Читать книгу: «Пятнистый Олень», страница 8

Глава 25

Мне так тяжело. Еле пишу…

Время вокруг меня то останавливалось, то бегало по кругу. Мысленно перебирала, с кем могу встретить Новый год, но в каждом варианте были дети, семья, ну никак не грустные дамы вроде меня сейчас. На мой посыл откликнулся Саша… Сама вселенная прислала мне его, как самый дорогой подарок в жизни.

– Катечка, какие планы на Новый год? Уедешь к родителям или будешь с мужем?

– Я буду встречать одна.

– Как одна? Почему? А куда Женя делся?

– К любовнице. С ней лучше.

– Ну и дурак твой Женя. Больше добавить нечего. А приезжай ко мне на рыбу, я коптить только поставил. Девчонки у меня у друзей встречают, я один буду.

Девчонки – это дочки. У Саши их две. Одна старше, другая – младше меня, отчего между собой мы шутили, что я средненькая доченька. Со своей женой он давным–давно развелся и жил себе размеренной холостяцкой жизнью. Пока на его голову не свалилась я.

Взвешиваю тонну сплетен, горечь измен, возможный скандал от родителей, свое одиночество в новогоднюю ночь и понимаю, что пусть все идет к черту! Я могу позволить себе встретить праздник с кем хочу, где и как угодно.

– А давай. Только у меня есть небольшая корректировка к твоему предложению.

– Какая?

– А давай встретим Новый год в дороге? Вот прям где будет, там и счастье! Как ты на это смотришь?

– С широко открытыми глазами и улыбкой во весь рот! Я всеми руками и ногами в придачу за! Куда поедем?

– В Йошкар–Олу. Никогда там не была, а тут и познакомимся.

– Класс! У меня там родня, можем хоть к ним зайти.

– Не–е, только мы и магия. Ну и твоя копченая рыба, конечно. Уже слюнки текут…

И тут я собираю сумку. Паспорт, права, карточка, наличка, чудо–йогурт, перчатки, пуховик для улицы (в машине всегда езжу в белой короткой дубленке). Принимаю душ, не крашусь, но в темпе вальса одеваюсь. Тут все просто: джинсы, теплая кофта, носки, нижнее белье (магическое, волшебное, крутое, модное, дорогое, красивое, кому как больше нравится). К белью у меня особая слабость. Если вижу, что вещь прекрасна, то она сто процентов будет моей. И цена не имеет значения. В таком белье, даже если на вас мешок из–под картошки, вы будете богиней! А это именно то настроение, которое мне необходимо прямо сейчас.

Выключаю из розетки гирлянду, закрываю дверь и мчу за Сашей. За окном вальяжно падает снег, люди выбегают из магазина, как из норы, машины спешат к столу. Моя музыка греет душу, впервые за последнее время. Я смотрю на дорогу и проглатываю мысли нежевамши. С одной стороны я поступаю неправильно, а с другой? Я дарю себе и Саше чуточку счастья, что же в этом плохого? Мы как две сосульки на крыше бани: висим и ждем, когда нас съедят дети или мы сами грохнемся вниз. Лучше уж мы продлим себе жизнь и посверкаем на солнце своими гладкими, прозрачными боками.

Мои мысли прерывает телефонный звонок от папы. Он спрашивает про Новый год, где встречаем, что делаем. Я на ходу вру, что вместе, с друзьями, но потом понимаю, что это бесполезно.

Он едет мне навстречу. Лоб в лоб, а за пятьдесят метров от нас меня ждет Саша. И тут либо я говорю правду и встречаю праздник, как хочу, либо мне придется сделать вид, что я тут случайно (на заправку приехала за тридцать километров) и ехать домой. Меня так колбасит, то холод, то жар, что я в прямом смысле паникую. Я не знаю, как сказать эту неприятную правду. А вдруг не поймут?

Торможу. Ставлю машину на аварийку и ручник. Выхожу. После «привет» вываливаю все разом. Просто монолог на главной сцене мира! Станиславский бы сказал: «Верю!» Папа в шоке, просит вернуться домой к Жене, вместе поговорить, но я не добиваю его тем, что он у любовницы. Я просто наотрез отказываюсь ехать и говорю, что буду с друзьями. Все. Меня отпустили. Не без наказов и нареканий, что ветер в голове, что делаем, что хотим, совсем страх потеряли. Наверное, папа прав. Сегодня я потеряла страх и доверилась вселенной на целые сутки. Пусть сделает эту ночь особенной, прекрасной, неповторимой.

Я нажимаю на педаль газа и проезжаю последние метры. Мне улыбается Саша, у которого огроменный рюкзак за спиной и обалденная красная куртка.

Глава 26

Слава богу, что он не подвел, не обманул, приехал. Он ждет меня и готов пуститься в наше путешествие! Адреналин зашкаливает!

– Привет, Катечка!

– Привет! В рюкзаке столько рыбы? Ты что, остановишь время, и мы застрянем на месяц!?

– Я подумаю.

– Ну тогда погнали! На часах пять вечера, так что мы вполне успеем полюбоваться городом.

Двери захлопнулись, мы развернулись в противоположную сторону, и перед нами открылась самая настоящая, красивая зима. Блестящий снег встречал нас по обе стороны трассы, елки и сосны посылали снежный дождь. А мы благодарили и радовались, как дети. В наших колонках играл Стинг, отчего вечер был на тон мягче, тоньше, светлее. Так просто, спонтанно я еще никогда не собиралась в дорогу. Обычно нервы и споры, а тут легкость и радость.

С моим спутником только так и получится, потому что он не отталкивает от себя жизнь. Он любит ее в любом проявлении. Как, например, в этом. Мы проезжали по огромному мосту. Внизу, по обе стороны, открывался вид как с картинки: засыпанные шапки домов, седой дымок из труб, тропочки–лабиринты, сказочный лес. Мы посмотрели друг на друга и поняли, что не запечатлеть такую красоту нельзя. Вуаля, и мы с фотоаппаратом бежим посреди моста и делаем счастливые снимки, смотрим на деревеньку и загадываем желания. С розовыми щеками шумно садимся обратно. Впереди город, в котором я никогда не была.

Интересно, он примет меня? А как? Захочу ли я вернуться в него снова? Что я там увижу? Мне все важно. Я чувствую город сердцем, люблю – душой. Уже стемнело, а мы трындим, как старые друзья. А то, что мы знаем друг друга один миг (в разрезе вечности), абсолютно никого не волнует. Наши разговоры самые важные, добрые, смешные и искренние. Настолько, что если бы за нами следили и хотели убить, то сделать бы это не смогли: они бы влюбились в нас – и все. Дальше только с нами.

Вот она лесная Йошкар–Ола. Раскидистая, свободная, живая. В домах горит оранжевый свет, мельтешат люди. На дорогах мало машин и общественного транспорта. Зато много людей в парках. Едем туда.

Я снимаю дубленку и надеваю пуховик (в нем по улицам зимой бродить самое то). С первых же минут нас встречает громкая заводная музыка, хлопушки, бенгальские огни, дети. Все поют песни на марийском языке, танцуют, никого не стесняясь. Это так обескураживает, что мы тоже идем в пляс. Через пятнадцать минут мы стали частью праздника, мы не понимаем слов, но что-то подпеваем. Мы резвимся с Сашкой, как дети, которым разрешили гулять до утра! Город принял, мы это поняли. Фото, объятия, догонялки, катание с горок – все для нас. Даже Дед Мороз в пять метров высотой!

Нагулялись, пошли за едой на ночь. Посидеть в кафе не удалось: они все были давно на брони. Зато выручил сетевой супермаркет, и мы накупили там все, что захотелось! Даже местную прессу (без нее ни один журналист не уедет из нового города). Теперь для встречи Нового года все готово!

– Пойдем посмотрим город? Вдали виднеется красота.

– Пошли!

И мы идем за ручку по вычищенным дорожкам. Стук моих каблуков улетает в ночное небо. Я смеюсь и прыгаю на месте! Я смотрю на неизвестные мне названия улиц, афиши на марийском. Сразу же хочется в театр попасть. Если уж на улице такая красота, то артисты не должны подвести. Вижу в витрине шубу и хочу идти в этой дорогой шубе с маленькой сумочкой и ключами от машины. Последний день года, что ты со мной делаешь?

– Боже, ты это видел! Нет, ты видел такое в своей жизни? Это же просто сказка!

– Катюш, а справа?

Огни ночного города, великолепная набережная, башенки, бой курантов, ослик, подсветка всех зданий, статуй, окон. Мы на мгновение оказались в Москве. Какая же здесь энергетика счастья! Она просто зашкаливает! Хочется всех обнимать и кричать «люблю». В какой–то момент я жалею, что такую красоту не разделила с Женей. Мы бы тоже вместе гуляли и смогли бы поцеловаться, не стесняясь прохожих. Это минутная слабость, от которой ядерная боль завалила меня ознобом.

Я хожу и трясусь, но восхищение сильнее.

У самой воды мы находим ларек–автобус. Он весь в разноцветных гирляндах. Он него за сто метров пахнет хвоей, кофе и корицей. Я буквально иду на огни и запах. Берем два кофе, и я не знаю в своей жизни момента счастливее. Я нахожусь в лучшем месте и в лучшее время. Мы загадываем еще по одному желанию и решаем, что пора в путь. До Нового года остался один час.

Мы нашли наше припаркованное авто. Вытащили вкусности и помчали. Я рулила, а Саша кормил меня с рук, как голубя. Так мило. Только когда на часах было ноль часов пятнадцать минут, мы в один голос закричали с Новым годом! С новым счастьем! Ура! Мы остановились, вылезли и стали бегать вокруг машины.

Глава 27

Мы бегаем, кричим, подбрасываем снег в воздух и кайфуем, что встретили первый день нового года просто посреди трассы, где в радиусе двадцати километров, кроме леса, нет ничего.

И как полагается, отмечаем праздник! На сцену выходит Сашин огроменный рюкзак с припасами. В один миг в машину ворвался запах копченой рыбы, пряностей и дымка. Он разворачивает фольгу, а я уже сглатываю слюнки. Едим всю снедь, что купили. Запиваем алкогольными и молочными напитками (это я). А потом Сашка дарит мне сладкий мешочек с рафаэлками! Белые облака на ладони! Я шуршу красным бантом и угощаю нас лакомством, а потом мы неспеша едем домой.

Точнее, к Саше домой. А для меня лишь место, где живет мое счастье с голубыми глазами. Почти пять часов пути, три сотни километров, и я кое–как вылезаю из машины. У меня нет физических сил, я хочу спать под теплым одеялом и в обнимку с мужем.

Эта мысль травит меня, как наркотик. И мой сон сразу пропадает. На часах пять утра, а я лежу на диване и не могу сомкнуть глаз. В соседней комнате сопит Саша, и я ему завидую. Думаю, может, тоже выпить коньяка, но в последний момент отказываюсь (мне ж за руль). А еще этот дурацкий механизм: не могу спать в чужом месте, сработал на все сто. Лишь только к семи утра я окончательно потеряла ориентацию в пространстве и уснула.

Мне хватило пару часов, чтобы встать бодрячком и дойти до кухни. Там уже сидел Саша и пил кофе. Он щелкал каналы, и казалось, ничего толком не смотрел, просто ждал, когда я открою глаза.

– Ты во сне похожа на ангела…

– Это все новогоднее волшебство. Так–то я злая и нехорошая (смеюсь).

– Дурочка.

От осознания, что это первый Новый год не с мужем, что он не рядом, а с другой, что моя жизнь вообще летит не пойми куда, мне жутко захотелось домой. Прямо сейчас. Немедленно.

– Мне пора.

– Может, поспишь еще? У тебя глаза красные.

– Нет, я до дома. Прости.

Я допиваю кофе и уже через десять минут еду по заснеженному, безлюдному поселку. Все спят или сидят за столом, на улицу выползут только к вечеру. У меня болит голова. Мне не по себе, что так вышло. Я считаю себя виноватой и на душе скребут кошки. Я поступила неправильно, я должна была быть с ним, он мой муж, а я укатила с другим мужчиной. И тут он мне пишет: «С Новым годом, любимая белочка!». Я радуюсь, как будто мне послание с неба пришло. Перезваниваю и спрашиваю, где он....

На пути моего следования. Оказывается, Яна не пошла, и он был с нашими друзьями один. Я свечусь от этой информации и на всех парах еду забирать его от друзей.

Сто километров мы едем вместе. Молча. Перекидываемся дежурными фразами. Каждый из нас боится услышать правду.

Я не сказала, где я была и с кем. Я просто была счастлива, что сейчас он со мной на расстоянии вытянутой руки. И все измены остались в прошлом. Мое сердце ликовало. Есть любовь, которая способна забыть, любить просто так, как–то тихо, по–особенному, по–братски, по–человечески. Да, по–человечески. Как мужчина он для меня умер, а как человек – нет, и к нему горит огонь.

Мы расстались на перекрестке. Я поставила машину, зашла к себе в квартиру. Вдохнула запах ели и поняла, как же сильно я устала. Я спала пятнадцать часов подряд прямо в одежде на нерасправленном диване.

Мой телефон плавился от СМС, звонков, поздравлений, посланий. Еще бы пару минут, и он прожег бы покрывало, но я столкнула его на пол. Проснулась я от того, что кто–то гладил мою руку и называл по имени. Это был Женя.

– Что ты тут делаешь?

– Я звонил тебе несколько раз, хотел узнать, как ты доехала, а ты не отвечаешь. Я проходил мимо и заметил свет. Набрал, телефон звонит, а ты не берешь. Я испугался и решил зайти.

– Все ясно. Пошли тогда чай пить, что ли.

И вот мы сидим, как старые друзья, на кухне, пьем чай и обсуждаем последние новости. В одно мгновение я хочу его убить, а в другое – умолять остаться рядом, потому что не вижу себя отдельно от него. А это страшно! Что я? Кто я? Что я могу? Я вообще кому–нибудь интересна? Я не знаю.

Мне страшно быть самостоятельной. Взрослой. Смелой. Со своими хочу, могу. Со своими границами, мыслями и целями. Может, лучше потерпеть и остаться при том, что есть? Нет, я не смогу. Во мне появилось что–то новое.

Глава 28

И оно сдерживает меня от расспросов, истерик и новых подробностей. Они мне не нужны. У меня есть нечто большее: мой маленький огонек веры в лучшее. По нему прошла не одна сотня ног: грязных, голых, вонючих, лохматых, гладких и бритых, с педикюром и просто начисто вымытых. Его топили и задували, а он продолжал светить. Еле–еле, тускло и слабо, и порой мне казалось, что я умру здесь и сейчас, что не увижу ничего прекраснее, чем эти страшные обои и разорванный альбом. А он вел, прокладывал для меня путь, несмотря на мои ошибки (видимо, он сговорился с Оленем, потому что мое кольцо с его изображением пропало, а это означало одно: перемены).

Как и в мой день рождения. По традиции, в этот день я не хожу на работу (не выношу эти задушевные речи и поздравления для галочки). Лучше дома, в уютном кафе или еще где поинтереснее. В этот раз был особенный день рождения. Мои двадцать четыре года. Мой год Змеи. Время перемен и новых возможностей.

Еще накануне, перед сном, я загадала, чтобы утром найти в двери записку и розочку от любимого, хоть словечко, что мы есть. Не он и я, а мы.

Утро. Я проснулась в девять. Заварила чай, включила музыку и пошла за дверь (а вдруг он шел мимо на работу и, чтобы не будить, оставил подарок в тамбуре). Глазами, ожидающими увидеть чудо, въедливо проглядываю все два квадратных метра. Нет ни намека на розу, записку, подарок. Только песок и растаявшая лужа от снега у соседских дверей. Моя душа плакала. Не сбылось. Я сидела и ждала до двенадцати дня – ничего.

Я не могу так встретить свой персональный новый год! Я еду на электричку и в город. Еду и злюсь, что полдня сидела в режиме ожидания от человека, который вытер об меня ноги. Он до сих пор меня даже не поздравил. Это рвет струны моего сердца.

В городе души я иду в кассу театра, хочу купить билет, но их нет. Так вот – нет. Даже одного для меня. Я почти плачу, как в этот момент идет звонок от Саши.

– Катечка, а что ты делаешь?

– Да не поверишь! Стою в кассе театра и возмущаюсь, что билетов нет.

– Ты что в городе Н.?

– Да, а что?

– Я тоже здесь.

– Как?

– Меня срочно вызвали в министерство, и я остаюсь на ночь. Чтобы скрасить вечер, я купил два билета. Зачем? Сам не понял. Наверное, для тебя. Ты принимаешь от меня приглашение сходить в театр?

– Да! Тысячу раз да!

Я пью кофе и жду Сашу. До спектакля тридцать минут. Читаю поздравления, СМСки и дергаюсь, что нет строк от мужа. Что за заноза! Надоела, а вытащить не получается. Музыка ветра сообщает, что мой друг рядом, но я его не вижу. В синих джинсах и рыжик ботинках ко мне идет огромный, шикарный букет алых роз!

– С днем рождения, Катечка! Я желаю тебе найти свое счастье!

– Господи, как красиво! Спасибо, спасибо за это чудо!

Я одеваюсь, и мы выходим на улицу. Там минус двадцать и ветер. Мы практически бежим к театру, чтобы не замерзнуть и не погубить розы. Такая красота должна радовать меня не один день. На входе подозрительно тихо. Я уже начинаю нервничать, что театр вовсе закрыт. Слава богу, это не так. Мы проходим в раздевалку, спектакль вот–вот начнется. Я ищу глазами зеркало. Ловлю отражение своих лет и спешу к Саше.

Знакомые лестницы кажутся прекраснее и богаче, интерьер краше и торжественнее. Меня не покидает чувство, что это все для меня.

Мы заходим в партер, играет музыка, выходят артисты, а людей в зале нет. Я остолбенела! Ни одного человека, абсолютно пустой зал. Садись куда душа пожелает и смотри действо. Я смотрю на Сашу, на букет и на сцену. У меня текут слезы, и я не могу связно говорить. В моей жизни такое впервые. Впервые для и ради меня. Без обязательств, без отдачи. Просто потому что человек захотел сделать мне приятное. Это трогает до самых глубин, до самых корней волос и семи прошлых жизней. Тебе словно напоминают: люби себя, цени, и тогда другие будут дарить тебе счастье просто за то, что ты есть.

Я сажусь на тринадцатый ряд, тринадцатое место и отключаюсь. Я там, на сцене, в другой жизни. Я вздрагиваю и задерживаю дыхание. Мне не верится, что это все со мной. Но это правда, я держу Сашу за руку и понимаю, что это не сон. Что люстры на потолке – не выдумка, что обслуживающий персонал – не приглашенные артисты, что чудеса бывают, если не закрывать плотно двери в свою жизнь.

– Как ты это сделал?

– Просто. Я же знал, что ты любишь сказку. Вот только не знал, как сделать так, чтобы ты оказалась в городе, но вселенная сама мне помогла. И теперь ты тут, а это все для тебя.

Моя картина мира трещит по швам. Мой муж мне написал безликое: с днем рождения, а чужой человек попал в самое сердце… Заставил его биться и понять, что жива.

Глава 29

Обида разливается по венам, как вино. Заполняет каждую клеточку, каждый сосуд. Я бы с радостью налила стопочку мужу, чтобы отведал, каков напиток на вкус, но не могу. У меня не получается.

Я продолжаю молиться и ждать, что же произойдет в итоге: неужели он так и будет с этой выскочкой или вернется в семью? Я хочу второй вариант. Но когда думаю об этом, то меня кусают сомнения. А мой ли это человек на самом деле?

Мой, потому что спустя месяц после моего дня рождения он пришел и забрал меня к себе. В наш общий новый дом. Просто пришел и сказал, что наше расставание сильно затянулось, что ему одиноко без меня, моих глаз, моих слов. Он не говорил красивым языком, но был предельно откровенен. Даже всплакнул. И меня это тронуло: мужчина из–за меня плачет. Наконец–то признал, что не может без меня! Понял, что потерял и кусает локти. Женское самолюбие гладит животик. В какой–то степени я добилась, чего хотела. Он пришел, приполз ко мне на коленях, он склонил голову. Ощутил, что такое пить дискомфорт вместо воды.

Я так долго этого ждала, что собрала свои вещи за пару часов. Мы вместе отвезли ключи хозяйке и отдали оплаченные платежки. Назад пути нет. Мы закрашиваем прошлое черной краской и рисуем новое, общее будущее. Пока я ему не верю, не могу отпустить контроль, но я счастлива, что мы вместе.

Яна уходит из нашей жизни. Сначала она полетела в черный список у меня, потом – у Жени. Стало легче. «Любимая, это все в прошлом. Нас с этой девушкой больше ничего не связывает. Это было помутнением. Я сам не знаю, что творил, но рад, что ты дождалась меня. Приняла. Ты самое лучшее, что я встретил в этой жизни».

Моя первая ночь в доме прошла плохо. Я ворочалась, постоянно просыпалась, мне не нравилась подушка, раздражал скрип дивана. И самое главное, что меня бесило, что мы спим в комнате без штор! Прямо у всех на виду, как в аквариуме. Не встать голой, не сходить в туалет при свете. Это за рамками моей зоны комфорта. И пока я раздвигаю их со скрежетом…

Утро кажется нелепым. Я с трудом нахожу свои вещи (из–за переезда все распихано, свалено по разным углам). Мне непривычно от большого пространства, от ощущения, что неужели это наше, что мы вместе. Это точно не сон? Нас не разыгрывают? Я иду на кухню и не могу поймать состояния, что я тут хозяйка. Чувствую руку мужа, свою – нет. Ну, может, со временем я свыкнусь с новым местом, и все будет хорошо. В моей сумке появились ключи от семейного гнездышка. Это так волнительно! Я не могу работать, я смотрю на эти золотые резные палочки и не верю, что все позади (мне боязно сделать что-нибудь не так). Я провожу по ним рукой, целую и убираю обратно. В моей голове вновь начали просыпаться мысли об уюте, тепле, гармонии.

И вот когда ты ходишь на цыпочках, не дышишь, то обязательно происходит треш. Не умеем мы жить в моменте, радоваться, принимать, что есть. Сразу настроим гору сомнений, страхов, подводных камней. А всего лишь надо жить.

***

На седьмой день нашего воссоединения я замечаю в руках любимого телефон. Но это полбеды. То, что успел увидеть мой левый глаз, произвело на меня куда большее впечатление. «Конфетка моя, спокойной ночи! Люблю! Скучаю не могу…»

Как? Это кому (явно не мне, я ж рядом лежу)? Меня выкинули на северный полюс в одном халате. Я трясусь, как собака, и не понимаю, что это все значит. Мои глаза ищут зацепку, но в этом доме нет другого спального места. Все вокруг леденеет. Голоса нет.

Стена, ливень, град, ураган. В моей душе просто стихийное бедствие. Мне хочется умереть, но только больше не быть подопытной. Это невыносимо. У тебя берут кожу, оттягивают ее и потом медленно отрезают кусочек тупым, нет, тупущим, самым тупым ножом. Ты орешь, блажишь матом, бьешься в забытьи и нервозе, но палачу все равно: он кайфует от процесса.

Его подушка летит в другую комнату. Я затыкаю уши и прошу только тишины и немного времени. Мне нужно семьдесят два часа для того, чтобы отыскать себя на просторах вселенной.

Чтобы не сойти с ума надо все записать:

Собрать вещи.

Подписать коробки.

Оставить записку. Или не писать? Решу на месте.

Просмотреть все группы. Найти жилье.

Спросить на работе и друзей, а вдруг кто сдает комнату.

Дышать.

Решить как будем жить дальше.