Читать книгу: «Воскресители», страница 4
Профессор действительно стоял в дверях и снимал пальто – я не заметил, как он успел войти.
– День добрый, коллеги, – улыбнулся он двумя рядами прекрасных белых зубов. – Вы готовы к свершениям и подвигам?
Регина вскочила.
–Да, дедуля, – она замялась, – деда…
Профессор пожал плечами.
– Я же не тётя и не бабушка, чтобы об этом волноваться. Денис, ты как?
– Я в норме, много отдыхал. Выспался, наверное, на жизнь вперёд!
– Это хорошо, – пробормотал он, – посмотрим – посмотрим… Однако, пройдемте. Только порознь пока что. Мы с Региной – первые, вы – следом, и лучше в нескольких шагах и никаких прямых контактов, пока не дойдем и не уложим.
– OK , – ответил я.
В лаборатории нас ждали. Целая армия в белых халатах и с умными лицами. На лицах этих читался самый живой интерес к нашим персонам, и когда я укладывался под мозгоклюй, мне показалось что мы – эдакие новые представители только что открытых лягушек ,и сейчас нас будут препарировать. Да уж, почудится же такое…
– Ну что, готовы? – спросил профессор.
– Всегда готовы, – хохотнула Регина, – правда, дядя Ден?
Я кивнул и протянул руку.
– Поехали!
На этот раз тумана не было, просто стало чуть темнее в помещении, а сами люди в нём стали ярче. Ауры. Ауры всех, кто здесь был неярко светились в полумраке, иногда меняли цвета, у кого-то она краснела, розовела, ну или оставалась той же. Может, это зависело от эмоций. И что за эмоции могут быть от созерцания двух человек в состоянии отключки?
– А надо встать как зомби и пойти на них, – раздался голос где-то внутри меня. Я повернулся к Регине, она по-прежнему держала меня за руку.
– Чего? – переспросил я.
– Я не говорила ничего, – она улыбнулась из-под сетки электродов.
– А кто тут про зомби тогда мне вещал?
– Я не говорила, у меня просто такая мысль мелькнула…
– Ты видишь то же самое?– спросил я.
– Ага, – сказала она . Что с ними?
– Мы , видимо, наблюдаем их биополя. Правда, они сейчас в положении охотников, ставших жертвами… Ну или мы теперь лягушки, вскрывающие лаборанта.
"Ну да", подумал я, "поймёшь ты эти обороты речевые…"
– Ну я же не совсем дура – то, чтобы не понять! – обиделась она, – мне же не 5 лет!
И тут до меня начало доходить.
"Регина, – подумал я, " у нас теперь с тобой одни мозги на двоих. " Я смотрел ей в глаза и просто думал.
Ну или в то, что должно было быть глазами. Молочно-белые белки были на месте, хотя и смотрели куда более проницательно , чем чьи – либо глаза.
"Я уже тоже начинаю догонять," – раздалось в голове. "Интересно, это пройдет?"
Мир вокруг был совершенно обычным миром, насколько это понятие применимо к не особо секретной лаборатории ФСБ. Ауры, однако, никуда не девались, напротив – стали видны отчётливо вкрапления где-то в области органов и желез .
– Ты видишь, что свечение неоднородно? – подумал я .
– Вижу. А еще я вижу, что одно из них краснеет и, кажется, сейчас нас расцепит…
Действительно, к нам приблизился профессор, сияя красным светом, и начал дергать нас за руки. Я попытался разжать свою сам, но у меня не получалось – рука не слушалась.
"Регина", – подумал я, – "Ты можешь?"
"Нет, никак!" – раздалось у меня в голове. -"Смотрите, они все краснеют!"
И действительно они заметно волновались, то есть краснели и уже спешили к нам , чтобы оказать профессору помощь , наверное посредством монтировки – тут она была бы совсем кстати. Я увидел, как пара ассистентов взяла меня на руку, ещё один с профессором – Регину, кто-то пытался расцепить наши пальцы , тянули в разные стороны. Потом в голову пришла боль. Мой мозг превратился в кричащую кровавую кашу, эта каша била в пространство лаборатории, заставляя меркнуть светлячки aур тех, кто находился рядом с нами. Они действительно гасли, и их хозяева медленно оседали на пол.
– Регина, оторвись от меня! – прокричал я уже голосом и посмотрел на неё. Она беззвучно кричала, а может быть просто так застыла, но зрелище было не из тех что потом хочется вспоминать. Ее внутренний взор отсутствовал, на меня просто смотрело перекошенное лицо с открытым ртом , бледнее которого были только глаза по-прежнему без зрачков. Она вдруг сомкнула челюсти, с такой силой, на которую, вероятно не способен человек, на меня брызнуло кровью и осколками зубов. Я напряг все силы, которых у меня , наверное, уже не было, и сквозь боль , всё нарастающую, успел понять, что темнеет теперь и у меня. Тьма была избавлением, как черные воды озера, смыкающиеся над горящим заживо человеком, мрак убил боль и отключил свет ,скрыв всё, что я называл этим миром.
– Ты слаб! – раздался откуда-то смутно знакомый голос. Короткий смешок. – Ума не приложу, как тебе ещё удавалось при таких-то силах спасать кого-то… – Снова смех. – Но ничего, с тем, что такое сила я тебя познакомлю, обещаю!
Глава 6
Я открыл глаза. Было тихо и пусто. Я обнаружил себя в какой-то кровати похожей на больничную и с чем-то на лице. Кислородная маска? Она, родимая. Я снял ее и вдохнул. Пахло и впрямь больницей. Я попытался встать, при этом приборы вокруг меня недовольно запищали, своей какофонией прекрасно дополняя мою личную внутри головы. Послышались торопливые шаги и вошла, по-видимому, медсестра. Точнее, вбежала и уложила меня обратно, что удалось ей без особого труда. Кто-то невидимый был прав – силой моё состояние было назвать сложно. Сестра с усилием, как они это обычно умеют, сделала доброе лицо и менторским тоном произнесла что-то типа "вамнельзявставатьсейчаспридетдоктор". Я кивнул, пока меня занимал только один вопрос.
– Сколько я здесь?– спросил я пересохшим ртом.
– Около недели, – мило улыбнулась она.
– Твою мать, – вырвалось у меня.
– Лежите, – был мне ответ и она скрылась за дверью.
Я глянул в окно. Солнечная и радостная погода теперь была снова заменена обычным свинцовым Питерским днём, красок которому добавляли лишь красно-желтые облетевшие листья на подоконнике.
"Интересно", – подумал я,– "Настя приходила и видела как из-под меня таскают утки? И она вообще в курсе этого всего?"
Открылась дверь и в комнату вошел кто бы вы думали? Конечно он, досточтимый господин профессор. С недоверием он глянул на меня поверх очков.
– Здравствуйте.
Пауза.
– Как чувствуете себя?
– Как маринованная медуза, – сделал я попытку пошутить.
– Шутить изволите? – он не улыбался, – Впрочем, это по всему видать почти у всех такая реакция. Я заметил, что он опирается на трость, чего раньше ,вроде, не было.
– Меня вот до сих пор не совсем еще отпустило, но уже лучше, куда лучше…
– Почти? А кого нет?
Он посмотрел куда-то вдаль.
– Регина была единственная кто не отключился или отключился, но ненадолго . Она была единственной, кого по окончании слияния вошедшие нашли в сознании. Понимаете, все были в отключке, а она – в относительно нормальном состоянии, если конечно не учитывать состояние зубов и то, что она сидела и смотрела куда – то в пустоту. Потом и прострация ушла, ее в тот же день забрал отец и с тех пор не выходит с нами на связь.
– Доигрались , -мрачно резюмировал я, – никто хоть не умер?
– Никто, – отозвался Корнеев , – но оборудование всё сгорело к чертям, по крайней мере то, что было в комнате. Стоит ли говорить, сколько оно стоило?
– У меня есть девушка, профессор, – сказал я, – ей кто-нибудь сказал?
– На сколько я знаю – да, но лучше на этот счёт пообщайтесь с ним.
Открылась дверь и вошел Иван Васильевич, глядя на меня как на кота, в очередной раз промахнувшегося мимо лотка с наполнителем.
– Вы вот оба на меня смотрите как будто это я во всём виноват, – попытался протестовать я.
– А кто? Девочка несмышленая? Или может профессор, что не догадался тогда разъединить вас автогеном? – парировал шеф.
Было обидно. С одной стороны, аргумент был понятен, а с другой – обвинение смахивало на недовольство санитаров психом, азартно гоняющим по палате оранжевых чертей. Тут губы моих "гостей" губы задрожали и они зашлись почти детским смехом , тыча в меня пальцами и только что не держась за животы.
– Не ну и рожа, ты бы ее видел! , – давясь вещал шеф, – прямо картина "Опять двойка"!
Я ждал, когда они проржутся, но чувствовал как с плеч сползает Эверест. Наконец, они вроде – бы успокоились.
– Оборудование? – спросил я
Профессор вытер под очками мокрые глаза.
– Ерунда, пара предохранителей поменяли и всё в порядке, – ответил он, – но впредь… -Он вдруг посерьезнел. – Ладно, техника – не люди, можно починить.
– Шеф, у меня есть девушка. Она что-нибудь об этом знает?
– Да, мы поставили ее в известность, – сказал шеф и посмотрел куда-то в сторону.
– А она не приходила? – спросил я и немного напрягся, последним, что я хотел бы увидеть – так это то, как она наблюдает мои походы под самого себя.
– Раз была, – ответил он, – минут на 10. – Он замялся. – Случайно попала на "Утиные Истории"…
– Фак , – сказал я вслух, – вот же фартит…
– С тех пор от нее ни слуху ни духу, – сказал Шеф, – впрочем, разберётесь сами, я думаю. А пока отдыхай.
И я вдруг почувствовал, что идея эта не такая плохая, хоть я этим и занимался, если верить медсестре, всю последнюю неделю.
– Хорошо, – ответил я, – только отцепите от меня всю эту бадню, хочу обойтись без пролежней и им подобных сюрпризов.
Спал я на животе, это было действительно сном а не каким – то забытьем, и мне снились сны.
***
Режущий глаза белый свет занимал все обозримое пространство и только сидящая неподалеку девочка с волосами, закрывающими лицо, нарушала эту своеобразную гармонию.
– Регина? – спросил я приблизившись.
Она вскинула на меня голову, и я увидел это лицо. Точнее то, что было вместо него. Искаженное злобой и безглазое, всё теми же белками оно смотрело на меня, и я чувствовал как что-то внутри меня сжимается. Регина криво усмехнулась, изо рта показались осколки некогда ровных зубов. Я отступил назад.
– Верни мне моё, – прохрипела она, – или возьму сама.
– Кто ты? – спросил я, уже начиная о чём-то догадываться. Больше всего это походило на какого-то демона, в которых наука не верила, да и я, откровенно говоря, тоже, но то, что стояло передо мной, Региной не было точно .
– Я – это ты, ты – это я, мы одно, надвое разделенное. Ты глуп, если еще не понял.
– Что ты сделала с девчонкой? – спросил я, подобравшись.
– Всё идёт так, как и должно. Она – это я, я – это она.
Мне вдруг больше всего на свете захотелось приложить тварь об пол, тем более, что девочкой лет 12 она не являлась. Страх куда-то ушёл, и на лице Регины отразилось подобие удивления.
– Она – это точно не ты, – услышал я себя, – а сам я лучше сдохну, чем стану тобой!
Существо расхохоталась смехом ведьмы, больной туберкулезом, а потом так же внезапно прекратило.
– Это можно, – сказало оно и резко прыгнуло, преодолев с десяток разделявших нас шагов.
Я успел выставить руки, но от неожиданности и той силы удара, что, наверное, успело развить по сути худощавое тело, я грохнулся на спину и приложился головой. Регина держала крепко, восседая на мне я пытаясь дотянуться пастью до лица. Зубы щелкали возле моего носа, всё ближе и ближе. Сил у неё было никак не меньше, чем у пары крепких мужиков, и когда она уже почти дотянулась, я почувствовал, что мир начал меркнуть. Мои уши прорезал вопль совершенно нечеловеческой ярости, и ещё успел ощутить боль, разодравшую шею.
Я проснулся. Не то, чтобы в холодном поту , но определенно сон был из разряда тех , которые не хочется досматривать.
"А сон ли это был?" – спросил я себя и похолодел. Вся та чертовщина, которая ознаменовала Регинин приход в мою жизнь, никак нормальной не являлась, даже для моей не очень обычной работы. Хотя, что гадать? Если ее отец на связи, всё можно выяснить одним звонком.
Я попробовал встать, к моему удивлению мне это удалось легко, как будто и не было моего вчерашнего овощного состояния. Было утро, было солнце и какое-то приподнятое настроение. Открылась дверь и вошла знакомая медсестра.
– Доброе утро, – сказала она, скептически оглядев меня, стоящего у кровати в больничной пижаме. – Как я понимаю, чувствуете вы себя сегодня лучше вчерашнего?
Я кивнул.
– Что-то даже похожее на хорошее настроение у меня внутри. И кстати, где моя одежда?
– Вам рано, – ответила она. – Сначала вас должны обследовать и убедиться в том, что вы действительно в порядке. Профессор займется вами лично, он будет через полтора часа.
"Ох уж эти мне врачи", – подумал я.
– Ну а телефон можно получить? – сказал я уже вслух.
– Конечно, сейчас принесу, – ответила она и вышла.
Да, нынешний человек слишком привык к подобного рода прибамбасам и тянется к ним при каждом удобном случае, но у меня, однако, повод был. Уж с кем – с кем , а с Настей связаться было нужно, так как она, как мне думалось, должна была сидеть на иголках.
Телефон высветил несколько ее пропущенных в первый же день, и я нажал вызов. Это, однако, не дало результата – трубку никто не брал, и тут волноваться уже начал я , всё ли с ней в порядке. Единственным рациональным решением был контакт. Войдя в него я понял, что просто загоняюсь, так как она была в сети минут 20 назад, а значит просто занята и перезвонит, как только освободится. В остальном сеть безмолвствовала. Пара потерявших меня собутыльников, пара лайков и в общем – всё. Немудрено, если друзья, в основном, обзавелись семьями и сидели по пещерам. Мелькнула мысль, что в этом возрасте уже половина друзей может пребывать в мире ином, а ты сидишь и ничего не знаешь, если, конечно, кто-то не запостит их фотку с черной лентой . Какая – то мракота.
За перемещением ползунка вниз я провёл всё время до того момента, как профессор вошел в мои "апартаменты."
– А, привет док! – махнул я ему рукой. – Как ваше ничего?
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.
– Как заново родился, если честно! Мне уже нереально надоела эта палата, – ответил я.
– Тогда вот твои вещи, – бросил он пакет мене на кровать, – надо ехать.
– Куда? – немного оторопев ответил я.
– К Арефьеву домой. Регина пропала.
***
Я сидел на пассажирском сидении и пил персиковый сок. Хотелось жрать, но профессор только покрутил у виска от такой идеи и сказал, что способы суицида есть куда более приятные, после чего и вручил мне пачку этого пойла. Всё же оно было лучше, чем ничего, я потихоньку его попивал и слушал всё произошедшее за последнее время. Как выяснилось, Арефьев не на шутку перепугался после массовой отключки в лаборатории, и понять как отца его было можно. На звонки не отвечал, но как было известно, на работе появлялся, а значит был здоров, жив и всего-навсего с полными штанами. Контора решила пока оставить его в покое, но сегодня он позвонил сам в состоянии, близком к психозу и орал, чтобы вернули ему дочь.
– А зачем мы к нему едем? – спросил я, ощущая смутный холодок внутри. – Я здесь вам за каким лешим? Он же меня живьём сожрет, ведь до контакта со мной она была совершенно нормальным ребенком…
– Он сам попросил тебя взять. Если кто и сможет с ней общаться где угодно – так это ты. Я точно знаю, что ФСБ не имеет к этому никакого отношения, а кто уж мог к этому лапу приложить – не до конца понятно. И такое уже не в первый раз, не находишь?
– Нахожу , – я отпил ещё сока. – Сыскной отдел уже там?
– Да, роют землю, но пока вроде безрезультатно. Узнаем часа через пол, если пробок не будет. То что снова спать? А , я же всё забываю, с кем имею дело.
Я открыл глаза, когда мы въезжали в арефьевский особняк. Спросонья мне показалось, что я попал куда-то в средневековую Японию но потом сообразил что эта самая Япония находится где-то под зеленогорском и даймё нас ждет. Бунгало исполняли в азиатском стиле, и с первого взгляда было понятно, что хозяин в этих вещах разбирался. Место жительства Семёна Степановича производило впечатление от ограды до витражей и вооруженных охранников, прочесывающих периметр, которых оставалось для пущего эффекта только нарядить самураями. Теперь они, впрочем, как-то странно поглядывали на нас, один из них подошел к нам.
– Здравствуйте, – сказал он каким-то механическим голосом, – хозяин ждёт.
Ростом он был никак не меньше 2 метров и как и положено стереотипным бодигардам, имел в ухе гарнитуру, а на носу – очки, не смотря на полное отсутствие солнца в небе.
Мы вошли и направились по дорожке. заботливо выложенной какими – то камнями к главному входу, где нас должен был ждать безутешный папаша. Он, впрочем, не выглядел безутешно, а скорее был похож на блаженного Будду, восседая в позе лотоса на возвышении. И в голову не приходило, что он ещё утром мог орать, переходя на ультразвук. Глаза его были закрыты, а вокруг него дымились ароматические палочки.
Мы с профессором переглянулись в нерешительности. Может, было бы безопаснее подождать , а то кто там их знает , буддистов этих. Профессор пожал плечами и вежливо кашлянул.
Арефьев открыл глаза. Глаз, однако, не было – совсем как у Регины во время наших с ней сопряжений.
– Здравствуйте, – произнес он голосом, похожим интонациями на голос сопровождавшего нас охранника. Я было уже решил, что это какая-то шутка , но услышал, как сзади закрывается дверь. Судя по звуку, она была точно не из рисовой бумаги , а вот из монолитной стали – как минимум. Я обернулся назад и обнаружил, что там теперь стояло целых четыре охранника и один где-то уже успел потерять очки, так же сверкая белками глаз и не имея на лице абсолютно никакого выражения. Они достали пистолеты и направили на нас, мы , естественно, подняли руки. Вот теперь мне стало страшно. Я посмотрел на профессора , он явно ничего не понимал. А я вот , кажется, начал. В этот момент сзади нас что-то с шлепнулось. Я медленно повернулся назад и увидел, что и ожидал, а именно Регину. Почему – то в той же пижаме, та же девочка , если бы не лицо – оно было таким же ужасающим как во сне, но сном это не было.
– Я же говорила, что до тебя доберусь.... – прохрипела она.
– Зачем я тебе нужен? – ответил я, думая, куда бы нырнуть, если зомби всё-таки начнут стрелять. Увы, в этом зале надежным укрытием могла считаться разве что дверь , которую за нами закрыли.
Регина расхохоталась, и смех ее был ужасен в сочетании с осколками зубов во рту и чем -то, тонким ручейком сочащимся с губ.
– Мне нужно завершить начатое, – ответила она, вдруг перестав. Твой профессор говорил, что мы друг друга взаимо дополняем, но он был неправ – мы исключаем. И чтобы стать тем самым существом нового образца, один из нас должен умереть. И им будешь ты.
– Неужели ты думаешь, что тебе сойдет это с рук? Как ты объяснишь его смерть, а точнее – нашу, ведь на нем одном ты явно не остановишься ? – вскипел Док.
На ее лице отразилось презрение.
– Да так же, как и его, – я уловил какое-то движение. Один из Зомби – охранников поднял пистолет и разрядил всю обойму в грудь Арефьева, на лице которого в этот момент ни один мускул не дрогнул. Семён Степанович медленно повалился набок, истекая кровью и теперь уже начал дергаться, явно мало что понимая.
– Меня тут нет, я пропала. – Регина пожала плечами. – Меня ищут. А мой сбрендивший папаша решил грохнуть вас всех. Да и что в том? Тут останется только гора трупов, включая два из вашего сыскного отдела, – она кивнула куда-то в сторону. Была рада знакомству, профессор.
Грохнул выстрел. Пуля прошла навылет его грудь и он со стоном повалился на пол, я вскрикнул.
Тут Региной что-то случилось. Она изменилась в лице и отступила назад.
– Тварь, -прошептала она, – грязная тварь....
Лицо ее побагровело и глаза, казалось, пытались появиться откуда-то сверху. Она впилась себе в лицо, всхлипывая и причитая что-то непонятное, а сзади послышались шлепки тел об пол. Если всё было так как мне думалось, то это была охрана, но думать было некогда, следовало действовать. Я подскочил к извивающейся девочке и прописав ей хук справа, кажется, отправил в нокаут. Может быть от точного подарка , а может и просто удачно попав в момент ее борьбы со своим Альтер Эго, но эффект это произвело. Регина повернулась вокруг своей оси рухнула на пол. Я кинулся к профессору. Он был в сознании и что-то хрипел.
– Транквилизатор.... в правом в кармане… – еле слышно шепнул он. Вколи ей немедленно.....
Я извлек из его кармана шприц и всадил Регине в бедро.
"Надеюсь, поможет" – мелькнуло в голове.
Я набрал шефа, и быстро проорав ему о том какой у нас тут трэш происходит, повернулся к профессору.
– Вроде – бы пуля продырявила легкое, – сказал он и закашлялся какими-то кровавыми сгустками, – это лучше, чем сердце, но хуже чем задница. Впрочем , если ты заткнешь эту дыру, у меня есть все шансы доехать до больницы, а не до кладбища.
Я кивнул. Дедок, даже подстреленный, оптимизма не терял. Вот она, старая школа ! Пока я рвал футболку на лоскуты и тампонировал рану , уже слышался вой сирен где-то вдалеке.
– Они уже едут , док, – сказал я ему.
– Что с девчонкой? – еле слышно отозвался он.
– Она.... – я глянул на то место где она должна была быть, – Ух ты ж мать ее перемать, – вырвалось у меня. Регины не было.
– Понятно, -отозвался профессор, – следовало ожидать. Та тварь, что теперь делит с ней тело, явно не страдает отсутствием инстинкта самосохранения. Это плохо.
Открылись двери и побежали люди. День, так дерьмово начавшийся, грозил стать еще более дерьмовой ночью.
Глава 7
Профессора увезли в больницу . Жизнь его была, как сообщалось, вне опасности, но из строя, по понятным причинам , он выбыл надолго. Меня же мурыжили люди в форме. Естественно, всё показывало, что ни я, ни профессор даже не брали в руки оружия, но непосредственные исполнители расстрела Арефьева были не в состоянии что-либо объяснить, даже если бы и захотели, поскольку до сих пор пребывали в добротной отключке. Я уж не стал распространяться обо всяких там псионических атаках и альтер – эго числившейся в розыске Регины, здраво рассудив, что из уст шефа , ныне перетиравшего ситуацию с инстанцией повыше, такое прозвучит куда убедительней. Обрисовал, как оно всё было, но без углубления в детали. Впрочем, им хотелось знать куда больше, чем я запомнил, и за сим переливанием из пустого в порожнее, прошло часа полтора. Наконец, зашёл какой-то дядька в полковничьих погонах и вывел меня в коридор. Там меня ждал шеф собственной персоной – хмурый, как и следовало ожидать. Оказалось, я был обязан дать подписку о невыезде до окончания следствия, что я и сделал, а потом шеф повез меня домой. Ехали мы молча. Наконец , шеф прервал молчание.
– Какого хрена вы вообще туда поперлись?
– Спросите у профессора, – огрызнулся я, – это была целиком его идея.
– Ну ладно он, старый олень, не соображает, но ты-то что ?
– Я думал, он вас поставил в известность, если честно…
– Индюк вот тоже думал.
– Да я девушку свою не могу поставить в известность, а вы говорите..
Он при этих словах как-то странно на меня посмотрел
– Ладно, завтра поговорим, уже поздно, – вымолвил он, тормозя у моей арки. – А насчет девушки, – он задумался и ненадолго замолчал, – знаешь по-моему она не та, с кем ты будешь счастлив.
Я вышел и с силой захлопнул дверцу УАЗика. Тоже мне, учитель. Насколько я знал , шеф был холостяком лет с 25 , после своего первого развода. Об этом шептались по углам нашего отдела, но мне это было интересно настолько же, насколько Невской корюшке интересны архитектурные ансамбли Эрмитажа. Я поднялся на этаж и открыл дверь, с некоторой опаской. Хотя , впрочем, не особо рассчитывал найти Настю внутри. Провести неделю в чужой, по сути, квартире – это сумеют только те, у кого наглости побольше. Чем, вроде – бы, Настя не отличалась. Но тонкий червячок что – то грыз у меня под ложечкой, так как на мой пропущенный она никак не отреагировала. Первым делом я зашел на кухню. Здесь всё было как раньше, и отогнав от себя дурные мысли и включив чайник, я решил предаться чревоугодию и освидетельствовать холодильник на предмет дожидающейся своего часа вкусноты, как взгляд мой прилип к конверту, прикрепленному магнитом к его торцу.
"Прочти" – значилось на нём красивым, аккуратным почерком.
Токий червячок внутри превратился в целую армаду глистов, но всё – же тянуть кота за хвост было бессмысленно, и я распечатал конверт.
"Извини, такая жизнь – не для меня. Будь счастлив и прощай. ", – прочитал я два предложения.
Просто и со вкусом. Первое, что захотелось сделать – это позвонить и выяснить лично , что это означает. Именно это я и попытался проделать, но настин мобильник давал длинные гудки и ничего не объяснял. В общем, всё было ясно. Теперь стопы мои просились отправиться по незарастающей народной тропе через дорогу, где даже по ночам улыбчивые гости из Средней Азии всегда участливо подгоняли бутылочку чего покрепче, впрочем за цену в две своих обычных где-нибудь в "Ленте". Поразмыслив, я решил просто пойти спать. Раз хочется забыться – сегодня для этого предусматривался здоровый вариант, слишком это всё уже надоедало. Слишком всё было одинаково, просто очередная нимфа оказалось кикиморой. Сирена, на зов которой я так неразборчиво поспешил. И снова побитым псом ползти к ларьку и заливать душевные раны всем, что горит.... Нет. Не дождется.
С этими мыслями я лег на диван и отключился. Было без 10 одиннадцать, и меня бы, наверное, не разбудила ни канонада начавшегося артобстрела, ни армия шаманов с бубнами, гоняющая духов по моей квартире.... Но меня разбудил странный скрежет где-то в другом конце комнаты – там было окно. А за окном что-то непонятное. Протерев глаза я понял, что мне хочется снова укрыться с головой , как делал в детстве, и принять всё это за очередной кошмар. Так оно, по сути, и было, но только наяву. На карнизе восседал бомж, непонятно как раскорячившийся, и теперь уже бил кулаком по стеклопакету . Белки его глаз смотрели на меня, не выражая ничего, и под его увесистым кулаком стеклопакет угрожающе потрескивал.
Я от чего – то сразу понял, что это – совсем не алкогольные причуды немытого пропойцы, а плод псионических атак понятно кого. Хорошо хоть, что ее зомби до сих пор сообразительностью не отличались, по-видимому не в состоянии озаботиться хотя – бы такими мелочами , как кусок кирпича. Я влетел в прихожую, быстро напялил ботинки, накинул куртку и собрался уже было выскочить на лестницу, чтобы сделать отсюда ноги, но вовремя догадался посмотреть в глазок… Там зомбарей толкалось штук шесть, и в основном это были те, кто любит пить пиво в этой парадке по ночам. Я узнал Тёму, Славика и Фила, сверлящих дверь белками глаз и пускающих слюни по подбородкам. Фил начал стучать дверь, по-видимому почувствовав мое шевеление за ней.
Я выругался и вдруг совершенно четко понял, что должен делать. Вернувшись в комнату, я резко распахнул окно. Бомж, явно не ожидавший такого поворота, рухнул в комнату лицом вниз, и пока он ворочался на полу, неуклюже пытаясь встать и источая совершенно невероятное благоухание, я уцепился за опоры водосточной трубы и полез наверх.
" Только бы выдержала", – пронеслось в голове, когда я полз, перебирая руками и ногами по холодным железякам. Самое сложное было залезть на саму крышу , скользкую от идущего дождя, но мне это удалось. Я быстрым шагом пошел по ней, перескочил на другую. И так – до самого Московского проспекта, где вышиб ногой створки знакомой чердачной дверки, спустившись, выбежал из парадного, а затем побежал к Сенной Площади, где было людно даже по ночам.
"Не могла же ты весь район зомбировать, тварь" – подумал я, пытаясь отдышаться где – то у института путей сообщения.
Но люди ходили вроде – бы нормальные и поглядывали на меня хоть и удивленными , но совершенно нормальными глазами. Я ощупал карманы. Телефон, слава Богу, я вытащить из кармана и поставить на зарядку благополучно забыл, вот она радость – быть ленивым раздолбаем. Я набрал Васильича. Мне ответил очень сонный и не очень добрый голос шефа:
– Сдурел что – ли?
– Это чтобы не было потом разговоров, что не ставлю в известность. Регина снова атаковала. Да, меня. У меня же в квартире. Не знаю как нашла. Может попила пивка в подъезде с алкашами, они и рассказали все. Нет, пострадавших нет, если не считать мою гордость. Кто-то может ещё и стукнулся, не знаю. Да, хорошо, буду ждать во втором отделе. Да, до встречи.
Пока шеф ехал, я сидел в отделе полиции номер 2. Сам же отдел, как оказалось , частично выехал ко мне домой, так как половина моего этажа оказалась завалена телами в коматозном состоянии , и дабы не испытывать судьбу, я решил всё-таки дождаться шефа, который сейчас, наверное, уже пилил через Вантовый мост. Ночь определенно намечалась веселая, хотелось спать, но было нельзя. Я обдумывал произошедшее. Чай, принесенный дежурным, был кстати – грел руки и горло. Если народ, устилавший пол моего этажа – в коме, то она уже их не контролирует , а значит ускакала куда-то в свое логово, ждать очередного удобного случая. Раз она действует только тогда, когда нет больших скоплений народа, то ее воздействию подвергается ограниченное количество мозгов, по – крайней мере пока. Значит, она не сможет при моем появлении зомбировать толпы. Или этот процесс индивидуален с каждым из зомби? Может и так. Стоишь себе, куришь, подходит к тебе девочка в пижаме, смотрит в глаза – и ты готов. А может и не так. Теперь уже и дома не появишься без охраны, вот жизнь пошла. Бьёт ключом , все больше разводным по голове.
