Читать книгу: «Аргилай. Украденный дом», страница 21
Небольшой двухмачтовый корабль выглядел сильно потрепанным жизнью. Тут и там наблюдались прогнившие доски. Но, каким-то чудом, посудина умудрялась оставаться на плаву.
Рядом с рыжеволосой, веснушчатой девушкой пятнадцати лет шел столь же рыжий мужчина. От корабля, навстречу рыжей паре, спешил высокий подтянутый моряк в черном камзоле. На губах Саргана играла счастливая улыбка. Будущий капитан был молод и прекрасен.
– Ломонд! Друг мой! Ты пришел поздравить меня с покупкой корабля!? – радостно спросил Сарган и дружески потряс руку рыжему мужчине. – Посмотри, какой он у меня красивый! Правда?
– Да, Сарган! – добродушно согласился отец Трицы.
– О! Постой-постой, это прекрасное дитя – твоя дочь? Она сияет, словно солнце! – будущий капитан поцеловал руку юной девушки. – Вы прекрасны как огненная богиня, моя леди!
– Этой рукой она бьет не хуже, чем солнечный удар! – смеясь, предупредил маг.
Молодая Трицитиана смутилась и не смогла найти слов.
– Как вам? – гордо спросил будущий капитан, от возбуждения покачиваясь на подкованных каблуках своих неизменных высоких ботфорт.
Они втроем стояли на верхней палубе корабля. Соленый ветер трепал рыжие космы дочери арт-три.
Многие доски настила палубы всем своими видом намекали, что на них ни в коем случае не стоит наступать. А основание мачты подозрительно скрипело при каждом порыве ветра и имело отметины от ударов топора. Похоже, кто-то совсем недавно хотел пустить это судно на дрова, но передумал и нашел покупателя.
Ломонд в ужасе осмотрел посудину.
– Скажи честно Сарган: мы на мели?
– Мать моя каракатица – о чем ты? – не ожидавший подобного вопроса мужчина, растерянно почесал затылок. – Под нами глубина.
– Я не о том. Я о наших деньгах. Ты реально выкинул их на ветер купив это корыто. – с сочувствием сообщил маг.
– Да прекрати. – отмахнулся Сарган, а затем сцепил пальцы на затылке и с восторгом посмотрел на свое приобретение. – Деньги я вложил в самое лучшее дело. Перед тобой наше будущее!
Ломонд прикрыл глаза рукой и вынес свой вердикт:
– Мое будущее – куча дров.
– Да, разрази тебя гром, корабль не новый. Но все еще крепкий. – Сарган постучал ногой по палубе, и та не провалилась. – Мы приведем его в порядок. Ты просто не можешь себе представить…
– Как раз могу, – заверил отец Трицитианы. – Отлично могу представить, как это корыто разваливается при первом шторме. Мачта в одну сторону, корма в другую.
Будущий капитан махнул рукой.
– Чепуха. Я займу еще денег, мы купим досок, смолы и канатов. Обновим мачту, заменим паруса. Эта малышка еще даст фору любой новенькой посудине, якорь мне в глотку. Ты пойми Ломонд: мы все чужие в этой стране. Ты маг, Трица – дочь мага, я полукровка. – Сарган указал в сторону моря. – Вот наш дом! Там никто не осудит, никто не плюнет вслед. Будем сами по себе, никаких хозяев, никаких господ. Свобода! Посмотри, как светятся глаза твоей дочери! Она уже грезит морем, она чувствует то же, что и я! А ты?
– Да, я тоже чувству. – согласился маг. – Гнилью повеяло. Это из трюма?
– Не знаю, – смутился Сарган. – Я пока опасаюсь спускаться в трюм. Мне кажется там кто-то жил. Но не о том речь. Я даже имя короблю придумал.
– Какое имя? – с интересом спросил Ломонд.
– Украденный дом!
Трицитиана открыла глаза. Больше не пахло морем, больше не кричали чайки и не светило яркое солнце. Арт-три вновь стояла у костра, среди мрачных людей и суровых гномов. Девушка собралась с мыслями. Она чувствовала, что обязана что-то вспомнить, обязана сказать какие-то последние слова своему бывшему капитану. Да и что уж тут скрывать – своему первому любовнику.
Здесь и сейчас, когда рев пламени заменял все звуки мира, Трица утерла слезу, глубоко вздохнула и тихо начала:
– Когда наш корабль впервые атаковали пираты и готовились на взять на абордаж, ко мне подошел капитан Сарган и спросил: «Ты боишься, юнга?». Конечно я боялась и призналась в этом кэпу. Он усмехнулся, потрепал меня по плечу и, кивнув на приближающийся корабль неприятеля, ответил: «Это они должны нас бояться. Нет страшнее, сильнее и свирепее воина, чем тот, что защищает свой родной дом.»
Жаркий огонь все так же беспощадно опалял лица живым и пожирал тела мертвых. Марико, казалось, не услышала слов наемницы. А Аргилай очнулся от своих тяжелых мыслей и спросил:
– Вы победили в том бою?
Трица с трудом оторвалась от созерцания пламени и посмотрела на собеседника.
– Да. Отец просто сжег их корабль магическим огнем. Не дело в этом. Сарган тогда сказал для меня самое главное… – но закончить она не успела.
Кто-то из гномов истошно завопил:
– Косолапые! К оружию!
Лаи обернулся. И очень вовремя. Возле лица блеснул стальной наконечник. Его обожгло болью и холодом металла. Копье рассекло щеку под глазом и упало в костер. Из-под фургонов лезли люди в черных шкурах. Поняв, что их заметили, варвары закричали и бросились в атаку.
Арбалеты остались в фургонах. Лаи утер рукавом кровь, стекающую по щеке, и выхватил меч. Трицитиана засмеялась диким смехом умалишенного человека. Юноша с удивлением взглянул на нее – арт-три хохотала и плакала одновременно.
– Время помянуть погибших горячей кровью! За тебя кэп! – безумным голосом прокричала Трица звездному небу.
Высокая, стройная, прекрасная, злая и чрезвычайно опасная, Трицитиана медленно шла навстречу врагу. На рыжих волосах играли красные отсветы костра, в руках хищно поблескивал нож дядюшки Чуряя. Копье, увы, осталось в фургоне.
– Где егеря, бурить их штольни? – прокричал один из гномов. – Сейчас они так нужны!
И был совершенно прав – у костра находились лишь гуки-караванщики, две девушки и Аргилай.
Лаи в ужасе огляделся – по всему выходило, что они в сильном меньшинстве. Да к тому же у Трици, похоже, поехала крыша, а Марико стоит с опущенными руками и, судя по всему полностью перенесла свои мысли в Огонька.
Морщась от боли, юноша еще раз вытер рукавом щеку. Из огня Аргилай достал увесистую головню и взял ее в левую руку. Сейчас он собирался очень дорого продать свою жизнь.
Огромный костер пылал посреди лагеря, подсвечивая высокий женский силуэт. Трицитиана, дочь арт-три, величественно ступала навстречу косолапым. Холодную осеннюю ночь оглашал рев пламени и боевые крики Сыновей Черного Медведя. Люди в шкурах, с синими татуировками на лицах, лезли из-под фургонов, поставленных в кольцо.
Хрипло закричал гном-караванщик – его первым настигло брошенное копье. Трица с легкостью поймала за древко топор, направленный ей в голову. Сильно пнула противника в промежность и одним движением ножа перерезала напавшему горло. Горячая алая кровь хлынула на черную шкуру. Арт-три перекинула нож в левую руку, а трофейный топор взяла в правую. В следующий миг ее атаковали уже двое бойцов. Но никто из них не был столь быстр и зол, как наемница.
Аргилай сам удивился, как легко он увернулся от удара топора, видимо, упорные тренировки не прошли даром. Варвар прикрывался круглым щитом, но юноша все равно умудрился ткнуть его горящей головней в лицо. Распущенные грязные волосы моментально вспыхнули. Косолапый дико завопил тонким высоким голосом. Лаи замахнулся мечом, чтобы покончить с врагом, но в этот момент кто-то прыгнул ему на спину и начал царапать лоб, пытаясь добраться до глаз. Юноша отбросил головню и левой рукой схватил нападающего за волосы. Пальцы вцепились в густые, грязные и чем-то перемазанные локоны. Аргилай резко опустился на одно колено и швырнул противника через плечо. Человек в черной шкуре кувыркнулся в воздухе и упал на землю, сильно приложившись спиной. Юноша прыгнул на врага и нанес навершием меча удар в лицо, затем поднял свое оружие, чтобы добить и замер – на земле лежала девушка-подросток, с раскрашенным синей краской лицом и волосами, перемазанными известью. Худое тельце прикрывала драная рубаха и короткий плащ из черной шкуры.
Аргилай поднял глаза и огляделся. Казалось, время притормозило свой ход. Во тьме медленно плыли искры костра. Из искривленных криком ртов варваров вырывались облачка пара. Теперь юноша отчетливо видел, что стоянку каравана атаковала толпа плохо-вооруженных подростков. Вот почему Лаи так легко справился с первым нападавшим. Это были уже не те здоровенные варвары, с которыми пришлось столкнуться несколькими часами раньше, а худосочные юнцы. Чья-то злая воля или отчаянье погнали их в бой.
Лаи неуверенно опустил меч.
– Погодите, – крикнул он. – Это дети!
Один из гуков поднял окровавленную дубинку, который только что размозжил врагу голову. К деревянной палке, окованной железом, прилипли кусочки кожи и волосы. Гном зло прищурился в сторону юноши и спросил:
– И что теперь? Отшлепать их и отправить домой?
Со звериным рыком на Аргилая ринулся очередной косолапый. Но в этот момент над стоянкой каравана звучно пропел сигнальный рог. Рык Сына Черного Медведя резко оборвался, парень споткнулся и упал лицом вниз. Из его спины торчала арбалетная стрела.
Горячий воздух от костра поднимался высоко в ночное звездное небо. Расправив крылья, в теплых потоках парил Золотой орлан. Под ним, в кольце повозок, металось множество фигур. Маленькое сознание птицы полностью заполнила собой Марико. Девушку переполняла ярость и боль. Острым зрением своего питомца она высматривала себе жертву. Кого-нибудь в черной шкуре и с луком в руках. Лапы птицы с огромными когтями сжимались и разжимались, Марико предвкушала, как будет рвать лицо противника. Внезапно над полем боя громко прозвучал боевой рог, и из гномьих фургонов в спину варваров полетело множество стрел.
– На шапки рви! – прогремел боевой клич Королевских егерей.
– Павших следует предать огню? Попрощаться, как подобает!? – закричала разгоряченная битвой Трицитиана и бешеной кошкой обрушилась на командира Королевских егерей. – Ты использовал нас, как приманку! Как овец на охоте! А если бы это оказались не дети, а нормальные бойцы косолапых? Сложил бы нас рядом в костре?
Будь бородатый егерь в одиночестве, то он наверняка бы стушевался и поспешил ретироваться перед гневом арт-три. Но сейчас за его спиной стояло пара десятков вооруженных бойцов. Это придавало смелости. Да и негоже робеть перед женщиной, когда на тебя смотрят твои подчиненные.
Скрестил руки на груди, командир с важным видом ответил:
– Вы сами предложили помощь. Быть солдатом – значит быть готовым в любой момент пожертвовать свою жизнь во благо других. Но вам наемникам этого не понять!
– То-то ты прятался в фургоне! – презрительно фыркнула наемница и, развернувшись к Аргилаю, приказала. – Седлай лошадей, мы уходим.
– И куда вы пойдете? – спросил командир Королевских егерей, сдвигая свою шапку на затылок. – Лес кишит варварами, мост через реку сломан.
– Не твое собачье дело. – не поворачиваясь, сквозь зубы ответила наемница.
– Не мое дело? – мрачнея лицом, переспросил бородатый мужчина. – У меня есть все полномочия арестовать тебя и твою компанию за ваши делишки в Тильбоне.
– Вот значит как. – очень тихо ответила арт-три и медленно повернулась к собеседнику. – Хочешь меня арестовать?
– Я не сказал, что хочу, я сказал, что могу… – не столь уверенно ответил командир. – Впрочем, повторюсь – лорд Джордан получил по заслугам, и я готов сделать вид, что нашей встречи не было.
Ничего не ответив, рыжая женщина повернулась и решительным шагом направилась к своей лошади. Аргилай нагнал свою наставницу на полпути и спросил:
– Куда мы теперь? Егерь же прав – лес кишит косолапыми, а мост разрушен.
– Тот гук, – наемница кивнула в сторону нескольких гномов, собиравших вещи в походные рюкзаки возле одного из фургонов. – Который был с нами, когда… – женщина запнулась, а затем продолжила. – Он знает какой-то перевал через Пепельные горы и собирает отряд, чтобы прорваться.
– Думаешь это хорошая идея? – недоверчиво уточнил юноша, которого крайне пугала перспектива идти по лесу, где за каждым кустом может скрываться злой и вооруженный до зубов варвар в черной медвежьей шкуре.
– Других нет, – сухо ответила Трицитиана, всем своим видом показывая, что разговор окончен. – Седлай лошадей.
Глава 17 – Лиса.
Большой погребальный костер догорел. В тусклых предрассветных сумерках на земле тлела куча красных углей, среди которых угадывались очертания человеческих и гномьих костей. Было очень холодно, дыхание вырывалось облачками пара. Закутавшись в теплые плащи, среди лежащих тел бродили егеря. Они добивали раненых варваров, обыскивали тела и стаскивали мертвых в одну кучу.
Осторожно перешагивая через трупы, и пытался дыханием согреть немеющие от холода пальцы Аргилай направлялся к привязанным возле одного из фургонов, лошадям, когда его внезапно окликнули.
– Э, парень! Погоди.
Юноша остановился и хмуро посмотрел на двух Королевских егерей, стоявших над тощим тельцем одного из варваров. В руках мужчины держали длинные кинжалы, с клинков оружия стекала кровь. Боец, который окликнул Аргилая, пнул ногой тело лежащее на земле и спросил:
– Твоя пленница. У нас приказ всех в расход, но раз твоя – решили спросить, а уж опосля резать.
– В смысле моя? – опешил Лаи.
Девушка-варвар, которую он не стал добивать – уже напрочь вылетела из головы.
– Гуки сказали твоя. – пожал плечами егерь. – Мне вообще все равно, но гуки уперлись, что тебя следует спросить.
– В том фургоне, – указал пальцем второй егерь и довольно оскалился, демонстрируя обломанные передние зубы. – Можешь с ней развлечься.
– Развлечься!? – опешил Аргилай, с ужасом посмотрев на собеседников. – Это же дети!
– Ага, – кивнул мужчина и хищно улыбнулся. – Жалко сразу резать. Молодые еще, кожа нежная.
– Косолапые твоего друга убили. – напомнил первый егерь.
На плечо Аргилая легла рука. Юноша обернулся.
– Подари пленницу мне. – тихим голосом попросила Трица, рассматривая маленькую варварку.
– Тебе? – удивленно переспросил Лаи. – Зачем?
– Подари. – настойчиво повторила наемница и больно сжала плечо Аргилая.
Лаи вырвался из железной хватки и испуганно отпрянул в сторону.
– Ты собираешься мстить за Саргана!? – догадался он. – Ты не можешь знать, что это она выпустила стрелу с черным оперением!
Егерь ногой перевернул связанную пленницу и пальцем указал на колчан у нее за спиной, в котором осталось пара стрел.
– Такую стрелу? – уточнил мужчина.
– Я не собираюсь отыгрываться на девочке! – зло прошипела Трица, надвигаясь на Аргилая.
– Тогда зачем она тебе? – изумился Лаи, отступая назад.
– Не твоего ума дело, – отрезала рыжая женщина. – Дари! – приказала она.
– Моя старуха так же подарки выпрашивает. – засмеялся один из егерей, наблюдая за сценой.
Аргилай почувствовал, что не может больше спорить и, потупившись, сдался.
– Забирай. Дарю.
Наемница удовлетворенно кивнула и подошла к пленнице.
– Не за что. – обиженно пробубнил себе под нос юноша.
Трица достала нож и нагнулась к пленнице.
– Не надо! – испугался один из егерей.
Трицитиана удивленно посмотрела на мужчину и пояснила:
– Я не собираюсь ее убивать.
– Да плевал я на эту козявку. – ответил егерь. – Не надо резать мои веревки! Что за манера? Там же узел – можно развязать.
– Действительно. – согласилась женщина и, распутав узел, сняла с пленницы путы.
Девочка-подросток затравленно, как пойманный дикий зверь, уставилась на арт-три одним глазом. Второй глаз заплыл от удара навершием и был закрыт распухшим до размеров сливы, веком.
– Осторожнее, – предупредил егерь. – У медвежонка острые коготки. Может наброситься. Дети косолапых на всю голову отбитые, их матери вместо молока кровью пленников вскармливают.
– Не кровью, а кровью с водкой. Смочат тряпицу, в рот засунут и мол соси, чтоб не плакала. – заспорил второй егерь.
– Очень интересно. – равнодушно буркнула в ответ наемница, а затем схватила девочку за подбородок и быстро заговорила на варварском наречии.
Пленница с удивлением слушала и медленно менялась в лице.
– Знаешь их язык!? – удивился Лаи. – Что ты ей сказала?
– Знаю. – кивнула арт-три и закончив разговор с варваркой, помогла той подняться.
Девочка, потупившись, смотрела в землю и покорно выполняла все команды.
– Племя Сыновей Черного Медведя дикое и жестокое, но они на удивление свято чтут свои воинские кодексы. – со знанием дела пояснил один из Королевских егерей. – Косолапые не сдаются в плен и сами почти никогда не берут пленных. Но если случается, что сын Черного Медведя проиграл в битве и стал узником, то для племени он умирает. Перестает существовать, становится недочеловеком, вещью, рабом победителя. Ты пленил варварку, теперь она принадлежит тебе. Она твоя рабыня.
– Моя. – поправила наемница. – Он подарил ее мне – все это слышали.
– Угу, подарил… – Лаи скорчил кислую физиономию. – Но зачем тебе рабыня?
– Надо. – коротко ответила Трица.
Варварка стояла, не смея поднять глаза и безвольно опустив руки. Кровь из раны на голове и пот частично смыли синюю краску на лице. Кусок медвежьей шкуры, измазанный грязью, прикрывал тщедушное худое тело подростка. Только сейчас Лаи разглядел, что волосы у девочки рыжие, а здоровый глаз – светло-голубого цвета.
– Она на тебя похожа, – удивился Аргилай. – Как дочь.
– Заткнись. – посоветовала Трица.
– Вот почему ты ее взяла! – предположил юноша. – Об этой мечте говорил Сарган?
– Заткнись, я сказала! – зло рявкнула арт-три. – Я вроде тебя лошадей седлать послала, нет?
– Уже иду! – ухмыльнулся Лаи, и направился в сторону фургона, к которому за уздечки были привязаны скакуны.
– Девочка с тобой пойдет. – заявила Трица. – Объясни ей, как седлать лошадей и сидеть в седле. Косолапые не знакомы с верховой ездой.
– А как я ей объясню? – озадачился юноша. – Я не знаю их языка.
– Жестами. – мрачно пояснила Трицитиана и для большей ясности показала Аргилаю самый популярный на всем континенте жест одним пальцем.
Тем романтикам, что считают осень прекрасной порой, а пасмурным осенним днем любят прогуляться в парке возле от дома, наверняка, никогда не приходилось ночевать осенью под открытым небом. Иначе бы они сразу изменили свое отношения к этому времени года.
Холодный лес почти полностью растерял всю свою многоцветную листву, и теперь она густым ковром покрывала землю. Красные, желтые, зеленые и неопределенного цвета гнилые листья вперемешку с грязью хлюпали под копытами лошадей. От влаги обувь на ногах путников разбухла, а толстые шерстяные носки совершенно не спасали от мерзкого холода.
Отряд гномов, выдвинувшийся к перевалу в Пепельных горах, отрядом можно было назвать очень с очень большой натяжкой, потому что состоял он всего их трех представителей низкорослого народца. Но за счет Трицитианы, Аргилая, Марико и варварки, компания заимела куда более презентабельный вид и вполне могла гордо именоваться «небольшим отрядом».
Гном представившийся именем Нюх, вел отряд. Он носил наименее короткую бороду и имел наиболее большой нос среди троих гуков. В пути все внимательно слушали Нюха и беспрекословно выполняли его команды. Он говорил, когда можно спокойно ехать верхом и разговаривать в полный голос, а когда затаиться или медленно вести лошадей под уздцы, придерживая сбрую и оружие, чтобы не брякало.
Огонек так и не вернулся, а Марико не проронила ни слова. Надеяться оставалось лишь на следопытские способности Нюха. И пока со своей задачей он справлялся на отлично – отряд не встретил ни одного Сына Черного Медведя.
День вновь выдался пасмурный, с неба то и дело начинал накрапывать дождик. С реки приполз туман, уже привычно пряча мир в белой пелене.
– Спроси эту косолапую: зачем они напали на наш караван? – хрипло попросил Трицу гном с густой курчавой бородой, в которую он заплетал золотые нити и украшал драгоценными бусинами. Путникам он представился именем Кошель. Хотя вполне возможно все это были лишь гукские клички, указывающие на профессию или основной род занятий. – Надоумил кто косолапых или сами решили? – уточнил гном.
– Не буду я спрашивать. – с неохотой отозвалась Трицитиана, ставшая после смерти Саргана ворчливой и замкнутой. – И так понятно – на оружие позарились.
– Ну да, ну да, – хмыкнул Кошель в бороду. – Нужны варварам в лесу осадные баллисты, ой, как нужны. Никуда без них. Я вот, что думаю, – он поднял указательный палец, на котором поблескивал тяжелый перстень с драгоценным камнем. – Кто-то очень не хочет, чтобы Грейсван получил новенькие баллисты и для того натравил на нас косолапых. Мы специально заранее пустили слух, что орудия отправятся этим караваном, а сами отправили баллисты совершенно другим путем.
– Хитро! – оценил Аргилай, присоединяясь к разговору.
– Да откуда двенадцатилетняя девочка знает – на кой их в бой послали. – фыркнула наемница.
– Тебе сложно спросить? – обиделся гном.
– Сложно. – упрямо ответила Трица. – Наречие сложное – не поймет меня.
– Спроси, как ее зовут. – попросил Аргилай. – Это не сложно?
– Спрашивала. – буркнула наемница. – Никак не зовут. В плен попала – имя потеряла.
Потерявшая имя девочка шла рядом с кобылой арт-три, держась рукой за седло Луны. Дождь смысл почти всю синюю боевую раскраску с лица и известь с волос варварки, открыв их настоящий – ярко-рыжий цвет. Почти как у Трицы. Опухоль на веке уменьшилась, но глаз пока оставался закрыт. Трица наспех зашила рубец на брови девочки, оставленный навершием меча Аргилая, как и рану на щеке юноши, нанесенную копьем одного из Сыновей Черного Медведя. Но в обоих случаях шрамы обещали остаться надолго, как память о первом знакомстве.
– Соплей Косолапой – звать будем! – предложил третий гном, который представился именем Бипа. Бипа в отличие от остальных своих собратьев поверх одежды был облачен в кольчугу. Гном имел стрижку с выбритыми висками и гребнем, который старательно укладывал каждое утро, используя для этого мыло и грязь.
– Медвежонком. – потирая короткую бороду, предложил свой вариант Нюх.
– Какой из нее медвежонок? – Аргилай указал на варварку. – Худая, рыжая – лиса чистой воды.
– В самом деле. – согласился Бипа, осматривая девочку.
– Переведи ей, – попросил Лаи Трицу. – Может ей понравится.
Арт-три перевела. Новоиспеченная Лиса кивнула в ответ, не поднимая взгляда и не меняясь в лице.
– А это значит перевести не сложно! – насупился Кошель и недовольно засопел в бороду. – Спроси хоть, зачем детей в бой погнали. Никак не возьму в толк, кому такое самоубийство в голову пришло. Совсем, что ли мальцов не ценят.
– Бессмысленная и беспощадная атака. – поддержал гнома Лаи. – Может кто-то хочет извести племя косолапых?
Трица безразлично пожала плечами, и некоторое время беседовала с Лисой на варварском наречии. Варварка отвечала редко и коротко, не смея поднять глаза. Закончив разговор с девочкой, наемница криво ухмыльнулась и пояснила:
– Не стоит искать злой умысел там, где все можно объяснить глупостью. Дети шли вспомогательным отрядом, постреливали по повозкам из кустов. Когда заметили, что в лагере мало людей – решили стать героями и угодили в ловушку егерей.
К вечеру усталость одолела путников и Нюх, осмотрев окрестности, выбрал для ночлега скрытый за пригорком овраг. Весь овраг был засыпан мягким ковром опавшей листвы, а посредине находилась большая лужа, в которой напоили коней. Огонь разводить не рискнули, да и сухих дров не нашлось. Вокруг все было пропитано дождем, а дым даже небольшого костра мог выдать отряд.
Несмотря на то, что Огонек так и не вернулся, Марико внезапно перестала играть в молчанку и сама предложила нести ночную вахту первой. Это событие всех очень обрадовало и путники, завернувшись в шерстяные плащи и черные шкуры, расположились на наскоро нарубленном лапнике.
Все быстро уснули, кроме Аргилая. Юноша долго не спалось. Он мерз и ворочался в своей трофейной медвежьей шкуре. Мех противно вонял кровью. Еще несколько часов назад эта накидка принадлежала одному из людей племени Сыновей Черного Медведя. Сей факт не добавлял душевного спокойствия к не самым радостным воспоминаниями Лаи о его первой битве и гибели друга. Когда Аргилай наконец отправился в мир грез, то сразу увидел умирающих детей возле огромного погребального костра. И Саргана. Капитан был весел и вновь рассказывал какую-то смешную байку, не обращая внимания на стрелу, торчащую из глаза. Затем в сон явилась Лиса. Варварка лежала на земле и кулак Аргилая бил девочку, превращая молодое, симпатичное лицо в кровавую кашу. Каша хлюпала, булькала, и из нее поднимались пузыри.
Юноша вздрогнул и проснулся. Ему, все-таки, удалось немного поспать. Но, несмотря на то, что кошмар с кровавой кашей остался во сне, бульканье он все еще прекрасно слышал. Заподозрив неладное, Лаи нахмурился и выглянул из-под черной шкуры, в которую завернулся с головой.
Поначалу он увидел только красивую расписную рукоять. Кажется, это был нож Марико и почему-то он валялся в грязи. Юноша немного повернул голову на звук бульканья и увидел саму Марико. Опустив руки в грязную жижу, женщина сидела по пояс в глубокой луже. Между рук из-под воды поднимались пузыри.
– Что делаешь? – сонным шепотом с все нарастающей тревогой спросил Лаи и только затем заметил, маленькие босые ножки, торчащие из лужи. Ноги бились в конвульсиях и скребли по грязи.
Отбросив в сторону черную тяжелую шкуру, Аргилай подскочил, словно ужаленный.
– Прекрати! – вскричал юноша и, схватив Марико за талию, отбросил женщину сторону.
– Мерзавка убила Саргана! – зло, словно змея, зашипела в ответ Марико и вновь бросилась к луже.
Юноша преградил путь взбешенной женщине. Марико это не испугало. Скрюченными пальцами, сейчас больше похожими на лапы Огонька, она попыталась разодрать Аргилаю лицо и выцарапать глаза. Но весовые категории были слишком не равны, а упорные тренировки не прошли для юноши даром. Лаи скрутил противницу, опрокинул на спину и прижал к земле.
– Успокойся! – громко сказал он, пытаясь пробиться до разума Марико, затуманенного яростью.
В это время, кашляя и отплевывая грязную воду, из лужи с трудом выползла Лиса.
– Это я – Аргилай! Прекрати! – еще раз крикнул юноша, а затем ойкнул от резкой боли.
Острая коленка Марико ударила точно в пах. Женщина ужом вывернулась из ослабевшей хватки, схватила с земли нож с расписной рукоятью и опять бросилась на Лису, собираясь довершить начатое дело. Но добежать не смогла. Кулак Трицитианы встретил челюсть Марико за несколько шагов до цели.
Гномы сидели на вещах, завернувшись в свои зеленые суконные плащи, и тактично хранили молчание. Аргилай лежал в позе эмбриона на своей трофейной шкуре и тоже помалкивал. Но не из чувства такта. Просто болел низ живота. Трица тоже молчала. С мрачным видом она решительно зашивала глубокий порез на руке Лисы. Первой нарушила затянувшуюся тишину Марико.
– Неужели ты настолько тупая? – зло прошипела она, промокнула разбитые губы платком и поморщилась. – Неужели не понимаешь? Маленькая мразь убила моего мужа. У нее был колчан со стрелами. Она стреляла в Саргана, я уверена!
– Любой из косолапых мог сделать тот выстрел. – терпеливо пояснила Трица, не поворачиваясь к собеседнице и продолжая зашивать.
Марико вскочила на ноги и отбросила в сторону окровавленный платок. Наемница заметно напряглась, но не повернула головы в сторону женщины.
– Ты защищаешь врага! – визгливо вскричала Марико. – Выродки напали на нас. Эта дрянь наш враг! Отдай девку мне!
– Нет. – коротко ответила Трицитиана.
– Почему? – притопнув ножкой, горячо спросила женщина.
– Я так решила. – тихо произнесла арт-три.
Глаза Марико вспыхнули яростью.
– Я поняла! – женщина крепко сжала кулаки, а затем резко выкинула правую руку вперед и указала пальцем на Трицу. – Ты убила Саргана!
– Бред. – фыркнула наемница.
– Бред. – передразнила Марико, а потом закричала, тыкая пальцем в сторону собеседницы. – Ты подошла к нему с охапкой стрел! Ты воткнула стрелу в глаз моего мужа!
– Кэп мой друг. – мрачно ответила Трицитиана.
– Друг? Знаю я, какой он тебе друг… – зашипела женщина и совершенно безумно захохотала. – Я все про вас знаю! Он был твоим любовником! Ты не смогла простить Саргану, что он выбрал меня и убила! А эту маленькую мразь подобрала, чтобы она ночью перерезала мне горло. Я все поняла! Я тебя раскусила!
Трица медленно поднялась во весь свой рост и положила руку на рукоять ножа дядюшки Чуряя.
– Ты обезумела от горя, – угрожающим тоном произнесла арт-три. – Ты не соображаешь, что несешь. Потеря капитана Саргана тяжела для всех нас, но нужно взять себя в руки.
– Будь ты проклята! – рявкнула Марико и, схватив с земли седло, направилась к своей лошадке. – Будьте все вы прокляты! Подохните в мучениях! Пусть ваши глаза сожрут мухи!
Наблюдая за драматической сценой, разыгрывающейся в лесном овраге, Кошель раскурил трубку, выпустил в черное небо струйку ароматного дыма и, достав из кошелька три монеты, кинул их в кружку. Кружка обошла всех троих гномов, и каждый положил в нее три монеты.
Аргилай морщась от боли в паху с трудом поднялся на ноги и сделал шаг в сторону Марико.
– Куда ты? – испуганно спросил юноша, протягивая руки в сторону женщины.
– Не подходи ко мне! – взвизгнула Марико, отскакивая в сторону. – Ты заодно с этой мразью!
– С которой из них? – уточнил Аргилай, а затем, с мольбой в голосе попросил. – Не уходи, в лесу тебя убьют косолапые.
– А здесь меня убьет рыжая тварь! – парировала женщина.
Лаи в отчаянии схватился руками за голову, взъерошил свои длинные, давно не мытые волосы и повернулся к Трице.
– Останови ее! – взмолился юноша.
Трицитиана неторопливо убрала в седельную сумку моток ниток с иголкой, которыми зашивала порез Лисе и произнесла с безразличием в голосе:
– Пусть идет своей дорогой.
– Как это идет? – испугался Аргилай. – Мы не можем отпустить ее одну. Марико наш друг! Одна из нас!
– Человек имеет право распоряжаться своей жизнью до самого конца. – пожала плечами наемница.
– Но Марико обезумела! – с жаром произнес Аргилай. – Она не понимает, что творит. Почему тебе плевать на нее?
– Я все сказала. – тоном, не терпящим возражений, ответила наемница. – Иди спать. Остаток ночи дежурю я.
– Марико наш друг. – твердо повторил Лаи. – Она потеряла самого близкого человека, ей нужна помощь, ей нужна поддержка. Как можно быть настолько безразличной?
Трицитиана несколько долгих мгновений буравила юношу своим тяжелым ледяным взглядом. Тот выдержал и не отвел глаза. Наемница вздохнула и ответила:
– Друг для меня тот, кто гребет со мной в одну сторону, а не пытается пробить днище лодки на опасных порогах. Я никого не держу. Не нравится плыть со мной – добро пожаловать за борт. Могу даже весло подарить на прощание. – закончила она, подняла с земли свой шерстяной плащ и отправилась на вершину холма нести вахту.
Марико вскочила в седло, ударила кобылу пятками и, не прощаясь, понеслась прочь по мокрому осеннему лесу. Через минуту о красивой женщине осталась лишь воспоминания, затихающий топот вдали и шрам на руке Лисы.
