Читать книгу: «Через горы и моря», страница 3
Го Мо отвела У Сяохао внутрь, там курили несколько мужчин средних лет. Один мужчина лет сорока встал, улыбнулся Го Мо и сказал: «О, большая певица здесь, присаживайтесь!» Го Мо сказала: «При чём здесь певица, я привезла председателя У! Она – замначальника отдела, у неё большие таланты, в понедельник только к нам прибыла». И представила У Сяохао секретаря деревни, Чжэн Лицяна.
У Сяохао спросила, что происходит на улице. Чжэн Лицян глянул во двор: «Эта банда стариков, думают, что они хороши в музыке и плясках». Затем добавил: «Сегодня в деревне свадьба, и нужно после обеда встречать невесту. А мы никак не могли найти людей, чтобы бить в гонг и стучать в барабаны. Кое‑как нашли каких‑то подростков, достали инструменты, чтобы они потренировались. Но у них получалось безобразно. И тут появились эти старики, которые умеют играть на этих инструментах, и сказали: мы покажем им, как надо играть. Вот и устроили тут концерт. Вон тот старик, бьющий в барабан, у них главный, у него прозвище «старый хуагу».
У Сяохао слышала, что раньше в Юйчэне свадьбы делали вечером, но теперь всё изменилось, и свадьбы проводят с утра. Она и не знала, что в горах сохранили эту традицию. Она посмотрела на «старого Хуагу» и сказала: «Они очень хорошо исполняют, наверняка, это что‑то известное?» Стоявший рядом седовласый мужчина сказал: «Они исполняют “Цзиньцюлян”». Глаза Го Мо загорелись: «Это и есть “Цзиньцюлян”? Я знала о такой мелодии, но никогда не слышала её вживую». Поспешно вытащив мобильный телефон, он выбежала на улицу и начала снимать.
У ворот послышались детские крики и возня, Го Мо остановила видео и недовольно пробормотала: «Кому там неймётся?» У Сяохао посмотрела туда, в воротах появилась женщина и тащила за собой на верёвке барана. Баран упирался, не желая входить в ворота, всеми четырьмя копытами в землю и пятился назад. За женщиной толпились дети и кричали: «Дежурный баран, дежурный баран, приехал главный, значит скоро его в казан!»
Группа стариков перестала играть «Цзиньцюлян», с мрачными лицами они отбивали монотонный ритм, будто вторя крикам детей.
«Дежурный баран?», – недоумевала У Сяохао.
Секретарь рассмеялся, но ничего не сказал. Го Мо улыбнулась и объяснила: «Овцы из деревни Шиу целыми днями пасутся в горах, они едят там целебные травы, пьют воду из горных источников, поэтому их мясо считается особенно вкусным, и оттого высшее руководство особенно любит приезжать сюда и есть здешнюю баранину. Секретарь Чжэн выращивает овец, и когда должен приехать человек сверху, он закалывает этого барана, а потом покупает ещё одного. У него в хозяйстве всегда есть достаточное количество овец и баранов, он словно дежурный по баранам. Поэтому и говорят “дежурный баран”». Сказав это, она сделала хитрое лицо: «Спасибо Вам, председатель У, благодаря вам, мы сегодня отведаем дежурного барана». Затем она крикнула женщине: «Невестка, спасибо!»
У Сяохао стало не по себе. Конечно, она любит баранину, но эта история с «дежурным бараном» заставила её почувствовать себя виноватой. Она смотрела на этого барана, которого жена Чжэна уже приволокла к дверям кухни и привязала к дереву, баран истошно блеял.
У Сяохао сказала Го Мо: «Мы не будем здесь обедать». И вышла во двор. Го Мо глянула на секретаря Чжэна, он тут же выскочил вслед за У Сяохао: «Председатель У, вы впервые в нашей деревне. На пустой желудок мы вас никуда не отпустим». У Сяохао сказала: «Мы вернёмся. Я ещё приеду. Здесь у вас на горных скалах Сяншань высечены исторически значимые надписи, и ваши люди играют прекрасную музыку Сяншань, обо всём этом можно написать статьи. Только, пожалуйста, не нужно больше никакого “дежурного барана”!»
Го Мо подогнала мотоцикл, и они с У Сяохао выехали из деревни. По дороге она, повернув голову, громко сказала: «Председатель У, кто же отказывается поесть на халяву! Мы уехали голодными, а они будут помнить, что мы должны ещё приехать!»
У Сяохао сказала: «Главное, что мы уехали со спокойной совестью!»
7
В 14:30 У Сяохао как штык стояла перед дверью кабинета секретаря. Дверь была приоткрыта. Она постучала и вошла, хотела закрыть дверь за собой, но секретарь сказал с серьёзным лицом: «Не закрывай дверь». У Сяохао поняла, это для того, чтобы избежать подозрений: секретарь разговаривает с коллегой‑женщиной, но он безупречен и чист.
Волосы секретаря были аккуратно причёсаны на косой пробор. Он указал на стул напротив стола, У Сяохао села. Она решила взять инициативу на себя и сказала: «Секретарь, я прошу извинения, я не должна была открывать дверь машины главе районной администрации сегодня утром». Чжоу Бинь поднял брови, посмотрел на У Сяохао и сказал: «Председатель У, это не просто вопрос об открывании двери, это касается норм поведения. Вы ни во что ставите здешнее руководство, и хотите выслужиться перед главой районной администрации…». У Сяохао не сдержалась: «Секретарь, как бы я посмела пренебрегать нормами поведения? Не говоря уже о том, как бы я посмела ни во что ставить руководство! Я не понимаю, я действительно не понимаю. Автомобиль просто остановился прямо передо мной, вот я и протянула руку, чтобы открыть…»
– Понимаете Вы это или нет, Вы должны хорошенько подумать об этом. Вам придётся написать объяснительную.
У Сяохао никак не ожидала, что секретарь заставит её писать объяснительную, она уставилась на него большими удивлёнными глазами. Секретарь сказал: «Ну что Вы смотрите? Завтра утром передадите свою объяснительную заведующему Лю, он передаст мне». У Сяохао, молча, кивнула: «Хорошо».
Секретарь Чжоу снял очки, вытащил платок из футляра, лежавшего на столе. Опустив голову и вытирая очки, он спросил: «Председатель У, «Три рыбацких чуда» на острове Сайдао восхитительны, верно?»
У Сяохао сразу насторожилась. Она поняла, что секретарь слышал о её поездке на остров Сайдао с председателем. Сейчас она жалела, что отправилась туда вместе с ним, ведь на обратном пути он вёл себя странно. Но она знала, что о двусмысленном поведении председателя говорить секретарю не стоит. Это только усугубит ситуацию, поэтому она сказала в свою защиту: «Председатель предложил съездить туда, чтобы проверить безопасность рыбного промысла, поэтому я и отправилась туда вместе с ним. Не ожидала, что нас так радушно встретят там».
Чжоу Бинь многозначительно посмотрел на неё: «Неожиданного ещё много будет. Проверить безопасность рыбного промысла? А Вы сами‑то в безопасности? Вы сотрудник‑женщина, недавно назначены на эту должность, и я за Вас несу ответственность. И я напоминаю Вам со всей серьезностью: Вы должны понимать, что нужно вести себя достойно. И от некоторых людей со скрытыми намерениями лучше держаться подальше».
У Сяохао покраснела и, опустив голову, сказала: «Спасибо, секретарь, я поняла, отныне буду начеку».
Выйдя из кабинета секретаря, она поднялась к себе и сидела там, размышляя: теперь стало понятно, что попытка открыть дверь машины – это пустяк, большой вопрос здесь – это то, что она вместе с председателем отправилась на остров. Она слышала, что работа двух руководителей в маленьком посёлке редко обходится без конфликтов, и Цзепо – не исключение. По приезду я произвела впечатление на секретаря. И теперь он думает, будто председатель перетягивает меня на свою сторону. Ну, это уже ни в какие ворота!
Но кто рассказал секретарю о том, что она посетила остров Сайдао? Водитель катера, Сяо Сюэ, не мог. Он всего лишь простой рабочий с районной рыбной станции, иногда приезжает по просьбе председателя, чтобы отвезти его на остров. Остаётся только Ли Яньми. Заведующий отделом инспекции безопасности стал вхож в службу безопасности?
Поэтому, когда Ли Яньми приехал к ней с отчётом о технике безопасности посёлка, она слушала его рассеянно, в голове у неё всё время крутилась мысль: неужели это он донёс?
Вечером у У Сяохао не было никакого желания ужинать, она выпила стакан воды и села писать объяснительную. Она подумала: проучилась 16 лет, затем 8 лет проработала в районном НПКСК, за всё это время написала множество разных служебных бумажек, но ни разу не доводилось писать объяснительную. Потому что всегда работала самозабвенно, никогда не стояла на месте, никогда не допускала ошибок. А тут, не успела приехать, как на 4‑й день работы уже пишу эту штуку.
Ей очень не хотелось писать объяснительную, ведь казалось, что секретарь делает из мухи слона. Поэтому, написав, одно слово «Объяснительная», она не знала, что писать дальше. Чувствуя раздражение, она схватила бумагу, скомкала её и в сердцах бросила на землю.
Она глянула на комок бумаги, и холодок пробежал по её спине. Она вдруг вспомнила про того парнишку: ведь он точно так же бросил скомканную бумагу, а потом полез в петлю. Она посмотрела на оконный проём и отчётливо представила, как он висит там и печально смотрит на неё. Она содрогнулась всем телом, и волосы зашевелились на её голове.
Но она быстро успокоилась и подумала про себя: это произошло очень давно, чего бояться. Мне всего лишь надо написать объяснительную. В этом нет ничего сложного.
Она взяла ещё один лист бумаги, закусила губу, задумалась на мгновение, и с головой погрузилась в писанину.
8
Внезапно ей позвонила дочь и прошептала: «Мама, Ю Глазное Яблоко напился!» У Сяохао посмотрела на часы: половина десятого. В трубке на заднем фоне она услышала, как пьяный Ю Хаолян поёт «Мой 1997‑й», тоненьким голосом, пытаясь подражать Ай Цзин. Она заволновалась и быстро сказала: «Солнышко, я не хочу слушать его завывания. Меня больше волнует, что ты ела, пока он ходил выпивать?». Дяньдянь сказала: «Он принёс еды и накормил меня. Краба и пельмени с макрелью, очень вкусно!». Голос Ю Глазное Яблоко вдруг стал громче, как будто он подошёл к телефону: «Пустите меня в красочный мир, поставьте мне красную печать…» Раньше он постоянно напевал эти слова, упрашивая У Сяохао пойти и зарегистрировать их отношения. Когда он пел это, то прижимался свои лицом к её лицу и сощуривал глаза в узкие щёлки. Эти воспоминания так ясно и отчётливо встали сейчас перед ней, что она не могла более терпеть и бросила трубку.
По‑китайски «Ю Глазное Яблоко» созвучно с «Есть глазное яблоко».
Ю Хаолян самого обычного телосложения, и лицо самое обычное, и самая характерная особенность – это узкие щёлки вместо глаз на толстом белом лице. Из‑за того, что глаза у него узкие, в виде щёлок, создаётся впечатление, что они не раскрываются. Когда он учился в старших классах, это вызывало жаркие споры среди его одноклассников. Кто‑то говорил, что у него есть глазные яблоки, а кто‑то – что нету. В это время Ю Хаолян уже начал ухаживать за У Сяохао. Поэтому одноклассницы спросили её: когда Ю Хаолян признавался ей в любви, сияли ли его глаза, смогла ли она разглядеть его глазные яблоки? Призадумавшись, У Сяохао покачала головой, потому что в тот момент Ю Хаолян ещё и улыбался, поэтому его глаза были ещё уже. В результате одноклассники дали Ю Хаоляну ироничное прозвище «Ю Глазное Яблоко».
У Сяохао и вправду никогда не видела глазных яблок Ю Хаоляна. Однажды, когда они были близки, у неё была возможность приподнять его веки и посмотреть, но она испугалась, подумав, что если она приподнимет его веки, то, возможно, увидит что‑то ещё более ужасающее. Обычно она называла его «Ю Глазное Яблоко», и Ю Хаолян со смехом отзывался и говорил: «Конечно, у меня есть глазные яблоки, а иначе, как бы я заприметил тебя?»
Когда их дочери было четыре года, в ней проснулось любопытство, и она всё‑таки подняла отцу веки и хорошенько рассмотрела, и сделала заключение: глазные яблоки на месте! Потом она часто радостно выкрикивала: «Есть глазное яблоко».
Когда У Сяохао впервые увидела отца Ю Хаоляна, она была поражена: сын похож на отца как две капли воды. Однажды Дяньдянь спросила у бабушки: есть ли у дедушки глазные яблоки? Бабушка, смеясь, сказала: не знаю, прожила с твоим дедушкой 40 лет и никогда не видела его глазных яблок. Дяньдянь тут же потянулась к дедушкиным глазам, но дед отпрянул и расшумелся: «Кто сказал, что у меня нет глазных яблок? Если бы у меня не было глазных яблок, то смог бы я по молодости ловить преступников и попадать в этих собак с первого выстрела?»
Свёкра У Сяохао зовут Ю Далянь, он – бывший сотрудник уголовного розыска, и известен своей меткой стрельбой. Однажды в деле об убийстве он с первого выстрела уложил нападавшего с ножом. От офицера он дослужился до начальника Управления общественной безопасности, а затем стал заместителем начальника уезда. И теперь, выйдя в отставку, он сохраняет военную выправку, лицо его всегда строгое и холодное. Когда он прогуливается по улице, то часто нахмуривает брови, что создаёт впечатление, будто его глазные щели прицеливаются. Завидев какого‑либо хулигана, он гневно говорит: если бы я был при исполнении, как бы ты у меня поплясал! Завидев девушку в чересчур открытой и вызывающей одежде, он сердито плюёт на землю. Как‑то несколько лет назад свекровка рассказала У Сяохао, что однажды старик увидел на улице странные брюки. Карманы брюк были не по бокам, а спереди. Старик пришёл домой рассерженный и громко ругался: девчонки, что, должны руки держать на паху? Это ли не повод для преступления?
Ю Хаолян – единственный сын Ю Даляня. Он унаследовал внешность отца, но не унаследовал от него увлечения. Ему не нравится военная форма, но зато нравятся красивые женщины и женские наряды. Когда он учился в старшем классе, он по уши влюбился в У Сяохао и преследовал её, в результате скатился на двойки и даже не смог поступить в университет. Ю Далянь был в ярости настолько, что достал спрятанный в доме пистолет. Он направил дуло пистолета на сына. Но жена встала между ними, закрыв сына собой. Так, сын бесцельно слонялся по дому. Отец, который был заместителем начальник уезда, не выдержал, и замолвил о сыне слово перед начальником общественной безопасности, чтобы его приняли на работу вспомогательным полицейским в дорожную полицию. И что же сделал этот Ю Хаолян? Он, пользуясь служебным положением, превышал свои полномочия. Однажды по дороге спокойно ехала машина, ничего не нарушая, Ю Хаолян её остановил. Потребовал у водителя предъявить права и документы. Водитель усмехнулся и указал на заднее сиденье: «Это автомобиль начальника уезда Вана». Ю Хаолян скривился: «У всех такие начальники уезда».
«У всех такие начальники уезда» – эта фраза тут же разлетелась по всем уезду. Те, кто были знакомы с Ю Хаоляном и знали его прозвище, тут же сделали вывод: «Всё‑таки, у «Ю Глазное Яблоко» нет глазных яблок». Когда вся эта история дошла до отца, он, не долго думая, сильно побил сына, ругая его на чём свет стоит, тем самым сильно оскорбив его. На следующий день сын не вернулся домой, три дня от него не было вестей. Заместитель начальника уезда запросил о нём информацию в Бюро общественной безопасности, они довольно быстро сообщили, что Ю Хаолян уехал в Цзинань.
С этого момента всё в жизни У Сяохао, которая уже как полгода была студенткой университета, кардинально изменилось.
Поступив в университет, она оказалась далеко от дома, теперь и Ю Глазное Яблоко был далеко от неё, и она почувствовала, что, наконец, свободна, и весь мир открыт перед ней. Специальность «История» Шаньдунского университета была известна на всю страну. В 1950‑х годах 20‑го века там преподавали восемь известных учёных, которых называли «Восемь лошадей у одной кормушки». Среди учителей У Сяохао было несколько тех, кто учился у «Восьмёрки». А она и студенты её возраста были уже третьим поколением учащихся у «Восьмёрки». Учителя часто шутливо называли их «маленькими лошадками», и У Сяохао сама чувствовала, что она как жеребёнок, который выпрыгнул из степей Южного Шаньдуна, и теперь пасётся на огромном поле знаний, резвясь и играя. Часто ранним утром или после обеда, когда она сидела в парке у восточного здания историко‑ литературного факультета и делала уроки, она наслаждалась тихим дуновением осеннего ветерка, слушала шелест листьев и была так счастлива, что хотелось плакать. Здание историко‑литературного факультета казалось ей храмом, потому что в первой половине 20‑го века здесь не только на историческом факультете работали «Восемь лошадок», но и на факультете литературы работали «Четыре богатыря‑хранителя», деятели, также гремевшие на всю страну. Среди их учеников тоже есть немало выдающихся работников. Она думала: «Я должна много и усердно работать, чтобы следовать по их стопам и стать их выдающимся последователем». Отец всегда считал меня травинкой, а я стану деревом!»
Недалеко от парка, который находится возле здания историко‑ литературного факультета, есть библиотека. Туда приходит много студентов, часто в ней можно увидеть влюблённые парочки. У Сяохао завидовала им: такая чистая, искренняя любовь в стенах университета. Не то что она: продала себя, чтобы оплатить обучение. Она думала: «Я решилась на это, чтобы он оплатил 8000 юаней за моё обучение. Он, должно быть, доволен, верно? Может, забудет обо мне?». Она мечтала, что после того, как поступит в университет, она порвёт все связи с семьёй Ю и начнёт новую жизнь. В Шаньдунском университете для студентов, которые хорошо учатся, предусмотрена стипендия. Довольно‑таки хорошая сумма, на которую можно спокойно жить и питаться. Шаньдунский университет – это ключевой университет страны, у него достаточно высокий проходной балл, и все, кто поступает сюда, имеют высокий IQ. Каждый раз, когда У Сяохао смотрела на этих умных и в тоже время красивых однокурсников и младшекурсников, её сердце трепетало.
Одним прекрасным весенним днём на втором году обучения она по обыкновению сидела в тополиной роще и занималась. Вдруг она услышала какой‑то стук поблизости. Обернувшись, она увидела парня с густыми бровями и большими глазами, он стучал кулаком по стволу дерева, явно волнуясь. Парень тоже посмотрел на неё, затем взмахнул книгой и, показав обложку, спросил: «Эй, ты читала эту книгу?». Видя её непонимающее лицо, он подошёл, сел рядом с ней и сказал: «Столкновение» основано на реальных событиях. Идеологическая эмансипация в современном Китае. Это действительно интересно! Советую почитать». У Сяохао кивнула. Парень представился: он из 96‑й группы, зовут Лю Цзинцзи, родом из Циндао. У Сяохао спросила, почему его назвали Лю Цзинцзи (досл.: Лю экономика)? Грандиозные планы на жизнь? Спасение мира? Лю Цзинцзи захохотал: «Не угадала! В 1978 году состоялось 3‑е пленарное заседание ЦК КПК. Речь шла о том, чтобы направить курс на экономическое строительство. Мой отец работал учителем и в погоне за модой дал мне это имя. Но сейчас у меня действительно зародился план: усердно заниматься, извлечь уроки из истории, хорошенько обдумать некоторые вопросы, через несколько лет занять высокую должность и спасти, наконец, мир!». У Сяохао прониклась его эмоциональным порывом и искренне сказала: «Желаю тебе успехов!». Лю Цзинцзи поблагодарил её и спросил, как её зовут, У Сяохао назвала своё имя. Лю Цзинцзи посмотрел на неё и сказал: «Дай отгадаю, ты из деревни, иначе тебя бы не назвали Сяохао (досл.: маленькая полынь)». У Сяохао сказала: «Пусть будет так. Но: я не хочу быть маленьким стебельком полыни всю свою оставшуюся жизнь, я хочу стать деревом. Ты хочешь спасти мир, то есть стать государственным деятелем. Я же хочу стать большим деревом, просто хочу что‑то делать, а не тратить попусту свою жизнь». Лю Цзинцзи постучал по стволу стоящего рядом тополя и сказал: «Хорошо! Пусть это дерево будет свидетелем, что через 20 лет мы осуществим наши мечты!». У Сяохао кивнула, положила руку на дерево и посмотрела наверх, на его густую крону, слёзы текли по её лицу.
Она сходила в библиотеку и взяла «Столкновение». И действительно, узнала для себя много нового. Автор в 320 000 иероглифов рассказал историю идеологического раскрепощения в течение 20‑ти лет политики реформ и открытости и описал захватывающие противостояния. Когда она читала книгу, она испытывала сильное душевное волнение, она гладила книгу и думала: это наша история, история нашего поколения! Каким будет Китай через 20 лет? Когда я стану взрослой, то смогу ли привнести какой‑то вклад в историю?
Это была весна 1998‑го, У Сяохао было 20 лет, и это была самая прекрасная весна в её жизни. Вместе с Лю Цзинцзи они часто сидели в том парке и разговаривали. Говорили о лекциях, о книгах, которые читали; говорили об истории, говорили о настоящем, иногда могли просидеть и проговорить так целый день. Блеск счастливых глаз, зарождающиеся чувства. Несколько раз они задерживались допоздна, и Лю Цзинцзи провожал её до общежития. Однажды она оглянулась, в глазах Лю Цзинцзи отражался свет фонарей, и ей вдруг захотелось броситься к нему. Но она не посмела, она знала, что недостойна.
Однажды они снова направились в парк для своих, уже ставших привычными, разговоров. Вдруг кто‑то подскочил сзади и ударил Лю Цзинцзи в грудь: «Как ты смеешь гулять с моей женой?». Это был Ю Хаолян. Лю Цзинцзи остановился и с недоумением спросил У Сяохао: «Это твой парень?». У Сяохао не смела взглянуть на него, сильно покраснев, она вцепилась в Ю Хаоляна, чтобы не дать ему причинить вред Лю Цзинцзи. Ю Хаолян снова замахнулся и теперь ударил У Сяохао: «Я оплачиваю твою учёбу, а ты здесь вместо этого крутишь шашни с мужиками!» Вокруг них столпились люди, У Сяохао было неимоверно стыдно, и она поспешно потянула его к выходу с территории университета.
В ту ночь она не вернулась в общежитие. Ю Глазное Яблоко сказал, что нашёл работу в Цзинани и останется там на длительное время. Он так же будет работать во вспомогательной полиции, сказал, что старый знакомый его отца посодействовал этому. У Сяохао сказала, что в университете строгая дисциплина, и она не может жить вне университета. Ю Глазное Яблоко сказал: нет, у меня здесь своя дисциплина, каждый вечер ты будешь являться сюда и отчитываться, иначе я тебя попорчу!
«Попорчу тебя» – на южношаньдунском диалекте это означает «изобью», «сделаю тебя калекой».
У Сяохао, зная характер Ю: сказал‑сделал, каждый вечер старалась незаметно покинуть университетский городок и ехала к нему в частный дом в районе Дяньлю. С тех пор У Сяохао приходилось терпеливо сносить пересуды своих соседок по комнате за её спиной и страдать от того, что она больше не могла встречаться с Лю Цзинцзи. Однажды Лю Цзинцзи увидел её после уроков, отозвал в сторонку и спросил, почему она не сказала ему, что у неё уже есть парень. У Сяохао прошептала: «Прости», и убежала. Найдя укромное местечко в студенческом городке, она заплакала. И даже не смогла прийти на урок к учителю Фан Чжимину. Учитель Фан потом спросил её, почему её не было на уроке. У Сяохао подумала, что учителю Фану можно доверять, поэтому она написала длинное письмо, в котором подробно написала обо всём, что происходит сейчас в её жизни, и передала ему. В конце своего письма она написала: «У худой лошади шерсть длинная, у бедняка желания короткие, и я этому пример. Учитель, Вы должны презирать меня!» На следующий день учитель Фан остановил её после уроков и, найдя пустой класс, долго беседовал с ней. Он сказал: «Сяохао, спасибо за доверие ко мне. Как я могу презирать тебя? Я тоже приехал из деревни, и поэтому очень хорошо понимаю твоё чувство безысходности и тяжёлое положение. Лучше умереть стоя, чем жить на коленях – это, безусловно, достойно уважения; терпеть унижения, чтобы строить планы на будущее, разве это не мудрость жизни? Если бы Гоу Цзянь, Хань Синь, Сыма Цянь не знали слова «терпеть», то не было бы столько захватывающих историй о них, не вошли бы они в учебники по истории. За эти годы я повидал немало студентов‑бедняков, и все они, в конечном счёте, смогли преодолеть трудности и окончить учёбу. Все они стали полноценными членами общества. Если они оглянутся и посмотрят на пройденный путь и спросят себя, почему они смогли всё преодолеть, многие, несомненно, подумают о словах «терпеть унижение». Но…», – учитель Фан сделал паузу, внимательно посмотрел на У Сяохао, и продолжил: «Терпеть унижение – это лишь один из способов преодолеть трудности, сопротивляться – вот ещё один способ, чтобы преодолеть себя. Так что, товарищ Сяохао, я торжественно заявляю: если ты выберешь сопротивляться и решишь окончательно избавиться от своего парня, я поддержу тебя в моральном плане, но также смогу поддержать тебя и материально».
У Сяохао расплакалась и долго не могла говорить, потом, наконец, произнесла: «Мне довольно и этих слов, учитель… Со своей ситуацией я сама разберусь, я не хочу Вас утруждать своим проблемами…»
Но У Сяохао никак не могла «разобраться» со своей проблемой, не могла она избавиться от Ю Глазное Яблоко. Он поставил перед ней ультиматум: либо живём вместе, и всё у всех хорошо и спокойно, либо в Шаньдунском университете прольётся кровь. Услышав это, У Сяохао задрожала, ей ничего не оставалось, как выбрать «терпеть унижение». Таким образом, она терпела до окончания учёбы, затем они переехали в Юйчэн и зарегистрировали брак. В первый день Нового 2013 года они сыграли шикарную свадьбу в гостевом доме уездного управления Пинчжоу. Тамада попросил жениха рассказать его секреты успешных отношений. Хао Лян прищурился и гордо ответил: «При одной только мысли, что красивая девушка, окончившая университет, станет моей женой, у меня появлялся неиссякаемый заряд сил и неисчерпаемая энергия!»
В этот момент У Сяохао будто резанула мысль: неиссякаемый позор, неисчерпаемая боль.
9
Наконец, У Сяохао написала объяснительную. Затем вынула из выдвижного ящика стола книгу с твёрдой обложкой толщиной в кирпич и пролистала её до 29 августа. Под «Важными событиями в стране и за рубежом» она написала «2012 год – впервые написала объяснительную». Она внимательно посмотрела на запись и рассмеялась.
Ещё в университете У Сяохао полюбила «Этот день в истории». В конце первого семестра они закончили курс «Древней истории Китая (часть 1)» и курс «Древнейшей истории человечества». Она собиралась писать эссе по окончанию семестра. В тот день она искала справочные материалы в библиотеке и вдруг увидела книгу под названием «Этот день в истории». Раньше она видела такую рубрику в газете, но как‑то не придавала значения, Но когда эта книга оказалась в её руках, она неожиданно для себя увидела историю с другой стороны. История в учебниках построена линейно, но в этой книге история не была линейной. В учебниках история описывает реальные события, но в этой книге история приобрела какой‑то фантастический колорит. Тысячи лет истории превратились в ней в лес, состоящий из 365 огромных деревьев. Нет, даже 365+, потому что есть ещё 29 февраля каждые четыре года. Каждое дерево огромно, доходит до самого неба, не видать у него ни начала, ни конца. Каждое дерево – это один день, на котором растут плоды. Есть и сладкие, и кислые, и горькие, и острые плоды; они либо приятны для глаз, либо с них течёт кровь и они пугают. Посмотришь на одно дерево, как вдруг возвращаешься в прошлое, перепрыгиваешь в настоящее, оказываешься в другой стране, и снова возвращаешься в Китай – эта мощная сила даёт читателю ощущение мимолетности бытия. Закончив чтение этой книги, ей вдруг захотелось написать статью о том, что она чувствовала, когда читала эту книгу, и озаглавить её «История в другом свете – Мои впечатления от прочитанной книги “Этот день в истории”». Написав статью, она отдала её своим двум учителям. Профессор Кан Увэй, преподававший у неё историю древнего мира, раскритиковал её, заявив, что она свернула не на ту дорожку, пошла кривым путем и даже утратила связь с реальностью. История – это наука, а науку приукрашивать не стоит. А что более серьёзно, так это то, что товарищ У Сяохао допустила логическую ошибку: в истории нет сегодня, история – это всегда вчера и только вчера. У Сяохао не понравились слова учителя, она подумала: учитель, Вы подменяете понятия. «Сегодня» в этой книге – это просто дата в истории, а не текущий день, как Вы говорите. К счастью, профессор Фан Чжимин, преподававший древнюю историю Китая, похвалил её статью, сказав: «Я всегда говорю своим ученикам: не сковывайте себя рамками учебников, не загоняйте себя в рамки слов учителя». Учитель Фан даже отправил её статью в редакцию молодёжной газеты и вскоре её опубликовали, благодаря чему однокурсники У Сяохао взглянули на неё по‑другому.
После того, как статья была опубликована, У Сяохао вернула книгу «Этот день в истории» в библиотеку, пошла в магазин, купила себе эту книгу и перечитывала её снова и снова. Когда она читала о том, что в какой‑то день произошло какое‑либо историческое событие, она неизменно находила дополнительный материал, чтобы изучить данное событие со всех сторон, а затем выяснить его влияние на ход истории и его роль в историческом процессе. Всё это помогало ей в учёбе, а потому училась она на «отлично».
Однажды У Сяохао пришла в голову идея: записывать события из личной жизни в этой книге. Всякий раз, когда происходило что‑то важное в её жизни, она находила в книге этот день и делала запись на свободном месте. Делать такие записи намного интереснее, чем вести дневник. Например, на 3‑м курсе в конце апреля они всей группой сели на поезд и отправились на экскурсию в Цюйфу, где они погрузились в конфуцианскую культуру. По возвращении в Цзинань она сделала запись в «Этот день в истории» за 20 апреля: «Вместе с учителем ездили в Цюйфу, посетили Три конфуцианские святыни». Затем просмотрела записанные в книге важные события, произошедшие в Китае и других странах в этот день: «429 год – День рождения Цзу Чунчжи», «1934 год – ЦК КПК принял «Программу антияпонской борьбы и национальной реконструкции», «1981 год – обнаружены руины селения первобытного родового общества в Тунчжэне, Чжэцзян», «1930 год—Антибританское восстание в Пешаваре, Индия», «1972 год— американский космический корабль «Аполлон‑16» совершил посадку на поверхность Луны», «1996 год – саммит «Большой восьмёрки» по ядерной безопасности» и так далее.
Однажды её соседка по комнате увидела её записи и спросила: ты что, хочешь увековечить своё имя в анналах истории? У Сяохао сказала: у меня и мыслей таких нет. Но я думаю, что история человечества складывается из личных историй каждого человека. Хотя вся моя жизнь незначительна, так же, как и моё имя, она похожа на неприметный стебелёк полыни, но записи событий, которые происходят в моей жизни, тоже отражают особенности эпохи, которые складываются в историю.
Итак, она продолжала следовать этой привычке.
У Сяохао была одержима книгой «Этот день в истории», и так же сильно была одержима историей, записанной в учебниках. Она размышляла: я пришла в этот мир, я освободилась от лап чудовища‑отца и выжилапусть моя жизнь коротка. Пусть это будет всего несколько десятилетий, но я смогу изучить историю, смогу пройти эти пять тысяч лет, смогу разглядеть изменения, через которые прошло человечество, исследую культуру, которую оно создавало, ошибки, которые совершило, а затем буду размышлять о его достижениях и потерях, изучать закономерности вещей, чтобы будущие поколения могли извлечь из этого уроки. Это ли не счастье!
