Читать книгу: «Бывший лучший друг», страница 10
– Да, детка, – говорю на продолжительном выдохе. Из меня вырывается животное рычание, потому что я уже очень близко к разрядке.
Она зажмуривается, шумно втягивает воздух.
– Пожалуйста, – кричит Милла. – О ДА!
Замирает на секунду, но снова содрогается от моих жёстких толчков. Закусывает губу, затуманенным взглядом разглядывает меня, этот взгляд совершенно сносит мне крышу. Она наслаждается каждым моим сантиметром, каждым моим движением, всё шире раздвигая бедра.
– Я люблю тебя, – вместо голоса слышу свой рваный хрип. Новая волна жара проходит по всему телу в область паха. От дрожи в коленях наваливаюсь на Миллу. Всё, моё тело потратило последние силы.
Выплеск, разрядка – это как перерождение. Всё забылось, стёрлось, уничтожилось. Есть только я и она. И только это важно.
Кончая, шепчу её имя, на секунду отстраняясь от сладких и нежных губ. Когда волны удовольствия немного утихают, сдвигаюсь, освобождаю её хрупкое тело от тяжести своего, чтобы не раздавить Миллу. Укладываю её голову себе на грудь, а руками заключаю в тесные объятья.
Она дрожит в моих руках, а может, я дрожу в её. Наше дыхание всё ещё тяжёлое, прерывистое. Постепенно оно успокаивается, но никто из нас не решается нарушить молчание.
– О чём ты думаешь? – Милла первая нарушает эту спокойную тишину.
Прежде чем ответить, беру её руку в свою, подношу к губам и нежно целую каждый пальчик, таким образом давая себе возможность подумать. Потому что в моей голове пусто. Сознание прочистилось, гнев ушёл. Перезагрузка.
У меня есть Милла, всегда была только Милла, даже когда была далеко. И то, что я творил некоторое время назад, просто не укладывается в голове. Словно это был не я.
Беглый взгляд на изувеченную дверь. С правой стороны косяк полностью выбит, сама дверь висит на одной петле. Поспешно отвожу взгляд, отворачиваюсь, но Милла замечает во мне перемены. Мое тело вмиг напрягается.
– Нет, Паш, – Милла отстраняется, садится и с понимание заглядывает мне в глаза. – Это не имеет значения, – кивком показывает на дверь. – Ты немного напугал меня… но я понимаю… тебя. Я тоже неправа.
Неправа?! Да она всегда права! Бл*дь, она слишком добра ко мне.
– Ты меня понимаешь? – спрашиваю с горечью. – Как такое вообще можно понять?
Указываю всё на ту же дверь.
– Паш… я знаю, какой ты, – Милла проводит по моим коротким волосам, зарывается в них пальцами, но при этом не разрывает зрительный контакт. – Ты вспыльчивый и импульсивный, – вздыхает, – всегда таким был, но, возможно, это помогло тебе добиться всего ЭТОГО!
Ты. Ты помогла мне добиться ЭТОГО! Ведь с самого детства я делал всё это из-за тебя и для тебя. И продолжаю делать, но уже вопреки.
Но я ей этого не говорю, хоть и очень хочу сказать. Этот чёртов страх, он опять здесь, рядом. На этот раз я боюсь раздавить Миллу – ответственностью.
– Иди ко мне, – раскрываю объятья. Милла ложится, возвращает голову мне на грудь и нежным касанием пальчика обводит контур татуировки. Она обрисовывает каждую восьмёрку, скользя от груди к предплечью.
– Бесконечность, – слышу её тихий шепот. – Я никогда раньше не спрашивала, но почему бесконечность?
– Всё просто, Милк-Милк, – улыбаюсь, – я сделал её на следующий день после того, как ты не приехала. Эта татуировка как символ для меня. Я поклялся тогда, что буду ждать тебя столько, сколько придется. Бесконечно!
Глава 18. Ложь.
Паша
– Лик, отстань, – отмахиваюсь от девушки, от прожигающего взгляда зелёных глаз – контактных линз.
Иду дальше по коридору. Меня ждёт её отец, сама так сказала. А теперь пытается залезть мне под кожу. Ненавижу это.
Тело передёргивает.
– Паш, подожди, – цокающий звук каблуков следует за мной по пятам.
Вздыхаю. Останавливаюсь.
– Лик, давай просто проедем уже!? Что ты хочешь от меня?
– Ну Котя, – протягивает сладким голоском. Её рука уже готова лечь мне на грудь, но замирает, и опускается вниз. Девушка насторожено меня разглядывает и, возможно, наконец улавливает в моем голосе угрозу. – Что происходит с тобой, Паш? – на этот раз говорит серьёзно, без сюсюканья.
– Я говорил тебе. У меня друг в больнице.
– Я чем-то могу помочь? – опять эти нотки притворства.
– Нет, – отрезаю, – не можешь. И никто не может, – тяжело вздыхаю. В глазах стоит образ бледной девушки с кислородной маской на лице. – Она в коме, – зачем то добавляю.
– Она? – сразу цепляется Лика, – Кто она?
– Я же сказал, друг, – выплевываю. Отстраняюсь. Ухожу.
Какого хрена я должен объяснять?!
– Милла, верно? Этот друг Милла? – доносится мне в спину. – Не сразу я свела дебит с кредитом! И не сразу узнала её на вечеринке. Она и есть эта таинственная Милла!? Твоя единственная любовь…
Дальше я не слышу. Рывком, без стука и правил приличия, открываю дверь кабинета большого босса этого заведения. Под взволнованным взглядом Степанова прохожу внутрь и так же рывком захлопываю дверь за собой.
Однажды я уже врывался в эти стены с подобным настроем. Но тогда я просил отпустить меня, расторгнуть контракт. А сейчас я никуда не собираюсь, всего лишь хочу расставить все точки над «и». Избавить себя от общества его дочери. Хватит уже. Финита ля комедия…
Чуть больше трёх лет назад
Милла
– Проходи, Милл. Садись.
Быстро, так, чтобы никто не видел, шмыгаю в кабинет первого тренера.
– Доброе утро, Сергей Иванович, – уверенно сажусь напротив мужчины. – Я по делу.
– Я уже понял,– хмыкает тренер. – Что там Пашка опять натворил?
– Ничего, – такой настрой Иваныча сбивает и расстраивает одновременно. Почему сразу натворил?
– Ничего, – бурчит себе под нос и снова хмыкает, – ну ещё не вечер.
– Почему вы так с ним? – не могу сдержать возмущение.
– А нечего растрачивать себя попусту, – грозно рычит Иваныч, сверкая недобрым взглядом. В один миг его лицо приобретает бордовый оттенок. – Или ты думаешь, я не знаю про клетку?
– А он ничего и не скрывает! – повышаю голос.
– То есть ты на его стороне? Ты поддерживаешь этот… спорт?
– Нет, это я не поддерживаю. Но я всегда буду на стороне Паши.
– А могла бы наоборот мозги ему вправить.
Он даже не знает, о чём просит.
– Сергей Иванович, – говорю спокойно, размеренно, но с нотками мольбы, – не списывайте его со счетов. Он старается. Весь этот месяц, практически не вылезает из спортзала. Он даже бои не посещает.
– Не посещает, говоришь? – тренер отводит взгляд в сторону, несколько секунд разглядывает настенную полку со всевозможными кубками. Но смотрит туда пустым взглядом, просто обдумывает что-то. – Это он тебе сказал?
– Что? – не понимаю.
– Он сказал, что не посещает?
– Да.
– Милл, я сейчас, конечно, лезу не в своё дело, но на что вы тогда живёте? Той зарплаты, что я тебе плачу, не хватит и на половину месяца. Спонсоров у Пашки больше нет…
– Как это нет? – вскакиваю, но под пристальным взглядом Иваныча сразу падаю обратно.
– Спонсоров у него уже давно нет, и если так пойдет и дальше, то и не будет, – тренер говорит так, как будто подводит черту. – Вся его карьера висит на волоске. А он тратит своё время на чёрти что.
– Но он здесь всё время, до поздней ночи задерживается…
Замолкаю. А здесь ли он по ночам задерживается?
Иваныч с пониманием кивает.
– Поговори с ним, Милл. Бой через два дня, и уже в принципе невозможно что-либо поменять, но… Пусть хотя бы понимает, что будет, если он проиграет.
– Что будет? – спрашиваю с тревогой.
– Я не буду его задерживать, – в голосе тренера звучат стальные нотки, – и своё время тоже больше тратить не буду.
– Вы его выгоните? – встаю, но на этот раз не собираюсь садиться обратно. – Да как вы можете? Он четыре года уже здесь.
– Вот именно! – Иваныч тоже на ногах, руками упирается в стол, телом подаётся вперёд, чтобы приблизить ко мне своё гневное лицо. – Четыре года! Четыре! Да за этот срок он уже должен быть чемпионом мира!
– Но он же никогда не проигрывал, – цепляюсь за это как за соломинку.
– Всё когда-то бывает впервые.
– Это не тот случай, – отступаю от стола. Пячусь к двери, разворачиваюсь, – Он и сейчас не проиграет, – бросаю через плечо, выхожу и с силой захлопываю дверь.
Несправедливо. Боже, как же это всё несправедливо.
Но злость на Иваныча быстро утихает, возможно, я даже могу признаться, что он отчасти прав.
Но Пашка… Как он мог врать мне? Он до сих пор участвует в боях? Он обманывает меня!? Говорит, что тренируется здесь, а сам…
Вихрем несусь обратно в зал, застаю Пашку в спарринге с Владом. Они так увлечены, что меня пока не замечают. А когда замечают, Пашка сразу заканчивает бой. Пытаюсь контролировать мимику, не показывать ему, что я злая или недовольная, но у меня это плохо получается.
– Что случилось, Милк-Милк? – это меня спрашивает Влад. Даже ему всё понятно.
– Не называй её так, – рычит Пашка. Подныривает под канаты и приближается ко мне.
Влад остаётся на ринге и явно не хочет участвовать в нашем конфликте. Но я не собираюсь конфликтовать. Всего лишь хочу узнать, какого чёрта происходит?
– Что-то случилось? – спрашивает настороженно Пашка.
– Да, случилось, – говорю спокойно. То есть стараюсь говорить спокойно. – Я только что была у Иваныча, и он всё знает. Он знает, что ты участвовал в боях.
– Но я не делал из этого тайну.
– Он сказал мне… что ты до сих пор в них участвуешь.
– Да? Хм, – кривая полуулыбка на губах, – да что он может знать, этот Иваныч, – Паша не смотрит мне в глаза. Наклоняется, быстро целует в висок. – Не обращай внимания, Милл, – отстраняется. Устремляет взгляд в пол. – Я же сказал тебе, что бокс сейчас на первом месте.
Влад, словно безмолвный свидетель нашего разговора, наблюдает с ринга, и я говорю очень тихо:
– Иваныч сказал, что если ты проиграешь, он тебя вык… отпустит.
Я чувствую, как Пашка напрягается, но лицо остаётся невозмутимым.
– Я не проиграю, – ещё один поцелуй в висок. Лёгкие успокаивающие объятья. – Я останусь сегодня. Ещё потренируюсь.
Ложь.
Бегло смотрю на Влада. И пока друг не видит, его голова покачивается из стороны в сторону. Этот жест подтверждает мои сомнения.
Пашка лжет.
– Хорошо, оставайся, – с трудом выговариваю слова.
Не хочу ругаться. Наша, последняя и единственная сора, до сих пор отдается ноющей болью в сердце.
– Я домой тогда поеду, – смотрю на наручные часы. Рабочий день подошёл к концу.
– Хочешь, я отвезу тебя, Милл? – Влад будто издевается. Паша никогда ему это не позволит.
– Не надо, – жестом останавливаю выбирающегося с ринга Владика, – меня Маша отвезёт, – поворачиваюсь к своему чемпиону. – Во сколько ты вернёшься?
Он пожимает плечами.
– Я не долго, обещаю. Может, пару часиков.
Опять ложь. Пашка всегда возвращается глубоко за полночь.
– Хорошо, – сухо соглашаюсь. Тянусь к его губам и коротко целую. – Пока, – говорю обоим. Смотрю на Влада, жду, что он что-то скажет, помашет рукой, но замечаю его странный обжигающий взгляд на своём теле. Этот взгляд буквально раздевает, проходится по моим бедрам, скользит к груди и только потом останавливается на моих глазах. Какой-то секундный немой контакт, от которого бросает в дрожь.
Да что это с ним? Влад, конечно, всегда добр ко мне и участлив, но последние несколько месяцев, как-то даже чересчур.
Поспешно иду на выход, старательно не показывая свою нервозность.
– Люблю тебя, Милк Милк, – доносится в спину весёлый голос Пашки.
– Пока, Милл, – и запоздалое прощание Влада.
Делаю вид, что не слышу обоих, и быстро выхожу из зала.
Машу нахожу в зале по занятиям пилатесом – её последнее увлечение. Руслана в комплексе нет, он последние две недели находится на сборах в другом городе. Дожидаюсь, когда подруга закончит, и она с радостью соглашается меня подвести, ссылаясь на скуку в отсутствии бойфренда. И конечно, она рада со мной поболтать, потому что последнее время у нас очень редко это получается.
А я как-то не настроена на разговор. Всё ещё думаю о Павле и его лжи. О Владе с недвусмысленными взглядами и ещё о чём-то…
– База вызывает Миллу! Приём! Как слышишь меня? – задорный смех Машки врывается в мысли. Вздрагиваю. Возвращаюсь в реальность. Мы стоим в пробке и, кажется, не сдвинулись ни на метр. – Да что с тобой, Милл? Я уже двадцать минут рассказываю тебе о том, что Руслан сделал мне предложение. А ты только угукаешь. А теперь ещё и угукать перестала.
– Предложение? – я и вправду впервые слышу. Ох, как неудобно-то.
– Да, предложение, – бурчит подруга, – но ты меня не слушаешь.
– Прости, Маш, – тяжело вздыхаю.
– Ладно, твоя очередь. Говори что случилось.
– Да всё как всегда. Паша и бои. Паша и бокс.
– Одним словом, Паша, – подводит итог девушка. – Чего ты боишься, Милл? Что его выкинут из клуба?! Но в городе полным-полно других клубов. Согласна. Может, не таких хороших, как этот. Но всё же… Он всегда сможет начать сначала.
– В том-то и дело. Если с боксом будет покончено, он никогда туда не вернётся. Он выберет… клетку, – последнее слово говорю с ненавистью.
– Ну а что плохого в этой клетке?
– Ты была там? – в лоб спрашиваю у подруги.
– Нет. Что я там забыла!?
– Вот именно… ты не поймёшь, раз не была. Одним словом, это не спорт, это самоубийство.
– Хорошо. Ситуация неоднозначная. Теперь всё зависит только от Пашки. Ему нужно побеждать. Но ты говорила, что он весь месяц усиленно тренируется, поэтому дело в шляпе. Он выиграет.
Вместо ответа я печально хмыкаю. Тренируется… Он лжет, что тренируется. Но Машке я ничего не говорю. Это только наше дело.
– Улыбнись, Милл! Всё не так плохо, – через силу выполняю её просьбу, но получается как-то вяленько. – Что ещё тебя беспокоит?
– Влад, – тут же выпаливаю.
– Что с ним-то не так?
– Он так странно смотрит на меня…
– Ах, это! – Машка фыркает.
Пробка немного приходит в движение, и девушка отвлекается на дорогу. Я смотрю на неё во все глаза, и жду, что она скажет дальше.
– Что, Милл? – беглый взгляд в мою сторону, – Неужели ты только сейчас заметила его взгляды? Да все кругом знают о его симпатии к тебе! Он даже с Катей расстался и так больше ни с кем не встречается.
Доводы подруги убедительны, и я подозревала нечто подобное, но отвергала эти мысли, потому что Влад в первую очередь друг Паши.
– Дружба тут не при чём, – будто читает мои мысли Маша. – Он же не собирается тебя уводить или что-то в этом роде. Так, со стороны вздыхает… и, возможно, ждёт, что ты обратишь на него внимание.
Но это смешно. И я почти смеюсь.
– Такого никогда не будет, – заверяю подругу.
– Я знаю, Милл. Ты и Паша – это навсегда.
Навсегда! Она права, это навсегда!
Остаток пути молчим. Есть ещё кое-что, что меня тревожит, но пока не знаю, с чего начать.
Парадный вход нашего с Пашей дома маячит перед глазами. Маша припарковала машину и с интересом за мной наблюдает. А я сижу, сосредоточенно разглядываю двор и не собираюсь выходить.
– У меня к тебе есть ещё один вопрос, но он… немного интимный, – с трудом выдавливаю, разглядывая свои руки.
– Не стесняйся, спрашивай, – веселиться девушка.
– Как вы с Русланом предохраняетесь? – кривлюсь от собственного вопроса. – То есть ты пьешь таблетки? – говорю на одном дыхании, переводя взгляд на подругу и обратно на руки.
– Мы вместе уже давно, и да, я пью таблетки, – без смешков отвечает. – А ты? Разве не пьёшь?
– Пью. Уже полгода, и всё было нормально…
– Было? В смысле «было»? – немного повышает голос девушка.
– Как думаешь, они могут дать сбой? – пропускаю её вопрос мимо ушей.
Задумывается.
– Ты вроде на врача училась…
– Я травматолог, а не гинеколог, – снова морщусь от собственной неопытности.
– У меня никаких сбоев никогда не было. Но вроде как они защищают на девяносто восемь процентов… То есть остаётся два процента.. Милл, ты что мне сейчас хочешь сказать?
– Нет, я не беременна, – сразу останавливаю поток её мыслей. Машка расслабляется, но, правда, ненадолго. – У меня задержка в несколько дней, но это же может быть из-за нервов, например?
– Ты тест делала?
– Пока нет.
– Так сделай, – подруга смотрит с укором, – что ты как маленькая?
– Сделаю, – заверяю саму себя, – подожду ещё день и сделаю.
– Чем быстрее узнаешь, тем лучше. Давай не паниковать раньше времени.
Но я не собиралась паниковать. Мне двадцать четыре года, и если сейчас я стану мамой, то буду счастлива. Но у Маши другая позиция, очевидно.
– Хорошо, – берусь за дверную ручку, – наверное, это просто гормональный сбой, – открываю дверь. – Спасибо что подвезла. Я позвоню тебе.
Выхожу из машины.
– Не тяни с этим, Милл, – добавляет на прощанье. – Пашке сейчас ещё только ребёнка не хватало.
Девушка уезжает, оставляя меня в полнейшем недоумении.
О чём это она?
Паша
– Люблю тебя, Милк-Милк, – запоздало кричу ей в след.
– Пока, Милл, – прощается Влад.
Но девушка нас уже не слышит. Дверь тихонько закрывается за её спиной.
Разворачиваюсь к другу.
– Ну что, продолжим? – Влад выставляет руки в перчатках перед собой.
– Ты думаешь, я ничего не вижу? – стремительно запрыгиваю на ринг, отчего горе- друг отступает на несколько шагов. – Не вижу, как ты смотришь на неё?
– Смотрю, но это не запрещено законом, – хмыкает Влад и наносит первый удар. Отступает, тут же закрывается.
Моя очередь.
– Не смотри на неё, совсем, – в моём голосе сталь. Пара уверенных шагов к противнику, стремительный удар попадает в блок. Следующий тоже. Отпрыгиваю, закрываюсь от быстрых ударов Влада. Они, словно дробь, выстреливают по корпусу и по лицу. Наш спарринг быстро переходит в обычную драку. Хочется сорвать перчатки и вцепиться в противника голыми руками. Рвать и метать.
– Остынь, боец, – сквозь пелену эмоций, застилающих разум, доноситься голос Фила. Он стоит возле ринга. Как всегда в костюме, плохо сидящем на сухом и высоком теле. – Мы опаздываем.
Замираю, так и не наношу последний удар. Влад тоже застыл.
– Так ты не будешь тренироваться? – спрашивает у меня. – Опять попрешься в «Валхалу». А как же Милла?
– Не суй свой нос не в свои дела, – выплевываю через плечо, потому что уже покидаю ринг.
Уже в машине не нахожу себе место.
– Паш, соберись, – советует мне Филипп, – у тебя непростой разговор со Степановым. Последний шанс убедить его заключить с тобой контракт.
– Я знаю.
Но это очевидно. Степанов должен меня взять, иначе… я могу потерять всё!
Бой в «Валхале», как и всегда, проходит быстро и зрелищно. Толпа ликует, скандирует это слово "Бес", но для меня всё выглядит однотонно и даже как-то обыденно. Зашкаливающий адреналин очень быстро сходит на нет, холодный душ смывает чужую кровь с тела, а заодно и воспоминания о том, что только что творил. Спустя двадцать минут я готов к встрече со Степановым. Он ждёт меня в кабинете, подальше от шумной толпы. Но он не один, с ним его дочь Лика.
Меня это не удивляет. Она как хвостик бегает за мной весь последний месяц, а у меня хватает мозгов ей не хамить. Что-то мне подсказывает, что от Лики зависит мой контракт. Точнее его подписание.
– Как вам бой, Константин Игнатьевич? – присаживаюсь за стол, напротив его дочери.
– Отлично, как и всегда, – отвечает скучающим тоном. Проглатываю этот его тон. – Но я пока не готов оформлять наши отношения… официально, – смеётся, – если ты для этого пришёл.
Смотрю на него, не моргая. Не поддерживаю его шутку. Да мне и не смешно.
– Почему нет?
– А зачем мне это? – спрашивает так, будто не обещал мне месяц назад, что когда пройдёт несколько боёв, он возьмёт меня в турнир. Так вот с тех пор я провел уже десять боёв.
Десять чертовых боёв для чёртовой «Валхалы».
– Но вы обещали, – это единственное, что я могу сказать.
– Знаешь, Паш, такие решения, так быстро не принимаются, – издевается. Определенно издевается.
Лика сидит с каменным лицом и на удивление ведёт себя тихо.
– Хорошо, – говорю сквозь зубы, – сколько времени вам ещё нужно?
– Сложно сказать, – задумывается, – может, месяц, – выдерживает паузу, – может, год.
Год? Он, наверное, шутит.
– Вы шутите? – вырывается у меня.
– А я похож на человека, который может шутить? – его голос гремит и эхом отражается от стен.– Свободен, юноша, – указывает на дверь.
От неожиданности не сразу поднимаюсь со стула. Встречаюсь взглядом с Ликой, её лицо по-прежнему непрошибаемое.
– До свидания, Константин Игнатьевич, – слышу своё вялое прощание. Поднимаюсь и бреду к двери.
Телефон вибрирует в кармане. Это Фил, он ждёт, что я ему скажу. Оказываясь в коридоре, отвечаю на звонок и коротко отвечаю: «Нет». Сбрасываю.
Тебя взяли?
Он заключил с тобой контракт?
Всё на мази?
Ты в деле?
Нет, нет, нет.
Что бы друг ни спросил, ответом будет грёбаное нет!
Быстро прохожу длинный коридор и так же быстро сажусь в машину. Там по полной даю волю чувствам. Кулаки врезаются в руль и в приборную панель так сильно, с таким отчаянием, что уже завтра придется ехать в автомастерскую. Но это не проблема, деньги-то у меня есть. Во всяком случае… пока.
Завожу мотор, собираюсь отъезжать, но пассажирская дверь вдруг отворяется, и на кресло усаживается Лика. Даже пристёгивается.
Смотрю на неё вопросительным взглядом.
– Поехали, Паш, – говорит сладким голосом, – отпразднуем.
– Да? И что будем праздновать? Как твой папаша издевается надо мной? – спрашиваю с яростью и отстегиваю её ремень, – Выходи давай, не до тебя.
– Он тебя взял, – достаёт из сумочки файл с документами, сложенными вдвое. Протягивает мне и снова пристёгивается.
Беру документы, бегло читаю первую страницу. Девушка не лжёт. Это и правда контракт.
– И чем я теперь ему обязан?
Ощущение такое, будто продал душу дьяволу.
– Не ему ты обязан, чемпион, – пальчики Лики ложатся на мой подбородок. Она резко разворачивает моё лицо к себе. – Мне ты теперь обязан. Только мне!
– Тебе? – не понимаю.
– Да, мне, – девушка довольна собой. – Я убедила его взять тебя на постоянной основе. Но…
– Но? – убираю её руку от своего лица.
– Я сказала папе, – запинается на полуслове и выглядит немного взволновано, – в общем, я сказала, что ты и я… мы… типа вместе…
– Что ты ему сказала? Что мы вместе? – от шока хочется засмеяться в голос. Лика просто дура, если считает, что может претендовать на моё сердце.
С жалостью смотрю на девушку. Она торопливо пробегает взглядом по моей груди, спускаясь к торсу, ну а потом к паху. Нет, она не претендует на моё сердце.
Дело совсем-совсем не в этом.
– Какая разница, что я ему сказала?! Тебе всего-то нужно мне подыграть.
– Я в эти игры не играю.
– Да брось, – смеётся, – что тебе стоит пару раз сходить со мной в свет или, например, обнять, когда папа будет смотреть? Это же ерунда.
– Лик, я устал, – вздыхаю. Возвращаю ей документ, который буквально плавится в моей руке.
– Подумай об этом, Паш, – девушка убирает файл на заднее сидение. – Но за свои старания я требую хотя бы чашечку кофе, – поддельный жалостливый взгляд, – угостишь?
Недолго размышляю, но в итоге отъезжаю от клуба, так и не высадив Лику из машины. Для меня это возможность получше узнать Степанова, потому что этот мужик мне непонятен. А его дочка явно не против поболтать.
Не отрываясь от дороги, пишу короткое сообщение для Миллы. Вдруг она не спит и всё ещё ждёт меня.
" Задержался на тренировке, буду через час."
Ложь. Чёртова ложь.
