Читать книгу: «Энди Кликвуд и гномы Англии. В поисках утерянной книги. Часть 1», страница 8
Глава 12. Ловись рыбка большая и маленькая
Утром Энди проснулся совершенно не выспавшийся. Он проснулся от холода, потому что за ночь комната уже остыла, и от шума, потому что Хьюго шуршал пакетиками и гремел посудой – в которой он принес им завтрак. Однако завтракал он там один, в то время как мистер О’Брайен задумчиво стоял у окна и что-то обдумывал.
Энди присел на кровать и уже точно понял, что он чувствует себя «не очень». Он спал всего лишь несколько часов. И глядя на Хьюго, он удивлялся, как у него получается оставаться таким бодреньким, учитывая еще и то, что вчера он выпил несколько кружек эля. (А может, в этом и был секрет?.. Хм… Но, скорее всего, это была просто старая привычка – быть с утра как огурчик. И долгие годы тренировки).
– Есть будешь? – спросил Хьюго, увидев, что Энди проснулся.
Энди молча кивнул. Хьюго уже доедал свою порцию омлета и поджаренных куриных ножек, и Энди решил поторопиться, чтобы никого собой не задерживать.
Из трактира они вышли рано, практически совсем затемно. И в их переулке еще даже не зажглись утренние фонари, только светилась вывеска трактира и пара окон в жилых домах. И это было то время, когда только-только начинали ходить первые утренние автобусы, в один из которых они как раз и сели.
Дорога до Ковент-Гардена была долгой, и пока они ехали, уже начало постепенно светать. При этом ехали они молча, и каждый думал о своем и переживал по-своему. Но, наверное, Энди волновался больше их всех. И чем ближе они подъезжали к Ковент-Гардену, тем тревожнее становилось у него на душе. И он еще никогда раньше не выходил на этой станции с таким странным чувством страха в груди. Обычно это всегда было ощущение выходного дня или праздника и предвкушение от будущих покупок. Но теперь все выглядело совсем по-другому…
Оказавшись на месте, они еще раз обсудили детали своего плана и условились, что если что-то пойдет не так или если они потеряются (или если Патрик, например, не объявится), то часов через пять, к обеду, они все равно встречаются снова в трактире. И Хьюго тоже подъедет к ним туда вечером со своими новостями.
Обсуждали они это, стоя неподалеку от лавки с зельями. И Хьюго вскользь посмотрел на нее, на секунду подумав туда зайти. И даже положил уже руку в карман, наощупь проверяя свою карточку. Но потом он вдруг передумал (как будто бы не рискнул ею воспользоваться) и вытащил руку из кармана обратно. Мистер О’Брайен увидел это его легкое замешательство и на всякий случай предложил ему свои зелья, на что Хьюго поспешил отказаться:
– Да не… – сказал он с некоторым пренебрежением. – У меня пока есть еще. – Как будто бы взять зелья таким образом для него означало опуститься ниже своего уровня, и было чем-то вроде унижения. А мистер О’Брайен спросил его тоже не просто так, потому что он давно уже причислил Хьюго к нижнему слою, которому порой было сложно выживать в здешнем мире. И чтобы достать для себя лишний пузырек зелья, ему нужно было изворачиваться различными способами – хотя бы потому, что не в каждом углу ему могли быть рады и не в каждой лавке ему могли продать зелье согласно его рангу.
Вот только мистеру О’Брайену даже и в голову не могло прийти, что на самом деле Хьюго может позволить себе гораздо больше, чем это могло показаться, и что он мог передумать идти в лавку совсем по другой причине. И что, возможно, жалость здесь была совсем неуместна…
Но как бы там ни было, Хьюго был непреклонен и, захватив с собой только кулек с куриными ножками (которые он припас еще из трактира), направился к своей наблюдательной точке на верхнем этаже. И с этого момента их план вступил в действие. Мистер О’Брайен тоже отошел к информационной стойке, чтобы не сильно светиться на виду. А Энди вышел в самый центр и начал прохаживаться из стороны в сторону неподалеку от лавок с зельями (куда обычно и приходили все гномы).
Но время шло, а ничего не происходило. И казалось, что их план уже не сработает, и можно сворачиваться и ехать обратно. Но тут, спустя несколько часов бесцельного блуждания, Энди вдруг краем глаза заметил, что между столиков мелькнул знакомый силуэт… Патрик! Вот он! Он действительно появился здесь!
И тут их взгляды пересеклись… И у Энди отчего-то похолодело внутри (Патрик больше не был для него «постояльцем», он был теперь гномом, который, скорее всего, охотится за ним и настроен к нему подозрительно-враждебно), и на пару секунд Энди застыл на месте. Равно как и Патрик, который (как ни странно) тоже выглядел немного обеспокоено. В голове у Энди пронеслась мысль: «Что он должен сейчас делать? Должен ли он уходить или ему продолжать стоять, ожидая, что Патрик подойдет к нему?» Но в какой-то момент это напряжение дошло до такого пика, что он больше не смог об этом думать и просто сорвался с места, и уже не глядя и не оборачиваясь побежал оттуда как можно быстрее…
Хьюго в это время уминал от безделья куриную ножку и, когда заметил сверху быстро убегающего Энди, тут же увидел и Патрика.
– Вот черт, – пробормотал он. И наскоро закончив с куриной ножкой и вытерев руки салфеткой, он приготовился действовать (а точнее, перемещаться в пространстве, чтобы очутиться поближе к Патрику).
Еще с полминуты он понаблюдал за Патриком, думая, что сейчас тот отправится вслед за Энди, но вопреки его ожиданиям, Патрик начал удаляться в противоположном направлении… Как будто заподозрил что-то неладное и решил поскорее скрыться из виду. Это было, конечно, странно, но основного плана это все равно не меняло.
Хьюго тут же спрятался за колонной, чтобы его никто не увидел, пока он будет перемещаться, и сосредоточенно щелкнул пальцами. Однако между ними проскочила только слабая искра, и ничего не произошло.
– Аагрх, – раздосадовано пропыхтел Хьюго и поторопился достать из внутреннего кармана плаща оранжевый пузырек для восстановления магических сил и, печально взболтнув его, сделал последний глоток, допив уже то, что оставалось на дне. После чего он еще раз щелкнул пальцами и на этот раз уже точно исчез, оставив после себя только легкое туманное облако (ну и предательский запах от куриных ножек…). В то же самое время он появился в другом месте – уже ближе к выходу, в одном из темных углов, где его по-прежнему никто не заметил. А затем как можно скорее постарался найти взглядом Патрика.
Патрик же стремительно удалялся, и Хьюго поторопился пойти вслед за ним, неуклюже сталкиваясь с прохожими и стараясь не упустить Патрика из виду (и в то же время не попадаться ему на глаза).
– Простите, – говорил он, иногда останавливаясь и приподнимаясь на носочки, высматривая Патрика впереди, и снова продолжал протискиваться сквозь толпу. И в мыслях у него было только одно – ох уж эта несносная толпа и ох уж эти несносные воскресно-рождественские распродажи, которые собирали здесь чуть ли не половину всего Лондона.
А Энди, немного побегав по рынку и в какой-то момент оглянувшись вокруг себя, понял, что Патрика уже нигде не видно, и наконец-то успокоился. Должно быть, он хорошо запутал след, и это было то, что нужно. После чего Энди спокойно направился к остановке, чтобы поехать в трактир, где они должны были встретиться с мистером О’Брайеном. (Все-таки пытаться найти его здесь, на рынке, было не так безопасно, и он решил не рисковать).
Однако зря Энди успокоился так рано. Патрик действительно за ним не гнался (и если честно, Энди как-то с трудом верилось, что Патрик будет за ним бегать, вспоминая то, каким он был, когда жил у них), но… разве Патрик был единственный, кто мог бы заинтересоваться Энди?.. И вскоре Энди понял, что нет – не единственный. И что приманка – на то она и приманка, что притягивает не только тех, кто тебе нужен, но также и тех, кто тебе совсем не нужен. Но о таких подробностях, как правило, узнаешь уже слишком поздно, когда сделать уже ничего нельзя…
Так, выходя из Ковент-Гардена через один из переходов, Энди увидел, как вдоль стен там собираются какие-то уличные артисты – человек пять-шесть, не больше. И на вид они были достаточно неопрятны. Но Энди не вглядывался в них слишком сильно, да и вообще, в такие моменты он старался проходить мимо не поднимая головы, чтобы лишний раз никого не провоцировать (чтобы они не просили мелочи и не приставали). Тем более что сейчас в переходе никого больше не было. И Энди решил просто ускорить шаг и проскочить мимо них как можно скорее.
И обычно это всегда срабатывало, но тут он вдруг почувствовал, как кто-то неожиданно подскочил к нему сзади и резко схватил его за руку:
– А ну-ка стой, – услышал он грубый голос.
И он даже не успел ничего сделать, как в следующий миг его уже обхватили и к его лицу прижали влажную тряпку, источающую странные запахи. И последнее, что он увидел, – это уже знакомые фигуры той уличной банды Винса, а впоследствии и самого Винса, выходящего к нему навстречу…
– Ну вот и поймали мы нашу птичку… – ехидно проговорил Винс, подходя все ближе.
(Кажется, все это время шайка Винса шла за Энди по следу и наконец-то дождалась момента, когда Энди останется один. Вот уж кто точно ждал удобного случая! И похоже, что на этот раз ему уже никто не поможет). И в первые минуты Энди пытался сопротивляться и брыкаться ногами, но очень быстро он ощутил, что его тело немеет, а в голове начинает становиться все как в тумане. И тогда он понял, что на него подействовали те вещества, которыми была пропитана тряпочка, и что сопротивляться уже бесполезно…
Тем временем Хьюго преследовал Патрика, и они быстро удалялись прочь от Ковент-Гардена. И несмотря на то, что приманка подействовала на Патрика противоположным образом, самое главное, что Хьюго сейчас был у него на хвосте. И дело оставалось за малым – выяснить, куда же он так рванул. И Хьюго не покидала надежда, что рано или поздно это все же выведет его на еще одного соучастника.
И через некоторое время они уже завернули в небольшой закуток и… оказались в одном из трактиров сети «Тлеющий табак». Это был совсем крошечный, простенький трактир (а точнее, даже паб), где была лишь барная стойка и совсем немного пространства вокруг нее. И еще несколько столиков стояло на улице (и даже в такой холод нашлось пару гномов, которые закутавшись сидели за этими столиками). К ним Хьюго и подсел – как будто бы к своим старым приятелям, что послужило ему отличной маскировкой. И он начал оттуда аккуратно наблюдать за всем, что происходит в пабе.
Патрик тем временем шмыгнул внутрь и о чем-то перекинулся парой слов с барменом, а затем взял себе кружечку эля и осушил ее там же, не отходя от стойки. При этом лицо бармена после этого разговора никак не изменилось. И это означало, что бармен здесь точно ни причем.
А Патрик, немного расслабившись после кружечки эля и приветливой улыбки бармена, уже спокойно прошел в конец бара и вытащил из подсобки свою тележку – ту самую, на которой он приехал в Лондон и на которой он подвозил Хьюго. И… как ни в чем не бывало, просто закинул в нее все свои покупки из лавки с зельями и… на этом, в общем-то, и все…
– М-да… – слегка призадумался Хьюго, нахохлившись на холодной скамейке.
Теперь стало ясно, о чем он там договаривался с барменом, – всего лишь о том, чтобы тот придержал здесь его тележку на какое-то время, пока он будет закупаться на рынке. И Хьюго в нетерпении почесал затылок, ожидая теперь дальнейшие действия Патрика.
А Патрик уже засобирался к выходу, и Хьюго тоже поспешил уйти прежде, чем Патрик увидит его. Но на этом слежка не заканчивалась, и Хьюго последовал за ним дальше.
Однако дальше они зашли в еще один паб, а затем в еще один и еще… И только после пятого паба до Хьюго наконец дошло, в чем тут дело. У них была своего рода «традиция», что если гном собирается уезжать из Лондона, то он непременно должен пройтись по всем трактирам сети «Тлеющий табак» и выпить в каждом из них хотя бы по пинте эля (конечно, традиция эта была старая, и ее давно уже никто не соблюдал, но видимо отдельные «соблюдатели» еще остались). И судя по всему, Патрик сейчас именно этим и занимался. «Вот же зараза», – проговорил Хьюго сквозь зубы, понимая, что Патрик заставит его сейчас таскаться за собой по всему городу. Но деваться было некуда. И Хьюго продолжил ходить за Патриком от одного паба к другому, уже даже не особо вникая в то, что там происходит внутри. И с каждым следующим пабом Патрик передвигался все более медленно и не спеша, беззаботно толкая впереди себя свою тележку, которая как маяк выделяла его из всеобщей толпы, что в какой-то степени облегчало задачу для Хьюго, потому что теперь Патрика уже точно нельзя было потерять из виду.
Иногда же у Патрика после очередного паба появлялись временные «друзья» – такие же пьянчужки, как и он, которые, правда, рассеивались так же быстро, как и появлялись, потому что у каждого из них был свой «план на день». И у Хьюго даже появилась мысль – а не затесаться ли ему самому к нему в друзья, пока он такой «дружелюбный». А что – это была бы отличная возможность выпытать из Патрика хоть что-нибудь. К тому же было не похоже, что сегодня он встретится с кем-то еще. Скорее всего, после заключительного паба он сразу же сядет на свина (предоставив ему самому возможность рулить) и отправится в Коттлтон.
Но прежде, чем Хьюго об этом подумал, прошел уже почти целый день и они проехали уже больше половины всех пабов.
К этому времени на улице уже начинало потихоньку темнеть. Однако, что касается Хьюго, то ему это было только на руку. И выждав удобный момент, когда Патрик будет идти один, он подошел к нему и как ни в чем не бывало сказал:
– Привет, Патрик, – махнул он ему чуть издалека.
– О, Хьюго! И ты здесь! Приве-е-е-т… – радостно откликнулся Патрик. И по нему было видно, что он сегодня явно перебрал. – Как жи-и-изнь? – не переставая улыбаться протянул он. И потом тихонечко икнул.
– Да вот, увидел тебя в пабе, и решил присоединиться к тебе.
– М-да? – вдруг задумался Патрик, как будто бы обдумывая что-то (хотя на самом деле он задумался просто так, без какой-либо причины).
– Значит, собираешься в Коттлтон? – не дожидаясь ответа, спросил его Хьюго.
– А ты откуда знаешь! – весело воскликнул Патрик. И по-дружески и очень медленно толкнул Хьюго в плечо, и при этом еще какое-то время целился, чтобы случайно не промахнуться. И в этом смысле то, что он везде ходил с тележкой, наверное, ему отлично помогало держаться на ногах. И, наверное, все так и было задумано.
– Ты лучше скажи, кто твой самый близкий друг?.. – Хьюго решил спрашивать напрямую, но при этом все равно старался соблюдать осторожность и обходиться «обширными» понятиями. И сейчас любое имя, которое бы назвал Патрик, могло бы иметь большое значение.
– У-у… – начал Патрик со слегка самоуверенной интонацией. – У меня очень много друзей!
– Ну конечно. Кто бы сомневался. Ну а работаешь ты сейчас на кого? – Хьюго подбирался все ближе.
– Вот это интересный вопрос. И насчет этого я бы еще поспорил – кто тут на кого работает… – совсем уже заплетающимся языком сказал Патрик. Но тут в его глазах как будто бы на мгновение промелькнула какая-то отрезвляющая мысль, и его взгляд на секунду стал совершенно ясным, а лицо стало очень серьезным и вдумчивым. Как будто бы туманность ушла с его разума, и он все прекрасно понял, всю суть этого вопроса… И Хьюго тоже прочитал это в его глазах. И когда Патрик увидел это, он словно переменился, и мелкая дрожь пробрала его тело. И он, недолго думая, тут же поднял руку вверх, собираясь уже щелкнуть пальцами… как Хьюго успел опередить его и сжал его пальцы.
– Куда?! – жестко проговорил Хьюго.
Однако на этом все и закончилось, потому что силы начали покидать Патрика. Он опять стал вялым, и его глаза начали слипаться, и от его прежнего порыва не осталось и следа – словно туман снова завладел его разумом и забрал у него уже последние силы. И еще пару раз пробормотав что-то несвязное, Патрик под конец сполз вниз и прислонился к тележке. И сладко зевнув, остался сидеть в таком положении.
– Вот же зараза! – выпалил Хьюго и раздосадовано пнул тележку. – У, черт…
После чего он ходил там еще с минуту и думал о том, что же ему теперь с ним делать. Вроде как и здесь не оставишь, но и тащить этого пьянчугу через весь город тоже не хотелось.
– Ну ладно… – сказал Хьюго после некоторых раздумий. – Ты сам меня вынудил. – И он поставил поверх тележки свой таинственный сундучок, который везде носил с собой… А затем вынул из-за пазухи ключ, сделал им в замке сундучка пару поворотов, и приоткрыл заветную крышку…
Внутри лежали маленькие сморщенные бобы коричневато-зеленого цвета. И выглядели они вполне безобидно. Но… так могло показаться только на первый взгляд.
Хьюго взял один боб, а затем закрыл сундучок обратно на замок, а ключ положил снова за пазуху (как нечто ценное, что нужно беречь словно зеницу ока).
– Ну что, готов? – спросил Хьюго, глядя на Патрика. – Хм… вижу, что да, – ответил он сам себе (в том смысле, что Патрик и в самом деле был уже «готов»). И Хьюго присел рядом с ним, приподняв ему голову.
– Давай-ка, съешь-ка вот это, – и он закинул маленький боб ему в рот. Но боб так и остался лежать там совершенно неподвижно. И Патрик совсем не хотел его глотать.
– Так, – Хьюго это озаботило, и он пошел шерстить рукой тележку, чтобы найти хоть какую-нибудь жидкость.
– Всякий хлам, – бубнил он, вороша вещи рукой. Но потом он все-таки добрался до какой-то фляжки и, понюхав ее, убедился, что это обычная вода.
– Ну слава богу, – сказал он и залил ее в Патрика.
Патрик с жадностью сделал пару глотков, проглотив заодно и боб, и немного почмокав, устроился обратно у своей тележки.
Они находились практически посреди улицы (хоть и безлюдной, хоть и на окраине), и Хьюго повезло, что было уже совсем темно и никто их не видел. Конечно, кто-то мог бы сейчас выглянуть из окна и увидеть их, но разве они смогли бы понять, что происходит там внизу? Что сейчас там находятся два гнома и что через пару мгновений произойдет жуткое колдовство.
Однако никто из окна так и не выглянул, и это было хорошо, потому что как только Патрик заглотил боб, вокруг его тела начало появляться странное зеленоватое свечение. Свет становился все ярче и ярче, и в какой-то момент произошла короткая вспышка, и буквально на одну секунду зеленый свет озарил всю улицу…
Где-то неподалеку стояла одинокая группа ребят, которые просто общались между собой, и заметив яркий свет, они лишь на миг повернули головы в эту сторону, но затем, не придав этому особого значения, продолжили общаться дальше.
А тем временем от Патрика исходило уже последнее зеленоватое свечение, а сам он уже практически уменьшился до своих привычных размеров и… застыл… застыл, превратившись в фарфоровую фигурку садового гнома… На нем была его шляпа с широкими полями, костюмчик и башмачки. И если бы его выставили сейчас на садовый участок, то его и впрямь можно было бы спутать с другими «ненастоящими» садовыми гномами. Патрик застыл в блаженной улыбке и сидел, облокотившись на колесо своей тележки со слегка съехавшей на лоб шляпой, и в продаже, на аукционе, его спокойно могли бы назвать чем-то вроде «отдыхающего» гнома.
Но это было в перспективе, а что касается «сейчас», то Хьюго, не раздумывая долго, разгреб в тележке немного места и перетащил застывшего Патрика уже туда. «У, тяжелый, зараза», – сказал он, приподнимая его. После чего немного передохнув, уже покатил тележку в направлении «своего» трактира.
По пути ему встретились те самые ребята, которые находились неподалеку и видели эту вспышку. И кто-то из них решил докопаться до него, увидев странного человека с тележкой.
– Отличный садовый гном! – выкрикнул один из них. – Где взял? – И все другие поддержали его легким смехом.
Но это была не лучшая идея – дразнить гнома. Тем более такого уличного как Хьюго. Но Хьюго был не в настроении, чтобы с ними разбираться, и поэтому просто молча прошел мимо. И можно сказать, что ребятам даже повезло.
Не услышав ничего в ответ, они махнули на него рукой, сказали что-то еще и снова дружно посмеялись. Но Хьюго этого уже не слышал и быстрыми тяжелыми шагами направился к автобусной остановке.
***
В это время Энди, который был похищен в Ковент-Гардене, наконец-то пришел в себя. У него все еще гудела голова, и он с трудом вспоминал свои последние минуты, когда его похищали. И он даже не представлял, сколько времени он провел без сознания и где он мог сейчас находиться… Но прежде, чем Энди открыл глаза, он уже понял, что находится он не в самом лучшем месте, потому что до него донеслись неприятные и даже зловонные запахи гнили и сырости, которые были здесь везде. А затем уже сквозь расплывчатую картинку глаз он увидел, что он и вправду находится в каком-то странном месте – в каком-то темном полумрачном подвале, где маленькие окошки виднелись только под потолком. Сам же он лежал на грязном отсыревшем матрасе (от которого тоже тянуло смрадом и зловонием), а вокруг него то там, то здесь виднелись не менее отвратные персонажи (человек десять-пятнадцать) – те, кто его похитил, и наподобие них: они либо общались между собой, либо сидели в разных местах и ленно занимались своими делами. И Энди мог слышать от них только невнятные разговоры и редкие противные смешки.
«Что это за место? – пронеслось у него в голове. – Куда я попал?»
Будто это был какой-то притон (запрятанный где-нибудь в глубине города), где собиралось всякое местное отребье: здесь они могли чувствовать себя вольготно, смеяться и грязно шутить. И теперь Энди тоже оказался в центре их логова. И, пожалуй, это было самое неприятное место, в котором ему только доводилось когда-либо быть.
По стенам тут бегали многоножки и всякая другая живность вроде пауков и клопов. И Энди как раз увидел, как один такой клоп вылез из-под его матраса и тоже полез на стену, отчего Энди интуитивно отстранился в сторону.
– У, мерзкие твари! – сказал какой-то старичок рядом, тоже заметив жирного клопа, и тут же прибил его кулаком. – Житья от них нету, гады!.. – И он с напряженным лицом размазал трупик клопа по стене. После чего переключившись обратно на свои дела, уже просто пробубнил: – Совсем одолели, черти…
Тут же мимо них разгуливали местные коты, зашедшие с улицы, чтобы согреться, и ластились к ногам в ожидании еды. И нет-нет, да что-нибудь им и перепадало. И коты эти были такие же грязные и облезшие, как и все здешние обитатели, но это, естественно, никого не смущало.
– О, – кто-то из другого конца с косынкой на голове (и в странном пижамном одеянии с укороченными рукавами и укороченными штанинами) наконец-то заметил, что Энди открыл глаза, и сказал это непривычно тонким голосом. – Очнулся… ах, человечинка с нежной кожицей. – И к нему подпрыгнул бледный худощавый тип (намного выше остальных – так, что буквально свисал над ними, но при этом согнутый в три погибели и с легким горбом на спине) и дотронулся до Энди пальцем (как будто никогда до этого не видел людей). У него были непривычно длинные ноги, которые он все время сгибал в коленях, и короткое тело. И от этого он выглядел еще более жутко.
Энди сморщился и одернул руку. Ему было как-то не очень приятно и в какой-то степени даже противно.
– Да оставь ты его, – вяло вмешался другой гном, тот самый главарь Винс в грязной шапке, который сидел поодаль и перебирал свои запасы. – Нам нужно сохранить его товарный вид.
«Товарный вид?! – беспокойно подумал Энди. – Товарный вид для чего??..» И этот вопрос повис у него в воздухе.
После чего худощавый гном послушно отошел в сторону, но все еще продолжал смотреть на Энди из темного угла (не в силах подавить к нему свой интерес). И было непонятно – то ли он пытается его напугать, то ли произвести впечатление, то ли у него просто было не все в порядке с головой… (И больше всего Энди склонялся именно к последнему варианту). Но хорошо хоть он слушался Винса и держался от Энди подальше. И этого уже было достаточно.
– Ну ладно, – сказал Винс после некоторой паузы и мельком глянул сначала на Энди, а потом на своих сотоварищей. – Хорошо бы присмотрел за ним кто-нибудь…
– Можно я?! Можно я за ним присмотрю?!! – всполошился худощавый гном, выглядывая из своего угла прежде, чем кто-либо успел опомниться. Винс сначала неодобрительно вздохнул, но потом увидев, что других желающих как-то не намечается, просто махнул на него рукой:
– Ладно, – протянул он недовольно. – Но только осторожно, и не донимай его сильно.
– Так и будет! Так и будет! – последовало радостное восклицание писклявым голосом.
Первым делом худощавый гном по кличке Кроха заботливо принес ему суп, и Энди с ужасом обнаружил, что там плавают клопы… И прямо при нем Кроха подкинул туда еще одного, которого он нашел здесь же, в матрасе.
– Чтоб сытнее было, – сказал он с диковатой улыбкой и от удовольствия потер руки, как будто бы и сам был не прочь это съесть. Все-таки в отличие от других здешних гномов Кроха относился к клопам с наибольшим благоговением, и, скорее всего, он тут был такой единственный. И, наверное, слава богу.
– Эм, спасибо… – замялся Энди, не зная, как лучше отказаться от супа. – Но я не голоден… Я могу поделиться с тобой, если хочешь.
После чего Кроха заерзал глазами (как будто бы осмотрелся, не видит ли кто его) и сам затянул суп в один присест. А затем вытащил откуда-то из-под одежды уже надкусанный кусочек хлеба и начал уминать его в обе щеки.
Его было одновременно и жалко, и в то же время он был слишком назойливым и неприятным. Не говоря уже о его проблемах с головой. И как бы странно это ни звучало, но на его фоне даже Винс казался вполне себе нормальным…
Но, видимо, Кроха боялся Винса, и одного того предупреждения ему было достаточно, чтобы не слишком доставать Энди. К тому же Энди увидел у него на руках шрамы, и, наверное, ему иногда доставалось от Винса, и, возможно, именно поэтому он и был таким послушным. И отпотчевав с ним супа, он снова удалился в свой уголок и время от времени с любопытством вытягивал шею, чтобы просто проверить, как там его подопечный. И вскоре единственным неприятным фактором для Энди остались уже только вонь и клопы, которые ближе к вечеру начали проявлять все большую активность.
Энди провел здесь целый день (а точнее, вечер, если учитывать то время, которое он находился в сознании), и никто даже не удосужился ему объяснить, что происходит. Но было ясно, что они уже обыскали все его вещи – в поисках шара, разумеется. И, разумеется, ничего не нашли. (И хорошо хоть, ничего у него больше не взяли, но, наверное, они действительно хотели сохранить у него хороший «товарный вид»). Так что в основном на Энди больше не обращали внимания. И в какой-то степени он был даже предоставлен самому себе.
Он не знал, сколько он здесь еще будет, и не знал, что с ним собираются делать, но боялся спросить об этом. К тому же рано или поздно он все равно об этом узнает, а привлекать к себе лишний раз внимание ему не хотелось. Но кое-что ему все-таки удалось понять: краем уха он услышал, как Винс говорит про мистера О’Брайена!..
– Ну? Нашли этого заучку? – спросил Винс, когда в подвале появилось еще несколько уличных гномов, только что зашедших с улицы. – Тогда передайте ему вот это, – и он протянул одному из них какой-то сложенный листок, после чего тот гном сразу же удалился…
А мистер О’Брайен находился уже в трактире, у них в номере, и судорожно ходил взад и вперед, все время поглядывая на часы. Потому что Энди должен был уже объявиться к этому времени. Да и Хьюго должен был тоже подоспеть сюда к вечеру. Но никого из них еще не было, и мистер О’Брайен не находил себе места. Он был в жутком напряжении и не мог ничего делать, кроме как наворачивать круги и прислушиваться к каждому шороху.
И самое ужасное было то, что от него уже ничего не зависело. Он мог защитить Энди лишь на момент его встречи с Патриком (в случае если бы тот пошел в открытое наступление), а дальше ему оставалось только надеяться, что все пройдет хорошо. И он действительно все еще продолжал надеяться, что так оно и есть, и что это либо просто задержались автобусы, либо Энди перепутал станции и вышел не на той остановке, и именно поэтому он сейчас и задерживается… И когда мистер О’Брайен услышал чьи-то шаги в коридоре и последующий короткий стук в дверь, его сердце на секунду сжалось.
«Ну наконец-то», – проговорил он и второпях метнулся к двери, ожидая увидеть там Энди (ну или охранника, который бы сообщил ему, что внизу его кто-то ждет). Но что-то ему подсказывало, что это был не Энди (и не охранник) и что они бы не стали стучать в дверь.
И вправду: на пороге его встретил неизвестный человек в кепке. И, не показывая своего лица и ничего не говоря, он просто передал мистеру О’Брайену записку.
– От кого?.. – хотел было спросить мистер О’Брайен у почтальона, переворачивая листок и не видя нигде подписи, но когда он поднял глаза, «почтальона» перед ним уже не было. И мистеру О’Брайену ничего не оставалось, как закрыть за ним дверь и зайти обратно в номер. «Странно, – пробормотал он, – что это может быть…»
Он развернул листок и затаив дыхание прочитал: «ВАШ МАЛЕЦ У НАС, ОБМЕНЯЕМ ЕГО НА КОЕ-ЧТО ЦЕННОЕ И БУДЕМ В РАСЧЕТЕ. ВСТРЕЧА У СТАРОГО ВИННОГО ЗАВОДА СЕГОДНЯ НОЧЬЮ – КОГДА В ОКРУГЕ ЗАКРОЮТСЯ ПОСЛЕДНИЕ ПАБЫ. И ЛУЧШЕ БЕЗ ФОКУСОВ, НЕ ТО МАЛЕЦ ПОСТРАДАЕТ».
Сердце мистера О’Брайена забилось чаще, и, дочитав до конца, он тяжело вздохнул: похоже, сбылись его худшие опасения – Энди все же похитили…
А несколькими часами позже в трактир вернулся и Хьюго. И в номер он зашел слегка запыхавшийся.
– Фух, намаялся я с этим Патриком… – сказал он, садясь в кресло. Но не успел он продолжить, как мистер О’Брайен его перебил:
– Энди похитили…
– Похитили?.. – удивился Хьюго. (У него это немного не укладывалось в голове, потому что вроде как Патрика-то он уже поймал).
– А я тебе говорил про шайку Винса, – сказал мистер О’Брайен с давящей интонацией. – Вот записка от них, – и он протянул ему листок, снова начиная нервничать и ходить по комнате.
Хьюго наскоро прочитал ее и на какое-то время задумался. А мистер О’Брайен между тем только продолжал набирать пыл. И, похоже, что спокойствие Хьюго раздражало его только еще больше.
– Ну-ка, как ты там говорил?.. – мельтешил мистер О’Брайен. – Мы рядом! Вокруг толпа! Что может случиться?! А вот что может случиться!!
– Да ладно, не кипятись, – успокаивал его Хьюго. – Никуда он не денется.
– Пф! – и мистер О’Брайен вскинул руками. – Ну теперь-то, конечно, он никуда не денется! Пойми же ты, наконец, что Энди еще ребенок! И при том – человеческий ребенок!
