Отзывы на книгу «Нана», страница 8

Невероятно красивая и страшная история о том, до каких глубин может пасть человек, позволивший взять своему животному началу верх. Повествование о женщине-животном Нана, озабоченной лишь постельными утехами и тщеславием, которая по щелчку пальцев обращала в себе подбоных мужчин, которым не повезло оказаться поблизости от неё. Она пожирала этих мужчин, вместе с их несметными богатствами, особняками, положением в обществе, семейным счастьем. Кто-то попадал в тюрьму, кого-то она доводила до самоубийства, иные же пропадали с концами. Нана, источавшая дух порока, нёсшая разрушение и разложение всему Парижу, которая в итоге поглотила весь город, уничтожила абсолютно всех мужчин, до которых смогла добраться, погубившая даже собственного ребёнка, крошку Луизэ. Смертельно опасная куртизанка, Нана стала символом эпохи Второй империи с её повальным развратом, безнравственностью, властью животного над духовным. Вместе с кончиной этой женщины приходит конец и той эпохе, она умирает ровно в тот день, когда начинается распад Второй империи. И как распадается её страна, так распадается и сама Нана: больная оспой, долгое время пробывшая в агогии, она теряет абсолютно все свои прелести; особенно сильно разрушенным болезнью оказывается её прекрасное некогда лицо, от которого в итоге не остаётся ничего, кроме чёрных провалов, язв и гнойников. И только золотые локоны остаются нетронутыми и по-прежнему восхитительными, те локоны, благодаря которым она стала известна всей Франции как Белокурая Венера... Блестящее произведение, безмерно скандальное в годы своего появления, но тем не менее, современное как тогда, так и по сей день.

Ах, обожаю Золя! До чего гадкие вещи он заворачивает так ловко в белое кружево слов. Искры высекает вовремя вкрученными фразами. Ласкает разум аллюзиями о тщете. Золя - сплошное наслаждение низменным, животным, тем, что мы стараемся гнать от себя как можно дальше. Вот куртизанка Нана, в блеске своей пустоголовости и телесности, в блеске мотовства и безразличия ко всему. Чувства ее поверхностны, она не задумывается о будущем и прошлом, любовники - источник материальных благ. Но как же она хороша, что весь Париж падает пред ней на колени, лобзает землю, по которой она ступает, подносит ей состояния на блюдечке с золотой каемочкой. А она хохочет, воздевает вверх пухлые руки, и даже больше ничего не делает - только тратит, тратит, тратит. Если признаться честно и откровенно - без обиняков - то Нана вызывает в читателе и возмущение, и восхищение. Потому что легкость, с которой она все получает и теряет, ужасающа и завораживающа одновременно. Смерть Наны абсурдна, и это восхитительно, право, восхитительно! Так и должна заканчиваться книга, подобная этой. И вот блеск обнажает нам свою оборотную сторону.

Одна щека покрылась красной коркой, доходившей до самых губ и растянувшей их в отвратительную гримасу смеха. А над этой страшной саркастической маской смерти по-прежнему сияли прекрасные рыжие волосы, как солнце, окружая ее золотым ореолом. Казалось, зараза, впитанная ею со сточных канав, из мирно процветающих рассадников всякого зла, то растлевающее начало, которым она отравила целое общество, обратилось на нее же и сгноило ей лицо.

Ах, до чего же хорошо, до чего же дивно!

Нана - девушка вышедшая из низших слоев общества, пробившая себе дорогу в высший свет за счет своего тела. Но как это бывает, любовь зла и порой преподносит сюрпризы. Общее впечатление на книгу положительное, но на повторное прочтение желания нет.

Жизнеописание куртизанки, вертихвостки, кокотки, потаскушки, профурсетки во Франции времен Второй Империи (60-е годы XIX в.) Описанная типология, конечно, ярко узнается и поныне. Ничто не ново под луной.

В этом романе Золя до известной степени изменяет своему натурализму, допуская порою излишнего неправдоподобия: слишком стремительно моральное падение незадачливых героев; слишком широко, театрально нарисованы картины мужской слепострастности, доходящей до жалкого раболепия; слишком обильны и помпезны помазанные застольным жиром пирушки, напоминающие адский вертеп, слишком невероятное предстает взору читателя расточительство - мотовству Нана могла бы позавидовать даже Мария-Антуанетта. Короче, натуралист Золя ни разу не брезгует сочными художественными преувеличениями. Не то чтобы это портило книгу, скорее наоборот, но роман для автора, как мне кажется, не совсем типичный.

Читается тяжело, но дело не в языке - летучем и живом, а в невыносимой ничтожности действующих лиц. Почти все мужчины в романе самые настоящие кукольды. Рогоносцы и простофили, тюфяки и тряпки, невзирая на свой, чаще всего, аристократический статус. Они толпятся стадами, обивают пороги, становятся за главной героиней чуть ли не в живую очередь, позволяют себя обирать самым возмутительным образом. За столь ничтожными балбесами сложно наблюдать, за них стыдно, они пресмыкаются, о них вытирают ноги. И все усугубляется мучительно затянутой экспозицией, когда уже на четверти книги понимаешь что дальше будет нестерпимое, маниакальное, последовательное, двухсотстраничное скатывание в бездну, живописание превращения достойных мужей в жалких червяков.

Так и сама Нана принимает слишком много глупых решений, это слишком вздорная, ветреная и пустоголовая особа, несмотря на свою практически дьявольскую развращенность - сущий ребёнок. И за этим следить тяжело по ровно такой же причине - испытываешь торопливый, неловкий стыд. При чтении я постоянно словно ерзал на месте, проскакивал строки, иные сцены было очень уж тягостно читать.

А вообще, хорошая книга. Живая и насыщенная. Но на мой вкус Золя слишком увлекается описанием человеческих слабостей, все герои сплошняком слюнтяи, шваль и отрепье. А еще автор излишне назидателен. Ох уж это сладострастное упоение, с которым он низвергает порочных героев к своему самому незавидному итогу...

Вот когда читаешь такие книги, отвлекаться нельзя! Ибо потом легко можно запутаться во всех этих светских франтах и кокотках! "Нана" можно перечитывать бесконечно, постоянно открывая для себя что-то новое, - упущенное старое... Что касается моих симпатий, то они на стороне Нана в течение 350 стр... А далее сложилось такое ощущение, что Золя просто не знал, чтобы такого внезапного сделать с этой Нана... И за считанные страницы перелицевал её в порочное, алчное, бездушное чудовище... После чего недолго думая и вовсе распрощался с ней самым нехитрым образом...за сим откланялся и поставил точку. Как-то всё это выбивается из общего контекста, автор так долго запрягал, а потом раз, - и с места в карьер! Странно всё это! Есть за этим какая-то недосказанная история, но видимо именно так и должно быть! А ещё странными мне кажутся обложки др. изданий и афиши немого кино, где златокудрую пышнотелую молоденькую Нана, с упорством баранов, изображают жгучей брюнеткой. Непонятно... Что касается произведения, то за его шутливой и сентиментальной формой повествования скрывается бесчисленное множество искалеченных судеб! Принцип цепного механизма! Мне хочется верить, что если бы Нана вовремя протянули руку помощи, то всё могло бы сложиться иначе. Я рада, что сейчас мир немного изменился , появились телефонные горячие линии, социальные службы, центры профилактики по безнадзорности среди несовершеннолетних и т.д. Конечно такое сложно читать, но если убрать все эти розовые лепестки, аромат лавандовый воды и надушенные фиалками залы, то останется только искалеченный жизнью ребенок, которому пришлось в 14 лет идти на панель, чтобы заработать на тарелку супа. А судьи кто? За что её судить? За то, что она была плохой матерью, а откуда ей было знать, что такое хорошая мать? За бездушность? А разве у вещей есть душа? Нана для всех была лишь модным аксессуаром! За что эти мужчины боролись, на то они и напоролись. Случайной жертвой мне показался только лишь Зизи, который пострадал исключительно ввиду своей юношеской ранимости, свойственной переходному возрасту. Что касается литературного языка Золя, то он прекрасен, Эмиль хорошенько прокачает ваш словарный запас и закружит вас в череде моноклей, авансцен, ландо, кашне, капельмейстеров, капельдинеров, литерных лож, франтов, ангажементов и многого прочего. Готовьтесь к тому, что события романа развиваются неспешно, размеренно и неторопливо, словно в унисон со стилем и манерами французской богемы, где вялость, жеманность и напускной вид вселенской лени, были атрибутами светского общества, - ну так вы правы, я думаю именно так всё и было задумано изначально! Приятного чтения!

Париж XIX столетия. Балы, платья, кринолины и шикарные прически. Казалось бы. Ан нет. Городом правят женщины, отдающие себя за деньги, драгоценности и недвижимость. И ведь ничего не меняется. Москва, да и в целом весь мир включая Голливуд - это истории золотых мух, привлекающих своим блеском, но отравляющих все окружающее остатками мусорной кучи на лапках. И только смерть уравнивает всё. Забирает самое драгоценное, что было у блестящей женщины полусвета - красоту. Потому ли, что Нана разгневала Бога своим поведением, или потому, что слишком часто клялась жизнью и здоровьем единственного сына? Книгу стоит прочитать хотя бы потому, что в ней слишком много совпадений с современным миром. Но это не пошлые и неумелые мемуары жен олигархов. Красивый язык, метафоричность и недосказанность - одним словом классика. И, возможно, хотя бы одна девочка перестанет грезить о мире шоу-бизнеса.

Нана, девушка, родившаяся на грязной парижской улице и впитавшая все ее пороки. Развратная и сладострастная, глупая и безумная, она сводит с ума каждого, имевшего неосторожность приблизиться к ней настолько близко, чтобы вдохнуть исходящие от нее запах похоти. Нана - погрязшая в грехах проститутка что мечтает хотя бы сыграть роль честной женщины и мстящая всем - женщинам и мужчинам, за свое положение. Хотя ... вряд ли в этом французском обществе найдется хотя бы один сколько-нибудь честный человек. Ложь, предательство, чревоугодие и разврат везде. Как будто ядовитый газ, что переносится по воздуху от человека к человеку и отравляет каждого ... Но каждому свое и Нана - эта падшая женщина имеет свой печальный конец - смерть. А в общем, согласитесь, всегда и везде есть люди, что не представляют из себя ничего, но перед ними все падают ниц.

Очень интересная и эффектная книга. Первые сто страниц, особенно про приём в доме Мюффа, донельзя нудные, зато потом всё становится презанятно. Светсткое общество получило то, чего заслуживало. Оно столкнулось с воплощением уличного разварата и проиграло ему по всем параметрам.

Работает над книгой Э. Золя в Медане, на своей вилле, которую он приобретает незадолго до этого за девять тысяч франков, чтобы в тишине и покое завершить цикл Ругон-Маккаров. Г. Мопассан покупает для него лодку за семьдесят франков, дает ей имя «Нана» и вместе с другими друзьями-писателями (Алексис, Сеар, Гюисманс, Энник) будет обсуждать здесь с Э. Золя «Меданские вечера», для которых напишет «Пышку».

В ходе подготовки Э. Золя побывал на ужине у одной куртизанки на бульваре Мальзерб, в особняке Вальтесс де ла Бинь. Гости, которые посещают Э. Золя в Медане, делятся подробностями, которые были бы полезны для книги: табльдот на улице Мартир – не продукт воображения писателя, как, впрочем, и прейскурант сводни. В книге есть герои, у которых есть реальные прототипы: Фошри – хроникер Миранда, Фонтан – Коклен Младший, Миньон – супруги Жюдик, Люси Стюарт – Кора Перл. Театр Варьете был тщательно осмотрен (в этом Э. Золя помог автор оперетт Л. Галеви), к тому же автор уже поставил не одну пьесу и был знаком с театральными кулисами в целом. Реалистичным является даже упоминание об эпидемии оспы в год начала Прусской войны.

Роман Nana публикуется с 1879 по 1880 гг. в газете Le Voltaire, затем отдельной книгой издательства Шарпантье – в феврале 1880 г. На начало публикации приходится статья «Экспериментальный роман», в которой освещались принципы натурализма. Но во многом Э. Золя их нарушает: к примеру, местами трудно сказать, что повествование остается беспристрастным, так как временами в отступлениях проглядывает интерпретация событий. Но выход за пределы доктрины лишь увеличивает художественное богатство и достоинства произведения.

Книгу заказывали на год вперед. Первый тираж разошелся настолько быстро, что пришлось приступать к новому тиражу буквально в тот же день (книга активно рекламировалась в Вольтер). Как и планировал автор, книга стала скандальной, и шквал враждебной критики накрыл имя Золя, снова обличая его в порнографии и «босякократии». В сущности, это вызвало еще больший интерес к книге.

«Но чем более резко высказывались газетные критики, чем больше рисовали злобных карикатур на автора и на его героиню, тем больше покупателей стекалось в книжные лавки. Пресса, думая, будто уничтожает писателя, возвела его на пьедестал». А. Труайя, «Эмиль Золя».

Вот пример отзыва Л. Ульбаха, по которому до этого прошелся писатель в «Современных романистах»: «Маркиз де Сад верил, будто его мерзкие и непристойные книги... способствуют нравственному оздоровлению. Из-за этой мании его заперли в Шарантоне. Мания, которой подвержен Золя, не так опасна, и в наши дни целомудрию порой предоставляют самому мстить за себя. Но «Нана», как и «Жюстина», говорит о наличии патологии... Это повышенная возбудимость честолюбивого и бессильного мозга, который приходит в волнение от чувственных видений».

На фоне всеобщего недовольства выделялся красноречивый ответ Э. Бержера в La Vie modern: «Поверьте, не стоит, право, не стоит слишком громко кричать о скандале и делать возмущенное лицо, потому что у нас перед глазами слишком похожий портрет. О святая буржуазия, моя мать, не прячь краснеющего чела за веером твоих предков! Вот человек, который сказал тебе правду в глаза, и тебе не остается ничего другого, как держать язык за зубами. Тем хуже для нас, если явился человек, который ничего не боится и дерзко подносит факел к грудам нечистот... По крайней мере он делает свое дело честно, грубо и никогда не идет против своей совести. Браво!» Друг Э. Золя, Г. Флобер, знакомый которого сообщал автору детали о жизни полусвета за обедом в Английском кафе, был поражен романом и отмечал живость французской речи в книге.

За литературным следовали успех театральный и финансовый. Э. Гонкур не без зависти запишет в «Дневнике»: «Золя торжествует, он заполнил собой мир, гребет деньги лопатой, но ни более веселым, ни более любезным он от этого не сделался».

Нана это книга не о морали. С одной стороны главная героиня романа - продажная женщина, куртизанка, актриска, которая пережила и взлеты и падения. С другой стороны, это Нана - девушка, которая смогла покорить всех мужчин Парижа, от журналистов до графов и принцев. В очереди стояли к ней на приём, жаждали обладать ею, мирились с конкуренцией. И даже наоборот, разогревались ею. Значит, она что-то умела. Она умела приносить кайф. Это не та история, где пользовались девушкой ради развлечения на ночь, всю жизнь ее содержали, клали все состояние к ее ногам лишь бы быть с ней рядом. Толстуха, вроде бы, но грация, пластика, ее бёдра волновали всех.

И лишь в один период, когда она влюбилась, отдала всю себя, потеряла самоуважение. Но потом восстановила. Жаль так и не нашла смысл жизни.