Читать книгу: «Палач. Найти себя», страница 16

16. Дом там, где нас ждут.

Из Хельма пришлось уйти только через две недели. Хэш каждый вечер выступал в баре, перед посетителями, отчего в таверне и без того не бедной, было просто не протолкнуться. Палачи ещё несколько раз приходили, слушали его игру, но больше не буянили. Лишь тихо и задумчиво слушали и уходили. Однажды, когда палачи уже ушли, к нему вернулась Агата и, сунув в руки золотой, тихо попросила.

– Не держи зла на того палача со шрамом. Его уже нет в живых.

И умчалась, едва сдерживая злые слёзы. Хэш долго и задумчиво смотрел вслед своей бывшей ученице. Может, не стоило её оставлять? Ещё год-два и её сломает проклятый Лабиринт! Или убьет. Но, перебирая в памяти свой уход из Цитадели, он не видел ни единой возможности для Агаты. А теперь? Раскрыться – значит подставить под удар и Эри и Раккима и Чевора…

Они ушли в тот же вечер. Примкнули к какому-то обозу, шедшему в Лейн с ханнуанскими шелками. Потом, уже в пути, отстали от остальных и свернули на север, к Самоцветным горам. И вот там, на привале, Эри и Чевор принялись за допрос с пристрастием.

– Может, ты всё-таки объяснишь, Дан? – Эриана подсела к нему поближе, завернувшись в плащ. – Что происходит? Я уже совсем ничего не понимаю! Зачем все это? Нет, я понимаю, что маскировка и все такое, но…

– Она права, друг Даэнир, – проворчал Чевор. – Я тоже запутался. Даже сам чуть было не поверил в твои байки.

– А это не байки! – рассмеялся Хэш. – Я, в самом деле, Дейн Шипохвост. И на полном серьезе учился у мастера Шакти. И звание барда я тоже получил самое настоящее! – он посмотрел на вытянутые лица спутников и рассмеялся. – Это был мой экзамен на выживание. Его цель – прожить три года среди людей, перенять любую профессию и ничем не выдать своей сути. Я вжился в роль так, что меня эти три года вся Школа искала! Да, так и не нашли, пока я сам не объявился у ворот Цитадели по истечении срока. Да, весёлое это было время! Ладно, уж. Вы, надеюсь, не забыли, что нас ищет по всей империи триста палачей? Да, да! После того, как мы умыли сотника Волка, лучшего из следопытов, между прочим! Следующим шагом Дейдара станет облава. Уже стала. Палачи сейчас дежурят в каждом городе империи! И каждый день неусыпно прочесывают свой кусок владений на предмет подозрительных личностей, хотя бы отдаленно похожих на нас!

– Тогда мы должны забиться в самую глухую щель! – пискнула Эри. – И переждать…

– Не получится! – качнул головой Хэш. – Во-первых, все глухие места обыскиваются в первую очередь. Во-вторых, мы скорее бы сдохли от голода, чем дождались снятия облавы. Дейдар не успокоится, пока не увидит наши головы отдельно от всего остального. Это факт. Ну, а в-третьих, лучше всего спрятано то, что лежит на виду. Уж тебе, Чевор, это должно быть известно, как никому другому. Вот, я и спрятал нас самым надежным способом. Образ барда с даром эмпата просто никак не ассоциируется ни с ведьмой, ни с бывшим палачом, ни со священником! Кстати, вы не поверите, но меня до сих пор считают мёртвым!

– И что теперь? – спросила Эриана, прижавшись к плечу мужа. – Мы так и будем бродить по свету?

– Ну, почему? – улыбнулся Хэш. – Думаю, теперь можно отправиться и в Хорос. Все, что мог для нашей безопасности сделать – я сделал. А дальше? Остаётся только положиться на волю Создателя.

– Значит, домой? – радостно пискнула Эриана и обняла его.

– Да, – согласился Хэш, сжимая жену в объятиях. – Домой.

Эри радовалась по-детски, узнавая родные места. Суровая зима уже давно уступила место теплу. Яркое солнышко вовсю грело землю. Деревья покрылись яркой, молодой листвой. Повсюду щетинилась и зеленела весенняя травка и кое-где даже мелькали яркие солнышки мать-и-мачехи, а ивы и вербы распушились почками. Но, чем ближе они подъезжали к деревне, тем Эри становилась мрачнее и беспокойнее. Тягостные мысли о смерти отца не давали ей покоя. Как она посмотрит в глаза матери? Как скажет, что отца больше нет в живых? Как объяснит, что связала свою жизнь с его убийцей?

– Похоже, твоя деревня за тем холмом, – сказал Хэш, и внимательно посмотрев на подругу, вздохнул. – Эри, ты снова хмурая и задумчивая. Опять думаешь о своем отце?

– Я… не об отце, – тихо прошептала она, зардевшись, словно розовый цветок. – Дан, моя мать… она… Дан, не говори никому, что ты убил его! Пожалуйста! Для мамы это будет слишком сильный удар!

– Предлагаешь врать? – скептически хмыкнул Хэш.

– Нет, не врать, – энергично помотала головой Эриана. – Врать нельзя. Но, хотя бы промолчать…

Она умоляюще заглянула в его глаза. Этого взгляда Хэш не мог вынести и проворчал тихо.

– Ладно, Эри. Если будет возможность избежать этого разговора, я ее использую. Вот только, боюсь, не получится избежать. Если ты заметила, каждый раз, когда я сталкиваюсь с последствиями своего прошлого, мне приходится отвечать. Каждый раз, Эри. И невозможно ни отвернуться, ни уйти. Это неизбежно, как неизбежна ночь вслед за днем, как рассвет и закат.

– Да, знаю, – пискнула Эриана, беспомощно, выдавая свое волнение и готовая уже вот-вот разреветься. – Мне страшно, Дан! Не думала, что возвращаться будет так тяжело!

Хэш сжал зубы, не зная, чем успокоить подругу. Ее слезы ранили его с самое сердце посильнее любого ножа. Ее боль он чувствовал, как свою собственную. Но теперь был беспомощен, ибо сам был причиной ее боли, ее слез и переживаний. И все же, опыт его научил, что как бы ни было тяжело, больно, неприятно, всегда лучше объясниться, сказать правду, выяснить все до конца, без всяких недомолвок. Только тогда ты будешь точно знать, где твой друг, а где враг. Только тогда ты будешь знать, чего ждать от судьбы и к чему готовиться. Что-то натворил – признайся. Наказание неизбежно, но оно, все же будет несоизмеримо меньше, чем, если бы ты скрыл свой проступок. Так говорил ему Волк, его первый наставник.

Впрочем, Эриана уже взяла себя в руки и успокоилась, постаравшись прогнать тягостные мысли. Некоторое время они ехали молча. Но вот остался позади и холм, расступился густой, смешанный лес и показались добротные деревянные дома. Ребятишки высыпали отовсюду поглазеть на гостей. Эриану тут же узнали и непрошеные гонцы стайкой побежали по деревне с радостными воплями.

– Тетя Кеннаи! Тетя Кеннаи! Эриана приехала!

– Ну, вот, сейчас все доложат! – усмехнулась девушка. – Вон, и мой дом!

Она показала на большой бревенчатый дом, украшенный затейливой резьбой. Мальчишки уже поравнялись с калиткой и кричали радостно, подпрыгивая от нетерпения. Вот на крыльце появилась немолодая уже, но статная и красивая женщина, очень похожая на Эри. Поверх простого, домотканого платья передник, испачканный в муке, а в руках полотенце. Женщина торопливо оттирает руки от теста и спешит к ним.

– Эриана! Доченька! Ой, уж не чаяла и увидеть! Живая! Услышал Создатель мои молитвы! Наши-то, кто уцелел, вернулись, да такого порассказали! Эррикен… – голос женщины сорвался от волнения. Торопливо утерев слёзы, она улыбнулась и проворчала. – Ну, да, его уже не вернёшь. Да, и остальных тоже. А это кто же с тобой?

– Мам, это… муж мой! – Эри спешилась и торопливо обняла мать. – Мам, ты уж прости, что мы без благословения… Даэнир мне жизнь спас! И вообще, он самый лучший! Вот увидишь, он тебе понравится!

Хэш тоже спешился и держал теперь обеих лошадей, поглядывая назад.

– Даэнир, значит? – мать посмотрела на Хэша, словно бы изучая. – Это что же, вы сами себя мужем и женой-то объявили? Ой, позорушко на мои седины! Ну, да, что ж с вами…

Но тут из-за холма показался ещё один всадник. Подъехав к ним, он сполз с лошади и проворчал укоризненно.

– Ить, совести у вас нету! Старого человека так-то укатать! Нешто за вами угонишься? Фух! Уж думал, свалюсь я с этой… твари Божией! Ох!

– Ой! – пискнула Эри с запоздалым раскаянием. – Должно быть, твоя Стрела за моим Мустангом рванулась! Прости, отче Иерим! Я не подумала.

– Бог простит! – отмахнулся Чевор, переводя дыхание. – Эх, не всем, видать, дано верхом ездить. Я, вот, все больше пешком привык.

– Пешком мы бы ещё год сюда добирались! – хмыкнул Хэш, забирая поводья у бывшего вора.

– Вот, матушка! – радостно просияла Эри. – Знакомься! Это отче Иерим! Он нас в пути и обвенчал с Даэниром! Всё, как положено.

Женщина охнула и уже хотела поклониться, как вдруг, прямо на глазах у всех, посреди улицы, священник сам опустился на колени!

– Благодарю тебя, Кеннаи! За всё! Прости, что моя благодарность опоздала на тринадцать лет!

– Да, что же вы, отче?! – смутилась женщина. – Как можно?

– Нужно! – веско ответил Чевор, поднимаясь на ноги. – Только так и нужно! От всей души и от всего сердца! Ты, матушка, мне не только жизнь, ты душу мою с того света вытащила!

– А, идемте-ка в дом! – встрепенулась хозяйка. – Что же это мы…

В доме было уютно и светло. Пахло сдобой, свежими щами, чесноком, луком и разной целебной травой, которая висела повсюду на стенах, под потолком, у печи, горкой сложена на лавке, в корзине, в углу, на полке. Ну, сразу видно, что в доме живёт травница! Хэш усмехнулся, представив свой собственный дом, точно так же увешанный лекарственным разнотравьем. Эриана, как истинная дочь своей матери, даже в пути все время собирала травки и две из трёх сумок у неё были непременно набиты лекарственным сеном!

Сидя за столом, Хэш жмурился, с удовольствием уплетая нехитрую, но сытную деревенскую еду: щи, перловую кашу с мясом, оладьи со сметаной и луком, травяной чай. Эри, быстренько поев, принялась помогать матери с пирогами, заодно рассказывая о своих приключениях. Потом со двора с радостным шумом и гамом ввалились две рыжих девицы в коротких, меховых жилетках поверх серых, рабочих сарафанов, и ярких, шерстяных платках, и дюжий парень, тоже рыжий, в тёмных штанах, заправленных в высокие сапоги и коричневой, кожаной куртке. Девицы были на вид помладше Эри. А, вот, парень уже совсем взрослый, самого жениховского возраста. А, может, уже и женат.

– Где она?! Где эта пропащая?! – загомонили девушки, скидывая сапожки в прихожей, которая здесь именовалась передней. А потом, не раздеваясь, прямо в меховых кушаках, ввалились в кухню. – Эри! Всё-таки вернулась!

И они обняли сестру посреди кухни. А потом вошёл парень и сгреб в охапку всех троих! Да так, что девушки возмущённо и сдавленно пискнули. Наобнимавшись, Эриана отклеилась от родственников и лукаво ухмыльнувшись, объявила.

– А я теперь замужем! Вот он, мой муж и спаситель! Даэнир Хэшим! А это мой брат, Айюм, и сестры, Фиола и Кеннайра! А где Ишта?

– А сестрица теперь жу-утко занята! – хихикнула та, что помладше, Фиола. – Она, представь себе, тоже замуж вышла и дитё уже нянчит! Погоди, явится, как её не наглядное дитятко уснет!

– Так, а ну-ка, кыш в горницу! Болтушки! – притворно-сердито замахала руками хозяйка, усадив в печь последние пироги. – Ишь, чего удумали! В верхах да к печи! Ещё б и в сапогах явились! Кыш, сороки!

– Дан, ты как? – Эриана заглянула ему в глаза. – Поел? Пойдём в горницу, что ли?

– Пойдём, – кивнул Хэш, оставляя миску.

Здесь тоже было уютно, и повсюду висели, лежали, стояли пучки лекарственных трав и корешков. Девушки устроились на лавке, возле окна. Айюм уселся на табурете. Эри утянула мужа к столу, заваленному ещё не разобранным, свежим разнотравьем. И тут же принялась разбирать траву на кучки. Хэш поймал внимательный, настороженный и, даже, несколько напряженный взгляд Айюма и понял, что без объяснений не обойдётся.

– Даэнир, значит? – проворчал парень, разглядывая гостя. – И чем же ты занимаешься? Ремесло есть?

– Вряд ли то, чем я прежде занимался можно назвать ремеслом, – спокойно Хэш. – До встречи с Эри я был палачом.

В горнице мгновенно повисла тишина. Девушки переглянулись, словно что-то знали, но смолчали, поджав губки. Младшая даже рот ладошкой прикрыла, чтобы не проговориться.

– Значит, правда? Ты тот самый Хэш? – Айюм буквально просверлил его взглядом. – Эри, ты, ведь, знала, за кого шла, верно?

– Разумеется! – фыркнула та, выуживая из кучи подорожник. – Что, уже кто-то донес? Илариш? Так вот, братец, палача Хэша больше нет!

– Юман заходил, – поморщился Айюм. – Да, только я ему не больно-то верю. Он и прежде был не самым честным, а после столицы вовсе гнилой стал. Ещё и пить начал.

– Представляю, что он наговорил! – вздохнула Эри и поморщилась. – И когда это я ему невестой стать успела?! Ну-ка, признавайтесь! Сговаривал кто?

– Ты о чем? – озадачился Айюм.

– Мы с ним по дороге встретились, – фыркнула Эри. – Так, он скандал закатил, меня позорить перед людьми начал! Мол, была моей невестой, а теперь шлюха подзаборная! Идём со мной, потому как порченая ты никому уже не нужна! Вот же… мразь! Потому и спрашиваю. Сам он себе про невесту надумал? Или меня тайком сговорил кто?

– Ой-ё-о! – пискнула Фиола. – Кто ж знал, что так выйдет? Ну, подходил он, спрашивал. Записки совал. А я ему, что же сам не подойдешь? А он вздохнет, безнадёжно так, мне, говорит, боязно. Только я ничего такого не говорила! И не обещала.

– Однако, в том, что твой Даэнир – палач Хэш он не соврал! – нахмурился Айюм.

– Бывший палач, братец! – строго поправила Эри, нахмурившись. – И, сдаётся мне, это единственная правда, из всего, что он вам наврал! Я же говорю – Даэнир изменился.

– А что ещё Юман сказал? – с любопытством спросил Хэш.

– Много чего! – хмуро проворчал Айюм. – Что ты едва не увел его в Чёрную Башню, из которой не возвращаются, что пытал…

– Что?! – Эри от возмущения даже вскочила. – Да, он его пальцем не тронул! Хотя мог, и было за что! Вот же…

– Не надо, – оборвал её неожиданно сильный голос Чевора и сам он шагнул в горницу из кухни. – Не копи обиду в сердце, Эри. Юман, быть может, ещё исправится и поймёт, что враньем да обманом сыт не будешь и дом не построишь. А тебе, парень, я вот что скажу. Знавал я палача Хэша. Помнишь ли как тринадцать лет назад калеку с поля приволок, которого матушка твоя с того света вытащила? Так, это его работа. Того палача. А теперь я могу поклясться, что сейчас передо мной совершенно другой человек и его дружбой я горжусь. Даэнир меня из рук палачей вырвал. Да, и не только меня. Пока мы сюда добирались, он многим помочь успел. Ты, Айюм, сам признал, что Юману нет веры. Так и не суди по его словам. Сам, своим умом думай, да гляди.

– Твоя правда, святой отец! – признал тот и кивнул. – Что ж, сестра, ты, небось, видела, кого в мужья брала. Надеюсь, ты не пожалеешь.

– Не пожалею, братец! – мурлыкнула Эри.

– А чем теперь заниматься-то будете? И жить где? – подала голос старшая из сестёр, Кеннайра.

– Ой, и верно! У нас-то ни одной свободной клети и нет! – хихикнула Фиола. – Матушка замуж все гонит!

– Свой дом поставим! – улыбнулась мечтательно Эри и посмотрела на мужа. – Верно?

– Придётся, – хмыкнул Хэш.

– Дом за один день не поставишь! – хмыкнул Айюм. – Ладно, уж, в мою клеть идите пока. А я на конюшне переночую. Все равно у меня Снежинка вот-вот родить должна. А потом я в город поеду. У Чалого подкова треснула, будь она неладна! Хорошо, он шагом шёл. А если бы галопом? Вот, руки бы оторвал такому кузнецу, как Олаф! Да, ему и близко к железу подходить нельзя!

– Олаф? Это кузнец ваш? – спросил Хэш.

– Да, кабы наш! – вздохнул Айюм. – Нет у нас кузнеца. Кузня есть, а работать в ней некому. Дагона три года, как казнили. Да, и подмастерье его заодно. Олаф из Верхнего Брода. Единственный на всю округу кузнец остался, да и тот… уж лучше совсем без него, чем с таким! Эх, осиротела деревня без Дагона.

– Сильно треснула-то? – спросил Хэш. – А то, может, поправить можно? И ехать не придётся.

– А ты в кузнечном деле разбираешься? – насторожился Айюм. – А посмотри! Кузня-то у нас есть. Хорошая. И инструмент всякий имеется. Ты глянь. А там, может, и возьмешься за дело-то, а? И дом там есть где поставить. Идём, я покажу! А жеребец гнедой, что во дворе, не из аргунов ли часом?

– Аргун и есть, – подтвердил Хэш. – Из Ханнуана. И вороной тоже.

– Хороши коники! – причмокнул Айюм. – А можно их в табун? Невест себе присмотрят. У меня ж лошади племенные. Отец ещё разводил. Так, мы с ним новую породу вывели! – он помрачнел и вздохнул. – Теперь я один. Отца, ведь, убили, верно?

Хэш замер, словно его стукнули.

– Айюм… Эррикен… Эри… Шакрим? Род Шакрим, верно? – пробормотал он потрясенно, а потом расхохотался. – Вот это шимам лопухнулся! Да, он же землю носом рыл, пытаясь отыскать того, кто новую породу вывел! Хотел, чтобы эти кони исключительно для палачей предназначались! Для этого поля поджечь приказал. Чтобы голод заставил вас в столицу самим прийти. Год заставлял Докария всех просителей принимать! А когда вы действительно приехали, его величество изволило психануть, напиться и запереться в своих покоях! Потом чудотворцы на площади появились, и психанул уже сам Дейдар, отдав приказ перерезать всех верующих! – Хэш оглядел всех и уже серьёзно прибавил. – Если бы тогда вашего отца не убили в первую очередь, от вашей деревни не осталось бы даже пепла. А тебя, Айюм, заперли бы в той самой Чёрной Башне и заставили разводить лошадей для палачей. А я – осел! Только сейчас понял, какое сокровище увел у Дейдара!

Хэш оглянулся на Эри и невольно улыбнулся. Та с затаенной гордостью слушала их разговор, тихонько мурлыча что-то под нос. Поймав его взгляд, она улыбнулась и кивнула.

– Идите уже, лошадники!

Часть 2.

1. Палачи

Дом вышел именно таким, каким его Хэш и представлял. Просторным, светлым, с резным крыльцом, вместительный передней, огромной печью, за которой расположилось аж пять клетей. С уютной горницей и кухней. С большими окнами закрытыми "стеклом" из местной полупрозрачной породы камня – слезы василиска. Эти слёзы в столице стоили очень дорого и окна из них ставили только в богатых домах. А настоящее стекло гномьей работы и вовсе, только император и его приближенные могли себе позволить. Однако, здесь, в Озерном Краю, слёзы василиска встречались повсюду и умельцы, мастерившие окна из них, тоже.

Дом ставили всем селом. И хотя поначалу сельчане побаивались Хэша, но, узнав за работой поближе, вскоре привыкли, и хмуриться перестали. А уж когда Хэш привёл в порядок кузницу, да взялся за ремесло, так и вовсе народ к нему потянулся. Причём, из всех окрестных сел! Потому как к любимому занятию Хэш подходил с душой, да с изюминкой. Да, и молва пошла о палаче, ставшем кузнецом! О том, что молва дойдёт до Дейдара Хэш не сильно переживал. Люди в Озерном Краю были хитрые, недоверчивые и своих не выдавали. А Даэнир Хэшим стал для них именно своим.

Эриана вошла в кузницу с миской, полной горячей картошки с мясом, и кувшином кваса. Хэш услышал её уже давно, как и учуял запах еды, а потому поспешил к её приходу завершить начатое.

– Совсем заработался! А ну-ка, сейчас же садись и поешь!

– Как скажешь, солнышко! – ухмыльнулся Хэш, придирчиво осмотрел заготовку и отложил её на верстак. – А пирожки где?

– Какие такие пирожки? – притворно фыркнула Эриана.

– С печенкой! – мурлыкнул Хэш, обнимая жену и отбирая у неё миску. – И луком! Ты ими пропахла с макушки до пяток! Признавайся! Куда спрятала? А то, ведь, обыщу! Нет, лучше съем всю, вместе с пирогами!

– Подавишься! – усмехнулась Эри. – И потом, если ты меня съешь, кто тебе пироги будет печь?

– Тёща! – хохотнул Хэш. – Она будет их печь для любимых внуков, а они, как любящие сыновья, будут таскать их мне!

И он кивнул на верстак, где, среди кучи разного железа, руды и инструментов, притулилась расписная миска Кеннаи. Эри рассмеялась и подняла руки.

– Сдаюсь! Не ешь меня, серый волк! Ой, то есть, красный дракон! Вот твои пирожки! – и она достала из-за пазухи свёрток. Некоторое время она улыбалась, наблюдая, как Хэш уминает обед за обе щеки, но потом нахмурилась и вздохнула. – Предчувствие у меня, Дан, нехорошее. Что-то случиться должно.

– Ну, к тому и шло, – не отрываясь от еды, пожал плечами Хэш. – Как там Чевор говорил? Дал Создатель день спокойной жизни – и за то спасибо! А нам и так целых шесть лет отсыпал от щедрот! Пора и честь знать.

– И ты так спокойно об этом говоришь? – буркнула Эри.

– Ну, а что заранее-то волноваться? – хмыкнул Хэш. – Да, ещё неизвестно о чем? Придёт беда, так и видно будет.

Однако беда пришла тем же вечером. Хэш уже вернулся домой. Эри накрыла стол. Старшие близнецы, Хэмиш и Авессан, шныряли по кухне, под видом помощи таская всякие вкусности. Малышка, Алия, уже спала в кроватке, набегавшись за день. В полтора года много ли надо? Как вдруг с улицы, со стороны дороги, раздался предостерегающий крик.

– Палачи! Затворяйтесь! Па…

Крик оборвался, захлебнувшись кровью. В одно мгновение Хэш сорвался с места, выбегая на улицу. Большинство селян и так уже разошлись по домам, собираясь ужинать, да спать, но парочка женщин задержалась у колодца поболтать. Они-то и подняли крик. Теперь одна из них лежала в пыли, ещё живая, пытаясь вдохнуть и не понимая, почему не получается. Вторая замерла, побледнев от ужаса, и затравленно глядя, как к ней не спеша приближаются четыре черных всадника с закрытыми лицами и желтыми, змеиными глазами. Это была Ишта, старшая сестра Эрианы и жена сына деревенского старосты.

Хэш мгновенно узнал всех четверых палачей, хотя и не видел их лиц. Перчатки с обрезанными пальцами выдали близнецов, Кронна и Хинна. Вычурная, на южный манер, плетеная сбруя могла принадлежать только Девору. А в четвёртом по характерным, мелким жестам и движениям Хэш опознал Хоря. Оружия у него не было, и потому он аккуратно отступил в тень, обходя палачей сбоку.

– Она? – глухо спросил Хорь, указывая на Ишту.

– Нет, – мрачно отозвался Кронн. – Но, очень похожа. Может, сестра?

– Значит, прихватим и её, – усмехнулся Девор. – На всякий случай. Ищите, мальчики! Дейдар сказал, что они где-то здесь прячутся. И я готов сожрать собственные уши, если это не та самая, несуществующая деревня и есть! Перевернуть все дворы к демоновой бабушке! Лошадник вместе с сестрицей своей, ведьмочкой должны быть здесь! Взяли её один раз… – он осекся, резко повернувшись к забору, в тени которого только что стоял Хэш. Хорь принюхался, изумленно икнул и заозирался.

– Хэш?

– Кто? – придушенно переспросил Хинн. – Сдурел? Хэш сдох ещё шесть лет назад!

– А ты его труп видел? – прищурился Кронн. – Риввина и Раймуса все видели. А Хэша… твою ж в бездну! Это он! Хэш наших убил! Тварь! И ведьму… бездна! А ведьма ли? Ты где, скотина?! Выходи!

Хэш успел. Пока палачи озирались по сторонам, он осторожно подхватил Ишту, зажав ей рот, чтобы не кричала, и смылся в тень прежде, чем его увидели. Забравшись в ближайший сарай, он отпустил женщину и прошептал в самое ухо.

– Тш-ш! Не кричи. Это я. Сиди здесь, ладно?

– М-мне страшно! – трясясь, как осиновый лист, прошептала она.

– Все будет хорошо, Ишта, – проворчал Хэш. – Только сиди здесь.

И он выскользнул на улицу. Под удар очень удачно подвернулся Хинн, стоявший совсем рядом с сараем, да ещё спиной к нему. Хэш вытащил у него нож и им же резанул по горлу. Потом быстро обыскал, забирая оружие, и тут же тенью метнулся в сторону.

– Ты прав, Кронн, – усмехнулся Хэш, наблюдая из тени за оставшимися тремя палачами. – Все, что вы приписывали ведьме, начиная с ваших собак, сделал я. А потом сам же замел все следы, самого себя разыскивая! Вот, весело было!

– Сволочь! – в бессильной злобе крикнул Кронн, метнув на слух нож. – Ты труп! Понял?

– Ну, это мы ещё посмотрим! – расхохотался Хэш. – Спасибо за нож, олух!

И острое лезвие вонзилось палачу в глаз. Второе пробило трахею. А третье вонзилось в сердце. Девор и Хорь мгновенно покрылись узорами Печатей, теряя человеческий облик. Оранжевая сова у Девора и чёрная крыса у Хорька. Хэш снова сместился, уходя с линии удара вбок и обходя противников, благоразумно вставших спина к спине.

– Хэш, не дури! – прорычал Девор, ощетинившись острыми, как бритва, перьями и обшаривая совиным взглядом темноту. – На что ты надеешься? Ты же не сможешь вечно водить за нос Верховного! Рано или поздно он догадается послать сюда не четверых, а сотню палачей! Зачем все это?

– О! Это правильный вопрос, – весело отозвался Хэш. И в него тут же полетели перья. Впрочем, Хэш уже был за забором и острые грани перышек с дробным перестуком вонзились в доски. – Я больше не хочу быть цепной шавкой, Девор! Я нашёл способ сбросить поводок! И теперь мне есть что терять, кроме жизни! И есть, за что сражаться!

– Ты дурак, Хэш! – взрыкнул Хорь, осторожно отступая в тень. – Что может быть дороже твоей побитой молью шкуры?

– Много чего! – проворчал Хэш, смещаясь так, чтобы ни Хорь, ни Девор его не могли достать. – Моя шкура стоит не так уж и много. Есть вещи гораздо ценнее. Любовь, например, дружба, семья. Но вы этого никогда не поймёте, пока сидите на цепи и счастливы только тем, что лижете пятки хозяину, получая от него подачки! Вы не знаете, что такое семья!

– Твои розовые сопли тебя не спасут! – усмехнулся Девор. – Ты стал слабаком, Хэш, раз позволил какой-то бабе…

Он рванулся, вперед оборвав фразу. И одновременно из тени выпрыгнул Хорь. И три фигуры превратились в призрачные тени, размазываясь в пространстве. Хэш пригнулся, пропуская над собой хорька. Рискованно, но зато мечи Девора прошли мимо, поразив пустоту. А, вот, Хорь как-то извернулся в прыжке, и острые когти вонзились в спину и плечо Хэша, раздирая плоть и дробя кости. Левая рука мгновенно потеряла чувствительность, отсекая боль. Рванувшись, Хэш сбросил с себя Хорька, удачно сбив им с ног и Девора.

Алый дракон расправил крылья, позволяя залечивать раны прямо на ходу. Острые когти полоснули по щеке Девора, ядовитые шипы прошлись по его шее. Палач захрипел, в судорогах падая на землю, и, сплевывая алую пену. О том, что состав яда мог меняться, знал только сам Хэш и Дейдар, учивший его контролировать состав яда. Хорь, впрочем, мгновенно все понял и проворно отскочил, ощерившись, а в Хэша веером полетели металлические звезды. Из всей четверки Хорь был самым сильным. И хотя знак его был слабее дракона, но техника, скорость, сила и опыт компенсировали разницу. А кое-в-чем даже давали преимущество. Например, в скрытности. Ходить в тени Хорь умел куда лучше самого Хэша.

Крутанувшись на месте, Хэш отступил к забору, прислушиваясь к звукам вокруг. Новая порция шу-канов возникла из темноты. Один впился в ногу, другой с противным хрустом вонзился в спину. С трудом проглотив ругательство, Хэш рванулся туда, откуда они прилетели, интуитивно смещаясь в сторону. Чутье не подвело, и Хорь оказался именно там. Наткнувшись на Хэша, он не стал медлить или уходить, а ударил сам. Лишь в самый последний момент, выхватив короткий палаш, запрятанный в складках канима. Ощутив касание холодной стали, Хэш лишь презрительно усмехнулся и ударил в шею, с хрустом ломая позвонки.

Боли Хэш почти не чувствовал. Скорее неудобство оттого, что тело нашпиговано посторонними предметами. Поморщившись, он выдернул палаш, отбросил его в сторону и, тяжело дыша, привалился к забору. Где-то, вдалеке хлопнула дверь, и торопливые шаги побежали прямо к нему. Эри! Следом за ней выбежал Айюм.

– Куда?! Жить надоело?

– Пусти, дурак! Ему помощь нужна! – пискнула Эри и, оттолкнув брата, пустилась вприпрыжку. – Дан! Ты где? А, вот ты где! Нашла! – и она, подбежав к забору, присела на корточки. – Дан, ты как? Ты мне не смей умирать! Слышишь?!

– Ой, боюсь! – хмыкнул Хэш и поморщился. В лёгких подозрительно булькнуло. – Слушаюсь и повинуюсь, моя королева! Жить буду. Наверное. Пару дней отлежусь и буду как огурец.

– Так, а ну-ка, убери свои колючки, огурец! – проворчала Эри. – И дай я тебя осмотрю!

– Было б чего смотреть, – сморщился Хэш, но послушно убрал шипы и когти. – Руками не трогай! Яд в этот раз был смертельным. Проникает через кожу.

– Ну, на этот случай у меня есть средство! – проворчала Эри, натягивая на руки тонкие, кожаные перчатки. – Айюм! Живо принеси ведро с водой! И одежду…

– Одежду не надо, – вздохнул Хэш. – Вода… да. Ещё снадобья… мои. И помоги добраться до сарая или конюшни. Такое мне просто так не залечить.

– Слышал? Воду неси! – распорядилась Эриана, обернувшись к брату.

Айюм стоял неподалёку, хмуро разглядывая побоище. Пнув один из трупов палачей, он вздохнул.

– Сейчас! Принесу.

– И сумку чёрную из кузницы… – Эри поморщилась, оборвав сама себя. – А, нет! Это я лучше сама! Иди за водой. Дан, подожди, я сейчас!

Она умчалась за сумкой, и Хэш снова вернулся на третью ступень, покрывшись шипами. Айюм вернулся первым. Вздрогнул, увидев Хэша и проворчал.

– Слышал я, что палачи – нелюди, но чтобы так буквально…

– Сам ты нелюдь, раз такое говоришь! – проворчала из-за его спины Эри и плюхнулась на колени рядом с мужем. – Так, нужно сначала снять одежду и отмыть… ой! Чуть не укололась!

– Где? – мгновенно встрепенулся Хэш и, вернувшись на вторую ступень, потянулся к Эри.

– Нигде! – ухмыльнулась та. – Это я проверяла, живой ты или нет. Двигаться можешь?

– Нет, – признал Хэш. – Перебит позвоночник. Там шу-кан застрял и тебе придётся его вытащить. Но сначала в конюшню. Вода… сейчас. Вместе с одеждой. Нужно смыть яд.

– Понял! – хмыкнул Айюм и окатил его водой из ведра. – Ещё нужно? Колодец рядом.

– Пока достаточно, – фыркнул Хэш. – Этот яд в воде разрушается. Теперь в конюшню. Это ближе. Есть свободное стойло?

– Найдём! – лошадник попытался поднять Хэша и аж крякнул от натуги. – Ох, и здоров же ты…

Эри тут же поднырнула под второе плечо, и вдвоём они кое-как дотащили Хэша до конюшни, кулем свалили его на охапку чистого сена, приготовленного на подстилку.

– Ой! Да-ан? Ты в порядке? – виновато пискнула Эриана.

– Да, что мне будет-то, – пропыхтел Хэш. – Айюм, если не трудно, принеси ещё воды, ведра два или три, и поставь там, у входа в стойло. И сюда пару дней не входить. Не стоит вам видеть… то, что будет.

– А Эри? – насторожился Айюм.

– А я его уже во всех видах перевидала! – отрезала та и вытолкала брата из стойла. – Иди уже! За водой.

– Не во всех, – тихонько пропыхтел Хэш. – Есть ещё четвёртая ступень. Она используется в основном для лечения. Но приятного мало видеть меня таким. Так, достань из моей сумки прозрачный флакон с синей жидкостью.

– Достала! – поковырявшись в сумке, объявила Эри. – А что это?

– Осторожно, это яд! – рыкнул Хэш. – Открывай. Лучше надень те перчатки.

– Фу-у! Ну и вонь! – скривилась Эри. – Это трупный яд?

– Как раз, трупный не так воняет, – вздохнул Хэш. – На спине и плече есть приличные раны. Капни по одной капле в каждую. Прямо внутрь.

Эри разрезала рубаху на спине, посмотрела раны и отцедила две сапфировых капли. Хэш дернулся, зарычал, но тут же замер.

– Больно, да? – догадалась Эри, нисколько не испугавшись.