Читать книгу: «Оковы Чести I», страница 14

– Эй! – недовольно буркнул Соломон.

– Там три сотни золотых. Мы арендуем твой… – он оглянула ветхий каменный фасада здания и кивнула, будто бы подтвердила свои выводы. – сарай на ночь. К утро завтрашнего дня нас тут уже не будет.

– Мать моя Юки! Да тут же… – он прочистил горло и внезапно выпрямился, его лицо приняли выразительные черты. – Всё будет сделано в лучшем виде, Леди. – Он поклонился ещё раз и спешно скрылся в своём “сарае”.

Соломон ожидал увидеть внутри загоны с животными, но, к счастью, всё оказалось далеко не так плачевно. Таверна внутри была выполнена в стиле Вархельма. На деревянных балках, стоявших поперёк продолговатого этажа, были вычерчены руны северян. Соломон немного разбирался в руках народа своей будущей жены, поэтому ничуть не удивился им, ведь это был какой-то странны набор слов. Например, на одной балке было написано что-то о цветах, грязи и огне. Другие читать он не собирался, ведь одной было достаточно. Между балками стояли длинные скамьи, на которых могли уместится дюжина солдат. На стоял стояли вазы с цветами и несколько колод с картами.

Сразу же тишину и раздражающее бренчание доспехов затмила музыка, исходящая с другого конца харчевни. Юная смуглая девушка, положив ногу на ногу, играла на лютне. Мелодия не была отрывком из какой-то песни – девушка просто разминалась перед тем, как задать жару. Странно, но странствующие музыканты играют куда лучше и поют куда красивее, чем те, кто засиживался в как-то крупных городах. Хозяин таверны махал какой-то палочкой и, подобно дирижёру, отдавал приказы своим работниками, большая часть из которых были женщинами с не очень приятной внешностью. Одна пара скрылась на лестнице вскоре выглянула на втором ярусе главного зала, другая парочка захлопнула за собой дверь склада, и ещё одна попыталась скрасить ожидание рыцарей разговорами. У молодых девчушек получалось это очень хорошо. Рыцари, не видавшие робких женщин уже пару месяцев, не сводили с юных красавиц глазу.

Соломон сел перед Люциусом, что в одиночестве довольствовался элем. Люциус оторвался взгляд от кружки и вопросительно взглянул на Соломона.

– Что-то не так? – спросил Люциус.

– Хотел сказать спасибо, что чуть не сложил голову, спасая Мари, – голос Соломона, спустя столько времени, приобрёл весёлые нотки, ушедшие после Кольского моста. – Спасибо.

– Это моя работа, ваше высочество. – буркнул Люциус.

– Но всё же. Даже не знаю, что бы я делал, не приютив бы тебя Басиль, – Кивнул Соломон, а затем без всяких весёлых ноток спросил: – Там, в крепости, ты столкнулся с колдуном, верно?

– Верно.

– Как он выглядел?

– Это была старая карга, владеющая стихиями и способность, придавать металлам придуманную форму, – рассказал Люциус. – Она хотела принести её высочество в жертву своих детям. Упырям.

– В крепости у неё выкачивали кровь для какого-то обряда…

– Явно не для пробуждения упырей. Там понадобилось лишь небольшая миска крови и только. – буркнул Люциус. – Она рассказал вам о каком-то другом маге?

– О беловолосом парне со странным именем. Она его не помнит. Есть догадки?

– Ни одной. Расследуя эти козни Роберта, мы не вышли ни на одного мага. Их и так мало и не думаю, что кому-то из них выгодна революция.

– Она слышала, что Эдвард – ключевая фигура и, походу, запасной план, – вспомнил Соломон. – Походу, Роберт – всего лишь вершина айсберга. За ним стоит кто-то более умнее и могущественнее.

– Столь могущественная фигура не могла скрыться от наших глаз.

– Не могла, если бы была в империи.

– Думаете, кто-то строит козни из вне?

– У нашей династии много врагов и все ждут, когда империя ослабнет. Походу наш тайный враг, в чьём существовании я не уверен, устал бездействовать.

– Так или иначе, сейчас мы ничего не можем поделать. Остаётся только сообщить обо всём Лорду Басилю. Уверен, он знает куда больше, чем мы.

Соломон кивнул и встал из-за стола. Прежде чем уйти, он повернулся к Люциусу.

– Альхаир. Не знаешь, что это такое?

– Понятия не имею. – отмахнулся Люциус, допивая эль.

Соломон уселся вдали от всех и утонул в раздумьях. Альхаир. Когда-то он уже слышал это слово. Но что это? Человек, страна, место, озеро или, может, гора? Нет. Не может же у озера быть армия. Эта армия уже переплывает великое море, но откуда она плывёт, если за великим морем ничего нет? Древний континент ушёл под воду вместе со всеми народами, проживающими там. Никто не смог спастись. Соломон сделал глоток вина и уставился в окно. Он задумался совсем о другом и тревожные мысли заперлись в глубинах его сознания.

Он вспомнил ту очаровательную воровку, что украла золотую пряжку его ремня, вместо мешка с монетами. Может быть, это что-то значило? Лия, конечно же, тоже была красивой и очаровательной, но, зная нравы северян, он понимал, что жизнь с ней будет невыносима.

– Женись на ней, а потом спи, с кем пожелаешь. Это лишь цена союза с Вархельмом. – сказал как-то отец, когда Соломон выразил негодование о своей женитьбе.

С Лией он особо познакомится не успел. Всё происходило так стремительно и мутно, что он помнит лишь посиделки с Цефреем в борделе. Он не любил Лию, несмотря на все её усилия влюбить его в себя. Она была красивой, но даже это не особо ей помогло. Зато та девица в Думстаре, на пьяную голову, показалась ему очень даже привлекательной.

“Не удивлюсь, если я клялся ей в любви до гроба”.

Талия проснулась от непонятного скрежета за стеной. Там была комната Соломона – точнее, его маленькая коморка. Девушка вытянулась и скинулась с себя плед. Она спала в верхней одежде, как и обычно. Иногда она спала полностью голой, ведь это предавало ей некое удовольствие, но не в этом месте. Эльфийка взяла чехол с ножом внутри, повесила на ремень и вышла в коридор. Дверь в комнату Соломона была открыта. Она тихо шагнула к порогу и начала вглядываться в темноту.

Соломон бился в судорогах и шептал что-то неразборчивое. Талия облегчённо вздохнула. Это началось с ним после Кольского моста, когда он позволял себе расслабится и уснуть, приняв особое снадобья. Ценой его нормальному сну были судороги. Соломон говорил, что слышит голоса всех тех, кого убил. Он помнит фразу каждого, кого убил. Он шептал их предсмертные фразы, просьбы пощадить и отпустить. Но тогда, на мосту, все эти просьбы были адресованы совсем иной сущности, не Соломону.

Будить она его не стала. Это, обычно, заканчивалось тем, что нож, спрятанный под подушкой Соломона, целовал её шею. Она тихо закрыла дверь комнаты и также тихо пошла в свою комнату. Только девушка шагнула за порог, как краем глаза заметила свет, горевший в комнате Марии. У входа в её комнату, сгорбившись на полу, спал рыцарь, приставленный для охраны. Ей стало любопытно, почему принцесса не спит, поэтому она тихими шажками пошла по коридору к её двери. Будить рыцаря она не стала, поскольку знала, что другие не спят и развлекаются с теми молодыми девчушками. Об этот говорили приглушённые стоны и вздохи, исходящее из больших комнат солдат.

Талия приоткрыла дверцу и, за одно достав нож из чехла, заглянула в комнату. Мария стояла над письменным столом и попивала, судя по аромату, стоявшему в комнате, чай. Постель её была не тронута, что говорило о том, что девушка вовсе не ложилась.

– Мария, почему вы не спите? – спросила Талия.

Мария вздрогнула, чуть не облив чай на себя, а потом вопросительно посмотрела на Талию. Белая туника оказалась для её исхудавшего тело слишком большой.

– Ты слышишь это? – спросила Мария, кивая на стенку, за котором развлекались рыцари.

Талия понимающе закивала.

– Можете пойти в мою комнату, там их не слышно. – предложила Талия, шагнув за порок.

– Их ведь двенадцать, а девочек, насколько я помню, две. – размышляла Мария.

– Поверьте, для них, это не проблема. – с лёгкой красной ответила Талия.

“Никогда не думала, что в разговоре с принцессой мы будет обсуждать развлечения рыцарских мужей”.

– Ага. – кивнула Мария. – Для рыцарей Серебряного Авангарда это тоже не было проблемой.

Серебряный Авангард – орден рыцарей, вставших на сторону Роберту, орден, продавшийся преступнику. Когда-то она сражалась бок о бок с рыцарями этого ордена и тогда он считался самым лучшим во всей империи, пока большая его часть не сгину на Кольском мосту. Позже орден из рыцарского превратился в военное подразделение элитных солдат, забывших о всех обетах, данных когда-то церкви.

Что-то внутри Тали ойкнуло. Она уже догадывалась о том, что Мария, будучи заточённой в крепости, подвергалась сексуальному насилию. Она до последнего пыталась удержать образ благородного Роберта в голове, который не даст девушку на растерзание солдатам. Догадки её были не без основы. Когда Имори помогал девушке взобраться на коня, та скривилась от отвращения, стоило рыцарю только подойти. Искренне объятия Соломона сопровождали таким же отвращением.

– Прошу прощения за вопрос, ваше высочество, но что рыцари с вами делали? – попыталась Талия, не найдя больше другого способа.

Мария, дрогнув, поставила на стол чашку чая и уселась на край кровати. Талия и Мария не были так близки, не были подругами, хотя Талия часто стремилась к этому. Она почти не общалась с принцессой и редко её встречала, ведь она должна была защищать Соломона, а не её. У неё был громадный Багров, умерший во время побега Роберта. Наверное, с ним принцесса могла быть той, кто она есть. Но теперь от той радостной девчушки-фехтовальщицы не осталось и следа.

– Ты когда-нибудь удовлетворяла животные потребности сразу нескольких мужчин? – спросила Мария, натянув совсем не знакомый Талии образ. Её лицо не было похожим на лицо той, кто был пленён.

– Когда я была чуть младше вас, на мою деревню напали Муры, взяли меня и многих других девушек в плен, где удовлетворять сразу нескольких – просто сказка, – ответила Талия, с трудом вспоминая те деньки. – Если бы отказывались или как-то прерывали акт, то нас просто казнили и делали это самым мучительным способом.

В голове вспыли те отвратные образы массивный существ с кошачьей мордой и лапами вместо нормальных человеческих ног.

Мария тяжко вздохнула.

– Тогда ты понимаешь, что я чувствую, слыша стоны за стеной.

– Понимаю.

– И как же ты… переборола это чувство?

Она не поборола. Да, на едене с Люциусом чувство затихла в силу того, что парнем не двигала похоть. Он делал это, будто бы сам был жертвой, попавший под очарование Талии. Она не чувствовала его, находясь с Соломоном или Эдвардом, но стоило кому-то постороннему нарушить личное пространство, как сердце било тревогу. И хоть она пыталась на обращать на это внимание, находясь в компании мужчин, она была не в себе – утопала в чёрном море своего сознания и пыталась забыть всё, что пережила.

– Найдите для себя тех, в чьём присутствие вы чувствуете себя в безопасности. И всяких раз, когда всплывают образы, пытайтесь думать о другом, – неуверенно объяснила Талия, прислушиваясь к стонам за стеной. – Пожалуйста, Мария, лягте в моей комнате.

Мария пожала плечами, взяла в руки лёгкое обмундирование солдат и спешно покинула комнату. Взмахом руки, Талия погасила язычок пламени, игравшим над свечой, и легла спать.

Песочные часы.

Всадники приближались к величественным стена Златограда. Массивные серые кирпичи возвышались над загородными скромными домами с крышей из тёмно-зелёных черепиц. За стенами и редкими башнями, украшенными высокими острыми шпилями, вдали виднелся Лисий Замок. Колоссальных размеров замок, построенный на скалистой гряде. Десятки башен поднимались из основных корпусов и своими шпилями, выходившими из красных крыши, касались облаков.

Массивные двери распахнулись. Как и в прошлый раз Соломон вошёл на главную аллею, которая прорезала вторую линию стен вдали и упиралась в императорскую площадь. Если в прошлый раз его встречали, как героя, то теперь аллея была практически пуста. Это его вовсе не удивила. Битва за Белую Крепость и Пограничье стоило им немереного количества жертв среди обычного люда. Это были те, кто не имел средств для переезда или отбытия, либо те, кто верил в замысел Роберта.

Народ нехотя расступался, а когда с другого конца площади показалась гвардия, все и вовсе прижались к бокам улицы. Небольшая конницу встретила Соломона и его спутников практически у второй стены. Во главе конницы был Цефрей. Сказать, что Соломон был рад видеть его в этих золотистых доспехах – ничего не сказать. Он бы обнял друга прямо сейчас, но они были на конях и на людях. А на людях стоит соблюдать хладнокровие.

Следуя за гвардией, Соломон пытался не глядеть по сторонам и игнорировать выкрики людей.

– Убийца!

– Ублюдок лисий!

– Шлюха!

Она посмотрел на Марию. Сестра, выпрямив спину и вытянув шею, из последних сил притворялась, что всё хорошо. Её шея дрожала, а руки, державшие поводья, бешено треслись, как у Басиля, страдающего тремором. Рядом с сестрой на коне двигался Люциус и прикрывал синяки и болезненное лицо девушки своим.

– Красноглазый выродок!

– Возвращайся обратно в ад!

Люциус сохранял привычное ему хладнокровия, чего нельзя было сказать о Талии. Эльфийка, стиснув зубы и сверкая клыками, смотрела перед собой. Пожалуй, она была единственной, к кому народ не придумал оскорблений. Либо просто не осмеливался их кричать.

Вскоре они вышли на императорскую площадь, где их встретил Басиль и сами Император. Отец Соломона походил на чёрную ворону среди сотни снегирей. Цефрей и его гвардия отвела коней назад, прошла через сопровождение Соломона и перекрыла собой вход на площадь.

Не успел Соломон слезть и помочь сестре спешится с коня, как Мария уже бежала к отцу. Она прыгнула на Адевана и обняла его так, что самый могущественный человек едва удержался на ногах. И, несмотря на всё его чёрное облачение, говорящее он явном хладнокровии и мрачности, отец всё-таки обнял свою дочь позволил её уткнуться в плечо.

Из-за маски было трудно понять, куда смотрит Император, но Соломон просто не мог не почувствовать этот прожигающий взгляд.

– Роберт? – раздался голос из-под маски.

– Мёртв. Эдвард отрубил ему голову, – сдержанно ответил Соломон, спрятав руки за спину. – Что до других графов, то они покончили жизнь самоубийством сразу же после ареста.

– Где мой сын?! – послышался отвратный голос Лианы. – Где мой золотой мальчик? Где ты оставил его на этот раз? Говори! – Лиана ткнула пальцем в щёку Соломона.

– Я с превеликим удовольствием сказал бы, что он умер, ради того, чтобы увидеть твоё скривившуюся гримасу, но, увы, не сегодня, – прыснул Соломон. – И не смей тыкать в меня своей сарделькой! – он ударил её по руке.

– Сарделькой?! Сарделька у тебя между…

– Довольно, – крикнул Адеван. – Сколько можно орать друг на друга? Соломон, где Эдвард?

– Он обезумил и мне пришлось арестовать его до тех пор, пока он не придёт в себя. Армию же я оставил генералу Толи и Сиру Имори Де Косте.

Басиль прочистил горло, обратив на себя внимание.

– Может быть, мы все пройдём в замок, и вы расскажите мне, что полезного вам удалось узнать?

И тут Соломон вновь подавился тревогой, вспомнив слова Марии про армию и какой-то Альхаир. Соломон вытер пот со лба и кивнул.

– С радостью.

Затем все проследовали за Басилем в замок. Дело развернулось в пустом зале совета, ставшим тёмным и мрачным, из-за свинцовых туч, нависавших над городом. Соломон попросил Марию подождать снаружи, а Леди Лиана была не заинтересована, потому ушла.

Когда все уселись за стол, Соломон сразу же принялся рассказывать про Альхаир, про его армию, плывущую через море, и про обезумевшего Эдварда, внезапно ставшего ключевой фигуре в неизвестной войне. Адеван слушал сына внимательно и делал вид, что удивлён, но на деле же, он всё это знал. Он не знал об угрозе, он знал об Альхаире, подозревал, что за всем этим стоит кто-то более умнее и могущественнее. Но Император совсем не чувствовал тревогу, ведь помнит, что такое этот Альхаир и где он находится.

– Итак, отец, ты жил больше нас всех вместе взятых и, уверен, знаешь, что такое Альхаир. – закончил Соломон.

Адеван задумался о том, что стоит рассказать, а что стоит утаить. Он шагах из стороны в сторону вдоль оконной стены, за окнами которой виднелись густые свинцовые тучи.

– Во время Великой Войны зимы, как вы должны знать, были круглыми годами. Обычные зимы обращались в неистовые бураны, оставляющими за собой ледовый хаос и смерть. На том континенте было множество государств и множество народов, но у них была лишь одна проблема – никто не хотел мира. Поэтому мы попытались забыть всё, что связано с этим миром, поскольку понимали, что они все вымрут, если не объединятся, – Адеван говорил это медленно и с поднятой головой, будто бы потолок помогал ему вспомнить. – Однажды, когда Драконий Пик пробился к Фиалковой Крепости и занял её, порт ордена приплыл неизвестный фрегат, чудо проплывший через тысячи монстров Магнуса. Капитан судна поведал, что ледовые башни, появлявшиеся после буранов, начали таять. Уровень океана поднялся, и большая часть континента ушла под воду. Мы ждали беженцев, но никто так и не приплыл к южным портам. Все они сгинули в морях чудовищ Магнуса.

Адеван резко повернулся

– Что до Альхаира, то он не должен быть угрозой для нас. Я помню эту страну, как меленькой государство, вокруг которой были могущественные королевства и империи. Страна сгинула ещё до моего рождения, но один человек сказал, что под Альхиром были спрятаны ужасные механизмы, способные взорвать континент к чертям, – его тон облегчился. – Альхаира больше нет, народ истреблён и армия этой страны никак не сможет переплыть через море чудовищ, оставшихся после смерти Магнуса.

– То-есть, Мария несла чушь? – спросил Соломон.

– Соломон, посмотри на неё! – вспыхнул внезапно Басиль. – Из неё выкачивали кровь, как я заметил по шрамам на теле, избивали и делали с ней то, за что я бы сейчас лично казнил весь Серебряный Авангард! – его сморщенное от злости лицо облегчилось. – Я-я думаю, что Марии могло показаться или послышаться. Думаю, что это просто бред. Сон.

– Угроза вполне может быть реальной, Басиль, – сказал Адеван. – рассредоточь агентов вдоль всего южного побережья континента. Пусть докладывают о всех подозрительных суднах.

Басиль кивнул.

– А теперь ты, Соломон, – он повернулся к Сыну. – После завтра у тебя свадьба. Север уже знает о твой победе и, уверен, корабль уже отчалил и прибудет завтра. Завтра всё подготовим и послезавтра ты женишься на принцессе Лии.

– Смотрю, ты расписал всю мою жизнь вдоль и поперёк. – бросил Соломон.

Адеван расставил руки на краю стола.

– Нормальные наследники в твоём возрасте уже по пять детей имеют, а ты только о войне и думаешь. Тебе не хватило Алуана и Роберта? С такими целями, как у тебя, люди ломаются уже после первой пережитой войны и решают, что спокойная обычная жизнь – куда лучше кровавого месива.

– Конечно. Мы закончили? Можно идти?

– Да, но не тебе.

Соломон, уже собравшийся уходить, рухнул обратно на стул и тяжко вздохнул. Остальные же покинули зал совета. Сразу, как только закрылась дверь, в зале запарила тишина.

Адеван обошёл стол, ковыряясь в кармане. Подойдя к сыну, он положил на стол амулет с блестящим сиреневым камнем, окованным в миниатюрные золотые цепи.

– Что это?

– Подарок. От меня. – буркнул Адеван. – Носи его и никогда не снимай. Особенно, когда перед тобой люди с мечами.

Адеван поправил железную маску и скрылся в боковом проходе.

Сколько бы Соломон не оттягивал свою свадьбу, спустя два она всё же был вынужден стоять в главной зале и выслушивать нудную речь судьи о любви до гроба, чести и детях. Он мельком глянул на Лию и удивился её радости. Ранее она ясно дала понять, что тоже не очень желает этой свадьбы, но у неё нет выбора. Дочки королей и императоров часто становились ценной валютой, которую платят за союз.

Две подтянутые высокие фигуры стоял в центре роскошного белого зала. Император Адеван сидел в обычном кресле, служившим подобием трона этот день. Рядом стояла Мари и Леди Лиана, окидывающая гостей презрительным взглядом. Когда судья затих, дабы подготовится к важному вопросу молодожёнов, Леди Лиана нагнулась к своему мужу, что-то прошептала, а потом спешно скрылась в боковом проходе, предназначенным для клерков и слуг.

Помимо того, что зал был полностью белым, большинство гостей и сами новобрачные были одеты в белые одежды. Среди гостей Соломон заметил Талию, одетую в обмундирование соловья, Цефрея, стоявшего рядом и Верховного Маршала Хангера, пьющего вино с новоиспечённым Казначеем.

– Итак, Соломон Лисьехвостый, готовы ли вы взять в жёны принцессу Севера Лию Черноволосую? – зачем-то спросил судья. Это была лишь иллюзия выбора.

– Будто бы у меня есть выбор, – прошептал Соломон, а затем громко ответил. – Да, готов.

– А вы, Лия Черноволосая, готовы взять в законные мужья Соломона…

– Да, готова. – раздражённо ответила Лия. Радость уже ушла с её лица.

– Тогда я объявляю вас мужем и…

Дверь распахнулась. В коридор вбежали гвардейцы, солдаты и рыцари. Они рассредоточились по всему залу, стеснив гостей в кольце. Из боговых дверей выбежали пехотинцы и наставили пики на Адевана и Марию. За всеми этими смельчаками вышла Леди Лиана. Высокомерно вытянув шею, она прошла между двумя солдатами и встала перед Соломоном.

– Что за цирк ты устроила? – спросил Адеван, вставая на ноги.

Солдат попытался усадить его обратно, но Император сломал ему руку одним движением. Солдат завопил и в следующее мгновение его лицо сморщилось от ужаса. Смельчак просто упал на пол. Солдаты, окружавшие Адевана, расступились. Их копья дрожали от страха. Даже Лиана, явно не ожидав такого, попятилась.

Соломон и Лия разошлись по обе стороны кучки гостей, дав дорогу Адевану. Но Император остановился, спустившись с пьедестала.

– Если ты не остановишься, то Марию убьют! – крикнула Леди Лиана.

Не понимая, откуда такие выводы, Соломон глянул за спину отца. Солдат схватил сестру и приставил к её горлу нож. В следующее мгновение в голову стражника вонзилась стрела. Его товарищи замертво упали, когда Адеван махнул рукой.

– Лиана, ты серьёзно надеялась, что пару десятков солдат смогу устроить переворот? – из-под железной маски послышался смешок. – Нужно нечто большее, чтобы свергнуть меня. Такой силы у тебя уж точно не будет.

– У меня хватило силы, убить твою жену, наложив на неё порчу и хватит, чтобы убить тебя.

Адеван вытянулся и тяжко вздохнул. Соломон, держась за меч, едва сдерживал себя, чтобы не порубить эту суку на части. Она убила его мать и всё это время свободна жила вместе с ними, как член семьи.

– Убить! Убить их всех! – прокричала Лиана.

Солдаты заступились за неё и их головы с отвратным хрустом повернулись назад. Тела со свёрнутыми шеями упали на пол. За мгновение в зале начался хаос. Солдаты Лианы хлынули из коридоров и сразу же столкнулись с верной трону гвардией, затаившейся среди гостей. Соломон достал меч и, схватил Лию за руку, спрятал за собой. Из боковых дверей хлынули рыцари синего полка, среди которых виднелся Имори Де Косты.

Соломон увернулся от внезапного выпада солдата, вынырнувшего из кучки гостей. Он толкнул Лию в сторону, дабы она не пострадала и с тякжим трудом блокировал удар солдата. Их мечи скользнули по лезвию друг друга. Соломон дёрнул рукой и его клинок вонзился в грудь солдата. Меч застрял. Протиснувшиеся через гостей солдаты, сразу набросились на Соломона. Принц сбил одного с ног, прорисовав своей ногой дугу перед ним. Второй же был застрелен шальной стрелой. Из всех гостей с луком тут была только Талия. Третий, занеся меч, ринулся на Соломона. Меч всё ещё не поддавался. Вдруг из-за спины Соломона вынырнула Лия и ударила солдата вазой. Предатель пошатнулся, а затем врезал девушке. Оставив меч, Соломон выхватил из чехла нож, скользнул к предателю и несколько раз пырнул его ножом. Солдат подавился собственной кровью и пустил слезу.

– Я всего хотел жить… – прохрипел солдат, прежде чем упасть.

– Соломон! Сзади!

Принц не успел обернуться, как кто-то ударил его гардой меча. Ошеломлённый Соломон упал на пол и попытался отползти к пьедесталу, где лежал меч. Солдат развернул его поднял меч, дабы добить. Соломон почувствовал дикую острую и невыносимую боль в плече. Он зарычал и попытался вытащить из своего плеча меч, но он заходил только глубже. Солдат, пронзивший его, безумно улыбался. В глаза начало темнеть и тело постепенно слабело. Неужели он умрёт вот так? На своей же свадьбе, в своём же доме? Не умер на войнах, но встретил смерть дома. Смерть всегда приходит, откуда не жди.

– Отстань от него, тварь! – послышался крик Лии.

Принцесса в этот раз огрела его бутылкой вина. Соломон почувствовал облегчение, когда клинок вышел из его мяса, но тут же подавился тревогой и своей кровью. Солдат толкнул Лию, а затем изящным и точным взмахов отрубил ей голову. Обезглавленное тело упало к ногам поникшего Цефрея. Затем из неоткуда явился Сир Косте и, воспользовавшись элементом неожиданности, зарубил убийцу Лии. Рыцарь помог встать Соломон.

– Ваше высочество, у меня очень плохие новости. – прохрипел Имори, поднимая Соломона на ноги.

– Удиви. —прорычал принц, пытаясь остановить кровь.

– Ваш брат поднял бунт у Белой Крепости, перебил почти всех не верных ему людей и сейчас он уже в замке. И плохая новость в том, что Лиана и Эдвард не на одной стороне, – говорил Толи, уводя принца подальше от стычки. – Я сумел спасти пару отрядов рыцарей синего полка и…

Соломон его уже не слушал. На смотрел, как рыцари Имори с гвардией рубятся с предателями. Маршал Хангер рубал предателей, как бог, а его сын Цефрей неумело орудовал Шпагой. Он больше отбивался и убегал, чем сражался. Это напомнило ему Эдварда в сражении за Кольский мост. Единственное, что его успокаивало, так это отец, стоявшей у кафедры и спокойно смотрящий на смерть. Всё было отлично, пока среди железа он не заметил золото. Эдвард стремительно шёл к отцу. В зал хлынули рыцари синего полка и начали рубить людей Лианы в спину.

Перед Эдвардом встала его мать Лиана. Женщина в кровавой одежде едва стояла на ногах.

– Мальчик мой, прошу, что ты делаешь?! Мы же… – она попыталась обнять его, призывая этим отступить.

Эдвард вонзил в живот матери меч и хладнокровной бросил её мертвое тело в сторону. Рыцари Синего Полка размозжили голову женщины, когда ринулись на своих же товарищей. Эдвард взмахнул мечом, дабы очистить клинок от свежей крови и продолжил идти к отцу.

– Защитите Императора! Живо! – скомандовал Имори ближним рыцарям и те незамедлительно бросились к Императору.

Эдвард с неимоверной лёгкостью расправился с тремя рыцарями и, перешагнув труп, встал перед отцом. Он что-то сказал, прежде чем вонзить меч в грудь отца. Адеван пошатнулся и отпрял, скользнув мясом по клинку. Его тело незамедлительно упало и присоединилась к ковру из трупов.

Сердце Соломона дрогнуло и страх заковал его в нерушимые цепи. Имори задрожал. Генерал Хангер упал на колени, увидев смерть Адевана. Рыцари начали уступать предателям, а Эдвард довольно ухмылялся.

Теперь страх и печаль Соломона были поглощены злостью, взявшей контроль над всеми его чувствами и телом. Выдерживая дикую боль, он встал на ноги, взял первый же попавшийся меч и захромал в сторону брата.

– Уведи Марию. – приказал Соломон, прежде чем покинуть Имори.

Соломон и Эдвард встретились взглядами. Оба стояли в пяти шагах друг от друга. Оба держали окровавленные мечи. Оба были поглощены гневом.

Они одновременно сорвались с места и, занеся мечи, ринулись брат на брата. Соломон нырнул под меч Эдвард и, скользнув дугой вокруг него, вонзил меч в незащищённую поясницу. Меч должен был разрубить ему хребет, что гарантировало моментальную смерть. Гарантировала бы, не будь у него тёмный меч. Эдвард развернулся с уже занесённым мечом и вонзил его в грудь возмущённого Соломона.

Из рта черноволосого принца потекла кровь. Соломон вновь ощутил ту невыносимую боль в сердце, которое пронзил тёмный клинок. Теперь уже его никто не спасёт. Никого рядом нет. Рыцари перебили почти всех. Талия наверняка мертва, как и Цефрей со своей убийственной шпагой. По тёмному клинку стекала и капала на анклав чистоты на полу. Соломон посмотрел на брата и на лице Эдвард блеснула едва заметная печаль.

– Я не хотел. – сказал затем Эдвард и вынул из сердца Соломона меч.

Его взгляд вмиг погрузился во тьму.

Люциус шагнул в темноту. Вынул кинжал и замер, пытаясь увидеть что-то или кого-то во тьме. Вдруг вспыхнул тусклый свет. Язычок огня заиграл над свечой. Старые полы заскрипели, а с каменных стен посыпалась штукатурка. Огонь будто бы заставил мир вновь ожить. За кухонным столом, у окна, сидел Басиль. Из его живота торчал нож.

– Что случилось?

– То, чего я не ожидал, – прохрипел старик, затягивают Локдорской травкой. – Император мёртв.

Люциус дрогнул. Он знал, на что способен Адеван и думать не думал, что этот человек может умереть.

– Соломон тоже.

Люциусу было не знакомо это чувство, окутавшее его в этот момент. Толи это был страх, толи печаль, а может всё сразу. Он служил Соломону с самого первого дня, как только стал агентов Тайной Императорской. Быть может, если бы он присутствовал на свадьбе, то смог бы как-то изменить ход стычки. Он слышал о кровавой свадьбе. Все люди говорят о ней и все знаю, что переворот устроил Басиль.

– Верные мне люди вывезли тело Соломона из столицы и повезли его по восточной дороге в огнелесье, где сконцентрирован большой процент наших войск, – сказал Басиль. – Принц впал в кому и выживет ли он, зависит лишь от врачей. Его жизнь сейчас поддерживается лучшими лекарями, которых только удалось мне найти. Направляйся к ним по восточной дороге и защити Соломона, помоги ему. Не дай ему захлебнуться слепой местью, если он выживет.

Люциус просто кивнул.

– А принцесса Мария и Талия? Что с ними?

– Я без понятия, Люциус. В городе полный хаос, – устало произнёс старик. – Беги. За мной скоро придут… и убьют, если я не умру раньше.

– Почему ты не убежишь?

– Ты видишь эту штуку, торчащую из моего живота? Я и пяти метров не пройду с ней! Тем более, ты – призрак и легко скроешься, а я всего-то жалкий старик с саблей… – старик закашлял. – Найди Соломона, а затем помоги ему найти путь, который поможет вам всем выжить.

– Нет-нет. Ты не можешь просто так взять и умереть!

– Умирать или нет, решать мне, мелкий ты стервец! Уходи! Живо!

Люциус попятился и, не веря, что делает это, шагнул обратно за порог. Его тело растворилось во тьме лестничной площадки и только красные глаза оглянулись на старика.