Читать книгу: «Пятнистый Олень», страница 14

Глава 22

Ох уж эта ночка… Знал бы ты, дневник, что я пережила и как я рада, что могу писать.

***

Спать на новом месте, как погадать на ромашке: никогда не знаешь, что окажется в итоге. Сквозь серебряные ниточки сна я слышу голоса. Невнятный, нервный разговор. Пытаюсь понять, что происходит, но сил оторваться от хорошей картинки нет, я так и лежу в полудреме. Слова долетают все четче и ярче. И мне уже кажется, что кто–то стоит над моим ухом и горланит во все горло.

– Да, еп твою мать, Игорь, что ты как копуша! Хер ли ты забыл в своем кармане?

– Отвали, – настойчиво сказал он.

– Ну, правда. Меня уже трясет после вчерашнего, а ты мнешься, как девочка – целочка. Вскрывай это окно, чистим и валим. Я уже месяц ее пасу, там ни одной души.

Души…Чистим? Валим! Кого? Когда? Ничего не понимаю, зато слышу что–то металлическое скрежет по моему подоконнику (черт, я же на первом этаже! Это ко мне кто–то лезет)! Я пристыла к матрасу. В моей голове красными строчками забегали слова: «только не кричи, не кричи, Катя. Это не самый лучший день, чтобы умирать. Думай, думай, что делать»! Блядь, как тут думать, когда к тебе в окно (в первую ночь в чужой квартире) лезут наркоманы? Или воры кто их разберет.

Гусиная кожа залезла на меня и топчется лапками. По книжному шкафу пробежал огненный шар от фонарика. Оп, еще один по стене. Звуки лезвия ножа все громче, разговор страшнее. Веки застыли и не моргают, я не свожу глаз с тени на стене. Их двое, Господи. Я вытаскиваю кончик ноги из–под одеяла и нащупываю ледовитый океан в виде своего холоднющего деревянного пола. Следом спускаю вторую и потом, как тянучка, скатываюсь вся вниз. Целую пол и радуюсь, что пока жива. Так, а теперь ползи, Катя, ползи! Словно кто–то шепнул мне на ухо. Я поддаюсь команде и делаю самое фантастическое усилие над собой. Медленно, аккуратно и практически беззвучно я начинаю ползти в сторону прихожей. Мои ноги мерзнут, их сводит судорога, руки перестают слушаться. Меня сковывает страх.

Бааааццц! Дзыыыынннь! Как будто из моря своровали айсберг и скинули мне в комнату. Старая оконная рама не выдержала напряжения, и стекло в правом углу разбилось в мелкие дребезги. Кричать я не могу, ибо от страха пропал голос.

Мой носок зацепился за плинтус, и я ползу дальше без него. Только бы успеть. В прихожей на тумбочке лежит телефон на зарядке, мне бы позвонить, успеть сказать. Два метра кажутся вечностью. Каждая секунда кажется годом, я думаю, что меня прихлопнут прямо здесь…

Хватаю телефон и попадаю в зону темноты. Набрать номер службы спасения не получается, пальцы трясутся, как у алкоголика, и я не могу попасть. Заползаю в туалет и сажусь на крышку унитаза. Вспоминаю все свои грехи и каюсь сразу во всем. Сто миллионов раз жалею, что не успела родить малыша, что не рассказала ему, как здорово жить! Я не успела подержать маму за руку и сказать, что я ее люблю! Я не видела море, не прыгала с парашютом, не видела Дрезден. Я не стала бабушкой, не пожила в своем доме! Я не сделала сто добрых дел, как мечтала! Господи, у меня столько еще планов! Не забирай меня, пожалуйста! Слезы лавиной текут вниз. Господи, спаси, сохрани и помилуй.

Я слышу, как эти двое влезли в квартиру. Сейчас они в комнате, швыряют все, что стоит на рояле и полке.

– Какого черта здесь рояль? Лучше бы денег мешок хранили!

– Богема. Ничего не понимаешь. Смотри лучше, может, за ним дорогие картины есть.

Все, мне конец. Еще минута и меня прикончат. Телефон поймал связь, но я, как назло, говорить не могу. Тетенька на том конце провода надрывно кричит: алло, алло, говорите…вас не слышно!

Голой ногой нащупываю возле унитаза что–то твердое. С трудом понимаю, что это нож (хотя бы поборюсь за свою жизнь). Звук приближающихся шагов студит кровь. Я закрыла глаза и начала медленный отсчет про себя: раз, два, три.

Зажигается свет, я на мгновение теряю зрение и выставляю нож вперед. Дверь открывается (вижу длинное, худое, страшное существо мужского пола с фиолетовыми синяками и красной наколкой на руке) и я ору, что есть мочи.

– Аааааааа! Аааа! Помогите!

– Ааааа! Ебать тут зомби, Валера!

Мой убийца теряет сознание и падает на пол.

Второй понимает, чем пахнет: бросает напарника и скрывается по ту сторону окна. Мой вой не прекращается. Я топаю ногами и набираю сто двенадцать…

– Девушка, девушка, спасите меня! Пожалуйста, умоляю вас! Передо мной труп! На меня напали, помогите, скорее… Да, город Н, ул. М, дом семь, первый подъезд, квартира три. …Жду…

Глава 23

Сжимаю телефон обеими руками, боюсь отвести взгляд от чудака с наколкой. Его челюсть расшалыкнулась на две части, так что голова стала напоминать черепушку в кабинете биологии. Футболка черная (со странным принтом), брюки измазаны рыжей глиной. В подбородке натыканы иголки, как у ежа, ибо бородой это назвать язык не поворачивается. Я размышляю и прихожу к выводу, что парень с такой внешностью только и может, что сидеть на игле и пропадать в компьютерной реальности. Бррр! Хоть бы не встал, а то теперь лишусь чувств я.

Через разбитое окно слышу звуки приближающейся сирены. Едут, становится на сотую грамма легче. Трогать эту страшную бездыханную тварь страшно (пусть уж лучше это сделают врачи). Звонок в дверь, паника, голоса, а я не знаю, как переступить через него и открыть дверь. Но, настойчивые звонки и шанс спасти свою жизнь берут верх. Я опрометью бегу к двери. Показываю на тело.

– Так, проходите. Скорее. Не тряситесь вы так, что произошло?

– Он и еще один парень влезли ко мне через окно. Я спряталась от них в туалете, а когда он открыл дверь, то заорал и упал на пол. Так и лежит. Потом я вызвала вас. Я не убивала, не убивала его. Я сама чуть не умерла от страха!

– Валера, два кубика успокоительного ей и чай. А то с такими глазами она до психушки дойдет. А руки–то что белые!?

– У меня витилиго.

– Господи, еще и эта напасть на тебе. Тогда курс афобазола пропить непременно. Я напишу на листочке.

– Так что с ним? Не тяните!

– Да жив, скотина. Обычная передозировка. Знаешь сколько мы таких за ночь с того света забираем?

– Этого хотя бы от меня заберите, а потом хоть с того света....

И тут входят строгие дяди в форме. Спрашивают кто я, что я и как все было. Сижу на кухне, как провинившаяся первоклашка, и отвечаю на вопросы. Боюсь, что меня вообще выкинут с квартиры (ведь живу я без договора).

– Почему, когда вы услышали стук, то не выбежали в подъезд и не стали стучать соседям?

– Выбежать! (и тут меня накрывает мысль: а что можно было)!? Да я об этом даже не подумала. Мне хотелось скорее спрятаться и чтобы меня не нашли....

После недолгих расспросов мой дом опустел от незваных гостей. Я закрыла дверь и выдохнула, как будто это поможет мне избавиться от всех проблем. В соседней комнате гуляет ветер, а от моего сна не осталось и следа (ладно хоть этого придурка забрали в камеру, там ему и место). Иду ставить чайник и пить кофе, хотя тут в самую пору закурить или выпить чего покрепче.

Смотрю на контакты в телефоне и не знаю, кому позвонить. Родители поднимут панику и вообще заберут из города (хватит приключений на свою пятую точку), друзьям, так все с детьми и им, наверное, не до меня. Родственникам как–то стыдно, да и сплетен потом за всю жизнь не переслушать. Диме? Но он уже второй день не выходит на связь и как он поможет мне на расстоянии? Остается только Серега – мой давний друг детства. Может, выручит (всегда говорил: будут проблемы – обращайся. Кажется, настало время). Довольная своим решением иду за веником (уборку никто не отменял). Занавеска грязная, осколки хрустят, как чипсы. На сколько возможно быстро заметаю все на совок и выбрасываю в ведро. На место зияющей дыры ставлю чемодан.

Выключаю свет и иду пить кофе. Горячий, горький (к черту сахар), вкусный. Какая радость ощущать рецепторами языка эти оттенки вкуса. Мое тело расслабились. Что ж гулять, так гулять. Беру горький шоколад, который я припасла на выходные, и тру его на мелкой терке. Получившуюся стружку пальчиками засыпаю в рот. Сладкий шоколадный дождь. С кофе самое оно.

А ведь завтра, точнее уже через два часа, мне на стажировку. Придется написать, что я не смогу прийти. У меня ЧП. Ситуация, которая выбила почву из–под ног и сидит смеется. А мне не до смеха… Первый день в городе, а ощущение, что я три жизни разом прожила. Насыщенно, ярко… как я и хотела. В деревне же мне скучно было. Тут успевай разворачиваться и трясти булочками. Это город, детка! Он слабых, сонных не любит.

Глава 24

На часах девять и я уже с ума схожу от нетерпения. Сходить бы в аптеку за таблетками, так вещи оставить страшно, а звонить до одиннадцати Сереге, вроде, как и неприлично. Психую и иду на местный рынок (там всегда полно народных умельцев. Стоят с табличками или прямо работают у всех навиду). Шлепаю по горячему асфальту и радуюсь, что он такой теплый в отличие от моего пола (ступни прям через тонкую подошву пищат и благодарят меня за солнце).

По тому как каждый второй пристально смотрел на меня своими глазенками и любопытно оборачивался, я поняла, что что–то не так. Стала искать свое отражение в витринах и просто пришла в ужас и истерический смех. Со всеми ночными передрягами я даже не заметила, что вышла на улицу в пижаме! Футболка с коротким рукавом и белые брюки. На боку коричневый мишка и кремовый мимишный бантик. Такое чудо в перьях шагает по центральным улицам мегаполиса! Как только меня не приняли за городскую сумасшедшую и не сдали в буханку с красным плюсиком?

Оставляю свои комплексы и дикий смех у ларька с разливным пивом и ищу мастера на все руки. Пару раз мне пришлось уточнить: есть ли здесь типа «муж на час» или слесарь, но мне лишь ехидно говорили: «девушка, вам туда» и мило закатывали глаза. В самом конце рынка торговали рыбой и мой спаситель сидел там, в небольшом закутке. Средних лет, загорелый, серьезный. На его визитке было написано: починю стиралку и утюг, прибью полку, устраню засоры, вкручу лампочку, вобью гвоздь в стену. Как раз то, что я ищу.

– Здравствуйте! А вы можете поменять мне оконное стекло? И сколько это будет стоить?

Тут меня не стали мерить своим городским взглядом и спокойно ответили:

– Шесть тысяч за стандартное окно.

Мои глаза еще больше округлились и позеленели. Шесть тысяч рублей – это огромная сумма для меня (если уж быть честной, то у меня вообще на все про все пятнадцать). Картинки из недавнего прошлого подталкивают меня к положительному решению.

Он сворачивает свою лавочку и заказывает стекло. Собирает сумку с инструментами, и мы идем вместе на квартиру. Впечатления странные: мне кажется, что на нас устремлены все взгляды, что для окружающих мы парочка идиотов, которые нашли друг друга. Хорошо, что до квартиры десять минут быстрым шагом.

Заходим, провожаю мастера Леонида в комнату. Он еще раз измеряет окно, дает поручения напарнику и вынимает из рамы пострадавший стеклянный наряд. Мой внутренний человек немного успокоился и решил попить чай. Ставлю чайник, обжигаюсь о спички (ну не дано мне виртуозно делать пшик маленькой деревянной палочкой). Послышался звонок в дверь, впускаю человека с моим стеклом. За считанные минуты они ставят это песочное чудо и выносят оставшийся мусор. Приходит время расчета и вместо названной суммы в шесть тысяч, я плачу восемь. Два косаря мне обошлась доставка стекла до дома и вынос мусора. Делать мне нечего, ибо стекло уже заняло свое место, и я отрываю от сердца зеленые купюры.

Провожаю работников и плачу, ведь это большая часть моих сбережений. На что жить дальше? Как платить за проезд и квартиру? Проблемы врезаются мне в мозг, и я кручу пластинку неуверенности, как самый профессиональный ди–джей.

Звук пустого желудка возвращает меня в здесь и сейчас. Я вспоминаю, что еще не ела. Иду готовить завтрак из овсяной каши на воде и пакетированного чая «Гринфилд». Вот он шикарный, вкусный и полезный завтрак вечно бегущего горожанина! Уплетаю кашу с завидным аппетитом, как будто ничего вкуснее не едала во век, запиваю чаем и плюхаюсь на диван перевести дух. Все же не просто девушке самой решать такие проблемы. В этом плане замужество или отношения сильно выручают: можно сказать, что ты девочка и поручить все партнеру. А пока такого пунктика у меня нет (ну как бы есть, но на расстоянии) учусь сама все разруливать. Мало ли, что еще подкинет мне жизнь.

Особых планов на вечер нет и я пишу Сереге, что я уже здесь…в городе души с полным мешком приключений. И что если есть время, то я готова прогуляться по набережной…

Глава 25

У меня прям от сердца отлегло, когда из–за угла показалась знакомая физиономия. Один в один сошел с аватарки! Тащит какие–то коробки и при этом машет мне рукой. Серега, как всегда, в своем репертуаре.

– Привет!

– Привет, сказочная нимфа! Я рад, что ты решилась на переезд. Город пойдет тебе на пользу.

– Да уж. На меня за сутки столько пользы свалилось, что хоть ложкой ешь!

– Ну так и поедим. Пиццу любишь? Любишь–любишь. Я помню, как мы с тобой у твоей бабушки съедали ее чуть ли не за один присест. Решил заказать две, а то вдруг все слопаешь, и мне ничего не останется. Да шучу я, шучу. Не знал какую ты больше захочешь и взял разные.

Мы идем по дорожкам, усыпанным мелкими камешками и песком. В ста метрах от моего дома начинают строить новый жилой комплекс. На высоком зеленом склоне садимся прямо на траву. Раскрываем коробки и едим вкуснятину на тонком тесте. Каждый кусок, как выигрыш в лотерею: приятный, бесценный, неповторимый.

– Как же хорошо, Господи!

– Люблю есть на природе да еще в окружении хорошей девушки.

Внизу, прямо под нами огромный мост и серпантин, по которому едут разноцветные машины. Я залипаю на двигающихся квадратиках и ловлю себя на мысли, что они очень похожи на дни моей прошлой жизни. В основной своей массе серые, черные, коричневые, но неожиданно встречаются красные, желтые, зеленые. Сгибаю ноги в коленях и расстегиваю ремешок на босоножках. Люблю, когда ступни касаются травы, земли. Так легче отпустить негатив и получить энергию космоса. Провожу рукой по траве и понимаю, что когда я слихвой накупалась в черном, то смогла оценить вкус белого, цветного. А это ой как приятно! Я бы сказала божественно! Даже сейчас: у меня куча неприятностей за спиной (еще слышу, как они шевелятся), но я нахожу в себе силы любоваться городом, природой, едой. Нет того, что (сейчас надо вздохнуть красиво, потом афоризм умный вспомнить, тонко пошутить, лишь бы ему угодить) было раньше. И лично мне это действительно приносит удовольствие. От болтовни со старым другом мое напряжение потихонечку сводится к нулю.

Нет леденящего страха, зато есть парень метр девяносто шесть, с черными короткими волосами, модельной стрижкой и медовыми глазами, которые не просто смотрят, а раздевают меня у всех на виду. Так нагло и беспощадно, что только не хватает слов: ты будешь просить пощады. Дважды! Я давно не ловила на себе такие взгляды и честно, даже растерялась. Покраснела и увела глаза в сторону. А внутри словно кто костер разжег и подкидывает туда свои словечки (да ты еще ничего, ты нравишься мужчинам, ты сексуальная).

Мой внутренний монолог прерывает его прикосновение. Он берет меня за руку и подносит ко рту. Зачем!

– Ээээ! Ты чего удумал, а? Отдай сюда руку!

– Да ладно тебе, расслабься. Ты че как из колхоза сбежала! Иди сюда.

– Если ты забыл, то именно оттуда и сбежала! Убери руку!

– Ого го какие мы грозные! Это игра такая да? Мне нравится девочки-недотроги.

– Ты вообще в дуб обалдел или только прикидываешься! Ты че меня лапаешь? Думаешь, съела кусок пиццы, так все можно!

– А что нельзя? Ты разве не за этим меня сюда позвала?

– Едритвою–растудытвою! Ты в своем уме! Нужен ты мне больно как собаке пятая нога.

– А мне нравится твоя игра! Как натурально. Тебе бы в театральный поступать.

– Я тебе сейчас эту пиццу на голову одену, если не прекратишь! Уйди! Еще друг детства называется. Хрен ты моржовый, а не друг. Рано я тебя в эту категорию записала. Понадеялась, что с тех времен ко мне придет воспитанный Сережа, мальчик из города.

– А ну иди сюда!

– Нет!

Грибная пицца летит в злое двухметровое тело. Я хватаю босоножки и босиком, что есть силы бегу в противоположную сторону (спасибо, что не написала ему свой адрес). Камешки впиваются мне в пятки, но боли я не чувствую. Даже не успеваю ловить слезы… Как! Как так можно? Я что похожа на проститутку? Или если я из деревни, то нате берите, пожалуйста! У меня есть близкий мне человек и других мне не надо ни под каким соусом.

Дома, наконец, перевожу дыхание. Ставлю чайник и рассуждаю сама с собой… Кать, наверное, внутри тебя есть особый ген. Нет, не пофигизма, а веры в лучшее даже когда вокруг такая жопа и никто вокруг в тебя не верит. С таким геном как-то легче, теплее живется, чем всем остальным. Ты всегда знаешь, что если даже все вокруг от тебя отвернуться, то у тебя есть ТЫ и это волшебное чувство со вкусом сказки.

Глава 26

Мое утро начинается с мандража и штурма маршрутки, ибо в восемь утра все жители мегаполиса разом решили ехать в одну сторону. Благополучно проезжаю нужный отрезок и иду на стажировку в колл–центр.

Помимо меня в зале стоит еще тридцать человек, готовых помогать людям. Целый день нам раздают тонны бумаг, рекомендаций, инструктажей, показывают обучающие фильмы.

Каким был обед я не помню: в голове по кругу ходили обрывки фраз … здравствуйте, вас приветствует …чем могу вам помочь? …как я могу к вам обратиться? Вторая половина дня, а это до девяти вечера, пролетела еще быстрее. Суть подхода, мощь, рабочий алгоритм, тренинги… Я вросла в черный стул стиля хай–тек…

Пока спускалась в лифте, то дважды ударилась о стекло. Моя голова раскалывалась от новой информации и казалось, что и из волос без остановки раздается телефонный звонок. Внутри меня остались две вещи: пока еще не убитый интерес к новому и жуткая усталость.

На готовку нет сил. Слава богу пришла СМС от Димы: «я жив и здоров. Завтра точно решится куда направят: в Питер или в Нижний». Господи! Если в Нижний, то это будет просто волшебно! Пишу ему ответ, но отчет о доставке уже не приходит. И я засыпаю без задних ног. Мне снятся какие–то люди, бесконечные разговоры и я просыпаюсь раньше будильника.

Две с половиной недели, я как робот по строго загруженной программе ходила в бизнес–центр на обучение. Изо дня в день тренинги, новая порция информационного мусора, разбор полетов и практика. Сегодня она впервые на целый день. Видать теперь мы готовы выслушивать проблемы жителей столицы.

Я сажусь в офисное кресло, вешаю сумку на специальный крючочек, ввожу в программу логин и пароль, читаю свежие цу. Все, мой день начался. Я с ужасом давлю в себе страх первого звонка. Мой тренер Никита расслабленно сидит и точик круассан. За свою работу в компании он принял не одну сотню тысяч звонков и мне кажется, что его уже ничем не удивишь. Все же он нехотя отцепляется от печеной сладости и спокойно говорит мне, что у меня все получится: главное не паниковать и при любой ситуации оставаться вежливой (даже если пошлют куда подальше).

Перешагиваю через волнение и консультирую своего первого клиента, помогаю определиться с тарифным планом и пакетом услуг для домашнего телевидения. Оказывается это не смертельно и вполне просто. И так четыре часа подряд, которые я смогла просидеть и проработать с полной отдачей. А потом я поставила этот фильм на паузу и попросила Никиту заменить меня.

Несмолкаемый шум, голоса, скрип от колес стула, разноголосое бу–бу–бу, доносящееся из деревянных перегородок сотрудников. Единственное окно в большом зале поплыло перед глазами, жк мониторы, сотни компьютеров давили на глаза. А этого ли я хочу? Об этом я мечтала, когда переезжала сюда? А нравится ли мне то, что я делаю? Нет. Нет и еще раз нет! Я повешусь на телефонном проводе после первой смены в двенадцать часов. Половину суток твердить, как попугай. Мой мозг этого не выдержит. Да он уже сказал мне стоп, когда четыре часа делал одно и то же. Здравствуйте, здравствуйте, здравствуйте. Это не плохая работа, но точно не для меня и даже перспектива очень приличной зарплаты не заставит меня задержаться здесь больше, чем на одну минуту. Долгие проводы – лишние слезы. Ухожу спокойно, быстро, вежливо объяснив причину ухода.

Теперь я бедный и безработный гражданин. Мой бюджет и нервы сожрали обстоятельства. Жаловаться не кому, обижаться можно только на себя (меня никто сюда не посылал). Хотя за что обижаться? За то, что я попробовала и поняла, что это не мое? Что я тут не одного рубля не заработаю? Бред. Я сама в ответе за свои поступки. Ну не получилось, значит, кто–то слопал звездочку раньше меня. Буду искать новую работу, и жить в режиме супер–эконом.

Выхожу на пару остановок раньше и иду пешком. Мне нужен свежий глоток, чтобы не повесить руки. Сворачиваю к набережной и сажусь в траву. Хреново на душе. Одиноко. Неприятно, что не получилось, хоть и старалась. Быть победителем слаще. Рву траву, цветы, ветки с куста шиповника и собираю в единый букет. Отпускает. Вот и маленькая бесплатная радость. Запах тысяч идей, дорогих духов и новых возможностей. Я не сдамся кричит еле заметная точка пульса на левой руке. Не сдамся, не сдамся, не сдамся…