Читать книгу: «Точка Скольжения. Архипелаг. Часть вторая», страница 7

И тогда сюда приходили другие, такие же: опустошённые, но способные, те, кому некуда больше идти. Потерявшие смысл и цель, изгнанные, оставленные, отвергнутые…

И вот поэтому версия о том, что группу Данаиса на Рондонге подставили свои же, кажется всем без исключения бредом. А стало быть, при отсутствии других рабочих версий, Храм попросту не станет что-либо в этом направлении искать.

Но Мислеги была уверена – что-то здесь не так. Совсем не так. А значит, искать ответы придётся самой. Все ответы. Мирралд. Культ Иали. Инвар Телли. Ленасси Трельф. Чёрные в Архипелаге. «Тайное Знание», привезённое в Храм, выходило, что группой Реткотса Гарайе. Генератор Точки Скольжения. Чёрный ритуал на нём. Следы человека извне.

Мысли вернулись, пошли по кругу – Чёрная смотрела в одну точку, не замечая, как проходит время, не замечая, как рядом хлопочет у плиты Аниала. Перебирала в голове разные версии.

Всё это связано. И она, Нийанелл Мислеги, не обретёт покоя, пока не распутает весь это клубок.

– О чём задумалась? – спросила Аниала, жестом подзывая Тигнема, чтобы снять кастрюлю с плиты. Тот сразу бросил все дела – если, конечно, делами можно назвать разговор с мастером Айкрафом – оживился, поспешил помочь.

– Ты замечаешь, как он на тебя смотрит? – вместо ответа сказала Чёрная Аниале.

– Что ж я, глупая, что ли, – улыбнулась Аниала, – Он, когда, случается, наедине – так обязательно пытается завести разговор на эту тему. Словно проверяет, не созрела ли я.

– А ты?

– А я не созрела. Брось, это же Храм. Каждый год примерно десять человек не возвращается с заданий. На север отсюда есть ущелье, разбивается на три рукава. В одном из них, том, что самое длинное – есть пологая ложбина. И там – место упокоения Храмовников. Я там бывала уже не единожды, и каждый раз прибавляется тех, с кем делишь еду за столом и встречаешься в Храме по утрам. Но это – просто друзья, а если кто-то более… Ещё раз я это всё не переживу, – под «этим всем» Аниала имела ввиду, что уже потеряла близкого человека однажды, видно было, как на мгновение вернулись отголоски той боли, даже отчётливо прорезались незаметные обычно морщинки в уголках глаз. Но Каэми не сдержалась, всё же спросила: – Вот ты, Ниан, смогла бы?

– Смотря кто, – уклончиво ответила Мислеги, скосившись на приблизившегося Тигнема.

– Лилмел, – пиромантка просто сказала одно слово, уверенная, что Мектаро о содержании разговора не догадается.

– Вряд ли, – так же кратко ответила Чёрная.

– Ххххэть! – с громким выдохом снял тяжеленную кастрюлю с плиты подошедший электрокинет, – О чём болтаем, девочки?

– Нашёл девочек, – повысила голос Аниала, – Помог? Иди отсюда…

– Секретничаем, значит, – улыбнулся Тигнем Мектаро, – Вы про мясо не забыли? Жарочный шкаф уже дымить скоро начнёт.

Пришлось срочно бросать всё и вдвоём кидаться к шкафу, где уже покрылись хрустящей коркой ломтики нарезанного тайре, того самого округлого жёлтого корнеплода, что был чуть ли не главным овощем на столах простолюдинов Империи. Способов его приготовления существовало столько, что все и не упомнить, кроме, пожалуй, главного отличия от селлестийского аналога – корго, которое можно было есть даже сырым. Тайре варили, пекли в кожуре, запекали отваренным, жарили в масле, тушили, засаливали…

Выдвинув большой противень, девушки спешно укладывали на овощную подушку тонко нарезанные Тигнемом ломти мяса, натёртые специями, среди которых преобладал привозимый из далёкого Динджи боу-оло. Мектаро помогал, держал толстой рукавицей противень за края и шумно дышал, спасаясь от валившего из шкафа жара. Когда процесс был окончен, задвинул обратно, громко хлопнул дверцей, выпрямился и сообщил:

– Запах умопомрачительный. А вот когда мясо дойдёт… Это ведь финари?

– Финари, – подтвердила Каэми, – Столько времени уже вымачиваю.

– Айкраф не любит, когда мясо жёсткое, поэтому раноны на столах обычно и не бывает, – подтвердил Тигнем, – Хотя, как по мне, чарноры – лучше.

– Жирные слишком, – скривилась Аниала.

– Вредит фигуре? – с улыбкой уточнил электрокинет.

– С нашим образом жизни о фигуре можно не беспокоиться, – в ответ улыбнулась пиромантесса, – А вообще благодари Ниан. Это она настояла.

– Спасибо тебе, о Чёрная, – шутливо поклонился Тигнем. Но наткнулся на обычный непроницаемый взгляд, хмыкнул и не нашёл ничего лучше, кроме как удалиться.

– Я ловлю себя на мысли, что если нас жизнь как-нибудь раскидает, я буду по нему скучать, – в спину уходящему гордой походкой Мектаро еле слышно произнесла Аниала.

– А мне кажется, что я буду немного скучать по всем вам, – призналась Мислеги и улыбнулась, – Только это секрет. Не порти мне репутацию.

Аниала как-то особенно посмотрела на Чёрную, не так, как раньше, с каким-то теплом, что не было до этого никогда и, улыбнувшись ей в ответ самой широкой улыбкой, сделала утвердительный жест.

– Я всё понимаю, – сказала она, – Но… Если хочешь, я могла бы отправиться с тобой. Наверное…

– Тебя вряд ли отпустят, – возразила Мислеги, – И потом. Такие дела мне лучше делать одной, понимаешь, м?

– Не совсем, – ответила ей Каэми, когда они вернулись и сели передохну́ть на скамью, что стояла у стены, сразу слева от входа, – Я не понимаю, чего ты задумала. Мы – наша группа – довольно опытные оперативники в таких делах, прекрасно дополняем друг друга. Почему – одна?

– Потому, что вы привыкли расследовать всё снаружи, – сказала ей Ниан, – А в этом случае нужно – изнутри.

– Стой, погоди… Ты что, собралась, значит, разыскать там других Падших и влиться в их ряды?

– И это тоже секрет, Аниала, – не стала отрицать Чёрная, – Просто… Там, на Рондонге, я столкнулась кое с чем из прошлого. И это не даёт мне покоя. Я не могу оставить это просто так.

– Теперь понимаю, почему ты не рассказываешь всего. Не волнуйся, я умею хранить тайны.

– Если бы я не была в этом уверена, то не говорила бы с тобой на эту тему, – хмыкнула Мислеги, – За моё прошлое – если это доказать – мне полагается пожизненное либо смертная казнь. Скорее, второе.

– Если не хочешь, не отвечай, но… Сколько человек ты убила?

– Много. Десятка два.

Каэми замолчала, но не удержалась, всё же задала вопрос:

– И скольких из самозащиты?

– Одного.

– Совесть… Мучает?

– Нет. Кошмары – да.

– Кошмары – это и есть совесть, – заметила Каэми, – Ты и правда чуть другая, чем мы, Ниан. Просто… Послушай меня. Будешь вот так замыкаться в себе – никогда от этого не избавишься. Никогда. Мы ведь тоже убиваем. Для исполнения задания, например. Помнишь охрану на Рондонге? Там, вроде бы, всё проще: либо мы их, либо они нас. Но вот так, как вы, Падшие, за деньги – я бы не смогла. Но теперь-то всё иначе. Ты когда поедешь туда, в Архипелаг, помни об одном: твоя цель это поставить на прошлом точку. И помни ещё одно – ты не одна, с тобой всё Храмовое Братство.

Мислеги не ответила.

Мирралд.

Можно ли поставить точку на нём? Том, кто был словно – часть тебя? Можно ли поставить точку на себе самой?

Можно ли продолжать жить прошлым?

Навалились воспоминания. Поглощённая ими, автоматически, словно отсутствуя, вернулась к обычным обязанностям. Отнести тарелки в столовую, поставить на столы. В проходе чуть не столкнулась с Тигнемом, разносящим на подносе котелки из толстого металла – по одному на стол, а толщина стенок посуды будет держать тепло, не давая еде остыть. Скоро придут другие храмовники, и каждый может взять такой котелок и положить себе в тарелку такую порцию, какую захочется. Из кастрюли большим черпаком еду разливала Аниала, Тигнем носил – пришлось подключаться на помощь Лилмелу, занявшемуся вторым блюдом.

Айкраф с удовлетворённым видом руководил процессом, подгоняя, поторапливая – к приходу на обед первых храмовников уложились, успели, даже обедать сели почти одновременно со всеми.

Потом долго возились с грязной посудой, убирали со столов – время летело почти незаметно, как тогда, два с половиной года назад, когда можно было радоваться простой и тихой жизни рядом с любимым человеком.

Воспоминания, воспоминания – Ниан сидела в хорошо освещённой столовой, подперев голову руками и всё размышляя о той беседе в последний проведённый вместе с Мирралдом вечер.

Смогла бы она жить, как обычный человек, с багажом всего того, что знает? Не проще ли взять, и оставить всё, как есть – никуда не лететь, а продолжать спокойно работать по заданиям, поступающим к группе Данаиса?

И ответила сама себе: нет. Покоя ей не будет, пока не отомщён Мирралд. Пока она не разберётся в том, что происходит. Не потому, что она кому-то чего-то должна, нет. Просто чувствовала, что не сможет иначе.

И потому, едва Айкраф их освободил до ужина, сорвалась в химическую лабораторию – готовиться к скорому отлёту следовало основательно, а у неё почти закончились яды. Поднялась на второй этаж, почти никого не встретив по дороге, отыскала нужную дверь, вошла – внутри никого. Ну и хорошо. Ничто не будет отвлекать.

В первую очередь нужен парализующий ларинол. Одно из её любимых веществ, действенный, сильный, несложный в приготовлении яд – рецептуру она знала наизусть, а необходимые компоненты в лаборатории нашлись без труда. Одновременно требовался и таморин – сильный, быстродействующий психотропный препарат, погружающий человека в гипнотический сон, при котором так легко программировать сознание.

Хлопоча в поисках необходимых для синтеза веществ, натолкнулась на забытую кем-то книгу. «Криминалистика». Вспомнилось, как сдавала по ней чуть ли не экзамен – это было ещё в первые дни, что она появилась здесь. Настоятель дал ей именно этот материал для изучения, как первоочередной, пообещав, что скоро, мол, на эту тему побеседуем. Как выяснилось, «скоро» – это четыре дня, и тогда же Мислеги и получила первое замечание – нельзя было ничего откладывать на потом, материалы от самого Настоятеля следовало изучать немедленно.

А потом были архивы закрытых отчётов по расследованиям, проводимым храмовниками, как практический материал. Тогда же Ниан обнаружила, что наработки, описанные в «Криминалистике», оперативники Храма хоть и используют, но книга эта методичкой для них вовсе не является, а работающим по заданиям группам предоставляется максимально возможная свобода действий.

Тогда же она вникла в простую экономику Храма – его существование обеспечивалось Королевским Двором Неолона, выделявшим неплохую сумму на содержание, взамен получив эксклюзивное право закрыть территорию Королевства для всех Посвящённых, кроме храмовников. Этакая страховка, мера безопасности. Дополнительные расходы с лихвой покрывались платой за выполняемые храмовниками задания, если с просьбой о расследовании обращалась Интерсила – то и за результат платила она. Если – клирики, то вся финансовая нагрузка ложилась на них.

И – редко, очень редко Храм инициировал собственные расследования. Так что предстоящую одиночную командировку в Архипелаг можно было считать исключением и уступкой со стороны Настоятеля. Впрочем, наличие собственных, неявных интересов и мотивов Ниан не исключала ни у кого и никогда – слишком хорошо знала людей.

Когда смесь веществ для будущего таморина уже забурлила в перегонном аппарате, а конденсат закапал в изолированный сосуд, Мислеги вернулась к приготовлению ларинола, уже загустевшем в абсорбенте. Получившуюся массу, которую Дементьев, будь он здесь, сравнил бы с пластилином, предстояло превратить в тончайшие иглы, пока та не загустела окончательно. Чёрная этим и занялась – раскатывала руками в защитных перчатках податливую массу в тоненькие стерженьки, разрезала на ровные части и оставляла твердеть. Сверху предусмотрительно насаживала круглые головки – просто затвердевающий абсорбент, без примеси веществ – получалась этакая, пока ещё тупая, булавка, которую предстояло заточить потом, когда материал затвердеет окончательно. Часть оставшейся массы она отправила в предусмотрительно хранившуюся здесь же, в отдельном шкафчике, начинку для патронов под её «Жедди». Канавки в оголовках проделаны в мастерской заранее – нужно лишь наполнить их ядом.

Занятая своими делами, не заметила, как открылась дверь – и то, что она в помещении не одна, обнаружила лишь тогда, когда рядом прозвучало утвердительное:

– Ларинол, таморин – и всё?

– Остальное пока есть, – ответила Мислеги, поднимая глаза.

Кемира, ну конечно, кто же ещё в Храме разбирается в таких веществах? И, видя, как юная Чёрная потянулась к оставленным твердеть ядовитым булавкам, предупредила:

– Не трогай.

– Хорошо получилось, – сказала Леналайе, отдёрнув руку. Ларинол, пока он не затвердел вместе с абсорбентом, опасен – может проникнуть через кожу, – У меня вот с концентрацией вечно проблемы.

– Придёт с опытом, – Ниан вернулась к своему занятию, – Хотя могу проверить твою рецептуру, возможно, там ошибка.

– А лучше – дала бы мне свою, – нижняя губа Кемиры при этих словах как-то капризно выгнулась, – Что тебе стоит?

– Моя у меня в голове. Если хочешь, можешь в следующий раз посмотреть, как я приготавливаю, и всё записать.

– И когда этот «следующий раз» настанет? Ты ведь уезжаешь.

– Знаешь уже, м? – вскинутая бровь, короткий взгляд.

Юная чёрная аккуратно подвинула реактивы, уселась прямо на стол.

– Весь Храм уже знает, – ответила Кемира, – Жаль, что уезжаешь.

– Правда?

– Для меня, я имею ввиду. Испытания показали, что я так толком ничему и не научилась. Наставник старался мне дать всё, что мог, но он – не Чёрный. Мне нужно учиться у тебя.

– Это бесполезно, – Ниан сверилась с температурой, убавила газ, чтобы реакция таморина не шла слишком уж быстро, и снова вернулась к патронам, – Хороший Чёрный должен быть Падшим. Тем более – гипнократ. Мистицизм и спиритизм – не твоё.

– Мне не нравится использовать людей, – ответила Кемира.

– Вся человеческая цивилизация на этом стоит. Одни используют других. Товарно-денежные отношения пар, трудовые отношения работников и работодателей. Кузнец использует пахаря, пахарь – кузнеца. Можно это назвать сотрудничеством. Но в основе – всё равно, взаимовыгодное использование.

– Ты так говоришь, словно все пары в товарно-денежных отношениях, – нахмурилась Кемира.

– Я просто привела пример, – ответила Мислеги, – Есть, конечно, пары с распределением гендерных ролей. Мужчина использует женщину для обустройства быта, она его – чтобы полку прибить. Тоже не понять. То ли сотрудничество, то ли взаимное использование. Смотря, с какой стороны подойти к вопросу, м?

– Ты сегодня разговорчивая, – отметила Кемира, – С чего бы?

– Пытаюсь отвлечься хотя бы разговорами.

– А, хорошо. Но… – юная чёрная, подумав, решила продолжить тему, – А как же быть с отношениями, когда двое дорожат друг другом?

– Ты о себе с Данаисом? – уточнила Мислеги.

– Я…

– Вот. В этом и проблема. Ты могла ответить «нет», но вместо этого уходишь от прямого ответа, как принято во всей мессианской культуре. Я хотела тебя смутить – я это сделала одним простым вопросом.

– Мессианской ты называешь нашу?

– Не «вашу», а любую, в которой морально-этические нормы основываются на учении Церкви о Творце, которое оставил нам Мессия.

– Но ведь, если бы я сказала «нет» – это ведь было бы не правдой, а… – Леналайе задумалась, ища нужное слово.

– Пока ты не избавишься от вот этих границ, я ничему не смогу тебя научить, – пояснила Ниан, – Будучи спиритом, ты должна не только представлять себя мёртвой, нет, ты должна обманывать даже саму себя так, чтобы в это верить. Иначе ты не увидишь тени, не сможешь с ними говорить. Это, в своём роде, «жить в придуманном мире», слышала о таких людях?

– Читала.

– Уже хорошо, – таморин был почти готов, теперь предстоял второй этап – выпарить из получившейся субстанции оставшуюся влагу, чтобы получить такую же вязкую, клейкую массу, пригодную для изготовления игл, чем Мислеги и занялась, – Чтобы заниматься мистицизмом, нужно понимать преобразования Чёрной энергетики. Там тоже нужно уметь обманывать, только уже не себя, а как в гипнократии – людей, используя их энергетику себе во благо. С гипнократией всё проще гораздо. Но в основе всё равно – нужно шагнуть за рамки мессианской морали, действовать с точки зрения эффекта. Если удобнее и проще солгать – солги.

– Ты мешаешь Чёрных и Падших.

– Хороший Чёрный и должен быть Падшим, – повторила Ниан.

– Не обязательно. Можно следовать и Чистым Принципам, – возразила Кемира, – Например, с этим твоим «придуманными миром». Да, там ведь всё поэтапно. Придумываешь что-то, не соответствующее реальности. Веришь в это. А потом и сам не замечаешь, как одна реальность заменяется другой.

– С Чистыми Принципами всё, что остаётся Чёрным – лечить одержимых и охотиться на потустороннее, – ответила Мислеги, – А согласно Договора, этим занимается Церковь Творца, ну или Интерсила имеет некоторые полномочия в странах-участниках. В Селлестии, например. В Храме совсем другие задачи.

– Мне предстоит защищать группу, – вскинула подборок Кемира, – От таких, как ты.

– Гордишься собой, – это было утверждение, а не вопрос, – Потому против таких, как я, у тебя шансов ровно ноль.

– Почему?

– Потому что я твои эмоции по лицу читаю, – ответила Мислеги, – А вот ты… Скажи, что я чувствую?

– Эмм… Я тебя раздражаю?

– Нет.

– Правда «нет»? Или обманываешь?

– Ты мне скажи, – Ниан вскинула бровь, пристально глянула на Кемиру, и снова вернулась к приготовлению таморина, мельком проверив, затвердел ли ларинол на патронах.

Леналайе собиралась с ответом, но, видимо, смирилась, поняла – безнадёжно.

– Чёрный должен уметь лгать так, чтобы его даже интуит не раскусил, – продолжала Мислеги, – Иначе ты не сможешь понять, когда лгут тебе.

– Лгать – говорить не то, что есть на самом деле? – уточнила Леналайе.

– Да. Запомни слово и пользуйся, гораздо удобнее, чем иносказания.

– Оно ругательное, – снова изогнула нижнюю губу Кемира, – Я его знаю.

– Значит, придётся ругаться. Границы, эффективность – я тебе только что объясняла, м?

– То есть, ты советуешь мне заняться именно гипнократией?

– Да. Всё остальное – не для тебя. Я понимаю твои желания остаться Чистой. Но способности у тебя только к гипнократии – и куча ненужного теоретического багажа.

– Никогда не знаешь, что может пригодиться, – лицо юной чёрной расплылось в полуулыбке.

– В первую очередь нужно мастерство, а потом – сторонние навыки, что «могли бы пригодиться». Помнишь ту сущность, что ты должна была определить там, на холме?

– Ещё бы не помнить, из-за чего не прошла Испытания.

– Чтобы формула сработала, нужна привязка к конкретному имени, точнее, к самоидентификации сущности, тому, как тень неосознанно называла сама себя при жизни. Это как писатели и их псевдонимы. Если тебе потребуется вызвать тень сознания такого человека, тебе придётся звать его по псевдониму – скорее всего, он самоидентифицирует себя именно по нему. А вот заставить назвать своё имя случайно выловленную тень – уже сложнее. Придётся лгать, манипулировать, чтобы она своё имя назвала. И я солгала. И тебе лучше к этому привыкнуть. Попробуй, это просто.

– Ложь – это плохо, – упрямилась Кемира, – Тебя в детстве не учили этому?

– Ложь – это слова, – поправила Мислеги, проигнорировав неуклюжий выпад в сторону своего воспитания, – Слова – это оружие. Способное убить, спасти, повести за собой. Пистолет может помогать грабить слабых, а может – защищать. Ножом можно резать людей, а можно – овощи к обеду. Но нож и пистолет не становятся от этого плохими по определению. Всё определяется целью, правда? Если ты хороша в Чёрном искусстве, то ты Падшая. А если Падшая, то ложь – твоё главное оружие. Учись его применять. Попробуй, это несложно.

– Я ревную Данаиса к тебе, – сказала, подумав, Леналайе.

– Это же правда, м? – вскинула бровь Ниан, – Есть разница между истинно ложью и тем, что ты не хочешь, чтобы это было правдой. Мы обманываем сами себя очень часто, но обманывать других – мораль не позволяет. Пробуй ещё.

Юная Чёрная вновь задумалась.

– Теперь я понимаю, почему Лилмел тобой восхищается, – сказала она после пары кинсов размышлений.

– Не лжёшь? – удивилась Мислеги.

Кемира засмущалась.

– Вот, опять, – продолжала урок Ниан, – Ты должна верить в свою ложь, на время погрузиться в свой придуманный мир, в котором Лилмел мной восхищается. Но уже лучше – сказала полуправду. Я знаю, что я ему симпатична, но не до такой степени. Когда человек хочет во что-то верить, ему легко солгать. Если человек считает себя, например, умным, но на самом деле наивен до глупости – назови его как раз умным, чтобы было его легче обмануть. Здесь то же самое. Если бы мне хотелось узнать о том, что я симпатична Лилмелу, я бы охотно тебе поверила… Ну, будь я обычной девушкой. Но мне всё равно, как ко мне относится Лилмел. Поняла принцип? Давай, пытайся.

Снова молчаливая задумчивость.

– Та Смертная Тень, – сказала, наконец, Кемира, – Она… То есть, он – просил меня, чтоб я его поймала.

В груди что-то защемило на миг, маска непроницаемости спа́ла с Мислеги на каких-то пару тарнов, и справиться с собой ей удалось с трудом.

– Не ври, – сказала Ниан.

– Это правда, – ответила юная чёрная, – Лгать мне ещё предстоит научиться, а это… Я решила, ты должна знать. Кто он?

– Тот, кого пытаюсь забыть.

– Получается? – вздёрнула подбородок Леналайе.

– Не очень, – признала Мислеги, и уточнила: – Забыть – не очень получается, и у тебя лгать – тоже не очень. Не просил он тебя ни о чём. Но – урок усваиваешь быстро, молодец.

Кемира склонила в голову в знак поражения, ещё бы – в этот раз почти получилось.

– Обратись к Лилмелу, – продолжала Мислеги, – Интуиты, особенно работающие с людьми, практикуют узнавание лжи сразу несколькими способами. И один из них, самый важный, это мимика и жестикуляция. Если сказанное не соответствует тем эмоциям, что должен бы при этом испытывать человек, то это – признак лжи. Если реакция на вопрос не та, что должна быть – это тоже признак лжи. Например, преступник на суде – говорит, что раскаивается, но эмоций сожаления на лице нет, наоборот, хитро бегающие глазки. Бегающие в поисках тех, кто ему поверит. Чтобы лгать хорошо, нужно уметь выдавать ложь за правду. Юньядо – хороший интуит, значит, эту область он не мог не изучать, м?

Кемира снова призадумалась.

– Мимика, жестикуляция, – сказала она, наконец, – Я запомнила. Буду в твоё отсутствие тренироваться с Лилмелом тогда… Один вопрос ещё можно?

– Мгм.

– Можно считать это всё началом моего обучения у тебя?

– Если хочешь, но помни: я ничего не обещала.

– Я запомню, – сделала утвердительный жест Леналайе, – А скажи… Ты правда… Как все Падшие?

– Что? Убивала ли я за деньги?

– Эммм… да.

– Прямой ответ на это равносилен признанию в деятельности, нарушающей Договор. Ты представляешь последствия, прежде чем спрашивать? – Мислеги даже почувствовала что-то вроде раздражения: уже второй раз за сегодня один и тот же вопрос.

– Понимаю. Но ведь никто не узнает.

Как же, всё-таки, предсказуемы эти Чистые.

– Нет.

– Что – нет?

– Нет, конечно, я никогда и никого не убивала за деньги.

Леналайе задумалась на время.

– Ты лжёшь? – уточнила она.

– Ты мне скажи, – парировала Ниан.

– Ты лжёшь, – утверждение, не вопрос.

– Докажи, – обернулась к ней Мислеги, оторвавшись от приготовления таморина. Здесь абсорбентом не воспользоваться, только выпаривание.

– Эммм…. Я чувствую.

– Чувствуют интуиты. Ты гипнократ. Должна понимать мотивы людей. У меня есть мотив лгать?

– Есть, конечно. Такое признание для тебя опасно.

– Хорошо, теперь возможности. Есть ли у меня возможность лгать?

– Ты же Падшая?

– Верно, но я ведь теперь официально Мастер Чёрного Искусства, принявшая Посвящение согласно Кодексу Чистых Посвящённых, подписавшая Договор. Рискну ли я нарушить его вот так, сразу?

– Подожди, я потеряла твою мысль, – призналась Кемира.

– Мотивы, мотивы, ещё раз мотивы. Зачастую он не один, их несколько, порой даже противоречивых. Важнее тот, что пересилил в данный момент. Тот, для реализации коего есть возможность. Читай вон, – Ниан кивнула на забытую кем-то «Криминалистику».

– А я-то думаю, где я её оставила… – протянула юная чёрная, – Я её перечитываю как раз. С первой попытки, признаться, не осилила. Так… С мотивами, вроде, поняла. У тебя есть мотив лгать, и есть – не лгать. Возможности пока примем равными. Как понять, какой пересиливает?

– Можно по мимике. Отвергнутый на данный момент мотив при вопросе о нём вызовет отрицательные эмоции, они отразятся на лице. Нужно правильно задавать вопросы. Есть другой вариант – с точки зрения точного расчёта. Какой мотив сильнее, то есть.

– А если я хочу солгать, как сделать, чтоб меня не поймали?

– Обычным людям можешь лгать сколько захочешь, даже так, для практики. Но применительно к Посвящённым… Это значит, что лицо не должно выражать вообще ничего.

– Так не бывает.

– Бывает. Нужна постоянная тренировка. Иными словами, учись лгать. Лгать так, чтобы самой верить в свою ложь. Тренируйся на Лилмеле. На этом пока урок окончен.

– Поняла, полетела искать Лилмела, – Кемира соскочила со стола, забрала книгу и двинулась к выходу, но обернулась на полпути: – Не подскажешь, кстати, где его искать?

– Понятия не имею, – с этими словами Мислеги вернулась к своему занятию, к своим заботам.

И к размышлениям.

Мирралд, их последний день вместе, дорога к Посреднику – вернувшись потом в тот дом в пригороде по координатам, сохранённым в коммуникаторе, в поисках истины, она ничего не нашла. Соседи сказали, что дом сдавался, но арендатор уехал. То ли и вправду был причастен к смерти Чёрного, то ли наоборот, узнав о смерти, поспешил скрыться – выяснить это так и не удалось.

Как же сейчас нужны ответы на вопросы.

И тут Мислеги почувствовала, что её словно окатили ледяной водой.

Ну конечно!

Как там, в той книге?

Иали, Богиня Ночи, что может дать ответ на любой вопрос. Инвар Телли, Ленасси Трельф, Высшие Спириты.

А не поговорить ли с одним из них? А не разузнать ли о культе Иали?

И, как только приготовления были закончены, а получившиеся булавки спрятаны в аптечку в кармане, Мислеги так быстро, как могла, прибрала за собой лабораторные столы и кинулась в северо-западную башню храма, туда, где находились лекционные залы. Первая дверь, вторая, третья – пусто, занятия давно прошли, но должен же где-то быть кто-то из Докторов, тех, кто уже слишком стар, чтобы мотаться по заданиям в статусе Мастера, и достаточно опытен, чтобы передавать своё мастерство более молодым?

Из пустых аудиторий она направилась в библиотеку – здесь ей повезло больше. За дальним столом, у окна, склонился над книгой Доктор Дивори, читавший лекции по физико-математическим принципам работы Поля, а в основное время работавший в отделе аналитиков Храма.

– Доктор Дивори! – окликнула Ниан.

– Мастер Мислеги, – с укоризной сказал он, подняв глаза от книги, – Я с пониманием отношусь к ситуации: мы тут одни, и ваш громкий голос никого не отвлечёт от чтения, но традиции Храма надо чтить.

– Простите, но я хотела бы поговорить с Настоятелем. Не подскажете ли, где его искать?

– Настоятель… – протянул, словно смакуя слово, седой доктор, сощурив серые, словно выцветшие, глаза. От этого морщины на некогда, несомненно, мужественном лице прорезались ещё глубже, – Вы зовёте магистра Эльдери так, как зовут его чужие, далёкие от Храма люди. Те, кто учился у него, зовут его обычно Наставником. Так делает всё Храмовое Братство, и мне временами кажется, что он и сам порой с удивлением вспоминает своё имя, когда к нему обращаются Посвящённые из, скажем, Интерсилы. Или вы и сами не знали его имени?

– Не знала, – сказала Мислеги, и Дивори пристально всмотрелся в её лицо, словно пытаясь понять, не шутит ли она.

Но, разумеется, ничего, кроме непроницаемой маски, не заметил.

– Он сейчас занят, проводит занятия со старшими оперативниками. Вы же знаете, они у нас вроде обособлены от остальных. Избранные, так сказать… – седой Доктор провёл пальцами по вискам, на которых остались ещё короткие волосы, – Но, возможно, я смогу вам чем-то помочь?

– Может, и сможете, – призадумалась Мислеги.

В конце концов, чего она теряет? Решилась, спросила:

– Что вы можете рассказать мне о Культе Иали?

– Культ Иали, – Дивори жестом пригласил Чёрную присесть напротив, давая понять, что разговор не будет коротким, – На самом деле, никакой не культ. Иали – одна из Мрачных Трёх, Богиня Ночи, тайн, заговоров, Слепая Госпожа. Отсюда произросло ругательное «Йялла», как часть выражения «Йялла знает». Подразумевалось, что речь о чём-то таком, что обычному смертному неизвестно, и ведает ответ на вопрос только Хранительница Тайн, одна из пантеона божеств язычников, сохранившихся ещё по свету. В корне неверно называть её приверженцев «культом». Это очень старая религия, старше мессианства, старее учения о Творце. Иали до сих пор молятся в Даниоре, коренные жители Архипелага её чтут, в Селлестии уцелевшие в Секторе Резервации племена продолжают ей поклоняться. Естественно, с язычеством продолжает бороться Церковь Творца, но до открытых конфликтов с почитателями Иали дело не доходило довольно давно. И – странно, что вы, мастер Мислеги, об этом спрашиваете. Она ведь считается покровительницей именно гипнократов. Это, скорее, мне следовало бы у вас о ней расспрашивать.

– Есть у меня одна версия по поводу недавних событий, – сказала вместо ответа Мислеги, – Что язычники, в частности, поклоняющиеся Иали, имеют прямое отношение к происходящему в Архипелаге.

– Я думал, то расследование закрыто.

– Не совсем. Я отправляюсь в Жингкон.

Дивори посмотрел на неё как-то иначе, словно заметил нечто, чего не видел раньше.

– Что ж, тогда буду рад вам помочь всем, что мне известно… Будьте добры, подать мне бумагу и ручку, вон там… Да, благодарю вас. Сейчас… Как бы нагляднее… – он быстро нарисовал символы на бумаге, – Вот. Вам знакома это формула?

– Да, это неравенство Эржими для д-частот.

– Верно. Д-частоты это то, что излучает человеческий – и не только – мозг в пространство, некий волновой фон, что и зовётся вами «чёрной энергетикой». Д-частоты это, своего рода, побочный эффект электрохимических реакций, протекающих между клетками мозга. Свет Белувы создаёт помехи, поэтому лучше всего, сильнее всего д-частоты ощущаются именно ночью, когда от «помех» нас закрывает наша планета. Вы, Чёрные, используете энергию этого излучения в своих целях, выступая, в своём роде, её преобразователями. В неравенстве Эржими ваша переменная находится вот здесь… – старый Доктор указал нужное место ручкой, – Что и рождает в вас силы к, примеру, материализации существ из мира тонкой энергетики. Процессы, что протекают при этом в вашем организме, не изучены до конца до сих пор. Но давайте не будем на них заострять внимание, а преобразуем неравенство, чтоб ваша переменная оказалась в правой части, а все остальные – в левой. Постараюсь помедленнее, чтобы вы успевали за мной…