Читать книгу: «Туман», страница 7

Глава 13

Домой я возвращалась с двоякими чувствами. С одной стороны, была особенная радость, что первая операция, которую я провела самостоятельно – удалась. Роженица жива, и даже идет на поправку. Уезжая, оставила строгие рекомендации, как служанкам, так и самому хозяину. Запуганный мною возможными осложнениями, Николай Андреевич обещал следить за их неукоснительными исполнениями.

С другой стороны, необходима экзаменация. Нет, в себе я была абсолютно уверена, дядя учил меня на совесть. Просто… боюсь многие мои знания, идут в разрез с тем, что считается правильным в 1811-м. Поэтому предвижу возможные препоны к желаемому документу.

Но всё по порядку. Сначала нужно получить обещанный паспорт.

Мария встретила меня так, будто была я на военных действиях, а отсутствовала минимум год. Объятья, вздохи, ахи, поздравления. Ну а за обедом меня ждал подробный пересказ последних сплетен. Особенное место занимало повествование о субботнем вечере, на котором присутствовать так и не довелось.

Выслушала историю того, как Екатерина Петровна «истязала» Павла Матвеевича за чаем. Честно говоря, приятного в этом оказалось мало. Как-то даже не ожидала, что подобное вызовет только раздражение. Пришлось себе признаться, я к нему очень пристрастна. В своей судьбе он не виновен и мои обвинения в смерти дедушки совершенно излишни. Извиняться конечно не буду… но…

Следующим утром на завтрак к нам вновь пожаловал гость. Довольно неожиданный. В этот раз нас навестил Витольд Христианович Недзвецкий.

Его приезд объяснился очень просто – он привёз мой паспорт. Это оказалось для меня довольно радостным событием, особенно в свете моих планов. Вызывало недоумение, почему «курьером» оказался именно он?

Но… как выяснилось, у посетителя был ко мне занимательный разговор, который он и начал, согласившись разделить с нами завтрак.

– Госпожа баронесса, премного наслышан о ваших успехах на поприще родовспоможения.

– Спасибо, Витольд Христианович. Не думала, что уже даже в городе об этом известно.

– Но вы понимаете, у вас образовалась небольшая проблема…

– Разрешение. – мой вздох, кажется, нёс всю тяжесть мира.

– Оно самое. Конечно, никаких жалоб на вас нет. Но вы же знаете, вам следует озаботиться советующими бумагами. Могут появиться завистники… а там глядишь и…

– У вас есть что предложить? Наверняка вы поэтому самолично сюда прибыли.

– Да. Насколько я понимаю, учились вы в Гёттингене?

– Арнольд Викторович уже доложился? – раздражение в моём голосе было явно различимо.

– Ну, зачем же вы так. Он очень впечатлён вашими успехами. Впрочем, разговор не о том. Хочу предложить вам должность вспомогательного медицинского персонала…

– Повитухи? Фельдшера?

– Баронесса, вы поймите, женщину-врача общество не примет. А государственная служба даст возможность доказать свои знания и опыт. Документов об обучении у вас как бы нет. Нужно или же закончить российское высшее медицинское заведение, – тут он печально покачал головой, намекая на всю несуразность такого предположения, – либо пройти экзамен. Сейчас над врачебной деятельностью установлен жёсткий государственный контроль. Постоянные проверки от Медицинского департамента Министерства внутренних дел. Кроме того, ежегодно издаётся общий список докторов, получивших разрешение на медицинскую практику в Российской империи.

– Но, повитухам запрещено лечение болезней. Не говоря уже об операциях!

– Потому, и могу пока предложить должность «акушера» при губернской медицинской управе. Экзамен можете сдать прямо у нас. Думаю, проблем с этим не возникнет, учитывая ваш опыт. Кроме того, – здесь Недзвецкий немного замялся, – в губернской полиции имеется вакансия повитухи.

– Господи, этим-то зачем?!

– Бывает необходимость освидетельствования женщин, подозреваемых в совершении преступлений. Да и в больнице, работы с женщинами много, не всякая к себе мужчину допустит. Считаю, даже на акушерской должности у вас будет много работы. Вы всё-таки подумайте.

Господи, и этот туда же. Я, конечно, понимала, что легко не будет. Младший медицинский персонал… хотелось одновременно, и расплакаться, и чего-нибудь разбить. Может быть, даже об голову Недзвецкого. Безусловно, внешне это никак не проявилось. Я всё так же старательно холодно улыбалась Витольду Христиановичу.

– Луиза, я не понимаю, зачем тебе вообще всё это нужно, но почему бы не попробовать? Как я вижу, учили тебя на славу, – решилась вступить в беседу «бабушка».

– Я всё-таки хочу попытаться сдать экзамен. Паспорт у меня теперь есть. Осталось съездить в Петербург.

Мы ещё какое-то время обсуждали с Екатериной Петровной возможную поездку, когда доктор собрался откланяться, напоследок заверив меня, что его предложение всё равно остаётся в силе.

В столицу решили отправляться через два дня. Прежде всего, надлежало посетить Могилёв и выправить подорожную, без которой мы бы даже не выбрались из губернии. А затем уже в Петербург.

Мария усиленно уговаривала «бабушку» взять её с собой. Она уже представляла себя блистающую на балах. Но Екатерина Петровна оставалась непреклонна.

Собирались ехать в составе небольшой группы, а затем и на почтовом тракте рассчитывали прибиться к крупному каравану.

За сборами время пролетело быстро, и через три дня мы вновь оказались в Могилёве. Там неожиданно произошла встреча с «провидцем».

Павел Матвеевич прислал нам карточку в гостиницу, в которой мы остановились, с просьбой о визите. «Бабушка» была в этот момент в присутствии, оформляя подорожную.

Появился он после полудня, когда Екатерина Петровна уже успела вернуться, так что мы получили от него приглашение отобедать в гостиничном трактире.

– Я случайно узнал о вашей поездке, Екатерина Петровна. Могу ли я просить о возможности сопровождать вас? У госпожи баронессы могут оставаться неприятные воспоминания о дороге. Да и я, откровенно признаться, буду спокоен.

– Нам, конечно, лестно ваше предложение, но это как-то…

– Мне всё равно необходимо посетить столицу по семейным делам. Правда, я планировал сделать сие в следующем месяце. Но думаю, что вполне уместно и сейчас. Был бы признателен, если бы вы смогли задержаться ещё на один день в городе. Это дало бы мне возможность подготовиться к путешествию.

«Бабушка» с интересом разглядывала господина Рубановского, пытаясь на его лице рассмотреть одной ей понятные причины для подобного предложения.

– Хорошо, Павел Матвеевич. Мы с радостью разделим с вами тяготы этого вояжа.

Улыбка украсила его лицо, а в глазах появились искорки.

– Премного благодарен, Екатерина Петровна.

Далее обед прошел совершенно неинтересно. Были обычные разговоры о погоде и общих знакомых. Чуть позже «Провидец» откланялся, обещав прибыть послезавтра утром.

Чем заняться двум женщинам, когда появился свободный день? Конечно магазины!

«Бабушка» решила, что вполне уместно навестить модистку. Хорошенькие шляпки могут найтись и тут. А вот парочку выходных платьев лучше будет заказать в столице.

– «Бабушка», зачем эти лишние траты? Вы и так заказали для меня полный гардероб.

– Луиза, о чём ты говоришь. Ты моя внучка! Кому же ещё о тебе позаботиться? Ну, пока замуж тебя не отдадим…

Мне хотелось закатить глаза и застонать, хотя это было бы весьма неприлично.

– Послушай меня, милая, ты единственная внучка… пока… я надеюсь… не мешай мне заботиться о тебе. Кроме того, господин Славинский очень весомо поблагодарил…

– Mon dieu! Надеюсь, вы не приняли от него денег?

– Ну что ты… это с твоей стороны была всего лишь вынужденная помощь, а не «практика». Посему… он просто выразил свою признательность за спасение жены и сына. Так… немного того, немного другого. Всего лишь по-соседски.

Шляпку мне всё-таки купили, как и новую пару лайковых перчаток. Но более всего меня привлёк крепкий кожаный фартук, который я углядела в одной из лавок, явно мясницкий. Попросила нашить на него несколько кармашков и держателей.

Для моей «работы» в «сенной больничке» удобнее всего были мои юбка-брюки. Приезжая модистка пошила для меня несколько различных простеньких приталенных жакетов. Такая форма одежды оказалась очень удобной. Юбка-брюки даже понравились «бабушке», поэтому мне разрешили заказать ещё парочку на смену. Один такой «костюм» специально «ехал» со мной в багаже.

При сложных случаях приходилось чем-то подвязываться, но каждый раз всё равно одежда промокала насквозь. Так что я решила – этот фартук будет как нельзя кстати.

Екатерина Петровна всё порывалась ещё чем-то обогатить мой гардероб. Пришлось напоминать ей о том, что в столице мы сможем потратить деньги с куда большей пользой.

Перед отъездом мы посетили церковь. В пути проведём почти две недели, а посему Екатерина Петровна озаботилась благословением в дорогу.

Дормез наш был вполне вместительным, не удивительно, что часть пути Павел Матвеевич решил проделать с нами в карете. Моего Ветра на пару с его лошадью привязали сзади, так что я тоже могла иногда «проветрится».

Багаж господина Рубановского уложили к нашему. «Поезд», с которым мы выезжали, был небольшим, и чтобы не удлинять его, Степанида, взятая в помощь, поехала с нами.

При выезде из города, Павел Матвеевич оставался верхом, взяв на себя обязанность, решить все вопросы с документами. И уже оказавшись на тракте, он привязал лошадь и присоединился к нам.

И тут вышел небольшой конфуз. Горничная пересела к «бабушке», помочь ей выпить лекарства, когда мы остановились. Этот момент и выбрал «провидец», чтобы забраться в дормез. Устроившись рядом со мной, он стукнул в стенку, крикнув – «Трогай!» – и мы поехали. Пересаживаться сейчас было бы весьма затруднительно. Это было очевидно, поэтому Екатерина Петровна только недовольно поджала губы.

Дабы немного смягчить ситуацию, я решила начать беседу. Надеясь немного отвлечь «бабушку», да и время будет тянуться не так медленно.

– Павел Матвеевич, говорят, государевой службе вы пока предпочли улучшать семейные дела? – начала со странной, но интересной для себя темы.

– Да. Манифест Петра⁵⁰ Фёдоровича дал мне такую возможность, а годы учёбы не были напрасными, и батюшка не зря потратился на меня.

– И что же нового вы привнесли? – с интересом включилась в разговор «бабушка».

– Картофель, – ответил с гордостью.

– Зачем же вам понадобилось это «чёртово яблоко»? Крестьяне пользуют его с неохотой. Сажать-то надо руками. Да и репа им привычнее, – с сомнением протирая пенсне заявила она.

– Он довольно неприхотлив, сытен, может долго храниться. В годы неурожая будет настоящим спасением для крестьян. А если учесть не хлебородные земли, на которых картофель спокойно растёт…

Екатерина Петровна задумалась, покручивая в руках дужку.

– Вы уверены по поводу непригодных земель?

– Вполне. Особенно, если вначале хотя бы удобрить место… извините… навозом.

«Бабушка», улыбнувшись, махнула рукой. В центральных губерниях жил младший брат, который постоянно жаловался на недород и частенько случавшийся голод. Если это «яблоко» поможет, то Витенька сможет выбраться из постоянной нехватки денег.

– Чего-же ещё, голубчик, вы узнали занимательного за границей? – улыбнувшись, спросила она.

– Много чудесного и удивительного может придумать светлый человеческий разум, – улыбнувшись, ответил Рубановский, – вот, к примеру, сделали перо из металла, дабы чинить постоянно не нужно было. В письме удобно, клякс меньше, да и руки чище.

Или вот… счётная линейка… для человека, обременённого постоянными исчислениями, весьма полезная штука. Прибавить, вычесть, даже умножить и разделить поможет в раз. Для ленивых же, даже механику изобрели, ящичек такой, на котором цифры прописаны. Выставляешь нужные, крутишь ручку и внизу показывается результат⁵¹.

«Бабушка» на это только рассмеялась, пожурив Павла Матвеевича, что тот, наверняка, смеётся над нами. Мне пришлось вмешаться, сказав, что всё сказанное, правда.

– Это что-же, скоро механика любой труд человека заменит? – с улыбкой спросила Екатерина Петровна.

– Вполне возможно, но боюсь не скоро, – слегка напрягшись, ответил «провидец».

Мне ещё больше захотелось расспросить его о будущем. Какое оно? Думаю, стоит разузнать не только о медицине. Как будут жить люди? Насколько свободнее станет человечество, насколько умнее и добрее.

– Хотя уже сейчас, в Англии, машины вытесняют человека на производстве, – продолжил он, подумав, – там придумали механическую прялку… один человек, работая на ней, заменяет пятерых. Правда история там неприятная случилась. Разгневанный рабочий люд спалил дом изобретателю.

Екатерина Петровна укоризненно покачала головой. Господин Рубановский принял это на свой счёт и перевёл разговор.

Он начал рассказывать о первой в России железной дороге – «Чугунном колесопроводе» – которую он видел в Петрозаводске, на Александровском заводе. Сначала по ней возили тачки люди, потом же стали впрягать лошадей.

С увлечением поведал, что за границей быстрее соображают. Вот в Англии первыми построили рельсовую дорогу между Уондсвортом и Кройдоном. Аж десять лет тому назад.

– За этим видом транспорта будущее, – с уверенностью заявил он, – особенно если приложить к нему паровой двигатель…

– Это же очень дорого, только если сам государь-император решит…

– Конечно решит, правда не сейчас… мы воюем постоянно, – и он со значением посмотрел на меня, – но думаю в мирное время – это его заинтересует.

– И в чём же вы тут видите выгоду для себя Павел Матвеевич?

– Добыча руд, литьё чугуна, думаю, его для таких дорог много понадобиться.

– Но сейчас же ещё даже проекта нет… – удивилась «бабушка».

– Когда появится проект, будет поздно готовиться, – улыбнулся он в ответ.

– И что же вы сейчас в столицу, за разрешением поездки в Сибирь едете?

– Отнюдь, – улыбнулся он, – в Михайловской волости Курской губернии землицу присмотрел. Вот купить хочу.

Екатерина Петровна удивилась и с возрастающим интересом посмотрела на собеседника. Если раньше она считала его оболтусом, не желающим идти на государственную службу, то теперь мнение переменилось. Младший сын явно пошёл в отца. Скорее всего, именно он примет капитал и управление семейными делами, а не старший, служивший в каком-то департаменте. А это значит, что «котировки» данного молодого человека значительно возросли в её глазах.

Глава 14

Ближе к вечеру наш «поезд» достиг почтовой станции, у которой был трактир с достаточным количеством мест, чтобы всех разместить.

Высадившись из дормеза, мы увидели большой и добротный деревянный дом в несколько этажей, с резными наличниками. Стены его были собраны из цельных толстых стволов.

Огромный двор ямы заполнялся экипажами и телегами. Левую сторону занимала просторная конюшня. Сейчас там сновали работники, пристраивая лошадей. Множество звуков наполняло пространство… кузня, животные, голоса людей. Станция жила своей, одной ей понятной жизнью.

Поужинать нам предложили во вместительном зале. Пол покрывала чистая солома, а запах, доносившийся из кухни, обещал вкусную еду.

Мы втроём заняли небольшой столик для чистой публики у окна. Подошедший половой, в белом переднике долго перечислял блюда, предлагаемые этим заведением.

Екатерина Петровна прервала его повелительным жестом руки.

– Мы всё поняли, голубчик. Принеси нам с барышней щи и жаркое из птицы. Потом подашь чаю с пирогом. – затем повернулась к Рубановскому.

– А вы что желаете, Павел Матвеевич?

Пока мужчина отвлёкся на выбор еды, я рассматривала трактир. На чистой стороне народу было мало. Несколько столиков занимали те, кого уже видели в нашем «поезде» на предыдущей остановке. Так же, как и мы, они ожидали свои заказы тихо беседуя.

В общем зале было на порядок громче. Посетители весело переговаривались, иногда обсуждая какую-то интересную тему сразу за несколькими столами. Слыша что-то особо громкое «бабушка» невольно поджимала нижнюю губу, выказывая недовольство таким шумом.

– Если вы устали, Екатерина Петровна, я могу распорядиться подать вам ужин в комнату, – предложил «провидец», заметив её раздражение.

– Благодарю, Павел Матвеевич, не стоит. Степаниде там нужно всё подготовить.

Из-за большого количества народа для женщин удалось взять лишь один номер. Мы с «бабушкой» займём кровать, а для горничной должны были принести тюфяк.

Ещё при подъезде Екатерина Петровна особо указала ей проверить постель на чистоту и наличие возможных проблем. С нами ехало бельё, которое в случае чего, надлежало использовать.

Видимо устав от разговоров в дороге, господин Рубановский почти всё время молчал. «Бабушка» не выражала этому недовольство, даже наоборот, так как возрастающий шум из общего зала её явно раздражал.

Закончив ужин в тишине, нас проводили до комнаты. Павел Матвеевич почти сразу вернулся. Он попросил меня выйти в коридор оставив дверь открытой, чтобы Екатерина Петровна могла нас видеть.

– Вот, – протянул он мне небольшую шкатулку, в которую был уложен пистолет, – знаю, вы можете пользоваться. Он заряжен, на один выстрел хватит, а я за стеной, – и уловив мой недоумённый взгляд продолжил, – мне так будет спокойнее.

– Да что может случиться? Тут же так много народа.

– Знаете, последние несколько лет со мной постоянно что-то происходит. Возьмите, Ан… баронесса. Ко всему лучше быть готовым. Заранее.

Я неловко ему улыбнулась. Его забота была приятна.

В этот момент я услышала тихое покашливание «бабушки».

– Доброй ночи… может завтра, если погода позволит, немного проедемся верхом?

В ответ я согласно кивнула и поспешила закрыть дверь.

Увидев, что именно принес мне Павел Матвеевич, Екатерина Петровна только покачала головой, усиленно пряча улыбку.

– Ему так будет покойнее, – только и смогла сказать я, решив не обсуждать произошедшее. Хотелось лечь спать, так как завтра опять предстояло провести весь день в дороге. И хотя погода пока благоприятствовала, путь нам предстоял ещё долгий.

Несмотря на опасения новоявленного защитника, ночь прошла без всяких осложнений. Выехали сразу после завтрака, как и договаривались, верхом.

– Павел Матвеевич, спасибо вам за заботу. – решила негромко разрушить молчание, когда мы следовали рядом с нашим дормезом.

– Ну что вы, Анна Викторовна. Мне только в радость.

– Прошу вас, не называйте меня так! Вдруг кто услышит.

– Как скажите, – улыбнулся он, – вы так взволнованы… хотите о чём-то спросить?

– Да. Расскажите о себе? Откуда вы? Из какого времени? Вы вчера так интересно рассказывали о уже сделанных открытиях, думаю то, что известно в ваше время ещё увлекательнее. Но при «бабушке» говорить было нельзя. Вот я и решилась сейчас…

– Родился я в конце двадцатого века. В середине его последнего десятка. Учился… сначала школа, потом университет. Как уже говорил, планировал идти в магистратуру, но не сложилось. Решил летом сходить с друзьями в кемпинг… ну это что-то вроде специального отдыха в лесу, с ночёвкой.

– И кому-то такое нравится? Специально ходить спать в лес?

– Хм, ну, в двадцать первом веке вообще много чего странного нравится людям. Ну так вот, хотели сначала в полесье, но нашлась одна контора, предложила небольшой тур по Могилевщине. – тут он вздохнул, закрыв глаза, немного помолчал и продолжил.

– По началу всё было хорошо, походы по лесу, небольшие прогулки в городах. Даже гиды что-то интересное рассказывали. А потом Лёхе приспичило на рыбалку сходить. Перед рассветом пришли к реке, сели. Я и заснул с удочкой в руке.

Проснулся, ни Лёхи, ни провожатого из местных. Один я, с несчастным спиннингом. Решил вернуться в город и всю дорогу удивлялся, почему не могу найти шоссе, по которому выезжали. Встретив первых людей, подумал, реконструкторы развлекаются. Ну, они не всегда «в себе» когда в «роли». Связываться не стал. Так до города и шёл. Ну… дальше вы знаете.

– Вижу вам неприятно об этом вспоминать. Тогда расскажите лучше о вашем времени.

– Хм. Вы меня обескуражили. Я даже не знаю с чего начать.

– Такие большие различия?

– Я бы сказал, что колоссальные. Что вас интересует? Мода?

– А?.. нет, что вы. Медицина!

– Мда, это немного не мой профиль. Хм. Ну что сказать, самое главное, изобрели антибиотики.

– Простите… анти… биос⁵²… что-то против жизни? Яды?

– Что? Нет конечно! Хотя ядов человечество за это время тоже изобрело изрядно. Антибиотик – так назвали лекарство против инфекций. Вы же знакомы с микробами и вирусами? Вроде даже говорили, что знаете теорию Пастера.

– Да, конечно!

– Так вот, на самом деле это целая группа лекарств, если принимать их при ранениях, то не будет нагноений, да и антонова огня не случится. Да в принципе, при многих заболеваниях их дают. Я не врач, но при воспалениях различных органов их назначают.

– Получается… вы победили все болезни?

Павел Матвеевич заливисто рассмеялся и достав платок, стал вытирать им выступившие слёзы.

– Господи! Нет конечно. Чем больше люди изучали…, тем больше различных болезней находили. Некоторые даже говорят, что многие новые, сами учёные и создали.

– Но зачем им это?

– Деньги, – немного подумав ответил он, – в моё время медицина, это огромные корпорации⁵³ и фантастические деньги⁵⁴. Я не медик, так что вот так сразу не смогу что-то вспомнить, думаю, если только зададите конкретный вопрос. А так, мне тяжело сообразить. Кроме того, у нас очень многое автоматизировано. Помните мы говорили с Екатериной Петровной, что скоро человека заменит механика… и тут тоже появились аппараты. Самые простые – измеряют давление крови в человеке. Есть те, что видят внутренности, и не разрезая, могут сказать сломаны ли кости, или какого пола ребёнок в утробе. Это всё сумбурно, я понимаю. Но как вспоминается.

– Невероятно… А женщин-врачей много?

– Хм. Трудно сказать, но мне кажется, даже больше⁵⁵, чем мужчин.

– Значит с медициной будущего вы мне помочь не можете.

– Увы, но нет.

– Жаль.

Какое-то время мы ехали молча. Думаю, из чего состоят эти самые антибиотики, и как их изготовить, «провидец» тоже не имеет никакого понимания. Очень жаль.

– Ан… баронесса, вы же помните историю? И что случится летом следующего года? Как вы планируете поступить? Надеюсь, попробуете увезти семью подальше?

– Да, думаю смогу уговорить Екатерину Петровну уехать к старшему брату в Тверь.

– Хорошо, я буду спокоен, что вы будете в безопасности.

– Я врач. Хотя мне ещё предстоит это доказать. Думаю, моё место не будет далеко от действующей армии.

– Вы думаете, вас примут в госпиталь?

– Я надеюсь…

– А вы знаете, Ан… баронесса, в моё время будут очень популярны всякие благотворительные общества…

– А при чём тут это? Да и без разрешения на практику… это бессмысленно!

– Вы не поняли, насколько я помню историю, из Могилёва не удастся вывезти склады⁵⁶. А там будет много чего по медицинской части… Можно создать какой-то «союз вспоможения», думаю, когда начнутся основные действия подтянутся и другие с финансами… а пока закупать лекарства, перевязочные средства…

– А я пыталась мясо консервировать…

– И как? Получилось?

– Пока не знаю, на Рождество хочу вскрыть и посмотреть.

– Интересно, нужно будет попробовать…

– А чем вы планировали заниматься?

– На войне… или до неё? – спросил он с усмешкой.

– Вы смеётесь надо мной, Павел Матвеевич?

– Ни в коем разе! До войны я собираюсь закончить несколько небольших скрытых складов, невдалеке, по ходу движения войск. Фураж, зерно, картофель. Если у вас получится с мясом – будет вообще замечательно!

– А если склады найдут французы?

– Не думаю, что фуражисты будут искать еду в лесу.

– Я тоже думала о схронах… но целый склад!

– Баронесса, в своё время там целые отряды прятаться будут. А тут, небольшое здание. Да и кого накормит маленький схрон?

– А люди не разболтают?

– О чём? Что барин чудит и себе в лесу охотничий домик строит? К тому моменту и забудут. Да и артель нанимал из далека. Люди, что продукты туда свозят многократно проверены. Буду потом потихоньку доставлять в армию.

– Ну а как же…

– Можно, конечно, стать вольноопределяющимся. Мне даже кажется, как дворянину дадут офицерский чин. Но кто меня там слушать будет, штатского штафирку? Они же никогда кроме себя никого не слушали. Или предлагаете напрямую к Кутузову пойти с рассказами о планах Бонапарта… А лучше уж прямо к Александру Павловичу⁵⁷. Вот только так меня к нему и пустили… Знаете, роль «пророка» мне плохо даётся, вместо рукоплескания – рукоприкладство.

– Извините меня, Павел Матвеевич.

– Да, всё в порядке. Я много размышлял об этом. Изменить ход истории я не смогу. Даже если попытаюсь. Но попробовать спасти чьи-то жизни от холода и голода? Могу попробовать. Соберу ополчение из своих мужиков. Сманю ветеранов из Могилёва. Они всё равно там бессмысленно погибнут. Будем партизанить помаленьку. Может даже Давыдова встречу…

Мы оба рассмеялись, и я заметила в окне дормеза «бабушку», которая за нами внимательно наблюдала.

– Хотела спросить вас, как вы добились у Матвея Львовича дать вам денег на эти склады и продукты? Может и Екатерину Петровну удастся на это уговорить.

– А при чём тут «отец»? – удивился он.

– Ну как же…

Я вновь услышала заразительный смех Рубановского. Открытый, до слёз из глаз.

– Это вы про слух, что я живу на выделяемые мне «отцом» средства?

– Ну да, разве это не так?

– Баронесса… вы же знаете, что стоит в обществе появиться холостому молодому человеку с деньгами, как на него начинается охота всех семейств с дочерями на выданье.

– Примерно представляю.

– Ну так вот, я и попросил «отца» не разглашать мои финансовые возможности. А так, сейчас я распоряжаюсь собственными средствами. Начальный капитал, конечно, дал Матвей Львович, но мне удалось его увеличить в несколько раз и вернуть.

– Получается, вы не хотите обзаводиться семьёй?

– А вы, баронесса, вижу тоже не спешите.

– У меня есть цель. И призвание. Не думаю, что найдётся мужчина, который позволит мне этим заниматься… а запирать себя дома… или тратить жизнь на развлечения в обществе… не для меня.

– Вы несправедливы к мужчинам. Думаю, найдутся те, кто хотел бы видеть вас счастливой. Всё равно… со скальпелем ли в руках, либо же с вышивкой. Или даже с красками… говорят вы любите рисовать.

– Да. С нежного возраста рисовала с бабушкой на пару. Почти всё детство провела с ней и дедушкой в поместье.

– Поэтому вы так разозлились тогда? Простите, но…

– Не надо. В этом нет вашей вины. Я много думала об этом. Мои обвинения, это так по-детски…

– Спасибо. Мне действительно легче, что у вас нет ко мне ненависти.

– Давайте забудем об этом. Лучше скажите, чем будете развлекать Екатерину Петровну?

– Даже не знаю. Как она относится к другим странам?

– А вы много путешествовали?

– Да, в моё время – это будет легко. Не только поезд, но и самолёт…

– Само-лёт? Механизм будет летать без помощи человека? Есть же Монгольфьер!

– Ха-ха-ха… Нет. Это будет такой большой вагон, как у поезда, но с крыльями. Очень большой. В него будет помещаться более ста человек. За несколько часов можно будет добраться от Москвы до Парижа. За сутки – до Нью-Йорка.

– Невероятно…

– Ну так что?

– Думаю «бабушка» будет заинтригована…