Отзывы на книгу «Улисс», страница 6

Оценка колебалась между «колом» и «пятеркой». В результате — «пять». Решающей была последняя глава. Более близкое знакомство с Молли смягчило общее негативное впечатление о Блюме и Джойсе. Это вычурное, инфантильное с заскоком в юродство повествование оказалось еще одной книгой об одиночестве — одиночестве двух «я», мужском и женском. И даже перед лицом смерти, и даже в любви каждое из них выполняет свое соло. Кажется, именно эту печаль и сообщает в конечном итоге своему читателю автор. Ему можно посочувствовать и даже простить те десятки страниц, которые оказались в принципе нечитабельны.

Как-то во сне я повстречался с духом планеты Земля. Я "проснулся", подошёл к окну и стал любоваться самой крупной звездой на ночном небосклоне. Вскоре звезда начала расти в размерах, по мере приближения НЛО, как я тогда ошибочно подумал, стал нарастать непонятный гул. И вот уже стали различимы очертания континентов: Южной Америки, Африки. Сквозь оглушающий шквал гула я начал различать шум прибоя, крики всех птиц и животных, когда-либо обитавших на планете Земля, гомон мегаполисов. С огромной скоростью стали мелькать лица людей и морды животных. Нечто подобное я ощутил и при чтении "Улисса". Только на этот раз состоялась встреча с ирландским Дублином начала прошлого века. То же мелькание лиц, улиц, домов и предметов, речей и голосов, сливающихся в один непрерывный гомон огромного человеческого улья. Если читать "Улисс" привычным способом, выковыривая сознанием главные и второстепенные действующие лица, основной сюжет и "лирические отступления", и несясь по волнам повествования, то книга воспринимается довольно тяжело. Знаете, у Кастанеды есть такое упражнение по остановке ВД/внутреннего диалога - балаболки, который сидит в нашей голове и развлекает нас своей беспрерывной болтовнёй/. Ты смотришь на окружающий тебя мир разворотом на 180 градусов, не упуская из потока сознания ни одной детали. Вскоре тональ пресыщается и уже не способен перерабатывать сигналы внешнего мира в понятные сознанию образы и, ругаясь матом, убирается восвояси вместе со своим помощником ВД, а ты подкатываешься к нирване, чувствуя как у тебя потихоньку начинает съезжать крыша. Полагаю, именно таким способом лучше всего читать "Улисс". Не обсасывая, как автор, каждую деталь, каждую травинку и росинку, попавшую в поле зрения, а читая "боковым зрением", в "развороте на 180 градусов". Если ты похож на одного героя из "непомнюназвания" рассказа Борхеса, который видел и запоминал любую травинку и былинку, всё на что ложился его глаз, тогда всё в порядке - ты можешь спокойно дочитать книгу до конца, у тебя не поедет крыша и ты не станешь смертельным врагом своего тоналя. В ином случае, можно изучать "Улисс" как Библию: каждый год с недельной главой и комментариями - тогда, возможно, ты начнешь что-то понимать, но всё понятое будет ложью и иллюзией. "Улисс" напоминает произведения импрессионистов. Если картину рассматривать вблизи, то видишь непонятный набор разноцветных мазков. Если же с определённого расстояния, под определённым углом и при специфической работе тонале, то вдруг всё поймёшь и начнёшь сходить с ума "от такой невероятной красотищи". Советую именно так и воспринимать "Улисс" и тогда поймёте "какая же это красотища"!

«Лично я ненавижу действие».

Улисс. Интеллектуальный кунштюк неповторимого джойсовского мировоззрения. Его мало читать, его нужно видеть, щупать, чувствовать, проживать, умирать и снова возрождаться. Возрождаться и предаваться реке лингвистических тупиков, смысловых зарниц, эмоциональных потрясений. Послевкусие книги – индивидуальная эмоция. Объемная, выпуклая, многогранная, филигранная… Автор оттачивает свое мастерство в каждой последующей главе упорнее и настойчивее, нежели в предыдущей. Река потока сознания неспешно обретает смысл бурного течения. Течет, сужаясь и расширяясь, течет и никак не может выбрать устойчивого направления. Финальный монолог Молли расставляет все акценты на свои места. Ни одна запятая ее не остановит, ни одна точка не помешает подвести черту под итогом бесконечно длинного дня этого уникального романа. Нет пунктуационных препятствий ввиду их физического отсутствия. Но есть удовольствие от прочитанного. Читать и перечитывать.

Приступил к перечитыванию Улисса после 6 лет после первого прочтения. За это время многое произошло, но, в отличие от Улисса, мой путь домой еще не найден. Читать залпом его просто невозможно, но я старался по максимуму сократить время прочтения, чтобы не потерять связующие звенья, не позабыть второстепенных героев, которых в тексте больше, чем просто много. Цели своей я достиг - уровень понимания текста значительно выше, чем в первое прочтение, не в последнюю очередь за счет более аккуратного разбора примечаний. Очень понравились оборотистые выражения, которых в тексте вполне достаточно для того, чтобы некоторые прочно засели в лексиконе. Людям с хорошей фантазией весьма понравятся некоторые главы.

А ещё это произведение из ряда тех, с героями которых жаль прощаться. Уж очень близки нам стали. Так и в реальной жизни, некоторые, не оставляя впрочем заметного следа в нашей жизни, все же за короткий промежуток становятся близкими. И, как ни странно, не-бытие этого человека в нашей жизни после прекращения отношений, становится более важным, чем если бы отношения продолжались. Впрочем,это лирика.

Итак, наберитесь терпения, захватите дорожный чемоданчик - и в путь по Дублину!

Ещё в 2011 году, прогуливаясь по О'Коннел Бридж, я всматривалась в цитаты из "Улисса", выгравированные на асфальте. Ещё тогда я загорелась идеей прочитать хоть что-то, написанное Джеймсом Джойсом. Радостная пошла в магазин и купила "Дублинцев" на английском. Приехала домой. Не смогла осилить. Не тот уровень владения языком. Хотя...... Как потом я узнала, не каждый англичанин, ирландец, да что там! не каждый дублинец может до конца понять этот витиеватый язык.

Что ж! Мы из крутого теста! "Улисс" должен быть повержен! и вот я взялась за него..........

В очередной раз я встречаю книгу, к которой необходимо вернуться ещё не один раз, чтобы хотя бы попытаться её понять! НО! есть большое но! К ней нужно подходить просто с таким жизненным багажом, что я даже не уверена, что возьмусь за неё в ближайшие 5-7 лет!

Язык Джойса, смена тем, отступления - всё это просто великолепно. Я не уверена даже, что в отзыве на эту книгу, надо писать именно о книге! Здесь все мысли только о языке и о самом Джойсе!

Да простят меня все, я не в силах анализировать книгу, я всё ещё под впечатлением.

Возможно следующий заход будет более продуктивным, а может и нет.......

Всё, что говорится в рецензиях на книгу на её обложке - про unforgettable unique experience и т.д. - всё правда. Уточню: 1) это именно experience 2) к его получению необходимо подготовиться.

Теперь подробнее: в мои руки эта книга попала почти случайно (как шуточный подарок от подруги в память об университетском учении, в ходе которого "Улисс" затрагивали, но совершенно опосредованно и мельком). Я на тот момент знала, что это нечто совершенно нечитаемое, хоть и якобы гениальное. Попробовала открыть ради интереса - больше чем страниц на 30 меня не хватило.

Книга (на английском) лежала у меня год или два, и в какой-то момент у меня появилась почти навязчивая идея за неё взяться. То и дело я натыкалась на её упоминания в разных неожиданных местах - воспринимала это, конечно же, не иначе как знаки судьбы - будто ей заняться кроме моего списка чтения нечем. Взялась во второй раз - успех тот же. Однако энтузиазм не угас, и я решила начать издалека - разыскать критику и всё, что может мне помочь в усвоении непростого талмуда. После того, как случайно наткнулась на лекцию Е. Гениевой об "Улисс", всё более-менее прояснилось. (Запись лекции есть в интернете, называется "Книга, которую нельзя прочитать" в передаче Academia)

Вооружившись основательным запасом фоновых знаний, не вполне решительно, но с вдохновением взялась в третий раз. Осилила за 2 месяца. Отдельную сложность составлял язык - я привыкла считать, что знаю его достаточно хорошо, но тут пришлось вернуться с небес на землю: поняла от силы половину. Теперь хочу перечитать на русском.

Резюме: думаю, что если подойти к чтению подготовленным и "с душой", жалеть не придётся - это действительно во всех отношениях необыкновенно. И ещё думаю, что главное в обращении с таким великим (хотелось написать большими буквами, но не буду) произведением - не относиться к нему слишком серьёзно :)

Книга очень необычная, очень рада, что прочитала. Но признаюсь что было очень-очень трудно местами. Приходило на ум, что можно сравнит с рисунками на тетрадках на которых чтобы узор увидеть, надо как то особым способом напрячь глаза, но долго не можешь глаза устают. Понимаю, что прочитав ее несколько раз - будешь совсем по другому уже воспринимать и будет намного легче. Во время прочтения, чувствовала себя ребенком впервые взявшим в руки взрослую книжку, или учеником второго класса вдруг решившим почитать учебник по химии. Первые части про Дедала поначалу ввели меня в ступор. Но потом постепенно менялся текст, я привыкала к стилю повествования и произведение стало представать для меня в другом свете.

«Неотменимая модальность зримого».

Джеймс Джойс – удивительный человек. Его талант - совмещать несовместимые понятия, собирать мозаику разного времени, где экзистенциальный эпос вековых рукописей Гомера воссоединяется с эклектикой современной поэтики. Лично для меня чтение было легким и увлекательным. Роман напоминает вкусный многослойный пирог, где механизм одного лишь дня вмещает в себя знания и ощущения целой прожитой жизни. Наверное, это особенность всех великих книг.

Главные герои романа, Леопольд Блум и Стивен Дедал символизируют по задумке автора гомеровских персонажей, Улисса (Блум) и Телемаха (Стивен Дедал). Заодно прослеживается некоторое их противопоставление как отца с сыном. В романе тысяча вариантов подобных соотношений, а события имеют пространственную связь с «Одиссеей» Гомера. На каждом шагу встречаются аналогии и реминисценции тех или иных художественных образов, реальных и вымышленных героев. И главное: ты всё это знаешь, всё это уже знакомо. То на тебя посмотрят давно «ушедшие» лица с улицы Гут-д'Ор - Нана с Жервезой из книг Золя. То ненароком выступит Уильям Блейк с какой-нибудь мистической идеей, то повернется благородный профиль Векфильдского священника из произведения Голдсмита, и в сотый раз промелькнет вездесущая тень Человека в Коричневом Макинтоше. Джойс образно описывает пульсирующее сердце города, созвездия улиц, домов и дорог, что образуется некая карта Дублина, практически безошибочная. Безумно интересно блуждать мимо маслобоен, почтовых отделений, богаделен для моряков, подворотней и отелей, дышать общим воздухом того времени, впитывать в себя изнанку города.

Вместе с главными героями мы проводим один день на улицах Дублина посреди городской шелухи, всуе всего серого, скучного, будничного, пресного… и разного. Их глаза, пусть даже по отдельности, за один день успевают заглянуть за шумные стены издательства, скользнуть по тягучей сонливости городского кафе, окинуть лица случайных прохожих. Глаза ненароком уставятся на дергающегося сумасшедшего, оценят неровную походку прачки, задержатся на невыразительном лице рыночной торговки. Городские обитатели не всегда ответят взглядом. Но иногда этот рассеянный взгляд может встретиться еще с одним, блуждая на берегу ветреного залива, по зернистому песку среди камней и склизкого морского пиршества. Может замереть и с любопытством наблюдать за женщиной в родильном доме, либо же высматривать забытых призраков в ночном притоне. В объятьях привычных домашних стен, взгляд, наконец, останавливается на собственной жене. После этого глаза закрываются. По разным причинам. Блум попросту засыпает. А вот Стивен Дедал прилично пьян. Визуальность сменяется звуковой составляющей, уныло-журчащий ручеек в виде возбужденных жалоб жены Блума, Молли. «Адская машина с часовым механизмом». Еще одной метафизической стороной романа является измена. Это незримое «пятно» нечистой совести всегда «на месте». Предмет волнений Блума – его жена. У Стивена чувства перемешаны: собственная неустойчивость, воспоминания о смерти матери, лукавство друзей. Отсюда и внутренняя расхристанность, тот вариант, когда бифштекс с бутылкой перевешивают библию. Линия Блума раскрыта полнее. "Сей муж одиннадцатого часа" даже слегка отвлекается от тщетного поиска равновесия, когда начинает общаться со Стивеном наедине.

Общее впечатление от романа – его последовательность, глубина и флер, сложившийся из ощущений непоправимости прошлого и безграничности бытия.

С Джойсом меня познакомили в универе. Не с самим, конечно, писателем, а с его прозой. Так что в первый раз "Улисс" был прочитан мной в достаточно юном возрасте. Как ни странно, я помню, что мне безумно понравилось. Проза Джойса показалась волшебной. Сам роман - гениальным. Мне ужасно нравилось, что один день из жизни человека можно расписать на 700 страниц, да еще как! Мастерски. Перечитав Джойса спустя 15 лет, я испытываю более сдержанные эмоции. Не могу сказать, что мне не нравится. Но и что очень нравится - тоже не могу. Язык, безусловно, настолько богат, что литературным гурманам можно перечитывать книгу хоть каждый день и получать наслаждение. Думаю, я буду время от времени доставать "Улисса" с полки, чтобы прочесть несколько страниц.

Роман Джеймса Джойса «Улисс» претендует на звание самой неподъемной классики.

800-страничная книга рассказывает о летнем дне в городе Дублин образца 1904 года. Повествование выполнено в технике «потока сознания». Это бессвязное описание мыслей, смесь зрительных и эмоциональных впечатлений. Главные герои: рекламщик Блум, его жена, певица Молли и молодой учитель Дедал. Блум кормит кошку, посещает похороны и музей, где ищет у женских статуй отверстия; Дедал рассуждает о «Гамлете» и встречает Блума; Молли вспоминает, как изменила мужу с любовником. Как пишут исследователи, каждый из 18 эпизодов «Улисса» имеет параллели к «Одиссее» Гомера; кроме того Джойс постоянно меняет стиль, имитируя драматический диалог, английский романтический роман, Библию, периодику и прочее. Текст буквально нашпигован всевозможными культурными аллюзиям, реминисценциями и отсылками.

Когда «Улисс» был опубликован, новаторская техника Джойса, а также ряд откровенных сцен, – книга была под запретом в США – привлекали к ней читателей, но со временем реакция на роман становилась все более противоречивой. Сегодня, среди произведений тройки модернистов Джойс – Пруст – Кафка, «Улисс» Джойса имеет незавидную репутацию. Среди читательских откликов превалирует отрицательные; они колеблются от скромных: «всегда себя чувствуешь почему-то слегка виноватым когда «не понял», до уничижительных «худший бред когда-либо мною прочитанный». Читатель, конечно, не должен быть единственным мерилом произведения, но «Улисса» не особо любят и сами писатели. Опус Джойса был высоко оценен Элиотом, который прославился поэмой-коллажем «Бесплодная земля» и Маркесом, который загадочно сказал, что благодаря «Улиссу» стал лучше понимать себя. Но многие другие авторы высказались о книге двусмысленно. Например, Хемингуэй в рассказе «О писательстве», отметил, что в «Улиссе» хороши только главы, посвященные Блуму, а техника «потока сознания», – это «штучка» с помощью которой писать «легко». Борхес, честно сказал, что ни разу не прочел «Улисс» от начала до конца и удовольствовался отрывками. Единственной группой читателей, с энтузиазмом воспринявших «Улисса», стали университетские профессора и студенты. Например, Умберто Эко до того как сникал славу бестселлером «Имя розы», написал работу «Поэтики Джойса». Эпизод, в котором Блум сидит в деревянном сортире, проанализирован так:

«…здесь описывается, сокращение за сокращением, сложная игра перистальтических движений, в которую вовлечено тело Блума. Но мышечный ритм существует не автономно: параллельно с ним развивается поток мыслей, вызванных чтением, и оба эти порядка постоянно соотносятся друг с другом, мысли ориентируются мышечным ритмом, а он, в свою очередь, стимулируется и ослабляется потоком сознания. Но на деле здесь больше нет потока сознания, отделенного от мышечного ритма; здесь больше нет никакого «primaute du spirituel» (первенство духовного начала), как нет больше и детерминизма физических процессов. Ритм Блума, банально восседающего на унитазе, – это воистину естественный ритм, интегрированный и объединяющий, в котором больше не существует однозначных отношений …» Для обычных студентов, «Улисс» и вовсе стал неиссякаемым источником для диссертаций и дипломных работ. Вот заголовки современных исследований, которые говорят сами за себя: «Лингвокреативные механизмы словосложения: На материале номинативных комплексов в романе Джеймса Джойса «Улисс», «Модальность слышимого, видимого и осязаемого в романе Дж. Джойса «Улисс», и тому подобное.

Сам Джойс, судя по всему, понимал, что создал сложное произведение. По поводу жалоб читателей и писателей, что «Улисс» труден для понимания, он парировал: «Вам трудно читать, а мне так трудно было это писать». Что касается университетской публики, то здесь он выступил пророком: «Я задал столько задач и ребусов, что профессорам хватит работы на несколько веков, в течение которых они будут спорить, что же я имел в виду, и это единственный способ удостоверить чье-либо бессмертие» – сказал писатель.