Читать книгу: «Роксет. Классификация безумий», страница 15
Чариза Лопес
Такси тормозит у странного дома, который, кажется, состоит из странных углов и стекла. На фоне окружающих его небоскребов и других монументальных зданий он кажется случайно забытой на полу елочной игрушкой. Расплачиваюсь с таксистом, стараясь не морщиться. Он него несет луком, и он всю дорогу пялился на мои коленки. Захлопываю дверцу и направляюсь к дому, комкая в руке бумажку с адресом.
– Вы ко мне? – уверенный, капельку насмешливый голос заставляет меня посмотреть вправо и увидеть, что на черной террасе этого странного здания сидит молодой мужчина, с длинными черными волосами, поднятыми в высокий хвост. Синяя водолазка подчеркивает его смуглую кожу. В руках у него безликая чашка. Он сидит в кресле-качалке и явно не спешит подниматься мне навстречу.
– Вы Сэм?
Дожидаюсь от него короткого кивка.
– Мне о вас рассказывала Эмили Вайрин… – с усилием проглатываю нарастающее раздражение. – Вы помогли ей с… ее деликатным вопросом…
Он с усмешкой коротко ведет носом, и от его золотых глаз веет чем-то неуютным. Он поднимается на ноги плавным стремительным движением, заставляя меня невольно вздрогнуть и распахивает передо мной необычную тяжелую деревянную дверь, которая не вяжется с остальным домом.
– Прошу, – коротко бросает он, пропуская меня вперед, не забывая поставить пустую чашку на полку, где висят ключи. Расписная плитка на полу вся в настолько занятных узорах, что я невольно зависаю, разглядывая их. – Хотите что-нибудь выпить?
– М-м-м… Воды? – рядом с этим холодным, похожим на хищника мужчиной чувствуешь себя так, будто у него нужно просить разрешения просто дышать в его присутствии.
– Отличный выбор…
Он неторопливо наливает воду в стакан ломаной формы и ставит передо мной на барную стойку. Делаю пару глотков, почему-то опасаясь подавиться. Золото его глаз будто ощупывает меня изнутри. Но в них нет никакого намека на малейший мужской интерес. Так смотрят под капот новой машины, чтобы убедиться, что двигатель исправен. Мой отец смотрел так в нутро своего раздолбанного грузовика.
– Итак? – он явно дожидается, когда я поставлю стакан обратно на стойку.
– Он никак не сделает мне предложение… – выпаливаю на едином дыхании, – хотя давно обещает и свадьбу, и что я петь буду. И все никак. А время идет. Мне не вечно будет двадцать…
– Действительно…
На это замечание можно было бы оскорбиться, если бы в его голосе проявилась хоть тень каких-то эмоций.
– Эмили говорила, что вы делаете кукол – точные копии людей, и после этого… Ну у нее все исполнилось, что она хотела… Вот… я тоже хочу…
– Что именно? – он сцепляет пальцы в замок и устраивает на них подбородок. – Куклу? Замуж? Петь?
– Чтобы мои желания исполнились.
–Хм… – он легко улыбается, и от этого у меня по коже бегут мурашки, – желания – вещь коварная. Вам кажется, что вы хотите штамп в паспорте, статус и липовую карьеру, но получив все это, не окажется ли, что на самом деле вы хотели просто ходить целыми днями по бутикам и спа-салонам, летать на курорты и никогда не работать, потому что это утомляет и портит цвет лица?
Приоткрываю рот, но не нахожусь, что ответить. Его наглость не знает никаких границ, но такое ощущение, что он просто читает мои мысли. Но репутация прежде всего.
– Нет. Я хочу то, что сказала изначально. И потом, у меня вообще-то голос хороший, – обиженно надуваю губы.
– Хорошо. Куклу, которая поможет исполнить это желание, я сделаю. Но вы, вероятно, догадываетесь, что у моей работы есть цена. И для каждого она своя.
– Эмили сказала, что заплатила вам за материалы и работу…
– Я не о деньгах, – ухмыляется он, чуть задирая нос, – хотя, конечно, о них речь тоже пойдет, но уже после исполнения работы. Я о вас.
– Вы… Хотите меня??? – Эмили об этом не говорила. Впрочем, судя по тому, что под его водолазкой перекатываются литые мускулы, да и лицо, несмотря на эти страшные глаза, у него на редкость благородное, так расплатиться я совсем непротив. Да и не один раз, если уж совсем быть откровенной…
Его тяжелый смех смущает меня настолько, что мне ужасно хочется закурить… Или смыться отсюда куда подальше.
– Нет, конечно. Хоть вы довольно симпатичная персона, но в этом плане меня не интересуете. Я спрашиваю, чем вы готовы пожертвовать, чтобы ваше желание исполнилось?
А, да, точно. Эмили предупреждала, что он слегка с приветом и всем задает этот вопрос. Отвечать принято что-то пафосно-правильное. Говорят, он так быстрее соглашается на сотрудничество. И может даже скидку сделать…
– А разве не ясно? Раз уж я к вам пришла, то очевидно, что я готова пожертвовать всем, чтобы все стало так, как я хочу.
– Что ж… Будь по-твоему. Твои слова услышаны, Чариза Лопес.
– А откуда вы знаете… – начинаю было я, но тут довольно громко хлопает входная дверь. Оборачиваюсь.
На плиточном полу громко цокают когтями два пятнистых бультерьера, раззявивших безобразно огромные пасти. Позади них присела на корточки девушка в странной одежде, расшнуровывающая высокие ботинки. На ней свободные черные штаны с кучей накладных карманов, оранжевая толстовка с надвинутым на лоб капюшоном и черная балаклава, скрывающая лицо до самых глаз. Странно, зачем такое носить, если, конечно, не зима… Может у нее лицо изуродовано?
– С возвращением, Арнис, – Сэм улыбается пришедшей так, что у меня аж сердце заходится. Если бы он на меня так посмотрел, я бы по полу растеклась блаженной лужей.
Но Арнис лишь поднимает на него внимательный взгляд янтарных глаз. Странный цвет их, такой тягучий, с неясными всполохами светлых и темных искр, наводит на мысль о том, что, наверное, за такие цветные контактные линзы она отдала целое состояние.
– О, ты работаешь! – голос приглушен тряпичной маской, но становится понятно, что видимо эти интонации у нее означают радость от встречи. – Не буду мешать. Эрэн, Дан, место.
Собаки, услышав команду, бросаются через гостиную, в которой сидим мы с Сэмом, и устраиваются возле каменной колонны на лежанках какой-то на редкость нелепой расцветки.
– Мы на сегодня закончили. Окончательные мерки я сниму через три дня, Чариза.
Он поднимается на ноги, явно готовясь выталкивать меня из дома чуть ли не силой. И честно говоря, я даже рада этому. Бойцовские собаки без намордников мне не внушают доверия. Тем более такие свинообразные.
Сэм
Когда четыре года назад я нашел в мире людей Сайлота, работающего в антикварной лавке рядом с той школой, в которой училась Кью, и объяснил ему, что мне нужно, бывший Проводник глубокомысленно закурил и сказал мне, что я восторженный придурок. Я даже не обиделся. Просто решил уточнить: почему?
– Ты хоть примерно представляешь себе, что такое Роксет? – он сплевывает горьковатую слюну и я замечаю, что его пальцы подрагивают.
– Ее зовут Арнис, – недовольно скрещиваю руки на груди.
– Да вообще без разницы… – он делает глубокую затяжку, почти жуя сигарету, – ты увидел ее спящей, одурманенной красивыми снами и радостно повелся на этот бред про возможность сделать ее такой же, как ты сам!
– Вселенная меня предупредила, что она скорее всего будет такой же, как когда на ней была Маска…
– Да это будет просто величайшее благословение Света, Тьмы, Вселенной и Гармонии, если она просто останется такой же… – фыркает он, обводя пальцами странный контур на лице, и я, кажется, начинаю понимать, о чем он.
– Что, сложно держать себя в руках, когда глиняного намордника нет? – насмешливо спрашиваю, и он отвечает мне лютым взглядом.
– Представь себе… – он едва не рычит, скалясь в совершенно приветливой улыбке, – но я справляюсь…
– Верю. И Арнис справится.
– Ну-ну… – он отщелкивает бычок в урну и сразу достает следующую сигарету. – Ты вообще нас не сравнивай… Я хоть и псих, но, по крайней мере, помню как быть нормальным. Поэтому сейчас и могу удерживать себя в рамках. Стараюсь, по крайней мере. Все чем была она последние несколько тысяч лет – ядовитый дым, проникающий повсюду и подстраивающий реальность под свои «хочу». Виртуозный в силу опыта чистильщик, видящий всех насквозь со всеми возможными потрохами.
– Но она помогала тебе. И Кордэ.
Сайлот тяжело вздыхает, зажмуриваясь и мотая головой.
– Знаю. Поэтому и не послал сразу куда подальше. Я, в отличие от тебя, понимаю, что ты этой сделкой оседлал торнадо, и оно может всадника скинуть в любую секунду. А ей, все же, надо отдать должное, она старалась тебя от этого сомнительного счастья уберечь. Но людям видно чувство самосохранения вместе с пуповиной отрезают при рождении…
Спустя четыре года я могу сказать только одно: Сайлот ошибся, назвав ее ядовитым дымом. Как хищник, она таится в солнечных пятнах, притворяясь ко всему равнодушной холодной красавицей, наблюдая тем временем за происходящим. И стоит только зазеваться, как она, все также скрытая потоком теплых лучей, подкрадется вплотную и…
– Уже придумал, что с этой немолодеющей двадцатилеткой делать будешь? – насмешливый голос Арнис выдает ее эмоции намного лучше невозмутимого лица.
– Время есть. Успею еще, – поворачиваюсь в сторону кухни. Судя по неровному стуку ножа о разделочную доску, она решила заняться обедом. – Или хочешь поделиться идеями?
Арнис на миг поднимает сияющие глаза от овощей, что она режет ужасно кривыми звездочками.
– Сначала послушаю тебя. А то у меня все мысли о том, как бы поинтереснее у нее забрать все, что ей не жалко. Что ей, кстати, не жалко?
– Ничего ей не жалко. Всем готова пожертвовать… – закатываю глаза, усаживаясь напротив за барную стойку, на которой она расположилась с будущим салатом.
– А! То есть вообще никакой фантазии у человека нет? – Арнис качает головой, продолжая неровно стучать ножом, кромсая морковку.
Машу рукой, незаметно выуживая из миски кусочек батата.
– Лучше расскажи, как на Праздник Сорванных Масок сходила. – Немного неуклюже меняю тему, но мне реально интересно услышать эти новости.
В этом году в празднике должна была участвовать Кордэ, с которой у Арнис загадочным образом немного испортились отношения. Не сказать, что они поссорились, но Кордэ стала намного прохладней к бывшему Жнецу. На мои вопросы Арнис сказала, что Пустоцвет просто взрослеет и ей интереснее со сверстниками. Но я в это не поверил.
– М-м-м… Неожиданно, – Арнис вдруг откладывает нож и мечтательно смотрит в окно, за которым бушует хмурый океан. – Кордэ освободила Касли.
– Ну с учетом того, как они последние годы сблизились…
– И сама стала Проводником…
– Что?? – я, потянувшись было за куском морковки, едва не роняю всю миску на пол. – Как?
– Ну вот так…
– Ей ведь прочили место следующего Учителя. Эльрих же утратил статус.
– А она им и станет. Одно другому не мешает на самом деле. Учителем становится тот, кто лучше познал природу происходящего и законы работы Вселенной и Гармонии и способен это передать следующим поколениям. Нигде не говорится, что для этого обязательно нужно обрести свободу. Тем более ее почти всегда получают случайно. Так, что Кордэ отлично справится. Ей нравится то, чем занимаются Проводники, так что подозреваю, это был ее осознанный выбор. И ей такие фокусы вполне по силам.
– Ничего себе новости…
– Ты еще главного прикола не знаешь… – откровенно веселится она, вытирая руки полотенцем. – Так как Эльрих был создан Учителем, но статус утратил, ему пришлось участвовать в празднике в качестве того, кто одевает Маску впервые…
– И? – с опаской кошусь на то, как она демонстративно аккуратно складывает вафельное полотенце.
– Жнец. Под покровительством Вескела…
– О Свет и Тьма… – поднимаю руки в сдающемся жесте, – наповал просто. Получается, за что боролся, на то и…
– Да… Зрелище, если честно, было неприятным… Но…
– Ты его жалеешь? – беру Арнис за руку, и та машинально сжимает ее.
Я вижу, как дергается ее свободная кисть, порываясь по привычке ощупать лицо, но она останавливает себя. И я просто молча помогаю ей надеть обратно балаклаву, которую Арнис стянула на шею, начав готовить. Я знаю, что это ее успокаивает. Прошлое не уходит из ее жизни одномоментно. Оно растворяется в новых событиях по крохотной капле. И кто знает, сколько капель успело скопиться за двенадцать тысяч лет?
– Нет, – ее голос звучит глухо, – я бы пожелала ему терпения и достоинства… Маска – жестокий дар. Но не повод кататься по земле и проклинать Вселенную…
– Ого… Такими темпами он рискует побить твой рекорд…
Молчим… Но эта мнимая тишина наполнена нами. Тихие неторопливые шаги сливаются с рваными световыми пятнами на полу. Руки Арнис невесомо касаются разных предметов, чуть подвигая их или разворачивая вокруг своей оси, кажется, что она выстраивает некую ритуальную защиту вокруг чего-то очень важного. Она говорит, что ей просто нравится ощущать текстуру и пробовать цвета на ощупь. И когда ее пальцы с тихим шорохом скользят по грубому боку глиняной вазы, мне начинает казаться, что она плохо видит. Но в следующий миг она смеется над заголовком в газете, что я читаю, сидя в кресле на другом конце комнаты. Я говорю ей, что пока она выгуливала собак по Замку Тысячи Миров, к нам забегала Кью и просила Арнис помочь ей выбрать платье на выпускной вечер в ее школе.
– Называется, нашла помощницу… – фыркает Арнис, неожиданно выпуская на лицо хрупкую улыбку. – Я и мода – понятия малосовместимые. Это в области очистки душ я могу за три минуты рассказать пару тысяч вариантов. А в плане гардероба я бы не вылезала из эльфийских платьев в пол.
– Так что тебя останавливает? – перелистываю страницу газеты, делая вид, что читаю, – как по мне, так лучше эльфийское платье, чем тот ужас, который на ней хочет видеть Сайлот…
– Сайлот старается… – она умудряется незаметно выскользнуть из поля моего зрения, и судя по звукам, следующей ее жертвой стала бархатная подушка, которая меняет цвет от прикосновений.
– Бесспорно! – откладываю газету и поворачиваюсь к ней.
Пространство почти вибрирует вокруг нее. Начавшийся за окнами дождь прилипает к стеклам так, что кажется, будто вода на них струится сплошным потоком. Проснувшиеся Эрен и Дан несмело подходят к ней, заискивающе поскуливая на высоких нотах. И Арнис откладывает подушку, позволяя собакам легонько покусывать и облизывать ее пальцы. Она ничего не произносит вслух, но звери понимают ее настроение и тащат ей любимые игрушки.
– Сэм…
Она только произносит мое имя, но в его коротком звучании я ощущаю тысячи фраз.
Я рада быть…
Просто быть…
Чувствовать, как открываются мои глаза…
Слышать твое дыхание и понимать, что мое с ним звучит совершенно не в такт…
Одеваться в теплые лучи, что прорезают нашу спальню струнами, звучащими утром…
Ошибаться в тех, кто меня окружает в этой новой для меня реальности, они неизменно оказываются лучше, чем я думала. И чувствовать себя за это прощенной…
Быть с тобой…
Просто быть с тобой…
Так и не стать человеком, но остаться для тебя чем-то, во что ты веришь…
Я поднимаюсь со своего места и, подойдя к ней, обнимаю, позволяя уткнуться мне носом в грудь.
– Я знаю, Арнис… – ее внутренний монолог все еще звучит в моей голове, перекатываясь торопливыми чуть запыхавшимися напевами. И от этого на душе становится тепло и трепетно. – Я тоже рад… Несмотря ни на что… Я думал, что быть отражением Жнеца ужасно… Но я ошибся…
– Скажи, если что-то изменится. И ты от этого устанешь…
– Не скажу…
Ее улыбка словно что-то поворачивает в механизме мира, заставляя дождь за окном развалиться световыми сполохами и громом. А еще ее вечно ленивое сердце вдруг сбивается с неторопливого темпа и переходит на быстрый шаг… И я знаю, что однажды я услышу его легкий торопливый бег. И это будет невыносимо прекрасно…
Эпилог
Мастерская «Солар Эп»
Мистер Дженкинс, тяжело шагая, выходит за дверь, цепко сжимая в пухлой руке составленный нами договор о том, что я создам для него макет подобный тому, что живет в моей мастерской под специальной колбой… Подхожу к конторке, на которой я оставил недопитый кофе, и делаю глоток, морщась от холодной горечи, что поселилась на моем языке. Холодный кофе – жалкое питье… Во мне оно поселяет печаль там, где у человечества находится душа…
– Здравствуй…
Тихий улыбающийся голос, знакомый до мурашек и подкашивающихся колен, касается моего затылка, и я невольно разжимаю пальцы, отправляя чашку в полет. Оборачиваюсь.
– Ты? – голова машинально склоняется в давно позабытом поклоне…
– Я, Сайлот… Я… – Вселенная улыбается мне фиалковыми глазами, и в шелках ее темных волос все по-прежнему благоухают белоснежные звездочки цветов и переливаются карминовые ягоды.
– Что-то случилось в Замке Тысячи Миров? – судорожно сжимаю пальцы в кулаки, стараясь унять дрожь, охватившую мое нутро. – Нужна моя помощь?
– А ты изменился… – она протягивает руку и ласково касается моей заметно постаревшей за время пребывания в мире людей, щеки. – Нет, я не про внешность… я про то, что здесь…
Ее палец будто стирает с моего лба невидимую пылинку.
– Я старался… Я обещал себе, что сделаю все возможное… Ради Кью и нашего будущего… Я делал, что мог…
– Ее детский сад просто великолепен… – Вселенная одобрительно кивает, и мне становится чуточку легче дышать, – не зря же еще будучи Арзой, она мечтала пойти в Жрицы Сада Рождений, а не в Маховики, как настаивал ты, чтобы быть ближе к ней… Жаль, что вы тогда так страшно из-за этого поссорились, и ты решил проучить ее, не придя на назначенную с ней встречу. Ведь Арза решила, что с тобой что-то произошло, и побежала в Пустыню Иллюзий, чтобы спаси тебя от чего-то ей неведомого…
– Знаешь… Мне не жаль… Все произошло именно так, как нужно… – качаю головой. – И потом Кью не Арза… Кью другая…
– Верно… – взгляд гостьи скользит мне за спину, и я понимаю, что она рассматривает макет дома на берегу океана под стеклянным колпаком. – Можно мне посмотреть этот лабиринт поближе?
– Почту за честь… – отхожу в сторону, параллельно включая свет над лабиринтом для души, что я создал почти тридцать лет назад, когда ко мне пришел Сэм с просьбой помочь ему научиться привязывать души к его механическим куклам. Он собирался привести Арнис в мир людей вслед за собой. И стать ее отражением.
– Очень необычная вещь, – Вселенная с интересном разглядывает мою работу, обходя ее по кругу, – невероятно смелая… и явно единственная в своем роде. Позволь спросить, как именно работает этот лабиринт, что человеческая душа уже тридцать лет заключена в нем, но не превращается в ничто, распавшись на атомы?
Усмехаюсь, потирая пальцами переносицу.
– Все дело в Арнис. Жнецы не имеют души. Как и каждый, рожденный в Замке Тысячи Миров. Но в ней есть энергия, позволявшая ей быть Жнецом и влиять на события в жизни людей. За двенадцать тысяч лет она ее накопила столько, что теперь легко может одновременно быть батарейкой, поддерживающей жизнеспособность этого лабиринта с одной стороны, а с другой, оберегать уязвимую душу Сэма от разрушений, что неминуемо его настигнут, когда силы Арнис иссякнут. По моим расчетам случится это не скоро. Но все имеет свой конец.
– Да… – Вселенная задумчиво закусывает губу, – знаешь, не верю, что говорю тебе это, но, наверное, это лучшая работа Проводника, которую я видела за целую вечность… Изощрённая, тонкая и потрясающе красивая…
– Навеяно именем Жнеца… – пожимаю плечами, – Арнис… Нежность… Но для меня она навсегда останется Роксет. И ее нежность была ядовитой и опасной… Пьянящей… И я был готов вечность пить ту отраву, что она вливала в меня каждым вдохом…
– Но сейчас ты ее убиваешь. Медленно, но все же… Когда мы с Учительницей Кордэ отправляли к тебе Сэма, мы не рассчитывали на то, что он вместе с Арнис окажется пленниками твоего лабиринта для души.
– Хочешь знать, почему я их там заточил вместо того, чтобы изобретать тысячу новых способов, как очистить людей от всего того, что они в себе радостно выращивают?
– Да.
Подхожу к окну, за которым видна небольшая площадь и игровая площадка детского садика, открывшегося тут почти двадцать лет назад. Дети с визгом носятся вокруг моложавой подтянутой золотоволосой женщины, которая, похоже, радуется игре больше, чем ее подопечные.
– Из-за нее… – кивком Указываю Вселенной на Кью, которая собирает детей в хоровод. – Если бы Арнис пришла в мир людей, она могла бы подружиться с Кью. И кто знает, что она бы ей поведала о нас… Сэм сказал, что она стерла его дорогу судьбы, идя по которой он бы стал ее Отражением. А значит она не хотела его мучить своей судьбой и чувствовать вину по поводу того, что этого избежать не удалось…
Молчим. Мне сложно говорить о том, что я сделал, но…
– Я не считал ее другом… Она была тем единственным, что делало меня счастливым в том безумии, что длилось, пока не появилась Кью. Тогда стало все в сто раз сложнее, но не суть. Я не пустил Арнис к людям, потому что знал, эйфория ее будет недолгой. Между ними с самого начала была пропасть, которую оба предпочли не заметить. Ей двенадцать тысяч лет, а ему тридцать три… Звучит красиво. Но по сути… О чем им разговаривать? Чем наполнять совместное существование, кроме бесконечной совместной работы, от которой Роксет уже давно устала, а Сэм начнет испытывать отвращение уже через полгода? А потом она начала бы влачить очередное существование ради Сэма, который тоже не понимал во что ввязался, заключая с тобой сделку… С помощью артефактов, что тогда захватил из Замка Тысячи Миров, я кормлю ее энергией сотен лабиринтов для душ, что мне приносят знакомые Жнецы, прознавшие о моем новом месте обитания.
Машу рукой в сторону остальных макетов домов, что наполняют мою мастерскую, только мне видимыми событиями и голосами. Но даже они сейчас притихли в ожидании вердикта Вселенной, что нежданно пришла ко мне после стольких лет.
– Взамен я дарю Роксет и Сэму иллюзию того, о чем они мечтают. Они живут в своей утопии в счастливом неведении, что цикл повторился уже несколько раз, и те события, которые, как им кажется, происходят впервые, уже давно утратили новизну.
– Что ж… Тогда, возможно, моя новость будет для тебя полезной… – Вселенная делает странное движение губами, – Инвис – Жнец, который на шесть тысяч лет младше Арнис, нашел среди людей свое Отражение…
– Намекаешь, что у меня новая батарейка на подходе? – криво усмехаюсь.
– Не будь так категоричен. Инвис о тебе ничего особенного не знает. И его появление в твоем кругу общения никак не повлияет на Кью.
– Возможно, – киваю слегка удивленной Вселенной, – но я тебе пообещал, что буду оберегать Кью от любой угрозы. А Жнецы с их методами очистки душ явно не самые безвредные существа во Вселенной. И я стараюсь. Ты же видишь это?
– Вижу… – чуть насмешливо вздыхает она, откидывая темные волосы за спину.
– Ну вот и не обижайся… – ласково провожу пальцами по оконному стеклу, сквозь которое мне улыбается и машет рукой моя Радость… Моя Прекрасная… Моя самая-самая необходимая… Мой воздух… Моя Кью…
В оформлении обложки использована фотография man-1461448 / LeandroDeCarvalho / https://pixabay.com/ по лицензии CC0
