Отзывы на книгу «Человек-зверь», страница 7

Дурная кровь Маккаров и Лантье дала о себе знать. Симпатяга Жак, который, кажется, обожает только свой любимый паровоз "Лизон", оказался скрытым маньяком. Замешанные в общем преступлении Рубо и Северина подсознательно чувствуют это и сближаются с ним, наверно, втайне надеясь повесить на парня совершенное убийство. Но приближать к себе "человека-зверя" не стоит, ведь его поведение не всегда можно предсказать. Удивило то, что развращенная с детских лет Северина по сути оказалась скромницей, испытавшей настоящую страсть только с Жаком. Удивил сокрушительный приступ ревности Рубо, который пользовался благами богатого покровителя своей жены, и вдруг внезапно у него "раскрылись глаза" на их давнюю связь. Жалко беднягу Кабюша, на которого при случае вешают все преступления, а он не умеет себя защитить. А в общем, вся книга пропитана характерной для Золя безнадегой, которую не может скрасить даже любовь. Ведь любуясь нежной шеей девушки любовник может размышлять, как вонзить в нее нож...

Всегда больше любила реализм, чем фантастическую литературу, потому что монстры намного страшнее, когда они в голове. А натурализм вдвойне прекрасен, поскольку наша жизнь и так полна ужасов, о которых мы порой даже не задумываемся, зачем еще что-то придумывать. История о том, как муж (Рубо), узнавший что его жена (Северина Рубо) была совращена судьёй (Гранмореном), решается его убить, дабы таким образом "очистить" жену. Он даже не представляет, какую цепочку убийств это за собой повлечёт. Свидетелем убийства становится машинист (Жак Лантье), которого и без того терзают психические проблемы. Жак не по своей воле становится вовлеченным в эту историю, и его собственное подсознательное желание убивать, немного дремавшее до этого, просыпается с новой силой. А далее ужо стоит читать, дабы не было спойлеров :) Именно в Жаке прекрасно раскрывается название произведения: с одной стороны он цивилизованный человек, понимает, что не имеет права лишать жизни себе подобных, помнит о заповеди "не убий", а с другой — им движет звериный инстинкт, один волк может убить своего сородича за самку, это норма в царстве зверей, всегда погибает слабейший.

Рассудочные доводы не могут сами по себе привести к убийству. Только инстинкт может заставить волка перегрызть горло своей добыче, только страсть или голод могут заставить его раздирать жертву.

С еще одной стороны им движет просто болезненное желание убивать (причем только женщин), сводящее его с ума, поскольку он не понимает, откуда ноги растут у этого желания. Всё очень запутано в психологии этого персонажа, и от того еще более интересно. Понятно, что книга далеко не для всех. Но если вам интересен внутренний мир человека, ставшего убийцей, или еще не ставшего, но жаждущего им стать, то безусловно читайте. Золя в таких описаниях мастер.

Эта книга страшнее всех триллеров и ужастиков вместе взятых. Она не о сверхъестественных существах, не об инопланетном разуме, она о самых заурядных людях, железнодорожных служащих конца девятнадцатого века. Член правления, всеми уважаемый пожилой, добродушный человек - грязный развратник, растлевающий малолетних девочек. Машинист паровоза, красивый молодой мужчина - закоренелый маньяк-убийца, мечтающий перерезать всех женщин. Кочегар, сорокалетний любящий муж молодой жены, примерный семьянин - азартный игрок, буйный ревнивец, избивающий свою жену, а также хладнокровный преступник. Его жена, кроткая, милая женщина, строит планы, как убить своего мужа руками любовника. Дежурная по станции из ревности к кочегару, о любви которой он и не подозревает, пускает пассажирский поезд под откос с целью убить его. Финал романа - это вообще апогей. Мне страшно ездить на поездах, а вдруг и на нашей железной дороге бушуют такие страсти. Все герои постоянно думают об убийствах. Убить, убить, зарезать, насытиться кровью, отомстить развратнику, убрать мужа - вот и все их мысли. Убийства описаны во всех подробностях, убийцы смакуют их. Это просто невыносимо. Автор никого не оправдывает, всех наказывает. Система правосудия слепа, до истины никто не добрался, и даже пострадал невинный простодушный человек, но виновные все-равно приговорены автором и получают свое сполна. Безумно жаль паровоза Лизон, пострадавшего ни за что ни про что, самого симпатичного персонажа книги.

"Что ему было до жертв, раздавленных на его пути! Несмотря ни на что, он стремился к будущему, стоило ли обращать внимание на пролитую кровь! Он мчался во мраке, без водителя, словно ослепшее и оглохшее животное, которое погнали на смерть. Он мчался, нагруженный пушечным мясом, солдатами, которые, одурев от усталости и водки, орали во все горло патриотические песни".

Нарицательное имя "Человек-зверь" определяет почти всех действующих лиц: Люди которые убивают друг-друга по разным причинам; провосудие, которое убивает истину; государство, которое посылает солдат на бойню, как пушечное мясо; и, наконец, поезд-зверь.

Роман-обличитель скрытых страшных пороков человеческих душ, написан прекрасным языком. Автор же Эмиль Золя! Этим всё сказанно!

С первых строк книги я понял, что пишет очень умный человек. Но вдруг мне резко захотелось бросить книгу. Я возненавидел главного героя, последний раз такое было в «Господах Головлевых» Салтыкова-Щедрина. Как Золя пишет… Мне тошно было от его героев. Думал: почему, как сносит все это мир? Продолжил чтение... Отпустило вроде, выровнялось. Без пустых мест и неотвеченных вопросов, шаг за шагом, все для всех и счастье каждому! Он целовал украдкой ее юбки…. между ними социальная пропасть, а он влюбился…. и последствия…. Браво, маэстро!!!

Как он описывает любовь, сколько вкусных и ярких слов, переживаний. Ты принимаешь их и думаешь, что в душе ты такой же, только сказать об этом не можешь, и восхищаешься тем, как он простыми «твоими» словами говорит то, что ты чувствуешь. Невозможно красивее описать любовь к Лизон. Какая она красивая и верная, и ты страдаешь вместе со всеми об утрате. Сильно! Мощно! И хочется плакать, потому что ты с Лизон, и вы мчитесь в снег, а ты там с ними, в кабине, пьяный и верный друг рядом. Лизон! Ах, Лизон!!! Только бесчувственный человек может остаться равнодушным к Лизон. Я не смог не плакать, когда они «такое» делают...

Я как наркоман, который закинулся качественной литературой и уже устал кайфовать. Я уже 2-ой день хожу, а меня не отпускает, оторваться не могу. Я сравнил бы Золя с Набоковым и его художественными словесными выкрутасами: первые 40 раз - это весело, потом угнетает. Так и с Золя. Только у него слог, картинка и диалоги одинаково хороши и просты, что говорит о мастерстве. Он выдает тебе одно и тоже, ты сыт, а он продолжает крутить тобой, и говорить, и убивать. Ты думаешь: ох, хватит. А тут уже другая история… Но ты сыт, а тебе ещё одну… Я за одно это произведение как будто прочёл 2-3 хороших книги. Очень хороших. Но они не кончаются. Книга - как густое вино, оно хорошо, но я не стал бы его рекомендовать каждому, очень на любителя.

Избыток вкуса иногда убивает вкус, извините за такое вульгарное сравнение.

Данная рецензия представляет собой по большей части продукт моего личного осмысления данного произведения, чем пересказ и оценку непосредственно сюжета, в том числе включает некоторые философско-религиозные теоретизирования, не содержащиеся в книге, равно как и полемику с теориями автора.

*** В христианской антропологии имеет место такая изумительная, на мой личный взгляд, и довольно поучительная легенда появления злобы и агрессии в мире природы. Согласно этой метафизической концепции, подобно тому как человек был создан по образу Бога, так и Природа с ее животными является отображением архетипического Человека (а отчасти и других разумных творений Божиих, Ангелов и т. п., но для краткости я буду говорить только о Человеке). Различные звери призваны являться живыми воплощениями различных качеств и свойств человеческой сущности. Когда Человек был духом, и Природа была духовной и нетленной. Когда Человек пребывал в мире с самим собой и с Богом, и в мире природных духов царило согласие, никто не убивал и не мучил друг друга. То была иная Вселенная, иной уровень бытия, с совершенно отличными от нынешних категориями пространства-времени и материи-энергии. Но после того как Человек впустил зло в свое сердце, через него зло проникло и в сердце Природы, сделав ее расчетливой и безжалостной. Он отвернулся от своего Творца и Друга, променяв Его Истину и Любовь на услаждение эгоизмом и низменными удовольствиями и тем самым исказил всю структуру связанной с собой энерго-информационной реальности, которая отныне сделалась его темницей. Вместо первичной, духовной и тонкоматериальной Вселенной, начала быть новая, из материи грубой, инертной, стремящейся к минимуму потенциальной энергии и возрастанию энтропии. Она переродилась в Большом взрыве, сопровождавшемся формированием нового пространства-времени и развитием форм бытия энергии по новому типу, затем появились элементарные частицы, атомы, звезды, планеты, эволюция телесной жизни, круговорот болезненных рождений и жестоких смертей, борьба за существование, выживание сильнейших и самых приспособленных к новому царству плоти - за счет гибели и убийства остальных...

Природа злится, потому что Человек заставил ее страдать. Природа злится, потому что Человек научил ее злиться, сам сделавшись духовно злым. Агрессия, желание властвовать, обладать, подчинять, пожирать - изначально чисто духовное стремление, берущее свое начало в свободной воле высших разумных созданий, а никак не в естестве бессловесных тварей, и лишь впоследствии пропитавшее собой всю изначально подчиненную Человеку область мироздания и прочно закрепившееся там во врожденных инстинктах всех существ. А теперь всю вину за свою кровожадность люди перекидывают на Природу и всякие проявления агрессии, жестокости или дикой нелюдимости именуют "звериными" качествами. А человек, одержимый "необъяснимой" жаждой убийства, соответственно - "человек-зверь". Таковой же все упрощающей традиции объяснения человека животным придерживается и автор сего произведения Эмиль Золя.

(Термин "зверь" в этой книге в основном служит синонимом "животного", а не "чудовища" или "демона" - хотя последние два варианта, как мне кажется, как раз гораздо лучше многое объясняют и отражают истинное положение описываемых вещей.)

В своем романе "Человек-зверь" Эмиль Золя задается целью показать "звериное" в человеке. И не в каких-нибудь представителях нецивилизованных народов, а в просвещенных горожанах Франции XIX века. Практически в каждом герое автор выискивает и демонстрирует его животное наследие или то, что он полагает таковым. Он пишет, что в любом, даже самом внешне благопристойном, человеке кроется та или иная разновидность похоти и/или соблазн совершить преступление. Первый из персонажей романа становится убийцей из-за всепоглощающей ревности и собственнической гордыни; его жена содействует ему в преступлении из-за страха за собственную жизнь, пассивности характера и слепого эгоизма; один из второстепенных героев хладнокровно и цинично убивает свою супругу на протяжении нескольких лет, ежедневно подмешивая ей яд в пищу, ведомый страстью сребролюбия; "дева-воительница" не задумываясь жертвует жизнями десятков невинных людей, чтобы отомстить за свою отвергнутую любовь; еще один человек хоть и является одним из самых честных и чистых душой в этом произведении, но все равно тоже "зверь" - потому что живет отшельником в лесу и в порыве праведного гнева может убить того, кого считает негодяем. И наконец главный герой, Жак Лантье, совершенно особый случай: им изначально не движет ни похоть, ни ревность, ни злоба, ни гордость, ни какая-либо корысть или выгода, ни даже идеология. Он - невольная жертва врожденной психической патологии, мании человекоубийства, с которой с самой юности стоически борется и вынужден жить как аскет - ни контактов с женщинами, ни алкоголя, ни иных развлечений, могущих пробудить его неконтролируемую вторую личность, кровожадного монстра. Впервые он смог полюбить лишь ту женщину, что сама участвовала в убийстве, то есть уже сделала то, на что он решиться никак не может, а лишь мечтает и сам страшится этих диких желаний своего второго "я", ибо не способен их объяснить, не способен примирить две свои половинки под единой властью ума и духа, не способен направить свою необычную энергию в благое русло...

И эти-то персонажи, этот цветник разнообразнейших страстей, они - звери? А может, наоборот, когда животные проявляют подобные склонности, то это их, по справедливости, следует сравнивать с человеком - настоящим преступником? Ведь в отличии от животных он всегда обладает хотя бы частично свободной волей - необходимым условием для любого преступления.

Получается, что "людьми-зверями" (то есть практически всеми людьми, согласно Золя) движут две главные врожденные страсти: 1) инстинкт размножения и 2) стремление к обладанию желанным и отторжению нежеланного, часто проявляемое в форме агрессии. Если подходить к вопросу с идеалистических, а не с материалистических позиций, то явно, что лишь первый из этих поведенческих мотивов является подлинно и целиком животным (хотя реальные звери не доходят в его удовлетворении до тех степеней похоти и сладострастия, на которые способны люди, и не лицемерят, подобно человеку, связывая и даже отождествляя любовь с плотским совокуплением). Совсем другое жадность, голод и агрессия - ведь они имеют прямые аналоги на духовно-нравственном уровне. В отношении этих врожденных стремлений уже, по-моему, близоруко списывать все на одних только примитивных зверушек. Если инстинкт размножения - от мира сего, от земли, то инстинкт жажды крови, с духовной точки зрения, упал к нам с Небес, вместе с первыми грешниками.

Кому-то из читающих эту рецензию, вероятно, мои "духовные" объяснения покажутся весьма странными и нелепыми, потому что они "ненаучны", на что замечу, что религиозные объяснения изначально не претендуют на естественнонаучный статус и никак не мешают параллельно описывать вещи и с позиции современных биологии и медицины, в то время как ложные биологические теории - мешают. И как раз такие ложные биологические теории приводятся в этой книге. Единственное предлагаемое автором объяснение болезни главного героя базируется на недоразвитых бихевиористских учениях, популярных среди позитивистов XIX века, которые с точки зрения науки XXI века неверны и смехотворны. Первая теория гласит, что инстинкт хищного животного, например волка, велит ему постоянно убивать всех, кто попадает в его поле зрения, просто так, на всякий случай (накопленные к настоящему моменту сведения об этологии животных опровергают ее). Вторая теория еще нелепее: первобытный человек был по характеру подобен хищному волку, кроме того, любить и убивать для него было почти одной и той же страстью, и потому для самца человека было естественно по ошибке убить (зарезать, пришибить, загрызть) самку, вместо того, чтобы начать с ней спариваться (современные антропологи, наверно, сочли бы это за анекдот). И в-третьих, причина маниакального расстройства - наследие этих самых древних хищных людей, пожирающих своих самок, да еще и хронически за что-то им мстящих (сейчас подобные психопатологические состояния объясняют совсем иначе)... Меня по-настоящему бесило, когда автор снова и снова повторял эти нелепые претензии на научное объяснение болезненной одержимости его героя, не к месту вставляя их рядом с самыми "вкусными" моментами (такое же ощущение, как когда на самом интересном моменте фильма появляется реклама).

Однако сила совести главного героя помогает ему противостоять соблазнам преступления, опровергнуть все разумные доводы в пользу убийства по расчету.

"Нет, нет, он не станет убивать! Убийство казалось ему чудовищным, невыполнимым, невозможным. В Жаке восставал цивилизованный человек со всеми принципами, привитыми воспитанием, — человек, строивший нерушимое здание идей, передававшихся из поколения в поколение в течение веков и тысячелетий. Заповедь «не убий» всосалась в него тоже с молоком бесчисленного ряда поколений. Его утонченный мозг и развитая совесть с негодованием и ужасом отвергали убийство, как только он начинал серьезно его обдумывать. Да, можно убить бессознательно, в инстинктивном порыве, но убивать умышленно, по расчету и ради собственной выгоды… Нет, нет, он этого никогда не сделает!"

"Рассудочные доводы не могут сами по себе привести к убийству. Только инстинкт может заставить волка перегрызть горло своей добыче, только страсть или голод могут заставить его раздирать жертву. Пусть совесть и в самом деле только сумма наследственных идей о справедливости, которые существовали у несметного множества предшествовавших поколений, Жак чувствовал себя не вправе убивать и, несмотря на все старания, не мог уверить себя в том, что может себе это право присвоить".

Вот за это Жак действительно удостоился моего уважения. Что же касается веры автора в онтогенез самой совести как "суммы наследственных идей"... Это первая прочитанная мной книга Золя, и я мало знаком с его личными воззрениями, но похоже, что такова одна из центральных идей его личной философии. Ну что ж с ним поделаешь, с этой его особенностью остается только смириться и дальше не обращать внимания, не позволяя подобным редким вставкам портить наслаждение остальным текстом. В терминологии вышеописанной теории, цивилизованный человек в Жаке побеждает зверя-дикаря. А с точки зрения христианской, высшее доброе начало человеческого духа одерживает верх над соблазном греховного извращения своих стремлений. Однако совесть оказывается бессильной, когда разум засыпает, и его сон, как писал Гойя, порождает чудовищ.

Но если у главного героя совесть определенно дает о себе знать, хотя порой и проявляет причудливое спокойствие, то у большинства других персонажей она вообще с трудом различима. Много колебаний, страха или раздумий ПЕРЕД совершением их преступлений (мастерски описанных колебаний, в них - соль всего произведения) и... практически никакого раскаяния, никаких угрызений совести ПОСЛЕ! Поразительно.

Эта кровавая страсть, что движет главным героем, страсть обладания чужой жизнью, доводимая до триумфа лишь в отнятии этой жизни, ненависть к нахальности бытия плоти, которая становится прекрасной, только будучи собственноручно заколотой... Наследственный инстинкт первобытного дикаря-хищника, о котором постоянно твердит автор? Хах! Допустим. Но на более глубоком бытийном уровне, я вижу иную основу сей страсти, основу духовную, формирующую в том числе и этот самый инстинкт и выходящую далеко за его пределы. Извращенный духовный голод, направленный не в то русло, искаженная любовь к себе, искаженная любовь к другому, ненависть к оковам из плоти, пленяющим душу, ненависть к низменному миру сему и всему, что его наполняет, мука от невозможности полностью властвовать над собой, изливаемая в судорожных попытках властвовать над жизнью и смертью другого! Такая сладостно-горькая страсть...

Но Жак об этом не думает - автор пишет, что он вообще не особенно склонен к сложной философской рефлексии. Зато какой простор для рефлексии читателя! По крайне мере для того, который находит в этом "человеке-звере" нечто сходное со своей собственной душой.

***

Напоследок, отходя от основной темы моей рецензии-рассуждения, кратко дам оценку всему роману в общем: книга понравилась. И не только подробным описанием маниакальных переживаний главного героя. Чем-то она действительно напоминает произведения Достоевского (моего любимого автора), как пишут в других рецензиях, хотя, конечно, и существенно отличается. Глубоко прописанная психология персонажей, интересный и интригующий сюжет, логичный и цельный от начала до конца, присутствие общей моральной идеи, тонко пронизывающей и направляющей весь ход повествования, хороший слог со множеством искусных метафор. Из деталей второго плана, к примеру, запоминается замечательная "персона" очеловечиваемого и словно бы почти живого паровоза с женским именем Лизон, которая долгое время являлась лучшим другом несчастного Жака, ее машиниста, из-за своей болезни предпочитавшего общество машины человеческому обществу, и описание двух ее эпических аварий. Несмотря на упомянутые единичные раздражающие моменты, пять баллов сие произведение с моей стороны вполне заслужило.

Эта книга по всем параметрам - не мое чтение. Но я ставлю ей 5 из 5, она потрясающая! Этот роман - один из цикла "Ругон-Маккары", в котором Золя прослеживал ветви семейного древа Аделаиды Фук. Жак Лантье - ее потомок. Но эта книга далеко выходит за рамки истории жизни одного человека. Вся книга пропитана размышлениями о возможности/невозможности убийства. Узнаете почерк Достоевского? Впрочем, у Достоевского все как положено: преступление и затем наказание. Много размышлений и выношенное в раздумьях раскаяние. У Золя в этой книге убийство и насилие - вещь чудовищно простая и обыденная. Ради денег, ради более удобной квартиры, из ревности герои уничтожают друг друга так терпеливо, изобретательно и успешно, что можно сказать, краткое содержание романа: все умерли. При этом герои не вникают, "тварь ли они дрожащая или право имеют", а только следуют инстинкту. Здесь нет ни одного положительного героя, и более того, маньяк, в мозгу которого бушует ненасытное желание убивать- самый симпатичный персонаж. Но знаете, Золя так убедительно рисует мотивы преступлений, что все герои вызывают какое-то сочувствие, и невольно почти оправдываешь их нечеловеческие поступки. Единственный поступок, который совершенно отторгается и разумом и чувствами - неудавшаяся месть Флоры Жаку и Северине. Удивительно, как, начав книгу с мелких дел, маленьких квартир, частных разговоров в финале Золя совершенно естественно приходит к грандиозной метафоре всего человечества. Это очень сильно. И вот тогда понимаешь, что Человек-зверь - это не тот маньяк, который выглядит нормальнее любого обывателя, это что-то другое. Книга очень увлекательная. Читается как детектив, постоянно держит в напряжении. Есть много описаний мира железной дороги, они создают какое-то особое настроение. Удивительно выписана пара машинист-паровоз. (Это, конечно же, след Толстого, его пара Вронский - Фру-Фру). Золя вдохнул в Лизон душу, и через нее показывал нам эмоции Жака Лантье. Жак Лантье - главный герой - страдает маниакальным стремлением убивать женщин (отголоски дела Джека Потрошителя). Хотя, знаете, там все по-своему маньяки...

Книга очень впечатлила! Говоря современным языком, это эдакий остросюжетный триллер, и созданный так великолепно, как современным авторам только поучиться. У Золя это произведение точно не лучшее, но только потому, что с "Жерминалью" для меня ничто не сравнится. А так- роман фактически на высший бал, особенно, если учесть, что он писался ещё в те далекие времена, когда тема маньяков, одержимых убийствами в литературе была практически не раскрыта. Увидав название- "Человек-зверь", поначалу наивно думаешь, что речь пойдет тут о некоем конкретном человеке, и начав читать, вроде бы как убеждаешься в своей правоте. Итак, это Рубо? Как он жесток, избил свою жену и замыслил ещё убийство, и осуществил замысел. Вроде бы кажется, что с главным злодеем определились. Да нет, как же. Определение "Человек-зверь" тут можно применить к кому угодно. Жак, Флора, Пеке, Мизар, Гранморен? Или и сама Северина тоже? Отнюдь не невинная жертва. Все там "хороши". Читаешь и понимаешь, что просто попал в окружение маньяков. И, хотя, книге веришь, не верить Золя просто нельзя, но все же слишком уж густая концентрация убийц на квадратный километр. Ну бывает ли так? Но задумываешься на минуту- а вдруг да? И с подозрением поглядишь иной раз на каждого встречного. А вдруг это тоже "Человек -зверь?". Но это и хотел донести автор. Мы не знаем и знать не можем, какие тайны скрывают в душе в виду "очень приличные люди", что происходит в обыкновенных и почтенных семействах? Значит, не Человек-зверь, а люди- звери. Животные, одержимые первородными инстинктами и страстями, как бы ни облачали себя атрибутами цивилизации. Не случайно же автор избрал для арены действия железную дорогу. Поезда...На тот момент- не привычный ,как сегодня нам, ( и даже устаревший) вид транспорта, но новый, символ прогресса, символ стремительно шагающей вперед техники. И что? Как бы не шагала вперед наука, техника, что бы человек ни изобрел, он все равно останется зверем! Тема маньяков, тема убийств в литературе да кино уже жевана- пережевана, но многие ли раскрыли её ТАК? Так натуралистично, настолько изнутри, и так...черт возьми, все же красиво! В этом весь Золя. Прекрасно описать прекрасное могут многие, мерзко описать мерзость- так же, ну а прекрасно описать мерзость? Вот это уже куда сложнее. А Золя это умел филигранно! И вот что ещё скажу- отчего-то не повернется язык назвать книгу трагической, хоть оно явно так. Что такое для меня трагическая книга? Это такая, которую закроешь и грудь сдавливают рыдания. От сострадания к герою или героям. А тут - нет ничего подобного. Сопереживать по настоящему можно только тогда, когда присутствует симпатичный тебе герой, судьбу которого ты принимаешь близко к сердцу. А тут этого нет, потому, что все мерзки со своими страстями. Все отвратительны. Единственные, кого тут пожалел, это Кабюш, и (внимание, это необычно!) ..."паровозиха" Лизон. Она тут предстает как настоящий одушевленный персонаж. И гибель её тут описана как гибель если не человека, то настоящего живого существа! И конец. Поезд, оставшийся без машиниста везет людей на войну. Везет убивать, проявлять свои зверства. Или на гибель? Там ведь не понятно, остановят поезд, или нет? Но так ли важно? Что это за символ? Символ человека, потерявшего разум? Или Франции, оставшейся без управления? Или всего нашего мира, которые все быстрее и быстрее несется куда-то навстречу неизвестности?

В "Человеке-звере" Золя использует тот же сюжетный троп, что и в "Терезе Ракен", а именно убийц-любовников. И хотя масштаб событий и осязаемость мира в этом романе на совершенно ином уровне нежели в "Терезе", в плане изображения характеров писатель не продвинулся дальше всё того же биологического детерминизма.

Отчасти понятно почему: погружённые в отупляющую рутину и движимые в основном лишь страхом, похотью и жаждой наживы служащие французской провинции, всем своим видом и образом жизни наталкивают на сопоставление с животными. Но зато ведь какой вызов для писателя: отыскать-таки что-то ещё за прикрытою рамками приличий игрой инстинктов!

Так объяснение жажды убийства, сидящей в Жаке Лантье, некой генетической памятью самца идущей ещё от якобы пещерных людей мягко говоря не убедительно. Золя настолько преисполняется в биологизме, что ему закономерно становятся не шибко интересны (даже для насмешки) и все остальные в общем-то примитивные герои.

При всём при этом объём и интерес роману вдруг придают не люди и их жизненные перипетии, а... поезда. То насколько живо, дотошно, эстетски, но без прикрас подана деятельность ж/д станции, движения поездов захватывает почище описанных вокруг этого всего людских страстишек. Глава с попаданием поезда в метель, глава с крушением - просто виртуозны, а последняя, бескомпромиссная, метафоричная с несущимся неуправляемым составом, словно вишенка на торте, даром что вторит концовке "Нана".

Человек- это зверь, существо беспощадное, бессовестное, следующее своим инстинктам и потакающее своим желанием. В романе не только Жак оказался зверем, а все герои, которые так или иначе участвуют в этой истории. Череда бессмысленных убийств, которые должны были привести к каким-то целям, отсутствие сострадания и стыда после совершенного преступления, безразличие к допущению даже самой мысли о страшном поступке забирая жизни у другого человека- это все они, звери в человеческом обличии. Главный герой Жак- сын Жервезы Лантье, который изо дня в день борется с желанием убивать. Страшно, не правда ли, обнаружить в себе такой ужасающий порыв и стараться его угомонить. Став случайным свидетелем совершенного убийства, у него все чаще возникает вопрос, почему другие могут, а он, в силу сдерживающих факторов и остатков здравого смысла, не может совершить этого злодеяния. По некоторым стечениям обстоятельств, Жак встречается с Севериной- девушкой, которая предстала перед ним в образе человека, который смог пойти на то, чего он так давно хочет и не может выполнить. Именно Северина, кроткая и тихая на вид, смогла (хотя, не своими руками) решится на преступление, и даже не на одно.

«Она возвышалась над ним- не посмевшим убить»

. Жак, преклоняясь перед этим божественным существом, влюбляется в красавицу, тем самым ненадолго остудив бешенное желание убивать. Но не может человек вдруг измениться от такого недуга, такого нечеловеческого желания, и страсть к умерщвлению живой души опять всплывает с еще большей силой. Казалось бы, Жаку выпадает шанс осуществить мечту- убить мужа Северины, чтобы навсегда соединится со своей любовью. Но наш герой, испытывая неимоверные муки какой-то неизвестной совести, не может совершить задуманное.

«Убить этого человека? Господи! Да какое он имеет право?»

«Заповедь «не убий» всосалась в него тоже с молоком бесчисленного ряда поколений. Его утонченный мозг и развитая совесть с негодованием и ужасом отвергали убийство, как только он начинал его обдумывать. Да, можно убить бессознательно, в инстинктивном порыве, но убивать умышленно, по расчету и ради собственной выгоды…».

В конце концов желание и страсть берут свое, и Жак умерщвляет то единственное любимое и ценное, что у него когда-либо было, объясняя этот порыв желанием обладать этим бессмертно и вечно. Но природа человека такова, что, сделав один раз, ты никогда уже не остановишь сей порыв, а только раззадоришь его. Жак так и никогда не сможет избавится от навязчивой мысли убивать бессмысленно, беспощадно. В этой книге зверями оказались все герои. Мизар, который убил свою жену ради злополучных денег, Флора, погибающая от безответной любви, решившая убить и Жака и Северину, Рубо, который в порыве ревности перерезает глотку дяде Северины. Всеми ими неотступно правила одна мысль: убить, не чувствовав при этом никаких угрызений совести. Так и вышло. Только каждый из них в итоге получил совершенно не то, чего ожидал от этого действа. Получается, что все злодеяния были бессмысленны. Зло- бессмысленно само по себе, какой бы мы смысл не постарались вложить в убийство, это не принесет никаких положительных эмоций. Особенно интересной показалась мне история господина Рубо, а именно изображение его моральной деградации после совершенного преступления. Самое интересное, что не муки совести за совершенное довели его до такого плачевного состояния, до полнейшего разложения его души, а именно то, что он сделал- посмел убить, тем самым превратив себя именно в животное, зверя, которым движут исключительно животные инстинкты, который уже безразличен к самой жизни в целом.

«Неумолимый процесс нравственного разложения медленно и исподволь разрушал его личность, казалось, нож, которым он умертвил Гранморена, рассек все нити, связывающие Рубо с прежней жизнью, и он не в силах был их связать».

«Нельзя сказать, что Рубо мучили угрызения совести, что он искал забвения, дело было в другом: его семейная жизнь разладилась, все было непоправимо испорчено, и он обрел утешение в эгоистическом удовольствии, которое мог вкушать один,- безраздельно предался страсти, довершавшей его разложение».

Также, удивительно интересно было читать про «одушевление» Лизон- верную спутницу Жака в его тяжелой работе- строптивую, свободолюбивую, работящую. В первые секунды после крушения в голове Жака были мысли исключительно об этой железной машине, которая уже никогда не поедет в свое привычное путешествие.

«Тогда Жак, поняв, что Лизон умерла, снова закрыл глаза, он тоже хотел умереть. Он чувствовал такую слабость, что казалось, в самом деле умрет вместе с последним легких вздохом машины».

И именно это кажется мне самым страшным в романе. Люди не переживают за других людей, их не трогает тот факт, что несколько семей погибли, что маленькие дети лежат под обломками стальной машины, что части тела разбросаны по всему периметру и слышны предсмертные вздохи. Люди скорбят только об огромном бездушном гиганте, одушевленной машине. Люди-звери.