Читать книгу: «Имперская сказка», страница 12

– Перед переездом на сезон в Санкт-Петербург. По программе пятого года восьмилетней гимназии. Ведь я сейчас приблизительно на пятом году.

– Но в гимназии сдают только годовые экзамены, это не университет, где сессия два раза в год. Так что вам придется перенести экзамены на весну.

Черт, непредвиденная сложность. А мог бы и догадаться, называется все взвесил!

– Я бы хотел сдать в декабре за весь учебный год, а после зимних каникул перейти к программе шестого года обучения.

– Ну, что же, это возможно. Я посоветуюсь с вашими родителями и преподавателями. А по каким предметам?

– По всем, за исключение музыки и рисования. В этих видах искусства все зависит от природного дара, а у меня его нет.

– Хорошо, я вас поддержу.

Поблагодарив и съев последний кусок великолепной тающей во рту телятины с каким-то невероятным соусом, иду в свой кабинет готовиться к завтрашним урокам.

В спальне императорская чета готовилась ко сну. Мария Федоровна в халате сидела перед зеркалом за туалетным столиком. Она снимала макияж и втирала в кожу лица какой-то крем. Император в просторной белой рубахе, брюках на подтяжках и тапочках на босу ногу раскинулся в широком кресле.

– Как тебе никина идея об экзаменах? Трудно его стало понять. Я бы ни за что в его возрасте добровольно не пошел бы на такое испытание.

– Думаю, что сыграло роль наказание. Это было жестко лишить его морской прогулки в шхеры. Теперь Ники стремится доказать нам, что может хорошо учиться.

– Ты молодец Минни. В начале мне показалось твое распоряжение слишком жестоким, но сейчас вижу – права.

– Я боюсь если Ники потерпит неудачу, это навсегда отвадит его от серьезной учебы.

– Экзамены должны происходить честно. Оценка по знаниям. Не терплю обмана.

– Об этом и речи быть не может. Но когда мальчик стал проявлять энтузиазм, его надо поддерживать – добрым словом, похвалой. Боюсь, что Данилович на это не способен. Слишком сух и бессердечен. Возможно, стоит поменять воспитателя?

– Наверное, ты права. Я подумаю, может после экзаменов.

Наступила небольшая пауза.

– Саша, теперь я полностью уверенна что беременна, где-то второй месяц.

Император встал с кресла и нежно обнял жену. С годами былая страсть в их отношениях поутихла, да и Дагмар, наверное, никогда не испытывала такого жгучего влечения как Александр. Хотя, вспоминая прошлое она ясно понимала, что как мужчина огромный и неуклюжий Саша привлекал ее больше, чем первый жених. Болезненный старший брат Александра Николай, так рано ушедший, был более приятным собеседником, лучше образованным и умнее чем Саша. Но никогда от его прикосновения бабочки не плясали внизу живота, как это было от рук его огромного младшего брата. Со временем император растолстел и влечение почти не возвращалось. Любовников Мария Федоровна не заводила, отлично понимая, что муж при его складе характера, не простит. Дагмар умна, а импульсивна только в мелочах. Пожалуй, даже слишком умна. Просчитывая свои действия, она видит все риски, а авантюризма, который позволяет отмахнуться от них, в ней нет. В прошлые беременности были периоды, когда императрица особенно пылко хотела мужских ласк. Вот и сейчас ей как раньше захотелось близости нежно обнимающего ее сзади мужа.

Глава 22

Смолкли последние аккорды мазурки. Я и Сандра остановились, запыхавшись немного.

– А ведь неплохо уже получается!

Лицо Стуколкина настолько подвижно, что кажется постоянно меняет выражение. Надо же, действительно лицедей от природы. Ему, наверное, ничего не стоит сыграть страдание в драме, а через минуту арлекина в комедии.

– Взяли бы Тимофей Алексеевич нас к себе в театр?

– До этого еще далеко, на актеров и актрис тоже надо учиться, но в массовой сцене бала, вы бы вполне могли участвовать.

– То есть на подтанцовке?

– Никогда не слышал такого слова, но смысл передан верно. Запомню, можно будет его использовать в работе.

Ну вот, я уже изменил прошлое, ввел новое слово.

– А вы графиня, как относитесь к карьере танцовщицы кордебалета? – с нарочитой серьезностью спросил я Сандру.

– Не уверена, что это совместимо с графским достоинством, но я спрошу маменьку.

Сандра Воронцова обвеялась воображаемым веером.

– Саша у вас точно есть актерские способности – поддержал девочку Тимофей Алексеевич.

– Комической актрисы, надеюсь.

Девчонка важно присела в реверансе. Я и Стуколкин рассмеялись. В последнее время редко вижу Воронцову. Наверное, Елизавета Андреевна здорово отчитала дочку за ту бутылку добытого Михайловичем вина. Хочется видеть эту прелестную девочку чаще, но графиня права. Саша не вошла еще даже в возраст Джульетты. Подпитывать наши чувства постоянным общением не стоит. Бывает детская влюбленность переходит в большую страсть и остается на всю жизнь. С точки зрения Елизаветы Андреевны видимо это плохой вариант для дочери. Интересно, а почему? Ведь роль любовницы венценосной особы выгодная штука. Графиня, возможно, видит счастье в другом – семье, спокойствии. А какой покой рядом с наследником российского престола?

– Накинь пальто, прогуляемся в парке?

Учитель танцев только ушел, и мы стояли в Арсенальном зале. Воронцова на секунду замешкалась, но затем решительно направилась к лестнице. Внизу я взял ее за ручку помогая перепрыгнуть через лужу. Какая же она у нее нежная, изящная, теплая, не отпускал бы никогда. И я снова взял девочку за руку. Воронцова не отняла ладонь, а даже крепко сжала.

– Пойдем к пристани?

А ведь, пожалуй, между нами появляется настоящая близость. Дорогого стоит если вы вот так молча, но не испытывая неловкости можете идти, взявшись за руки. Мы остановились на берегу. Уже начинало смеркаться. Погода ясная и тихая, не ветерка. Недаром император перенес рыбалку на сегодняшний вечер. Кто знает, не зарядит ли завтра дождь? Очень хотелось поцеловать девчонку, пожалуй, я уверен, что она ответит. Но наша пара отлично видна из окон дворца и наверняка за нами наблюдают много глаз. Не хочется подводить свою даму и навлекать на нее материнский гнев. Жаль в это время еще нет кинотеатров с их темными залами. В следующий раз выберу для прогулки более укромное место или более темное время.

– Ники ты сегодня с Его Величеством на рыбалке?

– Да, с утра опробовал острогу. Выбрал самую легкую с пятью зубцами. У отца тяжеленая аж с девятью, только при его силе можно ею орудовать. Боюсь меня ждет такое же фиаско как на охоте. Дай бог, добыть хотя бы одну рыбку. Будь я охотником в лесу, моя семья была бы вечно голодной.

Саша рассмеялась.

– Может быть жена собирала бы много грибов и ягод, и кормила тебя.

– Так ведь это только в сезон, а остальное время года что кушать?

– С удовольствием порыбачила бы с тобой.

Воронцова немного сменила тему. Теперь мы разговариваем на русском. У Саши очаровательный акцент. Может быть немилосердно перейти с родного для нее французского, но мне все-таки так комфортнее, и она подлаживается под меня.

– Для этого надо уметь плавать. Хорошо, что Хис научил меня, а то о рыбалке с лодки лучением не могло бы быть и речи. А ты умеешь плавать?

– Нет конечно, где ты видел даму, которую учат плаванию.

– Я слышал в североамериканских штатах есть наследницы состояний, которые неплохо плавают и имеют собственные бассейны.

– Ну, там может быть. Они все нувориши и там тепло. Интересно в чем они плавают?

– Честно говоря, не знаю, есть, наверное, специальные костюмы. Вряд ли голышом. Даже у них прогресс до этого не дошел.

– Ники, ты как-то странно понимаешь слово прогресс.

Воронцова комически похлопала глазками, мы рассмеялись. Пора возвращаться к чаю.

Я стою перед зеркалом. Этот крупной вязки свитер с завернутым воротником отлично смотрится, вполне подошел бы и для двадцать первого века. Настоящий скандинавский свитер, подаренный моими датскими родственниками месяц назад. А теплый! В отражении подросток смотрит на меня широким детским лицом и недетскими внимательными глазами. А вот эти кудри ниже ушей раздражают. Попросить подстричь ежиком? Не видел среди своих сверстников, так коротко стриженных. Но мне было бы так комфортнее, и вообще имеет же право царевич на оригинальность. Или нет? Уже 3 е октября. Почти месяц в новом времени и теле. Вчера инспектировал с Радцигом свою теплую одежку. Набор шуб меня впечатлил, соболиная, котиковая, драгоценная калановая. Шапок на зиму тоже предостаточно и тоже из великолепного меха – бобер, соболь, горностай. Зимой точно не замерзну. Демисезонный выбор куда скромнее. Военные сюртуки гвардейского покрова, плащи, полукафтан с последней охоты. Я решил заказать еще пару полукафтанов. Не таких как у Черткова, то есть без пелерины. Подумав, решил, что такой русско-английский стиль чересчур экзотичен, пусть будет чисто русский. Также заказал офицерскую шинель преображенского полка и пальто «ольстер». Скорее из любопытства, вряд ли я буду их носить. Офицеры терпеть не могут свои шинели, при любой возможности меняя их на сюртук. Наверное, они правы, а даже если это глупый предрассудок, еще более глупо тратить энергию на борьбу с ним. Пальто же мне не с чем просто одеть, нет костюмов гражданского кроя. Нельзя же к ним причислять многочисленные матроски и бушлаты. Говорили ли родители с Даниловичем о предстоящих экзаменах? Пока ничего на слышно. Может забыли? Ничего, напомню. Похоже, что я потерял расположение француза Дюперре. Насколько понимаю его уязвило, что во время отсутствия Даниловича я общался скорее с взрослыми Воронцовыми и Чертковым, а его – Луи, зама главного наставника игнорировал. Мелочен этот Луи Арон. Что-то подсказывает, успехи в учебе вряд ли помогут растопить лед. Не такого склада человек француз. А вот фельдфебель Плешаков вовсю старается угодить царевичу, пожалуй, даже с перебором. Сегодня после стрельбы из берданки, даже проявил инициативу: «Ваше Высочество изволите интересоваться устройством оружия, я бы мог научить вас собирать и разбирать винтовку Бердана и чистить ее.» Конечно, я с радостью ухватился за предложение. На этом занятии я выполнял только обязательную для чистки разборку: вынул шомпол, снял штык, вынул затвор из ствольной коробки. Федор Иванович беспокоился чтобы я осторожно вывинчивал винты не срывая резьбы, не повредил мушки при снятии штыка. Затем мне понадобилось вооружиться тряпками сухими и смазанными костяным жиром, паклей. Заткнул патронник пробкой. Собрал шомпол: надел деревянную накладку, навинтил на конец шомпола протирку. Намотал на протирку влажную тряпку. «В теплой воде, она должна быть влажная, но не мокрая». Наставлял меня фельдфебель. Было несколько тревожно чистить шомполом ствол, вглядываясь в его смертоносную внутренность. Чистят его, повернув к себе, уперев винтовку прикладом во что-то твердое. «Если шомпол развинтится в стволе, Ваше Высочество, не пытайтесь сами вынуть его, это можно сделать только в оружейной мастерской, если протирка застрянет надо только вывинтить шомпол и отдать винтовку в ремонт.» Дальнейшую сборку-разборку – затвора и спускового механизма, Плешаков обещал показать мне на следующих уроках. Также я получил пятнадцатистраничное описание сборки-разборки и устройства винтовки. Пожалуй, я недооценил фельдфебеля. Он не только отличный солдат, но и внимательный вдумчивый командир. Так, ладно, перекинул через руку тяжелый из отличной кожи плащ с капюшоном и вышел в коридор. Пора на рыбалку.

Минут десять уже стою у лестницы в саду, жду императора. В руках фонарь, правда здесь он не нужен. Сады дворцового парка, да и все ближние к дворцу аллеи хорошо освещены газовыми и даже электрическими фонарями. По-моему, в это время парк выглядит более ухоженным и благоустроенным чем через полтора века. За это время многое было потеряно. Как бы хотелось сохранить парк и дворец, не подвергать их страшным испытаниям, которые выпадут на долю Гатчинского дворца. К сожалению, я хорошо понимаю, что это не в человеческих силах.

А вот и отец. Одет в такой же как у меня серый свитер, брюки заправлены в сапоги, та же охотничья куртка английского стиля что и на охоте, барашковая шапка. У императора вот точно есть свой стиль, одевается он так что тяжело с кем-то спутать.

– Ники, а ты чего без головного убора? Надень что-то, только Джорджи стал выздоравливать и тут не хватало еще тебе простыть.

– Пока еще не холодно, но я взял с собой шапку. Достаю из котомки и показываю такую же как у отца барашковую шапку.

– А что там у тебя еще?

– Сменные носки, брюки и белье, на случай если промокну, коробка шведских спичек в промасленной бумаге, фляга воды и кусок хлеба.

– Пожалуй, ты более предусмотрительный чем я. Молодец твой камердинер.

Немного обидно. Сборами руководил я, пожалуй, как самостоятельный путешественник я поопытнее императора. Но не будешь же рассказывать о походах и раскопках двадцать первого века. Из дворца выскочил колли.

– Нет Иман, сегодня тебя не возьму, рыбу распугаешь, домой!

Собака, к моему удивлению, послушно, правда немного обиженно вернулась назад.

– Ники, мы пойдем пешком до павильона орла, там нас ждут лодки.

За Плоским мостом мы зажгли фонари. Почти совсем стемнело. В неясном, колеблющемся свете фонарей огромная идущая впереди фигура императора казалась медвежьей. Было даже немного жутковато. Тяжело всхлипнули под тяжелой поступью отца доски мостика, ведущего к острову с павильоном орла.

– Острогу держи немного в воде, чтобы рыба не испугалась всплеска. Старайся бить немного вперед по ходу. Не забывай, что вода искажает видимость. Бей если рыба не дальше одного-двух футов от лодки. Если дальше, даже не старайся, все равно промахнешься, и в придачу можешь выпасть из лодки. Ты бы все-таки одел шапку.

Мне хотелось сказать, что с моей шевелюрой такая погода не страшна. Но я вовремя удержался. Помню, что рано облысевшие мужчины могут неожиданно обидеться, восприняв самую безобидную фразу как намек на их лысину. Показался огонь разожженного на берегу костра.

– А вот и наши гребцы, Иван Тимофеевич и Степан Денисович. Они матросы из команды лейтенанта Смирнова и опытные рыбаки. Если что-то не знаешь спрашивай их, помогут.

Одетые в бушлаты, одинаково усатые, но безбородые моряки гатчинских озер нестройно поприветствовали нас и стали разводить огонь в железных решетках подвешенных над носами лодок.

– Пока можешь сидеть в лодке. Вставай с острогой, когда подойдете к ближнему острову. Мы разделимся чтобы не мешать друг другу. Я буду у дальнего острова, ближе к тому берегу.

Отец махнул рукой указывая куда-то в темноту.

– Ники не бойся, здесь мелко.

Мы поднялись в плоскодонки. Черт, как же она неустойчива. Отцу с его весом и небольшой ловкостью должно быть еще труднее. Тимофеевич, так звали моего гребца, несколькими глубокими и уверенными взмахами весел отошел от берега. Я тихо сидел на носу, вода казалась черной и непроницаемой, свет огня в решетчатой коробке над головой слепил. Пожалуй, будет тяжело ни то что добыть рыбу, но даже увидеть ее. Повторится история с охотой, надо было сидеть дома с книгами. Такие развлечения – не мое.

– Пора Ваше Высочество.

– Иван Тимофеевич, называй меня Александрычем, так короче и на рыбалке сподручнее.

Я встал на неверной опоре лодки. Ну и что можно разглядеть в этой черноте? Опустил зубья остроги немного в воду следуя наставлениям. Лодка беззвучно скользила по инерции вдоль берега. Я весь ушел в зрение. Постепенно глаза привыкли. Стал что-то различать. Вот кажется коряга, а это, из-под лодки выпорхнула стайка маленьких рыбок. А вода то удивительно прозрачна. Немного в стороне от лодки в воде какая-то черная тень. Большая рыба? Может быть, но слишком далеко, не дотянуться. И вот что-то прямо передо мной. Ударяю. Промах. Чуть не потерял равновесие и не вывалился за борт. «Мать твою,» – тихонько выругался. Плывем или скорее беззвучно парим по поверхности воды. На расстоянии удара что-то длинное, вроде вижу хвост и голову. Бью как учили с упреждением. Чувствуется, острога во что-то попала. Осторожно чтобы сохранить равновесие поднимаю острогу. Она, кажется, не потяжелела. Снова промах? Нет на зубьях что-то блеснуло.

– Щука, Александрыч, щука!

Ну это он преувеличил, скорее щучка. Граммов двести, если не меньше, а в воде казалась крокодилом. Мы заскользили дальше. Через два промаха мне удалось загарпунить небольшого окунька. Нет, в воде все кажется больше, надо сделать на это поправку, не стоит бить рыбу такого размера. Во-первых, попасть тяжело, во-вторых, чести маловато. Жду чего-то большего и на верной для удара дистанции. Кажется, подходящее. Удар. Теперь поднятая острога явно потяжелела. Бесчешуйчатая сжатая с боков рыба, вроде не сом, весит с килограмм.

– Что это Тимофеич?

– Налим, знатная добыча!

Лодка дошла до противоположного берега.

– Давайте повернем и пройдем вдоль острова немного мористее.

На обратном пути удалось загарпунить двух окуней, каждый с пол килограмма. Мы вернулись к протоке у острова павильона орла.

– Куда дальше, Александрыч, назад?

– Нет давай мимо павильона, и дальше аж до пристани.

На этом маршруте удалось добыть еще двух окуней, трех язей, и аж килограммовую щуку. Мы еще три раза проделали путь от павильона орла до пристани. На дне лодки было уже больше трех десятков рыб, среди них двухкилограммовая щука и еще тройка налимов. Я вошел в азарт и не чувствовал усталость.

– На берегу костер, Его Величество вернулись.

Надо возвращаться, отец будет беспокоиться, да и по голосу Тимофеевича слышно, что и ему хочется к костру. Я сбросил хмель азарта.

– Правьте к берегу, пожалуйста.

– Ну что показывай улов.

Я довольный указал императору на дно лодки.

– Ого, молодец. Полная лодка рыбы.

Ну это он конечно загнул. Но все равно, я был горд собой.

– А у вас, можно посмотреть?

Я подошел к лодке отца. Рыбы там было минимум в два раза больше, да и куда крупнее моей. Александр Третий добродушно усмехался, глядя на мое вытянувшееся лицо.

– Ничего Ники, твой улов тоже хорош. Особенно для первого раза. Признаться, не ожидал. А налимы есть? Доставай. Налимовая уха самая знатная.

Я расслабленно сидел у костра. Сколько же мисок сожрал. Как бы не лопнуть. Никогда не ел более вкусного! Ужин на свежем воздухе, после физической работы, сказка. Отец сидел, напротив дымя папиросой.

– Ники, мы с мамой думаем поменять тебе воспитателя, похоже с Даниловичем у тебя не сладилось.

Вот тебе бабушка и юрьев день. И это после стольких стараний, когда уже подобран ключик к генералу. Да и человек он хороший и честный.

– Папа, я очень прошу вас этого не делать. Или по крайней мере назначьте пожалуйста нового к младшим. Мне очень хочется, чтобы моим наставником оставался Григорий Григорьевич.

Император выпустил несколько клубов дыма.

– Вот как, не ожидал, вы что же нашли общий язык?

– Да после начальных недоразумений, мы отлично сработались. Я повзрослел, а Григорию Григорьевичу привычнее учить более старших. Он добрый, честный, и очень грамотный преподаватель.

Отец встал.

– Лодки оставим здесь, завтра заберете. А теперь домой, улов на кухню.

Глава 23

Мария Федоровна стояла на утренней службе в Троицкой дворцовой церкви Гатчинского дворца. Великолепие православных богослужений и церквей уже не вызывало у нее трепета как в первые годы пребывания в России. Сейчас она не обращала внимания на золотистые стены, золотые оклады великолепных икон, цветные витражи потолка.

Императрица пыталась сосредоточиться. Молитва, читаемая священником этому, не мешала. Все равно церковно-славянский на котором она читалась почти не понятен. Впрочем, не только ей датчанке, но и абсолютному большинству русских стоящих в храме. Как и в предыдущие беременности на Дагмар находили вспышки беспричинной раздражительности. Вот и начиная с вчерашнего дня она борется с таким настроением. Церковь и в особенности пение хора, его голоса на самом деле чудесные, должны помочь. В этот период надо ясно отдавать себе отчет, что ты не вполне адекватна. Лишний раз необходимо обдумывать каждую фразу, чтобы никого беспричинно не обидеть, не сказать глупость, да и просто не расплакаться неизвестно из-за чего. Императрица должна быть уравновешена, спокойна и приветлива, не важно беременна она или нет. Мария Федоровна почти всегда успешно следовала этому принципу. То, что она вчера так резко отреагировала на доклад индюка Даниловича вовсе не объясняется ее состоянием. Выполняя данное сыну обещание, завела разговор о его желании держать экзамены. Оказалось, Ники уже говорил с генералом на эту тему. Данилович поддерживает вполне его начинание. Удивило что сын хочет сдать экзамены за весь пятый год гимназии уже в декабре и перейти к программе 6 го года. Зачем? Понятно почему подросток хочет отличиться. Жестокое наказание принудило его заняться учебой, а свойственная его возрасту горячность требует доказать родителям свои способности, прилежность, успехи и ум. Чем это скорее всего закончиться? Поражением. Преувеличенное мнение о своих дарованиях развеется как дым. Тогда будет еще труднее достучаться до Ники, и возродить его честолюбие. Дагмар, по ее мнению, трезво отдавала себе отчет в невеликих способностях сына. В последнее время он правда изменился, стал спокойнее, увереннее, умнее. Но умнее именно в житейском смысле, а никак не в плане академической успеваемости, считает Мария Федоровна. К лету сын мог бы и подготовиться. Но к декабрю… Ладно ребенок, но генерал вместо того, чтобы управлять учебой, потакает. Никак не ожидала такого от Даниловича. Стоял передо мной, индюк, и смотрел ослиными глазами. Императрица чуть не фыркнула смехом во время церковной службы, подумав так. Тем не менее, Дагмар внешне спокойно дослушала генерала, любезно проводила, и сразу пошла к мужу.

Саша как раз был в благостном настроении перед своей любимой рыбалкой. Раньше она уже пару раз заводила с мужем разговор о замене назначенного свекром наставника сыновей. Тогда император отговаривался что причина неуспехов старшего вовсе не его учителя, а собственное нежелание сына учиться. Поэтому замена генерала на кого-то менее строгого и более либерального может, наоборот, плохо отразиться на и без того скромных никиных успехах. Сейчас же Мария Федоровна доказала мужу, что Данилович не только слишком строг, но и просто глуп. Похоже Саша согласился. Если она так мало влияет на государственные дела, то хоть в вопросах воспитания детей должна иметь вес! Смолкли сладкозвучное пение хора и непонятная проповедь отца Янышева. Все-таки посещение храма успокаивает, подумала императрица, и взяв под руку мужа направилась к выходу из церкви.

Сегодня у меня был поздний подъем, и поэтому отменена верховая утренняя прогулка. Ну да с рыбалки возвратился к часу ночи. После завтрака сразу отправились с Джорджи в церковь. Он уже почти выздоровел, еще иногда покашливает, но болтает по-прежнему, уже не хриплым, а обычным звонким голосом. На выходе из церкви увидел Черткова. Попросил его организовать охоту на зайцев в ремизе.

– Конечно, Николай Александрович, а когда?

– Давайте в следующее воскресенье, Григорий Александрович.

– Может быть в другой день? У егерей воскресенье единственный выходной.

Надо же, беспокоится о своих подчиненных. А моя учеба значит не важна. Между тем до затеянных экзаменов всего каких-то два с лишним месяца и подготовиться будет не так-то легко. Только сегодня осознал на церковной службе, что и закон божий придется сдавать. А там молитвы на церковно-славянском! В котором я и Ники одинаковые невежды. Плюс еще четыре языковых экзамена. Может напрасно так спешу, к лету подготовиться было бы куда легче.

– Но Григорий Александрович, это ведь не царская охота. Я буду один и понадобится всего пару егерей. А им можно легко дать выходные в другой день недели.

– Хорошо, я в пятницу приеду обговорить подробности.

Вот так-то лучше. Теперь к себе в кабинет. Данилович сказал, что вчера вечером прибыли книги из университета. Не терпится посмотреть. Да и делать больше нечего, на улице моросит дождь. Гостей из Петербурга во всяком случае моего возраста сегодня нет. Поднимаюсь по мраморной лестнице на антресольный этаж к своему кабинету. Уже нет прежнего любопытства и восхищения дворцовыми интерьерами. Как же быстро человек привыкает ко всему. Вот и для меня, жителя скромной петербургской квартирки, прекрасный Гатчинский дворец всего за месяц стал домом. Ух ты, на столе какая-то огромная книга. Ага, атлас Российской империи, десятиверстный, 1872 года, на 152 страницах, под редакцией Стельбицкого. Бумага недостаточно качественная, но ничего не скажешь – подробно. Так, а это что за увесистый том. «Статистический временник Российской империи за 1880 год» центрального статистического комитета. Я сел и зачитался. Живая история, как раз для студента историка 21 века. В мое время такого не читал. Вполне возможно, что после всех войн и революций не сохранилось ни одного экземпляра. Их и было наверняка не много, все-таки не журнал и не художественная литература. А что, весьма информативно. Сельское хозяйство: размеры наделов, распределение посевных площадей, урожайность. Промышленность: фабрики и мануфактуры по губерниям, объемы производства, кустарные промыслы. Демография, банки, торговля вплоть до количества питейных заведений по городам. Железные дороги, водный транспорт, почта и телеграф. В общем подробный портрет империи за прошлый год. Еще бы хорошо, конечно, знать методику сбора этих данных, насколько им можно доверять. Да наследником огромного хозяйства я оказался. И как всем этим возможно управлять одному человеку? Наверное, правы революционеры – самодержавие уже отжило свой век. Читать все это интересно как исследователю, а вот управлять такой громадой…, впрочем, я и не собираюсь. Так взял почитать. В принципе, это то же чем занимался в своем веке. Книги из университетской библиотеки надо будет вернуть, еще не хватало мешать местным студентам сдавать экзамены. А себе купить такие же атлас и временник. Что есть еще? «Государственная внешняя торговля 1880 года» министерства финансов. Пожалуй, намного подробнее статистического временника. Наименования и количество товаров, их стоимость, взимаемые пошлины. Хорошо бы еще представлять себе, что такое скажем паровая молотилка или широкоподошвенный рельс. Мало кто из людей 21 века знает историю конца 19 века лучше меня, но как технический специалист я безграмотен. Впрочем, имея такой широкий доступ к источникам знаний и информации этого времени можно очень многое выяснить. В моем лице сбылась мечта всех историков. Химик или физик может непосредственно изучать интересующее его явление, а ученый моей профессии вынужден ограничиваться сохранившимися письменными документами, к тому же зачастую искажающими действительное прошлое, или исследованиями, часто тенденциозными и превратно толкующими события. Во всяком случае так будет до изобретения машины времени. Следующая книга была «Железнодорожное хозяйство» Александра Ивановича Чупрова. В это время именно железные дороги были главной движущей силой развития экономики и заодно колоссальным источником коррупции. Помниться читал в двадцать первом веке, что за строительство какой-то из железных дорог казна платила 75 тысяч рублей за километр, хотя себестоимость строительства была 10 тысяч. Разумеется, подрядчик не весь барыш клал в карман, а делился с чиновниками, даже министром. Казнокрадство в это время видимо беспредельное, куда круче чем в России полтора столетия позднее. Время завтрака. К моему удивлению, за столом оказались только Джорджи с Даниловичем. Почему не вышел отец не знаю, а мама с фрейлинами еще не вернулась из сиротского приюта. После еды снова взялся за книгу Чупрова, оказывается это его работа на звание магистра, что-то вроде кандидатской диссертации. Железные дороги главный нерв современной экономики империи. Хотелось бы лучше в этом разобраться. Название работы – «Железнодорожное хозяйство» – многообещающие. Первые четыре главы книги я просто пролистал. В них доказываются огромные преимущества, которые дают железные дороги. Для меня это аксиома, поэтому непонятно зачем тратить пространство целых четырех глав на доказательства очевидного. Статистика используется автором в основном иностранная. Взрывной рост внешней торговли империи меня не умиляет, так как львиная доля его – экспорт зерна. А вывозится оно не от избытка, или значительного роста посевных площадей и урожайности. Рост вывоза из-за того, что крестьяне вынуждены продавать хлеб, живя впроголодь, переходя на крапиву и лебеду, чтобы заплатить подати и выкупные платежи. Более же богатые землевладельцы продают зерно на экспорт, потому что местное население слишком бедно чтобы купить его. Так, вот глава, посвященная строительству железных дорог. Средняя стоимость их строительства в России оказывается 68 тысяч рублей за версту, и это приблизительно столько же как в других европейских странах. Ну и откуда же мой современник взял себестоимость 10 тысяч рублей за километр? Верста только на 60 метров длиннее километра. Вот так и верь публикациям в интернете, это ведь не просто ошибка, а наглая ложь. Ошибиться можно на 10, пускай 20 процентов, но не в семь раз. Хотя какой смысл автору врать? Скорее всего он просто переписал из какой-то статьи времен свержения царизма, а уже в ней таким нечестным образом доказывалась невероятная коррумпированность прогнившего российского режима. О, а дальше в книге про взяточничество. Оказывается, в Великобритании сейчас решение о строительстве железной дороги необходимо проводить через парламент, и издержки на этот процесс могут равняться 70 тысячам рублей на версту, столько же стоит постройка версты дороги в Германии. Правда парламентские слушания открытые и гласные, то есть крадут в наглую. Никогда не понимал, чем такая кража или скажем лоббирование в американском конгрессе лучше скрытного воровства.

Ведь кража на глазах у всех – это разбой, а он в уголовных кодексах карается намного суровее других видов воровства. Может отсталость России этого времени связана не с тем, что выборная власть принципиально лучше самодержавия, а с тем, что лидеры скажем Англии или Германии умнее и профессиональнее российских. Был бы я не историком, а крупным менеджером или бизнесменом может быть и удалось что-то изменить в печальной судьбе империи, хотя вряд ли. Гибель империи запрограммирована в головах ее подданных и только подталкивается внешними обстоятельствами. В любом случае, я не имею никакого опыта руководства людьми и предпринимательской хватки. Знания истории, наоборот, могут помешать, так как создают предвзятое мнение. Скажем для примера, тем дико коррумпированным подрядчиком из статьи 21 века был некий еврей по фамилии Поляков, и я уже имел о нем определенное представление, которое возможно, как и вся статья лживо. А сколько еще есть во мне всяких стереотипов из прочитанных книг, в которых я даже не отдаю себе отчета. А вот отдельные моменты в диссертации Чупрова мне мало понятны, скажем такой – «так, например, на орловско-витебской дороге гарантировано (вместе с погашением) 5.1% на номинальный капитал 37. 5 миллионов рублей. Между тем, вследствие выпуска акций и облигаций по пониженному курсу, в действительности полученная дорогой сумма на 9.75 млн рублей меньше. На уменьшенный таким образом капитал гарантированный доход будет составлять уже не 5.1% а 6.9%.» Чтобы понять это мне явно не хватает знаний. Причем, когда я уеду из империи, скажем в Америку, там тоже надо будет вкладываться в какое-то дело, заниматься бизнесом. А без знаний коммерции и банковского дела, опыта в бизнесе, я скорее всего стану жертвой мошенника. Знания о каких-то больших кризисах мне не помогут, поскольку на одну большую биржевую панику о которой я помню, приходятся десять мелких о которых я не читал, а потерять деньги можно и в них. Надо учиться тому, что в будущем мне будет полезно, а желательно еще и приобрести опыт в бизнесе и управлении людьми. Так что решение как можно быстрее закончить гимназический курс правильное. Только если я в этом преуспею, смогу затем влиять на последующее свое образование, скажем выбрав специализацию университетского курса.