Читать книгу: «Пятнистый Олень», страница 6

Глава 14

Спустилась до первого этажа и вернулась (забыла сумку и ключи от машины). Через пять минут я уже катила навстречу солнцу. Столько километров зараз я в своей жизни, наверное, не накатывала (спасибо, что бензин не кончился на полпути, а в бардачке лежит заначка на всякий случай). Я перепела все песни «Руки вверх!» и перешла на рок. Я пела, орала, кричала. И мне было плевать, что у меня нет голоса, что прохожие оборачиваются и странно на меня смотрят. Я перевариваю боль как могу и как умею.

Через два часа вместо слез пришло равнодушие, а это страшнее, чем ревность и обида. Хотя пока у меня еще все вместе. Я подумала, что это не конец света. Конечно, доверие подорвано, но мои чувства не остыли. И мы обязательно справимся с этой ситуацией. Завтра позвоню батюшке, спрошу совета, как быть.

Утро. Чисто вылизанная кухня. В окно запрыгивает ветер и флиртует с форточкой. Женя моется в ванной, я набираю номер.

– Алло! Отец Михаил? Это Екатерина вас беспокоит.

– Да, Катюш, здравствуй.

– Отец Михаил, у меня случилась беда (и тишина повисла на невидимых проводах мобильника).

– Что случилось? Может, приедешь в храм и поговорим по душам? До вечера я там.

– Спасибо. Буду в семь (пик–пик–пик разорвало воздух).

За что я люблю работу в администрации, так это за непредсказуемость. С утра ты планируешь одно, а через несколько минут ты можешь ехать в город на очередное совещание или лазить по лесу в поисках красивого кадра для лесничества. Не заскучаешь, и всегда что–то новое. День в беготне пролетел незаметно: истерик, срывов, слезливых СМС мужу не было. Правда, от него пришло несколько с извинениями и словами любви. Не цепляют, но все равно приятно, что не игнор, значит, хоть маленькая часть нашей любви жива. А это не смерть, тут можно все исправить. Дорогу осилит идущий.

В окнах церкви сидит напряжение. Ждет гостя, то есть меня. Все, все, милая, выдыхай. Я на месте. Спешу по тропинке к батюшке. Идем на скамейку к реке: там просторно душе и у бога как на ладони.

– В нашей семье творится что–то странное. Мы перестали понимать друг друга. Когда стояли перед вами в день свадьбы, то горели одной свечой, сейчас – каждый сам по себе. Я не понимаю, в чем причина. Мы оба работаем, нам строят дом, машину дали. Что еще надо для счастья? Живи и радуйся. А у нас компьютер, игры да переписки. Но и это не самое страшное. Нам не о чем говорить. От слова «совсем». Когда я начинаю рассказывать про свои дела в администрации, то он сразу затыкает мне рот своим «мне неинтересно». Спрашиваю, что у него, так всегда все хорошо, и точка. Про будущее, детей, дом разговоры не поддерживает. И я вынуждена сидеть и думать все одна, решать вопросы сама, потому что на любую просьбу я слышу: «Ну я в этом не разбираюсь». Я устала, батюшка.

– Дочка, Господь всемилостив. Он все видит. А ты молишься?

– (стыдливое) Нет…

– А муж твой?

– Я не замечала. На приглашения сходить в храм звереет и кричит: тебе надо, ты и иди.

– Знаешь, отношения между супругами бывают разные. Взаимные, добрые, тяжелые, но мы принимаем их и стараемся сделать лучше. Через молитву. Вот многие мужики пьют и жену не уважают, а она его любит, несмотря ни на что. Почему? Потому что через него идет к Богу, дарит свою любовь. Смирение.

– Так это что, все надо терпеть? Для чего?

– Все мы приходим сюда с разной миссией и за своими уроками. Кому–то не хватает терпения, и он попадает в те условия, где учится долго ждать, но не роптать, не проклинать, а радоваться жизни в том виде, в каком она есть сейчас. И потом будет чудо! Бог любит своих детей. Чего тебе не хватает, подумай. О чем говорит эта ситуация?

– Не знаю… О принятии себя, своего ближнего таким, какой он есть? О силе прощения?

– Ответы в тебе. Молись, и все решится наилучшим для тебя образом.

И тут его глаза превратились из темно–кофейных в светло–янтарные, добрые, мягкие. Вся тяжесть, переживания, злоба, обида, ревность, недовольство ушло в зеленую траву под ногами. И порыва искать их не возникло, пусть останутся тут, на высоком берегу, в летней тишине этого вечера, в переливах лесной реки и жужжании насекомых. Мое сердце наполнено солнцем. Мне тепло, и я знаю, что делать.

Глава 15

Мое утро начинается с молитвы. Потом с благодарности вселенной за все, что у меня есть. И только после этого я открываю глаза, встречаюсь взглядом с потолком, улыбаюсь и поворачиваюсь набок. И тут я смотрю самое красивое кино на свете. Серия сто двадцать секунд. Режиссер – природа. И каждый день она разная (небо не повторяет своих рисунков). И такое наслаждение бесценно.

А после релаксотерапии шлеп–шлеп на кухню. Ставлю чайник (новый) на газ, достаю большую прозрачную чашку, кладу два кусочка тростникового сахара и ложечку невероятного чая. Заливаю кипятком и наблюдаю волшебство: вода приобретает цвет, наполняется ароматом, вкусом солнечного чая. Обожаю смотреть, как чаинки играют с ложкой в догонялки! Каждый глоток – как воздух, как магия. Ты полон сил и готов ко всему.

В доме наступила тишина. Почти медовый месяц. Мы отлично ладим, ходим смотреть закаты на речку. На берегу не разговариваем, просто наслаждаемся и впитываем исходящее тепло. Мы спокойны от этого единения с природой и с самими собой. А уж после идем за ручку, болтаем, строим планы по обустройству дома. Он уже возведен, идет внутренняя отделка. Если бы нам разрешили, то мы приняли бы дом прямо сейчас: без дурацких коричневых обоев в красную крапинку, без ванны, которая гляди того под тобой провалится, без линолеума неопределенного цвета, без сантехники, которая от прикосновения ломается.

Мы за удобство, яркость и индивидуальность, чтобы все было сделано для нас. Мы хотим одну комнату (из трех) сделать кабинетом–библиотекой. Поставить большой деревянный стол, чтобы было удобнее работать и писать романы. Белые шкафы для наших книг. Плетеное кресло–качалку, теплый плед с новогодней елкой и торшер на длинной ножке. С красивым абажуром золотого цвета. А в прихожей на стене нарисовать большое, раскидистое дерево и на его веточки повесить наши фотографии. Так мило и по–семейному душевно. В такой дом хочется скорее возвращаться с работы, делать приятное супругу и готовить из простых продуктов кулинарный шедевр. Надеюсь, я научусь печь торты и смогу баловать ими своего сладкоежку, а то пока в моем арсенале только плюшки, но такие вкусные, что исчезают прямо с противня. Приходи в гости, я и тебя с радостью угощу. В общем, пока рисуем в голове картинку, а там, глядишь, и за реальными вещами ехать придется.

На следующей неделе меня отправляют в город на учебу (раз работаешь в таком месте, то и соответствуй ему), может, кое–что и гляну. Я, собственно, за. Смена событий, дух города мне не помешают. Посижу в любимой кафешке, зайду в музеи, думаю, что не обойдется и без театра (а как его можно пропустить, если уж я тут) и встреч с девчонками. Целых пять дней для самой себя и своих хочу. Страшно оставлять мужа одного, но он вроде не кот. К туалету приучен, еду приготовить сможет. А глупый миф, что жена из дома – любовница под бок, меня не пугает. Если это должно произойти, то произойдет, независимо от того, буду я за углом или за двести километров на учебе. Тут на острие желание мужчины, его приоритеты. К себе не привяжешь, от всего не спрячешь и глаза не залепишь. А накручивать себя, нервничать не буду. Моим пятнам, мне самой это не нравится. Я сразу теряюсь в этом мире, у меня начинают болеть ноги, зубы, спина. Хватит. Лучше поеду за радостью (одобряешь, дневник?) и новыми знаниями.

Мы же на связи. Онлайн. Да и где тут у нас будешь устраивать свидания с любовницей? На весь поселок одно кафе: приди туда, через минуту все будут знать, что ты ешь и с кем, в чем одеты, что за повод и насколько чек. И тут не избежать сплетен, которые, как радиация, окутают все в радиусе ста километров. На такое он не пойдет. Машину он не водит, значит, этот вариант отметаем. Останется привезти к нам домой, но это уж как надо низко пасть. Нет, это не при мне, только не в этот сон, пожалуйста. Надеюсь, я не увижу во сне бабушкиного Оленя, а то быть беде.

Глава 16

Запах кофе ранним утром пробуждает во мне любовь. И то, что он в бумажном стаканчике, делает его еще вкуснее.

Я иду по пешеходной улице и мысленно захожу в понравившиеся дома, так, мимолетом. Мне достаточно этой энергии, чтобы идти вперед. Вокруг меня нет напряжения, есть счастливые лица, вывеска книжного, болтовня на всех языках мира, смех, и я в этом потоке как часть целого. Мне нравится мужчина, который идет рядом. Наши взгляды встречаются, и я на сто пятьдесят третьем уровне понимаю, что мы когда–то, в прошлых жизнях, были знакомы. Это магия утра… Магия прохожих… Магия улиц.

Сегодня третий день, как я в городе души. Я не испытываю страха, у меня не включился режим «все контролировать», я не пытаю Женю, как он там. Мы просто живем. Созваниваемся два раза в день и говорим, как влюбленные, которые сбежали от родителей.

Я готовлю ему сюрприз. Покупаю наше любимое вино и книгу про виноделие (знаю, будет безумно рад). После всех встрясок хочется немного покоя и больше радостных моментов. Вспоминаю первые дни знакомства и прогуливаюсь вдоль стен Кремля. Делаю селфи и отправляю в банк памяти.

Не забываю про кафе. Выбираю то, что спряталось на самой старинной улице. В самом ее сердце. Это место открывается не каждому. Я нашла его в период великой грусти (а от нее спасает только ходьба). Это чайный клуб. Только чай, тишина и уединение. Телефоны сдаешь при входе, надеваешь сменную обувь – и все. Ты попадаешь в абсолютно другой мир. Восемь комнат–пространств со своей историей, энергетикой. Хочешь принять решение, то к твоим услугам синяя славянская комната. Не хватает любви – в красную в африканском стиле. Просто побыть одному и расслабиться – ступай в комнату «сила земли». Здесь подают не просто чай: здесь питают твои корни.

– Можно матэ, пожалуйста.

– Конечно. Плед или сладости к чаю желаете?

– Пожалуй, плед. Спасибо.

Ожидание волшебства запускает в воздух магию. Седая струйка дыма от тыквенного колабаса убегает к расписному потолку. Я закрываю глаза и вслушиваюсь в дыхание дома. Оно ровное, глубокое, спокойное.

Вытягиваю ноги, окутываюсь пледом. Под спину подкладываю подушечки с ручной вышивкой. Кайф! Почти как дома у бабушки (и тебе снова семь лет). Металлическая бомбилья слегка обжигает губы, сообщая, что напиток меня чувствует, что он готов меня выслушать. Я откидываю голову назад и тяну чай в свое удовольствие минута за минутой. И никто не рушит мой покой криками, неожиданными вопросами, ненужными звонками. Все потом. Здесь ценят тишину. Мои глаза застревают на причудливых рисунках на стене и потолке, я пытаюсь понять, что они означают, но слышу ответ: это все жизнь, и больше не ищу ответов. Просто живи, танцуй, пой, люби во всех проявлениях.... Слова выходят наружу, мысли плавают… Все приходит в норму.

Звуки моря (из колонок на купеческих окнах) вернули меня в настоящую действительность. На часах семь вечера, а это значит, я тут уже два часа (а как будто две минуты). Оставляю все на подносе, складываю плед и иду к кассе. Оплачиваю свое двухчасовое счастье и выхожу другим человеком.

На улице сразу попадаю на концерт уличных музыкантов и необыкновенный закат. Я не включаю телефон. Режим «меня ни для кого нет» на сегодня в приоритете. Сажусь на ступеньку и просто слушаю эту песню жизни. Мне нравятся их голоса, слова, сама музыка. Она для меня новая, но я ее не прогоняю (как сделала бы раньше), я даю ей возможность побыть со мной рядом, обменяться теплыми объятиями и пойти дальше с частицей друг друга.

Говорить о том, что я счастлива, не нужно. Мои глаза выдавали меня всем прохожим: я каждому искренне говорила привет, я люблю тебя, я люблю тебя просто за то, что ты есть, за то, что ты такой классный, за то, что именно сейчас ты разделяешь со мной мою радость на этой улице, за то, что мы дышим одним воздухом.

Администратор в гостинице как–то загадочно на меня посмотрела. Наверное, думает, что я только что вернулась с свидания. А что? Пожалуй, это так. Свидание с самой собой – это тоже любовь.

Глава 17

Я снова бегу по улицам поселка. Пять дней, а привычка все успеть опять в арсенале. В голове много планов…

С главой едем в соседний район, а там я встречаю того, кто вдохнул в меня жизнь. Саша, ну конечно, он там… Как я сразу это не поняла. Да и когда понимать, когда на сборы тебе дают две минуты (Катя, бери фотоаппарат, диктофон, и погнали). С главой не поспоришь и лишние вопросы не задашь (хотя я задавала, но об этом потом). Мы открываем объект, смотрим на умных и важных (а на таких мероприятиях они еще и в черном) и просто ходим за ними с фотоаппаратом, как котята за кошкой. Нам удается немного пообщаться, и Саша знакомит меня со своим коллективом. Милое двухэтажное белое здание. Много маленьких комнат, но все отделано с душой. Стол с газетами сразу на входе. Мы пьем кофе и ждем, пока вся эта показуха закончится. Мне одновременно страшно и волнительно. Передо мной профессионал своего дела, и у него многому хочется научиться. Но как? Он тут, а я за сто с лишним километров. И тут в последний момент он протягивает мне свою визитку.

– Катюш, вдруг появятся вопросы по нашему району, обращайся.

Я беру этот лист, словно билет в счастливое будущее.

– Спасибо. Обязательно напишу.

Утро нового дня. После планерки я готовлю статью про открытие, и визитка пришла на помощь. Я обнаглела и позвонила прямо на сотовый (когда ты пресс–секретарь, то страх автоматически отваливается). Уточнила детали и хотела уже попрощаться, как услышала: «Если сомневаешься, то пришли мне материал на почту. Вечером созвонимся, и я скажу свое мнение».

В сотую долю секунды я покраснела, обрадовалась и офигела! За время моей работы в этом адовом месте мне впервые предлагают помощь. От неожиданности я соглашаюсь и начинаю переживать, что опозорюсь по полной программе.

С Женей поели, он ушел в спортзал, а я осталась дома. В назначенное время звоню редактору. Как в первом классе читаю свой материал вслух. Разбираем ошибки, неудачные обороты, вписываем детали. Несколько штрихов, и статья получилась живая. В разговоре как–то само собой исчезло «вы», мы просто стали «ты». Как будто всегда были друг у друга, но по каким–то причинам потерялись, а сейчас судьба позволила нам снова увидеться. Это не флирт, это не игра слов, это ощущения, которые невозможно придумать или сыграть, чтобы произвести впечатление. Это также естественно, как то, что мы ходим на двух ногах без помощи рук. Этот голос какой–то нереальный. Я слышу его и проваливаюсь в темноту, цепляюсь за врожденную хрипотцу, за боль, которая сквозит через трубку. Откуда я это знаю? Чувствую. Нет ни одного намека, мы совершенно чужие, но я знаю все, что было до, и поэтому я просто слушаю вселенную, ее голос, разделяю с ней общую боль, тоску и одиночество. Вот, вот что лежит на моих пальцах. Я кручу обручальное кольцо и понимаю, что о–ди–но–чест–во как отечество. Его не выбирают, его просто любят. Вот и мы, влюбленные в одиночество, готовы разгрызть телефонные провода, лишь бы обжечься и прокричать: я живой!

– Спасибо за помощь, Александр, как вас там по батюшке?

– Да я сам тебе в батюшки гожусь. Давай просто Саша. Ладно, Катечка!

Фыркаю от смеха.

– Ладно, Сашечка.

Вот так для одного человека на свете я стала Катечкой. Обычно меня обижает, когда меня так называют, но здесь я не сопротивляюсь. Тут нет обиды и злости. И Катечкой быть приятно.

На выходные едем с друзьями на природу. Жарим шашлык и катаемся на лодке. Я визжу, потому что не умею плавать, а остальные смеются. Как такое может быть? Легко! В моей деревне никогда не было реки, и учиться плавать было негде.

Я устаю от шума, сажусь на берег и смотрю на воду. На отблеск костра, который освещает часть реки и мрак, который окутал большую часть. Мне не страшно. Ловлю себя на мысли, что эта темнота похожа на отношения. Кто–то живет как живет, плывет по течению и не хочет ничего менять, а кто–то копает внутрь, рыщет и ищет свет. За спиной раздался звук СМС. В два часа ночи. Кто бы это мог быть?

Глава 18

Беру телефон, а там космос.

Сашечка: – Катька, посмотри на небо! Там обалденно красивые звезды! В Астрахани точно, но я уверен, что и у тебя тоже. Я до этого таких не видел…

Я: – Не поверишь, я на берегу реки и тоже смотрю на звезды. Я не верю, что они за сотни километров. Протяни руку, и они на ладони. Это ты опустил небо? Признавайся!

Сашечка: – Нет, это твое сердечко и любовь к миру. Я всего лишь дал ему адрес. Как же прекрасно вокруг: все стрекочет, рыба плескается, волны перешептываются.

Я: – И костер, выжигающий боль дотла. Особенная ночь. Спасибо за звезды!

Сашечка: – Спасибо за то, что ты есть…

Тысячу лет я не получала столько счастья в конверте. Это так просто: любить все, что тебя окружает, замечать детали, мелочи. Почему мы перестаем писать такие нежные СМС, как только все становится хорошо? Это же такая романтика.

Я понимаю, что получать СМС такого плана не очень правильно, но это чертовски приятно. И если бы меня спросили, что в тебе больше: романтики или здравого смысла, я бы ответила: первое. Это врожденное… Это ген любви, если хотите. Даже если все пойдет прахом, я все равно буду думать, что на самом последнем километре сидит принц, который меня спасет, потому что я девочка и верю в любовь. В такую любовь, которую невозможно пощупать, увидеть, разложить, построить. Ее можно только прочувствовать… Даже не прикосновениями, а на уровне интуиции. Ты просто знаешь, веришь, что это она. И доказательства не нужны.

Дышу и офигеваю от происходящего. Вроде бы обычные слова, все тот же телефон. Да если подумать, то таких СМС я получала не меньше тысячи. А тут посыл другой, он между строк. И дело не только в небе, дело в душе. В ее огромном желании любить и быть свободной. И не важно: замужем ты или женат, жив ты или мертв, в одной стране или на разных континентах. Ты просто понимаешь, что есть человек, который понимает тебя еще лучше, чем ты сам, которому не видны мои пятна (я для него само совершенство) и не нужно твердить по сто раз одно и то же, он на шаг впереди, он создает вокруг тебя пространство гармонии и света, а ты даришь взаимность и получается космос. Такое состояние, где не нужны намеки, слова, приказы. Достаточно знать, что ты (он) есть. Все остальное – дела вселенной.

Я подхожу к костру и ловлю его тепло. Вместе с ветками сжигаю обиды, слезы, непонимание, холодные ночи, немые сцены. Я так устала тащить все на себе: это бремя счастливой семьи, когда она почти на грани расставания, доброй девочки, которая боится сказать нет, послушной дочери, боящейся высказать свое мнение. Сжигаю эту тяжесть. Эти установки. Привязки. Внутри меня солнце, легкость и четкое понимание, что нравится. Как, например, работа. Это же кайф заниматься любимым делом и не зацикливаться на зарплате. Ты просто делаешь свою работу хорошо и получаешь удовольствие. А это дополнительные крылья, силы, вдохновение. Я не хочу решать проблемы в одиночку, мучиться с парковкой, когда тебе может помочь муж, платить по счетам на почте, когда есть Интернет, просить общения, когда оно, казалось бы, так рядом. Эмоции кончились. Нас надо спасать, иначе мы превратимся в актеров и забудем, кто мы есть на самом деле. То, что я пришла к этим мыслям, – дело молитвы. Она творит чудеса.

Еще бокал красного, и я отключаю разум. Темнота не менее загадочна, чем свет. Иду к палатке. Ложусь спать. Рыба, червяки, байки про привидения – все завтра …

Реснички не хотят размыкать свои объятия, и я щурюсь от яркого солнца. Жени уже нет рядом, наверное, на берегу, там сам процесс. Переодеваюсь и выхожу. Все друзья за столом. Мой с трофеем на берегу. Подхожу пожелать доброго утра, встречаю улыбку и присаживаюсь рядом. Мне не нужна рыба, мне нужен воздух, поэтому я сижу тихонечко на алюминиевом складном стульчике и считаю горячие песчинки. Расслабляет.

– Кать, подай телефон, пожалуйста. Он в пакете.

– Бери. А кто пишет так рано? Еще нет восьми.

– Да Вовка. Ты же знаешь, он фанат рыбалки (это я знаю, но что–то не верится).

– А дай посмотреть, если не жалко.

– На.

Я смотрю, и там правда Вовка. Он сокрушается, что не с нами, а в душном офисе среди бумаг. А дальше магазин, родители, я, сестра, Яна. Яна?! Он что, так и хранит ее СМС? От ярости захожу и вижу дату: 13.08. Это же вчера… Я не читаю текст, мне и так все понятно.