Отзывы на книгу «Лавр», страница 11

Предпочитаю нон-фикшн литературу, преимущественно исторические мемуары, публицистику или по интересующим областям знаний типа управления, психологии и тому подобное. Прочитал ее одним махом, и после неё ещё прочитал всё, что написал Евгений и начал вести заметки предполагаемого диалога с ним.

Подкупает его путь становления писателем из ученого, который предметно занимался русской письменностью средних веков и весь этот концентрированный багаж знания попал в книгу. Текст заставил крепко задуматься по серьезному вопросу - как видел себя средневековый человек и как это отличается от образа мыслей о себе в современном обществе?

Любая книга, которая запускает продолжительные мыслительные процессы и что-либо меняет в привычках и взглядах заслуживает высшей оценки.

Как я верю в Бога? Да как-то от случая к случаю. То праздник какой, то зуб прихватит. Бывает иду по городу, захожу в церковь, покупаю две свечки, ставлю одну за здравие, вторую за упокой, молюсь как умею и прошу за всех близких. Выхожу, презрительно осматриваю прейскурант на услуги освещения чего бы то ни было и, повесив голову, иду дальше. Прейскурант конечно всё портит. Очень портит. Идём вместе с осадком внутри по своим делам. А он всё не уходит, не даёт мне полноценно жить и вести СВОЙ диалог. Так вот после этой книги захотелось верить. Верить по-настоящему, не за деньги. После этой книги перевернулось всё и мне жутко стыдно и за презрение, и за осадок. Эта книга как самые сильные фильмы. Ты захлопываешь её после очередной главы и полчаса смотришь в стену. Что, серьёзно? Так просто? Так можно было? Почему я никогда не додумывалась до всех этих вещей, лежащих на поверхности.

Наверное многовато общих фраз. По делу: книга про средневекового русского целителя, назовём это так. Очень много вставок на старославянском языке, читать их непросто, но они как нельзя лучше телепортируют в эпоху аскетизма и отсутствия излишеств. В ней есть только человек и Бог. Всё остальное мимолётно и незначительно.

Хочу говорить так после каждой книги, но эта книга действительно лучшее, что случалось с моим мозгом за много лет.

Никогда не чувствовала себя таким куском говна, как после её прочтения. Не обижайтесь конечно, но я и за вас почувствовала вас всех куском говна. В общем-то всё человечество. Зачем мы так живём? Что останется после нашей эпохи эгоистичных гедонистов? Ничерта конечно же. 10 из 10

Очень много был наслышан об этой книге, но когда прочитал ее, был немного разочарован. Ждал, чего-то большего... Если ты совершил ошибку, зачем морально и физически уничтожать себя? Что и кому хотел доказать Лавр? Почему чтобы стать счастливым необходимо проходить через страдания?

У меня больше вопросов осталось, чем ответов....

Водолазкин воскресил жанр жития, вколов в архаичное тело сыворотку романтизма. Получилось увлекательно, местами трогательно, часто забавно. Примечательный — с глубоким почтением, но без звериной серьезности — опыт конвертации сакральных мотивов в актуальную прозу.

Книгу эту уподоблю идеальным чёткам. В них бусины подобраны одна к другой, и каждая - драгоценная. ⠀ Одна - лучшие традиции классической литературы, с несомненным присутствием Бога в жизни каждого человека. ⠀ Ещё одна - старославянский язык в перемешку с обыденным современным и даже канцелярным. Говорят герои об одной и той же вещи, но вот перешли на древний - и̑ внима́еши и҆̀. ⠀ Ещё одна - отношения героев (и интерес автора) ко времени и пространству. Помните, в фильме "Прибытие" пришельцы писали всю фразу сразу целиком, зная точно, как она будет выглядеть, что в ней будет сказано? Ко времени они относились примерно так же - им было видно всё, что предопределено. И именно такие идеи упоминаются в романе. Но походя, между делом. ⠀ Ещё одна - эхо древних патериков, апокрифов, житий. Тут и отрок Варфоломей, и Ксения Петербургская, взявшая на себя жизнь погибшего мужа, и отец Никон, принявший на себя клевету, и Серафим Саровский, кормивший диких зверей с руки. ⠀ А ещё сии три - вера, надежда и любовь, пребывающие с нами на всём протяжении романа. Но любовь из них - больше.

Если составлять личный рейтинг Евгения Водолазкина, то "Лавр" вне всяких сомнений его возглавит. Этой книгой автор, что называется, попал в десятку. Любое другое его творение никогда бы не вознесло его на такую высоту. В чем же секрет? Книга легко может попасть в сетку фэнтэзи, происходящее вряд ли уместно назвать волшебством, скорее, это духовный подвиг, однако таинственного, загадочного и необъяснимого (по крайней мере в лоб) - там целый поднос калачей. Перенеся нас в пространство Средневековья, Водолазкин угодил очень многим поклонникам жанра, утомившихся от размытых законов выдуманных миров. Евгению Водолазкину не пришлось придумывать правила мира, он воспользовался уже существующими. Он взял древние фолианты, стряхнул с них пыль и паутину, зажег свечу и обжился в них. Он взял все то, по чему мы, читатели, так долго скучали. Простота взаимоотношений. Определенности пути. Лик врага. Герой Евгения Водолазкина - избранный, его лоб отмечен жребием. Но вот беда - он сбился с пути. Лавр своими поступками оскорбил высокое призвание. Но и это еще не все. Если бы этим главный герой ограничивался, он был бы скучен. Но Лавр низринулся с небес из-за любви, чувства духовного, но в то же время греховного, потому что он вкусил сладость тела. После такого какой читать добровольно выпустит книгу из рук? Он обречен неотступно следить, сможет ли Лавр сдержать свой обет: отмолить свою погибшую - душой и телом - возлюбленную. Какие испытания выпадут на его долю и как он разрушит их чары? Средневековый антураж очень важен, видимая понятность и простота этого времени привлекает многих поклонников. Но здесь не просто Средние Века, а Средние Века на Руси с характерными для нее приметами. Здесь князья, монахини, паломничества, купцы и разбойники, юродивые, простой и дикий люд и несчастные русской женщины. Это же все наше, такое родное, такое близкое. В этом романе много воздуха, много простора, много размышлений и много путей. Автор ведет своего героя по заразным деревням дорогами разрушенных надежд. Вместе с Лавром мы страдаем, вместе с ним мы падаем духом, вместе с ним мы доходим до края. В маленькой пещерке среди зверей и молитв Лавр совершает свой последний подвиг, который перечеркивает все его прегрешения. И мы вместе с ним обретаем веру. Книга идеальна по своей композиции, герой ее безупречен, а сюжет отвечает всем маркетинговым запросам. Он увлекательный, он философский, он занимательный. "Лавр", начинаясь как обычное фэнтэзи, властной рукой автора поднимает читателя в поднебесную высь.

Про Водолазкина и его "Лавра" не отписался только ленивый, но "больше — не меньше", как говорила бабушка моего друга, а значит быть тут и моему отзыву.

Юмор и эзотерическое понимание мира — вот, что отличает книгу Водолазкина. Юмор — прекрасный, своеобразный и действительно смешной. Эзотерическое понимание мира — в олицетворении вещей и событий, которые обычный человек не то, что не олицетворяет, но и помыслить о подобном не имеет ни капли фантазии.

И за это "Лавр" понравился: расширил запылившиеся некоторые призмы, через которые давно не смотрел на этот мир, и напомнил, что в сущности какие бы эти призмы ни были — не очень-то это и важно.

Эта самая "неважность" — ещё одно, за что хочется сказать спасибо Водолазкину. В книге — трагические переживания в воздушных формах, в цветных фантах мудрой, жизненной самоиронии. Нечасто русская литература может похвастаться произведением, после прочтения которого читателю не хочется повеситься. От "Лавра" не хочется. Это ли одно не прекрасно?

— Вы ничего не понимаете! — скажет мне какой-нибудь поклонник Достоевского. — А вы понимаете? — спрошу в ответ. — Мы? Сами мы, конечно, тоже не понимаем...

Редко я встречаю книги, в которых ты перечитываешь предложение-абзац-страницу. И не потому, что ты чего-то не понял, а для того, чтобы ещё раз насладиться только что прочитанным, красотой языка. «Лавр» - именно такая книга. Язык, пожалуй, - главное достоинство этого произведения. Здесь и образность, и плавное переключение с русского языка на древнерусский:

В звездную октябрьскую ночь Христофор вёл мальчика на луг и показал ему схождение твердей - небесной и земной: В начале сотвори Господь небо и землю. Того ради сотвори, дабы не мнели человеци, яко без начала суть небо и земля. И разлучил Бог межи светом и тьмою. И нарече Бог свет день, а тьму нарече нощь.

Что ещё мне понравилось в романе, так это его построение. Герои Водолазкина часто размышляют на тему времени, утверждая его нелинейность, строя модель времени в виде спирали. По спирали разворачивается и сюжет произведения: жизнь Арсения идёт как будто по кругу, но каждый раз дойдя до исходной точки, главный герой как бы поднимается на одну ступень, образуя новый виток спирали. И этот путь ведёт его [героя], несомненно, к искуплению, к Богу. «Лавр» заставляет нас задуматься о вещах, которым современный человек (надеюсь, что я ошибаюсь в своих суждениях, но глядя на то, что происходит вокруг, не могу думать по-другому) мало придаёт значения: о нравственности и морали, о грехе, о том, что ждёт нас после жизни. И в массе продаваемой сегодня литературы этим роман отличается от своих легких собратьев.

Евгений Водолазкин - писатель, который в нынешней российской литературной действительности стоит особняком. Профессор, специалист по древнерусской литературе, ученик Д.Лихачева, один из авторов ежегодного тотального диктанта, лауреат множества букинестических премий. Профессионал, современный классик. Водолазкин пишет легко, используя древнерусский язык, но без навязчивого этнографизма - кокошников, портов, зипунов и прочую унылую стилизацию.

Лавр, неисторический роман, яркий тому пример. Книга о средневековом враче. Рецепты от множества болячек из первой части романа, кстати, взяты из древнерусских оригинальных текстов, медицинского Лечебника и Травника, абсолютно проверенные и работающие (но перед применением обратитесь...).

Время и его движение - отдельная тема. Сложная и непостижимая. Но Водолазкин и здесь легко играет. Пластиковые бутылки в лесу Средневековья все заметили? Сделано нарочно и как зацепило! Цветным текстовыделителем можно выделить целые блоки и заучить, как описание степи из Бульбы или Бородино, его уж точно все помнят.

"Из временных указаний все чаще ему приходило на ум слово ОДНАЖДЫ.Это слово нравилось ему тем, что преодолевало проклятие временем. И утверждало единственность и неповторимость всего произошедшего - однажды. Однажды он понял, что этого указания вполне достаточно."

"Слова РАНО и ПОЗДНО не определяют содержания явлений. Они относятся только к форме их протекания - времени. Которого, как считает Амброджо, в конечном счете нет... исчерпывается не время, но явление. Явление выражает себя и прекращает свое существование. Поэт гибнет, скажем, в 37 лет, и люди, скорбя о нем, начинают рассуждать о том, что бы он мог еще написать. А он, может быть, уже состоялся и всего себя выразил."

"Я же говорю: существование времени под вопросом. Может быть, ПОСЛЕ просто нет."

Мое искреннее восхищение автору.

Знаете, чем отличается мультик "Песнь моря" от новых мультиков про богатырей? И там и там фольклорные мотивы, но почему-то первый самобытный, "вещь в себе", а второй - попса. Ирландцам, создателям первого, глубоко наплевать, как будут звучат слова "сэлки", "дуламан" или читаться название паба "morda" в кинотеатре, куда придут люберецкие гопники. Им наплевать, что у Диснея все обязательно трехмерное, он рисует свои двумерные кадры не потому, что денег не хватает. Так вот, я думаю о том, что же определяет, если можно сказать, "аутентичную" вещь. Как издалека отличить, что один начинающий реконструктор сшил себе одежду из китайской синтетики, а второй достал из прабабушкиного сундука, тогда он не реконструктор даже, а... продолжатель традиции? Когда я только начала читать "Лавра", мне казалось, что вон она, качественная красивая вещь, хоть и новодел. Автор сразу честно предупредил, что "старался забыть все, что знает о средневековье", бутылки пластмассовые положил. Без постмодернятины, думаю, действительно нельзя, ведь тогда получится наивное искусство под лубочную икону придуманного святого. Религиозная "матчасть" (духчасть?) была представлена автором довольно адекватно, до поры, а то обычно у нас либо бодрый советский антиклерикализм, либо "истинно-русский" экстаз и мистика. Тут искали такую подачу религиозных истин "comme il faut", что само по себе не может не радовать. А вот примерно во второй половине книги началось: уничтожение хлеба под каким-то ветхозаветно?-мутным поводом, юродство в грязищще. Путешествие пилигримов уже начинало действительно попахивать " нашим ответом Дэну Брауну", а я не люблю все эти "наши ответы"... Еще не могу не отметить, извините, ну почему наши российские, русские писатели так любят весь этот "блестящий кал", окровавленные рогожки и т.д.. Сигрид Унсет, к примеру, могла живописать без всего этого зомбо-грима, у нее если вши, то просто вши без подробностей, если родила, мучалась, - то просто родила, а не описание эпизиотомии ржавым гвоздем. Ну зачем? Так что впечатления двойственные, хотя я и сама типичный русский человек с нашими всеми комплексами, да и у каждого сознание чем-то своим искажено и замутнено,(как православные старцы говорили, "каждый в своей прелести"). Водолазкина попробую читать еще.