Читать книгу: «Напряжение», страница 8

Глава 5. Квинта

День выдался неплохой. Небо светилось каким-то ярко-голубым свечением, а солнце изредка выглядывало из-под огромных облаков. Намека на дождь совсем не было, хотя я и взяла зонтик на случай переменчивой погоды. Даже прогноз погоды утверждал, что сегодня не планируется мокрый поток с неба, но имея большой опыт проживания в этом городе, я все же решила обезопасить себя. Я стояла недалеко от входа в аквапарк, облокотившись о здание. Не зная что обычно надевают на такое развлекательное мероприятие, я надела на себя простые джинсы и черную изношенную футболку, которую не жалко было бы испачкать. Я снова проверила время на экране телефона. Часы показывали 11:40. Потихоньку я начинала ерзать от нетерпения и усталости.

«Ну сколько можно ее ждать. Могла бы и предупредить как-нибудь» – ворчала я про себя. Но среди подходившего к зданию аквапарка народа и намека не было на знакомое лицо.

Сотый раз набрав номер Алены и прослушав уже заученное «абонент не доступен или находится вне зоны обслуживания», я от изнеможения сползла вдоль стены и села на корточки. Голова уже шла кругом от мыслей.

На работе в гостинице в последнее время выдавались неудачные смены, каждый раз попадались неадекватные гости, угрожающие пожаловаться на мою некомпетентность высшему начальству. Мне было все равно до тех пор, пока они не переходили к физической агрессии. Совсем недавно в ночную смену мне попалась пьяная гостья со своим молодым любовником, которая хотела заселиться в гостиницу и оплатить номер в долларах, так как русской валюты у нее не осталось. На кредитной же карточке были заблокированы средства. Я ей много тысяч раз объясняла, что мы не принимаем оплату в иностранной валюте, но она как говорится «чихала» на правила гостиницы. Ей, казалось, будто я специально не хочу ее размещать в номер, так как она мне не нравилась. Дошло до того, что она с громкими ругательствами взяла лежавшую на ресепшене шариковую ручку и с размаха кинула ею в меня словно это был кинжал. Ручка попала мне острой стороной в щеку, лишь оставив после себя синюю линию чернил. Я благодарила Бога, что эта дура промахнулась и не попала в глаз, на который она похоже и целилась.

Это был мой первый опыт такого гнева, направленный именно на меня. Так-то я видела, как однажды невменяемый гость пытался дать пощечину Маше, когда она отказывала ему в заселении по загранпаспорту. Все это выглядело ужасно, но еще больше устрашали ситуации, в которых агрессия была направлена непосредственно на тебя. В случае с пьяной женщиной, я до конца смены не могла прийти в себя. Конечно, эту женщину и ее любовника сразу же взяла в свои руки охрана и выставила их на улицу. После этого меня отправили на перерыв попить хотя бы чаю, чтобы немного отойти от произошедшей картины. Чашка в моих руках заметно тряслась, я была не в силах унять эту дрожь. Я даже не могла заставить себя выйти на стойку после этого. Каждый последующий гость вызывал во мне панику. Казалось, что каждый таил в себе потенциальную угрозу для меня.

Спиной я чувствовала холод от касания со стеной здания. Рядом проходили мужчины и женщины, а рядом с ними, еле поспевая перебирать ногами, щебетали их дети. Ветер то и дело блуждал на площади перед аквапарком, поднимая юбки проходивших мимо девиц. Из-за хронической усталости, я даже не могла хорошенько разозлиться на Алену, поэтому старалась думать о посторонних вещах. «Как было бы здорово сейчас окунуться в джакузи, Алена говорила, что это очень приятно – рассуждала я. – Очень надеюсь, что здесь будет бассейн с джакузи». Фантазии о горячей булькающей воде настолько захватили меня, что я не сразу поняла, что ко мне кто-то обращается. Когда же я повернула голову в сторону источника голоса, то увиденное немало меня удивило.

– Почему ты здесь сидишь? – спросила меня Элла.

Да, эта была та самая маленькая девочка, которую я встретила несколько месяцев назад в центральном парке.

– Как ты здесь оказалась? – спросила я, приходя в полное изумление.

– Кого-то ждешь? – опять спросила она, явно игнорируя мой вопрос.

– А… да, – ответила я, чувствуя всю свою беспомощность.

– Кого?

– Подругу.

– Какую подругу?

– С которой мы познакомились на работе.

– На какой работе?

– В кофейне.

– Вкусное?

– Что?

– Вкусное кофе?

– Да, очень вкусное.

Наш диалог казался каким-то чудаковатым и неестественным. Я вспомнила прошлый наш разговор и поняла, что тот был не в меньшей степени чудаковатый, чем этот. Сейчас же Элла выглядела как будто бы еще более реалистичней, чем в прошлый раз. Может быть это от того, что я смогла разглядеть ее получше и отметить ее крайне выразительные глаза, постоянно наблюдавшие за мной. Я начала сводить концы с концами и поняла, что тот парк, в котором мы встретились территориально был очень далеко от аквапарка, возле которого мы сейчас стояли.

– Ты с родителями пришла? – задала я тот же самый вопрос, как и в прошлый раз.

– Да, они вон там, – весело указала она в сторону аллеи, вдоль которой росли высокие деревья. Народу там ходило много, поэтому догадаться кто из них были ее родителями было невозможно.

– Они тебя не потеряют? – озабоченно спросила я, на что Элла задорно рассмеялась.

– Нет! Я ведь всегда рядом!

– Вы пришли в аквапарк?

– Мы вышли из него. А где твоя подруга?

– Какая подруга? – совсем не понимала я.

– Которую ты ждешь – захихикала девочка.

– Я никого не жду, – ответила я и встала обратно на ноги.

Я вдруг осознала, что совсем не помню, как оказалась возле аквапарка и зачем так долго стою на улице. Меня это весьма обеспокоило, я попыталась вспомнить всю утреннюю рутину, но разум будто заволокло туманом и никакого намека на прояснение не было. Я услышала еле сдерживаемый смешок Эллы, постепенно перерастающий в зловещий хохот. Будто задыхаясь, она стала хвататься за бока и с прерывистым дыханием произнесла:

– Вот ты и попалась!

Холодок пробежал по моему телу. От слов этой девочки мне стало вдруг жутковато. И весь этот ужас дополнялся тем фактом, что я не могла понять, как я могла здесь оказаться и зачем мне понадобился непременно аквапарк. Провалами в памяти я никогда не страдала, алкоголя не пила уже долгое время, поэтому на ум мне не могла прийти ни одна здравая причина, объясняющая все произошедшее. Погода начала заметно портиться, ветер нагнал тучи, а те уже в свою очередь потеснили солнце. Атмосфера вся будто сгустилась и превратилась в отвратительную желейную субстанцию. Элла наконец тоже выпрямилась и устремила свой взгляд прямо мне в глаза.

– Отведешь меня к родителям? – с полным безразличием спросила она.

– Да, пошли, – ответила я, будто мы об этом договаривались.

Я взяла ее под руку, и мы вместе пошли в сторону той самой аллеи. Люди начали расходиться, поэтому можно было без труда найти ее родителей. Озаряясь по сторонам, в надежде найти какую-нибудь парочку примерно 30-летнего возраста, я думала о том, что не хотела бы больше таких неожиданных встреч с этой странной маленькой девочкой.

– А во что они одеты? – спросила я, но ответа не услышала. Я взглянула в сторону Эллы и сердце мое сжалось. Рядом со мной никого не оказалось. Элла исчезла так же внезапно, как и в прошлый раз. Я осмотрела все вокруг, но не нашла ее. Это было уже мистически жутко. Я постаралась заглушить все свои мысли и эмоции и быстрым шагом, переходящим в бег, удалилась из этого места.

– Со мной все нормально, со мной все нормально, со мной все нормально. Все будет хорошо, все будет хорошо, – повторяла я вслух свою молитву.

* * *

Я пришла домой к двум часам дня. У меня оставалось 3 часа свободного времени до того, как нужно будет собираться на работу. Я решила, что лучше всего будет потратить это время на сон, чтобы дать организму отдохнуть и прийти в себя. Меня лихорадило. Мысли в голове путались, на что-то вразумительное не хватало сил. Перед глазами постоянно вставала Элла. Я видела ее за каждым углом, поглядывающей на меня с ехидной улыбкой.

Когда я только вошла в свою комнату и положила сумку на кресло, то краем глаза мне показалось, что Элла стоит возле моей кровати и поправляет подушку для меня. Я внимательно посмотрела на то место, где, как мне показалось она стояла, но мираж в то же мгновение рассеялся, оставляя лишь пустоту. Сквозь туманное сознание я уговаривала себя не думать об этом, а сосредоточиться на простых повседневных вещах: погладить одежду перед работой, поужинать и так далее. Я легла на кровать и почувствовала приятную прохладу от соприкосновения голых плеч с подушкой. В самый последний момент перед погружением в сон, я увидела склоненную надо мной голову Эллы и до моего сонного сознания дошли звуки колыбели. Кто-то ласково напевал мне ее под ухо. После этого я провалилась в бесконечно глубокий сон, без смысла, без тайного послания и отсылок.

Я не знаю сколько прошло времени в действительности. Во сне не существует времени как физической величины. В том мире есть только ты и то, что происходит вокруг тебя и ради тебя. Когда мой сон начал подходить к своему логическому концу, если вообще можно так выразиться, то я начала осознавать себя во сне. Я понимала, что я сплю. Я чувствовала свое тело, шероховатую ткань одеяла и слышала отчетливый звук движения секундной стрелки на настенных часах. Я уже была в сознании, но не могла привести в движение ни одну мышцу на своем теле. Я пыталась пошевелить ногой, но ничего из этого не выходило. Тело не отвечало на мои мозговые сигналы.

Во время моих неудачных попыток вновь овладеть своим телом, я услышала со спины звук отворяющейся двери. Кроме меня в доме никого не могло быть. Женя со своей подругой еще вчера уехали на фестиваль в другой город на несколько дней. Поэтому о присутствии другого человека в квартире не могло быть и речи. Но все же я отчетливо слышала, как кто-то вошел в мою комнату и аккуратно прикрыл за собой дверь. Я умоляла себя проснуться. Если бы это было возможно, то по моей просьбе сам Морфей уже мог вытолкнуть меня из своих сетей и вернуть в физический мир.

Меня охватил страх. Как бы я не старалась, все тело как будто парализовало. Этим временем, незваный гость медленно приближался к моей кровати, считая, что я крепко сплю. Я не понимала кто это и что ему нужно от меня. Я чувствовала, как этот человека подошел ко мне вплотную и остановился, долго вглядываясь. Я лежала к нему спиной, но чувствовала его тесное присутствие. Всеми силами я старалась повернуться корпусом к нему, чтобы как-то себя защитить или хотя бы спугнуть его. Я ощущала как от моих попыток проснуться и вернуть контроль над своим телом у меня скатилось несколько капель пота по лбу. Незнакомец продолжал стоять возле кровати и смотреть на мое бездвижное тело. Помимо четких звуков шагов и ощущения его присутствия наяву, я осознала, что совсем не слышу его дыхания. На миг я подумала, что может быть это вовсе и не человек, а странное существо размером с человеческий рост, которому не нужно дышать чтобы существовать.

Я не знаю сколько времени это продолжалось, но в какой-то момент внезапно через меня будто пропустили электрический ток, и я смогла открыть глаза. Я сразу же подскочила на кровати и оглядела комнату. Все было в том же нетронутом состоянии, как и раньше. Меня трясло от страха и неизвестности. Еще больше меня пугала мысль выйти из своей комнаты. Казалось, что этот человек или существо все еще может бродить по квартире. Посторонних звуков, кроме криков детей с детской площадки за окном не было слышно слышала. На часах было уже 16:30. Я могла поспать еще полчаса, но желания совсем не было. После этого, меня страшила сама мысль о том, что я опять буду лежать в бессознательном состоянии, а вокруг меня будет твориться нечто неизвестное и не поддающееся моему контролю. Теперь я боялась спать вообще.

Борясь со своей природной робостью и понимая, что вечно так сидеть на кровати я не смогу, я беззвучно подошла к своей закрытой двери и прислушалась нет ли каких-нибудь посторонних звуков в коридоре и в других комнатах. Мой слух ничего подозрительного не отметил, поэтому я мягко взялась за ручку, потянула ее вниз и толкнула дверь от себя. В коридоре все было так же спокойно, как и всегда. Я заглянула в ванную комнату, на кухню, в комнату Жени, но нигде не было ни намека на присутствие кого-то постороннего в квартире. Более того, вещи в коридоре были на том же месте, где и были до этого. Хотя из-за маленького размера прихожей, при входе в квартиру всегда получалось так, что ты нечаянно пинал дверью обувь человека, который зашел перед тобой. Я привыкла это подмечать, потому что в начале совместного проживания с Женей я дико раздражалась, когда после ее прихода моя аккуратно стоявшая обувь просто валялась врассыпную. Потом я поняла, что этого никак не избежать и просто смирилась.

Мне ничего не оставалось как притвориться, что все это было не наяву, это был просто очень реалистичный сон. Однако в глубине души я понимала, что всего лишь обманываю себя, выдавая желаемое за действительное. Я поспешила собраться на работу и заглушить все мысли громкой музыкой из динамика телефона.

Снег хрустел под моими прохудившимися сапогами, а на шарфе собралось множество капель влажного испарения от моего дыхания. Я шла почти с закрытыми глазами, ноги сами знали дорогу, поэтому разум можно было отключить или же как это модно выражаться «перевести в энергосберегающий режим». Хотя никакую энергию беречь и не нужно было, потому что ее во мне просто-напросто не было. Ее уже давно нет. Если она должна появляться после хорошего сна, то все, что накопилось за короткие периоды сна полностью тратится на принужденное пробуждение. Я просыпаюсь уже с нулевой жизненной энергией. Все привычные действия будь то сходить в душ, одеться, накраситься и пойти на работу выполняются совершенно на автопилоте, по мышечной памяти.

В последние пару месяцев доходило до того, что я забывала про обед и ужин. Завтрак у меня еще как-то выдавался, наверное, потому что он для меня стал частью утренней рутины, и я не могла пропустить его как не пропустила бы любой другой важный алгоритм жизни. Но ситуация с обедом, к примеру была противоположной. Вместо обеда я выпивала чай и лежала на диване, чтобы хоть как-то давать телу отдых. Я и не могла уже есть в перерывах между работой что-то крупнее и питательнее мандарина. С непривычки меня начинало тошнить. Может быть, здесь была замешана моя запущенная нервная система, из-за которой я уже не воспринимала действительность такую как она есть. На меня могли орать гости и ругать старшие администраторы, но до меня не доходил смысл их действий. Словно я была в вакууме, поглощавший все, что меня окружало. Даже если меня спрашивали что-то гости или посетители в кафе, я отвечала абстрактно, если это прямо не касалось моих должностных обязанностей.

При работе на ресепшене я часто стала допускать ошибки, особенно с процедурой оплаты. Ставила неправильные коды, говорила неправильную сумму, после этого писала кучу объяснительных, выслушивала по телефону претензии бухгалтера, переходящие в оскорбления. Маша, Даша и Вадим стали еще пренебрежительней относиться ко мне, иногда огрызались, совсем не стесняясь и очень часто громко болтали обо мне всякие гадости на кухне, пока я одна стояла на ресепшене в ночные смены. Я не могла никак возразить, попытаться хоть как-то защититься или же объясниться. У меня просто не хватало на это сил.

Я уже подходила к своему подъезду, когда увидела сидящий со спины маленький силуэт на скамейке. Чем ближе я подходила, тем яснее понимала, что меня поджидает малоприятное общество. На мгновение меня охватило отчаяние, я даже думала развернуться и уйти куда-нибудь, переждать пока это пройдет, но было поздно. Я прошла мимо нее и постаралась сделать вид, что ничего не замечаю и просто направилась к двери, чтобы ввести пин-код для входа. Мельком я заметила, что Элла сидит на скамейке и увлеченно играет с зеленым попрыгунчиком. Сама она сидела при минусовой температуре в одном только красном сарафане с короткими рукавами и похоже не испытывала никаких неудобств. Я спокойно ввела нужный код от двери, услышала характерный звуковой сигнал и потянула дверь на себя. В этот момент ее попрыгунчик неожиданно влетел вперед меня в подъезд, стукнулся об пол и полетел в темный угол, под лестницу. Меня ничего уже не удивляло, поэтому я, не обращая никакого внимания, пошла вверх по лестнице. До моих ушей дошел тяжелый железный звук захлопывающейся двери. Никто после меня не успел войти. Но что странно, даже когда я поднималась на свой третий этаж, то все еще слышала, как тот попрыгунчик продолжает прыгать во все стороны на первом этаже, не желая останавливаться.

Привычными движениями рук я достала ключ, повернула его два раза до финального щелчка, затем вытащила его и открыла дверь. В коридоре было темно – значит Женя уже ушла на работу. Я скинула с себя сапоги, повесила пальто и пошла к себе в комнату. По утрам в моей комнате было очень светло, так как окно выходило ровно на восточную сторону, где вставало солнце. После ночных смен было неудобно спать с открытыми шторами в солнечные дни, поэтому перед тем, как прилечь отдохнуть, я всегда задергивала шторы, чтобы ни один луч света не смог побеспокоить мой и так редкий сон.

Когда же я вошла в свою комнату, то шторы уже были задернуты, а на моей кровати сидела Элла, весело болтая ногами в красных туфельках.

– Ты бы хотя бы обувь сняла, а то перепачкаешь тут все, – бросила я раздраженно.

– Ты и так уже давно уборку тут не делала, – ответила она, демонстративно проведя пальцем по столу и показывая на нем следы пыли.

– У меня есть более важные дела.

– Опять дрыхнуть будешь? Лучше бы полезными делами занялась.

– Отстань.

– И почему ты меня вечно игнорируешь? Возле подъезда даже не поздоровалась со мной, – капризно отозвалась она, словно уже хотела заплакать.

– Я слишком устала для этого…

– Да ты же почти ничего не делаешь!

– Я хожу на работу, чтобы заработать денег.

– Тоже мне герой нашелся, другие же как-то все успевают и зарабатывают уж побольше твоего. А ты ходишь как зомби и зарабатываешь копейки.

– Не твое дело.

Я прогнала Эллу со своей кровати и с грохотом плюхнулась на нее животом вниз, а лицо спрятала в прохладную подушку. Я слышала, как Элла начала прыгать по комнате как будто играла в классики. Сегодня мне не нужно было идти на работу в кафе, Света попросила меня две ближайшие смены пока остаться дома, прийти в себя. Я, конечно, не противилась ее решению, но не понимала для чего мне нужно прийти в себя, если и так все в порядке со мной. Но если у меня есть возможность немного отдохнуть, то почему бы не воспользоваться этой возможностью. Элла начала мурлыкать какую-то песню и при этом играла со своим попрыгунчиком, летавшим по всей комнате и ударявшимся то об пол, то об стены.

– Хватит шуметь! – прикрикнула я. Звуки мгновенно прекратились, но через мгновение я услышала заискивающий шепот прямо возле своего уха:

– А где твоя подруга?

Я сделала вид, что сплю, но это еще больше раззадоривало. Она стала дергать меня за плечи и повторять: «Скажи, где твоя подруга? Где она? Ну ответь же!».

Вся моя внутренняя злость вырвалась наружу. Я не выдержала и со всей силы откинула ее руки от себя, закричав:

– Умерла! Умерла! Умерла!

У меня был приступ истерики, я плакала и не могла даже сдержать этот безумный порыв. До этого времени я старалась не поднимать эту тему и просто удалить эти файлы с воспоминаниями об Алене. Я представляла, что это был всего лишь сон, что не было никогда этого человека в моей жизни, а значит и грустить не нужно, потому что это была лишь выдумка. Это был очередной жестокий мираж, а не настоящий человек.

Через заплаканные глаза, как через туман я взглянула на мою мучительницу. Щеки Эллы налились легким румянцем, глаза заблестели, а сама она расплылась в довольной улыбке, от которой мурашки пробежали по спине.

– Сдохла на дороге как последняя псина? – с восторгом воскликнула она и расхохоталась. От этих слов я остолбенела и не знала как на это реагировать. Меня охватил дикий страх. Я до ужаса боялась эту девочку.

– Сдоооохла! Сдоооохла! – распевала она эти слова как гимн. Я в истерике закрыла обеими руками уши, не желая слышать ни слова. Я хотела оглохнуть, но чем больше я сжимала голову в руках, тем пронзительней и громче становился ее голос. Я молила ее заткнуться, но это еще больше разжигало ее веселый порыв.

Наконец, что-то во мне перемкнула, и вся эта сцена показалась мне какой-то кульминацией очень смешной комедии. Я разжала руки, посмотрела на милашку Эллу, весело распевающую песенку с таким радостным оживлением, что мне захотелось поддержать ее и присоединиться к этому празднику жизни. Я разразилась громким и безудержным смехом, так гармонично слившимся с ее детским хохотом.

* * *

– Ну что, дочь, рассказывай, – сказала мама свою дежурную фразу, когда позвонила на следующий день, когда у меня был выходной.

– У меня все хорошо, работаю, гуляю, за квартиру плачу в срок, – ответила я, самым доброжелательным тоном.

– А развлекаешься хоть? – озабоченно спросила мама.

– Конечно! На прошлой неделе вот в аквапарк с подругой ходила, мне очень понравилось, давно так не веселилась. Ты представляешь, там даже есть специальный бассейн с искусственной волной, вот же умора была, я даже купальник чуть не потеряла, – рассмеялась я.

– Здорово, а дорогой билет вышел?

– Нет, около 1000 рублей, по-моему, я не обратила внимания на цену.

– Дороговато как-то, – замялась мама.

– Вполне обычная цена. С моей зарплатой я могу позволить себе такие траты.

– Ну слава богу, ты молодец, уже совсем взрослая, – гордо отозвалась мама.

– Да… У вас там как дела?

– Да что у нас, все как обычно. Отцу твоему наскучила вся эта история с ремонтом машин, так он теперь вздумал взяться за изучение программирования, а я ему говорю: «куда ты лезешь лысая ты башка», ну вот куда ему в 50 лет с молодыми тягаться. Тут мозгов ему не хватает на то, чтобы огород летом изредка поливать, а он еще и в такую науку лезет. Ну в общем не скучно живется. А, да, Егор уже горланить начал прямо как взрослый, да такие предложения строит, что волосы дымом встают откуда он таких словечек понабрался. Ну я-то догадываюсь откуда. Оленька то, когда выходит гулять с Егором, заодно и со своим хахалем встречается. Она не говорит об этом, но я через окно все видела. Такой высокий мужчина, бородатый весь, как глянешь – так хоть в кусты прячься. Спрашивала Олю что там да как, она и разговаривать на эту тему не желает. Говорит: «Это моя жизнь, куда вы лезете». Так-то оно так, но мы же не чужие, да и Егорку в чужие руки отдавать не хочется, вдруг бандюга какой. А она и слышать ничего не хочет. Ты, Леона, тоже будь аккуратней, а то сейчас аферистов развелось, на вид могут быть просто мальчики-зайчики, а на самом деле паспорт отберут и в Турцию тебя продадут. Я по телевизору недавно видела, как девушек так обманывали. Там знаешь как русские девушки очень ценятся, так сказать, на ихнем рынке. Ой, что только не творят, там этих бедных девочек избивают, работать заставляют, ну сама понимаешь, да еще и наркотиками пичкают. Кошмар какой, я думала это все в прошлых веках осталось, а оно вот как, грязные дела в подпольном мире так и делаются. Леона, пожалуйста, будь аккуратней, в этой Москве полным-полно таких мошенников. Соблазнят, а потом и продадут. Особенно остерегайся мужчин с рыжей бородой, это самые страшные. Мне соседка Галя вчера рассказывала, что в 80 % случаев террористы носят рыжую бороду, вон то ли в Палестине, то ли в Ираке недавно подорвался такой же бородатый, так несколько человек погибло и множество раненных. Так что доченька если заметишь, к примеру в вагоне метро рыжебородого, то мигом уходи оттуда. Лучше лишний раз перестраховаться, чем потом кости собирать. Я и так каждый вечер молюсь за тебя, Лизоньку да за нашу Оленьку, чтобы беды все мимо прошли. Да и кстати на выходных думаю смотаться с тетей Ирой к местной бабке-ворожее, пусть посмотрит там по присланному. А то в последнее время чувствую какую-то тяжесть в груди, уснуть даже не могу. Чувствую порчу навела та ведьма в конце улицы. На днях мы с отцом твоим шашлыков нажарили, да такой запах по округе стоял, что просто слюнки текли. И вот проходила эта ведьма, да как зыркнет на нас и кричит «развонялись тут», а я ей в ответ: «Иди своей дорогой лохудра». В общем поцапались немного, а отец твой стоял и хоть бы что сказал. Так что поеду с тетей Ирой, может быть бабка сделает отливку воском, да и я заодно про вас с Оленькой спрошу. Может че там и скажет.

– Может быть ты лучше к доктору пойдешь провериться? Это все-такие надежней…

– Да какой там, в бесплатной поликлинике запись на месяц вперед, не протолкнешься, а в платной как пойдешь, так с тебя только так деньги будут высасывать, как будто не знаешь их.

– Я могу тебе прислать немного денег, сходи хотя бы разок.

– Леона, не трать деньги, чувствую я себя нормально. Лучше я у проверенных людей пройду профилактику, потому что чует мое сердце порчу.

– Это бабка-то проверенный специалист? – усмехнулась я.

– А чего ты смеешься, между прочим, я к ней ходила чтобы она сделала обряд для тебя. А ты думаешь почему тебе попалась такая хорошая работа в гостинице? Она очень хорошо делает свою работу.

– Понятно, – только и могла сказать я, потому что категорически не могла согласиться с тем, что работа в гостинице очень хороша.

– У тебя есть кто-нибудь на примете? – резко поменяла тему разговора мама.

– В каком смысле?

– Ну сама ведь знаешь…того… парень у тебя появился?

– Ты же мне сама сказала остерегаться всех, – отнекивалась я как могла.

– Ну так все в меру надо. Глядеть же нужно, хороший парень аль нет. Ты смотри в девках долго не сиди, не всем нравится переспелый фрукт.

– Хорошо, я поняла.

– Точно? Смотри, мне внуков побольше нужно. Егорка нам в радость, но лучше, когда есть с кем поиграть помладше.

– С этим лучше к Оле обращаться.

– Да пусть она хотя бы мужика нормального найдет, а там и еще родит. Ну ладно, не буду надоедать своей болтовней, если что-то нужно будет звякнешь.

– Хорошо, я позвоню если что. Пока.

– Пока.

Я подождала пока она сама отключится, чтобы до последнего ощущать и слышать хоть какую-то связь с домом, с семьей. И пусть все эти разговоры были пустыми, такими незначительными, но для моего сердца было важно слышать голос матери, обращенный ко мне. Я редко стала звонить домой, потому что после каждого звонка наступала волна депрессии, с которой с каждым разом сложнее было справляться. И вот сейчас началось тоже самое – на меня накатила всепоглощающая тоска по дому, по чистому деревенскому воздуху, по вечерним чаепитиям с задушевными разговорами, по песням, которые мы пели сидя за праздничным столом. Все эти картинки всплывали перед моими глазами, пряча за собой черную меланхолию. А в голове вертелась одна предательская, но такая соблазнительная мысль: «А что, если…». Мысль, словно змей-искуситель, пропитывала мою душу отчаянием и унынием пока я не стерла ее жестоким приговором:

– Еще немного потерплю и тогда буду жить как захочу.