Читать книгу: «Чёрное сердце», страница 14
Глава 19
Опустошенная, я спустилась вниз, и прошла в свою комнату, едва стоя на ногах. По пути встретились две служанки – с криком они бросились ко мне, но я взмахом руки отослала их прочь.
«Прочь, прочь, прочь…», – крутилось в моей голове. Дойдя до комнаты, которую я считала своей, обессиленно повалилась на кровать. В таком виде меня застал Энтони – брат вошел без стука, и мрачно прислонился к стене, с беспокойством глядя на меня.
– Стела?
Я встрепенулась, и села на кровати, обнаружив, что лежу в дорожной одежде, и даже не удосужилась умыться.
– Стела, с тобой все хорошо?
Я прикусила губу, чтобы не разреветься, и отрицательно мотнула головой.
– Боги, да что с тобой?
Энтони присел рядом, притянул меня к себе, успокаивающе погладил по голове.
– Сестренка, расскажи мне все. Я помогу, обещаю.
– Когда ты приехал? – резко спросила я, отстраняясь. Рональд сказал, что Энтони нет в замке… Но если он здесь, то и Виринея…
– Мы с Рини приехали только что. Рональд сообщил мне о твоем возвращении, и я поспешил к тебе.
– А твоя жена? – холодея, спросила я.
Если Филипп об этом знал… Если он знал, что Энтони и Рини вернутся сегодня, то лучшего момента для нападения не представится.
– Рини плохо себя чувствует. Собственно, мы вернулись-то по этой причине, – широко улыбаясь, поведал Тони. – Стела, я скажу тебе, но только никому, ладно? Мы хотели объявить об этом за ужином… Хорошо, что ты тоже приехала.
Лицо Тони перед моими глазами расплылось, мир стремительно стал терять четкость.
– … Виринея беременна, Стела. Я скоро стану отцом! Стела? Стела, почему ты молчишь?
Бледнея, я ухватилась за его рукав.
– Энтони, вы должны уехать… Как можно быстрее.
– Что? Зачем? – недоуменно нахмурился брат.
– Это важно, Тони. Просто поверь мне, – сбивчиво заговорила я. – Вы должны немедленно…
Со верхнего этажа донесся дикий крик. Вздрогнув, мы с братом наперегонки бросились туда, откуда доносился звук.
Кричала перепуганная насмерть служанка, стоя в коридоре, напротив комнаты леди Мойры. Рядом валялся поднос с чаем, коричневая жидкость залила дорогой ковер, вокруг белели осколки.
– Тихо, – рявкнул Энтони. – В чем дело?
– Там… Она… Л-леди М-мойра, – запинаясь, служанка ткнула рукой вперед. Я невольно проследила за направлением ее пальцев, и шагнула внутрь.
Леди Мойра сидела в своем любимом кресле, откинувшись на спинку. Лицо ее было умиротворенным, словно она спала, рука безвольно свесилась вниз. На столике стояли горящие свечи, расплавленный воск капал на стопку писем.
Я втянула носом воздух. Все чувства разом обострились, зрение обрело предельную четкость. Магия внутри заворочалась, ощутив присутствие родной сестры.
Смерть.
Энтони, как и я, сразу понял, в чем дело. Захлопнув дверь перед служанкой, он приблизился к бабушке и взял ее за руку.
– Еще теплая, – промолвил он.
– Она…
Я не смогла договорить, замолчав на полуслове. Брат кивнул, и указал на пузырек, притаившийся за свечой.
– Она сделала это сама.
Энтони взял в руки стопку писем, просмотрел их и продолжил, старательно контролируя себя:
– Бабушка оставила прощальное письмо каждому. Мне, дяде, тебе, Рини и даже Присцилле. Держи.
Он протянул мне небольшой конверт, который я машинально приняла. Сам сел на кровать и, сломав печать, углубился в чтение. Его письмо было самым большим – лист развернулся почти до колен, но Энтони прочел его быстро, и поднял глаза на меня.
– Арист де Рандан, его внук, собирающийся мстить… Это правда?
Я кивнула.
– Бабушка пишет, что виновата в смерти этой семьи, и хочет уйти из жизни сама, чтобы смыть свой позор. Она просит никому не рассказывать о причине своей смерти.
– Но…
– Мы так и сделаем, – в голосе Тони появились властные нотки. – Филипп – твоя пара?
Я снова кивнула.
– Значит, тебе он не причинит вреда. И все же…
Энтони заколебался, задумчиво смотря на меня, и шагнул ко мне. Взяв мои руки, сказал:
– У тебя почти не осталось магии. Истощила весь запас, пока добиралась сюда?
– Да. Два переноса, и до этого я сражалась с огненным магом…
Магия брата стала плавно перетекать ко мне.
– Что ты? Зачем, – пробормотала я. – Тебе понадобятся силы!
Я попыталась вырвать руки, чтобы остановить передачу сил, но брат держал мои ладони крепко.
– Энтони, ты сам сказал: Филипп не причинит мне вреда!
– Я не буду рисковать сестрой. При встрече с ним у тебя должны быть силы, – отрезал Тони.
Когда он закончил, я почувствовала себя всемогущей – вот сколько магии клубилось во мне. Тряхнув головой, я шагнула к выходу из комнаты, следуя за братом.
– Я к Рини, – бросил он. – Мы будем в гостиной. Хочу, чтобы она была на виду.
– Я выйду к воротам.
– Что? Нет!
– Да, – твердо сказала я. – Я смогу его остановить. Я поговорю с ним, расскажу о смерти леди Мойры. Разве ты не понял? Она сделала это, чтобы защитить нас всех! Покончила с собой, чтобы Филипп не тронул остальных! Энтони, если есть возможность решить все мирным путем, я воспользуюсь ею. И не смей меня останавливать. Сил у меня достаточно, и Филипп не тронет меня. Позаботься о жене и ребенке.
Несколько секунд брат смотрел в мои глаза, затем кивнул и порывисто обнял меня.
– Будь осторожна, сестренка. Не рискуй понапрасну, ладно?
– Ладно, – улыбнулась я дрожащими губами.
Поцеловав меня в макушку, Тони шепнул:
– Я люблю тебя, сестренка. Помни это. Ты – моя семья.
– Я помню, – заверила я его. – Я никогда не забуду. Никогда…
Ворота, ведущие в Рогорн – массивные, черные, с витиеватым узором, изображающим воронов, были призывно распахнуты. Я встала посередине, не решаясь сделать шаг и выйти за пределы внутреннего двора. Инстинктивно обернулась, бросив взгляд на центральные окна – где-то там сейчас Энтони успокаивает встревоженную Рини, нежно поглаживая еще не наметившийся живот супруги.
– Не зря я прозвал тебя воительницей.
Я стремительно повернулась, едва не вскрикнув – в двух шагах от меня стоял Филипп, такой же, каким я его запомнила прошлой ночью: в белой рубашке, улыбающийся, красивый. Мой.
– Пришла сразиться со мной? – продолжил он насмешливо. – Или твой брат выставил тебя сюда как щит?
– Я пришла не воевать, а говорить, Филипп.
Во рту пересохло – слова давались с трудом, я произносила их машинально, не отрывая взгляда от его лица. Сколько раз мне хотелось дотронуться до него, пригладить длинные, закрывающие мочки ушей, пряди, провести пальцем по впалой щеке, улыбнуться в ответ. Теперь, когда между нами больше не было той недосказанности, не было тех смятений и неуверенности, кто мы друг другу, я могла это сделать. И одновременно не могла.
– Говори, – разрешил он. – Я тебя слушаю.
– Леди Мойра мертва.
Он вскинул голову, посмотрел остро, недоверчиво.
– Мертва?
– Она покончила с собой. Написала письмо Энтони, в котором признала свою вину перед твоей семьей. Ты можешь убедиться в этом, если хочешь.
Он молчал, продолжая недоверчиво смотреть на меня, и я шагнула вперед.
– Филипп… Она мертва. Та, кто причинила твоей семье боль, уже никогда не откроет глаз. Нет нужды проливать кровь и нападать на тех, кто невиновен.
Он опустил взгляд вниз, и на секунду мне показалось, что он понял. Всего на мгновение я ощутила надежду, что Филипп одумается, и уйдет, не запятнав свои руки. Но…
– Старая дрянь решила меня обыграть, – рыкнул он. Я отшатнулась назад. – Ее смерть ничего не меняет. Единственное, чего бы я хотел – оживить ее, чтобы она своими глазами видела, как мучается ее второй сын и внук!
– Хватит! – закричала я. – Твоя месть не принесет ничего, кроме новой порции боли!
– А кто заберет мою боль? – заорал он в ответ.
– Я, – прошептала я. – Я заберу твою боль. Всю до последней капли.
Филипп отрицательно качнул головой и решительно двинулся вперед. В замок.
Я перегородила ему путь. Он взглянул удивленно на мои руки, трусливо дрожащие, на вздернутый подбородок, и спросил:
– Моя маленькая воительница, ты понимаешь, что тебе меня не одолеть?
– Это моя семья. Мой замок. Я буду защищать это до конца своей жизни, – четко проговорила я, и добавила: – Убьешь их – убьешь и меня. Просто знай.
Несколько мгновений Филипп смотрел на меня, затем с великой нежностью коснулся моей щеки, заправил за ухо непослушную черную прядь.
– Будешь стоять до конца, да?
Он невесело рассмеялся. Я молча плакала, не отводя взгляда. Магия внутри меня настороженно шевелилась, готовая атаковать.
– Тебя я не могу потерять, Стела. Только не тебя.
Филипп отступил; его рука, гладившая мое лицо, бессильно повисла в воздухе.
– Я не останусь здесь, – глухо сказал он. – Я уезжаю в Медрелор. Его правитель, Кайлар, согласился принять меня.
Мое сердце забилось чаще: раз, другой, третий… Каждый удар набатом отзывался в ушах.
– Ты поедешь со мной, моя маленькая воительница? – Филипп протянул мне руку.
– Ты хочешь, чтобы я оставила службу, семью, друзей… Рогорн? Все, что я получила?
– У тебя будет новый дом. Новые друзья, новая работа, и я, – Филипп упрямо держал руку на весу. – Ты же понимаешь, что в Дефронии я не смогу спокойно жить. Принц Каспиан последует законам своего отца; магов Пустоты так и будут истреблять, а меня убьют, как только поймают. Я устал бегать, Стела.
Я обернулась. Рогорн, величественный и мрачный, смотрел на меня сотней окон; на крыше сидели десятки воронов.
– Стела? Ты поедешь со мной?
– Прости, но я, – я покачала головой, – я не могу. Нет, Филипп.
– Нет? – не поверил он.
Я облизала губы, соленые от слез, и заплакала, уже не стесняясь. Он шагнул ко мне, обнимая, покрывая поцелуями мое лицо там, где пролегли мокрые дорожки слез; сжал так крепко, что ребра хрустнули.
Я вцепилась в его плечи, сотрясаясь от рыданий.
– Не плачь, моя маленькая…
Филипп провел рукой по моей спине, ласково поцеловал в губы.
– Не плачь, Стела. Не в этой жизни, так в следующей… Я найду тебя. Я всегда буду рядом с тобой. Я люблю тебя, моя храбрая, милая воительница.
– И я, я тоже, – промолвила я дрожащим голосом. – Но я не могу, понимаешь? Это будет предательством… Мою семью отстранят, возможно, накажут… Если я сбегу… М-мое наследие…
– Тише, тише, – Филипп убаюкивал меня в объятиях, как ребенка, – не продолжай. Не надо. Я не хочу видеть твои слезы, я хочу, чтобы ты была счастлива, Стела.
– Я не буду счастлива без тебя, – прорыдала я.
– Будешь, – убежденно ответил он. – Время пройдет, и боль утихнет. Если передумаешь, я буду ждать тебя на границе еще десять ночей подряд. Это максимум, который я могу себе позволить.
Я кивнула, сжимая губы, чтобы не разреветься еще сильнее. Перед тем как исчезнуть, Филипп поцеловал меня в лоб, и тихо шепнул:
– Но ты не придешь…
И мы оба знали, что это правда.
Когда Филипп ушел; просто растворился в сером тумане, таком же, какой будет моя жизнь без него, я еще долго стояла возле ворот в Рогорн, цепляясь обледеневшими пальцами за гладкое дерево.
– Стела.
На плечи мягко легла теплая накидка. Встрепенувшись, я повернулась, сталкиваясь взглядом с Рини, в глазах которой читалось беспокойство. С распущенными темными волосами, блестящей волной спускающимися до талии, и сложенными на животе руками Виринея смотрела на меня так, словно я была смертельно больна.
– Сестра, пойдем в дом, – Энтони рядом с супругой озабоченно хмурился, держа меня под локоть. – Здесь холодно. Ты вся дрожишь.
– Это не из-за холода, – ответила я, но прошла вместе с ними в замок.
Деликатно оставив нас вдвоем, Тони ушел проверить периметр, а Рини села рядом, взяв меня за руку.
– Энтони мне все рассказал, – после долгого молчания произнесла она.
Я безучастно кивнула. Рассказал или нет – было неважно. Все представлялось мне таким зыбким, туманным, ненастоящим. Даже горечь из-за смерти леди Мойры отошла на второй план – словно во мне выключили что-то, отвечающее за эмоции.
– Стела…
– Я не хочу говорить. Не сейчас.
Никогда. Никогда не говорить об этом, причинившим мне такую острую душевную боль, что болели, казалось, все части тела.
– Надо тебя уложить, – Рини поднялась, помогла мне встать. – Тебе стоит хорошенько выспаться.
В моей комнате она тщательно проследила, чтобы я выпила успокаивающий отвар и подоткнула одеяло, как заботливая мать. Нагнувшись, коснулась теплыми губами моего лба, и ласково сказала:
– Отдыхай. Мы обо всем позаботимся. Завтра беды будут уже не такими страшными, Стела.
– Хотелось бы верить, – прошептала я.
Когда Рини ушла, а стук ее каблуков стих, я еще долго лежала, бездумно смотря в потолок. Дефрония, работа Дознавателем, Рогорн, Кева, Марек, Логан, Эдвард, Рини, Энтони, Амеллин, Присцилла… Можно было долго перечислять то, что я теряла, соглашаясь на побег с Филиппом.
И на другой чаше – он.
На весах было равновесие.
Леди Мойру похоронили на второй день. Присутствовали только родственники, за исключением Присциллы и леди Глэдис – они бы не успели добраться в Рогорн за такой короткий срок. Зато успел дядя Эдвард. Смерть матери его подкосила – под глазами залегли темные тени, лицо приобрело жесткое выражение.
Как ни странно, никто не заговаривал со мной о произошедшем. Лишь Тони коротко спросил о намерениях Филиппа, и, узнав, что он намерен покинуть страну, кивнул. Виринея была поглощена хлопотами – теперь ей предстояло руководить всеми слугами и следить за хозяйством, но она не забывала и обо мне, то и дело вовлекая меня в шутливые беседы. О Филиппе она не заговаривала, а мне хотелось кричать во весь голос.
– Стела, – на третий день, когда я сидела в своей комнате, бездумно пялясь в окно, ко мне зашел дядя Эдвард. – Я не помешал?
– Нет. Проходи.
– Пришел спросить о твоих планах,– честно признался он. – Ты спешно уехала из Стиуза. Признаться, Кева и Логан до сих пор в растерянности.
Я кивнула. Мне приходила в голову мысль им написать, объяснить все, но я не могла облачить свои эмоции в сухой текст. Как только брала в руку перо – начинала трястись, как лист на ветру.
– Марек, я полагаю, в курсе, – продолжил дядя Эдвард.
– Как он? – решилась спросить я.
– Плохо. Но это пройдет, – прямолинейно сообщил дядя. – У него вся жизнь впереди. И у тебя, кстати, тоже. Твои способности были по достоинству оценены. После Стиуза вашу команду хотели направить в другой город. И мне нужно знать точно: Стела, ты хочешь продолжить быть Дознавателем?
– Да, – я удивленно подняла голову. – Конечно, я хочу!
– Ты согласна на перевод в Риктор?
– Риктор? – растерянно переспросила я. Северный город почти на границе, холодный и неприветливый. – А что говорят другие?
– Кева, Логан и Марек уже дали свое согласие. Выбор за тобой.
«Опять», – чуть не сказала было я, но вовремя сжала челюсти.
– Подумай, не отвечай сразу, – посоветовал дядя Эдвард. – Я пробуду в Рогорне еще три дня.
Он вышел, оставив меня одну, и я снова с завидным упорством уставилась в окно. С недавних пор это стало моим любимым занятием – следить за светлой полосой дороги, уходящей в лес. И ждать.
– Стела…
Я отвернулась от окна, поворачиваясь в сторону двери. Виринея, бледная, поджимающая губы, стояла на пороге, не решаясь войти.
– Как ты? – после недолгого молчания решилась спросить она.
Я пожала плечами, усаживаясь поудобнее, и бесцветно ответила:
– Неплохо.
Я действительно чувствовала себя так. Не плохо, но и не хорошо. Никак. Мир окрасился в серый; лишь дорога от замка вдаль имела приятный светлый оттенок. На нее я и смотрела уже целую вечность – а на деле прошло все четыре дня.
– Завтра Эдвард уезжает в Лэтрелу, – продолжила Рини, проходя в комнату. Я молча слушала ее. – Я разговаривала со своим братом, и, Стела, ты должна будешь поехать вместе с дядей. Кас хочет побеседовать с тобой.
Родной брат Рини – принц Каспиан, в прошлом месяце прошедший коронацию и ставший королем, в народе слыл ответственным и разумным правителем. Но он был сыном своего отца, Араторна, который издал приказ об уничтожении магов Пустоты. Чего мне стоило ждать от этой беседы?
– Я знаю о том, что сделал мой отец, – продолжила Рини ровным голосом. – Хочу, чтобы ты знала: я не одобряю подобных методов, и не поддерживаю его решение. Но я никогда не занималась политикой, и в управление страной не лезла. Поэтому рассуждать, правильно ли это или нет…
Она замялась, и я закончила за нее:
– Чтобы не сделал король Араторн, он прежде всего остается твоим отцом.
– Да, – Рини с облегчением выдохнула, плечи, до этого напряженные, расслабленно опустились.
– Все в порядке, Рини, – слабо улыбнулась я. – Лучше скажи, о чем король Каспиан желает поговорить со мной?
– Ты знаешь, – спокойно ответила жена брата.
Конечно. О Филиппе. О чем же еще? Я выпрямилась, согласно кивнула.
– Дело не в том, что он твоя истинная пара, – осторожно заметила Рини, садясь в кресло напротив кровати. – Каспиан хочет обсудить его мотивы и нападение на Рогорн… В любом случае, Филипп – преступник, и скорее всего, брат будет требовать его выдачи от Кайлара…
– Он не преступник, – резко возразила я.
Рини удивленно вскинула на меня глаза.
– Но Стела…
– Не спорю, он поступил ужасно, – торопливо сказала я, – напал на Рогорн, на тебя, Мелли… Я не защищаю его, Рини, но то, что сделала леди Мойра…
Виринея кивнула.
– Да, разумеется. Стела, скажи… Как Филипп относился к тебе?
Она задала вопрос, совершенно не скрывая своей тревоги и страха, и я поспешила успокоить ее.
– Прекрасно, – я улыбнулась, – он несколько раз спасал мне жизнь. Всегда был рядом. Помогал, оберегал, утешал.
– Ты влюблена в него, – утверждающе произнесла Рини. – Верно?
Я закрыла глаза, и тихо ответила:
– Да.
– И он звал тебя с собой? В Медрелор?
– Да, звал. Я отказалась.
– И? Он просто ушел? – не могла поверить Рини.
– Нет, он не просто ушел, он…, – я набрала в грудь воздуха, и сказала то, о чем не собиралась говорить никому: – Филипп сказал, что будет ждать меня на границе десять дней. Если я передумаю…
– Но ты не передумаешь, – резко перебила меня Рини. Я удивленно посмотрела на нее.
– Не передумаешь, потому что ты недавно обрела дом и семью, – продолжила Виринея. – И теперь тебя гложет чувство ответственности, а при мысли о побеге ты испытываешь чувство вины. Ведь так?
Я растерянно смотрела на нее.
– Если бы на месте Филиппа был Энтони, я бы последовала за ним, – твердо произнесла Рини. – Даже учитывая тот факт, что я – принцесса из династии Анфрой. И я уверена, мой брат бы все понял. И Тони тоже поймет, Стела. Чтобы ты не сделала, ты останешься его сестрой. Ты всегда будешь любима нами.
Я заплакала, кривя губы. Рини села ко мне, крепко прижимая меня к себе, пока я рыдала, уткнувшись ей в плечо. Именно этих слов мне не хватало, именно это я хотела услышать. На душе стало легче, словно речь Виринеи смыла все переживания и тревоги.
– Принимай решение сердцем, – шепнула она.
– А мы поддержим его, каким бы оно не было, – вдруг послышался голос со стороны двери.
Я высвободилась из объятий Рини и взглянула на брата. Улыбаясь, Энтони кивнул мне и добавил:
– Я хочу, чтобы ты была счастлива, Стела. Забудь о других, думай о себе – чужое мнение ничего не значит, даже дом и страна не имеют значения, если ты несчастна. Главное – что ты носишь внутри.
– Или кого, – смущенно пробормотала Рини, гладя руку себе на живот.
Я улыбнулась сквозь слезы – слов не хватало, чтобы выразить все то, что творилось у меня в душе. Счастье… Здесь и сейчас, в окружении родных людей. Независимо от времени или места.
– Может быть, спустишься вниз? – мягко спросила Виринея. – Поужинаем вместе… Эдварду некомфортно слушать наше с Тони воркование за столом.
– Да, – я прислушалась к себе, и кивнула, – да, пожалуй, неплохая идея.
– Отлично, – улыбнулся Энтони. – Тогда идем.
Он протянул одну руку жене, вторую – мне, и церемонно повел нас вниз. А я впервые за все последние четыре дня рассмеялась, не чувствуя боли или горечи. Только спокойствие.
Глава 20
Следующим утром мы с дядей Эдвардом выехали в столицу Дефронии, Лэтрелу. Город, известный своей потрясающей архитектурой и чудесными фонтанами, располагался в двух днях пути от Рогорна. Но, естественно, большую часть дороги мы с дядей пропустили, попросту переместившись в Торх, а оттуда мы продолжили путь на лошадях. К моменту, когда на горизонте показались башни Лэтрелы, я была измотана так, что едва ли могла оценить красоту столицы.
– Мы разместимся в королевском дворце, в гостевом крыле, – сообщил мне дядя.
Я кивнула, желая только одного: быстрее принять ванну и рухнуть в кровать. Где она будет находиться: в замке или постоялом дворе, мне было абсолютно все равно.
По дороге дядя Эдвард деликатно избегал темы о Филиппе де Рандане, но, чем больше мы приближались ко дворцу, тем сильнее он нервничал. Искоса посматривая на него, я замечала, как он хмурится, и иногда мельком, чтобы я не видела, оглядывает королевских стражников. Для чего? Я не знала, но подозревала, что дядя Эдвард боялся за мою жизнь, и в случае чего он был готов сражаться.
Разумеется, все происходящее не могло не беспокоить меня. Я тоже нервничала, и, когда нас провели в гостевые покои, я уже была на грани паники. Теплая ванна немного успокоила расшатанные нервы, и, замотавшись в одеяло, я уснула, предварительно крепко заперев двери.
Мне снился Филипп. Он стоял на лугу, наблюдая за поднимающимся солнцем, окрашивающим верхушки деревьев вдалеке в рыжевато-розовые тона. Сначала я подумала, что это просто сон, пока он не повернулся ко мне, и не произнес с улыбкой:
– Привет, воительница.
Я ахнула и бросилась к нему. Не останавливаясь, налетела на него, крепко хватаясь за широкие плечи; Филипп поймал меня в момент прыжка, и прижал к себе, жадно зарываясь носом в мои распущенные, еще влажные после ванной, волосы.
– Я думала, что больше такого не случится… У меня не получалось увидеться с тобой во сне! Я пыталась спать больше, но…
– Тихо, тихо, – Филипп расплылся в улыбке, обхватив мое лицо руками и всматриваясь в глаза. – Я безумно скучал.
– И я. Я тоже скучала, – торопливо заговорила я, оглядываясь и не узнавая местность. – Где ты?
– Возле границы, – ответил Филипп. – За тем лесом начинается Медрелор.
– Ты ждешь меня, – догадалась я. Сердце болезненно сжалось.
– Да, – просто сказал он. – Я же сказал, что буду ждать.
Я мысленно подсчитала, сколько дней прошло с нашей встречи наяву. Выходило, что семь. Еще три дня, и Филипп покинет Дефронию – ему стоит лишь пройти через лес.
Вместо ответа я уткнулась носом в его грудь, крепко сцепив руки у него за спиной. Мы так и стояли, ничего не говоря, просто слушая предрассветную тишину и далекий клекот птиц. Когда я отстранилась, желая взглянуть в его лицо, он спросил:
– Я не буду спрашивать о твоем решении, Стела, но скажи мне, все ли у тебя в порядке?
– Все нормально, – выдавила я, немного побледнев.
Говорить ли ему о приглашении в столицу? Или оставить это в тайне? Вдруг Филипп посчитает, что король желает причинить мне зло? Тогда ничто не остановит его от прибытия в Лэтрелу и нападения на Каспиана. И тогда…
Что будет тогда, мне даже не хотелось представлять, поэтому я приподнялась на носочках, и потянулась к его губам, нежно поцеловав его. Филипп не сразу, но ответил мне, с каждой секундой все больше распаляясь; его руки, бережно сжимающие мою талию, усилили хватку.
– Нет, нет, – через мгновение он отстранился, шумно дыша, и хрипло прошептал: – Это не должно быть так. Не в этом месте…
– Плевать, как и где, – возразила я, снова прильнув к его губам. – Главное, что мы вместе. Рядом.
– Нет, Стела, – он схватил меня за плечи и встряхнул. – Сначала ты должна принять решение. Мне не нужна прощальная близость, воительница, я хочу получить всю тебя или ничего. Поэтому…
– Пора прощаться, – прошептала я.
Он кивнул, нежно поцеловав меня в лоб, и приложил ладонь к моей груди, туда, где неровно билось сердце. И легонько толкнул.
Я поморщилась от резкой боли, и на мгновение закрыла глаза, а когда открыла их, то вновь очутилась в Лэтреле, в королевском дворце. В дверь громко постучали, и незнакомый мне женский голос робко произнес:
– Леди Баллард, Его Величество Каспиан желает принять вас.
Поднявшись, я приблизилась к двери и распахнула ее. Служанка, стоявшая по ту сторону, боязливо отшатнулась – должно быть, мой помятый вид и безумный взгляд испугал ее.
– Леди Баллард, – залепетала она, – прошу прощения, но Его Величество…
– Я поняла, спасибо, – прервала я ее. – Я буду готова через пять минут.
– Я подожду вас у дверей, леди Баллард.
Я устало кивнула, и вернулась в комнату, чтобы переодеться. Виринея, в отличие от меня, обеспокоилась наличием подходящего наряда для аудиенции, и всучила мне свое платье – ярко-красное, состоящее из пышной юбке и открытого корсета. Едва ли его можно было назвать приличным, по моему скромному мнению, но Рини, выросшей при королевском дворе, виднее.
Облачившись в платье и расчесав волосы, я мельком взглянула в зеркало, на собственное отражение, показавшееся мне чужим. Длинные темные волосы, обрамлявшие слишком бледное лицо, только подчеркивали синие круги под глазами, а губы, напротив, были алыми, словно обветренными.
– Леди Баллард, – робко напомнила о себе служанка.
Ах, да. Короля нельзя заставлять ждать. Я вышла, дав понять служанке, что готова, двинулась вслед за ней по длинному и широкому коридору. За все время пути мы не проронили ни слова, а я с удивлением поняла, что совсем не боюсь встречи с Каспианом. Может быть, это Филипп придал мне сил, а может, я просто устала волноваться.
– Прошу вас, – служанка громче, чем следовало, позвала меня, – леди Баллард!
Встрепенувшись, я заметила, что стою возле входа в роскошный зал, а один из советников вместе со служанкой недоуменно смотрят на меня. Видно, меня уже представили и пригласили, а я не услышала.
– Извините, – еле слышно прошептала я, и шагнула в зал, освещенный сотней огней. Мерцая, они плавали в воздухе, то и дело касаясь предметов мебели, и испуганно отскакивая назад.
Я оглянулась в поисках Его Величества, и вздрогнула, когда услышала голос, донесшийся из-за тяжелой портьеры:
– Подойдите сюда, леди Баллард.
Я послушно скользнула за портьеру, и тут же присела, склонив голову. Темная фигура, сидящая на небольшом диванчике, недовольно сказала:
– Встаньте.
Я выпрямилась, осмелившись взглянуть на короля. Его сходство с сестрой было очевидным: те же ярко-синие глаза, родинка на щеке, а вот волосы Каспиана были на тон светлее: не угольно-черные, как у Рини, а теплого каштанового оттенка.
– Присядьте, – король кивком указал на одинокий стул, стоящий напротив меня.
Я выполнила приказ, сложив руки на коленях. В том, что это был приказ, а не просьба, я не сомневалась.
– Стела, – произнес король, – я ведь могу называть вас так?
– Как вам будет угодно, Ваше Величество.
– Отлично, – с одобрением произнес король. – Не бойтесь, я не задержу вас надолго, и не буду мучить вопросами о вашей истинной паре. Ею, как я понимаю, является Филипп де Рандан, беглый преступник и маг Пустоты, осмелившийся напасть на мою единокровную сестру, Виринею Фелицию Анрес Анфрой, а также посягнувший на жизнь других членов вашей семьи?
– Да, – прошептала я.
Каспиан раздвинул губы в широкой улыбке, подавшись вперед.
– И где же он сейчас, Стела?
– Понятия не имею, – солгала я.
Король шутливо погрозил мне пальцем, и покачал головой.
– Все вы врете, Стела, и даже не краснеете. Моя сестра сказала, что вы влюблены в Филиппа. Что же, учитывая это, другого ответа я от вас и не ждал.
Я молча сидела, смотря на него. И не знала, что сказать. Возразить? Смешно. Согласиться? Тоже глупо.
– Моя сестра также отказалась от обвинений в адрес Филиппа де Рандана, и очень настойчиво просила меня не наказывать вас. А вы как считаете, Стела? Заслужили ли вы наказания?
– За то, что моей истинной парой является маг Пустоты? – дерзко ответила я.
– Нет, что вы, – картинно удивился король, – за то, что были в сговоре с преступником. Посвящали его в свое текущее расследование, знали о его местонахождении и умалчивали об этом, намеренно запутывали других Дознавателей… Мне продолжать?
– Нет, не нужно. Да, я считаю, что заслужила наказания.
– Вы знаете, что вам грозит?
– Лишение статуса и титула.
Я выпрямилась на стуле еще сильнее, до боли в позвоночнике. Его Величество кивнул.
– Вижу, с законами вы знакомы. Странно, что вы их не соблюдаете.
– Я готова с честью принять любое решение, Ваше Величество, – произнесла я, хотя внутри меня все кипело от гнева. Я не считала себя виноватой! Ведь я не сделала ничего, чего могла бы стыдиться.
– Эта метка на вашем лбу говорит о том, что вы стали убийцей, – нарушил молчание король. – И одновременно доказывает вашу талантливость. Стела, вы проявили себя как хороший и неподкупный Дознаватель, умеющий рисковать и защищающий свою команду. Я поражен вашими успехами.
– Благодарю, – шевельнула я пересохшими губами.
Каспиан неожиданно встал и приблизился к окну. Смотря вдаль и не поворачиваясь, он задумчиво произнес:
– Вы не боитесь. Вы негодуете. Я чувствую ваше возмущение. Вы думаете, я пригласил вас сюда, чтобы мучить непристойными вопросами или наказывать за общение с преступником. Но это не так, Стела. Совсем не так.
Я удивленно вскинула голову, не веря своим ушам. Что? Король не собирается порицать меня?
– А теперь вы удивлены, – с улыбкой поведал Каспиан. – Виринея предупредила меня, что вы на редкость эмоциональны, хотя почти всегда скрываете свои чувства от других. Думаю, что с Филиппом де Ранданом вы совершенно другая.
Я вздрогнула – от того, что он угадал. Как отравленная стрела попадает в цель, так и слова короля дошли до моего сердца, причинив боль.
– На деле я должен принести свои извинения, Стела. Но не вам. Роду де Рандан, который был погублен благодаря политике моего отца. Я не стану винить его, или пытаться загладить вину, предлагая Филиппу остаться – знаю, что он не захочет. Но и преследовать его и вас не буду.
– Что? – спросила я. – Что это значит?
– Это значит, Стела, что вы отправитесь в Медрелор.
Король торжествующе улыбнулся; внезапно портьера дернулась, и из-за нее выглянула хорошенькая рыжеволосая девушка.
– Каспиан, – защебетала она, и увидев меня, осеклась, – ой, прошу прощения. Я подожду тебя снаружи.
– Я скоро, Эм, – с любовью ответил король, и перевел взгляд на меня. Синие глаза цепко осмотрели мое лицо, не упуская ни малейшей детали, а затем их обладатель с грустью констатировал: – Вы выглядите печальной, Стела.
– Простите, но я не понимаю… Ваше Величество, почему я должна ехать в Медрелор?
– Вы наслышаны о нашем конфликте с герцогом Кайларом, правителем Медрелора?
– Да, разумеется.
– Недавно туда отправилась леди Келвин, в качестве посла Дефронии. И… Возникла немного щекотливая ситуация – леди Келвин стала женой Кайлара.
