Читать книгу: «Игры чародеев», страница 5

******

Мы покинули поезд на станции близ небольшого поселка. Максим быстро договорился с одним из местных водителей – и спустя полчаса мы уже тряслись в допотопном УАЗике, по грунтовой дороге поднимавшем нас в горы. Смуглый водитель поначалу пытался завязать с нами разговор, рассказывая разные глупые истории, но получив в ответ лишь угрюмое молчание, быстро оставил свои попыток. Оставшуюся часть пути мы провели под звуки местной национальной поп-музыки, звучавшей из хрипящих динамиков магнитолы автомобиля.

Всю дорогу я смотрел в окно и разглядывал длинные горные цепи, раскинувшиеся по этому дикому краю. Синее чистое небо над головой, небольшие речушки, которые мы пересекали и редкие деревья, как будто специально понатыканные невидимым творцом, создавали прекрасную, гармоничную картину. После душного и тесного мегаполиса это место казалось мне другим миром – огромным, просторным и самобытным.

Старый внедорожник быстро вилял по горным серпантинам. Водитель хорошо знал эти дороги: он умело входил в опасные повороты и точно предугадывал, когда нужно притормозить, а когда – вдавить педаль газа в пол.

Грунтовая дорога, по которой мы поднимались в горы, была почти пустой. Встречные автомобили – в основном, такие же старые и разбитые, как и наш УАЗ – попадались редко. Через пару часов погода сменилась, небо затянулось тучами и начал моросить мелкий, неприятный дождь. Только что светлый край в одно мгновение поблек и стал серым – словно чья-то рука невиданным способом убавила у мира яркость.

Начавшийся дождь не прекращался до самой темноты.

Солнце скрылось за горизонтом, когда мы въехали в небольшой Богом забытый поселок где-то высоко в горах. Редкие тусклые фонари едва освещали его вытоптанные дороги, и поизношенные одноэтажные деревянные дома. Наша машина остановилась у одного из них – единственного, где горел свет. Водитель, явно жаждавший поскорее отделаться от мрачных необщительных клиентов, быстро выпрыгнул из кабины и, взбежав по ступеням крыльца, с силой постучал в дверь. На пороге появилась пожилая женщина – она, как и наш водитель, явно имела восточные корни. Между ними произошел короткий диалог на непонятном мне языке, после чего водитель взмахом руки подозвал нас.

– Здесь мы переночуем, я договорился – вылезая из машины, сказал Максим.

Попрощавшись с водителем, Максим зашел в дом. Я последовал за ним.

Хозяйка явно не говорила на нашем языке, во всяком случае все инструкции она давала жестами – вот кровати, где мы будем спать, вот кипятильник, вон там туалет. Кивком головы Максим дал ей понять, что мы уяснили все правила этого скромного жилища, и передал несколько крупных купюр. По лицу старухи, которая с недоверием смотрела на нас, проскользнула еле заметная улыбка. Очевидно, она рассчитывала на куда более скромную сумму – но мой спутник явно не любил торговаться по мелочам.

Старуха вышла, и Максим плотно закрыл дверь в небольшую комнату, которая должна была послужить нам спальней.

– Отсюда пойдем пешком, – сказал он. – Выйдем на рассвете.

– Далеко забрался твой великий колдун, – я скинул ботинки и улегся на одну из кроватей. – Черта с два до него доберешься.

– Что есть, то есть, – согласился Максим и, погасив свет, лег на соседнюю кровать.

Когда я проснулся, Максима в комнате уже не было, а его кровать оказалась аккуратно застеленной.

Выйдя из комнаты, я тут же услышал оклик старухи-хозяйки. По ее жестам и по доносившемуся приятному запаху свежеиспеченной картошки я сразу понял, что меня приглашают на завтрак. Старуха принесла мне тарелку, наполненную мелкими светлыми клубнями, и поставила рядом большую кружку крепкого черного чая.

– Сильно не наедайся – нам идти в гору, – Максим появился в дверях прихожей.

Позавтракав и наскоро сполоснув лицо водой из уличного умывальника, я закинул за спину рюкзак и пошел следом за Максимом по узкой тропинке, уходившей прочь от деревеньки.

– Место, в которое мы идем, в двадцати километрах отсюда, – размерено шагая, сказал Максим.

– И что это за место?

– Увидишь, – неоднозначно ответил он.

Дальше мы шли молча. Максим периодически сверялся с компасом и картой. По его уверенным действиям было видно, что такие походы для него не в новинку.

Мы прошли около десяти километров, когда меня начало терзать странное чувство тревоги. Непонятный, иррациональный страх вдруг принялся окутывать меня, сжимать сердце в тиски, затуманивать мысли. И чем дальше мы шли, чем глубже забирались в дикие горные леса, тем сильнее он становился.

Сердцебиение учащалось. Ноги подрагивали от каждого шага. И непонятная тревога вскоре стала совершенно очевидной – я боялся идти дальше!

– Я дальше не пойду, – то ли сказал, то ли прокричал я, когда сил терпеть нахлынувший ужас не осталось, а тело само двинулось вспять.

Максим повернулся ко мне – и я увидел на его лице маску ужаса. Наверное, такая же была сейчас и у меня.

– Не очкуй, идем, – неровным голосом и явно превозмогая отчаяние, скомандовал он.

– Ни за что в жизни! – чуть не плача крикнул я.

– Идем, черт тебя дери! Скоро все будет нормально.

– Мы умрем там! – кажется, в тот момент у меня началась истерика.

– Нет! – кричал в ответ Максим. – Это простая охранительная магия – чтобы отвадить нежелательных гостей! Осталось метров двести и все кончится.

Максим знал, о чем говорил – и я понимал это. Но чувство животного страха не хотело подчиняться рациональному мышлению.

– Я не пойду дальше, – прошептал я.

Максим смотрел на меня ледяным взглядом, полным ужаса и решимости одновременно.

– Тогда беги, – сухо скомандовал он.

И я побежал. Ломая ветки деревьев, топча редкие островки травы, я мчался напролом. Топот шагов нарушал тишину и покой этого места, но мне было все равно – главное поскорее вырваться из оков чертового страха. Сколько он там сказал – двести метров?

Страх начал играть на меня. Воображение само достраивало образы: оно вдруг зашептало, будто следом за мной мчится стая волков, с окровавленных клыков которых стекает неостывшая кровь предыдущих жертв. Остановись я хоть на секунду – и мои странные приключения закончились бы, в сущности, еще не начавшись.

Да, это была лишь иллюзия опасности. Обман заколдованного воображения. Но едва ли мне когда-нибудь еще доведется пережить подобный страх.

За спиной раздавались тяжелые шаги – Максим бежал следом, не отставая от меня ни на миг.

Страх исчез, стоило мне переступить незримый барьер. Стаю волков, которая преследовала меня, будто только что меткими выстрелами перебил невидимый охотник. И я теперь стоял посреди леса в безопасности, тяжело дыша и осознавая собственное спасение.

За спиной раздался шум. Максим тоже остановился и склонившись, уперся руками в колени и принялся жадно глотать ртом воздух.

– Говорил же не очковать, – не поднимая головы прокашлял он.

Но стоило лишь беспричинному испугу, созданному магией, отступить, как ему на смену пришёл новый, куда более оправданный страх.

В стороне раздался стальной щелчок ружейного затвора. Обернувшись, я увидел между деревьев вооруженного мужчину в темной камуфляжной форме.

На вид ему было около пятидесяти лет. Мужчина был худощав, но складывалось ощущение, что за этой худобой прятались не дюжая сила и энергия. Губы на его лице, окруженные темной бородой, были твердо сжаты. Черные, как уголь, глаза с подозрением разглядывали нас, а смуглые, жилистые руки, держали направленный в нашу сторону карабин.

– Вы ещё кто такие? – твердый голос мужчины полностью соответствовал его решительной внешности.

– Фух, – голос Максима сбивался из-за одышки, – сейчас, мужик, погоди. Отдышусь и всё объясню.

Я вздрогнул от неожиданного выстрела. Почувствовав, что пуля пролетела в нескольких сантиметрах от меня, я рефлекторно закрылся руками. Рядом с Максимом вздыбилась земля, но он, казалось, не придал этому никакого значения.

– Говорите немедленно, – всё тем же тоном потребовал мужчина.

– Твою мать, – сплюнул Максим, – у тебя что, психи в голове бьют?

Второй выстрел – на этот раз пуля врезалась между ступнями Максима.

– Еще одно слово таким же тоном – и оно станет последним, – голос мужчины был по-прежнему угрожающим.

Но и Максим оставался верен себе.

– Слушай, придурок, – он, наконец, выпрямился и посмотрел на старика. – Снова выстрелишь – и я тебе эту винтовку знаешь куда запихну?

– Да неужели? – стрелок приблизился и навел дуло прямиком на Максима.

С удивительной проворностью Максим уклонился от ствола. Резко, как пружина, он подскочил вплотную к вооруженному мужчине и выбил карабин из его рук, не оставив тому ни единой возможности что-либо предпринять в ответ.

Оттолкнув мужчину ногой, Максим отпрыгнул назад и перехватил карабин. Теперь ружейное дуло было повернуто в другую сторону.

– Шустрый, зараза, – обезоруженный темноволосый мужчина поочередно испепелял нас своими черными глазами.

Повисла молчаливая пауза.

Максим ловко отсоединил обойму, передернул затвор, выбросив патрон из патронника.

– Вот ты нервный, мужик, – он бросил оружие обратно в руки незнакомца.

– Времена нынче нервные, – тот ловко поймал карабин за цевье.

– И всё же поспокойнее надо быть. Видишь теперь, что мы зла не желаем?

– Вижу, – с подозрением разглядывая нас ответил мужчина. – И чего же вам надо?

– Травника вашего повидать хотим, – ответил Максим. – Мы старые товарищи.

Мужчина продолжал буравить нас взглядом.

– Травника, значит, – медленно произнес он. – А сразу чего не сказали?

– Так ты ж палить начал!

– И с чем вы к травнику пожаловали?

– А вот это тебя, папаша, не касается, – ответил Максим. – Но гарантирую – видеть нас он не откажется.

– Ну хорошо, если так. Ладно, провожу вас к травнику.

Мужчина закинул пустое ружье на плечо и кивком приказал следовать за ним.

Колонной мы размеренно пошли сквозь редкий лес и пройдя порядка километра, очутились перед крупной горной ложбиной, в которой, к моему удивлению, расстелилась небольшая деревня.

Около сотник каменных и деревянных одно и двухэтажных домов смотрели на нас своими покатыми крышами. Дома стояли в разнобой, не образуя четких улиц, кроме одной – главной. Очевидно, что это укрытое горами поселение росло стихийно, постепенно наполняясь новыми постройками. В центре деревни стояла каменная церковь, а немного поодаль от неё возвышалась часовая башня.

По глубоко протоптанной дороге мы спустились вниз и вошли в деревню. Вокруг было тихо – лишь где-то в отдалении раздавались звуки топора, рубившего дерево, да едва уловимый стрекот бензинового генератора. Проходя мимо обнесенных заборами дворов, мы то и дело ловили на себе удивленные взгляды местных жителей, которые, похоже, совершенно не ждали появления здесь кого-то постороннего.

Большинство деревенских обитателей были пожилыми людьми, хотя встречалась и молодежь. А в одном из дворов я заприметил ребятишек явно дошкольного возраста, которые увлеченно играли на земле в «ножички» и даже не заметили прошедших мимо них незнакомцев.

На первый взгляд это место напоминало обыкновенный поселок. Как тот, в котором когда-то давно жила моя бабушка, и где я проводил школьные летние каникулы: та же умиротворяющая тишина, спокойствие и неторопливый ритм быта. Но ощущение было обманчивым – едва ли спрятанную в горах и защищенную неведомыми мне защитными чарами деревню можно считать обыкновенным местом.

Пройдя вглубь деревни, мы остановились у одного из каменных домов. Мужчина с неожиданной легкостью перепрыгнул три ступеньки крыльца и громко постучал во входную дверь. Через несколько секунд на пороге появилась дряхлая старуха. Она выглядела настолько древней, что я готов был поклясться – ей исполнилось лет сто! Ноги еле держали ее высохшее тело, а глаза едва ли видели дальше собственного носа.

– А, Андрюша! Доброго дня, милок, – кряхтящий звук голоса лишь подчеркивал ее возраст. – А это кто с тобой? Давненько у нас гостей не было.

– Рина Матвевна, – почти прокричал в ухо наш спутник, – это к травнику нашему гости пришли.

Удивительно, но не смотря на свой почтенный возраст, старуха еще не выжила из ума – я-то ждал, что сейчас она пять раз переспросит, а потом прокряхтит в ответ что-то вроде «не понимаю!». Но нет – Рина Матвевна тут же отошла в сторону, уступая нам дорогу.

– Проходите-проходите, – прохрипела она. – У себя травник.

Внутри дом оказался куда просторнее, чем казалось с улицы – здесь явно уместилось шесть или семь комнат, соединенных между собой. Андрей прошел по коридору и свернул в самую дальнюю дверь. Мы с Максимом направились следом.

Комната, в которую мы попали, оказалась неким подобием кабинета. Его стены были украшены пожелтевшими от времени гравюрами и выцветшими фотоснимками с портретами незнакомых мне людей. Рядом с единственным окном, через которое внутрь проникал свет, стоял массивный резной стол с зеленым суконным покрытием. А за столом, неторопливо листая какую-то толстую книгу, сидел тот самый травник.

Честно говоря, не так я представлял себе могучего волшебника, к которому вел меня Максим. воображение нарисовало образ полусумасшедшего лысого татуированного мужика, лицо которого было бы разукрашено непонятными кровавыми письменами. Но реальность оказалась менее предсказуемой.

На нас смотрела молодая худощавая девушка с острыми и правильными чертами лица, большими карими глазами и длинными, прямыми и до блеска черными волосами, собранными в хвост на затылке.

– Максим? – аккуратные брови девушки удивленно поднялись. Она явно не ожидала этого визита.

– Здравствуй, Оля.

– Вот уж кого не думала здесь увидеть, – девушка поднялась с места и подошла к нам, затем – перевела взгляд на стоявшего позади нас мужчину. – Все в порядке, Андрей. Это друзья.

Андрей хотел что-то ответить, но осекся.

– Передай, пожалуйста, старейшине деревни, что у меня гости, – попросила девушка.

Мужчина с недоверием посмотрел на нас, но ничего не сказал – лишь кивнул и вышел из комнаты, закрыв за собой тяжелую дверь.

– Нервный мужик, – проводил его взглядом Максим. – Чуть меня не пристрелил.

– Что есть, то есть, – согласилась Ольга. – Зато очень хороший. Кто твой друг?

Максим представил меня.

– Толковый маг, хоть и самоучка, – добавил Максим, глядя на меня.

Девушка жестом указала на стулья, стоявшие рядом.

– Присаживайтесь.

Мы удобно расположились на твердых стульях.

– Далеко же ты забралась, – оглядываясь по сторонам, сказал Максим.

– Да, не мегаполис, – улыбнулась Ольга. – Зато здесь тихо и спокойно.

Она посмотрела на Максима.

– Не думала, что мы ещё увидимся.

– Я тоже, – ответил Максим. – Но обстоятельствам не прекословь.

По их поведению и интонациям разговора мне сразу стало ясно, что эти двое не были друзьями. Между ними не чувствовалось ни особой симпатии, ни товарищеского доверия. Похоже, их связывали исключительно деловые отношения, некие договоренности – и ничего более.

– Нужна твоя помощь, – Максим резко перешел к делу.

– Понимаю, – Ольга кивнула, как будто ждала этих слов. – Иначе ты бы не пришел.

Максим достал из рюкзака и протянул Ольге знакомый бумажный конверт. Она бережно открыла клапан, извлекла небольшой пучок светлых волос, срезанных с головы Алисы, и повертела их между пальцами.

– Девушка, – Ольга внимательно разглядывала волосы, – Чуть младше меня. Мертва. Судя по ауре – умерла насильственной смертью.

– Я убил её, – холодно ответил Максим.

Ольга подняла взгляд на него.

– Аура довольно светлая. Не похоже, чтобы она была злым человеком.

– Может и так, – все тем же железным тоном продолжал Максим. – Но выбора не было.

– Тебе виднее, – пожала плечами Ольга. – В любом случае – это не моё дело.

Она убрала волосы обратно в конверт.

– Кажется, я догадываюсь, зачем вы пришли. Хотите узнать её воспоминания?

– Да, – кивнул Максим. – Как тогда, в Белграде. Сможешь сделать это?

– Сам знаешь, отказать я не могу, – ответила Ольга. – Но и гарантий не даю. Аура на волосах пока ещё держится – а значит извлечь воспоминания труда не составит. Но подпустит ли к ним внутренняя защита – тут уж, извините, зависит не от меня.

– Думаю, это парень справится – Максим кивнул на меня. – Они дружили.

Ольга оценивающе посмотрела на меня, словно искала подтверждение уверенным словам Максима, но ничего не ответила.

– Хорошо, – девушка поднялась с места. – Если так – то, может, что-нибудь и получится. Проведем ритуал завтра, на рассвете.

– Почему не сегодня? В Сербии ты провела его сразу.

– Знаешь, а ты очень нетерпелив для мага, – немного раздраженно парировала она. – В Сербии у меня были заранее готовы все ингредиенты и эликсиры. А сейчас – нет. Нужно все приготовить. Предупредил бы заранее о своем приезде – я бы подготовилась.

– Да как тебя предупредишь-то? – возмутился Максим.

Девушка лишь развела руками

– Хорошо, – хмуро ответил Максим, – подождем.

Ольга поднялась с места.

– Тогда чувствуйте себя как дома. Я попрошу хозяйку разместить и накормить вас.

Девушка вышла из помещения, оставив нас с Максимом наедине.

Через несколько минут уже знакомая нам Рина Матвеевна проводила меня и Максима в просторную кухню.

Долгий переход по горам пробудил в нас с Максимом зверский аппетит. С удовольствием проглотив по стопке крепкого самогона, поданного в качестве аперитива, мы набросились на простые, но сытные угощения, которые принесла старушка.

Когда с обедом было покончено, нас проводили в баню. Смыв с себя пыль и грязь и переодевшись, наконец, в чистую одежду, я решил прогуляться по деревне.

На улице уже начало смеркаться. Солнце закатилось за вершины гор и только редкие его лучи кое-как продолжали тускло освещать землю.

Деревня встретила меня тишиной. В некоторых окнах уже горел свет – то ли от свечей, то ли от лучин. Люди, проходившие мимо, бросали на меня подозрительные взгляды – но не говорили ни слова. Похоже, к гостям здесь относились недоверчиво.

Неторопливо вернувшись назад, я заметил небольшое оранжевое зарево, разносившееся за домом. Обогнув его, я вышел во двор, в центре которого ярко потрескивая сухими ветками, горел костер.

Ольга сидела рядом с огнем на длинном полене, специально приспособленном в качестве сидушки. Ровными рядами перед ней стояло несколько керамических ступок. Услышав мои шаги, девушка обернулась.

– Присаживайся, – продолжая мять в руках какую-то траву, она кивком головы указала на место справа от себя.

– Готовишь отвары? – спросил я, усевшись на поваленное дерево.

– Ага.

Она положила смятую охапку травы в одну из ступок и принялась старательно её перетирать

– Что это за место? – я бросил взгляд на огонь и пляшущие языки пламени тут же загипнотизировали меня.

– Это? – мой вопрос, кажется, удивил Ольгу. –Вв смысле – деревня? Община магов.

– Община магов? – переспросил я.

– Да. Ты что, никогда о них не слышал?

Я отрицательно покачал головой.

– Ещё лет тридцать назад таких общин было множество. Советская власть не очень жаловала практикующих волшебников. Конечно, вслух об этом не говорили – но гонения на магов в те времена были просто ужасными. Куда страшнее, чем на каких-нибудь священников. Тем, кто хотел заниматься колдовством, приходилось или уходить в подполье, или создавать такие общины вдали от цивилизации и посторонних глаз.

Ольга прекратила перемешивать траву и тоже уставилась на огонь.

– Сейчас, конечно, общин осталось мало. Магов больше никто не преследует – да и люди тянутся обратно в города. В деревнях, остаются, в основном, лишь старики, которые уже и не помнят другой жизни.

– Ты родилась здесь?

Девушка лишь улыбнулась.

– Нет, что ты.

Ответ немного меня удивил. Конечно, хотелось спросить, что она делала сейчас в этой богом забытой деревне, но мы были слишком мало знакомы для подобных вопросов.

– Ты хорошо знаешь Максима? – спросил я.

– Почти совсем не знаю, – переливая содержимое ступки в небольшую пластиковую бутылку, сказала Ольга.

– Но безотказно ему помогаешь.

– Да. У меня нет выбора – я дала непреложный обет.

Я удивленно уставился на неё. Ольга поймала мой взгляд и тихо засмеялась.

– Ты не знаешь, что это, да? – с улыбкой спросила она.

– Похоже на какую-то выдумку из сказок. Кажется, в рассказах про «Гарри Поттера» было что-то подобное.

– Не совсем, – кивнула Ольга. – Хотя ты прав – в книгах у Джоан Роулинг действительно упоминался непреложный обет. Там он описывается как клятва, нарушителя которой ждёт смерть. Но в реальности всё работает немного иначе.

– Как? – поднял брови я.

– Тот, кому ты дал непреложный обет, всегда может тебя найти: он в любое время дня и ночи на уровне интуиции знает, где ты находишься и как тебя разыскать. Но главное – он вправе один раз требовать чего угодно, и ты просто не можешь отказать. Среди магов непреложный обет – символ глубокой признательности. Знак того, что ты считаешь себя должником другому человеку.

Повисла пауза.

– Кстати, именно Джоан научила меня этому обряду, – улыбнулась Ольга.

– Да ну? – удивился я. – Вот уж не думал, что она умеет колдовать.

– Зря ты так. Роулинг очень сильная волшебница.

Я лишь пожал плечами в ответ.

Взяв в руки пластиковую бутылку, Ольга несколько секунд с силой поболтала её и, открутив крышку, протянула мне получившееся зелье.

– Пей, – скомандовала она.

Я пригляделся – внутри была вязкая травянистая жидкость с неприятным запахом.

– Что это?

– Не бойся, не отравишься – я же все-таки травница, – улыбнулась она. – Это запатентованный отвар. Придаст сил для завтрашней процедуры.

С недоверием посмотрев на зелье, я заткнул нос, чтобы не чувствовать омерзительного запаха, и залпом проглотил безвкусную жижу, которая неприятно растеклась внутри моего тела.

– Ну и гадость, – отдавая бутылку, поморщился я.

– Знаю, – ответила Ольга.

Мы немного посидели молча.

– Как это будет? – спросил я. – Завтра. На что похоже, когда пытаешься проникнуть в чужие воспоминания?

– У каждого – по-своему. Одни просто начинают знать чужие воспоминания как собственные, другие – словно видят эти события со стороны. Как будет именно у тебя я сказать не могу.

Ольга аккуратно убрала ступки в стоявшую рядом сумку, затем поднялась на ноги и залила костер водой из жестяного ведра.

– Пора спать, – сказала она. – Отдохни как следует и наберись сил. Завтра силы тебе понадобятся.

Мы шли по едва различимой тропе, стелившейся вдоль длинного плато. Громкий свистящий ветер бил по ушам и колол тело, проникая сквозь ткань одежды. Поначалу я даже получал удовольствие от этой прогулки и наслаждался окружающими красотами, пиками гор, с лежащим на них редким снегом и дальними лесными массивами, в одном из которых скрылась наша деревня. Но постепенно мой взгляд все чаще начал утыкаться в пятки ботинок впереди идущей Ольги – и очень скоро я полностью перестал отводить от них глаза и смотреть по сторонам. Просто следовал за шагами этой девушки как загипнотизированный.

– Напомни, куда мы топаем? – раздался голос Максима.

– Неподалеку есть место силы, – ответила Ольга. – Ритуал лучше всего проводить именно там.

– В прошлый раз ты прекрасно обошлась без всяких мест силы.

– Возможно, и сейчас смогла бы обойтись. Но если проводить ритуал именно там, шансов на успех будет куда больше.

Максим хмыкнул и замолчал. Он явно жаждал как можно скорее приступить к делу – и любые задержки действовали ему на нервы.

Чем выше мы поднимались, тем холоднее становился воздух. Постепенно небо стали серые заволакивать тучи. А затем начался дождь. Мелкий и неприятный. Одежда быстро промокла до нитки и только ботинки каким-то чудом умудрялись оставаться сухими.

– Скоро придем, – словно прочитав мои недовольные мысли, громко крикнула Ольга.

Дорога круто пошла вверх – мы явно поднимались на один из перевалов. Вытирая маленькие потоки дождевой воды, ручьями скатывавшиеся с моих волос на лицо, я продолжал безропотно шагать в гору.

Достигнув вершины и встав на ровную поверхность, девушка наклонилась вперед, упершись в деревянный альпеншток, и тяжело дыша. Дождь к этому моменту как раз ненадолго прервался.

– Совсем форму потеряла, – задыхаясь бросила она. – Раньше я сюда почти бегом поднималась.

Восстановив дыхание, Ольга подошла к большому плоскому камню, лежащему неподалеку. Поставив на него свой рюкзак, она вынула и расставила ступки, в которых вчера готовила у костра зелья. Поочередно окунув пальцы как кисточку в каждую из них, она нарисовала на камне незнакомые руны, а затем – расстелила поверх этих символов клетчатый плед.

– Ложись. Головой – туда, – Ольга указала в сторону, где из-за линии горизонта неторопливо поднималось солнце.

Я покорно лег на плед. Ольга нанесла мне на ладони какие-то непонятные знаки.

– А сейчас не бойся, хорошо? – она стянула шарф, который обхватывал её шею. – Мне понадобится слегка удушить тебя до потери сознания, – сказала она.

– Что? – взволнованно спросил я, занимая сидячее положение.

– Для ритуала ты должен быть без сознания, – повторила Ольга. – Прости, но ни хлороформа, ни снотворного у нас в деревне нет. Мне придется тебя вырубить.

– Нет-нет-нет, секундочку, – несогласно завертел руками я. – Никаких удуший. Ты же запросто можешь не рассчитать силы и отправить меня на тот свет.

– Всё будет нормально, – продолжала настаивать Ольга. – Я сто раз так делала.

– Да это безумие, – не сдавался я. – Нет, исключено, о таком мы не договаривались.

Боковым зрением я заметил, как к нам быстрыми шагами приближался стоявший до этого в стороне Максим.

– Устроили тут дочки-матери, – услышал я недовольное бормотание. – Без сознания – так без сознания.

Я обернулся и увидел, как его мощный кулак летел в сторону моего подбородка. И через секунду я не видел уже ничего.

Сначала вокруг была темнота и пустота. Не знаю, стоял я на земле, или же падал в бесконечную бездну. Затем очень-очень далеко впереди появилось едва различимое красное пятнышко, которое постепенно становилось всё крупнее и крупнее.

Что-то медленно приближалось ко мне.

В темноте начали проступать черты странного создания. Его квадратная голова с огромным ртом и красными, горящими глазами, рыхлый гигантский корпус и короткие ноги как будто состояли из разрубленной на мелкие куски каменной глыбы. Казалось, что это существо сложили из отдельных камней и скрепили ярким огненным светом, который теперь источался из многочисленных прорезей, щелей и отверстий, покрывавших монстра с ног до головы.

Это был Голем – бесчувственное каменное изваяние, в которое легендарный алхимик древности непонятным образом сумел вдохнуть жизнь. Голем встал напротив и с высоты своего роста принялся разглядывать меня красными светящимися глазами.

– Идем, – грубым, холодным, нечеловеческим голосом сказал он и указал рукой куда-то за мою спину.

Я тут же обернулся и увидел длинную череду массивных, деревянных дверей. Их были тысячи – и они тянулись прямой линией вдаль, уходя в глубину окружающей темноты. Двери словно парили в воздухе в два ряда – по левую и правую руки от меня – образуя некое подобие коридора.

Медленно наступая на темноту под ногами, я двинулся следом за големом, и мы неспеша пошли вдоль этого странного коридора. Я внимательно разглядывал двери, мимо которых мы проходили. Не смотря на кромешную темень вокруг, я легко различал цвета этих дверей: в основном они были серыми или черными. Светлых дверных полотен было совсем немного. Каждую дверь украшали сложные резные орнаменты и тяжелые ручки, некоторые из которых были покрыты пылью, другие же, наоборот блестели от частого использования.

– Сюда, – Голем указал на одну из дверей светлого цвета. – Иди.

Спорить я не стал.

Надавив на тяжелую позолоченную ручку, я открыл дверь, за которой простиралась всё та же зияющая темнота, и сделал шаг вперед.

«Смотри, – я увидел приветливое лицо мужчины. Он смотрел на меня карими глазами, в которых чувствовалась любовь и забота. – Ты складываешь руки вот так, а затем произносишь заклинание. Но главное – думай о предмете. Поняла?»

«Да», – ответил я тонким девичьим голосом.

Я видел воспоминания Алисы её собственными глазами!

Ощущения были очень странными: я находился в её теле, чувствовал движения рук, напряжения мышц, дыхание и сердцебиение – но не мог ими управлять, словно оказался безвольной марионеткой в чужих пальцах. Мне оставалось только наблюдать.

«Ну давай, попробуй ещё раз», – сказал мужчина.

«Auruma urelium, – громко произнесла заклинание Алиса и лист бумаги, лежащий впереди зашевелился и переместился немного в сторону. – Папа, я смогла!».

«Умница! – мужчина подхватил дочку на руки и начал кружить по комнате. – Ты прирожденная волшебница».

Воспоминание резко прервалось, и я снова очутился в темноте между двух рядов дверей.

– Идем, – уже знакомым безразличным тоном скомандовал Голем.

Мы подошли к другой двери – на этот раз полотно было окрашено в темный, практически черный цвет. Не дожидаясь команды каменного истукана, я зашел внутрь.

В этом воспоминании было пасмурно и холодно. Дождь ещё не начался, но казалось, что он вот-вот забарабанит по земле своими каплями. Алиса подняла голову и посмотрела на печальное лицо стоявшего рядом отца. По сравнению с предыдущим воспоминанием, оно сильно изменилось: от прежней приветливости не осталось и следа. Мужчина глядел прямо и крепко держал дочь за руку. Они прошли через железные ворота, на вывеске которых было выковано незнакомое мне слово «Бешикташ», а затем свернули на небольшую аллею, по обеим сторонам которой тянулись многочисленные надгробья.

Алиса и её отец медленно шли вдоль кладбища и вскоре остановились у одной из могил. Мужчина сильнее сжал ладонь Алисы – и на секунду даже я почувствовал боль и страдание, терзавшие его душу.

«Адель Бертан. 5 марта 1961 – 14 августа 1993», – было высечено на надгробии.

«Алиса, – мужчина говорил медленно, но в голосе чувствовалась надрывность. – Здесь покоится твоя мама».

И снова – резкий скачок в пустоту.

Мгновение – и Голем опять смотрел на меня своими огненными глазами-пятнами. Каменный истукан указал на ещё одну дверь.

– Сюда, – гулким басом велел он.

Переступив невидимый порог, я снова очутился в теле Алисы: теперь мы находились в каком-то парке. Было светло и тепло, солнце припекало голову, вокруг сновали толпы людей, а в воздухе стоял сильный запах цветов. Алиса увлеченно оглядывалась по сторонам, и в глазах пестрило от обилия разноцветных тюльпанов, которыми, казалось, был усеян весь парк.

Отец вел Алису за руку.

«Мама очень любила парад тюльпанов», – с приятной ностальгией в голосе сказал он.

«Здесь так красиво».

Мужчина посмотрел Алисе в глаза и улыбнулся.

Приятный и светлый окружающий мир, в котором я на мгновение оказался, растаял в одно мгновение. Я опять очутился посреди мрачного небытия в сопровождении бесчувственного Голема.