Читать книгу: «Спящая… красавица?», страница 24

Он влетел в клубок дерущихся как ураган, с бешеной скоростью сминая противников и оттесняя изумленного Шерефа себе за спину. Нападавших было двое, два эльфа с горящими в темноте кошачьими зелеными глазами, вооруженные мечами, которыми они размахивали с потрясающей скоростью. Ригур вовремя пришел на помощь вору, промедли он на несколько секунд, от Шерефа остались бы только кровавые ошметки. Видимо кошкоглазые не успели переключиться на ночное зрение, что дало человеку эти самые спасительные секунды. Среди их троицы только Рин мог что-то противопоставить сразу двум мастерам меча, а попавшиеся им эльфы были опытными воинами, плюс большое преимущество им давала возможность видеть в темноте. Ригур же ни черта не видел, полагаясь только на слух и про себя жалея, что кровь предков обделила его ночным зрением. Клинки звенели, Рин колол и наносил удары, пока не услышал болезненный вскрик одного остроухого и предсмертный хрип второго. Поняв, что на него никто больше не нападает, солигиец остановился и перевел дух, напряженно прислушиваясь.

– Есть кто живой? – спросил он в темноту.

– А ты закончил? – осторожно поинтересовались откуда-то слева.

Ригур слабым заклинанием сотворил светящийся шар и огляделся. У его ног лежали два окровавленных эльфийских тела, причем одно из них все еще конвульсивно дергалось. Слева от него в нескольких шагах Шереф пытался снова зажечь факелы, рядом сидел Гектор, зажимая кровоточащую рану на боку и что-то бубня себе под нос.

– Сколько вас? – нагнулся к раненому эльфу Рин: нужно было узнать, были ли эти двое единственными эльфами в подземельях, или просто отставшими от отряда. Насчет раненого Гектора он не беспокоился, раз Шереф не верещит над ним, значит все в относительном порядке. – Сколько вас здесь? – требовательно повторил принц, встряхивая теряющего сознание остроухого.

– Достаточно, чтобы убить вас, – бледные губы эльфа сложились в издевательскую усмешку.

– Говори, иначе я тебе такие мучения устрою, что ад раем покажется, – пригрозил Рин, однако заяц только ухмыльнулся. Сожалеюще вздохнув, солигиец снова вытащил из ножен любимый кинжал и, ни слова ни говоря, резким движением вонзил его в коленный сустав остроухого, затем, не обращая внимания на шипение пленника, загнал припасенный заранее охотничий нож в другое колено. Эльф задергался от боли, но Ригур на этом не остановился – схватив раненого за запястье, он сильным ударом в локоть вывихнул эльфу руку. Боль должна была быть адская. Затем откуда-то из левого рукава Рин достал три тонкие спицы, сантиметров в двадцать длиной. Озадаченно их рассмотрев, палач удовлетворенно улыбнулся и с наигранным удовольствием стал загонять одну из них пленнику в раскрытую ладонь.

– Ну что, будем говорить? – ласково осведомился он у корчащегося от боли остроухого. На наблюдавших за этим представлением Гектора и Шерефа Ригур старался не смотреть, на несколько минут отбросив свою личность куда-то в дальний уголок сознания и становясь королевским дознавателем, без жалости и сомнений, готовым пытать пленного до тех пор, пока тот не запоет нужную ему песню.

– Нас только двое, – не вынеся страданий простонал эльф с мукой глядя на ката. – И мы пришли не за тобой, а за ним, – полный ненависти взгляд устремился куда-то за спину Рина.

– Вот как, – Гектор, немного бледный из-за потери крови и использования магии, подошел к "беседующим" человеку и эльфу. – Арроганта до сих пор не успокоился?

– При чем здесь мой лорд? Из-за тебя погиб мой брат, – с болью и злостью в голосе произнес остроухий и если бы не удерживавший его на месте солигиец, то раненый эльф кинулся бы на ренсийца.

Рин исподлобья посмотрел на Гектора – убийство остроухого было нехарактерно для ренсийца, вопиюще лояльного ко всем расам.

– Прости, но на моих руках нет эльфийской крови, – Гектор сам был обескуражен таким обвинением. – Ты ошибся.

– Эльфийской может и нет, но Наквэм был полукровкой, – сквозь зубы процедил эльф, глаза которого сейчас горели гневным зеленым огнем. Рин про себя присвистнул – он слышал, что во время сильнейшего эмоционального напряжения у эльфов светятся глаза, но всегда относился к этим слухам со скепсисом. Парень тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли и снова прислушался к занимательному разговору.

– Полукровка? – еще больше удивился ренсиец. – Но я знаю только двух полуэльфов и они живы… – Вдруг Гектор замолк на полуслове. – Тот тойарре, которого послал за мной Арроганта, твой брат? Но ты же чистокровный…

– У нас один отец, – глаза остроухого прищурились, и он еще раз дернулся, пытаясь ослабить железную хватку Ригура. – Он был просто мальчишкой!

– Этот мальчишка был монстром, который мучил людей ради собственного удовольствия, – холодно обратился Рин к эльфу, заламывая тому вторую руку и одним сильным ударом ломая зайцу кости. Раненый взвыл от боли.

– И это я убил его, собственноручно вздернул на виселице, – солигиец развернул остроухого к себе, в руке блеснул тусклой сталью еще один нож. – Для мести ты выбрал не того человека.

Лезвие вошло точно в сердце – эльф только раз дернулся, с бледных губ сорвалось чье-то имя и пылающие ярким зеленым огнем глаза погасли.

– Вот и все, – вставая и отряхиваясь, как можно более спокойнее и равнодушнее проговорил солигиец, глядя на истерзанное тело. – Надеюсь, в следующей жизни эти ребята будут счастливее.

А потом, оглянувшись на застывших соляными столбиками Шерефа и Гектора, глухо скомандовал:

– Чего стоим? Вперед! Нам надо как можно скорее добраться до сокровищницы, а то вдруг еще на кого-нибудь нарвемся.

– Вы страшный человек, Ригур, – заметил Шереф, видимо от потрясения переходя на официальный тон. – Не хотел бы я оказаться в числе Ваших врагов.

Рин даже не взглянул на вора. На душе было погано, и чтобы хоть как-то выплеснуть раздражение, принц направился к Гектору, отвешивая тому сильный подзатыльник.

– Ай! За что? – сердито воскликнул ренсиец, удивленно и с обидой взирая на хмурого солигийца.

– Ты почему опять без защиты? – сорвался на него Рин, сжимая кулаки. – Забыл, что по дороге в Дризор было? Ты снова глупо подставился! Сколько раз надо тебя избить, чтобы до тебя дошло? Ты ведь на опасное дело шел, а тебя какой-то заяц в первой же драке достал! А если бы я не успел? Как я твоему отцу в глаза смотрел бы?

– Да я в защитке был! Вон она валяется, – возмущенно заявил ренсиец, указывая куда-то в сторону. – Если бы не жилет с пластинами, то этот эльф меня бы на части разрубил! Я же не идиот!

– Я в этом сильно сомневаюсь! – сердито рыкнул Рин, но кулаки разжал.

– Я тоже, – вторил ему Шереф, и, переглянувшись с солигийцем, тоже отвесил Гектору нехилый подзатыльник. – Для закрепления науки, – пояснил он в ответ на оскорбленный взгляд парня.

– Придурки, – процедил молодой человек, обжигая их испепеляющим взглядом, но те только фыркнули, проявляя редкостное единодушие, чем взбесили Гектора еще сильнее.

Обменявшись еще парочкой колкостей и обыскав убитых эльфов, все трое двинулись дальше. До самого выхода к сокровищнице им больше никто не повстречался, хотя Рин и засек парочку странных тварей. Но те, пугаясь света зажженных факелов, близко не подходили.

Вход в сокровищницу представлял собой обычный тупик, стену из камней, и ничем не напоминал собственно вход. Рин даже засомневался в том, что Шереф привел их в правильное место, но вор утверждал обратное.

– Это же тайный вход, – втолковывал он не верящему ему солигийцу. – Ты ожидал, что я приведу тебя к парадному с кучей охраны и множеством защитных заклинаний? Совсем тупой?

– Но я даже магии здесь не чувствую! – рассматривая и простукивая стену проговорил Ригур, активируя магическое зрение. – Ни единого завихрения, эта стена такая же как и другие! То есть магия есть, но ее потоки такие же как и везде в этом лабиринте.

– Не знаю насчет магии, но это точно вход в сокровищницу, – стоял на своем Шереф. – Знал бы ты, сколько воров отдали свои жизни ради того, чтобы раздобыть эти сведения. Поверь, это дверь, тебе просто надо ее открыть.

– Поверить вору? – фыркнул солигией, смерив того презрительным взглядом. – Ищи другого такого дурака.

– Ригур, – вдруг прорезался голос у Гектора. – Прекрати.

В голосе ренсийца послышалась сталь, и Рин скрипя зубами кивнул. Как бы его ни раздражал Шереф, тот все еще оставался другом Гектора, а затевать ссору не нужно было никому.

– Ладно, прости, – дружески хлопнув вора по плечу извинился Ригур. – Просто вы оба вели меня сюда столько времени, сил столько потратили, столько лжи нагородили ради этого, а я понятия не имею что делать. Это просто стена, ничем не отличающаяся от других.

– Ну, чем-то она отличаться все-таки должна, если сюда раз за разом воры проникают, – резонно заметил Шереф, скидывая руку солигийца. – Но если честно, то я сам не вижу никакой разницы.

Наступила гнетущая тишина. Ригур задумчиво взирал на стену, стараясь припомнить все, что он читал об этой сокровищнице до мельчайших подробностей, Шереф и Гектор расположились у боковой стены и терпеливо ждали. Так прошло около двадцати минут. В голову не приходило ни единой дельной мысли, и Рин от безысходности снова переключился на магическое зрение. Он встал и еще раз окинул внимательным взором стену, стараясь охватить ее целиком со всеми мелкими трещинами, кое-где обвалившейся глиной (видимо когда-то стену хотели тупо сломать, но ничего не получилось) и темными следами от сырости. "Странно, – подумалось молодому человеку, разглядывавшего следы сырости на стенах. – Здесь полно магии, но она почему-то не защищает стены от природного воздействия. Хотя нет, в других коридорах я видел, что стены в прекрасном состоянии – даже краска на изображениях не обвалилась, а здесь…" Парень подошел к темному пятну на стене и прикоснулся к нему. Ничего, обычный камень, холодный и покрытый мхом. И все же…

– Гектор, – позвал Рин напарника. – Глянь-ка сюда своими глазами.

– Ригур, ты же знаешь, я терпеть не могу… – заартачился было ренсиец, но натолкнувшись на строгий и непреклонный взгляд солигийца, заткнулся и безропотно подошел к стене. Зеленые глаза окрасились в золотой цвет, но не такой яркий как у Ригура.

– Ну, что видишь? – нетерпеливо спросил Рин, также изучая предполагаемую дверь магическим зрением.

– Ничего не вижу, – буркнул Гектор, пялясь немигающим взглядом в одну точку.

– Быть того не может, – не поверил Ригур. – Что-то ты должен видеть в любом случае. Давай смотри лучше, не халтурь.

– Ну, вижу, потоки вижу, узлы какие-то, – раздраженно бросил ренсиец. – Но ничего интересного.

– Что за узлы? – ухватился за оговорку Гектора Рин. – Где?

– Там где есть мох, – ответил Гектор, непонимающе смотря на солигийца. – А ты не видишь?

– Если бы видел, то не стал бы к тебе обращаться, – Рин снова присмотрелся к стене и вздохнул. – Но все равно это ничего нам не дает.

– Да бесполезно, – подал голос из своего угла Шереф. – Кроме халифа никто не сможет открыть эту сволочь. Так что если хотите попасть внутрь, то крадите нашего правителя.

– Что ты только что сказал? – резко обернулся к нему Ригур. – Ну-ка повтори.

– Что? – не понял вор, съеживаясь под холодным словно зимняя стужа взглядом солигийца. – Что только халиф сможет открыть эту сволочь.

– Точно, – щелкнул пальцами Рин. – Только халиф может открыть сокровищницу. Черт, как же все просто-то!

– У тебя появилась какая-то дельная мысль? – поинтересовался Шереф, с опаской посматривая на взволнованного чем-то Ригура.

– Шереф, ты слышал когда-нибудь голос халифа? А ты, Гектор? – не слушая ничего, начал выспрашивать у своих спутников Рин. Шереф растерянно кивнул. – Сможешь воспроизвести?

– Ты с ума сошел? – теперь на него как на помешанного смотрел уже и Гектор. – Какое это имеет отношение к нашему делу?

– Так сможешь или нет? – теряя терпение повторил Ригур, сердито хмурясь и метая молнии. В прямом смысле – с правой руки солигийца сорвалось три золотистые искры и ударили в землю, поднимая небольшое облачко пыли и песка. – Мне в третий раз повторить?

– Кхм, я могу попробовать, – опасаясь разозлить солигийца еще больше и бросив выразительный взгляд на Гектора, только подтверждающий его сомнения в уме Ригура, вперед выступил Шереф. – Когда-то мне довелось побывать на приеме во дворце, поэтому думаю, что смогу. Вот только что говорить-то?

– "Сезам, откройся!" или "Сим-сим, откройся!", – пожал плечами Рин. – Что-то из них должно подойти. И давай, с чувством, с расстановкой.

– Псих, – покачал головой вор, тем не менее подчиняясь приказу.

И начался цирк – Шереф действительно довольно правдоподобно имитировал старческий говорок Нжэри, но недостаточно хорошо для опознавания речи системой безопасности сокровищницы. Они испробовали почти все – вор и шептал, и орал, и пел, но ничего не помогало. После бесчисленного количества попыток, когда Шереф почти охрип, а Рин уже начал терять надежду, стена вдруг дрогнула. Не веря своим глазам, люди подошли поближе – действительно, надрывно воя и скрежеща огромный кусок стены дрогнул и отодвинулся в сторону, приглашающе зияя темнотой открывшегося прохода.

– Доставайте свечи, – севшим голосом сказал Шереф и первым вошел в акаарскую сокровищницу.

В свете свечей, а факелы по просьбе все того же Шерефа ребята оставили в лабиринте, им открылась круговая лестница с крутыми и неудобными ступенями, уходящими глубоко вниз. Стены открывшегося прохода покрывали капельки воды, было холодно и сыро, а лестница вследствие повышенной влажности скользкой.

– Шереф, ты говорил о ловушках при входе в сокровищницу, – поеживаясь от холода обратился Рин к вору. – Когда они будут? И чего нам ожидать?

– Не будет никаких ловушек, – бросил ему через плечо Шереф, осторожно ступая по лестнице. – Плох тот вор, который не может найти безопасный путь к тому, что надо своровать. К сокровищнице ведут несколько ходов, я же привел вас к самому безопасному.

– И самому безнадежному, – заключил солигиец, оглядываясь.

– А они все безнадежны, – равнодушно проговорил вор, останавливаясь передохнуть. – Сокровищнице и подземельям тысяча лет, все ходы облазаны ворами вдоль и поперек, все ловушки помещены на карту, все их перемещения, даже составлен подробный график, куда какая ловушка сдвинется, но никто так и не смог пробраться непосредственно внутрь. В конце все наталкиваются на такую вот глухую стену и возвращаются ни с чем. Вообще не понимаю, как нам это удалось.

– Не думаю, что мы первые, – покачал головой Ригур. – Потому что не такая уж и сложная была загадка. Держу пари, что и помимо нас кто-то сюда наведывался, ведь отгадка кроется практически на поверхности. Во всех ваших сказках про сокровищницу и первого халифа нынешней династии говорится о магических словах, открывающих ее. С одной стороны гениально, ведь мало кто догадается применить их на практике, так как о таком обычно не орут в полный голос на каждом перекрестке, с другой стороны недальновидно по той же причине.

– Но только ты догадался насчет того, что голос должен быть похож на голос правителя, – вмешался молчавший до этого Гектор.

– Просто такую же систему недавно начали внедрять гномы у себя в банках, – пояснил Рин, вспомнив свой недавний визит в Гномьи горы. – Правда, там все основано на сложной механике почти без применения магии, но принцип тот же. Вот и провел аналогию.

– Из тебя мог бы получиться хороший вор, – одобрительно произнес Шереф, встряхиваясь и продолжая путь, оставляя изумленного до глубины души Рина за спиной.

– Похоже, ты ему начинаешь нравиться, – негромко заметил на это Гектор, шедший позади всех. – Шереф редко кого хвалит.

– По-твоему это была похвала? Скорее уж завуалированное оскорбление, – Рин только фыркнул. – Меня еще никто не называл вором и преступником.

– Ну да, для королевского дознавателя это действительно звучит с издевкой, – неожиданно согласился ренсиец. – Но Шереф-то не знает кто ты на самом деле. Так что не надо держать обиду.

– Я вообще не понимаю, что тебя может с ним связывать, – высказал давно назревший вопрос Ригур, чуть обернувшись к Гектору. – Вы слишком разные, чтобы быть друзьями. Даже с тем же Корбом и полуэльфами у тебя больше общего, чем с этим вором.

– А для того, чтобы быть друзьями разве нужны причины? – пожал плечами ренсиец. – М?

На это Рину было нечего ответить. "Как же мы отличаемся, – думал он, глядя в спину идущему впереди Шерефу и слыша шаги Гектора за спиной. – Гектор вспыльчивый, шумный и совершенно несносный в общении, предпочитающий сначала драться, а потом говорить. Но люди к нему сами тянутся – Корб в парне души не чает, Шереф постоянно нянчится, Ясгал с Ильденгом без раздумий пришли на помощь. В итоге в друзьях у этого идиота ходит полмира. А у меня, вроде бы спокойного и рассудительного, настоящих друзей только двое, и те рядом только из-за моего высокого положения. А стоит только оступиться и Чейз с Ирэн разом перебегут на другую сторону. Что же не так я делаю?"

– Пришли, – вывел Рина из задумчивости напряженный голос вора.

Лестница привела к широкому входу в огромный зал, заставленный до самого потолка высокими стеллажами с множеством ячеек с удобными ручками. Рядом с каждым шкафом стояли деревянные лестницы, потемневшие от времени и на вид больно трухлявые. Шкафы тоже были деревянными, как и ящики, что привело Ригура в недоумение. Если бы не это, то он бы решил, что их троица по ошибке попала в одно из гномьих хранилищ.

– Почему они деревянные? – озвучил его вопрос Гектор. – Обычно же хранят либо в каменных, либо металлических ячейках.

– А ты подумай, что в пустыне огромная редкость? – насмешливо посмотрел на него Шереф. – Это же джинны строили сокровищницу, а они не так уж походили на людей. Для них даже обычное дерево было столь же ценно, как золото для человека. Ведь оно так хорошо горит. Вот и тут руководствовались теми же соображениями. Ну что, будем искать этот ваш договор?

Он хотел было подойти к первому стеллажу, но Ригур вовремя его остановил, грубо оттолкнув от шкафа.

– Что? – удивленно воззрился на него вор.

– Не прикасайтесь ни к чему, – предупредил он, активируя магическое зрение и более внимательно оглядывая помещение. – Здесь все под сильнейшей магической защитой и если коснетесь чего-либо, даже стены, то сгорите заживо.

Гектор

– Интересный парень, – глядя на осторожно передвигающегося по залу Рина проговорил Шереф, подойдя к Гектору. – Гордый, правда, слишком, словно наследный принц, но интересный.

– Ага, – рассеянно протянул ренсиец, не сводя глаз с солигийца. Зная огромную тягу Ригура к магическим истощениям, он боялся как бы тот не "перегорел" при взломе системы джиннов, как это было в Дризоре. Гектор даже добровольно на магическое зрение перешел, чтобы отслеживать состояние организма друга и помочь в случае нужды.

– Теперь я понимаю, почему он тебе так нравится, – добавил специалист широкого профиля несколько секунд спустя.

– Ты о чем? – бросил на него подозрительный взгляд Гектор.

– Да так, не обращай внимания, – невинно улыбнулся ему вор, снова оглядывая огромное хранилище. Акаарец даже не скрывал жажду наживы, охватившего его с первого шага сюда.

Рин попросил их оставаться на месте, пока он не снимет защитные чары, но по виду Шерефа было заметно, как тому не терпится сунуть нос в первый же шкаф с ячейками. Самому же Гектору было наплевать, его интересовали бериллы, и не только принадлежащие оркскому правителю Тару. По сути ему были безразличны и сами бериллы Тара, в сокровищницу парень залез совсем за другим.

Незадолго до своего побега четыре года назад Гектор, уча эльфийский язык, не на шутку увлекся изучением причины изгнания с материка остроухих. Во всем винили Темного, разработавшего и активировавшего страшное заклинание тысячу лет назад, которое почти уничтожило как и силы Света, так и армию Властелина, под стяги которого пришли орки и часть людей, сохранивших верность сошедшему с ума правителю. Победивших в той войне не было, сам Темный пал под действием своего же заклятья, и прах его развеялся по Тарну, а выжившие разбрелись по своим уцелевшим норам. Тарн обезлюдел, а магия…Магия стала стремительно исчезать. С каждым годом одаренных рождалось все меньше, и сила их дара становилась все слабее. Но природа не терпит пустоты, и спустя некоторое время весь Тарн оплели новые магические потоки, а сам материк постепенно начал возвращаться в свое изначальное состояние. И вот спустя два столетия после смерти Темного в эльфийских лесам внезапно проявилась зараза, стремительно и безжалостно выкашивавшая остроухих, лишая их способностей к магии и долголетия. Та страшная эпидемия навсегда что-то изменила в эльфах – некогда почти бессмертные существа сейчас почти не отличались от людей, кроме разве что внешности и чуть ускоренных рефлексов вкупе с ночным зрением, да жили они лет на двадцать больше. Так вот, лазая по Архиву Румпеля ренсийский принц случайно наткнулся на описание той эпидемии и очень удивился тому факту, что симптомы непонятной болезни, согнавшей эльфов с Тарна были очень схожи с симптомами "тростянки", бушевавшей на территории Солигии пятьдесят лет назад. Заинтересовавшись этим феноменом, Гектор поднял все материалы, связанные с эпидемией "тростянки", переговорил с целителями и пришел к интересному выводу, который могло подтвердить то, что в данный момент хранилось в закромах халифа. Ученые Ренса и Солигии давно вывели, что ту эпидемию в эльфийских землях вызвало заклинание Темного, спящее двести лет, накопившее силу и поглотившее тот чудовищный выброс магии в последней битве с Властелином. По измышлениям же Гектора, эпидемия "тростянки" была вызвана этим же заклинанием, только сильно мутировавшим вследствие изменения магических течений на материке и накопившее сил за столь долгое время. Но вспышка в Солигии была уже третьим всплеском этой заразы. Второй произошел на двести пятьдесят лет раньше, и ее жертвой стало Алессийское королевство, ближайший сосед Солигии. И как раз свидетелем того события был Румпельштильцхен. Читая его дневники, Гектор выяснил, что стена леса вокруг Алессии выросла практически за одну ночь, ни один человек не покинул ее пределов, и до сих пор было неизвестно почему. Румпель был единственным, кто смог вовремя выехать из страны и поведать о случившемся миру. Но он не стал этого делать, у человека был приказ держать язык за зубами. Но и смолчать о такой беде купец не мог, только описать и то туманными намеками, а потом передать туда, где этим могли заинтересоваться. Скрепя сердце Румпельштильцхен завещал все свои путевые заметки, дневники и огромную коллекцию книг государственной библиотеке Ренса, надеясь, что когда-нибудь кто-то расшифрует его послание и займется проблемой Забытой Пустыни. Заметки привлекли графа Гранта, но он не успел донести их до своего короля, а двадцатью годами позже до них добрался ренсийский принц.

Все четыре года, помимо обычной разведки, Гектор как раз посвятил загадке Пустыни и "тростянки". Странствуя по Тарну и собирая различные слухи, сплетни, мифы и легенды, ему удалось кое-что разузнать. Спустя некоторое время после того, что случилось с Алессией, благодаря слухам, упорно распускаемым Румпелем, в Пустынь потянулась длинная вереница смельчаков, привлеченных богатствами мертвых замков. И только одному из них суждено было вернуться полубезумным и с одной-единственной находкой в руке. Эту историю Гектор узнал на службе в княжествах от дружинников во время долгих ночных дежурств на границе. Там же он выяснил, что выживший был акаарцем. Неудивительно, что после окончания контракта парень двинулся в халифат, где и познакомился со специалистом широкого профиля Шерефом. Благодаря этому вору молодой человек почти без труда влился в местное общество воров и мошенников, провернув пару дел и затаившись на время в Акааре, где можно было навести справки о том загадочном человеке, что сумел вернуться из Пустыни. Но вместо новых сведений, хранящихся в дворцовом Архиве, Гектор угодил в тюрьму по ложному навету от Шерефа, и вышел оттуда только через два месяца ужасно злой и разочарованный. Без плана дворца, который был у вора, ренсийцу в Архив никак нельзя было попасть. Пришлось возвращаться домой, завернув по дороге в Солию, где ему неожиданно улыбнулась удача. В грязном притоне, что раньше из себя представляла гостиница донны Розы, парень снова услышал старую легенду о вернувшемся из Пустыни. Тогда как раз пропал очередной отряд орков, опять возродив гаснущий интерес к гиблому месту. Какой-то старый сутенер рассказывал своему дружку о том, как один из предков одной из его шлюх сумел вернуться из Пустыни несметно богатым и настолько же безумным. Выяснив у ублюдка название его заведения, Гектор разыскал нужную ему девку и за пару серебряных монет выведал всю интересующую его информацию. Действительно триста лет назад ее прапрадед был одним из тех смельчаков, что прельстившись легким золотом, отправлялись в Пустынь. Он пропадал там три дня, а потом, вернувшись, рассказывал о сотнях и тысячах трупов, иссохших и рассыпающихся в пыль от одного прикосновения. И непонятно было, от чего умерли те люди. О мерзких тварях, от вида которых стыла кровь в жилах, но не нападающих. О странных белых тенях, что бродили по тамошним лесам. О страшном плаче умерших и не упокоенных душ, что преследует каждого живого, кому не повезет очутиться там. И о Круге мертвых магов, каменными изваяниями застывших на самой границе Пустыни с другой стороны. На вопрос о том, почему прадед шлюхи решил, что это были именно маги, девушка ответила, что на груди каждого из них покоился медальон с бериллом в центре. Ее прадед сорвал один такой с последнего колдуна и принес с собой. О дальнейшей судьбе медальона ей было неизвестно, но Гектор не отчаялся и через всезнающего Корба сумел выяснить, что такая диковинка точно не могла пройти мимо акаарской сокровищницы, и если надо ее искать, то только там. После того памятного разговора со шлюхой из борделя "Ночная Фея" картина в голове Гектора наконец-то стала цельной. Мутировавшее заклятье проснулось в Алессии и не в силах с ним бороться ее король и приближенные маги попытались уберечь от эпидемии если не свои земли, то хотя бы остальной Тарн, воздвигнув магический заслон на границах своего королевства, не выпустив оттуда ни одного зараженного. Только Румпельштильцхена, чудом не заболевшего, чтобы тот успел предупредить о надвигающейся беде. Им удалось запереть заразу на своих землях, но магический барьер все равно полностью не может ее удержать, и подзарядившись магией спящее смертоносное заклятье время от времени просыпается и пытается вырваться из Пустыни. Однако слабеет Завеса Властелина, не пропускающая эльфов на Тарн, а вместе с ней слабеет и барьер Забытой Пустыни. И только чудом уцелевший медальон с остатками защитного заклятья, заключенными в берилле, мог помочь разобраться с этой напастью. "В конце концов с того времени наука и магия шагнули далеко вперед и если ученые Ренса и Солигии сообща попытаются решить эту задачу, мы сможем избавиться хотя бы от одной проблемы в виде эпидемий "тростянки". Настойки из Утифу может и помогают, но все равно не всем и не всегда, – размышлял Гектор, терпеливо ожидая, когда Рин закончит ломать систему безопасности хранилища. – И все теперь зависит от меня, смогу ли я достать тот медальон или нет. До сокровищницы я добрался, осталось малое – найти медальон алессийского короля и выжить после побоев Рина, когда он обо всем узнает". В том, что он найдет медальон, Гектор не сомневался – в его жилах текла та же кровь, что и у любого представителя Проклятого рода. Как и у короля Алессии, как и у Ригура. Гектор знал, что услышит зов камня, если он действительно здесь. Как, впрочем, и бериллы Тара.

– Ребят, защита снята, – крикнул Рин, и ренсиец, очнувшись от своих дум, вместе с Шерефом поспешил к другу, уже тяжело оседающему на пол.

– Ты как? – первым подбежал к насмерть уставшему Ригуру Гектор, хватая его за руку и считая пульс.

– Отстань, – вырывая руку и отталкивая от себя слишком уж раскудахтавшегося ренсийца процедил Рин. – Лучше займись договором, у тебя минут сорок, не больше. После здесь все заполыхает, если не успеем выбраться. Да, и еще, нам не вернуться старым путем.

– Как? – мужчины с тревогой посмотрели на солигийца.

– А так, – Ригур устало прикрыл глаза, затем встрепенулся и стал подниматься, опираясь на Шерефа. – Та стена только вход, выход по моим прикидкам вообще в другой стороне, хорошо хоть ведет он сразу за стены дворца, поэтому попасться мы не должны. И да, Шереф, ты был прав насчет свечей. Следите, чтобы они не погасли, как только это произойдет, система воспримет это как вторжение и включится протокол зачистки помещений. Так что будьте осторожны.

– Как ты узнал об этом? – не сдержался от вопроса Шереф, явно впечатленный способностями солигийца.

– Шереф, ты действительно хочешь это знать? – раздраженно взглянул на него Рин. – У тебя всего лишь тридцать семь минут на легкую мародерку, а ты хочешь знать, как я взломал систему заклинаний хранилища?

Наблюдая как убегает акаарец за приготовленными мешками для золота и остальных ценностей, солигиец ухмыльнулся, затем перевел посерьезневший взгляд на Гектора.

– На самом деле у нас час, но акаарцу это знать не нужно, – уточнил он, оглядывая помещение. – Я пытался применить поисковое заклятье, но здесь оно не работает, джинны немного по-другому строили заклинания, я смог разобраться только в тех, что стоят непосредственно на ячейках с вещами. Поэтому надеюсь, что ты знаешь, как найти эти проклятые камни с договором.

– Я попробую настроиться на них, – выдал Гектор свой план. – Учитывая, что я принадлежу к Проклятому роду, то я должен их услышать.

– Ты что, эльф? – посмотрев на него как на умалишенного с издевкой в голосе проговорил Рин. – Сколько лет с тех пор прошло, как последний из нашего рода мог чувствовать бериллы? Лет триста? В нас этой крови хорошо если капля, и эта капля вряд ли сейчас нам поможет! Ищи другой выход.

– Но по-другому никак, – возмутился ренсиец. – Даже гномы не могли слышать бериллы…

– Гномы, может, и не могли, но сами камни-то могут, – просиял Ригур. – Гектор, ты гений!

Присев на корточки и положив обе руки на каменный пол солигиец закрыл глаза и сосредоточился. Прошло минут семь прежде чем он открыл глаза и ринулся куда-то вглубь хранилища.

– Они где-то на третьем уровне, – крикнул Рин на бегу. – Шереф, бросай свои безделушки и живо за мной!

Ригур несся через коридоры и залы, пролетал уровень за уровень, не обращая внимания на своих спутников. Те еле поспевали за ним.