Читать книгу: «Пятнистый Олень», страница 10
Глава 35
Я все еще в статусе жены. Это формальность, но тем не менее на душе все равно чуть спокойнее. Нет косых взглядов, пересудов, да и кольцо пока на руке. Значит, не все потеряно.
Со своей новой соседкой Настей мы становимся все ближе. Сегодня едем кататься на машине, считай, релакс обеспечен. Мы почти не разговариваем, потому что каждая погружена в свои думы. Но спустя десять минут я потихоньку включаю музыку. Самую разную. И мы слушаем, ловим настрой. А потом музыка проникает в нас, и молчать уже не получается. Ты поешь сначала про себя (как же мы любим стесняться), потом тихо, но вслух, а спустя пять минут во все горло. И абсолютно без разницы, знаешь ты слова или нет, попадаешь или и так сойдет. Главное – процесс освобождения. Тебе не страшно, не стыдно. Тебе зае…сь! В тебе просыпается твое истинное, настоящее. И одежда, марка машины, маршрут становятся не важными. И тут рождаются наши песни, наш вечер, наше настроение. Это кайф! Мы сидим на берегу озера и кидаем в него травинки.
– Тебе страшно разводиться?
– Если честно, да. Я очень боюсь этого нового чувства. Я не знаю, как после замужества снова быть свободной. Как быть одной без мужа. Я привыкла, что есть мы.
– Ты думаешь, он не передумает?
– Не знаю. А даже если так, то что это меняет? Для себя я поняла, что вместе с этим человеком я быть не хочу.
– Не смогла простить измену?
– Да дело не в этом. Ее я давно простила. Это больно, но пережить возможно. Я поняла, почему это произошло.
– М–м–м…
– Потому что, когда мы познакомились, у меня было свое лицо, свои интересы, своя история. А потом все стерлось и осталось лишь тело, оболочка. Искры в глазах не стало. Пропал огонь. Я стала неинтересна сама себе, а это прямой путь к разрушению. Когда ты требуешь что–то от другого, то соответствуй. Умей быть разной, зажигать.
– Ну не тебе об этом говорить. Вон ты какая шустрая.
– Это не совсем то. В последнее время я застряла в роли жертвы. Мне было удобно в ней и комфортно, и если бы не его шаг, то я бы и дальше просидела в этом теплом болоте.
– А если бы у тебя была возможность вернуть время на самое начало ваших отношений, ты бы пошла за него замуж?
– Нет. Но это я говорю сейчас, когда поняла многие вещи, когда прожила эти состояния. Вот и тогда в глубине души я понимала, что это не мой человек, но пошла ему навстречу. Нажила много проблем, вместо того чтобы слушать себя. Теперь я отношусь к себе бережно.
– А ты его еще любишь?
– Как своего мужчину нет, не люблю. Как человека в общем – да. Он интересный, со своим взглядом на мир, у него тоже есть чему поучиться.
– Чему же?
– Ценить, любить себя. Радоваться мелочам и заниматься тем, что хочется. Пусть даже это будут игры. Но у меня это может быть чтение. Сама не понимаю, почему раньше не разрешала себе покупать книги и читать сколько хочу.
– Надо же....
– Да жизнь вообще штука интересная.
Обратный путь радует закат, запах свежей листвы и разлитого под ногами солнца. Вокруг меня много страхов, но я осторожно заглядываю им в лицо. У меня трясутся колени и перехватывает дыхание, но я знаю, что может быть иначе. Я это видела, чувствовала с Сашей.
Перед сном долго рассматриваю содержимое бельевого шкафа. В чем пойти завтра на развод? В платье или брюках? А может, неформально в джинсах и кедах? Почему нельзя разводиться в свадебном наряде? Расходиться – так красиво. А чего я этим добьюсь: он будет жалеть, что потерял меня или возьмет да и влюбится заново? Мне не нужно ни то ни другое. Я просто должна хорошо выглядеть для себя и потом уже для всех остальных.
***
Триста раз проверила сумку: паспорт на месте, ручка, на всякий случай, тоже. Я готова. Накрашусь для праздника. Хорошо, что еще и с работы отпрашиваться не придется. Лишь бы он не передумал и пришел, а то я не выдержу это стократное напряжение.
Глава 36
В мониторе показывается вторая сотня писем, но разбирать их вовсе не хочется. На мельтешащих коллег и людей уже не обращаю внимания, они идут фоновой музыкой к моему настроению. Чтобы не сделать ошибок в документах, подшиваю подборки газет, старые убираю вниз, новые перекладываю на видное место, печатаю открытки и отдаю их на подпись. Монотонно, но для убийства времени лучшего занятия не придумать.
Стрелки часов подбираются к часу. Я начинаю нервничать. Все чувства смешиваются, и я превращаюсь в комок. Иду к загсу с ощущением, что меня скоро разорвет. Мне стыдно, что я не оправдала чье–то доверие, мне стыдно смотреть в глаза тете, которая три года назад поздравляла нас с рождением новой семьи (быстро мы, однако, состарились). Заходить на крыльцо не решаюсь, жду Женю.
Сейчас идут последние минуты нашего совместного официального супружества. Вот он в синей рубашке и серых брюках, сумка и часы при нем. Кажется, он нисколько не волнуется.
– Привет!
– Привет!
– Ну что, пошли?
– Как скажешь.
И я иду за ним в загс. Каждая ступенька становится очередным испытанием на устойчивость. На последней спотыкаюсь и чуть не падаю. Мне жарко, кружится голова. Я плетусь за его сумкой и умоляю обернуться, взять меня за руку и увезти отсюда. Пусть нас разведут, но не тут, не так. Я не хочу проживать эту процедуру. Но здание слишком мало, и мы уже в светлом кабинете.
Мне настолько стремно, что я тупо уставилась в цветочный горшок на полу. Я не свожу с него глаз. Боюсь, что как только я смещу фокус, то упаду и не встану. На все слова я молча киваю головой, ставлю подпись быстро, нервно и не глядя. Только бы скорее уйти отсюда. Спрятаться ото всех. «Ну все. С сегодняшнего дня ваш брак считается недействительным. Заберите, пожалуйста, документы». Я беру свидетельство, и до меня доходит, что это конец. На улицу иду сквозь туман.
– Ты куда теперь?
– В редакцию и на работу. А ты?
– Домой. Можно обниму на прощание?, – Нужна помощь, звони.
– Конечно, ты же еще мой венчанный муж. Так что веди себя прилично.
И мы расходимся в разные стороны. Я еще не осознаю, что кольцо на пальце теперь лишнее украшение.
Захожу в редакцию, беру газеты и ловлю звонок. Почему–то я ждала его от мужа (уже бывшего, не привыкла к этой формулировке), а звонит сестра.
– Кать, ну как все прошло? Вас развели? Он пришел?
– Привет, моя дорогая. Да, нас развели десять минут назад.
– Господи, и как ты теперь?
– Я не знаю, Тань. Я такая одинокая, такая несчастная, что мне хочется умереть.
Я ищу глазами редактора, и он все понимает. «Кать, дверь на балкон прямо и направо». Я ухожу, и меня накрывает вся боль мира. Я уже не сдерживаю эмоций и реву, выплакиваю все свои слезы. Ржавые перила еще сильнее кричат о том, что я неудачница, разведенка, брошенка. Мое одиночество вселенского масштаба. Раньше у меня был он, а сейчас я совсем одна. Не нужна даже ему. И так грустно, так больно. Так себя жалко. Жизнь потеряла смысл. Нет никакого плана, как быть дальше, как дышать с ним одним воздухом, зная, что он с другой, что я больше никогда не прикоснусь к нему. Я хочу все забыть. Улететь в небо прямо с балкона, лишь бы не встречаться сейчас ни с кем.
– Кать, все в порядке?
– Да, Коль. Я нормально. Оплакала тут ваш балкон немного.
– Развели?
– Ага.
– Ну иди сюда, маленький. Все будет хорошо.
– Я не верю. Я никому не нужна. Я такая несчастная.
– Ты дурочка глупая. Любишь без памяти того, кто тебя не любит.
– А я говорила тебе, что мне везет.
И я взрываюсь от смеха.
– Коль, у меня тушь не растеклась?
– За Бабу–ягу сойдешь! Иди–ка лучше умойся и отдыхай.
– Не, я на работу. Дома я сойду с ума.
Без косметики, без кольца и без сил я пришла на работу. Думала, что четыре часа никогда не кончатся. Продуктивности ноль. СМС с вопросами (а как все прошло, ты как) перевалили за сотню. Открывать их подобно смерти. Читаю лишь одну: «я с тобой, чтобы не случилось. Если хочешь, приеду ночью». Не отвечаю, хоть и приятно, что кто–то искренне обо мне переживает. Но сейчас я не хочу никого видеть. Мне нужно побыть одной.
Часть 3
Глава 1
Первые дни ты просто не осознаешь, что это случилось. Обычное утро, день и ночь. Просто с ощущением, что это длительная командировка, и все. Но проходит неделя, вторая, и до тебя медленно доходит, что любимый не откроет дверь, не спросит, как дела, не разбудит утром теплым поцелуем. Тело ломает. Оно требует знакомых рук, ласк, поцелуев, объятий. Хочется прижаться к нему и просто дышать. Медленно и вдумчиво. О большем и не мечтаешь.
А потом в толпе ловишь знакомый парфюм, одежду, походку. Кажется, что это он, идет ко мне, и мы… Обрываешь себя на мысли, что "мы" уже почти две недели, как нет. Заходишь в социальные сети и меняешь статус с «замужем» на «влюблена» или «в активном поиске» (у кого как болит сердце). Я выбираю «влюблена» (хотя бы в жизнь) и с горечью удаляю совместные снимки. Так хотя бы виртуально меньше грязи, боли, разочарования. Косой взгляд на шкатулку с обручальным кольцом рвет на части. Не может быть… Это все не про меня. И новая волна накрывает с головой (разведенка, брошенка, уродина, да кому ты теперь нужна). Слова давят на уши, нет веры, что тебя реально полюбят просто так, а не за что–то, не ради выгоды. Фраза «я не любил тебя никогда» сводит с ума. «Просто я хотел отомстить той Кате, хотел потешить свое самолюбие. Она растоптала меня, и мне хотелось сделать ей больно. Но я не рассчитал, что все зайдет так далеко». Откровение, достойное Оскара. Благодарю за честность и своевременность (не хотелось бы с двумя детьми узнать, что наш брак фикция и нужен лишь мне). И все же обидно, что я была просто груша для ответа.
Мне страшно. Я боюсь встретить его на улице (а в поселке со спичечную головку это просто за здрасьте). Что я буду делать? Пройду мимо, будто не знаю, скажу «привет» и буду ждать словесной подачки или плюну в лицо за все хорошее и два года вперед? Не знаю. Пока мне везет, и я не встречаю Женю на своем пути. Видела только любовницу. Пришлось ехать вместе с ней в автобусе. Хорошо, что не напротив, иначе кто–то из нас бы не доехал (скорее всего, это была бы я). Такого позора я еще не испытывала. Сидит, сучка такая, модная, накрашенная, с ногтями длинными. Щебечет по телефону, что у нее все хорошо. Хорошо у нее, ну–ну. А мне на душе пиздец как ху..во. Руки не слушаются, роняю пакет и под пристальным взглядом сидящих в салоне автобуса начинаю собирать вещи. Сгораю от стыда и отворачиваю голову в окно, еду не дыша, пока эта дама не выходит на своей остановке. Вышла, а мне стало еще больнее. Чем она лучше меня? Тем, что у нее уже есть дочь от бывшего мужа? Так я сама могла бы родить здоровых детей. Ненавижу. Ненавижу за то, что разрушила мою семью.
В деревне первый вопрос: чего делать будешь, чай, без мужика–то плохо. Не сладко, но жить можно, а падать в объятия каждому встречному–поперечному нет желания. У меня все болит, я хочу лишь наше, общее, лучшее время, и от этого желания никуда не деться. Это желание нападает на меня ночью, в темноте, когда ты один на один со своими мыслями. Когда тоска зашкаливает, взрывает мозг и отдает зубной болью. А утром становится легче. Работа, суета, друзья, встречи, и ты вроде опять в потоке, нужна кому–то. И чувство самой несчастной, одинокой, ненужной, некрасивой, страшной проходит. Жизнь обретает дополнительные цвета в черно–белой палитре.
Я не хочу обжечься снова. Не хочу давать свое сердце под нож, под ботинки сорок третьего–пятого размера, под красивую глянцевую упаковку и сладкие речи. Хватит. Я хочу любить и быть любимой. Я хочу, чтобы меня ценили, чтобы наше чувство росло и не гасло. Только разве я смогу найти себе здесь пару? Из всех знакомых я никого не вижу рядом с собой или это просто пока? Нет, не пока. Мне и правда здесь не по себе. Воздуха не хватает при мысли, что он с другой. От мысли, что мы ходим по одним и тем же тротуарам, болят ноги. Любимые места вызывают злость и ярость (не наше, больше тут не посидим, не обсудим планы на лето). Я хочу его и только его.
Глава 2
А когда очень сильно хочется, то обязательно сбывается.
Наша последняя, прощальная ночь случилась сама собой: стихийно и без предупреждения.
Суббота. Один звонок в дверь. Один взгляд, и волна накрыла. Перед глазами исчез негодяй, предатель, бывший муж. Остался он, любимый и неповторимый, самый желанный мужчина на свете. И ты хочешь его так же, как и в самый первый раз. Говорить нельзя, намекать тоже: все идет через глаза, энергию. За одну секунду читаешь в его глазах страсть (а он изменился).
– Иди сюда (входная дверь закрылась, и мы оба в прихожей)!
– Вообще–то я не жена тебе.
– Тем лучше.
– Ты нахал (но сопротивляться я не хочу, да и не пытаюсь. Наверное, впервые за последний год мы поняли друг друга без слов)!
– Я хочу тебя…
– Что, прямо здесь?
– Мне все равно. Хоть здесь.
И мы плывем в комнату (на ту самую маленькую кровать у окна). Становится жарко. Объятия пьянят и сводят с ума. Поцелуи… Такого секса я не припомню за всю историю нашего существования. Легкий, страстный, обоюдный, с четким пониманием, что это самое великое наслаждение этой минуты.
Все чувства усилились. Я провожу рукой по спине и навсегда запоминаю рисунок кожи, вдыхаю этот родной запах и отдаю обратно, глажу черные гладкие волосы, вбираю в себя это чувство блаженства. Я понимаю, что это последний раз и ни о чем не жалею. Живу моментом. Я не могу ждать и ловлю оргазм. Улетаю за пределы. Такого со мной еще не было. Раньше всегда все для мужа, а для себя – необязательно. А тут как будто стерли старую программу, и все пошло иначе. Но это иначе мне по вкусу. Я наконец–то поняла, чего мне так давно не хватало. Оргазма, свободы, полета. А сейчас он случился и открыл меня заново.
Оказывается, я не бревно, у меня есть чувства. Я могу возбуждать, волновать. Мне не чуждо наслаждение собой, своим телом и телом мужчины. Я женщина, которая может сама выбирать и решать, хорошо ей или нет. Я каждой клеточкой стала живее. Кайф! И меня абсолютно не волнуют мои белые пятна, наоборот, с ними я еще прекраснее и сексуальнее.
Но такие мысли пришлись не по вкусу бывшему. Он зол и расстроен. Такая картина никак не вписывалась в его план.
– Ты изменилась. Почему не дала закончить мне первому?
– Не знаю, я не захотела ждать, и все.
Мне не стыдно. Не жалко. Мне хорошо. Внутри меня перестали бить ключи обиды. Все встало на свои места (круг замкнулся). Кто–то помог поставить точку в наших отношениях. Теперь мы просто чужие мужчина и женщина. И больше не тянет, не ломает и не бьет. Есть он и есть я. Наши тела попрощались друг с другом и спокойно пошли жить дальше. После энергетического освобождения стало легче думать, переносить подколы, сплетни и новые басни. Появились новые силы. Боль уходит. Медленно. Внутри меня появляется место для нового.
«ВКонтакте» стали появляться предложения сходить в кафе, погулять. Даже выйти замуж, чего точно никак не ждешь (только оттуда, ребята, погодите). Дайте подышать полной грудью, заняться собой, а потом уж замуж. Да и любопытна эта любовь: как пребываешь в отношениях, так ты невидимый, а как статус изменила, то лакомый кусочек. Мысль «а раз ее муж бросил, то она на любого кинется» не прокатит. Я знаю себе цену. Я уважаю себя. И если придется выбирать для себя мужчину, то сейчас я сначала стопятьсот раз посмотрю на него (но это я уж загнула. Я просто его почувствую сердцем) и только потом сделаю шаг. А пока у меня есть время, чтобы ничего не делать и просто пожить для себя любимой. Я же девочка, хочу платьица.
Глава 3
И все же я еще не свободна. Венчание никуда не делось из моей жизни (перед Богом мы семья). И эта мысль не дает мне покоя, не дает мощного старта для прыжка в новую жизнь. Сделать вид, что этого не было, я не могу, в отличие от него.
Интернет – великая сила. Женские форумы твердят, что развенчивания нет, что все равно мы навеки вместе. Тем не менее есть и мнения, что развенчать смогут, если есть на то веские причины. Из приведенного списка нахожу и свою беду, значит, есть надежда на положительный исход дела. Звоню в епархию и договариваюсь о встрече.
– Василий Иванович, можно мне на завтра отгул подписать? Я ж на мероприятиях сверхурочно работала....
– А что такое?
– Да мне в епархию надо насчет развенчивания. Мы ж развелись, но пока не окончательно получается.
– Ну–ка, ну–ка. А где это? Что надо?
– А вам–то зачем?
(Тут я поняла, что ляпнула лишнее, но слово не воробей… Мнусь и жду, что скажет).
– Мы тоже развелись, но не развенчались. Все времени нет. Так что там надо говоришь?
– Согласие второго супруга на развенчивание, письменное обоснование, почему хотите получить развод и копию свидетельства о разводе.
– Все есть, кроме согласия, но это я сам решу. Завтра поедешь, отпускаю. Точнее, вместе поедем, я тоже свои дела решу.
Вот так с легкой руки заместителя главы мне выпал отгул и подвода до места (не придется самой плутать по заветлужским лесам).
С самого утра будит солнышко, до будильника еще десять минут. Отключаю его и иду пить кофе. Наскоро собираюсь, ищу платок (вот только вчера приготовила, и куда он успел деться?). Да вон же он под столом.
Иду к дому Василия Ивановича. Все–таки непривычно вот так не по работе встречаться с руководством, да еще ранним утром по таким делам. Стеснение откладываю за воротник и открываю дверь дорогущей спортивной тачки.
– Здравствуйте!
– Привет! Куда точно ехать?
Объясняю, и все напряжение уходит. Я пялюсь на дорогу и думаю, что сказать батюшке. А еще там какая–то комиссия. Страшно. И все же ехать на такой машине комфортно.
– Вот, кажется, нам сюда.
– Думаю да. Пошли.
Идем, а я так и стираю стыд с лица. Все же как–то неудобно, что я с начальником. Еще подумают, что мы пара. Да пусть думают, лишь бы меня с моим бывшим развели.
Тяжелая дубовая дверь захлопнулась, и мы попали в другое измерение. Суровые лица, строгий интерьер, все просто и аскетично. Мужчина в кабинете вселяет неподдельный страх (если он меня хоть что–то спросит, то я не вымолвлю ни слова). Здороваемся и спрашиваем, к кому нам можно обратиться.
– Вам в ту дверь направо, молодые люди.
– Спасибо.
Фу–ух, слава богу, что не к тому мужчине. В кабинете сидят две женщины и один мужчина в соответствующих одеждах (видимо, это и есть эта комиссия, о которой было написано на сайте).
После короткого, но вполне дружелюбного приветствия нам вручили ручки и пачку листов А4.
– Пишите подробно, почему хотите, чтобы вам дали право на второе венчание. После этого будет беседа. Решение комиссии будет доведено вам в письменном виде не ранее чем через месяц.
Меня шибануло током. Какое еще второе венчание? Мне и первого хватило. Сдаю четыре листа своей семейной горькой жизни и смотрю на горы бумаг вокруг. Василий Иванович дописывает свою историю в паре метров от меня.
– Ну что, рассказывайте, что вас привело к нам? Чем недовольны в браке?
– Что, прям здесь?
– А вы где думали? Отдельной комнаты у нас нет.
– Но тут же Василий Иванович!
– Он нам не помешает. Говорите все как есть.
И я начинаю вытаскивать из себя по слову, по предложению, по новому факту. Мне не по себе. Я краснею. Мне жутко неудобно делиться своей личной жизнью, тем более в красках и при руководстве. Что он подумает? Через десять минут я уже плакала, и мне было все равно, кто сидит в этой комнате. Я была на берегу океана и раскладывала ему свою боль по камешку.
– Я хочу душевного спокойствия и новой жизни без моего супруга. Если это возможно, то примите мои доводы к сведению.
Дальше пошла очередь Василия Ивановича. Он давился, сбивался, краснел и глотал окончания. Он также еле–еле выкладывал свою жизнь на стол. Через полчаса наши муки закончились, мы каждый отдельно пообщались с батюшкой в храме и с облегчением и чистой совестью поехали домой. Молча.
Между нами разбилась стена. Все вокруг тихо, спокойно и торжественно. Мы это сделали. Теперь решение за ними.
Глава 4
Мне стало легче дышать. Я похудела в прямом и переносном смысле. Активировалась пыльная кнопка «здоровый пофигизм», а это значит, я живу, как нравится мне. Не всегда феерично и на полную катушку, но искренне и по–настоящему.
Сейчас настала неделя затишья. Я наблюдаю за собой и не могу определиться, где я буду дальше: здесь или уеду в город. А поскольку от меня такой продуктивности мало, то мой любимый строгий редактор пригласил меня на журналистскую тусовку. Я согласилась без пререканий.
Вместе с остальным составом редакции мы приехали на озеро, что на юге области. А там бомбанула такая благодать, такая красота, что я засомневалась, уж туда ли я попала. Тонкий запах сосновой хвои будоражит сознание, плеск волн шепчет: тише–тише, треск костра напоминает о желаниях, гитара волнует грудь. Столько людей, столько лиц, и все профессионалы! Это возбуждает и дает энергию (как здорово, что я с вами. Я хочу у вас учиться, впитывать мастерство и отыскать свою изюминку. Как знать, может быть, через несколько лет я буду по одну сторону с вами, а не со стороны власти. А вообще у меня уникальный баланс быть полезной и чиновникам, и СМИ. Поэтому я здесь).
Я не участник конкурса, я сторонний наблюдатель. Мое дело ходить по медовому, хвойному ковру и ловить солнце. Одно я уже поймала. Мой Саша тут. Правда, он нарасхват. Пообщаться удается лишь поздно вечером за чашкой чая с брусничным листом. Мы сидим на противоположной стороне озера и болтаем о чем придется.
– Тебе здесь нравится, правда?
– Я как дома. Хм–м…
– Познакомилась с кем?
– Да, но я стесняюсь. Вы все такие крутые, а я…
– Ты еще лучше многих здешних ребят.
– Скажешь тоже…
– Ты уже решила? Останешься в администрации или уедешь?
– Не знаю. Мне нравится моя работа, но зарплата просто смешная. А в городе меня никто не ждет.
– Может, поедем вместе? В Калининград?
– Ты че!? Все бросишь? Не–е–ет…
– Я давно хотел перемен. А Калин тебе нравится. Или слабо?
– Боюсь, меня убьют, хотя это заманчиво.
– Родишь мне сына, и мы будем ходить смотреть на море.
– Сашка, это только мечта.
– Им свойственно сбываться. Ты подумай, я серьезно.
Вкус чая изменился. В него как будто сыпнули щепотку надежды, бесшабашности, наглости и веры в себя, в свою уникальность и безграничные возможности. Я танцую босиком на песке, чувствую каждую золотую крупинку, отправляю в космос свои желания, даже самые смелые. С каждым поворотом бедра вижу, как передо мной открываются все двери. Я могу быть тем, кем захочу. И это окрыляет.
Глоток коньяка убил во мне страх и подарил мужчину. Мы познакомились у костра во время танца и танцевали даже тогда, когда включили быструю музыку. Просто прониклись и были на одной волне, когда танцы, огонь, энергия мужчины и женщины текут через руки. Мы бесились и двигались не в такт популярным хитам, заливисто хохоча на весь лес. А потом все стихло, и мы оказались на хлипкой деревянной лавочке. Я слушала о том, как ему не повезло с женой и что я – это целое событие в его жизни. Слушаю и сочувствую, как могу всей своей рыбьей огромной душой. Молча. Незамысловато ковыряясь в траве палкой (видимо, сегодня моя очередь быть спасительным маяком).
В палатку пришла заполночь. Довольная, счастливая, воздушная. Это самый шикарный вечер на природе за последние несколько лет. Поток энергии вновь пошел вверх, и я нащупываю свой путь. Спасибо тебе, редактор, что взял меня с собой. Если бы у меня был шанс собрать все благодарности мира и подарить тебе, то я сделала бы это не раздумывая. Спиной ощущаю шишки и корни, улавливаю разговор веток, хруст чипсов и звон бокалов. Эта ночь самая пьяная, волшебная и свободная. Да собственно, она настоящая – и точка.
