Отзывы на книгу «Лавр», страница 14

Это было моё первое знакомство с творчеством Евгения Водолазкина. И сразу в яблочко! Автор удивил не столько писательским талантом, сколько превосходным владением русского языка – всё-таки доктор филологических наук! Его книга написана искусной вязью древнерусского и современного литературного языков, с небольшими вкраплениями советской стилистики и даже бытовых жаргонизмов. Так органично, практически непринуждённо, сочетать несочетаемое мог только большой профессионал. Научный подход к делу просматривается и в самом сюжете, где автор через своего героя – целителя Арсения – приводит весьма подробные сведения по народной медицине средневековой Руси XV века. Но и это, конечно, не всё! Иначе бы перед нами лежала обычная научная монография, пускай и написанная красивым русским языком. «Лавр» - это не просто роман. Это роман-житие. Это глубочайшее размышление на тему самопожертвования и подвижничества. Это гимн любви и преданности. Это беспросветное отчаяние и великая надежда одновременно. Это живой пример пути к Богу. Основные события в книге происходят не столько в хитросплетениях сюжетных линий, сколько внутри самого героя, который проделывает долгий путь от молодого травника до седого монаха-праведника. Евгений Водолазкин написал настоящий труд, и читать его местами тоже дело весьма непростое. Где-то режет глаз кровавая натуралистичность, где-то автор в очередной раз углубляется в медицинскую рутину, но в большей степени, просто перелистнуть страницу не даёт обилие смысла, вложенного в каждую главу, абзац и диалог этой цельной, искренней, сильной и по-настоящему глубокой книги.

Древняя русская традиция - ждать апокалипсиса, точно знать когда он настанет, готовиться. Это обнадеживающее событие отвлекает от тягот жизни, куда более страшных, чем конец света. ⠀ Арсений, главный герой “Лавра”, помещен как раз в такое общество. Владея даром врачевательства, имея сознание адекватного медика, он окружен необразованной и суеверной средневековой толпой. ⠀ Арсений всегда стремится к уединению, но слава целителя идет впереди. К тому же, он настолько научился владеть собою, что к нему тянутся. Мощная само-опора в человеке воспринимается не иначе, как мистика. Никто не хочет работать с болью - все хотят чуда. ⠀ Евгений Водолазкин мастерски ведет стилистическую игру со старославянским языком миксуя его с современным русским - читать легко. На этом шикарном примере понимаешь, почему важно сохранять древнюю языковую традицию. ⠀ Для людей, так скажем, светских - это будет магический реализм. ⠀ Для воцерковленных или хотя бы разбирающихся в православии чуть шире знания о том, что “Пасха - это куличи, а Крещение - вода” - своего рода стилизованный литературный вариант жития святого. ⠀ В книге описан потрясающий опыт аскетизма и механизм, который помогает выдерживать ужасные физические испытания. ⠀ В романе хорошо продемонстрирован смысл юродства и его виды. ⠀ Герой испытывал себя без страха, совершенно по-евангельски на протяжении всей жизни. Спасал других, истощая себя. Его дар был чудом для всех, и бесполезен в борьбе с собственными проблемами. ⠀ В “Лавре” отношения сохраняются не только с живыми, но и с мертвыми. Здесь покойники не вызывают страха - они часть жизни, быта и ежедневного общения. ⠀ А главное, конечно, здесь все про любовь. Любовь, которая долготерпит, милосердствует, не превозносится, сорадуется истине, всего надеется, все переносит. ⠀ Про любовь, которая никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится. Так что и апокалипсис не оправдает тех, кто на любовь поскупился.

Эта книга стала для меня настоящим открытием. Как и автор Водолазкин в целом. Давно уже не читала произведения, которые заставляли бы просто остановиться и задуматься о собственном месте в этой жизни. Вот так просто. Ставят в ступор. Последний раз в таком же настроении я закончила читать "Дом в котором" Мариам Петросян. Была растеряна от впечатлений и мыслей, которые оставила книга. После Лавра я сразу же бросилась читать Авиатора. Настолько меня переполняли эмоции, хотелось следующую книгу проглотить также как и Лавра. Но я глубоко ошиблась. Мне было очень тяжело перестроиться. Наверное, потому что книги очень разные и по духу, и по стилю изложения, и по своему характеру. Как водится, перед прочтением изучила рецензии и отзывы. Была настроена на второго Маркеса с его "Сто лет одиночества" или Салтыкова-Щедрина "Пошехонская старина". И Книга Познания, посвященная детству Арсения, в полном мере оправдала ожидания. Тягучее неспешное повествование, много описаний, такое плавное погружение во время русской деревни 15 века. Больше всего поразила глубокая мудрость и честность Христофора, деда Арсения. Но в дальнейших книгах Отречения, Пути и Покоя стиль повествования меняется. Хотя легкость восприятия остается. Я как человек очень далекий от религии, эмоционально тяжело читала Книгу Отречения. Наверное это связано с тем, что в моей совершенно современной голове и атеистичном мозгу не укладывается, как можно добровольно лишить себя даже не каких-то элементарных благ и удобств, а полностью раствориться в окружающем мире, не пуская внутрь всю его злобу и ожесточенность, при этом самому нести добро людям. Это понятно людям верующим и способным к самопожертвованию, но не потому что так надо, а потому что это состояние твоей души, твоя потребность, твое ощущении себя в этом мире. Для себя самой я понимала, что так не смогла бы. Или сломалась или, переступив через чувство вины и боли, пошла по жизни дальше. Очень логичный конец. Спасти две жизни взамен двух погубленных. Другого достойного завершения жизненного пути не придумать. Многие в своих рецензиях писали, что книга интересна, только верующим людям. Не согласна. Книга очень самобытна. И как погружение в другую историческую эпоху, и как соотношение себя современного человека с человеком 15 века, и честного ответа самому себе, на что способен будешь ты, если придется искупать своей грех. В любом случае, книга не оставит равнодушным. И, думаю, интересно будет перечитать ее через год-другой.

Случайно ли или нет, но трехсотой прочитанной книгой оказался Лавр...Это и важно и не важно одновременно. Сложно описать все эмоции здесь.Компьютер, IT технологии, роботы, спутниковая сеть, освоение космоса- ничего общего нашего времени с тем, о чем идет речь в книге. Неисторический роман. Звучит необычно, не правда ли? И открыв книгу, увидев стиль, в котором она описана, осознав, о чем пойдет повествование, возникло много вопросов - главный из которых был- а хочу ли это читать? Надо ли? Но убедившись на опыте, что первое впечатление обманчиво, настойчиво стала преодолевать трудности на ходу. Их было немало. Язык, быт, взгляд на многие-многие вещи вызывали несогласие, отторжение, противоречия, полнейшую дисгармонию. Современному человеку сложно понять, как можно доверить одному-единственному человеку свое здоровье и лечиться травами, корой и ягодами. Увидеть, насколько сильна вера людей - именно святая и непогрешимая, во что-то большее, что позволяло им справляться с тяготами жизни, скрашивало ужасы бытия того времени, невольно восторгаешься. Чудеса, целительная сила Лавра(буду называть его именно этим именем, венчающим всю жизнь), предсказания и возможности юродивых можно ставить под сомнения, не верить, критиковать, но это не документальная книга, а с другой стороны, почему нет-то? Почему мы верим в гениев, людей, обладающих суперспособностями во владении телом и разумом, но не верим в целительные возможностей. Ведь с древнейших времен терялись тайны, секреты, удивительные знания, и то, что мы о них не знаем, не доказывает отсутствие таковых. Да, сложно было это перенести на себя. Удивительно, как автор сумел добиться полного погружение в средневековую Русь. Словно раскрыл берестяную грамоту, слегка похрустывающую, и читаешь удивительную историю. История необычна, неординарна это точно. Не из легких, приятных, развлекательных. Здесь поднимаются очень глубокие и сложные вопросы, на которые каждый человек на протяжении жизни ищет ответы. И это не та книга из философских трактатов великих ученых, над которыми лопается мозг или сидишь с ужасом непонимания в глазах. Под конец книги перестаешь удивляться наречию, принимаешь как должное быт и методы лечения, отношения между людьми становятся понятными, ты свыкаешься в картиной, которую тебе нарисовал автор, но мало того, что она становится привычной, не замечая, она меняет твое восприятие изнутри. Как это объяснить, не знаю. Но факт остается фактом. Благодаря контрастам начинаешь с большей любовью относиться к миру сегодняшнему, замечаешь детали, которые раньше остались пропущенными, люди открываются с новой стороны. Удивительное спокойствие и умиротворение приходит после закрытия книги. Правда, они приходят потом, спустя боль, огорчения, жалость, надрывные порывы души от переживания за героев, их потери, пережитые непосильные горести. Книга, которую стоит попробовать осилить. Выйти за рамки стандартного восприятия вещей,позволить поверить в странные и абсурдные вещи, прожить вместе с Лавром его жизнь и задуматься о своей. Как часто мы в суете будней размышляем о том, насколько весомо наше присутствие на Земле , и чем оно измеряется? Достойная, очень достойная книга.

Книга слушалась долго и в целом воспринималась тяжело в силу художественных особенностей изложения – имитации «жития святого» путем вкраплений в общую канву повествования (ведущуюся в целом на современном языке) древнерусского языка, что делало общий стиль немного сумбурным. Главный герой - средневековый врач. В личности героя, носившего на протяжении книги имена Арсения, Устина, Амвросия и Лавра, проявляются жизни близких ему людей, безвременно ушедших, обогащающих его духовно: дед Христофор, возлюбленная Устина, друг Амброджо. Юный отшельник, врач, юродивый, паломник к Святой Земле, Святой – все это аспекты одной личности, проходящей долгий, тяжелый, полный любви и страданий жизненный путь. Дорога Человека, по меркам обычных людей - праведного, но по своему мироощущению - каявшегося грешника, стремившегося через добрые поступки, помощь людям, сострадание и принятие на себя человеческих болезней, отмолить, освободить душу любимого человека; сомневающегося вплоть до конца своей жизни, правильным ли путем он идет. В сущности, это рассказ о поиске истины, которая для героя заключалась в ответе на вопрос, достаточно ли то, что он совершает в жизни, для получения прощения свыше (не для своей души, а для души погибшей по его вине возлюбленной). Ответ от Провидения приходит лишь в самом конце: действие закольцовано - оказавшись в родных местах, откуда начался путь, герой переживает заново самое трагическое событие своей жизни, и изменяет его, помогая родиться новой жизни.

Потрясающая, чудесная книга о жизни средневекового врача. Книга написана прекрасным языком, от нее невозможно оторваться, она как-будто течет и перекатывается в руках, на языке, в голове. Жизнь циклична - она начинается и заканчивается одинаково. Жизненный цикл Арсения начинается с гибели возлюбленной и ребенка при родах и заканчивается рождением другого малыша. Так он завершает свой жизненный путь. Главный герой - Арсений, Врач, Рукинец, Устин, Амвросий, Лавр - талантливый врач, который чувствует своих больных, который до конца своих дней не отказывал страждущим, который, стараясь искупить грех, позабыл о себе и направил все свои силы на защиту жизни и правды. Очень легко читается книга, она насыщена подробностями из самых разнообразных сфер жизни. Ее стоит прочитать, потом перечитать, и еще раз перечитать.

Жизнеописание врача, который после неудачной операции по разрешению родов для своей любимой женщины, решает изменить свою жизнь и посвятить свои деяния ей. Творить добро, исцелять людей во имя своей единственной женщины. У главного героя 4 имени (Арсений, Устин, Амвросий, Лавр), каждое имя наделяется ему в определенную веху его жизни, после каждого имени он перерождается и направляется в свой новый путь, переименование сопутствуют трагедии. Тем по размышлению после прочтения много: 1. самопожертвование ради любимой, то есть полное отрешение от своей жизни врача-травника. Его невенчанная жена была православная, сожительство и непосещение церкви (не успела причаститься перед родами) являлись грехом, похоронена она была с умершем младенцем в скудельницу (убогий дом), Арсений решил отмолить её душу, посвятив ей свою жизнь.

Обращаюсь к Тебе и с главным молением моей жизни, касающимся рабы Твоей Устины. Прошу не по праву мужа ее, ибо я ей не муж, хотя и мог бы им быть, не попадись в сети князя мира сего. Прошу по праву ее убийцы, поскольку мое преступление связало нас в веке сем и грядущем. Умертвив Устину, я лишил ее возможности раскрыть заложенное Тобою, развить это и заставить сиять Божественным светом. Я хотел отдать за нее свою жизнь, вернее же говоря – отдать ей свою жизнь за ту жизнь, которую отнял у нее. И я не мог этого сделать иначе как через смертный грех, а кому такая жизнь была бы нужна? И я решил отдать ее единственным доступным для меня способом. Я попытался, как мог, заменить Устину и творить от ее имени добрые дела, которые никогда бы не сумел сотворить от своего. Я понимал, что каждый человек незаменим, и не испытывал особых иллюзий, но как еще, скажи, я мог воплотить свое раскаяние? Беда лишь в том, что плоды трудов моих оказались так малы и нелепы, что ничего, кроме стыда, я не испытывал. И я не бросал этого только потому, что все остальное получилось бы у меня еще хуже. Я не уверен в своем пути, и оттого мне все труднее двигаться дальше. По неизвестной дороге можно идти долго, очень долго, но нельзя идти по ней бесконечно. Спасительна ли она для Устины? Если бы был мне хоть какой-то знак, хоть какая-то надежда… Знаешь, я ведь постоянно разговариваю с Устиной, рассказываю ей о том, что творится в мире, о своих впечатлениях, чтобы в любой момент она была, что называется, в курсе происходящего. Она мне не отвечает. Это не молчание непрощения, я знаю ее добросердечие, она бы не мучила меня столько лет. Скорее всего, у нее нет возможности мне ответить, а может быть, она просто щадит меня от дурных вестей, ведь, положа руку на сердце, мне ли рассчитывать на добрые вести? Я верю в то, что своей любовью могу спасти ее посмертно, но помимо веры мне нужна об этом хоть капля знания. Так подай же мне, Спасе, хоть какой-нибудь знак, чтобы мне знать, что путь мой не уклонился в безумие, а уж с таким знанием можно идти по самой трудной дороге, идти сколь угодно долго и более не чувствовать усталости.

2. Житие святого человека, когда жизнь в твоем теле поддерживает вера в Бога, когда твоя целительная сила зависит от веры людей в непогрешимость твоих дел и помыслов. 3. Размышление о времени

Я скажу странную вещь. Мне все больше кажется, что времени нет. Все на свете существует вневременно, иначе как мог бы я знать небывшее будущее? Я думаю, время дано нам по милосердию Божию, чтобы мы не запутались, ибо не может сознание человека впустить в себя все события одновременно. Мы заперты во времени из-за слабости нашей.

Роман ощущается целостным, грамотно закольцован. Все вышеуказанное тезисно, не развернуто, хочется еще раз перечитать и поразмышлять о высоком.

Я не говорю, что странствия бесполезны: в них есть свой смысл. Не уподобляйся лишь любимому тобой Александру, имевшему путь, но не имевшему цели. И не увлекайся горизонтальным движением паче меры. А чем увлекаться, спросил Арсений. Движением вертикальным, ответил старец и показал вверх.

Вот не умея писать рецензии, не могу не излить свои впечатления после прочтения книги. КНИГА на стол, книга которую можно и нужно открывать каждый день на любой странице и читать и думать о поступках своих, о жизни свей, о мыслях, о словах... Начиная читать книгу думала , нет наверное не мое, наверное брошу не дойдя даже до середины. А через пару дней, незаметно перелистывая для себя последнюю страницу понимаю что эта книга будет в моей жизни всегда.

Пару недель назад дочитала «Лавр» Водолазкина. Всё это время думаю про эту книгу и не могу написать на неё адекватную рецензию. Однозначного впечатления нет. Есть какие-то мазки, яркие вспышки картинок, удивление от языка – древнерусского, перемешанного с современным. И ещё осталось впечатление, что «Лавр» о том, что время – понятие настолько относительное, что человеческий мозг осознать даже не может. Что прошлое-настоящее-будущее – не только не раздельны, это просто – одно. И если есть в этом мире что-то вне времени, что-то реальное и вечное, так это - любовь. Книга-стилизация под житие русского святого, книга-путешествие. Главный герой – врач, юродивый, странник, монах. Место действия – Средневековая Русь. Не лубочная, не с кокошниками, а живая и очень реальная. Создаётся впечатление, что автор с нами, его современниками, через диалоги своих средневековых героев, говорит о Боге, вневременности и о бессмертии души Книга эта ещё и очень смешная местами. Есть тут ярчайшие персонажи парадоксального образа мысли, вроде юродивого Фомы, и старцы, говорящие «в принципе», и итальянец Амброджо, который видит картины будущего. И ещё я думаю, что это очень русская книга – о чертах национального русского характера, о всех противоречиях, мытарствах, о том, что сами себя мы не понимаем, но ищем-ищем постоянно, тянемся к свету через всю грязь, мор, жестокость, смерть. Буду «Лавра» перечитывать. Есть ощущение, что заложены в книге очень глубокие смыслы, которые с первого раза не рассмотрела.

Сегодня закончил книгу "Лавр" Водолазкина. Сначала читал в элек. виде, а потом скачал аудио-книгу, чтобы можно было слушать в машине.

Книга интересная, но вместе с тем, и очень "тяжелая", т.к. в ней рассказывается о жизни святого человека — Арсения.

Мне понравилось как пишет Водолазкин. Манера его письма и слог поистине завораживает. Вот только признаюсь, что тема книги для меня "тяжелая". Эта книга о вере в бога, служении другим людям и человеческих поступках, которые меняют всю их жизнь.

Я думаю, что книга понравится тем, кто предпочитает русскую классику, и любит книги с глубоким смыслом. А здесь действительно есть над чем поразмышлять! Я то и дело выписывал отдельные фразы, чтобы сохранить для себя всю ценность их смысла.

Я бы не рекомендовал эту книгу тем, кто ждет праздного чтения. Это не развлекательное чтиво, которым можно заполнить "пробелы" своей жизни.

Состояние, после каждого захода чтения, у меня было "отрешенным", а под конец книги и вовсе — я почувствовал себя глубоко опечаленным, потому что ...