Читать книгу: «Оно-но-Комати», страница 19

Они верили что действительно общались с богами. Верила и я, глядя на мёртвое тело Эйки.

Эйка умерла в страданиях, и я ничем не могла облегчить её боль. Я вытащила подаренный мне некогда монахом Акайо портрет великой Сапфо и всмотрелксь в её печальнфые глаза. Много раз я смотрела в эти глаза. Портрет Сапфо провёл со мной часть моей жизни, превратившись в наблюдателя всех моих радостей и разочарований, словно, сама Сапфо незримо присутствовала здесь со мной в этом храме.

Ей были чужды наши боги, но она верила в Афродиту, Афину, Зевса, живших на недосягаемом Олимпе. У каждого, наверное, есть своя гора. Безмолвная Фудзияма привратилась для меня в учителя. Ах, как это было давно! Почти в другой жизни. Фудзияма стоит на том самом же месте, куда её поставили боги, а я….я уже не та, душа моя претерпела изменения, как и тело.

Нет, больше любви, нет больше поклонников. Да и нужны ли они?

У того, у кого жизнь постепенно близится к своему логичному завершению, совсем другие приоритеты.

….Киото изменился, приобрёл налёт ещё большего высокомерия. Я попросила Кимико остановить повозку, чтобы взглянуть на новый город, в котором я когда-то жила; у меня в те времена были свои надежды, мечты. А теперь……всё рухнуло, всё давно рухнуло. Так бывает, когда извергается спящий вулкан, все человеческие домишки проваливаются в эту тёмную непреодолимую Бездну.

Век Оно-но Комати прошёл, и теперь она стояла безвестная забытая всеми и созерцала тот город, в котором когда-то была счастлива.

Было ли это? Или это был всего лишь мой сон длительностью в целую жизнь? Улочки стали оживлённее, по ним шли люди, совсем не задумавшиеся, куда они двигались к своей судьбе или к смерти; исчезла та духовность, которую я замечала раньше, ведь, у города есть свой характер, лицо, энергетика.

Я смотрела и не узнавала Киото.

На окраине города высилась гробница императора Ниммё, рядом с ней располагалась аккуратная гробница императрицы Татибаны, которая как бы сжалась с боков, будто, уступала место своему величественному сыну.

Засмотревшись на это суровое великолепие, я не заметила того, что встала на пути двух прохожих, спешивших на городскую площадь. Один из них, тот что был помоложе и, видно, из аристократов, толкнул меня в бок, недовольно поморщился.

– Эй, нищенка, уйди с дороги! От тебя воняет, и ты мешаешь нормальным людям, – юноша с отвращением взглянул на меня. Я заметила, что Кимико нахмурилась и коршуном устремилась на мою защиту.

– Тупица! Знаешь ли ты, идиот, кого ты только что обозвал «нищенкой»?!

Человек постарше, возможно, являющийся родственником юноши, агрессивно замахал кулаками.

– Нищенка есть нищенка, что ещё здесь можно сказать? И потом, уйдите отсюда, вы загораживаете нам дорогу.

Я дёрнула Кимико за руки.

– Не стоит, дрогая, поедем дальше. Не связывайся с этими людьми.

Однако заведённую Кимико уже невозможно было остановить.

– Разве вы, тупицы, не узнаете Оно-но Комати! Ту самую Оно-но Комати, которой император Ниммё посвящал свои стихи и в честь которой построил дворец и множество храмов! Ту самую Оно-но Комати, которая однажды остановила засуху, и Япония была спасена от голода!

Я заметила, что юноша внимательно присмотрелся ко мне, затем хлопнул себя по колену и дико расхохотался.

– Оно-но Комати! Оно, эта стареющая нищенка, является богиней красавицей Оно-но Комати! Ха-ха! Если это так, тогда я – сам Великий Будда, достигший когда-то Нирваны ещё при жизни.

– Не святотатствуй, щенок! – огрызнулась Кимико, – я – монахиня культа синто, и даже это не останавливает тебя!

– Император Монтоку благоволит к буддизму, а не к синтоизму. Иди своей дорогой, старуха, не смей называть себя Оно-но Комати!

Они устремились дальше, при этом мужчина постарше пригрозил нам кулаком. Я утёрла слёзы.

– Не плачь, сестра. Это – невежественные люди. Что ещё можно сказать?

Кимико хотела успокоить меня, но я не слушала её, поток слёз, лившихся из моих глаз, увеличился, и я уже была не в силах остановить их, справиться со своими эмоциями.

Оно-но Комати так и осталась в сердцах этих людей вечно молодой и красивой…. Оно-но Комати исчезла…., я стала старухой-нищенкой.

Эпилог

«Не жди благословений

От судьбы своей.

Однажды она придёт

К тебе сама,

И ты познаешь мудрость»

(Неизвестный японский философ, 9 в.).

……..

На ступеньках храма возле мавзолея императора Ниммё я заметила пожилого монаха-буддиста. Он сидел, опустив свою голову и о чём-то думал. Это был Акайо. Но, боже мой, как сильно изменило его время!

– Акайо? Это – Вы? Неужели, это Вы, Акайо?

Он поднял голову и грустно улыбнулся мне.

– Оно-но Комати, – прощептал он, – великая Оно-но Комати. Однажды Вы станете гордостью Японии, Страны Восходящего Солнца.

……Я умерла через несколько лет после этой памятной встречи, император Монтоку управлял страной ещё недолго, его сменил император Сэйва, его сын, правивший до 876 года, после чего Монтоку отрёкся от власти и ушёл в буддийский монастырь. Время никого не щадит, как не пощадило оно и меня, но память обо мне осталась……..