Читать книгу: «Теряя голову», страница 3

– Поцелуй меня, – какая разница, кто это сказал.

Дни вдруг понеслись так быстро, что у Хилари даже кружилась голова, хотя, скорей всего, кружилась она по другой причине. Дэнни сводил её с ума, и абсолютно всё отодвинулось на второй план. Все мысли Хилари были о нём, она не помнила событий, вернее – не обращала на них внимания, происходящих с ней изо дня в день, словно не она вела уроки, не она готовила Стивену ужин, не она смеялась в ответ на его шутки, спала с ним в одной постели, изменяла ему. Всё стало серым, скучным, надоедливым дополнением к её основной яркой, безумной жизни, заполненной встречами с Дэнни, являющимися прямой противоположностью однообразия второго плана. Семейная жизнь приняла форму долга, креста, взваленного кем-то на плечи Хилари. И этот кто-то была она сама. Крест давил, и порой, по ночам, лёжа рядом со спящим мужем, Хилари раздумывала над тем, что, может, всё бросить и – в омут с головой!.. Потом она представляла их с Дэнни совместное существование и улыбалась.

В какой-то момент они с Уолтерсом дошли до того, что начали прогуливать уроки, иногда, конечно, может быть, раз в две недели, Хилари сказывалась больной, Дэнни писал записки от имени родителей с просьбой освобождения от занятий.

– У меня завтра первый урок – твой, – насмешливо сообщил Уолтерс. Они сидели в каком-то захудалом кафе, и сонные официанты с недоумением поглядывали на этих единственных посетителей, забредших в такую рань и оживлённо болтающих о чём-то, едва соприкасаясь кончиками пальцев.

Хилари засмеялась.

– Ты сделал домашнее задание?

– Я всегда делаю домашние задания, – Дэнни улыбался, и у уголков его губ образовывались милые маленькие складки.

– Вызову тебя отвечать, – сказала Хилари и нежно провела пальцами по его щеке.

Она вернулась домой абсолютно счастливой, в какой-то момент ощущение тревоги исчезло, и Хилари подумала, что, может быть, она не совершает таких уж серьёзных ошибок, и всё само собой разрешится, а, возможно, в этой её двойной жизни и заключалась некая гармония.

Хилари открыла дверь своей квартиры и увидела Стивена. Тот стоял, сложив на груди руки, и строго смотрел на неё. У Хилари что-то кольнуло в желудке.

– Привет, – она расплылась в улыбке, – Ты дома?

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, а что… Почему ты спрашиваешь? – она подошла к нему и положила ладони Стивену на плечи.

– Тебе звонили из школы, извинились, что беспокоят, ведь ты неважно себя чувствуешь, заболела, потому и отпросилась на сегодня, вот я и заволновался – дома тебя нет, а вдруг ты уже в больнице? – от железных ноток в его голосе у Хилари перехватило дыхание, она отняла руки от Стивена и прошла в комнату, лихорадочно обдумывая свой ответ.

– Стивен, – устало проговорила Хилари, усаживаясь в кресло, тот вошёл в комнату следом и встал за её спиной, – Стивен, – Хилари повернула голову, – мне так неудобно разговаривать, сядь, пожалуйста, рядом.

– Я слушаю тебя, – сказал тот и не тронулся с места.

– Я устала на работе, – со вздохом произнесла Хилари, – не так, чтобы с неё уйти, конечно, а просто в последнее время много всего, большая нагрузка… Наверное, у меня осенняя депрессия. Я решила устроить себе выходной, позвонила, сказала, что мне нездоровится. Ну, подойди ко мне, не стой там, – в её взгляде была неподдельная нежность. Стивен приблизился к ней, Хилари протянула к нему руку, но он прошёл мимо и сел на диван.

Хилари молчала, не знала, нужно ли говорить что-то дальше.

– Где ты была? – спросил Стивен, не глядя на неё.

– Гуляла, ходила по магазинам, – она пожала плечами, – потом встретилась с Натали, – так звали её подругу, – в её обеденный перерыв.

– Почему я должен тебе верить?

– Потому что я говорю правду, – она боялась, что покраснеет, но этого не произошло, – А, кстати, почему ты дома так рано?

Стивен, наконец, взглянул на жену и, кажется, лёгкая улыбка коснулась его губ.

– Я тоже устроил себе выходной, – проговорил он, – но пришёл домой, – пауза была чересчур многозначительной.

– Ты знаешь, как женщины повышают себе настроение? С помощью шопинга и встреч с подругами! – Хилари улыбнулась как можно непринужденней, поднялась из кресла и устроилась на ковре у ног Стивена, облокотившись на его колени.

– Я не знаю, может быть… – он провёл рукой по волосам, – Но Хилари…

– Ты мне не веришь, да? Да я же люблю тебя, зачем мне кто-то другой? Ну гуляла я, ходила по магазинам, присмотрела там кое-что, кстати, и тебе тоже.

– Да? – лёд начал таять, – а что?

Хилари поняла, что едва не потеряла что-то важное, она ощутила это остро, физически, словно она уже летела в пропасть, а не балансировала над ней, как раньше.

Позже они долго лежали со Стивеном в постели, обнявшись, тот уже начинал засыпать, а Хилари всё продолжала крепко сжимать его в объятиях.

На следующий день она ушла из школы, никто об этом не знал, кроме директора Томпсона, на стол которому Хилари положила бумагу с просьбой об увольнении. Двумя часами ранее она отправила своё резюме в несколько других школ. Хилари действовала быстро, словно боясь передумать, но страх ещё более сильный, пережитый ею накануне, не позволял оглядываться и медлить. Она написала Дэнни сообщение, что они больше не увидятся – лишь одну эту фразу, ничего не объясняя, и отключила мобильный. Затем Хилари поменяла телефонный номер – она сжигала мосты, убегая, что было силы от Дэнни, а главное – от себя. Только бы не одуматься и не остановиться. Раз – и гордиев узел разрублен. Просто и легко, без эмоциональных затрат. Она же – учитель математики, поэтому аналитические способности не были ей чужды: Хилари любит своего мужа и не хочет с ним расставаться, муж, в свою очередь, может расстаться с ней, даже – наверняка расстанется, если узнает о Дэнни, соответственно, вернувшись к первому пункту, делаем вывод, что нужно расстаться с Дэнни. Что и требовалось доказать. Элементарная задача в одно действие.

Покончив со всеми делами, Хилари вернулась домой, прошла в спальню и упала на кровать. Она плакала и злилась на себя, на Стивена, на Дэнни и жалела их и себя и вдруг бросалась к телефону, чтобы позвонить Уолтерсу, но тут же вспоминала, что стёрла его номер из записной книжки, а его самого – из своей жизни. Хилари чувствовала это физически, словно она отрезала от себя кусок, причём здоровый, нужный кусок тела, и теперь, вероятно, она умрёт от потери крови. Но ведь Стивен, вся их совместная семейная жизнь были важнее этого мальчишки, её бывшего ученика. Она поступила правильно, так, как надо было поступить ещё давно, тогда, возможно, она лишилась бы малой части себя и быстрей затянулась рана.

Немного успокоившись, Хилари умылась, привела себя в порядок, налила чашку горячего чая и позвонила подруге.

– Ой, привет, Хилари, – удивилась Натали, – ты сменила номер?

– Да, – она сама не узнала свой глухой голос, – я ушла от Дэнни.

Натали помолчала пару секунд и спросила:

– Стивен узнал, да?

Хилари прикурила сигарету.

– Да. И ещё я ушла из школы. Не знаю, как сказать об этом Стивену… Не могу придумать причину ухода – он всё поймёт.

Натали задумалась.

– Может быть, пока ничего ему не говорить, – осторожно предложила она, – он всё равно уходит раньше тебя и приходит позже, как ты думаешь?

– А что потом?

– Потом ты устроишься в другую школу и скажешь, что тебя перевели туда… Ну, что-нибудь в этом роде.

– Да, – согласилась Хилари, – может быть…

Она едва сдерживала слёзы и потому больше не могла говорить. Она уже жалела, что позвонила Натали, сейчас лучше побыть одной, подумать, хотя – нет, думать сейчас – самое губительное занятие.

– Ты приняла верное решение, – твёрдым, ободряющим голосом произнесла Натали, – Когда-то нужно было всё это прекратить.

– Нет. Я просто испугалась и всё.

На следующий день Хилари заболела и безвылазно неделю провалялась дома с высокой температурой. Стивен неустанно ухаживал за ней, звонил днём, уходил раньше из офиса. Хилари была ему благодарна, однако, мысли о Дэнни не отпускали её, они и являлись причиной её недуга. Что теперь делает Уолтерс? Как он отреагировал на её поступок? Наверное, звонил ей, но тщетно… Она вспомнила, что тот знает номер её домашнего телефона, однако, Хилари понимала, что Дэнни не осмелится позвонить ей домой. Что он думает о ней? Наверное, недоумевает над причиной её ухода. Или нет? Или уже забыл её? В противном случае, он бы позвонил на домашний. Если бы действительно хотел увидеть её. Ах, ну нет же, ну как он позвонит на домашний? Он побоится Стивена. Да не будет Дэнни этого делать: напрашиваться, выяснять что-то. Или будет? Он говорил, что любит её, хотя, конечно, это не любовь, Хилари сама твердила ему это сотни раз. У него, наверняка, уже есть девушка, та, с которой Хилари встретила его в кинотеатре или другая, или другие… Скорее всего, Уолтерс обиделся на неё и потому не звонит. Нет, не звонит он, оттого что ему некуда звонить, а домой Хилари он позвонить не может…

За этими бесконечными размышлениями проходили дни. Хилари приняли в другую школу, она сказала Стивену, что давно подумывала о том, чтобы сменить работу, что ей всё надоело: и коллеги, и директор, а на новом месте больше возможностей для самореализации, карьерного роста и так далее. Стивен поверил Хилари и согласился с ней, как делал всегда, а она ничего другого от него и не ждала. В какой-то момент Хилари почувствовала, что жизнь постепенно возвращается в прежнее русло, и она уже не так часто думает о Дэнни, да и мысли её приняли форму каких-то ностальгических воспоминаний, и она почти внушила себе, что всё в прошлом и что так и должно быть, и возвращаться к прежнему глупо, бессмысленно и невозможно. Она навсегда сохранит в памяти Дэнни и всё, что с ним связано… От таких размышлений её бросало в дрожь. Неужели это – всё? Тихая семейная жизнь представилась ей вдруг чем-то бескрайним, бездонным, вязким, обволакивающим и засасывающим глубже и глубже. Она словно была на празднике, праздник закончился, и начались непрерывные будни. Она не видела просвета в конце туннеля и стала сомневаться в его существовании. Хилари смотрела на себя в зеркало и видела лишь грустный взгляд разочаровавшегося человека. Нет, всё так и должно быть, то есть так правильно: и тихая семейная жизнь, и работа, и дом. А счастья или ещё чего-то: радости, какого-то парения над собой, над рутиной, над этой бесконечной осенью – не было.

Весна застала Хилари в полнейшем унынии, и она уже ничего не могла поделать с собой – не хотелось притворяться. Было утро, Хилари опаздывала на работу и в спешке допивала кофе. Телефонный звонок пронзил тишину, царящую в квартире.

– Привет, ты можешь разговаривать? – Это был Дэнни, и Хилари едва не запрыгала от радости.

– Да, могу.

Но Уолтерс почему-то молчал.

– Дэнни, – позвала она.

– Хилари

– Приезжай ко мне, – быстро проговорила она, словно боясь не успеть произнести эти слова, – Прямо сейчас.

Хилари нажала на «отбой» и тут же набрала номер школы и отпросилась с работы на весь день. Затем она бесцельно ходила по квартире, выкурила две сигареты, вспомнила, что накрасилась не аккуратно, подбежала к зеркалу, принялась подправлять макияж, но у неё тряслись руки, и получалось только хуже.

Звонок в дверь застал её врасплох: по мнению Хилари, она ужасно выглядела и ничего не успела с этим поделать.

– Привет, – сегодня Дэнни показался ей лучше, чем когда бы то ни было. Или она так по нему соскучилась?

– Привет, – Хилари закрыла дверь и, обернувшись, заметила белую розу в руках у Уолтерса.

Он смущённо улыбался, молчал и, кажется, совсем забыл про цветок. Эта сцена умилила Хилари. «Какой же он ещё ребёнок», – подумала она и улыбнулась. Дэнни протянул ей розу.

– Спасибо, – прошептала Хилари, потому что что-то сдавило ей горло, говорить стало трудно, она склонила голову к цветку, чтобы Дэнни не увидел внезапно подступивших слёз.

Потом, когда утихли эмоции, и Хилари, и Дэнни могли говорить: и о том, как каждый из них теперь живёт, и о том, почему Хилари прекратила их отношения, и зачем она ушла из школы, и что делала после, и о том, как Дэнни звонил ей и пытался узнать, где она работает сейчас, и как подъезжал к её дому, ждал, что она пройдёт мимо, и, передумав, уезжал, и затем, собравшись с духом, набирал номер её домашнего телефона и бросал трубку, не дождавшись соединения, решив, что он больше ей не нужен, а значит, ни к чему всё это, а потом снова всё повторял. Они говорили и говорили, иногда даже перебивая друг друга, и каждый про себя думал, что же теперь будет, и втайне боялся любой развязки.

Хилари подумала, что то, о чём она мечтала последние несколько долгих, однообразных недель, сбылось, и вот Дэнни здесь, и её сердце бьётся так часто, и сияют глаза, и немного путается речь, однако, к радости почему-то примешивалась горечь, и Хилари ничего не могла с этим поделать: ведь снова вернулось всё, от чего она так старательно, и уже не один раз, убегала. Её руки так и норовили обнять Дэнни, крепко к нему прижаться и не отпускать, но что будет дальше? Замкнутый круг.

– Ты не договорила, – произнёс Уолтерс, и Хилари поняла, что, задумавшись, оборвала себя на полуслове.

– Извини, – она помотала головой, сбрасывая оцепенение, – Мне нужно подумать.

– Хорошо, – Дэнни был явно сконфужен, очевидно, он не понимал, отчего в ней произошла эта перемена, и их оживлённая беседа внезапно прервалась. Он принялся ходить по комнате, нашёл сигареты, закурил и вдруг, как когда-то, наткнулся глазами на фотографию Стивена. «Зачем мне всё это нужно?» – пронеслось у него в голове, и он бросил взгляд на Хилари. Та сидела к нему спиной и, почувствовав, что он на неё смотрит, обернулась. Он затушил сигарету, быстро подошёл к Хилари и поцеловал её.

Они потом вдвоём мылись в душе, и Уолтерс снова признался ей в любви, Хилари смотрела на него и улыбалась. От воды у него блестели ресницы, и множество струек стекало вниз по лицу.

– Я тоже тебя люблю, – проговорила Хилари и поразилась лёгкости, с которой это сделала. Дэнни удивлённо улыбнулся, и она поцеловала его в губы. Губы были мокрые и мягкие, и Хилари забыла обо всём, даже о фразе, которую только что произнесла.

– Это правда? – Дэнни слегка отстранил её и серьёзно посмотрел ей в глаза.

Хилари не могла бы ответить на этот вопрос даже себе. Она так ждала Дэнни всё это время, так скучала по нему, что этой проклятой фразе ничего не стоило вырваться наружу и стать отправной точкой. Хилари тоже смотрела Дэнни в глаза, тот ждал: именно сейчас и, кажется, именно она должна что-то решить. Она подумала о Стивене, об устоявшемся укладе семейной – и её лично – жизни. Нужно ставить точку – не сжигать мосты, не рубить гордиев узел – просто точку, и всё.

– Дэнни, у нас нет будущего.

– Ты не права, – он испуганно замотал головой. Дэнни действительно боялся её потерять? Неужели всё так серьёзно, неужели вся эта ситуация затрагивает ещё кого-то, кроме неё, в смысле, настолько глубоко и серьёзно?

Хилари вылезла из ванны, взяла полотенце, не отвечая и не глядя на Уолтерса.

– Почему ты всегда так делаешь? – закричал тот, выключив воду, – Едва подпустив к себе, ты отталкиваешь меня? А, оттолкнув, не отпускаешь, держишь на коротком поводке? Ты всё решаешь сама, да, ты старше, и у тебя есть муж, но…

– Что «но»? – выкрикнула Хилари, развернувшись к нему. Она злилась исключительно на себя и была совершенно согласна с обвинениями Дэнни в её адрес, однако, просто не могла этого показать.

– Ты сказала, что любишь меня, – Уолтерс стоял рядом с ней, и взгляд его был полон решимости, – Просто остановись, Хилари. На мне.

– Я не знаю, что делать, не знаю! Я не могу вычеркнуть из своей жизни Стивена и я не могу отпустить тебя: мне без тебя плохо, Дэнни, но нужно выбрать что-то одно. Не знаю, по какой причине, но ведь так правильно, да? У нас с тобой нет будущего, – повторила она, – Мы уже говорили как-то на эту тему, и всё, хватит.

Он умолял её передумать, почти плакал, злился на себя и на неё. Кричал, и она кричала, метался по комнате и вдруг садился рядом с Хилари и тихо уговаривал остаться с ним, курил, молчал, и она курила и молчала, а потом оказалось, что скоро должен придти Стивен с работы, и Хилари едва ли не силой вытолкала Дэнни из квартиры, и это было самым ужасным из всех событий этого длинного, напряжённого дня.

Уолтерс ушёл, повисла тишина, и Хилари отчётливо поняла, что вот теперь это конец. Не двигаясь, она сидела на диване, устремив взгляд в одну точку, как вдруг внезапно сорвалась с места и, едва накинув пальто, бросилась прочь из дома: она ни за что не смогла бы сейчас встретиться со Стивеном. На столе в гостиной осталась роза, подаренная Дэнни. Хилари вспомнила о ней в последнюю минуту, у неё дрожали руки, когда она открывала замок: что, если с минуты на минуту вернётся Стивен и застанет её с этим дурацким цветком. Но Стивена не было, Хилари не смогла выбросить подарок Уолтерса, завернула розу в бумагу и положила в пакет, затем вышла на улицу и увидела Дэнни. Он стоял и смотрел на неё, совсем рядом, в нескольких метрах. У Хилари застрял ком в горле. Опустив голову, она прошла мимо, Уолтерс не стал её догонять. Точка была поставлена. Хилари думала, у кого она могла бы провести остаток дня и, перебрав в голове имена нескольких своих подруг, позвонила маме, с которой по причине загруженности на работе давно не виделась и по которой, как оказалось, ужасно соскучилась. Розу она отдала ей.

* * *

Прошло полгода. Заканчивался август, дни были ещё тёплыми, но солнце уже светило мягче и всё раньше уходило за горизонт, предчувствие осени витало в воздухе. В школе ещё были каникулы, поэтому Хилари не работала. Сегодня она встречалась в кафе со своей подругой Натали, которую не видела больше двух месяцев, в течение которых та стажировалась за границей.

– Привет! – Натали, широко улыбаясь, схватила подругу в охапку, – Я так соскучилась!

– Я тоже. Рассказывай быстрей, как твои дела.

Они заказали капуччино, но за полчаса ни одна из подруг так и не притронулась к своей чашке.

– Ну, а теперь ты? – закончив свой рассказ, спросила Натали, – Как вы отдохнули в Греции?

Хилари отчего-то грустно улыбнулась и прикурила сигарету.

– Хорошо. Мы провели там всего неделю, а впечатлений, словно были там не меньше месяца.

– Стивен как?

– Прекрасно. Сейчас работает, а я пока сижу дома. Жду – не дождусь начала учебного года.

– Скучно? – участливо спросила Натали.

Хилари кивнула.

– Всё как-то… – она пожала плечами, – Наверное, я просто сгущаю краски.

– Нет, – Натали в противовес её обычной манере энергично замотала головой, – если ты так чувствуешь, значит, так оно и есть.

– Правда? – Хилари вскинула бровь, – Почему ты так думаешь? Раньше ты говорила обратное.

– Раньше я не была знакома с Кевином, – мечтательно произнесла подруга и на секунду даже прикрыла глаза.

Едва уловимый оттенок грусти снова появился на лице Хилари. С Кевином, о котором упомянула Натали, она познакомилась во время своей поездки и провела с ним незабываемое время вплоть до отъезда. Им пришлось расстаться, и теперь они переписывались по электронной почте, мечтая снова встретиться.

– Значит, в любой момент ты можешь всё бросить и уехать к нему? – спросила Хилари.

– Кевин женат, – отведя взгляд в сторону, проговорила подруга и тоже закурила.

Они помолчали, наконец, Натали прервала паузу.

– С Дэнни ты больше не виделась?

Хилари вмиг покраснела.

– Ты…? Ты встречалась с ним? – поняла Натали.

Хилари кивнула и устремила бегающий взгляд в пол. Она чувствовала себя, словно одна из её учениц: будто она не выучила урок, и это раскрылось.

– Да, – наконец, она смогла заставить себя посмотреть подруге в глаза, – мне ужасно стыдно.

– Как это произошло?

– Я сама позвонила ему. Неделю назад. Я не знаю, что это, Натали! – Хилари показалось, что она слишком громко произнесла эту фразу, и обернулась по сторонам проверить, так ли это. Однако все остальные посетители кафе были заняты своими разговорами, – В Греции все было так хорошо, Стивен вёл себя практически идеально, опять же – море, солнце, всевозможные развлечения, но в какой-то момент я начала скучать. Мы были там неделю, неделю! Что со мной? Может, я его не люблю?

Натали понимающе смотрела на свою подругу, но не находила, что сказать.

– Дэнни мне постоянно везде мерещится, – продолжала Хилари, выпив залпом окончательно остывший капуччино, – при одном упоминании его имени у меня замирает сердце. Мальчишка, мой ученик…

– Где вы с ним встретились?

– У меня, – отрывисто произнесла Хилари и снова опустила глаза, – Это кошмар. Я думала о нём всё время. Я сама поставила точку и вновь позвала его. Он говорил, что я им манипулирую – не в этот раз, а тогда, когда я ставила эту проклятую точку. Он был взбешён. И… Вот, я позвонила ему и предложила встретиться. Он не отказался, напротив, тут же согласился, но как-то… без энтузиазма, что ли. Хотя… Я его понимаю, – она говорила путано, быстро, взахлёб, почти не глядя на Натали, руками Хилари что-то то и дело перебирала: то стопку салфеток, вынутую из подставки, то оставшиеся сигареты в пачке, то переставляла с места на место пустую чашку, которую почему-то не унесли официанты. Чашка позвякивала, опускаясь на блюдечко, и этот методично повторяющийся звук раздражал Натали. Наконец, она позвала официанта.

– Дэнни приехал ко мне в тот же день, – продолжила Хилари, проводив взглядом молодого человека, собравшего грязную посуду с их столика, – Натали, он, как глоток свежего воздуха! Я не думала, что настолько соскучилась по нему!

– А он?

– Он тоже! – Хилари счастливо улыбнулась и закивала, – Я подозревала, что по телефону он просто не хотел выдавать своих эмоций.

– И вы снова вместе? – Хилари показалось, что подруга задала этот вопрос с некоторым сожалением в голосе.

– Нет. Не знаю. То есть… С тех пор мы больше не виделись и не созванивались и тогда ни о чём таком не говорили. Мы вообще почти не говорили, – смутившись, она замолчала и посмотрела в сторону.

Странно, но больше о Дэнни в тот вечер они не разговаривали.

В конце октября Стивен отмечал свой день рождения: Шепарды арендовали небольшое уютное кафе, собрали друзей, коллег по работе. Гостей пришло не так уж и мало, поэтому было шумно и весело. Октябрь выдался на редкость тёплым и солнечным, так что предстоящая ноябрьская непогода казалась далёкой и нереальной. Чтобы немного отдохнуть от царившей на вечеринке суеты, Хилари вышла на открытую террасу с видом на пруд, в который, прорезая его блестящую поверхность, погружалось солнце. Хилари наблюдала за этой картиной, облокотившись на каменные перила. В нескольких метрах от неё стояли ещё несколько человек: кто-то курил, кто-то, желая избежать посторонних ушей, едва слышно разговаривал, кто-то, подобно Хилари, наслаждался пейзажем – большая площадь террасы позволяла чувствовать себя свободно и не стеснённо присутствием других людей.

Хилари глубоко погрузилась в собственные мысли и оттого не заметила, как к ней подошла Натали.

– Можно с тобой поговорить? – задала она вопрос, всем своим видом показывая, что отказа она не потерпит.

– Конечно, – Хилари улыбнулась чуть шире, чем было нужно.

– Что с тобой такое? – по голосу Натали она поняла, что та не на шутку была чем-то рассержена.

– Всё нормально, – Хилари старалась вести себя как можно непринуждённее и, сделав легкомысленное выражение лица, пожала плечами, – А что?

– Извини, что я за тобой наблюдала, но… Ты, конечно, моя подруга, а Стивен – твой муж, и я должна быть на твоей стороне, но есть же какие-то границы и приличия!

– Пожалуйста, тише, – испугалась Хилари, – на нас уже оборачиваются. Я не понимаю тебя, скажи прямым текстом, – она произнесла эту фразу и пожалела об этом: разумеется, всё было столь очевидно, что не было смысла что-то озвучивать.

– Всё ты понимаешь, – махнула рукой Натали, отвернулась от подруги и закурила.

Хилари молчала с полминуты, затем, приблизившись к Натали и понизив голос, произнесла:

– Наверное, я разлюбила Стивена.

– Хорошо, – тут же отреагировала подруга, резко развернувшись к ней, – Но почему на его дне рождения ты ведёшь себя с ним так холодно? Сказала какой-то невнятный тост, вообще не обращаешь на него внимания… Вы с ним, по-моему, даже ни разу сегодня не танцевали!

– Ну уж это его надо спросить, почему мы с ним не танцевали!? – раздражённо парировала Хилари.

– Да потому что он видит твоё состояние! – не выдержала Натали, – Ты же словно где-то далеко! Витаешь в облаках… Если ты его разлюбила, прими решение, а не делай вот так, как сегодня! На глазах у всех!

– Не думаю, что кто-то… – неуверенно начала было Хилари, но Натали перебила её:

– А я думаю! Я заметила, ещё кто-то, и так по цепочке понеслось. Зачем ты его выставляешь идиотом на собственном дне рождения?

– Натали… – Хилари вздохнула и отвернулась от наскучившего ей вида заката, – это вышло не специально. И потом, ты знаешь, Стивен сам не особо эмоциональный, так что он-то как раз, вероятно, не придал никакого значения моему поведению.

– Ты и дома так делаешь? – совсем уж сурово спросила Натали.

– Дома? – Хилари задумалась и вдруг со злостью проговорила:

– Натали, а почему ты так заботишься о Стивене?

Подруга ответила не сразу, то есть, скорее она просто оторопела от этих слов Хилари, но затем, быстро собравшись с мыслями, рассмеялась.

– Да я не о нём забочусь, а о тебе! Ты хочешь его бросить? Или нет, ещё не определилась, что с ним делать? Ты как-будто играешь с ним, держишь за дурачка, а вдруг он возьмёт и сам прекратит с тобой отношения. Ты об этом не думала?

Хилари вынула из блестящей сумочки красного цвета сигаретную пачку, но не открыла её, а вертела в руках.

– Молчишь? – смягчив интонацию, спросила Натали.

Хилари кивнула.

– Ты знаешь, что Стивен меня практически не обнимает? Я уж не говорю о чём-то другом… Причём я ему постоянно говорю об этом или намекаю. Он ничего не слушает – он думает, что всё в порядке и что это я всё выдумываю. Раз в два дня он, конечно, может ко мне подойти, аккуратно, будто я какой-нибудь хрустальный экспонат, поцелует меня в нос. Просто африканская страсть.

– Это снова Дэнни, да? – осторожно задала вопрос подруга.

Она опять кивнула.

– Столько времени прошло, а ты не можешь выкинуть его из головы, – скорее констатировала, чем спрашивала, Натали.

– Не могу, – почти одними губами ответила Хилари, – И самое главное, что мне уже не стыдно, как тогда, в августе. Мне вообще не стыдно. Я позвонила ему где-то в середине сентября, мы встретились, расстались, но снова ни о чём не договорились. Он был рад меня видеть, очень рад, – Хилари замолчала, подумала и убрала сигареты обратно в сумочку, – Потом Дэнни мне позвонил, потом снова он или я… Не помню. Просто мне необходимо его видеть – хотя бы иногда, и с этим я могу жить до следующей встречи, – Хилари первый раз за весь разговор посмотрела Натали в глаза, ища в них поддержку или даже снисходительность, но никак не осуждение.

– Извини, что влезла в чужую жизнь, – сказала Натали. В её глазах была грусть.

Прошло ещё несколько месяцев, наступил февраль, холодный, какой-то неприятный, без снега, без солнца, лишь нависшее над городом, подобно толстому слою вековой пыли, серое небо и промозглый ветер, стонущий в водосточных трубах. Хилари и Дэнни по-прежнему встречались, их встречи не были столь частыми и безумными, как раньше, однако, ни тот, ни другая не могли представить свою жизнь иначе, не видясь, хоть изредка, друг с другом. Дэнни делал её счастливой, и Хилари перестала себя корить и успокоилась, и внезапно вдруг всё стало на свои места, то есть ситуация осталась прежней, изменилась сама Хилари. Что-то поменялось в её отношении к Стивену, она стала равнодушнее к нему, прохладнее, однако, всячески старалась не показывать этого. Она почему-то уже не чувствовала себя разрывающейся между мужем и Уолтерсом, и иногда качества этих двух человек в её сознании сливались в единый образ, как жаль, что в действительности это было невозможно. Неужели всему виной был Дэнни? За всё время их отношений, как бы ни тянуло её к этому парню, Хилари всё-таки не принимала его в серьёз в полной мере, она верила ему, когда он говорил, что любит её, точнее – знала, делая скидку на его возраст, что он в это верит, но не более, и, когда она призналась ему в любви, это был всего-навсего порыв, а не само чувство. Но в последнее время что-то произошло, и Дэнни был ей необходим: он стал вытеснять в её голове место, занятое Стивеном, и Хилари начала сомневаться, так ли хорош Стивен в роли её мужа. Порой её посещала предательская мысль, что только лишь возраст Дэнни являлся причиной того, что она всё ещё была со Стивеном. Её муж не был глупым человеком и, разумеется, о чём-то догадывался, хотя бы на интуитивном уровне, но так же, как и Хилари, либо скрывал это, либо она ошибалась, и он всё-таки ни о чём не подозревал.

Как-то раз Хилари вернулась с работы одновременно со Стивеном. Тот радостно улыбался и, скорее, не при виде жены, а будучи чем-то взбудоражен.

– Что случилось? – улыбнувшись в ответ, поинтересовалась Хилари, едва они переступили порог квартиры.

– Меня повысили! – торжественно сообщил Стивен, обняв её.

– О-о! Здорово! Поздравляю! Наконец-то! – Стивен давно говорил, что его собираются повысить в должности. Она поцеловала его в щёку.

– Да… – ей показалось, что муж несколько сник.

– Что? Что-то не так? – нахмурилась Хилари

 Стивен выпустил жену из объятий.

– Я буду возглавлять филиал нашей компании, – сказал он немного отстранённым голосом, снимая с себя пальто, – который находится в другом городе.

Озарение к Хилари пришло не сразу. Сначала она снова порадовалась за мужа, сказав, что «это то, что ты хотел» и ещё: «У тебя в подчинении будет целый филиал!» – и только потом она точно услышала запоздавшее эхо его слов: «который находится в другом городе»… Впоследствии Хилари сама удивлялась своей замедленной реакции: значит, Стивен переедет туда… И она с ним.

– Значит, придётся переехать? – медленно проговорила Хилари.

– Да, – Стивен смотрел на неё с виноватой улыбкой, – Но что, собственно, нас здесь держит?

И тут, наконец, Хилари прострелило. Дэнни. Её лицо приняло настолько растерянное выражение, что Стивен в замешательстве в течение нескольких секунд не находил, что сказать, затем он приблизился к жене и крепко её обнял. Это вывело Хилари из ступора.

– Нет, подожди! – она отняла от себя его руки, – Здесь наши родители, родственники, друзья, воспоминания, любимые места! Здесь – вся наша жизнь! Здесь… – «Дэнни, Дэнни, Дэнни», – стучало у неё в голове, и она едва удержалась, чтобы не произнести его имя вслух.