Отзывы на книгу «Нана», страница 9

Поначалу читать «Нана» мне было ой как непросто из-за множества действующих лиц. Я никак не могла уяснить для себя, кто есть кто и в каких они отношениях. Потом составила таблицу с категориями героев и начала ее целенаправленно заполнять. Стало полегче. Второй трудностью для меня явились вышедшие из употребления слова, в изобилии использующиеся в романе. И снова в ход был пущен блокнот. Скажите, а вы знали, что «комплот» есть не что иное, как заговор? А каррик от редингота отличить сможете? А псише без труда в театре найдете? В общем, я существенно расширила свой словарный запас.

По ходу действия я неоднократно задавалась вопросом о том, что заставляло сливки парижского общества столь тесно общаться с кокотками, тратя бешеные деньги на их содержание, иногда доводя себя до полного банкротства? «Разорив мужчину, Нана разжимала руки, и тот падал как падает с дерева перезревший плод, которому суждено догнивать в грязи». Зачастую такими «благодетелями» выступали почтенные главы семейств… Моральная деградация целого поколения? Дело, очевидно, в том, что в собственной супружеской спальне они в силу некой ханжеской морали не давали выхода своим потаенным желаниям. Ну а с продажными женщинами стесняться нечего!

«И вдруг его занесло в эту артистическую уборную, к этой полуголой девице. Он, на чьих глазах графиня Мюффа ни разу не пристегнула даже подвязки к чулку, присутствует сейчас при интимном туалете женщины среди нагроможденных в беспорядке баночек и тазиков, вдыхает этот, такой сильный и такой сладостный, аромат […]. Нана с ее смехом была, пожалуй, дьяволом: ее бедра, ее грудь распирал порок».

Роман сложный и неоднозначный. Золя без стеснения показывает неприглядную изнанку парижской богемы и рассказывает о том, во что может превратить человека потакание низменным инстинктам. «Он чувствовал, что Нана лжива, что она не может совладать со своими порывами и отдается первому встречному – знакомым, прохожим, простодушно, как голая тварь на голой земле».

Хочу отметить великолепный перевод, а также яркие, тонкие и очень меткие описания, дающие красочное представление о Франции той эпохи, в которую происходит действие романа. Концовка логична и незамысловата, ожидаема даже, и от этого еще более ужасна и одновременно восхитительна.

Для того чтобы лучше понять любое литературное произведение, необходимо учитывать две вещи. Во-первых, мировоззрение автора, во-вторых, исторический контекст описываемых событий. Это позволит более полно понять логику сюжета и образы персонажей. В учебнике по истории европейской литературы под авторством Гиленсона Б. А. указывается следующее: «Золя исходит из того, что человек — пассивный продукт социума и подчинен своей биологической природе. Автор разделяет теорию наследственности, получившую распространение благодаря трудам итальянского психиатра Ч. Ламброзо и «Трактату по естественной наследственности» П. Люка».

Золя считал необходимым «овладеть механизмом явлений человеческой жизни, добраться до малейших колесиков интеллекта и чувств человека, которые физиология объяснит впоследствии, показать, как влияют на него наследственность и окружающая обстановка, затем нарисовать человека, живущего в социальной среде, которую он сам создал, которую повседневно изменяет, в свою очередь, подвергаясь в ней непрерывным изменениям».

Таким образом, все герои романов Золя — это, с одной стороны, люди своей эпохи, сформированные под влиянием той среды, в которой им довелось родиться, с другой — заложники своей собственной наследственности, которая во многом определяет их психоэмоциональный и нравственный облик.

События, описываемые в романе «Нана» происходят непосредственно перед Франко-Прусской войной 1870-1871 года. Мы видим совершенно разложившиеся в нравственном отношении высшее парижское общество. Мало кто из них озабочен судьбой страны (хотя это — прерогатива как раз правящего класса), они совершенно не разбираются в политике (их разговоры на эту тему по своей содержательности вполне сопоставимы с аналогичными разговорами куртизанок у смертного одра главной героини ).

За исключением барона Штайнера, никто из них не способен на серьезные коммерческие предприятия, хотя и тот, по словам Золя, — «пройдоха», который «обирал Париж», явно пользовался отнюдь не самыми честными методами в ведении дел. И это при том, что события разворачиваются во второй половине XIX века, время активного развития производства и торговых отношений, в том числе международных.

Все герои, как главные, так и второстепенные, с готовностью и каким-то неистовством растрачивают целые состояния, веками накапливавшиеся в их семьях, на продажных женщин, кутежи, ставки в казино и на скачках. Своеобразным символом гибнущей аристократии является семейство Мюффа. Католическая строгость и набожность, культивируемая в их семье, уже давно лишена своих духовных основ. Они живут в безрадостьи, холодности и безразличии друг к другу (это относится как к супружеским отношениям, так и к отношениям между родителями и детьми). Чего стоит образ их своеобразного духовника г-на Вено «слащавого, толстого старичка с испорченными зубами» (эта характеристика, постоянно повторяемая Золя показывает гнилость и «испорченность» существующих духовных основ, сохранившихся лишь в виде показной благопристойности). В то же время эти люди абсолютно равнодушны к своему народу, чаще всего обреченному на нищету и пожизненный безрадостный тяжелый труд, наравне со своим господами погрязающим в пьянстве и грязном разврате.

Нана — это явление исключительно своей эпохи. Католические нормы ещё сильны в том обществе. И представительницы аристократии, стесненные ими, в большинстве своем сохраняют приличествующую покорность и холодность в отношении своих мужей, в то время как последние ищут развлечений и отдохновения в объятьях более раскрепощенных и чувственных дам полусвета. Ни в каких других обстоятельствах, мужчины не стали бы выбрасывать целые состоянии за возможность хотя бы присутствовать в обществе женщин, подобных Нана. Именно скупая холодность со стороны матери и жены и противоестественная строгость воспитания может довести до крайности, в которой оказался граф Мюффа, человек немалого благосостояния, пользующийся уважением в обществе и приближенный к императорской семье.

В то же время, проблематика романа куда глубже, чем недостатки внутрисемейных отношений. Нищета, усугубляемая массовым алкоголизмом, всевозможными болезнями и развратом, приводила к вырождению самой нации. Главная героиня романа — своеобразное олицетворение этих пагубных процессов. Половая невоздержанность и примитивность, отчасти выражающаяся в виде детской непосредственности — есть не что иное, как последствия потомственного алкоголизма предков Нана. И, что показательно, именно эти качества привели её на подмостки театра и, фактически, в высшее общество (несмотря на то, что её не принимали в домах знати, она вольно или невольно принимала самое активное участие в жизни многих её представителей).

Кстати, Эмиль Золя отличается весьма щепетильным отношением к слову. В его произведениях нет случайных описаний, символов и определений. Именно поэтому роман, целиком и полностью посвященный описанию жизни куртизанки, почти лишен откровенных сцен или физиологических подробностей. Они просто не нужны с точки зрения развития сюжета или раскрытия образа персонажей. Поэтому весьма интересными представляются следующие два эпизода.

Первый, когда на вечере у Нана «тщедушный» (снова говорящая характеристика, на сей раз, подчеркивающая вырождение) блондин, носивший «одно из самых громких имен Франции» выливает шампанское в рояль. Рояль — это своеобразное олицетворение искусства, чего-то тонкого и возвышенного, являющегося достоянием поколений. Такое своеобразное надругательство над этим предметом тем более со стороны представителя высшей аристократии говорит о многом.

Второй эпизод, который, видимо, является ключевым с точки зрения понимания всего романа,— это постановка в театре Борднава. Роль Венеры, богини Любви, исполняется проституткой. Все остальные боги показаны паяцами, похотливыми обманщиками, ревнивцами. Эта постановка — как отражение нравов общества: здесь попирается и извращается все высшее и божественное, а любовь сводится к пошлым адюльтерам и очень часто является предметом торга.

Поэтому вполне справедливо, что куртизанка Нана, явившаяся свету в результате общего морального разложения общества, принесет этому обществу окончательную погибель. Золя сравнивает её с «золотой мухой»:

«Она выросла в предместье, была детищем парижской улицы; рослая, красивая, с прекрасным телом, точно растение, возросшее на жирной, удобренной почве, она мстила за породивших ее нищих и обездоленных. Нравственное разложение низов проникало через нее в высшее общество и, в свою очередь, разлагало его.»

Не обходит Золя своим вниманием и "женский вопрос". Очень интересно с этой точки зрения отношение к Нана со стороны Розы Миньон. Казалось бы, у этих двух женщин было не мало поводов для вражды: раз за разом Нана отнимала у Розы её любовников, забрала её роль в постановке «Маленькой герцогини». И вместе с тем, последняя проявила искреннюю заботу о тяжело больной женщине, рискуя самой подхватить смертельную заразу. Всё дело в том, что с точки зрения Розы, Нана сделала то, что было не по силам многим её предшественницам. Она поставила на колени сам мужской род, веками попиравший достоинство и честь многих женщин, обреченных на убогий выбор: между безрадостным замужеством, скудной долей монахини и унизительной и небезопасной торговлей своим телом. В этом отношении, весьма показательно то, что у мертвого тела Нана собираются только женщины.

Смерть Нана логична и предрекаема. Она олицетворяет собой гибель целого общества: не случайно она умерла именно в день перед началом войной с Германией, результатом которой станет захват Парижа и распад второй Французской империи. Между тем, Золя не даёт какие-либо пути решения поднимаемых им проблем. Он писал, что не желает, подобно Бальзаку, решать, «каким должен быть строй человеческой жизни, а также быть политиком, философом, моралистом». Именно поэтому развязка социального конфликта наступает стихийно, не в результате чьего-то правильного волевого решения, а как своеобразный «прорыв» уродливого общественного гнойника, как итог определенного этапа развития (или скорее — деградации) социума с неизбежными и значимыми изменениями впоследствии.

На самом деле "Нана" всем хороша: и неспешностью повествования, и некоторыми пикантными подробностями, и небольшой долей ироничности, и взаимодействием героев, и духом упаднического Парижа в пользу прожигания жизни. Герои пусть и типичные, но достаточно яркие: пока Нана то расцветает, то вянет, то снова расцветает, второстепенные персонажи проходят нелегкий, но достаточно осознанный, путь, который зачастую приводит к разорению, порой даже намеренному.

Но несмотря на то, что книга сама по себе приятная, мне она категорически не подходит. Несчетное количество раз в литературе 19-ого века встречаются дамы в роскошных туалетах, званные ужины, скачки, любовники, любовницы. Динамика в книге очень медленно растянута - мы видим развитие героев, но в целом то, что рассказывает нам автор неизменно: Нана то, Нана се, и все у Наны ладно, а если не ладно, то это ненадолго, потому что мужчинам только эта девица и нужна...

История в данном случае несет в себе отнюдь не идею, а большой транспарант "Упаднические ценности Парижа". Она описывает ценности, но не устанавливает их - я отнюдь не прониклась жизнью куртизанки Наны, не сопоставляла ее переживания со своими, а порой и переживаний-то не видела. В этом в общем-то нет ничего критичного, просто пропадает желание узнать, что же там за очередным поворотом сюжета - о книге можно позабыть на следующий же день, а если вновь открыть через неделю, то поначалу и героев вспомнить сложно - их всех запоминаешь ближе к середине, когда появляется желание поскорее расстаться.

Нана великолепна! Как и все, что писал Золя, образы в его книгах настолько живые, яркие, настолько напоминают окружающих меня людей, что кажется что сам находишься в гуще событий. Конечно, можно много осуждать ее поведение, и ее никчемную, однако красивую жизнь, но в то же время, нельзя не осуждать всех тех мужчин - ослов, которые теряли все до копейки лишь бы угодить одной глупой и тем не менее хитрой проститутке.

Нана - символический образ Второй империи. За роскошью и красотой скрывается гниль, то, в чём погрязла Франция. После обезображивающей болезни всё, что осталось от её красоты - это "грива золотых волос".

Мне, как ни странно это может показаться, из всех героев романа понравилась Нана (!). Да, она понравилась мне своей искренностью! На мой взгляд, в романе нет больше ни одного настолько искреннего персонажа. Сам автор не раз подчёркивает на протяжении всей книги, что Нана осталась всё той же добродушной толстушкой" (подобные эпитеты напоминают мне о её матери Жерзвезе ("Западня")). Женщина во все времена так или иначе торговала своим телом. Нана была красавицей, любила свою красоту (что, по-моему, вполне естественно для женщины) и пользовалась ею. Многие её поступки откровенно глупы. Ну да, дурочка...но, с другой стороны, а какой она должна была быть, видя всю эту грязь и разврат с самого детства? Примечательна фраза, сказанная её отцом Купо, как только родилась его дочь: " ...расти умненькой, как папа и мама и не будь потаскушкой"(!). Это ещё одна из идей Золя (идея наследственности и социальный фактор). Если бы эта девочка родилась в другой, благополучной семье и воспитывалась по-другому, всё в её жизни сложилось бы иначе.

Странный шлейф мыслей оставила за собой эта книга. Возможно, потому что я так до конца и не поняла героиню.

Нана... Она поднялась из нищеты к блистательной карьере актрисы варьете, ну, и чего уж греха таить, и в древнейшей профессии преуспела. И я не согласна, что этим она обязана красоте. Ведь Золя явно указывает, что она была толста, бледна и не походила на мужской идеал хрупкой девочки-парижанки. Но в Нана есть полная гармония со своей женской сущностью. И эта необузданная уверенность, безмерное самобожание и мощная сексуальная сила сначала приводят её на вершину успеха, а потом и сводят с ума.

Но для меня Нана по поведению как малое дитя: она хочет всего и сразу, а потом не хочет ничего; она мечется по жизни, без оглядки на свой опыт; она быстро устаёт от своих успехов, а потеряв их злится; она роняет крокодильи слёзы, а через минуту искренне смеется Она порывиста, непоследовательна, эмоциональна,капризна и, что печалит меня, так и не набирается ума. И дикой Нана сопутствовала шальная удача во всем, но по закону сохранения энергии брался этот успех от всех, кто был рядом с кокоткой. Страдали именно они, приближенные к этой невероятной женщине. А она так и порхала с одного цветка на другой, без оглядки на последствия.

Интересный момент с её профессией. Нана любит своих любовников, искренне их жалеет, даже пытается быть верной и не обидеть. Она не считает своё положение зазорным, и это так и не дало право мне осудить её. Легко рассуждать нам, современным женщинам. Мы можем заниматься наукой, развивать творчество, летать в космос или жить такой же приживалой при мужчине. И не получим такой шквал неодобрения как Нана. А у неё выбор был прост: родившись в нищете, умереть в этой нищете, проработав прачкой, горничной или такой же Зоей при даме, это если повезёт. Или да, самым нелицеприятным путём, но в дамки. Хотя ни разу не увидела, чтобы для Нана этот путь был неприятен или противен.

И хотя главная героиня и логика её поступков так и остались для меня загадкой, не могу не отметить, что Золя пишет изумительно! На столько ярко и сочно, что слышишь шуршание кринолиновых юбок и ощущаешь аромат лавандовой воды.

Все произведение зиждется на светских беседах, из которых нужно выуживать события, интригу, отношения. И становится нестерпимо скучно, как и членам этого общества, и хочется вырваться из этого круга мелких сплетен и однообразных светских вечеров, но что-то не отпускает, хотя ты уже видишь всю грязь за внешним парижским шиком и лоском.

Прочитав этот чудесный роман невольно думаешь - как же глупы мужчины, которые за обладание проституткой выбрасывают целые состояния, разоряют свои семьи и сами же остаются ни с чем. И ведь это не выдумки. Считается, что прообразом Наны была французская куртизанка Бланш Д’Антиньи. Да и сколько еще таких было! Эмиль Золя - мастер слова, как всегда чудесно описывает блеск, продажность и разврат парижского аристократического общества, где все друг другу изменяют и завидуют. "Женщины, видишь ли, что в верхах, что в низах стоят друг друга: все развратницы и обманщицы", - утверждает автор. Но легкие деньги не приносят куртизанкам счастья, они сгорают от неудовлетворенностью жизнью и плохо заканчивают свою жизнь. Цитата: «То был ее собственный размах, ее потребность господствовать и наслаждаться, ее жажда все иметь, чтобы все уничтожить. Никогда еще Нана не сознавала так глубоко силу своего пола. Она медленно обвела глазами комнату и с философской важностью произнесла: -Да, безусловно, прав тот, кто пользуется своей молодостью».

«Золотая муха» «Красота-великая сила» Сила, способная подчинить, уничтожить, растоптать мужчину, добавьте сюда врождённое чутьё и инстинкты охотницы - получите Нана. Метаморфозы, происходящие с ней воистину удивительны, разрушения, оставляемые ей на своём пути прекрасны, похоть, пробуждаемая ей - животна. При её первом появлении хочется воскликнуть «Ангел», когда заканчиваешь прочтение – «демон».С каждой строкой, с каждой страницей мы проникаем в её жизнь, голову, мысли, в «великолепное французское общество», полное слизняков, которые пресмыкаются перед жёнами, закрывают глаза на измены. Общество, полное бесхребетных мужчин и жалких женщин, терпящих унижения, вымогательства, побои, ради крохи тепла. «Бьёт, значит любит», похоже, эта заповедь кислотой въелась в мировое сознание безответно любящих женщин. О, как великолепно раскрывается истинный смысл данного суждения, чтобы увидеть который достаточно взглянуть в негативе на овечку и увидеть за её личиной волка. Золя великолепно описывает становление человека, который представляет собой симбиоз возможностей и духовной пустоты, которые заполняются грязью, распространяющейся на всех, кто прикасается к «суккубу».

Хочется просто процитировать любимый жж evo_lutio, "Нана" стала читать с её подачи, и не разочаровалась. Очень мощная история. http://evo-lutio.livejournal.com/221914.html

Есть прекрасный роман Эмиля Золя "Нана", где описывается, по сути, как формируется харизма и как ее теряют. Главная героиня изначально хороша собой и довольно обаятельна, но не особенно отличается от многих других хорошеньких актрис. Однако, чем больше она нравится, тем большей силой наполняется ее харизма. Вскоре по ней начинает сходить с ума весь свет, она становится примой, самой востребованной и желанной женщиной, по ней страдают самые знатные господа и мечтают не то что получить доступ к телу, а хотя бы иметь возможность преподнести ей дорогой подарок, уже и это честь. Нана превращается в большую сверкающую звезду, пошагово, нарастив внутри себя гипнотический шарм из обожания поклонников. Конечно, на образ Нана влияет не столько ее личное обаяние, сколько тот хоровод поклонников, который делает из нее приз, то есть предмет мужской конкуренции. Но и личное обаяние ее растет и участвует в этом. Чем больше шарм, тем больше поклонников, но чем больше поклонников, тем больше и шарм. Это замкнутый круг, и в этом секрет обаяния хищников, в том числе.

А дальше у Нана что-то пошло не так. Соскучившись сводить с ума толпы богатых мужчин (устав от роли плюса), она влюбляется в некрасивого актера. Он урод, но достаточно обаятелен, и Нана ценит в нем то, чего нет в остальных. Актер тоже слегка влюблен в Нана, однако не слишком, поскольку реалистично оценивает себя и не торопится открываться той, у которой столько знатных поклонников. Доказывая холодному уроду свою преданность и любовь, Нана довольно быстро уходит в минус, и дальше постепенно утрачивает свое обаяние. Вот так же пошагово, постепенно, как она его наращивала, она и утрачивает его, но только быстрей (минус, то есть пребывание в сильно минусовой позиции в близких отношениях, быстро жрет шарм, запомните это, пожалуйста, минус действительно способен сделать из женщины, которая нравилась всем, нечто невнятное или даже отталкивающее для всех, и из мужчины конечно тоже).

Урод как настоящий хищный плюс издевается над Нана, берет деньги, садирует ее, и если сначала немного увлечен ею, дальше она ему совсем надоедает. Он бьет ее и унижает, и Нана из звезды превращается в половую тряпку. Она все так же красива, физически она почти не изменилась, но утратила все свои чары, и мужчины-поклонники постепенно отворачиваются от нее, она никому больше не интересна, ее забывают. В какой-то момент Нана понимает, что она нуль, она не может понравиться почти никому, и ей уже не на что жить, поскольку как актриса она тоже перестала быть интересна. Урод давно бросил ее, конечно.

Но дальше Нана опять постепенно начинает подниматься и, в общем, снова проходит этот путь к звездам. В общем, прочтите. И Золя, и Мопассан действительно знали секреты хищничества и описывали в своих романах.

Пока читала книгу, я все пыталась найти ответ на вопрос, который мне не давал покоя. Как эта дама полусвета (то бишь куртизанка) - Нана, умудрялась ТАК вертеть мужчинами?!?! Они разорялись из-за нее, садились в тюрьму, пытались покончить жизнь самоубийством. При этом автор описывает героиню, мягко сказать, весьма нелестно - Нана откровенно глупа, бездарна как актриса, капризна, необразованна, и к тому же, она толстая и рыжая! Единственный момент, который я смогла уловить именно он и способствовал популярности куртизанки - это грамотный пиар, этот момент очень хорошо описан в самом начале книги. Ну а потом Золя несколько раз повторяет, что Нана была модной. Но неужели только хорошая реклама способствовала такой популярности? Мне кажется должны быть еще какие-то факторы. Картина Мане "Нана" - я так понимаю, это и есть наша героиня. ЗЫ: Зоя - горничная Нана, у меня вызвала симпатию: хорошо и ответственно делала свою работу, помогала хозяйке, а когда накопила достаточную сумму ушла от Нана. :-)