Читать книгу: «Спящая… красавица?», страница 18

– Дикие тюльпаны – чудо степных княжеств, – проговорил Гектор, восхищенно оглядываясь. – Нигде больше они не растут так вольно, как здесь.

– Я знаю, – кивнула Эли, спешившись с лошади и присаживаясь рядом с заинтересовавшим ее цветком. – Тюльпан считается королем цветов, как роза – королевой, и требует очень сложного ухода. Мама рассказывала, что лет четыреста назад какой-то степной князь привез луковицы тюльпанов в дар акаарскому халифу, так как прослышал, что его любимая дочь очень интересуется необычными растениями. Князь уехал, а вот дивные цветы, что вырастила акаарская принцесса, пленили весь двор халифа.

– Да, многие желали видеть у себя в домах столь прекрасные цветы, но не у всех это получалось, – присоединился к разговору Ригур, тоже спешиваясь. – Халиф заломил такую цену за драгоценные луковицы, что плюнуть на все и самому съездить в княжества было куда дешевле. Но никому не хотелось тащиться в такую даль, и народ платил, иногда продавая фамильные дома и драгоценности. Халиф тогда хорошо нагрел на этой авантюре руки, заодно проредив свой двор, а тюльпан вследствие всего этого стали называть королем цветов.

Сделав небольшую остановку возле тюльпанного поля, немного перекусив, обменявшись еще парочкой историй об этих дивных цветах, путники поскакали дальше. По карте Гектора в нескольких километрах от границы должна была быть деревня, в которой он и рассчитывал остановиться на ночлег. Кстати факт наличия карты немного удивил и порадовал Рина, привыкшего считать своего вынужденного напарника безалаберным балбесом. У солигийца тоже были с собой карты, но лучше ориентировавшийся в степи Гектор уверенно вел отряд к человеческому жилью, поэтому он не стал мешать спутнику.

Впервые за все дни пути Ригур отдыхал душой, проезжая километр за километром по широкой степи, просто наслаждаясь ветром, ароматом трав, свободой. Их дорога по Солигии выдалась неспокойной – разбойники, убийцы, магическая тварь под самый конец пути. В Ренсе на Риванийском тракте им пришлось улепетывать практически из каждого трактира на предельной скорости – неугомонный Гектор везде находил причину либо задеть кого-то, либо влезть в чужую драку, и Рину с большим трудом приходилось вытаскивать почти всегда избитого, но крайне довольного ренсийца из каждой заварушки. В каждом втором трактире этот дворовый кот был должен, а в каждом третьем обязательно находилась обиженная его невниманием девица. Тогда уже солигийцу приходилось успокаивать полуорку, намеревавшейся выцарапать каждой такой "знакомой" Гектора бесстыжие глаза. В общем, та еще выдалась поездка, и Рин искренне надеялся, что уж в княжествах его напарник будет вести себя поскромнее. Он уже провел разъяснительную беседу на этот счет с ренсийцем, и тот клятвенно заверил Ригура, что будет тише воды, ниже травы, в чем, правда, солигиец очень сомневался.

Дело шло к вечеру, а деревни все не было видно, о чем не преминул язвительно заметить Ригур своему напарнику. Гектор только хмурился, а еще через пару часов, возле какого-то ключа, отмеченного на карте, дал команду остановиться.

– Я неправильно рассчитал путь, – повинился он, пока вместе располагались на ночлег. – К деревне выйдем завтра к полудню, а пока переночуем здесь.

– Я поставлю охранные заклинания, – предложил было Ригур, но замолчал под строгим взглядом Гектора.

– Даже не думай, – серьезно проговорил тот, следя за каждым движением Рина. – Ты еще не полностью восстановился.

– Но с момента встречи с той тварью уже прошла уйма времени! – возмутился солигиец. – Я чувствую, что в порядке! К тому же я недавно уже пользовался магией, и ты ни слова не сказал.

– Тогда я проверял твое состояние, мне оно не понравилось, и плевать, что ты там чувствуешь, – невозмутимо произнес Гектор, отворачиваясь от Ригура и расстилая плащ на траве. – Главное что вижу я. И как целитель говорю – ты еще не восстановился. Не забывай, в Акааре мне и Шерефу понадобится твоя магия вкупе с боевой. Так что будем надеяться, что никто нас не потревожит сегодня. Эли! – обратился ренсиец к полуорке, уже успевшей достать котелок и как раз разводящей костер.

– Да, господин Гектор? – девушка оторвалась от своего занятия и вопросительно посмотрела на ренсийца.

– Приготовь сегодня укрепляющий настой для Ригура, – попросил он, кивая в сторону Рина. – После риванийских приключений парню необходимо прийти в себя, иначе мы его так скоро потеряем. Дикий Фронтир стал для нашего друга слишком большим потрясением.

– Хорошо, – улыбнувшись сказала Эли и снова занялась костром.

– Я быстрее ноги протяну от вашего варева, чем от истощения, – пробурчал солигиец, но зная как неуступчив в вопросах лечения Гектор, спорить не стал.

Ночь незаметно опустилась на степь, в безветренной тишине было слышно как зудят комары над ухом (Рин чертыхался, отмахиваясь от этих мелких вампиров и шепотом ругаясь на ренсийца, который неудачно выбрал место под временный лагерь), стрекочут цикады, где-то вдалеке послышался волчий вой. Вздрогнувшую от этого звука Элиору успокоили тем, что волки редко нападают на людей, разве что когда сходят с ума от голода. Но пока горит огонь ночные хищники и не подумают подойти близко. Лошади спокойно жевали траву, отмахиваясь от насекомых. Первым дежурить вызвался ренсиец, потому сытно поужинав мясной кашей Рин улегся спать до своей смены. Однако отдохнуть ему не дали. Вполуха слушая рассказ Гектора о каком-то оркском обычае Ригур уже начал дремать, когда услышал тихие шаги со стороны Риванийского тракта и далекое конское ржание. Мгновенно проснувшись и насторожившись – не послышалось ли ему – парень как мог напряг слух. Внешне он все также был спокоен и расслаблен, друзья даже не заметили что с ним не так – слишком увлеченная разговором и друг другом парочка ни на что не обращала внимание. Шаги тем временем приближались, Рин сумел понять, что подкрадывающихся двое, причем это были не люди. Слишком тихо ступали они на землю, даже самый искусный охотник из людей не смог бы так, а Ригур смог их различить только благодаря своему чуткому слуху, что был гораздо острее человеческого. "Это не эльфы, – напряженно думал солигийский принц, отслеживая малейший шорох и незаметно вытащив из ножен кинжал. – Иначе я бы их не засек на поверхности. И не гоблины – те не переступают границы людских земель. Остаются только орки, они как раз в княжествах частые гости". Когда неизвестные приблизились на расстояние броска, Ригур резко вскочил и метнул кинжал на звук, краем глаза отметив, что Гектор уже стоит в оборонительной позиции со шпагой наготове и оркой за спиной. Зря он плохо думал о ренсийце – тот тоже заметил гостей.

Из зарослей послышался приглушенный стон и ругань, несколько секунд спустя их взглядам предстали двое орков в запыленной и местами грязной одежде. Один из орков заметно хромал, в правой руке он держал кинжал Рина, запачканный кровью.

– Кто вы такие? – требовательно спросил Рин, с интересом рассматривая незваных гостей. Что-то было в них знакомое, вот только где он их имел счастье лицезреть парень сразу не мог вспомнить. Но определенно он уже встречался с этими ребятами. – И зачем подошли к нашему лагерю?

– Они из трактира Корба, – узнал орков Гектор. – Они были там, когда мы к нему сегодня вломились утром.

– Вот как, – теперь и сам Ригур вспомнил их. – Но это не снимает вопроса зачем они здесь.

– У вас наша сестра, – ответил один из орков, тот, что постарше и повнушительней. – Мы хотим вернуть ее.

Сестра? Неудивительно…До сих пор Рину и Гектору удавалось скрывать происхождение Эли, да и на Диком Фронтире нет традиции слишком уж присматриваться к путникам, но должно же было это когда-нибудь случиться. Вот и случилось.

– Вы бы сначала поинтересовались, желает ли ваша "сестра" следовать с вами, – выделив слово "сестра" недружелюбно проговорил Гектор. – А не красться в ночи подобно ворам.

– Эй ты, будь повежливей со старшим, – вспылил младший орк, хватаясь за нож.

– Намба! – одернул парня старший, а потом слегка поклонившись Рину, спокойно произнес. – Твой спутник верно говорит – нам не следовало подкрадываться к вам, за что прошу извинить. В этом краю много лихих людей и мы просто желали убедиться, что наша сестра находится здесь по своей воле. Теперь мы видим, что это так.

– Настоящую орку невозможно к чему-либо приневолить, – подняв левую бровь проговорил Ригур. – Еще раз спрашиваю, кто вы такие?

– Мое имя Дайахал, парень рядом со мной – мой младший брат Намба, мы простые наемники, – представился орк. – Может, опустим оружие и мирно поговорим?

Ригур бросил взгляд на Гектора, безмолвно спрашивая можно ли им верить. Себе в этом вопросе Рин не доверял, будучи на одну восьмую гномом, к тому же солигийцем, ему сложно было быть непредвзятым. Гектор утвердительно кивнул и первым убрал шпагу в ножны, затем сделал приглашающий жест в сторону костра. Орки вернули кинжал Ригуру, тот также убрал его, предварительно очистив клинок от крови слабым заклинанием, за что получил неодобрительный взгляд Гектора. Однако ренсиец не стал ничего говорить, переключившись на орков. Эли тенью скользила между ними, подавала плошки с едой, разливала вино из запасов Гектора (Теперь понятно, что у него позвякивало в сумках. И как только умудрился пронести? Или украсть?), затем тихо устроилась за спиной Рина, опасливо поглядывая оттуда на "родственников". Гектор увидев такую избирательность стал только мрачнее, а вот солигиец оценил – девушка правильно поступила, ведь сейчас она была под его опекой и именно Ригур нес за Эли ответственность, а значит ему и разговаривать с гостями.

Пока орки ужинали, Ригур с любопытством рассматривал новых знакомых. Оба высокие, чуть больше двух метров, массивные, с хорошо развитой мускулатурой, при этом сохранившие плавность движений. Хоть они и назвались братьями, Рин в этом сильно сомневался. Дайахал сверкал гладко выбритым черепом, а вот у Намбы были длинные черные волосы, заплетенные в косу и перевязанные кожаным ремешком. У старшего было грубоватое лицо – массивная челюсть да еще с желтоватыми клыками на полпальца выступающие из-под верхней губы, узкие глаза, плоский нос, широкие скулы и низкий лоб с крупными надбровными дугами. Младший же отличался более правильными чертами – и глаза побольше, и скулы повыше, с клыками побелее и поменьше, а нос гораздо прямее. На таких как раз и западают чаще всего человеческие женщины, хотя вот Эли, например, сейчас с куда большим интересом смотрит на некрасивого Дайахала, чем на смазливого Намбу. Что интересно, оба орка без шрамов, по крайней мере на видимых участках тела. Одеты парни были в обычную одежду наемников – кожаные штаны, рубахи из грубой ткани да кожаные куртки, усиленные наручами и металлическими пластинами. И вооружены до зубов – мечи за спинами, охотничьи ножи, несколько метательных звездочек, стилизованных под украшения на поясе, но не менее смертоносные в умелой руке, наверняка пара ножей в голенищах сапог. Луков со стрелами, правда, нет.

– Из какого вы рода? – спросил Гектор, когда гости закончили трапезу.

– Мы из Пустынных Волков, – ответил Дайахал, подбирая корочкой порядком зачерствевшего хлеба остатки каши с плошки.

– Что вас привело на Риванийский тракт? – самым вежливым и дружелюбным тоном вступил в разговор Рин, цепким взглядом следя за орками.

– Мы ждали караван из степи, чтобы сопроводить его в Солигию, – вычистив плошку и запив еду остатками вина сказал старший орк. – Но когда в трактире Корба увидели нашу сестру наши планы поменялись.

– Странно, мы на землях Дикого Фронтира уже несколько дней, разве вы не должны были почувствовать приближение "сестры" еще тогда? – невинным тоном полюбопытствовал ренсиец, незаметно передвинув к себе шпагу, чтобы та в случае чего сразу оказалась под рукой. – Родная кровь и все такое?

Орки напряглись и отставили от себя плошки с едой, но никаких враждебных действий не проявляли.

– Может все-таки скажете правду? – предложил Ригур. – Вы ведь хотели похитить девушку? И до сих пор не отказались от этой идеи?

– Девушка принадлежит нашему народу, – с угрозой в голосе начал Намба, но замолчал под строгим взглядом Дайахала. В отличие от младшего, мигом набычившегося, тот оставался совершенно спокоен.

– Я всего лишь хочу выполнить наш долг, – глядя в глаза Ригуру промолвил Дайахал. – Она должна жить среди себе подобных.

– А мнение самой девушки, значит, не учитывается? – стараясь приглушить язвительные нотки в голосе произнес солигиец, поглядывая на Эли. – По-вашему она должна безропотно последовать за двумя незнакомыми мужиками куда им вздумается?

– Не пристало женщине спорить с мужчиной, – убежденно сказал старший орк, на что Эли презрительно фыркнула.

– Не так давно я некоторое время провела в Дризоре, где есть целый квартал с орками, – впервые за все время со встречи с Дайахалом и Намбой заговорила девушка. – И ни одному тамошнему орку и в голову не пришло увезти меня силой, хотя я особо и не скрывалась. Предложения отвезти на Норт поступали, но никто не настаивал на этом, когда я отказывалась. И не надо мне заливать про оркские традиции – мне известно, что мнение женщины на северном материке равноценно мнению мужчины.

Вот как? Ригур не знал об этом, но судя по лицу Гектора, для того эта информация не стала новостью.

– К тому же не стоит забывать о приличном вознаграждении, которое обычно выплачивает клан тем, кто вернул потерянное дитя, – добавил ренсиец. – И, насколько мне известно, за девушку дают в полтора раза больше, чем за юношу. Вот и мотив для похищения, а не красивые слова про священный долг.

– Девушка с вами никуда не поедет, – подвел черту Ригур. – По крайней мере до тех пор, пока она с нами. Более того, даже если девушка сама изъявит такое желание, – он бросил косой взгляд на гордо выпрямившуюся Эли. – Я буду против, а значит, она без моего слова с места не сдвинется.

– Кто ты ей такой, чтобы говорить за нее? Муж? Жених? – спросили орки, несколько удивленные такими словами.

– Скорее названный брат, – вмешался Гектор. – Девушка под его опекой пока не доберемся до Дорста, там ее будут ждать родственники. Приемные.

– Люди? – уточнил Дайахал.

– Отец Эли достойный гражданин Солигии если вы это хотите знать, – дипломатично ответил Рин, вряд ли оркские ребята знали особенности солигийских выражений. Не стоило нервировать орков тем, что их "сестра" воспитывалась гномами – неизвестно еще как они на такое отреагируют. Пусть лучше побудут в неведении. Парень не сомневался – здоровяки последуют за ними, слишком было велико искушение получить награду за потерянное дитя, а ему усиление их отряда только на руку.

Как и ожидалось, после небольшого совещания орки выразили желание провести их до Дорста, если, конечно, Рин и его спутники позволят. Ни Рин, ни Гектор (что удивительно) не возражали, мнение же Эли, разумеется, не учитывалось. За что оба и поплатились – всю дорогу до города разозленная девушка кормила своих опекунов скверно приготовленной едой – пересоленной, переперченной и недоваренной. Орки, отведав такой стряпни во время первой же стоянки, зареклись столоваться у людей и предпочитали готовить себе сами. А благородным господам пришлось терпеть, так как готовить себе они категорически отказались. Сама Эли кушала вместе с орками, мотивируя это тем, что ей-де надо побольше узнать о земле предков, о которой орки, прожившие на Норте большую часть своей жизни, могли рассказать куда больше, чем пробывший на северном материке чуть больше месяца Гектор. А те и рады были ей угодить, что порой повергало ренсийца в тихую ярость, ведь с появлением Дайахала и Намбы полуорка совсем перестала замечать молодого человека.

Ригур же был доволен – орки в пути не доставляли никаких проблем: они прекрасно ориентировались в степи, знали эти места гораздо лучше Гектора и куда уверенней вели их к Дорсту. Лошадей орки приобрели в первой же деревне, на которую их отряд наткнулся на следующий день – до этого ребята двигались на своих двоих. Переплатили наверняка изрядно, зато теперь горделиво шествовали верхом. В быту их новые спутники были неприхотливы, еду добывали сами и даже иногда подкармливали Рина с Гектором, совсем измученных готовкой полуорки. Помимо этого орки были единственными доступными источниками информации о том, что сейчас творилось на Норте, что и было главной причиной их принятия в отряд.

О Норте орки готовы были говорить часами, но едва Рин заикнулся о политической обстановке в Орочьих землях, как оба словно в рот воды набрали. Пришлось действовать тоньше – вечером того же дня Гектор открыл последнюю бутылку вина, сворованную из подвалов Корба, немного поколдовал над ней и споил Дайахалу и Намбе, строго-настрого запретив пить это Ригуру. Сам он тоже капли в рот не взял, а вот у выпивших отравленное вино орков немного развязался язык. Правда, все равно ничего нового они не узнали.

Междоусобица? Да, есть такое, многие кланы недовольны мирной политикой Тара, которая сейчас больше направлена на развитие экономических отношений между Тарном и Нортом, а также налаживанием добрососедских отношений с эльфами, что вообще немыслимо. Договор Алдэра? А что с ним случится, находится под охраной в Цитадели. Что будет, если его украдут? Это же реликвия, без нее Тара посадят на кол. Почему орки идут в Пустынь? Хотят вернуть себе утраченное и поклониться Усыпальнице их Господина. Почему их убивают? Потому что таких групп обычно несколько и конкурентов никто из них не терпит. Эльфы? Эльфы здесь ни при чем, эти остроухие даже подойти не могут к Пустыни. Это дело противоборствующих кланов, каждый желает быть первооткрывателем, тем более если в случае успеха обещана награда в пять тысяч золотых. Тому, кто сможет найти Усыпальницу и принести вторую часть Договора между людьми и орками. Или хотя бы берилл из сокровищницы Властелина. Откуда мы это знаем? Да весь Норт об этом знает! Эльфы? А что с ними? Да, да, давно ходят слухи об интрижке между Владычицей и братом Владыки. Да, Владыка даже выслал Арроганту на нейтральные земли. В Лесах тоже неспокойно – там тоже недовольны Владыкой, который держит свой народ взаперти. Молодые эльфы вроде готовили бунт, но дальше слухов это не пошло. Старики грезят войной, но Владыка пока их удерживает от опрометчивых решений. Было несколько стычек на границе Орочьих земель и Лесов, но все обошлось. Владыка не желает войн, он всего лишь хочет мирного сосуществования, воду мутит его братец, подбивая Совет пойти против правителя и выбрать нового Владыку. Возможно скоро Леса полыхнут огнем гражданской войны.

Вскоре пьяные орки отключились, Гектор что-то пошептал над ними, в воздухе над их головами образовалось лиловое облачко, которое Дайахал и Намба вдохнув заснули спокойным здоровым сном.

– Завтра они ничего не вспомнят, – ответил на невысказанный вопрос солигийца Гектор, сев поближе к огню и подбросив туда немного хвороста.

Рин подошел к мирно спящей Эли, чья лежанка располагалась рядом с его, поправил сползший с хрупкого плеча плащ, на несколько секунд замер любуясь девушкой, затем тоже вернулся к костру, сев напротив ренсийца.

– Поздравляю, Гектор, нас славно так на…кхм…в общем развели нас как сопливых щенков с этим расследованием, как и со всем остальным, – хмуро проговорил он, глядя в пляшущие языки пламени и представляя довольно ухмыляющегося отца, который наверняка организовал весь этот фарс.

– О чем ты? – спросил Гектор, разыгрывая, теперь уже Ригур в этом не сомневался, непонимание.

– О твоем расследовании и вообще о том, во что нас втянули, – солигиец достал кружку и плеснул туда травяного взвара, что приготовила Эли и который ребята не успели выпить.

– Ну о договоре-то не солгали, – осторожно заметил ренсийский принц, подтверждая подозрения Рина.

– А ты обо всем знал, – констатировал он, одним глотком осушая кружку и кривясь от неприятного вкуса. – И все равно тащил за собой сначала в эту Пустынь, потом на Дикий Фронтир, а теперь еще и в Акаару.

– Иначе ты бы не поехал, – пожал плечами Гектор. – Отправил бы отряд гвардейцев или пару доверенных людей на поиски, а сам остался бы.

– И правильно сделал бы! – Ригур стиснул зубы, чтобы не выругаться вслух. – Незачем наследнику короны шляться по лесам и степям в поисках незнамо чего как последний авантюрист! Зачем ты меня с собой позвал, а? И не надо заливать о моих глубоких познаниях в истории наших королевств, любой студиозус Академии знает если не больше, то и не меньше, а дури в нем гораздо больше, чтобы сподвигнуть его на такое предприятие. Я могу понять Тиллиана, который хотел подальше держать меня от столицы ради моей же безопасности, и я бы с удовольствием пробыл бы в Дризоре некоторое время, но я не могу понять тебя. Какой смысл в этом походе от моего участия?

Ренсиец молчал, уставившись в огонь.

– Это ведь затея отца скорее всего, – в приступе странной словоохотливости проговорил Ригур. – Я давно понял, что все это фарс, а эти глупые орки только подтвердили мои предположения. Короли давно знали об истинном положении дел, а я никогда особо не интересовался "орочьим вопросом", вот и решили на этом сыграть, верно?

– Зачем это королям? – вклинился в монолог солигийца Гектор. – Честно говоря, это я настоял на твоем участии в этой авантюре.

– Что снова приводит к главному вопросу – за-чем? – Рин зло прищурившись смотрел на ренсийца, ожидая хоть какого-то ответа. И ответ последовал, правда, весьма неожиданный.

– Да я просто хотел узнать, что ты из себя представляешь, – спокойно глядя на Рина ответил Гектор. – И подумал, что совместная работа этому только поспособствует. Отец возражать не стал, а Его Величество Эйзен только поддержал идею. Он же и подсказал, как тебя вытащить из Солии.

– Ба, какая честь! – с преувеличенной гордостью воскликнул Ригур. – Его Высочество Гектор Ренсийский таки соизволили снизойти до ничтожного солигийского принца! – и уже нормальным голосом спросил: – У тебя что-то в башке за четыре года куда-то не туда сдвинулось?

– Почему? – оторопел от такого дикого предположения Гектор. – Нормально со мной все, не тупи.

– Не, ненормально, – не согласился с ним солигиец. – Тебя девять лет не волновало кто я и как меня зовут, а после четырех лет странствий у тебя вдруг появляется ко мне жгучий интерес. Согласись, странно?

– Ничего странного, – Гектор убрал упавшую на лоб прядь волос. – Наши государства имеют общую границу, мы союзники уже много веков, наши отцы лучшие друзья и я подумал, что и нам надо как-то научиться ладить друг с другом, как-никак мы следующие правители. Если уж не смогли стать… – тут ренсиец на миг запнулся. – …друзьями, то хотя бы притерпимся друг к другу и узнаем кто на что способен. Разве плохо?

– Интересное дело, – задумчиво протянул выслушавший весь этот поэтический бред Ригур. – Притерпеться значит… – а потом вдруг странно веселым тоном, немного напугавшим ренсийца, заявил: – Гектор, ты даже не представляешь, как мне хотелось начистить тебе рожу во время первой встречи еще тогда, девять лет назад, – кулаки так и чесались врезать тебе по твоей самодовольной морде.

– Это еще почему? – удивился ренсиец. – Мы же тогда только впервые друг друга увидели!

– Да потому что достало постоянно слышать от собственного отца какой принц соседнего королевства умный и хороший, а ты бездарь из бездарей, – прошипел Рин, вспоминая хвалебные речи Эйзена в адрес ренсийца. – Принц Гектор такой, принц Ренса сякой…Вымораживало неимоверно. Я, пока вы у нас гостили, постоянно повод для драки искал, но ты был такой безукоризненно вежливый, аж скулы сводило.

– Так тот поединок?.. – вспомнил ренсиец злополучную тренировку девятилетней давности в королевском саду. – Ты его подстроил?

– А как же, – улыбнулся Ригур, ныряя в свои воспоминания. – Я уже тогда считался одним из лучших фехтовальщиков, побеждая своих наставников, кровь гномов сказывалась. И хотелось тебя по носу щелкнуть да отцу доказать, что я лучше.

– Я тогда проиграл, – прервал его Гектор. – Наверное, ты был доволен.

– Это я проиграл, – хмыкнул Рин. – Ничья в поединке с человеком для потомка гномов сродни проигрышу, о чем отец и заявил тем же вечером.

– Так ты действительно бился в полную силу? – оживился ренсиец, немного удивив Ригура.

– Да, – кивнул тот. – За что я невзлюбил тебя еще больше. А потом вы уехали.

Рин замолчал, разглядывая что-то у себя под ногами. Через некоторое время он продолжил:

– Я был зол на тебя, это правда. Но в то же время ты меня заинтересовал, и я ждал новой встречи – хотел пообщаться, узнать побольше о вашей школе фехтования, больше о Ренсе. Но когда мы с семьей навестили вас в Ренсе с ответным визитом, ты даже разговаривать со мной не стал – поздоровался и только. А я не стал навязываться, если хозяин всячески выказывает гостю свою неприязнь, то гостю не остается ничего как удалиться. Хм. С тех пор мало что изменилось, не так ли? – Рин досадливо скрипнул зубами, а потом, чтобы как-то разрядить обстановку, недовольно спросил: – Гектор, ты что, в наш котел ту же дрянь, что и оркам, подсыпал?

– С чего ты взял? – подскочил к котлу ренсиец. – Вроде бы нет ничего.

– Да с того, что разоткровенничался я слишком, не иначе как от твоего зелья. Сыплешь без разбору куда ни попадя, а потом другие люди страдают, – продолжая ворчать Ригур встал со своего места, запулил кружку из-под отвара в котел, и отправился в сторону своей лежанки.

– Я спать, твоя смена первая.

Ни слова ни говоря больше солигиец улегся поудобнее и почти сразу провалился в сон.

Глава шестнадцатая

Гектор

Гектор сидел возле костра и мрачно наблюдал за тем, как Эли смеется над какой-то очередной примитивной шуткой Намбы. Другой орк – Дайахал, лукаво поглядывая на девушку, чтобы как-то впечатлить ее и не отстать от своего братца, крутил в руках ножи, ловко перебрасывая их из одной руки в другую или показывая несложные и в то же время впечатляющие приемчики не хуже какого-нибудь столичного циркача или акробата. Вскоре нужный эффект был произведен: полуорка удобно расположилась рядом с сородичами и уходить от них теперь явно не собиралась, хотя раньше девушка предпочитала общество ренсийца. К Рину же она вообще старалась не подходить, словив к вечеру плохое настроение, тот всегда мог отправить ее делать какую-нибудь ерундовую, но тем не менее нудную работу вроде мытья посуды в шестой раз за последний час. Гектор вздохнул и перевел взгляд на солигийца, стоящего чуть поодаль от веселой компании орков. С этим тоже проблемы, после того памятного ночного разговора Ригур стал молчаливым и отчужденным, от веселого и ироничного парня почти ничего не осталось, только равнодушие и придирчивость. И как всегда снова доставалось Эли, имевшей несчастье попадаться солигийскому принцу под горячую руку. Ренсиец сжал кулаки – и надо же было ему в тот вечер поменять рецептуру укрепляющего взвара, который он время от времени спаивал Ригуру, ведь знал же, что порой лекарства на полукровок действуют немного не так, как на обычных людей. И хотя Рин был человеком с малой долей гномьей крови, этой малости хватило, чтобы сыграть свою роль. Правда, солигиец наутро утверждал, что мало что помнит из того вечернего разговора, только начало до того как он выпил отравленный взвар, но Гектор сильно в этом сомневался. Просто как и ему, Рину не хотелось ворошить прошлое. Так и ехали к Дорсту – почти в полном молчании под беседы говорливых Намбы и Дайахала с Эли.

Кстати о прошлом – если раньше Гектора грызла обида на солигийца за нечестный поединок, то теперь обиду сменила совесть. Оказалось, поединок был честным, это его зависть и неприязнь к солигийскому принцу исказили картину произошедшего и настроили парней друг против друга. И у благополучного на первый взгляд солигийского принца были свои трудности в детстве, такие же как и у Гектора. Только вот Ригур в отличие от него смог преодолеть свои комплексы, а Гектор закрылся в скорлупе из зависти к чужим успехам. Не говоря уж о позорном побеге из дома под смехотворным предлогом.

– Может хватит наших попутчиков глазами буравить? Они скоро дымиться начнут от такого внимания, – раздался рядом знакомый голос.

Гектор вздрогнул и поднял глаза, задумавшись он не заметил приближения солигийца. Тот сел рядом и показал смятый журавлик – дурацкая привычка, которую Гектор подметил еще в Дризоре.

Вести от Шерефа, наконец-то.

– И что там? – как можно безразличней спросил Гектор, стараясь скрыть вспыхнувшее любопытство снова уставившись в огонь.

– Да ничего особенного, кроме того, что два дня назад твой Шереф внезапно куда-то спешно засобирался и покинул город, умчавшись в неизвестном направлении, – ответил Рин. – Наши агенты даже след взять не успели, так быстро смылся.

– А что ты хотел, он профи, – пожал плечами ренсиец, все еще пялясь в костер. – Я тебя сразу предупредил, что бесполезно на него давить.

– Может просветишь, что у него на уме? – бумажный журавлик умирающе хрустнул в сжатом кулаке, свидетельствуя о том, что Ригур не в духе.

– Наверное, он мое письмо получил, – предположил ренсиец, все также равнодушно. Плевать ему было на настроение солигийца.

– Так получил или нет? – уточнил Рин.

– Да откуда мне знать? – чуть вспылил Гектор, но тут же успокаиваясь. – Это тебе не дисциплинированная стража, он мне в своих действиях не отчитывается! Да никуда Шереф не денется, уймись. В крайнем случае сами в эту сокровищницу залезем и заберем этот треклятый договор, чтоб ему пусто было.

Солигиец только рассмеялся на такие слова.

– Мне, конечно, приятно слышать, что ты так высоко ценишь мои способности, – с саркастичной улыбкой произнес он. – Но твой приятель Корб был прав, говоря о сокровищнице халифа – ее простыми заклинаниями не взять, тут нужен спец, а у нас кадровый дефицит в этом плане. Где в Акааре мы найдем другого вора, если этот соскочит?

– Шереф прибудет, уверен, – отмахнулся ренсиец. – Не такой он человек, чтобы пропустить такое большое дело, тем более если туда замешан я.

– Даже спрашивать не буду почему, – Рин собрался было встать, но затем вдруг передумал и опять плюхнулся на место. – Вообще-то нет, кое-что спрошу, раз затронули эту интересную тему. Почему ты пошел в воры? Почему выбрал дорогу преступника? Признаться, я был очень удивлен, когда услышал от Игана, что ты отсидел несколько месяцев в акаарской тюрьме за воровство.

Гектор молчал некоторое время, обдумывая ответ.

– Достало быть хорошим, – наконец ответил он. – Меня ведь тоже в свое время отец доканывал тем, какой солигийский принц хороший и правильный. Не один ты такой непонятый. Вот и захотелось в пику отцу и всем остальным воспитателям переметнуться на другую сторону, посмотреть своими глазами на ту жизнь, от которой меня так предостерегали и которой пугали. К тому же самые интересные слухи циркулируют как раз в криминальной среде, там почему-то все самыми первыми узнают. Да и жизнь среди преступников куда веселее казалась.