Отзывы на книгу «Лавр», страница 9

Одна из самых любимых моих книг – захватила с первой строчки и не отпускала до конца. Не хотелось, чтобы она заканчивалась, и последние главы я просто растягивала, чтобы не расставаться с «Лавром». Эта книга про поиски себя и своего пути, про встречи и расставания, про ошибки и подарки судьбы, а, в конечном итоге, это рассказ про путь человека к Богу и про жизнь с Богом. А то, что автор смешивает времена и эпохи, придает роману особую мелодичность – ее только нужно услышать. Прочитала книгу в электронном виде, но теперь куплю бумажную, так как буду возвращаться к ней неоднократно.

Невероятный язык. Некоторые предложения перечитывала до двадцати раз, и всякий раз понимала иначе. Потрясли диалоги старцев с главным героем, но еще больше сам способ их общения. Подняты все важные вопросы, на которые человек всю свою жизнь ищет ответы: вера, прощение, любовь, предназначение. Отмечу превосходно вплетенные исторические описания быта людей в средневековье, со многими фактами впервые столкнулась, и они поразили меня. Книга, дающая надежду, лечащая душу, разрушающая убеждения об одиночестве человека в мире.

Лавр, Лавра... мне в этом имени всегда слышалось нечто святое... монастырское... и герой этого романа постепенно приходит и к монастырю и к святости.

Хотя сначала он был Арсением. 15 век, Русь, эпидемии "черной смерти", на все воля Божие... В книге с самого начала много смертей вокруг этого любознательного и талантливого мальчика...

Потом он был Рукинец - прозвище то ли по местности, то ли по благим, лечящим рукам... И постепенное понимание, что не травы лечат - руки лечит, слово лечит... а травы так - для прикрытия...

Потом он был юродивым... жаль имени не припомню, но чудеса его, гонения бесов, жаль с собственными бесами справиться не смог.

Потом чудо встречи с Другом, путешествие к Гробу Господню... И ты думаешь что вот оно - ЧУДО - но нет - средневековье - что с него взять... потеря друга, и может быть и жизни, если бы не старые евреи...

Монастырь, отшельничество - теперь уж точно Лавр...

Книга эта - житие святого Лавра - хотя есть ли такой - или выдумка автора? Да даже если и выдумка - это были очень хорошие несколько часов, проведенных с талантливым врачом, со старорусской речью и бытом, со святостью и юродством... Книжка ощущается очень правдивой, если бы не заигрывания автора с будущим - в одном месте из под таявшего снега показываются пластиковые бутылки... Хотя ирония тоже нужна )

Наверное это лучшее, что я прочла в этом году. Такое вкусное, необычное и интересное. Напомнило мне "Волкодава". Я просто не могла оторваться - стоит открыть книгу в метро, дома перед сном, на кухне стоя и всё - "меня затянула опасная трясина". . В то же время, тут ничего такого и многих может даже смутить переплетение старославянского и современной речи и кое-что другое. А ещё это похоже на энциклопедию о средневековой Руси. О жизни, о нравах, мракобесии и вере. Иногда было очень смешно, иногда прям дико. Но всё это с уважением и интересом. О средневековом человеке со всеми его глюками, но языковыми приёмами современности. Интеллигентно. . Не скажу сейчас, что это какой-то шедевр, у меня было много вопросов к этой книге, но удовольствие я получила невероятное и какую-то тихую, тёплую наполненность ею. . Жанр жития и хождения на новый лад. Искупительный путь средневекового знахаря. С юмором и деликатностью. Напомню, что Водолазкин - филолог и ученик Лихачёва.

В нескольких рецензиях видела, как Евгения Водолазкина назвали нашим "славянским Умберто Эко". С одной стороны, да, я, кажется, впервые читаю произведение, действие которого происходит в Древней Руси (впрочем, это совершенно не значит, что других художественных книг с древнерусским сюжетом нет), поэтому для меня уже одно это стало открытием. Но, с другой стороны, нет, совсем нет, абсолютно нет. Это не Эко и это не исторический роман. Он абсолютно вневременной.

Я скажу странную вещь. Мне все больше кажется, что времени нет. Все на свете существует вневременно, иначе как мог бы я знать небывшее будущее? Я думаю, время дано нам по милосердию Божию, чтобы мы не запутались, ибо не может сознание человека впустить в себя все события одновременно. Мы заперты во времени из-за слабости нашей.

Удивительно, как многих задела пластиковая бутылка в древнерусском лесу, но как мало людей обратило внимание на язык. Автор же филолог, и он играет с языком с самого начала, все его герои говорят на удивительной (нарочной!) мешанине древнерусского и современного русского, притом, чем юродивей, святее, блаженней персонаж, тем больше эта вневременность. Юродивый Фома, например, совершенно прекрасен, один из любимейших моих персонажей:

Если желаешь собирать замерзающий элемент и на моей территории, ничтоже вопреки глаголю.

Есть нечто завораживающее в стиле Водолазкина, в плавных переходах от древнего к современному, в этих подробных описаниях трав или необычных существ, в "исторических справках" - когда в писателе просыпается ученый, который весьма доброжелательно (как добрый дедушка или один их тех старцев, с которыми Арсений разговаривал) просвещает читателя, почему в то время читали вслух, а женские волосы были такой интимной частью тела, как топили в домах по-черному или как были устроены княжеские хоромы. Вообще во время чтения меня не покидало это ощущение мягкости, округлости... эээ, всего повествования (или правильнее сказать, сказа? жития?). Ирония автора, например, тоже мягкая, он с такой нежностью, что ли, подтрунивает над своими персонажами и над русским народом вообще:

Многие русски мрачны, поделился наблюдением Амброджо. Климат, кивнул Арсений. <...> Все же русские не так мрачны, как тебе кажется, сказал Арсений Амброджо. Иногда они пребывают в хорошем настроении. Например, после ухода орды.

Или "округлость", выраженная в закольцованности всего сюжета: молодой Арсений теряет возлюбленную Устину и сына во время неудачных родов и, не без причины чувствуя себя виноватым, посвящает всю свою жизни искуплению этого греха. И весь жизненный путь Арсения-Устина-Амвросия-Лавра через врачевание, юродство и монашество приводит его, в конце концов, к Анастасии, которая благополучно разрешается от бремени. А, возможно, и не Анастасия это вовсе, а сама Устина, ведь времени нет (или же, как считал старец Иннокентий, оно движется по спирали и, значит, точки Устина-Анастасии расположены очень близко друг к другу).

Возлюбив геометрию, движение времени уподоблю спирали. Это повторение, но на каком-то новом, более высоком уровне. Или, если хочешь, переживание нового, но не с чистого листа. С памятью о пережитом прежде.

И если в первый раз Арсений оказался причиной гибели Устины, то во второй раз он ее спас, он искупил свой грех, его жизненный путь получил логичное завершение. А, может, и не завершение вовсе, ведь времени же нет.

Невероятная книга!

Мне одновременно хочется подходить ко всем и настаивать чтоб тоже прочитали, и в то же время хочется сохранить и спрятать где-то глубоко и оберегать как то самое кольцо всевластия )))

Книга рассказывает нам судьбу целителя, врача от рождения до смерти. За всю жизнь он сменил несколько имен и прожил как-будто несколько жизней в разных временах. А вообще Время это почти как отдельный персонаж в произведении Водолазкина. За тем как она выкручивается, переворачивается, перескакивает очень увлекательно наблюдать. А слог автора, это же что-то особенное, да возможно вначале он и кажется необычным, но уже через несколько страниц отрываться и выныривать из этого медитативного ритма  совсем не хочется. Роман буквально окутывает читателя своими сетями. И ты вмести с Арсением проходишь через все события его жизни, путешествуешь рука об руку с ним и видишь и слышишь все тоже самое.

Есть что-то такое в этой книге,  читая ее меня не раз посещала мысль, что это именно то чего я так давно хотела и искала в литературе.

Именно так я определила бы эту книгу в классификации собственных ощущений. Не хочется говорить избитыми фразами, но все-таки, никак иначе, чтобы не расплылось в словах точное определение- у каждого свой путь к Богу. Проходят его долго, это лестница вверх, такие книги как "Лавр" - ступенька в такую лестницу. Очень сложно о ней говорить, как о личных ощущениях, это будет уже практически исповедь. Остановлюсь на общих, отрывочных впечатлениях. Всё нравится в этой книге. Самое начало, пролегомена. Не какое-нибудь там предисловие, а именно пролегомена. Суть закладывается... Язык повествования непривычен, но очень быстро принимаешь его, никаких заигрываний с читателем, понимай как хочешь, насколько у тебя открыто сердце, насколько жива душа, настолько и понимаешь, видно. В процессе чтения возникла мысль.. Сегодня что просят у бога? Едут в святые места, к чудотворной иконе, везут списки желаний. Что бы ничего не забыть. Богатства всем и всегда. Здоровья коленям бабушки и своей печёнке. Детям благополучия, да ума побольше, особенно младшей деточке, и мужа хорошего. На дачку большого урожая, а на работе чтоб не попросили на выход. Раньше что просили у бога? Для детей - жизни. И благодарили, не уставая. Очень интересно и неожиданно достоверно звучит как травники понимают пользу трав и свое предназначение. Про запах в избах, где сушились лекарственные травы под потолком, тоже очень достоверно, все именно так и бывает. Наконец-то я встретила настоящее понимание того, что такое "топить избу по-черному". В основном, авторы даже не представляют себе этого процесса и вообще смысла устройства такого отопления. В книге все правильно и просто расписано. Всегда, прямо с детства волновало то, а есть ли душа у животных, никак я не хотела верить в то, что у них ее нет, как говорят священники. Ну не может быть! Стоит только в глаза их посмотреть. Автор доступно рассказал, как Лавр считал, как видел и чувствовал души животных. Я ему верю. Постепенно разворачивается повествование и уже начинаешь понимать, что это не привычный художественного изложения роман, это житие. Библейские истины о даре рождения и даре смерти , но понятным языком, проникновенно и просто. Как будто кто-то упорядочивает мои мысли на этот счет, голова проясняется. Еще и еще раз понимаешь, как важно быть крещеным и что такое смерть без покаяния. Я не глубоко верующий и не воцерковленный человек, я простой мирской, грешный человек. Но к вере отношусь с должным уважением, бережно. Многие понятия для меня довольно размыты и не вполне уяснила я их смысл. В книге автор касается и этого вопроса. Про смысл паломничества, что такое Путь. И как Путь совершенно бессмыслен если нет Цели. Путь - не те пространства, которые мы оставляем за спиной. Это нечто иное. Книга помогает приблизиться к пониманию в этом смысле. Я не стану писать своё, если вы прочтете, то у вас сложится собственное мнение. Единственно, с чем я согласна целиком и полностью, так это то, что пространства Русской земли - целебны. Они дают силы. Со своими вопросам можно дойти хоть до Иерусалима, а ответов не получить. А можно их задать из небольшой старой церкви, куда ходила мать, бабушка, и вас, в конце концов жизнь привела и получить все ответы.

Читала несколько лет назад. Потом перечитывала. Раньше мне вопрос "какая твоя любимая книга" казался глупым. Но теперь в свои 40лет ответ найден. И чтобы немного раскрыть что же меня в этом романе так поразило. По силе впечатления и эмоционального вовлечения сравню с Достоевским, по владению языком, пожалуй, с Набоковым, по современности - с Пелевиным.

Доктор филологических наук, специалист по литературе и истории Древней Руси, Евгений Водолазкин сразу предупреждает, что роман неисторический и нефилософский. Хотя действие разворачивается на Руси в XV-XVI, и в романе точно достаточно материала для метафизических размышлений.

Роман описывает жизнь человека, бывшего сначала лекарем-травником, потом юродивым, паломником в Иерусалим, монахом, схимником. За это роман называется "роман-житие": то есть в нём не просто описываются жизненный путь с метками-событиями от рождения до смерти, но, скорее, путь духовный. Но я сильно сомневаюсь, что вообще так уж необходимо воспринимать главного героя как "святого" с точки зрения христианских канонов (тем более, что шибко верующих людей судя по отзывам бомбило, что недостаточно православно вышло). Понятно, что совсем в отрыве от его веры жизнь главного героя воспринимать не получится, но мне удалось сместить фокус: в моëм случае бОльшее значение имели тот свет и та вера в людей, что Арсений нëс к окружающим его людям.

Арсений - это первое имя героя, данное ему при рождении. У мальчика будет много имëн: он пройдëт в своей долгой жизни столько этапов, настолько разных этапов, что при каждом он будет называться новым именем. Арсений, Устиний, Амбросий, Лавр - все эти личности (лики?), являющиеся миру от одного человека, соответствуют главам, этапам его жизни: познание, отречение, путь, покой. Этот долгий, сложный путь он проходит с большой стойкостью - потому что идет к спасению жизни дорогого ему человека; хочет своей праведной жизнью заслужить ей спасение.

Сама частная, индивидуальная жизнь Арсения хоть и безусловно интересна и насыщена невероятными событиями (настолько, что в некоторых моментах больше походит на приключенческий роман), служит скорее примером, иллюстрацией к жизни всеобщей. История личная и история мировая, вневременная в "Лавре" не разграничиваются, а постоянно взаимно отражаются, перетекают друг в друга. Время, пространство - всë здесь иногда плывëт и стирается, перенося в какое-то благоговейное и умиротворенное состояние, когда жизнь собрана воедино, когда нет различий и границ.

*так что не удивляейтесь, когда будут перемещения во времени, и, например, внезапно возникнет картина-предвидение из советского времени, или крестьянин XVI века ляпнет фразу "экономическая составляющая". Это не ошибка, это шутка!

Несколько раз за свою жизнь Лавр отрекается от себя, от нажитой личности, от всех связей, всех умений. Отрекается до конца, до юродства: при нём остаëтся только память о самом ценном и знание единственной цели, которая его и поддерживает. И здесь было интересно смотреть, что именно каждый раз остаëтся, переносится неизменным от имени к имени: когда обрубаешь лишнее в себе, с опаской думаешь, что же останется под всем этим в голом, глубоко запрятанном от своих даже глаз "Я"?.. И из опаски не идëшь до конца. А Лавр пошëл.

Его история, его мысли - не назидательные нравоучения пастыря, а тихие рассказы старца, человека, прошедшего свой длинный путь, сомневающегося, ошибающегося, не претендующего на владение истиной. И тем не менее к ней своим примером ведущего.

В «Лавре» Евгения Водолазкина главный герой — Арсений — проходит путь от более грубого ко всё более тонкому, в конечном счёте переживая преображение — погружение в состояние обо́жения (theosis’а). При этом вся жизнь его показана автором как осиянная устремлением к праведности и искуплению, хранимая горизонтами Бытия.

Автор показывает мифоориентированное средневековое сознание — как обыденное, так и сознание святости, — и при этом демонстрирует, насколько массовое сознание современного человека в недрах и напластованиях своих содержит то и другое: насколько каждый из нас может узнать себя в описаниях больных, приходящих к старцу-целителю да судящих о нём из своего ограниченного умонастроения, в разбойниках, имеющих едва-едва теплющееся самосознание (conscientia), равно как и в описании самосознания самого старца.

Удивительно тонкий и точный психологизм автора, наяву не прибегающего ни к каким психологическим концепциям, отражает важные континенты психологии и русского народа, и многонародного человечества вообще.

«Лавр» есть тихая и спокойная книга-медитация, повествование-молитва, которая в раздробленных и мозаичных образностях оглашает сердцевинную и предсущую им цельность того Единственного, Кто созерцает и являет собою все мгновения нашего бытия. Мгновения сии омываемы Его любовью.

Описанное автором не есть сугубо фантазия, оторванная от действительности, это есть фантазия, прозревающая и выявляющая грамматические структуры того, что предельно реально и что может найти воплощение в святости каждой личности, узнавшей себя в отражениях мира.