Читать книгу: «Йольский детектив», страница 2
– Да-да-да, понимаю… А теперь катись отсюда, очень интересно было послушать нытье бессмертной сущности, для которой все существование сплошное удовольствие. Только количество последователей бьет по вашему самолюбию. Чем больше цифра, тем ты счастливее, все прямо как у людей. Брысь!
Блюр перестал плавиться и медленно возвращался в свою привычную форму. Он рос на глазах и чувствовал свое возрастающее влияние на окружающий мир сна.
– Послушай, для тебя я минимизирую риски от потери головы на десять процентов, никакой обнаженки во время смерти, также я готова дать гарантию на высокий спрос на твои работы и…
Пока муза перечисляла бонусы за ее благословение, Блюр решил воспользоваться тем, что может контролировать сон. Взмахнул рукой и в ней появилось ведро с ледяной водой, которую он выплеснул на незваную гостью. Вопреки физическим законам, из ведра выплеснулось около двухсот литров воды, таков был замысел Свайпа.
– Твоя очередь раствориться.
Муза взвизгнула, растаяла и вместе с потоками воды, ее смыло в канализацию. Блюр облегченно вздохнул. Кирпичные дома и широкую улицу медленно поглотила темнота.
Наступило раннее утро, которое зимой можно перепутать с глубокой ночью. Тяжело вылезать из-под пледа зимним утром, но дела не ждут. Блюр подумал о том, что сегодня его ждет, резким движением руки сбросил плед и оделся в холодную одежду.
– Ничто так не бодрит, как утренняя шоковая терапия. Брр, холодно.
Первым делом он позавтракал горячим кофе с бутербродом и орешками. Прожевывая горсть орехов, он всматривался в окно, в холодную темноту.
– Сколько еще наш мир будет катиться в бездну хаоса? ― неожиданно для себя подумал детектив, но чтоб не размышлять о таком сложном вопросе, нашел простой и, как ему казалось, наиболее логичный ответ, ― Всегда, и с этим никто ничего не сможет поделать. Небольшие радости ― то, что не дает человечеству скатиться в мировую депрессию.
Свайп умылся ледяной водой. Обмотал шею шерстяным шарфом, надел теплое серое пальто с красным узором цветка на левой груди и двинулся навстречу настоящему детективному делу. Он надеялся, что часть предстоящего опыта сможет описать в своей будущей книге.
На улице холодный воздух ударил детектива в лицо. Ветер свистел в переулках, то и дело подхватывая снежинки и бросал в лицо Блюру, тем не менее, он шел свободной походкой, пока многие прохожие кутались в шарфы и прятали руки в карманах, съеживаясь от холода. До дома Теодора Сайкса пешком идти около получаса.
– Утренняя прогулка не повредит, ― подумал он и решил померзнуть для бодрости духа.
Как и ожидалось, через полчаса Блюр стоял напротив двухэтажного особняка Сайкса. Построенный из красного кирпича, местами дом покрыт копотью, в некоторых темных окнах второго этажа не было и намека на жителей. Писатель подошел к черной массивной деревянной двери и громко постучал. Через пару мгновений Теодор открыл дверь. Свайпа он встретил с едва заметной улыбкой.
– Доброе утро, детектив, проходите скорее.
– Доброе, ― ответил Свайп, со входа разглядывая интерьер дома. Светлые стены местами были увешаны картинами. В большинстве случаев, на них изображены сюжеты Морумонских томов. На одной из них чья-то отрубленная голова зубами вцепилась в ногу богато одетого дворянина или купца. На бордовой деревянной раме, под картиной, красовалось название: «Воздаяние скупца».
На кухне сидят два охранника, с равнодушным видом читают газеты и изредка поглядывают на детектива. Теодор с интересом смотрел на Свайпа, казалось, ожидал чего-то.
– Не думал, что в таком доме дверь мне откроет хозяин, ― прервал тишину Блюр.
– Я отправил прислугу в отпуск, с тех пор, как дочь пропала. Не хочу слышать их пересуды о том, какая дрянная девчонка у меня выросла или о том, что кухарки всегда знали, что из нее ничего хорошего не выйдет.
– Понимаю, тяжело такое слышать, особенно про близкого человека.
– Вы пытались защитить члена семьи от пересудов? ― оживленно спросил Сайкс.
– Нет, я это слышал в свой адрес.
– Чем были обоснованы сплетни о вас? ― Сайкс оживился.
– Человеческой глупостью и желанием почесать языками. Вы не готовитесь встречать Йоль? ― Блюр обернулся, оглядывая дом изнутри. Ни одного йольского украшения, как будто праздника не существовало.
– Я не могу это сделать, пока не увижу Брителлу, ― в глазах Теодора промелькнуло сожаление.
– Итак, мистер Теодор, к делу. Вы сейчас должны ответить мне на вопросы, которые я вчера не стал вам задавать в силу обстоятельств. Я сильно хотел спать и, предположил, что вам будет легче говорить правду в родных стенах. Готовы отвечать честно?
– Можете быть уверены, детектив.
– Отлично, ― Свайп хлопнул в ладоши, ― у вас произошел разлад в семье перед исчезновением дочери? Вы поссорились внезапно или недовольство накапливалось месяцами, пока не вылилось в ссору?
– Мы с Бри отлично ладили всегда, я воспитывал ее, так как жена умерла через две недели после родов от родильной горячки. Я всегда обеспечивал дочку всем, что было нужно для ребенка и, возможно, даже больше чем нужно. Вы же знаете, дети всегда недовольны родителями. Всегда мало всего. Ей было лет четырнадцать, когда наши точки зрения на жизнь стали отличаться. Брителла не одобряла мои религиозные взгляды. Вместо работы адвокатом и отправки ее в Стоунхаммер, в академию законников она интересовалась бизнесом, богами и тварями, которых Морумон запрещал даже называть, не то что читать о них. Она у меня такая умная,― с горечью сказал Сайкс, ― я даже и не подозревал, что дети это как маленькие взрослые, только не умудренные опытом. По крайней мере, она именно такая. Отстаивала свои интересы и спорила со мной о своем будущем, о религии. Иногда я ее не слушал, для меня это был детский лепет. С каждым годом она все дальше уходила от морумонских идеалов. Случалось, мы спорили часами об этом. Ей нужно было стать адвокатом или хранителем законов Морумона, но нет, она выбрала институт оккультных наук. А потом она связалась с горсткой непрофессиональных оккультистов. Я слышал они приносят людей в жертву. А она днями напролет с ними шлялась по городу, по заброшенным зданиям, пока недавно не пропала. Перед исчезновением все было как обычно, она говорила что-то об общежитии в институте, но она там появлялась всего пару раз за месяц. Чаще всего она приходила домой после занятий. В тот вечер она пришла и поговорила со мной о планах, о том, что поможет сделать мой бизнес еще прибыльнее, когда закончит институт и город будет чище в несколько раз, ― по грубому лицу Теодора потекла слеза. Он промочил глаза платком и громко высморкался в него.
– Вот она, указал он на картину. С портрета на стене смотрела юная девушка с серьезным взглядом, тонкие черные брови выделялись на бледной коже. Черные волосы до плеч распущены, немного вздернутый нос добавлял озорства к ее внешности.
– Красавица, правда? Ростом она на полголовы выше вас, вы-то ростом не вышли. ― утирая слезы сказал Теодор.
– Я среднего роста.
По крайней мере, Свайп проходил по нижней границе среднего роста.
– Не будем отдаляться от темы, могу я осмотреть ее комнату?
– Конечно, детектив, держите ключ, второй этаж, направо, там одна дверь. Я не могу пойти с вами.
По деревянной лестнице Свайп медленно поднимался на второй этаж. Он пытался рассмотреть хоть какие-то примечательные детали ― пятна крови, следы борьбы. Теодор говорил складно, с деталями его ответов было что-то не то. Так показалось Блюру. Никаких подтверждений этому он не обнаружил. На втором этаже не было никаких религиозных картин, только портреты Теодора, Брителлы и черноволосой женщины, черты которой угадывались в Брителле. Прекрасная молодая женщина, в чьем взгляде блестел огонь. Даже на портрете это было видно. С легкой улыбкой наблюдала за всеми гостями дома.
– Определенно хорошая наследственность. Кто ее предки? Морские завоеватели с туманных островов, веками промышлявшие набегами на прибрежные территории государств и, тем самым, смешивали свои гены с генами жителей самых разных частей света, передавая только лучшее потомкам ― здоровье, силу, красоту. Возможно так и есть. Она прекрасна, ― подумал Свайп. Он подошел к двери, повернул ключ, звонкий щелчок пригласил зайти внутрь. Перед детективом предстала комната юной мисс Сайкс.
Белые стены украшены несколькими постерами известных певцов, на одном из них стоит Гитарро в окружении фанатов. Блюр вспомнил музу и улыбнулся. Большая кровать с постельным комплектом, на котором изображено звездное небо. Рядом полка с книгами, на ней расположились труды по эффективному управлению факториями и городскими коммуникациями, а также книги по оккультному управлению персоналом, мистический тайм-менеджмент и связь с Заграничьем. Под Заграничьем или Замирьем понимались темные измерения, в которых обитают древние сущности. Для них не существует понятий добра и зла, жизни и смерти, они всего лишь несут зло всему живому. Как ни странно, их также выдумали люди, чтобы поклоняться. Рядом с кроватью стоит столик заставленный косметикой, ее Свайп даже смотреть не стал, убедился только в том, что это действительно косметика и духи. Комод без декора выполнен из черного дерева. Блюр решил проверить его. Верхний ящик ― футболки, не интересно. Блюр открыл средний ― нижнее белье, этот ящик был закрыт так же быстро как и открыт.
– Если я что-то там и пропустил, то не велика потеря, ни один бунтарь, главарь банды или эффективный управляющий мусорной отраслью не прячет важные вещи в трусах.
В нижнем ящике аккуратно сложено постельное белье темных цветов.
– Хмм. Похоже, что ее интересы лежат в области будущей профессии, решила посвятить себя бизнесу или оккультизму, или тому и другому. Комната аккуратна, несколько музыкантов на стенах.
Свайп прошагал по комнате и задержал взгляд на книжной полке. Деловая литература, оккультизм, деловая литература, экзорцизм, эзотерика, экономика. Девушка явно знает чего хочет от жизни. Все это необходимо для карьеры… О, а это интересно, ― на нижней полке лежала книга про пиратов, ― «Морские бродяги» ― книга о кучке благородных пиратов под предводительством мужественного Капитана Драка. Они плывут за сокровищами, попутно обманывая морских чудовищ и спасая красавиц. Эта книга пропитана романтикой морских приключений и духом свободы.
– Давненько я ее читал, ― теплые воспоминания нахлынули на Блюра. ― Многовато литературных клише и ненужного романтического подтекста. Капитан Ф. Драк завладевал сердцами юных читательниц не хуже настоящих музыкантов. Возможно у подростка остались монстры под кроватью? ― наклонившись к полу, детектив внимательно рассматривал подкроватное пространство. ― Ау, есть кто? Нет? Неужели Брителла избавилась от всех детских кошмаров и ни один из них не прорвался в ее реальность… Учитывая ее занятия оккультизмом, могли бы и поселиться какие-никакие буки, чтоб ночью хватать ее за пятки. Поднимаясь, Блюр заметил, что ковер скомкан с одной стороны. Он схватил край и резким движением откинул ковер. Под ним начерчен красным мелом символ в круге. По окружности символа также были нарисованы различные иероглифы. Что-то неестественное угадывалось в этом символе ― пентаграмме, хоть звезда это до безобразия заезженный у оккультистов символ, возможно иероглифы несли зловещий смысл. Свайп аккуратно разложил ковер как он и лежал.
– Я осмотрел все, что хотел. Мистер Сайкс, ― повысив голос позвал Блюр, ― я осмотрел комнату. Это обычная комната повзрослевшей девушки, каких-либо странных деталей не обнаружено, ― подытожил он, спускаясь по лестнице.
– Теперь, поговорим об оплате. Вот это действительно странная деталь. Вы не спросили сколько я возьму за это дело.
– Это не имеет значения, детектив. Я просто хочу знать, что она жива и не вляпалась в какую-нибудь историю. Эта шайка, с которой она спуталась, они зовут себя орден Кордоки. Как только к ним подходят взрослые люди в форме, либо в повседневной одежде, они предпочитают бежать используя магию. Не вступают в диалог. Бесполезно их пытаться поймать. Обросшие подонки с крашенными волосами, кучка сопляков, которым родители не вправили мозги на место, пока была возможность. Они везде оставляют свои рисунки с меткой их идола ― рыбака Кордоки.
– Вы сказали убегают, используя магию? ― удивился Блюр, ― почему их не приструнили стражи? Посреди улицы использовать магию или чары, называйте как угодно ― это наказуемо, почему никто за них не взялся, ни волшебники, ни какой-нибудь религиозный орден, те же морумонианцы?
– Они не вредят людям, вот почему. На каком основании их ловить? Стражи задергаются только если эти недоноски прикончат нескольких человек. А если они вреда не несут, то и плевать на то, что они используют магию и могут повергнуть город в хаос, это же Саммерберг ― город свободной торговли и свободных денег. Любой может пробиться и любой может убиться. Властям особо нет дела до того, как живет город, они и так это знают, но вмешиваться явно не хотят, ведь это лишние хлопоты, да и народу может не понравиться. Вон, в соседнем Карополисе мэр все облагал налогами ― земли, дома, даже выгребные ямы на участке. Стражники могли без законных оснований вторгаться в чужие дома, обосновывая это необходимостью правосудия. Настолько народ был скован законами и ограничениями, что жители могли свободно только справлять нужду. Хорошо там жилось только страже и администрации города. Все, кто хоть как-то участвовал в городском управлении, горя не знали, пока жители злились и нищали все сильнее. В итоге, мэру отрубили голову отполированной до блеска садовой лопатой, а то, что сделали с администрацией и гильдией законников и вспоминать не хочется. Вот наши власти и не хотят переступить черту с вмешательством в жизнь граждан.
– Я слышал эту историю, читал в утренней газете. Жестоко, но мэр сам напросился, можно сказать, что это было торжество первобытной справедливости. Жестокость вызванная годами унижения. Вы так спокойно говорите на отвлеченную тему, хотя недавно сдерживали слезы.
– Извините, детектив, вы не должны были этого видеть. Столько всего навалилось. Я не знаю, что с Бри, но глубоко внутри родительское сердце говорит, что с ней все в порядке, она умная девочка и сильная.
– Не сомневаюсь, я увидел портрет вашей покойной жены. Откуда она?
– Коралина родом с Туманных Островов. Она была невероятно сильна духом и столь же красива. В юности она даже успела поучаствовать в нескольких набегах. Ее любимым оружием были два топора. Завоевательница, грабительница, смелости ей было не занимать. Истинная дочь островов. В Брителле есть некоторые черты, как никак родная кровь. Внешне она больше на нее похожа, чем внутренне. Молодежь сейчас не та, что раньше.
– Я предполагал, что так и есть, учитывая внешние данные вашей дочери, надеюсь, что она не попытается отрубить мне голову, когда я найду ее. Стоит сразу предупредить ― не могу обещать, что мне удастся ее вернуть домой, похищениями я не занимаюсь, для этого больше подходят ваши головорезы, ― Блюр кивнул головой в сторону охранников.
– В этом нет нужды. Я должен знать, что с ней все в порядке, и что она идет верным путем. В конце концов, рано или поздно она сама вернется, если все будет хорошо. Меня пугает только незнание о том, что с ней происходит. Если ее принесли в жертву или собираются это сделать или же она хочет принести в жертву кого-то или что похуже…
– Отлично. Значит я избавлен от лишних проблем, в виде похищения человека и транспортировки до дома.
– Будьте на чеку детектив, раньше со мной все время ходили три охранника. Разумеется, сначала я послал всех их на ее поиски, они увидели ее среди кордокианцев и попытались догнать. Во время погони Пит пробегал мимо люка канализации, из него вылезли щупальца, схватили Пита и затащили его туда. С тех пор мы его не видели.
– Не удивительно. Думаете эти подростки призвали кого-то?
– Я не знаю. Дети бывают жестокими. Им примерно от пятнадцати до восемнадцати лет. В таком возрасте они неуправляемы. Да вы и сами недавно были таким же.
– Я старше, чем выгляжу, но не намного. В какой части города ваши люди их видели?
– В портовой, в жилом квартале. Там многие здания украшены их символом. Вот фотокарточка. ― Сайкс протянул желтую фотографию, на ней был круглый символ с простым изображением лодки с рыбаком. Все это было нарисовано красной краской.
– Вы сказали, что если к ним подходит взрослый, то они сразу убегают, пользуясь магией, при этом их никто не пытается поймать, даже волшебники, которые не приветствуют использование магии в развлекательных целях. Также власти ими не заинтересованы, так как они не замечены в убийствах, но как же ваш телохранитель?
– Я не знаю наверняка. Блюр, в нашем городе происходит всякая чертовщина и без магии. У меня нет доказательств, что тварь в канализации была призвана.
– Да и все хваленые боги даже и не думают вмешаться.
– Чем они вам не угодили? Не ответили на просьбы в час нужды?
– Я никогда ни о чем у них не просил, просто не верю, я знаю, что они есть. Ленивые, праздные, играют людскими жизнями при каждой подвернувшейся возможности, но если не верить в них, то они и сделать ничего не смогут, это даже смешно. Вера делает их сильнее, могущественнее, вот и бродят у нас по городу всякие продавцы божественных услуг, благословение в обмен на ваше поклонение. Я предпочитаю держать свою жизнь в зоне своей ответственности, и всяких сущностей к ней не подпускать.
– Вера дает нам, простым смертным, сил, когда брать их неоткуда. Боги помогают нам.
– Вера в себя помогает не хуже. Этот спор может длиться вечно. Здесь я закончил. Нужно идти, разыскивать вашу дочь, но перед этим ответьте на один вопрос. Зачем эти поиски, если вы знаете, что она живая, а пропала она всего несколько дней назад? При этом, вы посылали людей ее поймать. Не слишком рано вы решили предпринять действия?
– Я и сам не знаю ответа. Родительское сердце тревожится. Если вы можете, приведите ее ко мне, чтобы я увидел дочь своими глазами.
Свайп кивнул.
– До встречи, ― сказал Блюр, с хлопком ударив по руке Теодора и пожав ее.
– Я помолюсь за вас, детектив.
Рассветало. Вместо утренней темноты писателя встретили солнечные лучи. На соседних домах развешаны разноцветные стеклянные шары ― красные, зеленые, фиолетовые. На придомовых участках стояли ели, украшенные цветными лентами.
Свайп вдохнул полной грудью, пытаясь втянуть в себя атмосферу праздника. Вдруг он почувствовал себя идиотом. Весь разговор с Теодором казался странным. Внезапно всплывшая деталь, которой он придал значение только сейчас.
– Почему он так часто смотрит в пол, когда говорит о Брителле и о ее побеге?
На этот вопрос было несколько ответов. Ни один из них Блюр не обозначил истинным.
Следующее утро после визита Блюра к Сайксу.
Жители Саммерберга спешат на работу. Несмотря на утренние часы, на улице как будто бы потеплело. Похоже, что ежегодный праздник Йоль встретят не укутываясь в несколько слоев одежды. Можно будет гулять всю ночь и не бояться замерзнуть насмерть, если вдруг по пьяни не дойдешь до дома. Снега намело столько, что дворники не справляются с чисткой улиц. В портовом районе двое из них накидали сугробы высотой с семилетнего ребенка. Чистка улиц шла полным ходом. Оглядев свои труды экспертным взглядом, они решили отдохнуть. Воткнув лопаты в сугробы, они закурили.
– Погляди, Эрл, кто-то закрашивает красные знаки банды картохи, ― начал разговор высокий дворник, головой кивнув на стену дома.
– Это банда не картохи, а этих… Как их там, корки. Точно! Корки их все кличут. Ты что не видел их никогда? Кровожадные убийцы, похищают невинных дев, чтоб приносить их в жертву, ― сказал тот, что пошире в плечах.
– Да ну, я слышал, что девы сами к ним идут, потому что им магией промывают мозги. Они ничего не соображают и сами прыгают в пасть демонов.
– Нет, это все слухи. Джим, ты новостей не читаешь или не слушаешь? Карл рассказывал, что видел их. Едва ноги унес. Они призывали какую-то тварь во дворе какого-то рыбного дома, так он и не стал даже досматривать, кого они там призывают, вдруг его бы утащили.
– Погоди, мне вчера Старый Джо говорил, что в банде одни дети у них, молокососы, а заправляет ими черный волшебник, который хочет город захватить. Ростом он под метра, а глаза горят синим пламенем. Набрал сирот и воспитал их как отпетых убийц.
– Ты слушай больше этого старика, Джимми. Он коротышка метр с кепкой, ему любой покажется великаном. Поди главарь их ― такой же пацан как и другие корки, только ростом повыше. Ты смотри, не началась ли война банд. Вон че написано тут ― «сосунки», черным по красному, а пока я сюда шел, увидел просто перечеркнутый черным крестом их знак.
– Я тебе вот что скажу ― сказал высокий, ― в соседнем дворе я увидел их красный знак, поверх него написано ― «кретины». Ох и не к добру все это, зуб даю, будут разборки банд или орденов. Магия и все такое. Вот увидишь. И станут они призывать мертвецов, а мы ― убирай потом то, что останется валяться на улицах, и лучше будет успеть до весны, а то вонища будет жуткая…
Интеллектуальная беседа на этом не закончилась, так как Джим и Эрл еще не обсудили внутреннюю политику полиса в отношении борделей и других насущных вопросов.
В паре кварталов от дворников, у кирпичного черного здания стоял паренек. Половина лица перемотана черным шарфом, из под шапки свисает челка, которая практически закрывает левую половину лица. Открытая половина лица выдавала в нем бледного юношу. Из-за пазухи мешковатой черной куртки он достал небольшую бутылку, заполненную черной краской, аккуратно наливает ее на рваную тряпицу. Спустя минуту, поверх очередного красного символа Кордоки написано слово ― «меланхолики».
Паренек направился вниз по улице, вдоль сугробов. Впереди трое школьников кидали друг в друга снегом, прыгали в сугробы, в общем, веселились перед школой. Один из них разбежался и прыгнул в снег исполнив сальто. Задницей плюхнувшись в сугроб, он победно вскричал.
– Сальто мортале!
– Да никакое это не сальто, ты даже не на ноги приземлился! ― запротестовали остальные.
В этот момент мальчика что-то резко затащило в снег. Он даже крикнуть не успел.
– Маш?! ― его друзья запаниковали.
Под сугробом что-то быстро перемещалось, оставляя за собой хвост из вздымающегося снега. Через мгновение Маш вылетел из снега вперед головой, ботинки слетели с него, когда он преодолел снежный барьер. Через секунду, один за другим, они вылетели прямо в школьников. Все трое громко засмеялись и побежали в сторону школы, чтобы снежные духи еще чего с ними не сделали.
Паренек задыхался от смеха. Он, как и другие жители Саммерберга, знал о том, как могут разыграться снежные духи перед Йолем. В предъйольские дни волшебство в воздухе усиливается, люди своей верой в чудо провоцируют его проявление. Даже обычные духи могут вступить в физический контакт с живыми людьми.
Возвращаемся к детективу, который только что попрощался с клиентом.
Из дома Сайкса Блюр направился к себе в контору. Его не отпускали мысли о том, почему сбежала Брителла, и почему же Сайкс решил нанять детектива. В этой истории спряталась небольшая деталь, Свайп не мог ее найти, но она точно была. Как соринка в глазу, она вызывала неприятные ощущения у писателя. По его соображениям, Теодору, как и любому другому бывшему бандиту, нельзя было доверять, такие люди вечно стараются держать окружающих в неведении о своих делах, а так как он был еще и адептом религиозного ордена ― доверять нельзя вдвойне. Различные церкви и ордены на протяжении всей истории человечества хотят лишь одного ― влияния. Вот уж кто мастерски недоговаривает или вводит людей в заблуждение ― церковники. Не хотят, чтобы кто-то кроме них самих видел всю картину. Не видели, что они являются такими же людьми, алчущими, завистливыми. В умении пустить пыль в глаза с ними сравнятся только политики. Свайп привык к такому порядку вещей, он был не дурак, а значит, умел мастерски притворяться им, когда это было необходимо.
Какой бы запутанной для неопытного детектива не была эта история, от нее Блюр чувствовал заряд бодрости, улыбка иногда проскальзывала на его лице от переполняющего прилива энтузиазма. В коридоре конторского дома он увидел мокрые следы, ведущие к его кабинету. Предчувствие подсказывало ему, кто вероломно ворвался в его кабинет и какой разговор ожидает его за дверью. Свайп схватился за дверную ручку, сделал глубокий вдох и открыл дверь.
Блюр не успел переступить порог, как его встретил женский голос.
– Где книга, Свайп?
Обладательница голоса смотрела на него взглядом, способным прожечь дыру в нем и в двери за ним.
– Привет, Фелия, я тоже рад тебя видеть. Как насчет того, чтобы спросить как у меня идут дела? Давно не виделись, почти две недели, а ты сразу приступаешь к делу. Вот, учись у меня. Как поживаешь, Фелия?
– Я нормально, работаю, как видишь. Общаюсь с писателями, трясу с не слишком расторопных рукописи. Ну знаешь, есть такие писатели, которые только завтраками кормят, а могла бы сидеть в офисе, пить кофе. Ну так что…? ― она протянула, вопрошая глазами Свайпа.
– Книга в процессе, не так легко ее писать, когда нужно на еду зарабатывать и на жилье. Аренда конторы тоже стоит денег. Перебиваюсь подработками. Времени совсем мало.
– Ты пишешь ее четыре месяца. О'Хара написал свою книгу за пять дней, а ты все блуждаешь не пойми где, я и вчера заходила, да тебя не было весь день.
– О'Хара? Да он пишет любовные романы для домохозяек, которым за сорок.
– Знаешь, это больше на отговорку смахивает.
– Его читатели не слишком разборчивы в литературе. Я пишу для более широкой аудитории. В моей книге есть сюжет, я хочу вложить в нее хоть какой-то смысл. Ты и сама это знаешь, если читала мой первый роман. За пять дней можно написать только безвкусную эротику, что он и написал.
– Зато он приносит деньги издательству чаще, чем ты. Его последний роман ― «Обнаженная грудь вампира» смели с полок.
– Смели с полок непрофильных магазинчиков и отделений почты, а книжные магазины даже выставлять его книги на продажу не особо рвутся. Я не хочу писать подобное и занимать место в пантеоне второсортных писак. Пойми, О'Фелия6, я хочу донести хоть что-то до читателя, рассказать ему о мире и о людях то, чего он не знает или о чем он мог забыть, а не о том, сколько поз можно использовать занимаясь сексом вверх ногами.
– Это не моя прихоть, Блюр. Я бы задумалась на твоем месте о позах. Людям нравится, ― Фелия улыбнулась, ― издательство требует книги с писателей. Я ― посредник между издательством и тобой, значит, оно трясет именно меня, а я, в свою очередь, наведываюсь к тебе, чтобы ты поторопился. Иначе, оно может и не продлить контракт с тобой, а также, усомниться в моем профессионализме. Как ты тогда будешь публиковать свои книги?
– Я найду способ, но не стану выпускать не пойми что, лишь бы угодить жадной издательской машине, которая, насколько я помню, была замешана в исчезновении нескольких журналистов, ― сказал Блюр, чтобы немного сбавить давление оказываемое Фелией на него.
– Это слухи, ― отрезала она.
Несмотря на невысокий рост, в этой женщине чувствовалась сила, ее не хотелось злить. Блюр так и не понял, как Фелия к нему относится, но, вероятно, именно поэтому ее и наняли для общения с писателями, чтобы они ассоциировали издательство с ней ― утонченной, стильной, с привлекательной внешностью. Она никак не проявляла своей личной позиции. Абсолютный профессионализм. С такой сложно спорить некоторым особо истосковавшимся по женскому обществу и тем, кто считает, что может затащить любую красотку в койку. Мужчины редко могут вести ч ней конструктивный диалог. О'Фелия, в силу своего ума, способности пробиваться куда угодно и в силу глупости некоторых мужчин, является лучшим агентом издательства «Квазимодо». Блюр отметил все эти достоинства, включая приятный голос. Он понял почему именно ее посылают для такой работы. Договариваться нужно уметь. Нужно навязывать волю издательства так, чтобы писатели не чувствовали, что им «приставили нож к горлу». Лучше кандидата на эту роль не найти, поэтому он относился к ней как к человеку доброжелательно, но как к агенту «Квазимодо» ― настороженно.
– Я не забросил книгу. Я пишу ее при каждом удобном случае. Писать не так легко как кажется, понимаешь?
– Я тебя поняла. Поймет ли издательство? Это другой вопрос.
– Слишком много деловых разговоров с утра. Давай выпьем чаю, ветер сегодня пронизывает насквозь, нужно согреться, ― предложил Блюр, наливая воду в чайник.
– Не откажусь, ― с энтузиазмом отозвалась Фелия, продолжая наблюдать за Свайпом.
Спустя почти восемь месяцев знакомства, она никак не могла понять, что это за человек, кроме того, что он умный и относительно добрый, хотя это не совсем подходящее слово в его случае. Миловидный, но чувствуется что-то грубое в нем, внутри него есть какая-то озлобленность. Спросить прямо она не решалась, да и не хотела, мало кто любит, когда начинают лезть в душу. Вдруг он окажется преступником, тогда она не сможет работать с ним. Портфель клиентов уменьшится. Такого исхода Фелия не хотела.
– Так, как ты дошла с утра пораньше? ― Блюр решил прервать паузу в их разговоре.
– Проблем с ходьбой пока что у меня нет. Пора менять пальто на шубу или к Йолю могу превратиться в ледышку. На улицах такие большие сугробы! Вот идешь на работу, а тебя зимний дух как затянет в снег и будет таскать под снегом. Дворники явно не справляются, чуть ногу не подвернула пока добиралась.
Чайник закипел. Блюр налил две чашки чая с мятой и лимоном.
– Какая ты ворчливая временами. Держи немного уюта в чашке после снежной ногоподворачивательной дороги.
Хихикнув над новым словом, Фелия спросила, то, что ее интересует с самого прихода в офис.
– Чем ты занимаешься днями напролет? Книгу пишешь медленно, если вообще пишешь, ты не похож не человека который ходит на карнавалы или попойки, да и на алкоголика или наркомана ты не похож. Я не спрашивала, потому что обычно слышу от писателей одни и те же ответы, ну, или по ним видно, чем они занимаются. Мешки под глазами, дерганная жестикуляция или опухшие лица с красными глазами говорят куда красноречивее их выдумок. Ну а ты как проводишь время?
Комнату наполнил аромат чая. Свайп наслаждался этим напитком, возможно поэтому он решил ответить без отшучиваний, вкус чая притупил его настороженность по отношению к агенту издательства.
– Я, может быть и ляпну лишнее, просто скажи, что это конфиденциальный разговор.
– Клянусь, что все, услышанное в этом офисе, останется между нами, ― с улыбкой сказала Фелия и подняла правую руку вверх.
