Читать книгу: «Предел. Часть 1», страница 8
Глава 22
На седьмой шаг я наткнулся на свой кроссовок. Отлично! Теперь надо до второго добраться. А то пол такой ледяной, ноги сводит. Через двенадцать шагов я обулся. Казалось, что сломанный палец в обувь не помещается, но боли не чувствовалось. Холод сыграл роль своеобразной анестезии. Зуб на зуб не попадал. Изо рта шел пар. Как холодно. Только хруста снега под ногами не хватает. На сорок четвертом шаге и молоток нашелся, но брать я его не стал. Шаги, шаги, шаги… Мне казалось, что я давно уже сбился, но мой шепот настойчиво, будто отдельно от меня, продолжал счет: триста, триста один… Триста восемнадцать, триста девятнадцать… Я замер. Огляделся. Прислушался. Тихо, темно, никого. Разочарование ледяной рукой сжало сердце. И уже ни на что не надеясь, я сделал последний триста двадцатый шаг. В этот момент меня окружили неведомо откуда взявшиеся чужие голоса, чья-то сильная рука зажала мне рот. Я, сопротивляясь, дернулся. Незнакомый голос тихо, но твердо скомандовал:
– Молчи и расслабься.
Я последовал этим указаниям. Несколько рук подняло меня и понесло. Тащившие меня бежали молча, только тяжело дышали. Почему они меня несут, я ходить пока и сам в состоянии? Наверное, им этого не казалось. Но мне так удобнее, я уставший, замерзший, обессиленный и не хочу шевелиться. Через несколько минут послышались встречающие нас голоса:
– Давай! Давай, ребята!
– Быстрее!
– Успеваем?
– Кто хочет вернуться, то уходите сейчас. Никто вас не осудит. Для большинства из нас это путь в одну сторону.
Никто не отреагировал на эту фразу. Ого, сколько их тут? И кто это вообще? Голоса все незнакомые: и женские, и мужские. Меня, наконец, поставили на ноги. Что-либо рассмотреть возможности не было, нас окружала абсолютная тьма. Где-то рядом капала вода, этот звук раздражал и зачаровывал одновременно. Как не замерзает она в таком жутком холоде?
– Как он? – услышал я голос Пашки.
Слава богу, он здесь! Я облегченно вздохнул.
– Все в порядке, – гордо произнес человек, поддерживающий меня справа.
– А я вам что говорил?! Вольдемар, дружище, я знал, что ты сможешь, – он хлопнул меня по плечу.
– Паша, ты объяснишь…
– Позже, все позже, – перебил он меня.
Стало резко теплеть, словно кто-то щелкнул рубильник огромной духовки, в которой мы были заперты. Сначала меня это неимоверно обрадовало. Но уже через пару минут обстановка в прямом смысле накалилась.
– Вот и началось, – шепнул Пашка мне в самое ухо. И громко обратился ко всем остальным: – Путь открывается. Приготовьтесь. Главное, знать, ребята!
Температура росла неумолимо. Рубашка вымокла от пота. Волосы слиплись. Горячий воздух обжигал легкие. Пол под ногами стал таять. Он действительно был изо льда. От него с противным шипением пошел пар. Паники не было. Все, как по команде, молча прижались к раскаленным стенам. Страшный грохочущий звук заставил зажмуриться. Когда через пару секунд я открыл глаза, то замер от необыкновенно чарующей картины, открывшейся мне. Под ногами разверзлась бездна. Глубокая, безграничная… Я смотрел на вселенную, постланную мне под ноги. Я возвышался над ней как Бог. Как красиво! Как прекрасен свет звезд. Свет! Это не может быть Пределом. Это свет. Пора. Я первый. Именно я должен открыть этот путь. Я знал. Непонятно откуда, но я просто это знал. И, оттолкнувшись от стены, я прыгнул. Мне было легко и спокойно. Вау! Я знал, что остальные прыгнули за мной. Радость переполняла все мое существо. Я летел? Мне хотелось кричать от счастья, и я кричал. И не только я кричал. Вопль восторга разнесся по вселенной. И, уже почти растворившись, вздрогнул и разлетелся мелкими разрозненными звуками какофонии. Одновременно с ним вздрогнула вся картинка, словно отражение в потревоженной воде. Все оборвала внезапная ослепительная вспышка, заставившая крепко зажмуриться. Мгновение спустя, раздался оглушающий грохот, и почувствовалась мощь взрывной волны, давящей и неумолимой. Теперь я падал с невероятной скоростью. Ничего не видно и не слышно, зрение и слух пропали, сказывалась контузия. Я морально приготовился к неминуемому удару, мысленно распрощавшись с целостностью своих костей. Но не через пять секунд, ни через десять, ни даже через минуту ничего не изменилось. Я все падал и падал. В никуда.
