Читать книгу: «Мужество мальчишки», страница 2

3 глава. Дорога.

Я ехал в машине на заднем сиденье и смотрел в окно. Слова папы попали в меня. Сначала я был уверен, что он займет мою сторону, но после его слов, я словно понял, что в определенных ситуациях не бывает противоположных сторон. Есть вещи, которые просто обязывают нас поступить определенным образом просто потому, что речь идет о самом важном, главном – о семье. Папа очень любил маму. Наверное, так же сильно, как и я. Они и не ссорились никогда. Мне всегда было очень спокойно дома, комфортно, уютно. Единственное, чего мне не хватало – это собаки или кота. Но мама категорически была против заводить питомца. Уж очень она любила чистоту и порядок. И была убеждена, что домашнее животное и чистота дома понятия не совместимые. У нас дома царило такое правило: не любишь убираться – учись не мусорить. Нам всем это нравилось, так как заниматься уборкой приходилось только в субботу, а среди недели мы просто старались держать порядок. И как только я озвучивал свои желания по поводу пушистого друга, мама отвечала вопросом на мою просьбу:

– А кто каждый день будет убирать за ним?

Я не был готов к такому подвигу, поэтому с грустным видом капитулировался. А мама в свою очередь всегда повторяла, что единственное животное, на которое она когда-либо согласится в квартире – это корова, потому что мы молоко пьем литрами, но так как наш балкон не соответствует габаритам нашего потенциально-нового питомца, то и об этом можно не мечтать.

В дороге всегда хорошо и много думается. Мысли сами лезут в голову с разных сторон. Вот и сейчас мимо меня проносились луга, овраги, холмы, лесопосадки. Все это гипнотическим образом действовало на меня. В голове рождались мечты о том, что этим летом мы бы с Колькой рассекали на велосипедах в школьном дворе, соревновались бы на рукоходе, играли бы в вышибалы, в футбол, ели бы мороженое каждый день, ночевали бы с Колькой друг у друга иногда, сражались бы по сети в нашу любимую компьютерную игру. Мысли плавно перетекали одна за другой, каким-то чудесным образом смешивались, потом убегали, а на их смену приходили новые так, что уже было невозможно вспомнить с чего начались самые первые мои фантазии. И вот этот круговорот мыслей уносил меня все дальше и дальше, как и машина мчалась все дальше от города в сторону моих не сбывшихся летних мечтаний. Наверное, мой папа тоже был пленником мысленных лабиринтов в дороге. Потому что каждый раз, когда мы садились в машину, чтобы ехать далеко (а сейчас дорога у нас должна была занять чуть ли ни весь день), мы ехали сначала в тишине, каждый погруженный в вереницу своих размышлений. А потом, спустя какое-то время, видимо, когда папа словно очухивался в настоящей реальности, он вдруг начинал задавать темы для общения и включал музыку. Вот и сейчас исключения не произошло. В тот момент, когда я прокручивал в мыслях картину, как мы с Колькой на нашей набережной, все мокрые от неудачных попыток, стараемся убежать от внезапно вырывающихся из земли струй фонтана, и при этом ухахатываемся на разрыв, потому что это очень весело, папа начал разговор.

– Не вешай нос, Лёник, я, по возможности, постараюсь взять отгулы на работе дня на два плюсом к выходным, чтобы приехать к тебе недельки через две-три. Обещать не могу, но буду очень стараться, – произнес он приподнятым голосом, – я вон вообще остаюсь один в городе, хоть плачь.

– Пап, не шути, ты все равно весь день на работе, тебе только в удовольствие отдохнуть вечером, – опроверг я.

– Да? А в выходные?

– Ты всегда говоришь, что не бывает так, чтобы нечем было заняться.

– В любом случае, тебе будет веселее, чем мне, тем более Буч по тебе очень соскучился, – сказал папа. А потом сложил губы в хитрую улыбку и добавил. – Интересно, он вообще тебя помнит?

Мы переглянулись и одновременно засмеялись на всю машину.

– Да, Буч – это единственное, что меня радует, хорошо, хоть он там есть, буду учить его командам, времени у меня на это будет валом, – сказал я.

Буч был очень красивым псом, чисто черным, достаточно лохматым, но не слишком, морда была у него крупная, шерсть блестящая, язык большой, розовый. У дедушки с бабушкой он появился не щенком, а уже взрослым псом, мы толком и не знали, сколько ему лет. Он появился у них совершенно случайно. До Буча у них была любимая собака по кличке Лада, она очень долго с ними прожила с самого щенячьего возраста, и когда Лада умирала уже от старости, то бабушка очень переживала, очень тяжело ей далась такая потеря. После Лады они долгое время никого не заводили, просто не хотели предавать память ушедшей Лады. И тут вдруг приключилась такая история.

По соседству через несколько домов от двора моих дедушки и бабушки жил один мужик, звали его Иван. Был он достаточно недружелюбным и жил обособленно, с соседями не общался, не здоровался, старался не контактировать ни с кем. Жил один в небольшом ветхом доме, а около покосившегося забора в полуразваленной будке на привязи сидел Буч. Довольно часто, когда пес исполнял свои прямые обязанности, то есть громко лаял на проходивших мимо калитки людей и пробегающих кошек и собак, Иван выбегал с криком и заставлял его замолчать. Лай у Буча был очень объемным, громким, густым, словно несколько низких голосов сливались в один. Бывало Иван несколько раз мог хлыстануть его цепью, на которой был привязан пес. Тогда Буч забегал в свою будку, скуля от боли. И вот как-то раз соседи начали замечать, как черная собака Ивана скулит, лает, прыгает на забор, словно зовет прохожих, но так как все сторонились его хозяина, то старались особо не задерживать внимание на этом. При этом сам Иван из дома не выходил, чтобы одернуть пса, во дворе не появлялся. Пес лаял все чаще и чаще, а никакой реакции со стороны хозяина так и не было. Все боялись Буча, так как отношение к собаке совершенно логичным образом сложилось таким же, как к его хозяину. Прошло три дня. Соседи заподозрили неладное. Через забор они видели собаку, лежащую рядом с будкой, опустившую морду себе на лапы и жалостно скулящую. В мисках не было ни еды, ни воды. Мужики собрались небольшой толпой, в числе которой был и мой дедушка, подошли к забору. Они ожидали, что собака сейчас подскочет и начнет рьяно лаять, но этого не произошло, она как лежала на своем месте, так и осталась лежать, продолжая скулить. Один мужик подсадил другого, и тот перелез через калитку, чтобы открыть ее для всех остальных. Они осторожно вошли во двор, подошли к собаке, она подняла на них морду. Глаза были потускневшие и очень грустные. Дедушка сказал:

– Воды, братцы, воды скорее!

Он, уже не боясь грозной собаки, отстегнул ее от цепи с ошейником, и налил в миску принесенную в пластиковой таре воду. Пес ткнул сухой нос в свою тарелку и словно не веря, что наступила эта минута, принялся жадно, без остановки пить все до последней капли.

– Вот тааак, мой хороший! Бедняга, сколько ты просидел без воды? Кушать хочешь. Сейчас мы о тебе позаботимся, мальчик, не переживай. Не дадим тебя в обиду, – приговаривал дедушка, гладя собаку по голове.

Тем временем остальные мужики попытались попасть в дом, который был заперт изнутри. Что было дальше, я уже особо и не знаю. Только лишь, что дедушка взял Буча к себе на постоянное место жительства, и за ним так никто и не вернулся. Вот так у бабушки с дедушкой появился Буч.

– Поверь, у тебя там найдутся и другие развлечения, я тебя уверяю, – ворвался в мои быстрые воспоминания папа.

– Какие? Книги читать, заданные на лето? Нашел развлечения! Я, пап, не пенсионер, мне хочется бегать, лазать везде, в компьютерные игры играть! – раздосадованно сказал я. – Колька за время моего пребывания у деда на 20 уровней от меня вперед уйдет. Я его потом как догоню?

– А Колька твой сможет похвастаться купанием в бане, качанием в гамаке, свободной ездой на велосипеде по полям, где нет машин, свежим воздухом, чаем из самовара с ромашкой? – попытался сделать папа ход конем.

– Да уж, перспективка. Говорю же, пап, я не пенсионер!

Но не смотря на мой внутренний протест слова папы звучали очень неплохо, и я даже представил себя, лежащего в гамаке, играющего на своем телефоне в любимую игру. Тьфу! Какую игру?! Там же нет интернета! Блин, ну ладно. Тогда лежащего в гамаке, попивающего вкусный лимонад из стеклянной бутылки через трубочку. Что, что, а лимонад у деда в селе продавали очень вкусный, такого даже у нас в городе не было.

Вот так, за нашими беседами и прошла поездка. Машина заехала на знакомую улицу, проехала немного и повернула к родному двору. Послышался громкий, низкий, красивый лай любимого Буча. Мы вышли из машины, потянулись руками к небу, выгибая наши спины, разгоняя по затекшему телу скопившуюся в каком-то одном месте энергию. Боже мой, как здесь пахнет, какой воздух! Как же хорошо! Мы увидели поверх забора шляпу, приближающуюся к калитке. Дедушка открыл щеколду и вышел нам навстречу с очень теплой улыбкой. Я немного застеснялся, все-таки мне было неловко, что я практически перестал ему звонить, но он, словно ничего и не было, за руку поздоровался с папой, потом подошел ко мне, одной рукой подкрутил меня в охапку, обнимая, и сказал:

– Ух, какой! Подрос! ЗдорОво, внук! Я очень рад тебе!

– ЗдорОво, дед. Я тоже.

– Ну? Сколько раз подтягиваешься? – спросил он.

– Ээээ, немного – семь, зато я отлично бросаю дымовые гранаты и мастерски владею префайром в CS:GO, – похвалился я.

– Чего? Ты на каком языке со мной разговариваешь? – уточнил дед. – Пойдем лучше я тебя с Ажурой познакомлю.

– С кем?

4 глава. У дедушки.

Сказать, что я был удивлен переменам, все равно что ничего не сказать. Двор дедушки очень изменился. Раньше, когда я приезжал до этого, у бабушки с дедушкой на участке после дома было очень четкое деление на две части. В левой – по периметру была посажена малина, а внутри был газон с гамаком и небольшой беседкой, окруженной цветами. Правая же часть целиком и полностью была отдана под огород, где бабушка сажала лук, морковь, чеснок, помидоры, огурцы и картошку. Сейчас же ничего подобного не было. Левая часть состояла из аккуратно построенных сараев. Они без какого-либо промежутка между собой соединялись с правой частью, образовывая таким образом плотную застройку прилегающих друг к другу разных размеров помещений для животных. Чуть дальше огород все же был, но росли там только тыквы. Я сначала подумал о тайной любви дедушки к Хэллоуину, иначе зачем нужно было все засаживать тыквами? Но оказалось, что тыква посажена для кормления животных, которых раньше, когда была жива бабушка, дедушка никогда не держал.

Дедушка подвел меня к двум большим сараям. Открыл дверь и сказал:

– Заходи, но будь аккуратнее, не вляпайся во что-нибудь тёплое, – с явной насмешкой произнес он.

Первым зашел дедушка, следом я. Мои глаза немного расширились от увиденного. Он подошел к большой, красивой корове и погладил ее сначала по морде, потом почесал ей шею, от чего корова стала ее вытягивать вперед, словно давая понять, что она совершенно не против таких почесываний, затем дед похлопал ее по спине, широко улыбнулся и сказал:

– Вот, знакомься, это моя Ажурочка.

– Привет, Ажурочка, – немного отмороженным голосом с отвисшей челюстью и с еще больше расширяющимися глазами поздоровался я. – Она меня не укусит?

– Этого я не знаю, – предупредил дед. – С животными всегда надо быть начеку, они не говорят по-человечьи, но своими повадками могут предупредить, что настроены не слишком дружелюбно. Сейчас Ажура спокойна, я ее недавно подоил, кормушку наполнил, не думаю, что она полезет с тобой в драку.

Ажура была действительно красивой коровой, окрас у нее был необычный, сочетал в себе мелкие и крупные темно-коричневые пятна, а морда усыпана маленькими рыжими точками, словно веснушками. Она стояла, фыркала и хвостом размашисто била себя по бокам, разгоняя мух со своей спины.

– Какое у нее необычное имя, – сказал я.

– Да, она мне напомнила ажурные блинчики, которые твоя бабушка пекла, поэтому я дал ей такую кличку – Ажура, то есть ажурная.

У меня, конечно, совсем не укладывалось в голове, как можно было связать ажурные блинчики бабушки и окрас коровы, но я ничего не стал парировать на этот счет, в конце концов лишний раз поднимать тему бабушки, по которой дедушка очень скучал, точно не собирался.

– Пошли дальше, – произнес дед и рукой показал направление нашей дальнейшей экскурсии. Он открыл дверь в следующий сарай, я вошел за ним. – А это Арно.

Я увидел здорового, мощного, блестящего черного быка, его рога были такими угрожающими и мощными, что я немного оторопел.

– К нему лишний раз не заходи, Арно не слишком дружелюбен, он признает только меня, ну и Ажуру – предупредил дедушка.

После знакомства с Ажурой и Арно, дедушка повел меня по другим сараям, но там уже располагались менее габаритные жители. Это были свиньи, а в птичнике – куры с петухами.

Мне было действительно интересно, их было так много, у всех разное оперение, можно было глазами выбрать кого-то одного и наблюдать за ним. Никогда еще я не был так близко соприкасаем с домашними животными. Конечно, это было лучше, чем просто гамак с беседкой, но хуже, чем мои летние приключения с Колькой в городе.

Папа собирался ехать назад только завтра рано утром, поэтому сегодня дедушка затопил баню для нас троих, чтобы изрядно преподнести мне и своему зятю все прелести сельской жизни. Баню дед строил сам, и надо сказать, что получилось она не слишком большой, но уютной. Я париться не люблю, поэтому с удовольствием больше времени проводил бы в предбаннике, где был заварен чай с молодыми листьями смородины, но не успевая находить аргументы для моего более длительного пребывания за чашкой чая, как папа с дедом вновь загоняли меня в самое сердце пепелища, в котором на градуснике красная отметка показывала 100 градусов по Цельсию. Хорошенечко попарившись в бане, мы немного отдохнули и встретились за обеденным столом на кухне.

Мне было не по себе. Дом был уже не такой приветливый. С уходом бабушки изменения его коснулись достаточно сильно. Вроде бы все было чисто, интерьер не поменялся, но при этом нельзя было не заметить исчезновения многих бабушкиных вещей – ваз, картин, декоративных тарелок, фигурок, комнатных цветов. Все было такое пустое, безжизненное что ли. Было видно, что дедушка старательно ухаживает за домом. На полках не было пыли, в комнатах – разбросанных вещей. Но по ощущениям это можно было бы сравнить с красивым лесом с птицами и без них. Сейчас словно из этого леса улетели птицы, и остался только лес. Пока все эти мысли лезли мне в голову, папа с дедом о чем-то беседовали и накрывали на стол. Дедушка обратился ко мне:

– Лёнь, хлеб в холодильнике возьми, положи на стол.

Я достал хлеб в полиэтиленовом пакете с названием «Столичный». Мы с папой перекинулись немым взглядом, оба давая оценку, что раньше никогда хлеб в дом не покупался, всегда бабушка пекла его сама, постоянно дома стоял этот ни с чем не сравнимый запах свежеиспеченного хлеба. На ужин у нас был плов. Очень аппетитно от наших тарелок тянулись вверх струйки горячего пара, я был голоден и был уверен, что захочу добавки.

– Роман Витальевич, Маша мне говорила, что вы хозяйство завели, но я даже представить не мог, что вот с таким размахом! – сказал папа.

– Даа, я Машеньке особо не рассказывал, сказал, что завел кур на яйца. Думал, как приедет, так сама все и увидит. Ты же знаешь мою дочь! Сразу начнет уму-разуму учить, что, мол, здоровье уже не то, что все одному придется делать, но я решил, что иначе просто не вылезу из этого состояния, которое начало поглощать меня, когда моей Люси не стало. Ой как тяжело мне было. Я утром не хотел просыпаться, а вечером не мог уснуть, тоска до такой степени меня съедала. Все вещи, что здесь ее были, вытягивали из меня последнюю жизнь. Я и рад бы был уже не жить. Без нее зачем мне эта жизнь? Так только – как тень ходил. Потом как-то Буч заболел, то ли от того, что я за ним плохо ухаживать стал, то ли тоже от тоски. Но задал он мне хорошую трепку. Отказали лапы у него, возился с ним круглыми сутками. Постепенно внимание стало переключаться на то, что Буча надо поднимать на ноги. А когда он выздоровел, я вдруг понял, что еще нужен кому-то, начал заставлять себя жить дальше, но уже без моей Люси. Поубирал все ее вещи, чтобы сердце не бередили, а потом думал – чем же занять себя до такой степени, чтобы мыслям в голову некогда было лезть. И решил обзавестись хозяйством, с ним дел столько, что хочешь – не хочешь, а шевелиться придется. Задач за день переделать нужно массу, тут уже не до дурных мыслей, не до хандры. Поехали мы с Бучем на базар в райцентр, выбрали сначала Ажуру, потом у нас появился Арно, потом только куры с петушками, ну и свиньи уже в самую крайнюю очередь. А завтра мы с внучком поедем утят Каюга покупать, хочу попробовать их вырастить, выкормить, а потом продать на мясо уже подороже. Это мой деревенский бизнес такой будет, – засмеялся дед. – Может быть, себе несколько штук оставлю на яйца, чтобы в следующем году молодняк самому воспроизвести. Подумаю, в общем. Теперь дел хватает, скучать не приходится.

– А мы в райцентре долго пробудем? Там же интернет есть? Я смогу поиграть? Надо телефон зарядить! – с воодушевлением сказал я.

– Некогда нам будет играть, со мной пойдешь и будешь мне помогать утят выбирать, купим и сразу домой, у меня хозяйство дома, не до игр твоих. Телефон можешь зарядить, конечно, маме позвонишь, там хорошо связь держит, – ответил дед, оборвав все мои внезапно нахлынувшие мечты.

На следующее утро меня подняли в семь утра. Мы проводили папу, а сами поехали за утятами Каюга. Купили мы 10 маленьких птичек, им была всего 1 неделя отроду, очень они были миленькие, маленькие, пушистые, черного цвета, глазки блестящие, как черные огонечки, лапки короткие, но крепкие, клювик тоже был черный, широкий. Мы везли их в коробке, они там пипикали, постоянно обращая на себя мое внимание. Мне так и хотелось взять каждого и подержать в руках, такие они были хорошенькие. Дедушка организовал прям в доме им небольшое место для содержания, огородил его, повесил лампочку для тепла и света, сказал, что какое-то время они должны находиться без сквозняков, но каждый день их нужно будет выгуливать на улице. Дедушка раздал мне инструкции и сообщил, что впредь полностью кормление и уход за малышами будет входить в мои обязанности. Эти слова легли на мои плечи одновременно интересной задачей и грузом большой ответственности. На улице для выгула утят дедушка сделал загончик, застелил его брезентом, поставил неглубокий таз с водой для питья и плаванья. Пока он занимался своими делами во дворе, я то и дело бегал к утятам проверять, все ли у них в порядке. Это, конечно, не так интересно, как побеждать противников в CS:GO, но по крайней мере что-то новенькое в моей жизни. Когда мы были в райцентре, я позвонил маме и рассказал ей про все дедушкино хозяйство. Мама была крайне удивлена и возмущена, наказала мне помогать деду во всем, даже если он не просит.

Мне все равно нечем было заниматься, поэтому я приходил к деду и смотрел, как он чистит сараи для животных, как их кормит, как доит Ажуру.

– Хочешь парное молоко? – спросил дед.

– Конечно, хочу, это же самое настоящее молоко, я такого еще не пробовал – ответил я. – А сложно это корову доить?

Дедушка взял металлическую кружку, которая лежала у него в ведре, загреб немного молока и протянул мне. Молоко было совсем не такое, как в магазине. Оно было теплое, и у него был немного странный запах, на вкус сладковато-соленое, желтоватое, тягучее. Мне оно не очень понравилось, но, уважая труд старика, я выпил его до последней капли.

– Не сложно, но нужна сноровка. Пальцы должны привыкнуть, так как сначала они устают сильно, а потом привыкаешь. Тут самое главное, чтобы Ажура тебе доверяла. Будешь ей больно делать, она не подпустит тебя в следующий раз. Хочешь попробовать?

– Ну, давай попробуем, только завтра, а то мне надо духом собраться.

На следующий день в обед дед позвал меня с собой доить корову. Он сел на небольшой табурет около Ажуры, вымыл ей вымя водой, протер полотенцем, с каждого сосочка чуть выдавил струйки молока и потягивая за каждый начал дойку. Потом остановился и сказал мне садиться вместо него на табурет. Я сел. Ажура поняла, что что-то сейчас будет, и фыркнула, глядя на меня.

– Не бойся, она все чувствует, спокойно повторяй за мной.

Это было очень необычно. Вот, когда Колька узнает, что я доил корову – удивится. У меня дело пошло на лад, но пальцы слишком быстро устали, и дедушка снова сменил меня. Я был счастлив. Это же надо, какое захватывающее приключение. У меня эмоции зашкаливали. Я на радостях сказал деду, что с меня угощение. В приподнятом настроении я вбежал на кухню, достал блокнот с рецептом маминых оладий и решил, что сегодня устрою праздничный ужин. Замесил тесто, что было не сложно, потом подойдя к плите понял, что меня ждал огромный сюрприз. Она была не такая, как дома, а с газовыми конфорками, и я понятия не имел, как с ней обходиться и боялся ее включать. Мне нужна была помощь дедушки. И тут я понял, что уже долгое время не ходил проверять утят. Побежал к ним, пересчитал – все десять на месте. Вода, корм – все есть. Вдруг мой взгляд упал на одного утенка, который выглядел слишком вяло по сравнению с остальными. Он сидел дальше от лампы, нахохлившись, голову прижал к груди, глазки у него были прикрыты. Я подумал, что, может быть, он уснул, и легонько погладил его пальцем. Но он не встрепенулся, а даже наоборот слегка пошатнулся, еле-еле поймал равновесие и не изменил своего положения. Я заволновался. Неужели утенок заболел? Может быть я что-то не так сделал? Я побежал за дедушкой.