Читать книгу: «Напряжение», страница 3

– Хорошо. Вдобавок к этому, говорите, что эти номера отличаются более современным дизайном и новизной мебели. Это для убедительности, – ответил Вадим.

– Да эта новизна там уже лет двадцать стоит, – улыбнулся Валера. – Обязательно проговаривайте гостям «в качестве комплимента мы повышаем вам категорию номера со стандарта на комфорт». Это подчеркнет их исключительность и наш индивидуальный подход к каждому гостю. Что касается проблемных ситуаций: запомните номера 1248 и 1256. Как зайдете в их бронь, то увидите комментарии о возврате 1500 рублей. Новенькая заселяла их и некорректно взяла оплату, в принципе это не ее вина, просто отдел бронирования вовремя не поменял тарифы.

– Гостям в номер уже звонили? – спросил Вадим.

– Да, мы пытались дозвониться, но их не было. Скорее всего гуляют где-то. Ближе к 9 или 10 вечера нужно будет еще раз позвонить. Они выезжают завтра, так что нужно решить эту проблему сегодня же. Если они уедут, то возврат будет нелегко сделать на расстоянии. Вадим, проследишь за этим. Ну что… вроде больше сказать мне вам нечего. Как и всегда, старайтесь продавать ужины, брать оплату корректным кодом и побольше улыбаться, скоро у нас намечается тайный гость.

При слове тайный гость послышался общий приглушенный стон. Еще в свой первый рабочий день мне объяснили, что тайный гость появляется примерно раз в три месяца. Он приходит и проверяет качество гостиничного сервиса, как заселяют, как выселяют, как убирают номер, достаточно ли свежая еда на шведском столе, какой набор дополнительных услуг предоставляет отель. И конечно же, делает все это тайно, под видом обыкновенного гостя. После этого он составляет отчет и отправляет в гостиницу, где происходит казнь тех, кто провалил какую-либо из процедур.

К примеру, в прошлый раз ребята провалили процедуру выселения. Тайный гость очень долго простоял в очереди просто чтобы отдать ключ и взять отчетный документ. Вдобавок к этому, администратор, который обслуживал его, совсем не улыбался и не пожелал «доброго пути» или «ждем вас снова». Администратора потом наказали тем, что не начисляли проценты за проданные ужины в течение 2 месяцев. Мне это показалось очень несправедливым – как можно было наказать человека за то, что он просто хотел как можно быстрее отпустить человека и разогнать очередь нервных людей, которым нужно было спешить на поезд или самолет. Как можно в такой спешке и суете, да под недовольные возгласы тянуть улыбку?

Ровно в 20:00 мы все вчетвером направились к стойке ресепшена. Я подошла к крайнему компьютеру слева от центра и ждала, пока девочка из предыдущей смены закончит с пересчитыванием кассы. По завершению обычной процедуры с закрытием своей смены, девочка свернула все отчеты и конверт с выручкой в трубочку и закрепила ее канцелярской резинкой. Затем, пожелав хорошей смены, ушла в бэк. Я перезапустила компьютер, затем проверила обнуление по кредитным карточкам и наличными. Убедившись, что все в порядке я включила программу по для гостиниц.

Пока я вводила пароль для входа в свой профиль, краем глаза наблюдала за остальными своими коллегами. Даша настраивала свое рабочее место: заменяла кассовую ленту, складывала гостевые карточки и параллельно весело болтала о чем-то с Машей. Их рабочие компьютера находились рядом, поэтому пока не было гостей, они постоянно общались. Даша показывала Маше что-то в телефоне и обе расплывались в улыбке.

Стойка ресепшена была устроена таким образом, что рабочие компьютеры располагались парно, то есть с правой стороны находились 2 рабочих места Даши и Маши, а с левой стороны – мое и Вадима. Центральное место ресепшена всегда занимала огромная ваза с искусственными цветами. Рабочее место новичка всегда находилось рядом с местом старшего администратора. Благодаря этому, процесс обучения проходил быстрее и с меньшим количеством ошибок со стороны новенького. В первое время, когда меня только поставили на это место рядом с Вадимом, я очень нервничала, так как совершенно не умела общаться с мужским полом. Все усугублялось еще и тем, что этот представитель мужского пола был на должность выше меня. Из-за дикой неловкости, я постоянно придумывала какие-нибудь глупые вопросы насчет программы или же гостевых анкет, проявляя свое притворное любопытство.

Как успела я заметить за все время нахождения рядом с Вадимом, он был человеком крайне ответственным и крайне неразговорчивым. Хотя в разговоре с проходящими охранниками он выглядел веселым и постоянно шутил, но как только я заговаривала с ним, то надевал маску серьезного начальника.

Вот и сейчас, пока не было гостей, мы с Вадимом просто стояли и молчали. Я нервно теребила ручку между пальцами и придумывала, о чем на сей раз спросить его. Взглянув на ручку, мне неожиданно пришла гениальная мысль, и я наконец решилась прервать тишину.

– Вадим, а ты умеешь крутить ручку вокруг пальцев? – спросила я.

– Ручку? Не пробовал. – ответил он.

– Ну… это делается как-то так, – я взяла ручку пальцами и сымитировала вращение вокруг большого пальца другой руки. – Выглядит очень эффектно, да и моторику пальцев улучшает.

– Если хочешь совершенствовать моторику пальцев, то ничто так не улучшает ее как работа с гостевой бронью. Так что бери того гостя на себя, – и Вадим кивнул на приближающуюся девушку. Он использовал любую возможность для того, чтобы я практиковалась как можно больше, так что всех гостей спихивал ко мне. Я была бы благодарна ему за заботу, если бы он в это время не убегал болтать с Машей и Дашей.

Заселить девушку не составило труда, бронь у нее уже была оплачена. Получив подпись об ознакомлении с правилами проживания и заполнив гостевую карту, я объяснила девушке как ей пройти в номер и пожелала приятного отдыха. Когда девушка ушла, я кинула взгляд в сторону болтающей троицы. В этот момент я не знала, как мне лучше поступить – подойти к ним и попытаться завести дружеский разговор или оставаться на рабочем месте и делать вид будто я все еще работаю с бронью.

«Что же лучше? Как бы на моем месте поступил уверенный в себе человек?» – подумала я и примерив на себя этот образ, выбрала третий вариант: пошла к Вадиму и спросила, где можно достать бумагу для печати.

Я относилась к такому типу людей, которые будут работать до тех пор, пока им не прикажут остановиться. Из меня выходил идеальный работник. Я могла сколько угодно ворчать, но шла на перерыв только тогда, когда другие мне об этом напомнят. Так было и сейчас. Когда подошла моя очередь идти на перерыв (мы чередовались друг с другом), я даже не заметила этого и продолжала работать, пока Даша не прокричала с другого конца ресепшена – «Леона, иди на перерыв уже!».

В перерывах на ночной смене или же на обед в дневную, я всегда оставалась в бэке и ела только то, что принесу с собой. Для работников гостиницы работала хорошая столовая на втором этаже, но я решила по возможности экономить на всем, на чем только смогу. Это была прекрасная отговорка для всех, кто спрашивал, почему я не хожу в столовую. Хоть отчасти это и была правда, но на самом деле я не хотела идти туда одна.

Меня постоянно обуревали мысли о том, что я могу сделать что-то неправильно. Из-за своей неуклюжести я боялась привлечь всеобщее внимание. Я не знала каким образом выбирать еду, в какой момент нужно расплачиваются, в начале или в конце, что мне выйдет дороже, а что дешевле, используют ли там подносы. А вдруг я не найду подносы? Вдруг на меня накричит повариха из-за того, что я не могу разобраться? Я хотела, чтобы мне выдали инструкцию как что делать, но такого просто не существовало, а пойти мне было не с кем. Каждый уходил на обед по одному. Да, это выглядит очень трусливо, но моя психика сейчас переживает не самые времена, так что я приняла решение о более безопасном способе провести свой обед или же ночник. Впредь, я носила с собой всевозможные контейнеры с кашами, йогуртами и булочки.

В бэке находились микроволновая печь и холодильник, поэтому я могла и охладить, и разогреть свою еду по желанию. В тот день я принесла питьевой йогурт и маленькую булочку с творогом. Когда я уже устроилась на стуле за маленьким кухонным столиком и открыла йогурт, вошла Даша.

– Это все, что ты взяла на обед? – спросила она, в то время как поправляла прическу перед зеркалом.

– Да. Все, что успела купить перед работой. Готовить было лень… – ответила я.

– Скудновато. Хочешь я с тобой хлебцами поделюсь? У меня есть уже раскрытая пачка.

– Да нет, спасибо, я обычно малым наедаюсь, к тому же не хочу много углеводов употреблять на ночь.

– На диете сидишь что ли? Ты же и так худенькая!

– Да нет, просто не хочу сильно нагружать желудок, – оправдывалась я. Меня уже начинал напрягать этот допрос о моем слабом наборе еды.

– Разумно. Главное не переусердствуй с этим, а то ведь так и до анорексии недалеко, – подмигнула Даша и пошла обратно на стойку.

«Да уж, до анорексии мне как до Парижа. Особенно учитывая то, как юбка впивается в мой «анорексичный» живот, не давая свободно дышать» – рассуждала я про себя.

Даша мне симпатизировала, но порой она казалась какой-то поверхностной. Ростом была на голову выше меня, с плотным телосложением, граничащим с полнотой, темные волосы чуть ниже плеч и красивые зеленые глаза. В первую нашу встречу она мне показалась симпатичной пухленькой девушкой 25 лет. Каково же было мое удивление, когда выяснилось, что ей уже 32 года и у нее трое детей. Благодаря одному только декрету, у нее накопился шестилетний стаж работы, из которых на ресепшене она провела всего лишь 2 года. С ней было легко общаться. Благодаря тому, что она не создавала никаких барьеров, для нее не существовало неловких тем, а даже если и были, то она мгновенно переключалась на отвлеченные темы. Как я заметила, одной из таких избегаемых тем был ее муж. Про него она ни разу не говорила, как будто его никогда и не было, а дети появились сами собой.

Для того, чтобы сразу расположить ее к себе, достаточно было просто спросить, как дела у ее малышни. При этом вопросе на лице Даши сразу проступал румянец, глаза принимались мерцать каким-то маниакальным блеском. Каждому ребенку в ее рассказе уделялось ровно по часу и не меньше. В итоге ты всю смену мог с перерывами слушать сначала школьные проблемы ее старшей восьмилетней дочери, затем узнать про необычное задание пятилетней дочери из детского сада и под конец умиляться выходками самого маленького – трехлетнего сына. На всем этом дело не заканчивалось. В качестве продолжения в ход шли фотографии всех детей: вот они все вместе на дне рождении бабушки, здесь младший танцует под музыку из заставки вечерних новостей, а на этой фотографии старшая рассказывает стихотворение из школьной программы.

Каждая мать хочет думать, что ее дети самые гениальные и талантливые, но Даша настолько была уверена в этом, что ты невольно и сам начинал убеждаться в этом. Глядя на фотографии, ее лицо светилось материнским счастьем и гордостью за детей. Я испытывала к ней что-то похожее на восхищение, ведь несмотря на тяжелое (как казалось со стороны) положение матери-одиночки, она всегда была чересчур весела и легка на подъем. Хотя кто знает, что у нее творилось внутри.

Как только я покончила со своим пирожком и выбросила бутылочку из-под йогурта в корзину для мусора, я запрыгнула обратно свои жесткие туфли, поправила волосы на голове и платок на шее, и пошла обратно расселять гостей. Когда я только вышла на ресепшен, то увидела довольно большую очередь из людей, выражающих дикое недовольство скоростью заселения. Я поспешила оказаться возле своего компьютера, натянула на лицо безупречную улыбку и подозвала следующего по очереди. Им оказался мужчина среднего возраста, в деловом костюме, с очками и аккуратно подстриженной шевелюрой.

– Добрый вечер, у вас забронировано? – спросила я, одновременно перехватывая протягиваемый мне паспорт.

– Да, да, компания должна была сделать бронь, мои коллеги уже заехали. Девушка, можно побыстрее, я на встречу уже опаздываю. – ответила он, нервно перебирая пальцами по стойке.

– Хорошо, я постараюсь. У вас забронирована стандартная категория на 2 ночи. Все уже оплачено. Желаете номер повыше этажом или пониже?

– Да, хорошо.

– Этаж повыше или пониже? – повторила я.

– Да без разницы, главное хороший номер дайте, и я побегу, – протараторил он.

В этот момент ему позвонили и, пока он переговаривал по телефону, я быстро выбрала в программе чистый номер, закодировала ключ, сделала гостевую карточку и отдала все это мужчине. Не желая излишне отвлекать его от телефонного разговора, я просто тыкнула пальцем номер комнаты на гостевой карточке и рукой показала направление к лифту. Зажав телефон между ухом и плечом, мужчина кивнул в знак благодарности, загреб все свои вещи и побежал к лифту.

– Не забывай предлагать ужин и получать подписи на анкете гостя, – негромким и настойчивым голосом проговорил рядом Вадим.

Я и правда постоянно забывала предлагать гостям ужины, но подпись я не взяла просто потому, что гость спешил. Однако оправдываться перед старшим администратором не было смысла, в любом случае он будет прав, а ты виноват. Поэтому я просто кивнула и сказала: «Хорошо, спасибо».

Следующие 3 часа шел непрерывный поток гостей. Я уже не чувствовала своих ног, а голос начинал хрипеть от бесконечных «Добрый вечер», «Приятного отдыха», «К сожалению у вас невозвратный тариф» или же «У вас забронировано?». Сначала я не понимала зачем постоянно спрашивать у гостей забронировано ли у них, если 95 % приезжающих бронируют номер перед тем, как приехать в отель. Но нет, после того, как я несколько раз попала в такие неловкие ситуации, когда целый час искала имя и фамилию гостя в базе данных, пробуя писать и по-русски, и на латинице, обзванивая отдел бронирования с просьбой исправить их ошибку, в итоге оказывалось, что гость просто-напросто не бронировал номер. В конечном счете, и отдел бронирования был зол на меня и сам гость, утверждая, что я слишком медленно работаю. Мне пришлось переживать чувство несправедливость внутри себя. Оправдания здесь никому не нужны были.

– Это твоя вина, ты же не спросила есть у него бронь или нет, – говорила мне Даша уже на утро после смены, попивая чай.

Эти 2 недели научили меня одному – никого не волнуют твои собственные чувства, от тебя требуется только правильно выполнять свою работу. Какая бы ни была проблема между гостем и тобой, виноватой всегда будешь только ты.

Глава 3. Терция

Пасмурное серое утро, холод оконного стекла и размеренное, почти бесшумное движение колес по ровному асфальтовому покрытию только углубляли мой сон. Тело бы и дальше находилось в этом парализованном состоянии, если бы не завибрировал таймер на моих дешевых наручных часах – свидетельствующий о том, что моя остановка будет уже через 2 минуты. Наконец опомнившись, я сделала глубокий вдох, задержала на несколько секунд дыхание и шумно выдохнула, готовясь к очередному испытанию почти получасовой дороги домой – пешая часть. Я взяла свой рюкзак, подождала пока автобус наконец остановится и вышла на своей остановке.

Морозный воздух ударил мне в лицо. Воскресным утром на остановке никого не было. Постояв минуты две и хорошенько надышавшись суровой свежестью, я взяла курс домой. От холода я спрятала нос в шерстяной шарф и, пока шла, разглядывала замерзшие лужи. Еще несколько месяцев назад я бы с детским восторгом ступала на эти льдины, чтобы насладиться нежным похрустыванием под сапогом. Затем, отыскав наиболее крупные непострадавшие осколки подвергнуть их той же пытке. Лед всю ночь строил свое сооружение, аккуратно обволакивая и закрывая лужу от внешних угроз, а затем пришел человек, в природе которого заложено стремление к разрушению, как окружающего, так и самого себя. Мы бесконечно наслаждаемся этим процессом разрушения под звуки хруста – звуки всхлипывания льда. Сейчас же я смотрела на эти ледяные лужи и ничего не чувствовала. Никакого колебания души. В последнее время меня перестали трогать многие вещи.

Удостоверившись, что впереди нет никаких препятствий и дорога ровная, я позволила себе закрыть глаза. В полной темноте я ждала, мысленно свернувшись калачиком. Ждала, когда исчезнет этот холод и меня окутает тепло квартиры. Я уговаривала себя: «потерпи еще немного, совсем чуть-чуть осталось». За последнее время я только и делала, что без конца ожидаю чего-то. Жду, когда закончится ночная смена и наступит время отдыха. Жду, когда придет теплая погода. Жду, когда придет зарплата. Жду, когда наконец почувствую себя счастливой.

Через 20 минут я добралась до квартиры, набрала дрожащими от холода пальцами код домофона. Преодолевая каждый этаж и поднимаясь все выше и выше к своему месту назначения, мое тело тяжелело и сопротивлялось этим нагрузкам. Наконец достигнув последнего, пятого этажа, я остановилась, отдышалась, опираясь о поручень лестницы, и начала рыться в кармане в поисках ключа. Когда ключ уже был найден, я услышала какие-то звуки за дверью, будто Женя шлепала в мокрых сандалиях.

Это показалось мне очень странным. Женя обычно рано уходила на работу, так что к моему приходу с ночной смены, ее уже не было дома. В голове промелькнула мысль, что возможно у нее случился внеплановый выходной. Как бы то ни было, я вставила ключ в дверной замок и повернула его по часовой стрелке. Замок щелкнул. Я опустила ручку вниз и потянула дверь на себя. В прихожей горел свет и приятно пахло свежестью, скорее всего шампунем или гелем для душа. Я ступила на порог и осторожно закрыла за собой дверь.

Меня совсем не прельщала идея находиться с кем-то в квартире, пока буду отдыхать после бессонной ночи. В раздражении я положила свой рюкзак на тумбу с обувью и наклонилась, чтобы снять тяжелые сапоги. На коврике рядом с собой я заметила чужую обувь. В это время дверь в комнату Жени распахнулась и оттуда вышла незнакомая девушка с мокрыми рыжими волосами, завернутая в длинное полотенце. Девушка широко улыбнулась и протянула мне руку в знак приветствия.

– Привет, я Настя, – сказала она весело.

На миг я застыла от неожиданности. Быстро прокручивая в голове все возможные варианты событий, которые привели к появлению этой девушки в доме, я вытянулась и протянула ей руку для рукопожатия.

– Леона, – тихо ответила я, все еще пораженная.

– Приятно познакомиться. Я подруга Жени. Ты же с ночной смены? Можешь спокойно отдыхать, я уйду где-то через час и закрою дверь сама. Женя мне ключи оставила.

Я смогла только кивнуть и пробубнить «хорошо».

Девушка была очень красивая, примерно моего роста в 160 см с обворожительными зелеными глазами. Она широко улыбнулась, подмигнула мне и пошла обратно в комнату. Я поскорее сняла сапоги, подхватила рюкзак и направилась в свою обитель, чтобы не встретиться вновь.

Заперев за собой дверь, я скинула с себя куртку и упала на кровать без сил. От усталости голова шла кругом. Меня охватила безудержная злость. «Неужели нельзя было предупредить о том, что к ней подруга придет? И это нормально, что сама Женя ушла, а ее незваный гость остался? Очень надеюсь, что это был последний раз. Я не соглашалась на жизнь втроем! Если Настя была укутана в одно короткое полотенце, а волосы мокрые, это значит, что она пользовалась нашей ванной. Следовательно – она тратила и воду, и электроэнергию. Вряд ли Женя сама проявит инициативу в том, чтобы предложить заплатить за коммунальные услуги больше. Значит, моя зарплата будет уходить на обслуживание чужой подружки? Как же меня все это бесит!».

С трудом поднявшись, я взяла бутылку со стола и сделала несколько глотков воды. Немного успокоившись, я сняла с себя всю одежду, переоделась в пижаму, плотно закрыла шторы, чтобы дневной свет не беспокоил меня и легла под теплый плед. Я даже не смыла косметику, потому что не хотела случайно столкнуться с этой Настей в коридоре. Тело уже не двигалось от усталости, а голова продолжала работать. Я думала, что сразу усну, но мозг не хотел подчиняться. Он будто издевался надо мной, говоря: «Раз ты не спала тогда, когда я тебя упрашивал, то теперь и я не буду тебе подчиняться».

Я перевернулась на другой бок и попыталась следить за своим дыханием. Раньше мне это хорошо помогало расслабиться, но сейчас ничего не выходило. Мне стало жарко, пришлось наполовину откинуть плед. Снова перевернулась на другой бок и в отчаянии тихо заплакала: от собственной слабости, от усталости, от несправедливости. Мне было жалко себя.

Есть вещи, которые ты не можешь держать в себе, и есть вещи, что рвут тебя на части, но продолжают жить в тебе. В конце концов эти вещи могут стать существами, что пожирают тебя и твою сущность. Как они появляются? Как их распознать? И как избавиться? Или же человеку остается только признать существование этого и смириться с тем, что ты уже не принадлежишь себе.

Каждый хочет быть собой. Задумывались ли вы, что это может означать? Подумай, может ты и есть то самое существо, что само себя пожирает и убивает?

Я поспала 4 часа и проснулась по будильнику в 15:00.

Состояние было не из лучших. Тело не хотело слушаться, будто его чем-то парализовало. Я с трудом спустила ноги с кровати и приняла вертикальное положение. Из-за внезапного головокружения пришлось опереться руками о кровать. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, я встала и направилась в ванную. Времени отдыхать не было. На сегодня у меня была запланирована уборка комнаты, закупка продуктов, а также планирование бюджета. Еще пару месяцев назад, когда я обнаружила, что отсыпной день у меня буквально выпадает из расписания, я решила не тратить ценное время на сон, а заниматься нужными делами. Спать я могу и ночью, а день нужен для работы, как по дому, так и для зарабатывания денег.

Со всей своей решимостью, я открыла дверь своей комнаты и вышла в коридор. Обувь незнакомки исчезла. Я облегченно вздохнула. Теперь можно было свободно передвигаться по квартире, не боясь на кого-то натолкнуться. В ванной я сняла пижаму и встала под душ. Теплая вода нежно обволакивала мое обнаженное, уставшее тело, понемногу отрезвляя. Я сложила ладони вместе, наполнила их водой и ополоснула лицо. Так я повторила еще несколько раз, пока не почувствовала прилив сил. По окончании процедуры я повернула ручку смесителя. Накинув на себя халат, я подошла к зеркалу над раковиной и посмотрела в свое отражение. В первое мгновение я испугалась. Сквозь запотевшее зеркало я не могла разобрать почему вокруг моих глаз образовались огромные черные полосы. Потом я вспомнила, что перед сном не смыла косметику, а вода в душе только размазала ее по всему лицу. Пришлось идти обратно в комнату и вытирать все лицо ватным диском, смоченным в мицеллярной воде.

По привычке, я включила музыку на телефоне, чтобы хоть как-то заполнить гнетущую тишину. На этот раз мой выбор пал на классический джаз. Я любила иногда включать какой-нибудь «винтажный» стиль и представлять себя героиней фильма. Это могла быть романтическая комедия или же детектив, во время которого я отчаянно искала свою пропавшую тарелку, а затем находила ее грязной в комнате Жени. Как-то утром я тихонько включила случайный саундтрек к какому-то старому гангстерскому фильму и начала так собираться на работу. Мне настолько понравилась эта музыка, что я в тот же вечер скачала этот плейлист на телефон и слушала каждый раз по дороге на работу. Это создавало мне подходящее настроение и помогало отвлечься от проблем. Будто ты живешь в Чикаго и работаешь под прикрытием, а вечером, возвращаясь с работы, заходишь в местный бар, чтобы ополоснуть горло рюмочкой бренди. Болтаешь с барменом о всякой чепухе, а затем, как бы расплачиваясь, протягиваешь ему листок с секретными данными. Я примеряла на себя эту роль, наслаждалась и восхищалась: каким образом одна лишь мелодия может создавать целую вселенную фантазии.

Сейчас же я старалась создать легкое, джазовое настроение, прикрывающее нежной вуалью мое безобразное состояние. Переодевшись в домашнюю одежду, я пошла разведывать обстановку на кухне. По горе посуды в раковине можно было догадаться, что Женя ела на завтрак. Среди грязной посуды лежала большая сковородка, и судя по кусочкам, раньше здесь была яичница с брокколи, и похоже завтракала она вместе со своей подружкой. Помимо сковородки лежали 2 тарелки, 2 стакана и куча столовых приборов. Конечно, без моей вилки дело не обошлось. Я не понимала, почему среди всей кучи столовых приборов, она «случайным» образом брала именно мое, хотя, к примеру, ее вилок было штук 4, а у меня была всего одна.

Я брезгливо вынула свою вилку из грязной кучи и промыла ее с чистящим средством. Разобравшись с этой проблемой, я только сейчас обратила внимание на обеденный стол. На нем лежала большая бутылка рома, полностью опустошенная. Теперь сложилась ясная картинка происходящего. Женя вчера пригласила к себе старую подругу, может быть она приехала откуда-то и ей негде было остаться на ночь, так что Женя предложила остаться. Для того, чтобы не чувствовать некоторую неловкость после долгой разлуки, Женя купила бутылку рома. Хотя инициатором могла быть и Настя, преподнеся алкоголь как благодарность за ночлег. Меня только удивляло как Женя встала утром на работу, после целой выпитой бутылки, да и по краткой встрече с Настей невозможно было обнаружить хоть какие-то следы помятости на ее лице. Может быть, за годы практики человек вырабатывает иммунитет к алкоголю и знает как на утро выглядеть сносно? По крайней мере, при мне Женя крепкий алкоголь никогда не пила. В ее комнате можно было обнаружить только пустые банок из-под пива.

Я смирилась с обстановкой и принялась за готовку «завтрака», несмотря на то что уже было 16.00. Я достала тефлоновую сковородку, которую мама прислала из дома, поставила ее на плиту, налила немного растительного масла и зажгла газ на конфорке. Пока сковородка накалялась, я нашла в холодильнике одно единственное яйцо, старый бородинский хлеб и кетчуп. Одновременно с этим, я налила в чайник воды и поставила греться. Перед тем, как разбить яйцо, я всегда промывала его под проточной водой, так как еще в детстве меня по телевизору напугали, что на поверхности яиц находятся тысячи вредных бактерий, которые могут вызвать тяжелые заболевания. С тех пор я тщательно промывала яйца. С возрастом я начала сомневаться в действенности этого метода, ведь обычная вода вряд ли могла уничтожить тысячи бактерий за несколько секунд. Я уже перестала в это верить, но привычка так и осталась.

Сковородка к этому времени накалилась, я стукнула яйцо о край сковородки и большими пальцами обеих рук раскрыла трещину в яйце. Яйцо вылилось на сковородку, обнажив красивый и ровной желток. Немного посолив и поперчив сверху, я подождала минуту пока яйцо «схватится» с нижней стороны, а затем перевернула силиконовой лопаткой желтком вниз. Мне нравился только такой вариант яичницы, обжаренный с обеих сторон. Терпеть не могла прозрачные «сопельки» белка. В детстве я почему-то их обожала и специально выковыривала, чтобы съесть их в самом конце, как соленый десерт. Каждый раз вспоминая это, меня передергивает от отвращения к своим ранним вкусовым предпочтениям.

Чайник вскипел и щелкнул – знак того, что нужно подготовить кружку. Выключив конфорку, я полезла в груду грязной посуды и достала оттуда свою любимую кружку с изображением спящего котика, привезенную еще из дома. Хорошенько промыв кружку, я открыла дешевый чайный пакетик, кинула его в кружку и держа за ярлык, залила его кипятком. Промокнув несколько раз пакетик, я положила его на маленькое блюдце, чтобы в следующий раз использовать снова. Вода окрасилась в темный оттенок с приятным ароматом чабреца.

Настало время создания божественного бутерброда. Я отрезала небольшой ломтик бородинского хлеба, положила на него обжаренное яйцо и полила небольшим количеством кетчупа. Классический дешевый бутерброд был готов.

Несмотря на слабый динамик моего телефона, потоки джазовой музыки наполнили всю кухню и мое сердце своим волшебством. Сладковатый и в тоже время немного кислый вкус бородинского хлеба в комбинации с яйцом и кетчупом не совсем подходил к легкой джазовой атмосфере, но этого было достаточно, чтобы наполнить желудок. Горячий чай согрел мое тело, оставив на языке небольшой след от ожога. Я смотрела в окно, где накрапывал дождь – совершенно повседневное явление для столицы.

Обстановка на улице удивительно соответствовала настроению моей души. Если бы в этот момент вышло солнце, у меня бы еще больше испортилось настроение. Солнце слишком обязывает. Словно принуждает отвечать на свою лучезарность таким же радостным настроением. Конечно, солнечная погода может исцелять сердца и поднимать настроение, но столичная серость помогает прочувствовать всю накопившуюся боль, не вынуждая при этом светиться улыбкой и напрягаться для излучения фальшивого позитива. Я уже привыкла к этому.

Музыка внезапно прервалась. Я обреченно прикрыла глаза, мне прекрасно было известно – если музыка вдруг прерывается, это значит, что через несколько секунд я услышу мелодию своего звонка. Сейчас у меня совсем не было настроения болтать по телефону. Я решила, что если это кто-то из знакомых, то притворюсь, что не слышу звонка и дождусь пока они сами не отключатся. Я взяла телефон и посмотрела на номер входящего звонка. Этот номер мне был слишком знаком, даже несмотря на то, что я не заносила его в список своих контактов. Такой номер был только у гостиницы, где я работала. Звонок с работы был худшим вариантом из всех ожидаемых. Не взять трубку значило создать себе еще больше проблем. Переведя дыхание, я нажала зеленую кнопку и обреченно поднесла телефон к уху.

– Алло?

– Леона, это старший администратор Вика. Слушай, ты вообще знаешь, как пробивать оплату по кредиткам? – прозвучал раздраженный голос в трубке.

Из всех четырех старших администраторов, Вика мне нравилась меньше всего. Она была очень вспыльчивой и строгой. Как-то раз, когда я работала в ее смену и попросила объяснить мне принцип работы программы кодирования ключей, она весьма пренебрежительным тоном ответила, что такие элементарные вещи я должна была спрашивать еще в первый день обучения, а не спустя месяц. Немного погодя, она добавила, что я должна в следующий раз спросила об этом Вадима – моего наставника, а она не намерена тратить свое время на такую халтурщицу как я. Поэтому, когда я услышала ее голос в трубке, все мое тело пропиталось ужасом – если уж звонила Вика, то ничего хорошего уж точно нельзя было ожидать.