Читать книгу: «Красная строка. Сборник 3», страница 20

Дыня с персиками

Катя заканчивала шестой класс и с нетерпением ждала каникул. Тем более это лето обещало быть особенным! Крестная Кати, тетя Женя, пригласила ее с мамой и сестрой в гости в город Днепропетровск.

На вокзале их встретил муж тети Жени, дядя Миша. Это было очень кстати, потому что мама Кати привезла с собой целую сумку продуктов, чтобы комфортно чувствовать себя в гостях и не стеснять хозяев. Тетя Женя с мужем и с двумя детьми жили в большой, недавно отремонтированной трехкомнатной квартире, обставленной хорошей мебелью. Тетя Женя долго водила гостей по квартире, рассказывая гостям что, когда и где они приобрели. Ей хотелось похвастаться. После экскурсии тетя Женя предложила позавтракать. Мама Кати с девочками еще ничего сегодня не ели. Тетя Женя разогрела чайник, достала батон и сливочное масло. Мама Кати выложила на стол продукты: копченую колбасу, паштет, баночки с овощами и вареные яйца. К завтраку присоединилась и семья тети Жени, а потом все поехали смотреть город.

Замечательно отдыхать в незнакомом городе! Кате особенно понравилась река Днепр и шелестящие над ним тополя. Вот только ночью было сложно уснуть, потому что окна квартиры выходили на проезжую дорогу. И долго, почти до самого утра, был слышен стук колес пролетающих машин и лязг трамвая… К тому же тетя Женя почти ничего не готовила, поэтому все ели то, что привезли с собой гости – овощные консервы и лапшу «Доширак».

Через неделю запасы, которые привезла с собой мама Кати, закончились. В доме не оказалось ничего съестного. Тетя Женя предложила на ужин фрукты: порезала дыню и помыла персики. Когда легли спать, у Кати и ее сестры начали сильно гудеть животы от голода. Свет еще не успели погасить, когда на подушку упал зеленый жук. Они чуть не съели этого жука! Катя тихо сказала маме, что они с сестрой так больше не выдержат…

Утром мама Кати сказала тете Жене, что сейчас поедет менять билеты: девочки хотят есть! «Ты же знаешь, на ремонт квартиры ушла прорва денег, – оправдывалась тетя Женя, – мы вынуждены экономить на еде…» Потом тетя Женя, прикрыв дверь, долго ругалась с дядей Мишей в одной из комнат и, наконец, торжествующая, отправилась в магазин. Вернувшись, сварила щи, пожарила картошку с мясом и даже испекла яблочный пирог! Правда, это было уже перед самым отъездом гостей.

Несмотря на голод и недосып, Кате очень понравился отдых в Днепропетровске. А дыню с персиками на ужин она помнит до сих пор.

Лучший танцор этого лета

Однажды летом мы с сестрой поехали отдыхать в лагерь на Украину и на некоторое время, пока не началась смена, остановились в деревне у наших знакомых. У них было небольшое хозяйство: гуси, утки, куры, цыплята. Мы решили ухаживать за птичьим двором и, получив согласие хозяйки, отнеслись к работе очень ответственно: кормили птиц наивкуснейшими деликатесами собственного приготовления – делали из зелени и цветов, как нам казалось, великолепные блюда. По-видимому, птицы были того же мнения, потому что кушали с большим аппетитом. Кроме того, мы поили их свежей водой из колодца и выпускали погулять.

Утром, как обычно, мы накормили-напоили питомцев и выпустили на прогулку, а сами в это время стали смотреть телевизор. Вдруг резко испортилась погода: набежала огромная чёрная туча, грозившая поглотить всё и вся. Да ещё она не захотела остановиться на простом дожде и решила забросать землю большими снежными хлопьями. Затем начался сильный град. Мы вскочили с дивана и что есть мочи помчались спасать хозяйство. Мы так к нему привязались, что считали его уже своим. Птиц благополучно посадили в их домики, но один непоседа всё-таки от нас удрал…

Этим сорванцом оказался самый обыкновенный, хотя и огромный индюк. Но в том-то всё и дело, что это был и самый необыкновенный индюк! Он вприпрыжку бежал по огороду, топча всё, что попадалось ему под ноги, и, видимо, наслаждался нещадно молотящим снежным дождём. Мы помчались за ним, боясь за его жизнь. А он…

А он выделывал все возможные пируэты, как будто находился на танцплощадке, приглашая и нас принять участие в конкурсе в номинации «Лучший танцор этого лета – встречайте!» Проказник плясал по огороду и беспрестанно подмигивал нам, всякий раз искусно от нас ускользая. Ох уж и намаялись мы с ним! Никогда столько не бегали! Наконец, измотавшись и буквально падая без сил, мы его поймали.

Поймать-то поймали, но возникла другая проблема: как эту тушу водворить в домик? Индюк же большой и очень упитанный, да ещё и мокрый! Тогда мы поднатужились и подняли его… Ура! Победа! Как только руки не отвалились… Кстати, они не отвалились? Да нет, вроде бы на месте! И как только этот сорванец нас не клюнул! Но нет… Он продолжал нам подмигивать! Индюшки-то нет. Значит, мы вместо индюшек! Спасибо за честь. Ну и тяжелым же оказался озорник: еле-еле засунули его в домик!

На нас с сестрой не было сухого места. Удивляюсь, как мы не заболели! Хозяйка только всплеснула руками, когда нас увидела и ничего не могла сказать. А мы мокрые и страшно довольные отрапортовали ей: «Наша миссия выполнена. Все птицы на своих местах, целые и невредимые!»

Денис Гусев

Минута в метро

Бакалавр

В главном зале Академии на стене висел железный меч. В стеклянной капсуле, цельнометаллический, без украшений, грозный и простой, но в то же время благородный артефакт из далекого 21 века. А там внизу группка школьников на экскурсии и пожилой человек в черной форме министерства образования.

– А почему меч в капсуле? – Дети нетерпеливо задавали вопросы. – Можно ли его подержать?

– Меч выкован из чистого железа, он не выносит воздух. Нельзя его касаться недостойному. – Старик говорил размеренно, как бы нараспев. – Вы же не хотите, чтобы его пришлось перековать? Зная, как он был сделан…

– Да, мы знаем, в одном литре человеческой крови содержится примерно один грамм железа, – Мальчик пытался произвести впечатление на экскурсовода. – И нетрудно вычислить, сколько крови студентов необходимо для него. Но как же они сдавали экзамены тогда? И кто все это придумал?

– Конечно, никто не умер, было бы слишком неразумно требовать сдать всю кровь. – Он лукаво улыбнулся, едва заметно, но всем стало не по себе. – Кровь собиралась для медицинских целей, но некоторый процент шел на изготовление меча. Этот процент зависел от того, насколько несчастный студент дерзнул недобрать до порогового значения. Пересдача экзамена требовала крови. Все просто.

– Так кто же это придумал? – Школьники притихли.

– Один легендарный доцент, остался неизвестным… Благородный муж в эпоху упадка. О, это было время ложно понимаемой гуманности к студентам, которая воспринималась ими, как слабость, увы. Это были темные времена, когда девизом многих было «Быть студентом – и не учиться». Плохой расчет. Именно он дал имя нашему мечу. Меч называется «Бакалавр».

Велосипедист

Мужчина средних лет уверенно крутил педали по выделенной дорожке в престижном районе. День выдался солнечным. Настроение хорошее. Велосипед упруго катился под горку среди зелени садов. Нужно было только поддерживать беззаботное выражение лица и смотреть вдаль.

Это ведь не его район, а здесь на каждом столбе датчики эмоций. Они считывают эмоции, телеметрию велосипеда, давление и пульс с браслета. Считывают и соотносят с социальным статусом. Прокатиться в богатом месте и с неправильным выражением лица – это лицепреступление. Это может сильно понизить рейтинг, и тогда никуда уже не пустят. Тень сомнений и тревоги пробежала по его лицу. Он попытался включить в себе поток тех мыслей, что всегда выручали рядом с контролирующими устройствами.

Как хорошо, что все пути открыты! Но кому они открыты? Позитивным и жизнерадостным людям! Не зря комиссия регламентирует права владения велосипедом. Ведь катание на велосипеде повышает рейтинг. Чем выше рейтинг, тем лучше настроение, даже можно заехать в центр. Чудесно!

И вдруг он вспомнил, что вчера истратил лимит на выходы из дома. Дома у людей его класса (низкая квалификация, работы нет и не будет никогда) – бесплатная белковая каша и шлем виртуальной реальности. Как он мог забыть… Это же нарушение режима БГД (безусловный гарантированный доход). Сквозь слезы он видел, как загораются красные огни, слышал отдаленный рокот полицейских дронов. В маленьком зеркале у руля уже были видны механические черные псы.

Они стремительно приближались.

Изнутри

Он щелкнул выключателем личного устройства и привычный мир исчез. Вместо ванной комнаты, где он находился, после щелчка он оказался в темном бесконечном пространстве. Если посмотреть по сторонам, то, казалось, оно неспокойно и еле заметно движется серыми пятнами и медленными вихрями, едва уловимо во мраке. Перед ним, как бы на больших светящихся мертвенно бледным светом экранах, была размещена исчерпывающая личная информация. Вот его трехмерная модель, ее можно легко крутить по часовой стрелке, хотя она и базовая – без лишних деталей. Впрочем, свой аватар можно и улучшить, достаточно купить премиум-аккаунт. Рядом экран инвентарь с повседневными вещами. Стоит только выбрать что-то и мгновенно это оказывается надето. Все вещи строго его размеров, есть личные, но что-то можно взять напрокат из магазина или приобрести навсегда. Бесконечный магазин, мириады брендов, все доступно в один клик.

Как это все называется? Пространство Хойта? Когда-то в детстве он любил читать фантастику о космический кораблях, выходящих из гиперпространства, были даже фильмы, теперь уже старинные – разве для коллекционеров они еще интересны. В прошлом веке человечество еще тянулось в космос, туда, где за пределами земли в пустоте, на расстоянии многих световых лет, нас ждали неисследованные миры. А в одном раритетном фильме даже высказывались опасения, что коммерческое освоение вселенной пойдет слишком хорошо и нам не вырваться с планеты Старбакса, туманности Майкрософт, галактики Кока-колы… Вместо этого мы открыли внутренний космос и наполнили его барахлом.

Пока еще только индустрия одежды целиком практически переместилась туда, в какое-то техническое пространство, существующее параллельно обыденному. Каждый человек мог войти туда, выбрать что-то, и вернуться уже одетым. Исчезли магазины одежды, нет прачечных, стиральные машины теперь только в музеях, вещи с заводов загружают прямо туда. Или только прототипы? Как они там говорили, квантовая запутанность? Ты берешь вещь из пространства Хойта и она всегда новая. А пока ты там внутри, снаружи время почти замирает. Час внутри – миллисекунда снаружи. А что дальше? Может быть мы и всю медицину туда загрузим? И никто уже не будет чистить зубы? Один клик и все. Внутреннее пространство высвободило время для нас. Для чего?

Так он размышлял там внутри. Внутри почти вечность, и пока он не нажмет кнопку, она не прервется. А может быть, он просто персонаж компьютерной игры? Он отогнал эту жуткую мысль, щелкнул, вернулся в реальность и пошел на работу. Телепортацию еще пока не изобрели.

Минута в московском метро

Однажды вечером в глубинах московского метро, куда никогда не досягает луч солнца, привычно и размеренно текла нескончаемая электрическая ночь. Поток людей разливался по станциям и переходам под гул поездов. Одни, уткнувшись в телефоны, с невидящими глазами, как бы в трансе, почти на автопилоте следовали с работы по одному и тому же маршруту. Каждый день, да так, что можно не шевелить ногами, а они сами уже несут тебя, куда надо, и знают, где свернуть. Другие же, нервные и с сердитым городским взглядом, цепко вглядывались в толпу перед собой и пытались обогнать, спеша, с эскалатора на эскалатор, инстинктивно выискивая нужный проток в этой людской массе, обреченной не знать покоя.

Вот он, как и все, движется в этой человеческой реке, намаявшись за день и не успев даже нормально поесть, на ноющих ногах, с тупой болью голода в желудке, расстроенный и преисполненный сожалений, с саднящим горлом, которое не удается долечить от того, что вынужден работать нездоровым. И одна из волн, в этом шуме и визге приходящего поезда, подхватила его и внесла в вагон. И потом, когда все уже вошли, втискиваясь в гущу народа, еще одна волна утрамбовала всех еще сильнее. Да так, что он влип меж чужих спин в неудобной позе, когда нужно напрягать ступни, чтобы не упасть, хотя и так в этой массе ты застрял и падать уже некуда. Поезд двинулся и, набирая ход, вошел в черноту.

Он привычным движением ухитрился достать из кармана телефон. В такие моменты не хочется думать, просто отключаешься, листая ленту безвкусных и бессмысленных новостей. А это был новый состав, когда вагоны соединены сквозным проходом, и если поднатужиться, то поверх голов он мог бы видеть вдалеке его начало и конец. Обычный вечер еще одного трудного дня.

Внезапно что-то изменилось. Издалека по вагону надвигалось какое-то марево, зыбкое и странное. Как будто поезд, как нож, пронзал желе и погружался в него стремительно, казалось, воздух там становился густым и вязким. И это все нахлынуло и поглотило его. Поезд даже стал ускоряться, движение вдруг стало неестественным, будто бы он провалился среди текстур невиданной компьютерной игры.

На телефоне время остановилось на 18:02. Вкладки можно было выбирать, но они не листались, казалось, что если его выключить, уже и не включить. Нет связи, трудно мыслить и слова застревают в больном горле. Он не мог понять, что происходит. Не муха ли попала на липкую ленту… Как во сне, когда в кошмаре невероятно трудно шевелить руками, он ощущал, что пространство стало иным и время остановилось.

Минута не заканчивалась. Он понемногу стал задумываться, что это значит. Застряв в массе человеческих тел, с бесполезным телефоном в руке, едва балансируя на уставших ногах, он так и останется здесь навсегда. И горло не пройдет, и голод не исчезнет, он никогда не сможет отдохнуть и не доедет никуда. И если поезд едет в ад, то не доедет. Ад здесь внутри, в душе, усыпленной суетой, во мраке безнадеги, в вое ревущего поезда. И все это для него одного. А что, если бы другие вдруг почувствовали то же? Они бы стали просто кричать. И эти крики, и проклятия никогда бы не умолкли. Так что хорошо, что это персональный ад. Только для тебя. И ты знаешь, за что.

Он вспомнил, что в одном фильме, еще черно-белом, люди оказались заперты на вилле. Никто из них не мог выйти из комнаты. У них просто не было воли выйти. Это другое, там они оказались заперты, как в пузыре, и время шло для них иначе. А в какой-то игре между уровнями ехал поезд, вечно и по очень большому кругу, и пока ты не нажмешь кнопку, этот поезд никуда не доедет. А здесь где кнопка? А в конце той игры, если был жестоким, то попадаешь в подобный адский поезд, мчащийся в вечной ночи без остановок, и с него не сойти и лица попутчиков черны и не разглядишь их никогда. То, что мы делаем, отразится в вечности. Только, какая она будет, эта вечность для нас?

Из глубины сердца, неожиданно для себя, без какого-либо притворства, не голосом, но потоком мыслей он обратился к Богу. Невозможно описать, сколько это продолжалось, но на мертвом экране телефона время очнулось и пошло. Минута прошла. Жизнь вернулась. Он подумал, как хорошо быть живым.

Евгения Сафонова

Я свободна…

Я свободна… и любовь не кажется уже клеткой… наоборот, я свободна в действиях, в перемещениях… Уже можно… можно поехать в Африку… защитить диплом… а уметь защищаться… так ведь львы научат!.. Да и сама я… родилась именно как раз для этого… быть свободной.

Мрачность

Сегодня я не люблю электрички. Электрички похожи на самоубийц, у которых неожиданно рвётся верёвка или вода в реке оказывается на редкость тёплой. Ощущение мрачной попытки – вот что вызывают у меня электрички. Хорошо, что мимо проскакал ребёнок. Дети – это очень хорошо.

Любование

Никогда не расскажу тебе, как приезжала, как любовалась тобой. Ты с кем-то говорил, с кем знаю, с ним тоже знакома, но я стояла за вагонами и любовалась твоими движениями. Я ведь так давно тебя не видела ни в каком больше городе.

Ощущения

Петербург – это яблоко белого цвета.

Тверь – это меховая шапка.

Москва убогая, но в ней хочется быть.

Не плачу…

Очень хотелось плакать, так хотелось, чёрт возьми… Я уже была готова… Смотрела на себя со стороны: в зеркале шёл снег и бах!!!

Я услышала детский крик… очень тихий… из меня, девочка крикнула: мама, не плачь!

И плакать я не стала.

Не весело…

Я видела сегодня, как по дороге скакала сигарета. Кто-то курил в машине и выбросил её в окно на полном ходу, а скорость была, уж больше 60 км. И вот сигарета скакала и скакала, я подумала: «Какая весёлая сигарета». Просто мне тогда было, ну совсем не весело. Я ещё не знала тогда, что жизнь может быть таким вот адом, блинкомпот…

Сердце

Девочка стояла у окна. Её сердце плакало. Девочка молчала, немного пыталась угомонить своё сердце. Шаги внизу всё тише становились… Уходила. Она оставила девочку совсем одну с детскими игрушками, с конфетами. Она уходила. Одно сердце, а плачет только у окна, смотря вслед себе…

Любовь

ЛЮБОВЬ – это как ружьё, висящее на стене, обязательно выстрелит, рано или поздно. Дайте мне патроны!

(!!!!) Патроны.

В жизни есть три… патрона: любовь, сама жизнь и физиология.

А ружья везде: валяются у нас под ногами, висят на стенах, мы спотыкаемся о них, когда околачиваем пороги каких-то домов, посмотри, даже сейчас в твоих руках ружьё.

Нравы великих

Небо тьмы. И оттуда, из гущи мрака и синевы, падает большой ящик с порохом, он освещается как комета и красиво летит вниз. Падает на Мак Дональдс. Затем взрыв! Ба-бахх! После того, как мне приснился этот сон, я поняла, что Богу не нравится Мак Дональдс.

Влипла

Она стояла по колено в сугробе. Голову покрывал красный шарф, вязаный широкими петлями. А он шёл по расчищенному каким-нибудь дворником с утра тротуару. Только мелкие льдинки время от времени хрустели под его ногами. На него сыпал снег, на неё падал, потому что падший. Он шёл. Она стояла. Он даже не глянул в её сторону. А ноги… ножки, потому что у юной, уже стали недвижимостью, одним словом – влипла!

Ли-ле

В сливовом плаще ем лимон в кафе.

Лелею надежду, что он придёт.

– Девушка, может ещё кофе?

– Принесите литр кофе, принесите литературу и ещё пирога. Я пробуду здесь целое лето!

Принесли кофе, принесли «лето».

SMS от подруги про небо: «Он улетел в Прагу».

Пью коктейль из кофе, лета, лимона, Праги, неба и SMS.

Дружба

Знакомы с ним три года. Он старше. Ненамного. И совсем недавно поселился в Москве. Он водит меня в кафе, дарит цветы, целует при встрече и при расставании. Ночую у него, чищу зубы одной с ним щёткой. Пью с ним виски. Всегда виски. Иногда курим одну на двоих папиросу. До мурашек. У нас настоящая дружба. Когда сидим в кафе, едим пиццу и официантка ставит наши розы в воду, говорим друг другу как любим кого-то. Он мне рассказывает, как любит свою жену, а я – как чьего-то мужа…

Зима

Жара +30. Постоять бы в тени, но какая большая площадь. Глотаю по кусочкам фруктовый лёд. Горячие у тебя ладони. Давай остановим жару! Давай, мы же всё можем!

– Смотри, пошёл снег!

Не принимай всё буквально. Переусердствовали.

Пока

Не забуду холодный чай в прошлую пятницу. Такого исключительно замороженного пластикового стаканчика мне ещё не доводилось держать в руках. Стояла с этой «тарой» на перроне и смотрела вслед уходящему поезду. Бывает же такое, ведь ты мне оставил стаканчик с горячим капучино. И такое твоё: «Пока» (…) Как мне теперь одной пить этот лёд?!

Близко

Ничего себе. Как близко он прошёл передо мной. Невзначай пересёк границу моего биополя. И ещё ароматерапию устроил. Как вкусно. Говорят, берегите нос, где-то на переносице источник влюблённости. Выходит, лучшее лекарство от всех болезней капли «називин»!?

Груша

Сидел, ел грушу. Смотрела на твои зубы. Вспомнила: у тебя губы, как сгущённое молоко, только не липкие.

Ткнул в меня грушей. Спросил: «Бушь?»

Откусила. Оставила тебе розовый след от помады в груше.

Отошли воды

Ну, надо же! Бывает же такое! Я очень женщина на восьмом месяце встретила тебя. Как много всего произошло за три года разлуки. Радуюсь, что так рад меня видеть. Даже любуешься. Слушаешь. Гуляем. Так хорошо никогда в жизни не было. Ещё люблю, как выяснилось. Уже любишь, как оказалось. Ты держал мою руку. Отошли воды.

Ты сегодня не пришёл…

Ты сегодня не пришёл. Ты сегодня болеешь. У тебя кожа шелушится на висках. Подмышкой градусник вообще не показывает температуру. Пишу тебе эсэмэски: «Выздоравливай! Не болей больше! Ждём тебя! Всегда-всегда» и куча смайликов, чтоб было веселее.

За три дня до этого я узнала, что ты погиб на стройке – убило подъёмным краном.