Читать книгу: «Аргилай. Украденный дом», страница 23
– Должно быть давно бывала. – пояснил Нюх. – Лишь год назад жилу железную нашли и шахту организовали.
– Должно быть. – задумчиво кивнула наемница и примолкла, терзаемая подозрениями.
Гномы о чем-то переговорили на своем языке, увеличивая подозрения арт-три. Затем Кошель робко спросил:
– А ты часом не дочь мастера Ломонда?
– Ломонда? – наигранно невинно уточнила наемница. – С чего вы взяли?
– В деревне у баб языки длинные, – хихикнул в бороду Бипа. – Сказывали: Ломонда дочь иногда навещает.
– Описание с тобой сходится. – добавил Нюх.
– Ну, раз сходится, значит, я и есть. – ответила Трица. – А какие у вас дела с отцом?
– Сугубо взаимовыгодные. – улыбнулся Кошель. – В Агате кузнеца нет. Все к нам на выработку приходят, если что-то купить или починить.
– Мир узок. – пожала плечами наемница.
Кони медленно спускались по каменистой пологой гряде, спеша к жесткой, но все равно такой желанной траве предгорий. Гривы коней, волосы и бороды путников, трепал ветер, несущий сладкий аромат цветов. Лиса сидела позади Аргилая, крепко прижавшись к спине юноши.
– Теперь ваша очередь откровенничать. – предложил Лаи. – Вы зачем домой сорвались через лес полный варваров? Или секрет?
Гномы вновь перекинулись несколькими фразами на своем гнусавом языке.
– В Агате дылда один есть, – наконец сообщил Кошель на общем языке. – Только он знал, что новые баллисты для Грейсвана отправляются нашим караваном.
– Мы ему специально сказали. – добавил Нюх. – Подозрения насчет него имелись. На вшивость следовало проверить.
– Значит – вшивый оказался?! – догадался юноша.
– Да. – хмурясь, кивнул Кошель. – Теперь помочь ему хотим от вшей излечить.
– Топором! – зло усмехнулся Бипа.
– Обидно, когда крыса оказывается среди своих. – посетовала арт-три.
Раненый гном с украшенной бородой скривился:
– Не своих. Он купец из Грейсвана. Один из заказчиков этих самых баллист.
– Это как? – не понял Лаи. – Зачем ему сдавать вас варварам? Да и косолапым баллисты не нужны.
– Всегда ищи того, комы выгодно. – с важным видом ответил Кошель. – Кому на руку, чтобы Грейсван не получил новое оружие?
– Кому? – непонимающе переспросил юноша.
– Известно кому… – хрюкнул в бороду Бипа. – Вся зараза оттуда – из Хадна-ара. Зашевелился враг, знамо война скоро.
– Типун тебе на язык! – пожелала Трица. – Не надо нам войны.
– Типун то может и вскочит, но войне быть. – ответил за собрата Кошель. – Грейсван не просто так оружие заказывает. И Фельдбон третий год заказы удваивает. Три новых выработки открыли, и все равно железа с трудом хватает. Быть войне, помяните мое слово.
– Следуя твоей логике, – заметила Трица. – Война выгодна гномам.
– Выгодна. – не стал спорить гук. – До тех пор, пока самим за оружие взяться не придется. – он кивнул на свой зад. – А уже пришлось.
К вечеру похолодало. На предгорья самой северной части Ваниции опустились сумерки. Путники сделали привал под старым одиноким деревом, возрастом, вероятно, не уступающим Пепельным горам. Могучие корни, торчащие из каменистой почвы, создавали уютные закутки, где можно было укрыться на ночь от ветра, а крона дерева создавала неплохую защиту от дождя.
Отряд оперативно занялся благоустройством временного лагеря: гномы развели костер и натаскали воды из ближайшего ручья, Лису отправили собирать хворост, Лаи взял на себя заботу об устройстве на ночлег лошадей, а Трицитиана отправилась попытать удачу на охоте. С собой наемница прихватила трофейный лук, снятый с трупа одного из косолапых.
Закончив с лошадьми, Аргилай расстелил черную медвежью шкуру возле костра и с удовольствием растянулся во весь рост. Хорошо было вот так вот просто лежать у огня, ни о чем не думая и не о чем, не беспокоясь. Путешествие подходило к концу. Уже завтра отряд прибудет в деревню Агат и Лаи накоенц-то познакомиться с отцом Трицитианы – Ломондом. Юноша был уверен: маг сможет помочь ему вспомнить, кто он и откроет свет на забытое прошлое. Оставался лишь один момент, который немного скреб изнутри, мешал расслабиться, как назойливая муха. Аргилай постарался выкинуть его из головы, но тот никак не хотел уходить.
«Что сказать Трице про обещанный медальон?» – жужжала надоедливая мысля.
– Думаешь Трица, убьет? – спросил Бипа, бесцеремонно подсаживаясь рядом на черную шкуру.
– Что? – переспросил Лаи, уставившись на гнома.
– Зверя или птицу. – пояснил тот. – Давно свежака не жрали. Ух, я бы сейчас курочку да под пенное Рудокопское!
– Пивко бы не помешало. – согласился Аргилай.
– В Агате найдется. – пообещал Бипа. – Не Рудокопское конечно, но тоже неплохое. Всяко лучше воды.
– Слушай, – решил задать вопрос Лаи и откинулся спиной на корень дерева, удобно торчащий позади, почти как спинка кресла. – Что за тема с Хадна-аром. Не раз слышал, но все какие-то бабкины сказки. Я сам с севера, в делах юга мало шарю.
– Так не дела это юга, а наша общая заноза в заднице. – усмехнулся в бороду гном, и хотел было перевести тему обратно на пиво, но заметив, что собеседник внимательно слушает, продолжил. – Серьезно не знаешь? Лады, поясню. Там, – он указал в сторону каменистой равнины, которая исчезала в дымке сумерек. – В нескольких неделях пути от нас лежит пустыня. На другом конце пустыни расположилось древнее королевство Хадна-ар. В том королевстве в древние времена маги заточили Владыку Бездны, который пытался разрушить мир. Но с каждым годом путы ослабевают и рано или поздно Владыка Бездны вернется. Когда это случится, по всему континенту начнется война, мир накроет пепел, а города пожрет пламя. Короче будет глобальный каюк.
– Ты серьезно? – удивленно подняв брови, спросил Лаи. – Все правда будет так?
– А хрен его знает, – пожал плечами Бипа. – Так мой прадед моему деду рассказывал, а дед отцу, а отец мне.
– Угу, – хрюкнул подошедший к костру Нюх и смачно сплюнул в огонь. – Дедушкина сказка про короля Колбаску, про королеву Сосиску и про их принца…
– Кому сказка, а кому наука. – перебил собрата Бипа с легкой обидой в голосе.
– Если это сказки, то, что там на самом деле, – Лаи кивнул в сторону каменистой равнины, на которую уже опускалась тьма. – На юге?
– Люди там, – рассудительно ответил гном-следопыт, почесывая короткую бороду. – Такие же люди, как везде. Много людей. Людей много, а плодородной земли мало. Пустыня, знаешь ли, имеет свойство расти, иссушая почву. Вот и лезут на север, где земли больше, а народу меньше.
– Выходит, нет никакого Владыки Бездны? – уточнил Аргилай.
– Как нет? Есть, конечно, – криво ухмыльнулся Нюх. – Вон у него в голове и живет, – кивнул он на своего собрата. – И еще у тысяч таких же верующих в старые байки.
– Предки не дураки были! – недовольно буркнул Бипа. – Не у всех, во всяком случае.
– Конечно не дураки. – согласился Нюх, явно издеваясь над собеседником. – Палку-копалку изобрели, доспехи из костей делали, бронзу обрабатывать научились, даже луки придумали. Не то, что мы – какую-то сталь закаляем, баллисты скорострельные клепаем и паровые машины изобрели. Вот же упадок ума и технологий, жеваный крот!
– Мелочи… – отмахнулся Бипа. – Ты систему отопления Грейсвана повтори или водопровод Фельдбона.
– Магом стану – повторю на раз. – насупился собеседник. – Магией все проще, чем вот этими вот мозолистыми руками. – проговорил он, показывая свои крепкие ладони с загрубевшей кожей.
– Так это ты жену давно не видел! – захохотал Бипа.
– Ай! – махнул руками Нюх. – Я с тобой серьезно, а тебе все шуточки да смехуёчки.
– Так и я серьезно. – гном перестал смеяться. – От кого предание про Владыку Бездны идет? От тех, кто заточил Владыку – от магов. Вот те не дураки были, такое создавали, что никто из нас повторить не могёт. Маги бы сказок придумывать не стали.
– А почему магов изгнали с континента, если они создавали такие замечательные вещи и боролись с Владыкой Бездны? – рискнул, спросит Аргилай, который вспомнил экспресс курс в историю мира, проведенный ему когда-то Трицей и понял, что ничего из него толком не понял.
– Каждый народ хочет правителя из своих. – с важным видом пояснил Бипа. – Гномам – гномий король, чурбанам – эльфийский, дылдам – людской. Маги желали властвовать над всеми народами, и соответственно получили разом от всех по своим остроконечным шапкам, и сапогом по заднице в придачу.
– Ой, – махнул мозолистой ладонью Нюх, не соглашаясь с собратом. – Как будто простым работягам есть дело до того чей зад пускает газики на троне и работяги пойдут умирать, чтобы магический зад сменили на троне на немагический. Смена власти начинается с верхов, а не с низов, дурья ты башка. Ты Лаи меня слушай, а не этого балабола.
– Балабола? Ну-ну… – надулся Бипа. – Давай великий мыслитель, расскажи нам глупым, отчего люди изгнали магов.
Нюх в ответ скорчил рожу, а затем продолжил свой рассказ, начав его с вопроса:
– А почему в Хадоле правит род Винкрафтов, а не какой-то другой? Потому, что этот род сейчас самый сильный! – ответил гном на свой же вопрос и добавил. – Кто сильнее, тот и у власти. Маги в грызне между собой за власть ослабли, и другие народы смогли сообща изгнать их с континента.
– Складно сказываешь. – недовольно пробурчал Бипа. – Вот только это не отменяет того, что Владыка Бездны вырвется из заточения и случится каюк. А раз маги слабы, то теперь Владыку заточить будет некому.
Рядом с костром на землю бухнулись две сороки и один большой черный ворон.
– Заточить нужно мясца! – с гордостью, промолвила, вернувшаяся с охоты Трицитиана и осведомилась. – Кто ощиплет?
В этот раз гномы спорить не стали. В своем решении они были на удивление единогласны. Два коротких толстых пальца указывали на Аргилая. Юноша попытался что-то сказать в свою защиту, но от возмущения не нашел слов и молча взялся за мертвую сороку.
Зловоние тухлого мяса отряд почувствовал задолго до того, как показались первые крыши домов деревни Агат. И на удивление это было никак не связано с тем, что Трицитиана плохо готовит. Наемница первой послала свою кобылу в галоп. Аргилай немного помедлив, последовал за ней и вскоре Упрямец несся среди домов, сложенных из камня и покрытых сверху соломой. По лицу юноши били мухи. Насекомые тучами вились в деревне. Лаи старался не смотреть по сторонам, но все равно замечал, что не все жители лежат на земле. Некоторых повесили на деревьях, и судя по размеру тел – не только взрослых. К огромному облегчению деревня быстро закончилась, запах постепенно ослаб, а мухи пропали.
Трица верхом на Луне неслась дальше. Дорога поднималась в гору, но никакого жилья пока поблизости не наблюдалось. Наконец Упрямец поравнялся с кобылой арт-три, но лишь из-за того, что Трица оставила Луну и своими силами лезла по крутому склону наверх. Наемница решила сократить путь до вершины, и не подниматься по пологой дороге, спиралью, огибающей холм. Лаи спрыгнул с Упрямца и последовал за своей наставницей. Лиса почти не отставала и ловко карабкалась следом.
Остов сгоревшего дома на вершине холма, черным силуэтом вырисовывался на фоне заходящего солнца. Каждый шаг по пепелищу поднимал рядом с ногой облако пепла. Пепел кружился вокруг людей, медленно оседал на одежду и волосы. Трицитиана растерянно ходила среди сгоревших конструкций, иногда наклоняясь, копалась в золе. Пепел покрыл наемницу с ног до головы, отчего стало казаться, что арт-три резко поседела.
– Что ты ищешь? – тихо спросил Аргилай и закашлялся.
– Кости… – на ходу ответила женщина, разгребая обгорелые балки.
Лаи поднял продолговатую почерневшую кость. Рядом лежали другие.
– Лошадиная. – не отрываясь от своего занятия, пояснила Трица. – Где ты стоишь – была конюшня.
Лиса принесла человеческий череп. Трица некоторое время смотрела на находку, а затем, где стояла там и села прямо в пепел. Варварка что-то сказала. Арт-три нахмурилась, поднялась и пошла за ней. Вскоре они извлекли из-под сгоревших обломков дома шесть черепов, пять шлемов и различные части латной брони.
– Не наши, – задумчиво произнесла Трицитиана, рассматривая закопченные черные шлема. – Никогда подобных не видела.
– Пять шлемов, но шесть черепов. – произнес Лаи, излучая лучи смекалки и эрудиции. – Думаешь шестой череп – это твой отец?
Женщина некоторое время раздумывала, затем ответила:
– Думаю, мы были очень беспечны, когда считали себя в безопасности на другой стороне Пепельных гор.
Лаи сел на почерневший остов и медленно обвел взглядом пепелище. Не такого финала он ожидал от путешествия.
Варварка вновь затараторила что-то на своем наречии. Трица внимательно слушала, после чего пояснила для Аргилая:
– Лиса говорит, что видела людей в таких шлемах и черных доспехах. Они приходили к вождю ее племени.
– И что они хотели? – без особого интереса, спросил Лаи.
– Не знает, – покачала головой женщина. – Но на следующий день Сыновья Черного Медведя отправились в поход через горы.
– В деревне это тоже, – юноша подавил рвотный рефлекс, возникший при воспоминании о недавно увиденных картинах. – Косолапые натворили?
– Нет, медведи иначе поступают с телами. – тихо ответила Трица.
– В смысле, – удивился Аргилай. – Съедают что ли?
– Скажешь тоже. – фыркнула женщина, а затем добавила. – Только сердца.
– Значит она, – Лаи пораженно кивнул на Лису. – Ела людей?
– Лишь совершеннолетние достойные этой чести. – пояснила арт-три.
Аргилай поднял закопченный черный шлем. Большой и тяжелый, напоминающий ведро с заостренным дном. Узкие длинные глазницы смотрели пустыми провалами.
– Как думаешь, что тут произошло? – отбрасывая шлем в сторону, спросил юноша.
– Могу лишь предполагать, но те, кто пришел сюда – дорого за это поплатились. – Трицитиана указала на край почти не тронутой пожаром лужайки. – Видишь большое выжженное пятно?
– Там нет пепла, – удивился Лаи. – Только обожженная земля.
– След колдовской молнии. Он гораздо больше, чем след обычной молнии. Отец мастерски владеет этим заклинанием, – Трица со злобой пнула ногой обгоревший череп и тот, подняв облако пепла, отлетел в кучу почерневшего хлама. – Отец спалил дом молниями, вместе с теми, кто вошел в него.
– Нам стоит похоронить останки? – предложил юноша.
– Я не буду хоронить людей, которые напали на отца. – мрачно ответила наемница. – А какой из этих черепов мог принадлежать отцу – я не знаю.
Пепел кружился в последних лучах заходящего солнца. Вонь из деревни не долетала до хутора на холме и здесь стоял лишь запах сгоревшей древесиной. В высоком, чистом небе метались ласточки. Над цветочной клумбой, чудом не тронутой пожаром, гудели крупные пчелы, в траве стрекотали кузнечики. Мир продолжал существовать несмотря на все ужасы, что творились тут совсем недавно. Мир все так же дышал жизнью. А оттого становилось еще тяжелее осознавать, что все те месяцы путешествия, все те тяготы, лишения, потери и невзгоды, которые выпали на долю друзей – оказались напрасны. Аргилай стоял на финальной точке своего путешествия. Это был конец, провал, пустота. Казалось теперь можно просто сесть и тупо смотреть по сторонам, потому, что идти больше некуда. Лаи изгой без прошлого и будущего. Впереди юношу не ждало ровным счетом ничего. Или так только казалось?
Человек, потерявший память смотрел с холма на простирающийся вокруг мир. С такой высоты вид открывался чудесный. Зелено-желтые равнины предгорий, с пятнами редкого леса и каменными холмами, простирались до самого горизонта, соединяясь вдали с чистым сереющим небом. Человек смотрел на заходящее солнце и вспоминал свой первый день – почти, что день рождения, свой первый рассвет новой жизни. Теперь же все завершалось – солнце заходило за горизонт.
Но на какой-то миг, на какие-то несколько мгновений все это стало неважно. Аргилай почувствовал, как изнутри его греет некое теплое чувство. Вероятно, любовь. Любовь ко всему, что он сейчас видел, любовь к миру, в который ему посчастливилось попасть и остаться. К миру, частью которого он стал. Маленькое зернышко любви и счастья, теплилось внутри. На молодом лице Аргилая расцвела улыбка.
Высокая рыжеволосая женщина, рыжая девочка-подросток в черной шкуре на плечах, и босоногий юноша без прошлого сидели на закопченной балке сгоревшего дома и любовались на закат.
Глава 19 – Трон Создателя.
Темное, непроглядное одеяло ночной тиши накрыло предгорья. Голый череп огромной луны изредка появлялся сквозь разрывы облаков. Мерцали крупные звезды. Пепелище дома осталось позади, путники шли по дороге, спиралью, опоясывающей холм и сбегавшей вниз к его основанию. Все трое молчали, погрузившись в свои невеселые мысли.
– Мы не можем быть до конца уверенными, что твой отец погиб на этом холме. – нарушая тишину, произнес Аргилай. – Те кости могли принадлежать кому угодно! Например, его врагам.
Трицитиана не ответила.
– Я уверен – у тебя наверняка есть идеи, куда он мог направиться. – бодрым голосом продолжил Лаи, делая вторую попытку завязать разговор. – Ноби? Да, точно – Ноби. Это ближайший город. Твой отец может быть ранен, мы нагоним его в пути. Что думаешь?
После долгого молчания наемница, наконец, соизволила ответь:
– Мой отец не старик, нуждающийся в уходе, а могучий маг. Я не буду его искать.
– Но почему? – воскликнул Лаи, расстроенный отказом. Юноша еще не до конца потерял надежду найти мага, который сможет помочь ему вернуть память.
– Бесполезно. – фыркнула рыжая женщина. – Если отец жив, то сам найдет меня, когда захочет. А если мертв… – она сделала паузу. – Я не хочу гоняться за тенью надежды.
– Но ты обещала! – в отчаянии закричал Аргилай. – Обещала привести меня к своему отцу! Мы заключили сделку!
Трица приподняла рыжую бровь и внезапно улыбнулась:
– А ты молодец – блефовать научился. Хвалю.
– Блефовать? – с огромным удивлением переспросил Лаи, но забегавшие из стороны в сторону глаза выдали наигранность. – О чем ты?
Легкий ночной ветерок принес запах лошадиного навоза. До ушей путников долетело испуганное ржание.
– Стой! – велела наемница и насторожилась.
– А вот и нет! Тебе не удастся перевести тему. – насупился юноша, упрямо продолжая идти вперед.
До оставленных возле холма скакунов, оставалось всего ничего: пройти несколько шагов и завернуть за большую, раскидистую ель, скрывающую лошадей в подлеске.
– Стой дубина! – зло зашипела женщина, пытаясь схватить Аргилая за рукав дублета. – Луна впустую не ржет.
– Слушай Рыжую, она дело говорит. – посоветовал незнакомый мужчина в черной накидке без гербов, выходя из-за елки. – Стой на месте! – велел он, нацеливая арбалет на юношу.
Лаи потянулся к мечу. Из-за ели появилось еще двое бойцов, вооруженных арбалетами.
– Оружие бросить! – велел первый незнакомец.
Трица что-то тихо сказала на варварском наречии.
– Стоять! – заорал второй боец и выстрелил.
Стрела попала в цель. Но не в ту. Ловкая и проворная Лиса, шмыгнула в ближайшие кусты. Из которых тут же послышалась ругань. Кусты раздвинулись, выпуская еще одного воина в черной накидке без герба.
– Куда стреляешь!? – оскалившись, прорычал мужчина, держась рукой за раненое предплечье, из которого торчала арбалетная стрела.
Стрелок с разряженным арбалетом нервно сглотнул и попытался оправдаться:
– В девчонку.
– В печь девчонку – слиняла она. Шустрая, как ласка, мать ее за ногу! – выругался раненый. – Приказа на девчонку не было. Только на этих. – он кивнул на Трицитиану и Аргилая.
Два кованых граненых наконечника на тяжелых арбалетных стрелах многообещающе смотрели на Лаи и Трицу. На грунтовую, утопанную дорогу упало верное копье наемницы и нож дядюшки Чуряя. Юноша удивленно оглянулся на спутницу.
– И это все? – не веря своим глазам, спросил он. – Мы вот так просто сдаемся?
– Ага. – пожав плечами, ответила арт-три.
– Меч бросил! – повторил боец в черной накидке без герба. – Не тупи, ща ногу прострелю!
– А попадешь? – усомнился Лаи, бросая меч.
– Вот и я сомневаюсь. – недовольно буркнул раненый воин, морщась от боли в предплечье.
На поляне горел яркий костер, аккуратно обложенный большими камнями по краю., Распространяя вкусный запах, от которого рот наполнялся слюной, над огнем в котелке что-то булькало. Отсветы огня играли на дорогой черной карете, украшенной серебряной росписью. В уютном кресле с резными подлокотниками удобно расположился лысый эльф. Рядом стояли двое бойцов вооруженные арбалетами и облаченные во все те же накидки без герба. Завидев пленников, Локкириан медленно поднялся, широко улыбнулся и неожиданно для всех присутствующих захлопал в ладоши.
– Браво Конопушка, браво! – восхищенно воскликнул эльф, продолжая аплодировать. – Я потрясен! В Мокрых Булках ты разыграла отличный спектакль. Два парня! Два! Кто бы мог подумать? Это элементарно!
Аргилай нахмурился и непонимающе посмотрел на Трицитиану.
– Конопушка? – переспросил юноша. – Он назвал тебя Конопушка? Какая нелепость. Вы, что знакомы?
Наемница, молча, отвела взгляд и кивнула.
– О, мы знакомы и очень-очень давно, Аргилай. – лучезарно улыбаясь, ответил за Трицу Локкириан. – Дочь Ломонда была чудесным подростком: слегка неуклюжим, немного угловатым, но умным. Даже в те времена было понятно, что этот чудесный рыжий бутон распустится в прекрасную огненную розу.
Лаи повернулся к лысому эльфу и мрачно пробормотал:
– Про бутон и розу это так мило, что обмочиться можно. Вот только я почему-то никого не знаю и ничего не понимаю.
– Именно по этой причине я и пригласил тебя отужинать со мной. – торжественно провозгласил собеседник и сел в свое кресло. Закинул ногу на ногу, расправил одежды и продолжил. – Я все расскажу тебе, без утайки – будь в этом уверен.
– Пригласил, значит? – фыркнул Аргилай, посматривая на свой конвой, вооруженный арбалетами. – Не припомню, чтобы получал открытку с приглашением.
– Не верь ему. – перестав играть в молчанку, тихо промолвила Трица.
Локкириан положил ладони себе на живот и сплел пальцы.
– А кому тогда верить, м? – с нескрываемой усмешкой спросил эльф. – Дочери мага острова Семи Башен? Женщине, которая всегда ведет свою игру? Надеюсь, ты хотя бы объяснила Аргилаю, кто он такой. Нет?
– Что он говорит? – не понял Лаи, ошарашено переводя взгляд на Трицитиану. – Ты знала кто я? Все это время ты знала и молчала? Он ведь врет, да?
Но Трица не ответила. Рыжая женщина отвернулась. Лаи несколько долгих мгновений сверлил наставницу гневным взглядом, а затем спросил у эльфа:
– И кто же я? И ты кто такой и чего тебе от меня надо?
Локкириан с искренним интересом, наблюдавший за эмоциональной сценой разговора, подался вперед и внезапно ответил:
– Для начала я хотел бы накормить тебя. – вновь улыбнулся он. – По своему опыту знаю, как дальнее путешествие разжигает аппетит. Что у нас тут? – лысый эльф с любопытством заглянул в котел.
– Рагу из кролика. – услужливо подсказал один из бойцов в черной накидке без герба.
– Ммм, как аппетитно! – восхитился Локкириан. – Не стой Аргилай, – он сделал приглашающий жест. – Садись к костру, бери тарелку. Негоже болтать на пустой желудок. Уверяю тебя – мой повар отлично готовит!
– Я задал вопрос. – не двинувшись с места, ответил юноша.
Эльф нахмурился. Без бровей это смотрелось весьма странно.
– Друг мой, – обеспокоенно ответил лысый. – Что случилось с твоим тоном? У тебя точно все в порядке? Быть может мне попросить моих мальчиков, – он кивнул на вооруженных арбалетами бойцов. – Помочь тебе разобраться в ситуации? Я пригласил тебя разделить со мной пищу. Отказывать – как минимум не вежливо.
Лаи счел за лучшее выполнить настоятельное приглашение. Юноша присел на бревно возле костра и выжидающе посмотрел на собеседника.
– Благодарю, – с наигранным облегчением поблагодарил тот и улыбнулся. – Теперь мне не надо задирать голову, чтобы беседовать с тобой. От этого знаешь ли шея затекает.
Один из наемников прислонил арбалет к стволу дерева, снял с огня большой котелок с варевом, поставил рядом с костром на землю и, взяв черпак, наполнил две тарелки дымящимся рагу. Одну тарелку поднес своему господину, вторую протянул Аргилаю. Затем мужчина извлек из багажного сундука черной кареты бутылку вина, откупорил ее и наполнил серебряный бокал, стоявший на резном подлокотнике кресла Локкириан.
– А Трице? – спросил Лаи, кивая в сторону Трицитианы и ковыряясь ложкой в своей тарелке.
Локкириан всплеснул руками, словно только, что вспомнил о втором пленнике.
– Конопушка, ты знаешь, я очень уважаю твоего отца. По этой причине я прощаю обман в Мокрых Булках. Можешь идти. Мои бойцы не будут тебя задерживать.
– Уважаешь? – с презрением в голосе усмехнулась рыжая женщина. – Ты боишься моего отца!
– А разве это не одно и то же!? – легко согласился эльф и махнул ладонью, показывая, чтобы собеседница уходила. – Оставь нас.
Трицитиана осталась на месте. Эльф вздохнул и недовольно посмотрел на арт-три.
– Ну что еще? – ворчливо спросил он.
– Разреши мне попрощаться с Аргилаем. – неожиданно попросила рыжая женщина. – Затем я уйду. – заверила она.
Локкириан подозрительно прищурился и глянул на своих бойцов. Те поняли безмолвный приказ, и подошли ближе к костру.
– Конечно. – с наигранной непринужденностью разрешил лысый эльф. – Только без соплей и глупостей. – строго добавил он.
– Благодарю. – кивнула Трица и медленно подошла к костру. Женщина опустила голову, прикрыла глаза ладонью и тихо начала. – Боюсь, что мы с тобой больше не увидимся, Лаи. Наш общий путь закончен. Но я не хочу, чтобы между нами осталась обида. Мне стыдно оттого, что я не сказала тебе всей правды. Очень стыдно. Но тому действительно была причина. Прошу тебя, закрой сейчас глаза и загляни в свое сердце, постарайся услышать, что оно говорит тебе. Закрыл?
С некоторым недоумением, Аргилай выполнил просьбу: закрыл глаза и попытался прислушаться к своему сердцу.
А Трица тем временем продолжила:
– Все эти месяцы путешествия я не просто так заботилась о тебе. Не просто так учила тебя, Лаи. Да, я виновата, что не сказала. Но не так просто сказать подобное. Не так просто признать ошибки своей молодости. Не так просто признаться человеку в страшной ошибке, которую когда-то совершил. Признаться, в том, что когда-то я бросила тебя. Лаи ты мой сын.
Казалось время застыло. На поляне у горящего костра повисла звенящая тишина. Слышалось только, как потрескивают поленья, пожираемые огнем и поют ночные насекомые. Аргилай перестал дышать. Известие поразило его до опустошения. Юноша не знал, что думать и с какого конца начать тот поток вопросов, который появился у него в голове. Даже наемники в черных накидках от удивления открыли рты. Локкириан задумчиво потер свой гладкий лоб, пытаясь собраться с мыслями после такой внезапной новости.
– Как он может быть твоим сыном? – обескуражено пробормотал лысый эльф. – Немыслимо.
– Это правда? – спросил Лаи, все еще не открывая глаз. Его горло пересохло, голос звучал хрипло. – Правда, что ты моя мама?
– Конечно, нет. – фыркнула Трицитиана и ударом ноги опрокинула котел с рагу в огонь. – Беги! – заорала она.
Костер моментально потух. Стало темно. Во все стороны полетели горячие искры, кусочки кролика и зола.
Аргилай вскочил с бревна, на котором сидел. Глаза юноши, не смотревшие в огонь, моментально приспособились к темноте. В отличие от глаз наемников и Локкириана, которым теперь требовалось время, чтобы привыкнуть, к пропаже света.
Но эльф не брал к себе неопытных воинов. Двое мужчин в черных накидках без герба моментально прикрыли собой господина, а еще двое бросились туда, где мгновение назад находилась Трица. Разумеется, наемницы там уже не было.
Лаи попытались схватить, но он вывернулся и побежал.
– Парня, парня не упустите! – закричал Локкириан.
Аргилай бежал, не разбирая дороги и стараясь максимально удалиться от потухшего костра, прежде чем наемники обретут ночное зрение и смогут воспользоваться своими арбалетами. Где-то послышалась ругань на гномьем наречии. Вероятно, то, что успела шепнуть Трица Лисе – был приказ привести подмогу.
Впереди показались кусты. Еще несколько шагов и Аргилай сможет юркнуть в них, расстроиться в листве и стать недосягаемой целью для арбалетных стрел. Еще совсем чуть-чуть и его ждало спасение. Но оно не пришло. В затылок юноши ударила арбалетная стрела с тупым наконечником, и ночь стала еще темнее.
Было ранее утро. Над засушливыми предгорьями, где катилась карета, в сопровождении конных арбалетчиков, поднималось солнце. Окна кареты, в которой, что удивительно, почти не чувствовалась качка, немного запотели изнутри.
Лаи проснулся и застонал от сильной головной боли. Его страшно мутило и подташнивало. На своем затылке юноша нащупал большую шишку.
– Выпей это, – посоветовал лысый эльф, сидящий напротив, и протянул Аргилаю серебряный бокал с каким-то снадобьем. – Станет легче. – заверил Локкириан.
Юноша принял бокал, отмечая, что его не связали. Лекарство оказалось горько-кислым на вкус. Тошнота сразу притупилась, но головная боль, так вольготно расположившаяся в затылке, уходить, не спешила. Память медленно восстанавливала по кусочкам события предыдущей ночи. Лаи мрачно осмотрел салон кареты, уделив особое внимание двери – на ней отсутствовала ручка, было совершенно непонятно, как дверь открывается.
– У меня для тебя печальное известие… – с грустью сказал Локкириан.
Юноша напрягся, терзаясь самыми страшными догадками. Если он в плену, значит, план Трицы провалился и вероятнее всего женщина убита. А быть может, убиты и гномы, и юная Лиса.
– Завтрак ты проспал. – сообщил эльф и развел руками.
На указательном пальце правой руки Локкириана блеснул перстень с гравировкой в виде звезды. Лаи не смог разглядеть, сколько лучей имеет звезда, но отчего-то догадывался, что семь.
– Хотя едва ли с таким сотрясением тебя терзает голод. – улыбаясь тонкими губами, шутливо отмахнулся собеседник. – Уверен, что сейчас тебя терзает голод иного характера. Знания! – торжествующе сообщил эльф, откинулся на мягкую спинку дивана и сделал пригашающий жест. – Мне кажется, вчера вечером наш разговор не задался с самого начала. Предлагаю забыть тот небольшой инцидент и начать беседу заново. Меня зовут Локкириан, – он коротко поклонился. – Я собиратель древностей, ученый и меценат.
– Что с моими друзьями? – мрачно спросил Аргилай, отставляя в сторону пустой серебряный бокал.
Лицо лысого эльфа помрачнело и вытянулось.
– Вежливость не твой конек. – ворчливо заметил он, а затем добавил уже более благожелательным тоном. – Но беспокойство о друзьях бесспорно похвально.
– Вы убили их? – спросил Лаи, так и не дождавшись прямого ответа.
Локкириан тяжело вздохнул.
– Я все больше и больше корю себя, что не смог найти тебя раньше Конопушки. Этот мир напугал и ожесточил тебя, Аргилай. Ты, как загнанный в угол зверь, видишь вокруг себя лишь врагов. Ты боишься поверить, что протянутая рука помощи не окажется обманом, не сожмется в кулак и не нанесет подлый удар в самое уязвимое место.
