Читать книгу: «Сквозь время», страница 10

Счастье Хванбо было омрачено. Она надеялась, что все получится идеально. Рождение второго ребенка – это не первый раз, полный неожиданностей и неопытности. Кратковременно посещая Чжен, чтобы оставить ящичек со смертельно опасным подарком, Хванбо уже знала, что роды начнутся к вечеру, что образуется непременная суета и все будут в главном дворце или возле ее покоев. Нужно было всего-то чуть-чуть! Всего лишь, чтобы к Чжен никто не пришел в течение одного дня! Торговец обещал нужный результат, если помощь не окажут за несколько первых часов. Все должно было получиться, если б не этот Хань Юшенг! Как он посмел навестить наложницу императора! Зачем он к ней пошел… Служанка, которая принесла новости, боязливо отступила в угол, не зная, что получит за свою работу шпионки – подарок или наказание.

Хванбо нервно ходила из угла в угол, понимая, что сегодня решится вопрос о том – будет она жить или нет. За преступление, которое она попыталась совершить, прощение может быть получено, только если… родить наследного принца, который будет нуждаться в материнском молоке и заботе. Всё будет зависеть от степени гнева императора, от его милости, от ее хитрости и искренности раскаяния… Хванбо просчитала все и ошиблась в маленькой непредвиденной мелочи. Этот выводило ее из себя и наполняло яростью. Но нужно быть кроткой и покорной, хрупкой и растерянной. Хванбо собралась с духом и приготовилась играть самую важную роль в своей жизни. Этот спектакль должен был действительно спасти ее жизнь.

Когда император Ван Со буквально ворвался в покои императрицы, не смотря на попытки слуг хоть как-то успеть предупредить госпожу о его приходе – Хванбо смиренно стояла на коленях у столика с фигуркой Будды и молилась. Не обращая внимания на внезапного гостя, она молилась о здоровье и благополучии императора, маленького наследного принца и наложницы Чжен, которой чуть не нанесла непоправимый вред, будучи измотанной сложной беременностью и не понимая, что делает. Якобы, только заметив стоящего Ван Со, который внимательно слушал, все что перечисляла в молитве императрица, она упала ему в ноги и начала плакать, умоляя простить ее, так как наследный принц уже благополучно рожден и ее рассудок пришел в ясность понимания того, что она чуть не натворила. Всех слуг выставили за дверь и плотно их затворили…

Опять тронный зал в Главном дворце, опять размышления. Как поступить, как будет правильно… Император Ван Со понимал, что преступление, в котором раскаялась Хванбо всегда каралось смертной казнью через чашу с отравленным вином. Привилегия коронованных особ заключалась в том, что их редко вешали и еще реже отрубали головы. А вот чаш с ядом было испито достаточно много и за меньшие провинности. Никто не смеет покушаться на собственность императора. Тем более – другая его собственность, даже в виде императрицы.

Принять решение непросто. Решение императора не должно быть основано на личных чувствах, злости или обиде. Только интересы государства и соблюдение закона, поэтому Указ будет издан такой…

«… в связи с тем, что императрица Хванбо тяжело перенесла рождение наследного принца и стала слаба здоровьем Его Величество император Ван Со повелевает не покидать ей собственных покоев без надлежащего разрешения лично императора. Леди Кёнхваген дозволяется помогать императрице в уходе за наследным принцем, количество слуг будет ограничено. Также относительно наложницы пятого ранга Чжен – Его Величество оглашает расторжение брака в связи с её внезапной болезнью и необходимости продолжения лечении в Китае. Сопровождать леди Чжен дозволяется племяннику императора Китая Го Жуна – Хань Юшенгу, который и возьмет на себя дальнейшую заботу о ее здоровье. Леди Чжен более не является членом императорской семьи и будет убрана из семейного реестра династии Со». Главный евнух Лао Шей закончил читать, поклонился и, сложив Указ, написанный особыми чернилами на красном шелке, положил его на специальный столик. Указ был озвучен и значит – вступил в силу. Можно перевести дух и обдумать эту новость.

Пересудов и разговоров было много. Министры, собранные для оглашения нового Указа были словно оглушены громом и поражены молнией одновременно. Никто не мог понять причину заточения императрицы, так как, по сути, она пожизненно оказывалась под домашним арестом. Ну, или до очередной милости императора однозначно. Что она смогла натворить, сделав его при этом счастливым отцом наследного принца – не знал никто. Тайна так и осталась тайной, так как Хванбо благоразумно молчала, не поделившись даже с леди Кёнхваген, Ксяо Ли была давно мертва, а императорский лекарь Бэй Гуй, потому и носил имя «благородный», что понимал свое предназначение во дворце и никогда не говорил лишних слов.

Второй момент, который обсуждали еще активнее – развод с наложницей Чжен. Это немыслимое событие, которое случалось буквально пару раз за всю историю нескольких государств и для этого должны были быть очень и очень веские причины. Этих причин также не знал никто, но, положившись на мудрость императора, Министры решили не испытывать его терпения и не задавать вопросов. Если уж Главный евнух Лао Шей не сказал ничего, то это – либо секрет, обладание которым может стоить жизни, либо, действительно, тайный смысл Указа и решений знает только сам император. Так тому и быть. Это его женщины и его собственность.

58.

Выздоравливала Женька быстро, современная медицина при грамотном подходе способна творить настоящие чудеса. Лекарства принимались вовремя и, несмотря на всю свою безалаберность, в этот раз она действительно испугалась и старалась соблюдать рекомендации врача. Аллергические пятна и отеки постепенно исчезали, воспоминания о неудачной прогулке тускнели, а забота Ника и его быстрые действия, наоборот, запомнились. Шершень был всего лишь очередной проекцией из прошлого, Женька это понимала. Даже задумывалась – правда ли у нее аллергия на насекомых, но пока экспериментировать не хотела.

Главной проблемой для Женьки стало даже не выздоровление и аллергия, а желание побыть одной. Вернее – без посетителей. Особой хитростью она не отличалась никогда, что-то придумывать и врать для неё было томительно трудно, но в этот раз, Женька совершенно не хотела звонков с работы и прихода коллег, поэтому попросила Лиду сказать, что пришлось уехать на дачу к друзьям – приводить себя в порядок на природе вдали от города. Ей и правда хотелось привести в порядок, только не себя, а все мысли в голове. И не думать, как вести себя с Ником, с Лео, с коллегами. Хотелось забраться в кокон и много думать. Думать было о чем.

Лида понимала состояние Женьки. Не зная о том, что с ней происходит, она, тем не менее, видела, что количество невероятных совпадений и проблем, свалившихся на подругу, выбило ее из жизненной колеи и Женьке нужно отдохнуть от всего и всех. Это совершенно нормально и привычно для Лиды, так как сама она была менее общительной, чем Женька и больше нуждалась в уединении. Для Лиды не требовалось никаких объяснений – это понятно и так, само собой, по природе немного замкнутого характера.

Женька пару дней провалялась на диване, перечитывая необременительную для ума литературу, еще пару дней посвятила изучению исторических манускриптов о Китае и Корее, благо, что недавнее путешествие в ту сторону позволило сказать, что ее заинтересовала история и есть много интересного, что хотелось бы узнать. Хотя опять же для Лиды и эти объяснения были не особо нужны. Лида и Женька часто читали что-то о других странах, так как именно таким образом появлялись идеи о новых путешествиях и местах, которые хотелось бы посмотреть.

Телефон был заблокирован, так как Женька «находилась на даче в очень удаленной местности, где даже вышек сотовой связи не было, ну прям совсем-совсем глубинка, там даже электричество недавно провели, до этого в домах дизели стояли. Да и домов там немного». Лида врала вдохновенно. Её тоже порядком достали расспросы о подруге, и девушке меньше всего хотелось сочинять что-то глобальное. Самым легким и действенным способом, оказалось, сказать, что «связи нет, Женя приедет и сама расскажет, но лучше ее не спрашивать – дайте отдохнуть человеку от всего, что на нее свалилось»

Лида посмеивалась над погрустневшими Ником и Лео и говорила Женьке о том, что они почти не заходят к ней в кабинет, хотя на обеденных перерывах пересекаются в кафе и, даже, иногда сидят вместе за их столиком.

– Ты уж, девушка, выбирай себе кавалера по душе. К Нику получше присмотрись. Спас он мне тебя, но ты, конечно, сама думай, Лео тоже переживает, что ты ничего ему не сказала, даже как другу, я не думала, что у него такие серьезные планы относительно тебя. Впечатлил. Лида улыбалась и, время от времени, подначивала Женьку разговорами о коллегах и влюбленных мужчинах.

– Представь, даже пару раз вместе их видела, обсуждали что-то… нормально по-дружески обсуждали, а не как всегда, косясь друг на друга, как будто никто не видит и не замечает. Подружатся еще. На общей почве неразделенной любви. Смотри, потом, когда определишься, чтоб жертв не было. В треугольнике-то вашем. Человеческих.

Если Лиду несло, то ее было не остановить, Женька только улыбалась или отмахивалась рукой. И да, это был не треугольник. Углов у этой фигуры оказалось побольше. Лида думала о том, что значит Указ императора, что он задумал, почему не сказал ничего ей об этом решении, почему она узнала о нем вместе со всеми и была так же поражена. Хотя… Женька догадывалась о цели Ван Со и уже, примерно, знала, что он ей скажет в личном разговоре. О том, что такой разговор состоится – она даже не сомневалась.

59.

Вечер обещал быть прохладным, приятный осенний ветерок шевелил лепестки огромных хризантем, Ван Со и Хань Юшенг молча шли по саду. Проходя мимо пруда, оба невольно замедлились. Зеленые воды неподвижно отражали последние лучи солнца и Юшенг словно снова ощутил прикосновение мокрой Чжен к своему телу. Ван Со еще раз прокручивал в голове принятое решение. Слуги обоих господ, шедшие поодаль, негромко переговаривались между собой. Особой дружбы между молодыми людьми так и не возникло, но многие события последнего месяца, сделали их неплохими товарищами. И то, что постоянно приходилось вызволять Чжен из беды, а она была неплохой, хотя и странной девушкой, сблизило их. Что задумал император – не их дело. Задача слуг – быть преданными, умелыми и не болтливыми, поэтому Мэн Хо и Лей Чень обсуждали результаты последних тренировок стрельбы из лука, время от времени начиная спорить какие приемы стрельбы использовать лучше и удобнее.

Вскоре показался дворцовый домик Чжен. На клумбах также кудрявились поздние хризантемы, словно Бай Ен еще здесь и продолжает за ними ухаживать. Ван Со опять вздохнул. "Да, все правильно. Здесь слишком часто ходит смерть. Нельзя шутить со смертью даже тем, кому умереть не просто. Кто знает, как это отзовется в мире, откуда пришла Чжен, мы никогда не разговаривали о нем. Странно… И это – однозначно знак Неба".

Задержавшись на пару минут для того, чтобы стражник Чан Шен мог поприветствовать императора и предупредить Чжен, Ван Со и Хань Юшенг вошли в дом. Женька поднялась навстречу, переводя взгляд с одного на другого. Кто начнет разговор? О чем он будет?

– Чжен, я попросил Юшенга прийти сюда для того, чтобы мы наконец-то могли все обсудить. Во дворце ушей больше, чем слуг, а мое решение должно иметь только то объяснение, которое оглашено в указе. Чжен, я волнуюсь за тебя. Я не могу без тебя… При этих словах Хань Юшенг вздрогнул, вскинул взгляд на Ван Со, но не решился перебивать. Сказать было нечего, так как ситуация казалась весьма запутанной.

– Чжен, я знаю, что Хванбо тебя ненавидит. Ревнует и ненавидит. Не зная истины, она старается не допустить того, чтобы ты родила наследного принца. К сожалению, я был недостаточно строг к ней и недостаточно внимателен к ситуации в гареме. Я занимаюсь государственными делами, я забочусь о стране и по моей вине с тобой чуть не случилась беда. Если бы ты была обычной девушкой, то Хванбо уже надевала бы белые одежды смерти и пила чашу отравленного вина. Ты не обычная девушка. Не просто чужестранка из далеких северных земель. Ты Дева Времени. И боги дают мне знак о том, что ты выполнила свое предназначение. У меня есть план укрепления государства и я знаю, что именно он прославить династию Со в веках. Это великий дар Неба – знать, что то, что ты делаешь – правильно. Я не могу удерживать тебя, но у тебя есть еще один долг перед моей страной – изменить судьбу Юшенга, не дать ему погибнуть, не дать Хан Мёну прийти к власти, разрушить мирный договор и начать войну. Мне будет немного легче от того, что не я тебя отпускаю, стараясь оградить от интриг дворца, а Небо велит тебе идти дальше, позволяя мне надеяться на то, что войны не случиться. И что когда-то я и Го Жун подпишем долгий мир между Поднебесной и Корё.

– Чжен, я отпускаю тебя. Я знаю, что ты будешь в надежных руках, глаза Юшенга говорят об этом, хоть он и молчит. Во дворце нет места для любви, но она есть в сердце. Просто знай это и помни всегда.

– Хань Юшенг, я отдаю тебе самое дорогое, что у меня есть и было. Если с Чжен что-то случится и ты о ней не позаботишься, то мне не будет важно жив ты или мертв, будет война между нашими государствами или нет. Ты знаешь, что я ее чувствую и, если с Чжен произойдет что-то непоправимое, то я приеду и оторву тебе голову. Сам. От того, что все это было произнесено спокойным, будничным голосом, смысл выражался предельно ясно и Хань Юшенг просто кивнул в ответ.

– Спасибо. Вы великий император, мудрости и дальновидности вашей могут завидовать многие…

– Юшенг, мы расстаемся друзьями и можно без формально-этикетной речи.

– Ван Со, вы великий император и это я повторяю уже как друг. Я понял, почему Небеса послали Деву времени к вам. И я благодарю их за то, что наши пути пересеклись. Мы еще встретимся, хоть наши государства разделены почти неделей пути.

Женька смотрела на двух мужчин, видела их глаза, понимала, как много не досказано и в очередной раз восхищалась необыкновенной выдержкой, предельным самообладанием и кинжальной остротой ума правителя Ван Со.

– Благодарю Вас, Ваше Величество. Ван Со. Мой император и, теперь – друг. Вы как никто понимаете, что я во дворце, как птица в золоченой клетке, что мне здесь не место. Благодарю за все дни, которые я провела в заботе и … и внимании ко мне.

Женька задохнулась не найдя подходящих слов. Тяжело жить, скрывая свою суть и пытаясь избежать интриг, но еще тяжелее покидать место, ставшее уже родным. Но это и есть дворцовая жизнь. Бай Ён не вернуть, Ксяо Ли так же погибла, как сотни служанок до нее, выполняя смертельные прихоти своих господ. А Ван Со… Император Ван Со, Черный Принц, не раз говорил, что дворец убивает любовь. Во дворце выживает лишь долг и обязанность. Пусть будет так. Тем более, что не Женьке переписывать историю. В летописях о Ван Со – Императоре и четвертом правителе династии Корё, имеющим при рождении имя Со и второе имя Ирхва, третьем сыне почившего короля Тэджо, обладателе титула Ван, и посмертном имени Кванджон, что означает – Великий прародитель, о деве из северных земель нет ни слова.

– Я не хочу лишних пересудов и лишних опасностей. Сейчас Хванбо счастлива, что не умерла, но пройдет время и она станет прежней ядовитой змеей. Тем не менее, она мать наследного принца и я хочу, чтобы она выполнила свои обязанности по воспитанию моего сына, коль осталась жива. Вы уедете завтра. Без пышных проводов и посторонних людей. Я и Мэн Хо лично проводим вас. Я хочу видеть, что Чжен покидает мою золоченую клетку живой и вольной птицей. Чжен – ты должна собраться за завтрашний день, тебе помогут, это твоя последняя ночь в моей стране. У входа в твой дом останется не только твой стражник, но и личный слуга Хань Юшенга. Так будет лучше, слишком много интриг и покушений, я не знаю – есть ли у Хванбо еще помощники. Не могу рисковать тобой.

Женька подняла голову и посмотрела вверх. Нельзя плакать. Этого не дозволяет этикет, это разрывает сердце ей самой. Лучше всего сейчас побыть дома. Там дома. Все потом. Воздух сгустился и стал плотным.

60.

Женька и Ник шли к шефу, так как он попросил явиться быстрее. На вопрос о срочности и что это может быть Ник искренне и недоуменно пожал плечами. В конце концов – мало ли каких новых задач может нарезать шеф, вызвал – значит нужно и это безотлагательно.

Женька не смогла высидеть дома весь свой больничный «срок», ее деятельная натура, внезапно потребовавшая тишины и уединения для размышлений, довольно быстро насытилась бездельем и постоянными думами. «Что делать – что делать… ничего не делать, всё сложиться само собой и будет так, как должно быть. Если я не могу принять важного решения, то пусть оно выкристаллизуется само из всех этих случайностей, предначертанностей и обстоятельств». Позвонив на работу начальнику отдела, она сказал, что чувствует себя отдохнувшей и полностью выздоровевшей. Вторым звонком был извещен Ник, а следующим – Лео. Буквально через час телефон залился звонкой трелью, и на дисплее показалось фото шефа. Приложения на смартфоне забавная штука – шеф был сфотографирован в процессе проведения совещания, взмах руки забавно сочетался с пририсованной короной на голове. Подпись – «Царь» только добавляла комичности и, так как лично он звонил сотрудникам редко и только по серьезным поводам, то каждый такой звонок заставлял, прежде всего, улыбнуться, а потом уже внимательно выслушать.

– Евгения Павловна, доброго здоровья. Как самочувствие? Звонил начальник вашего отдела, сказал, что вы готовы приступить к расчетам прямо завтра. Хочу уточниться – насколько вы поправились и не торопитесь ли на работу. Да, вы нужны мне здесь крайне срочно, это все по проекту Николая Касатонова, но если вам нужно еще пару дней чтобы выздороветь окончательно, то мы подождем. Здоровье – прежде всего.

На все эти вопросы Женька еле успевала отвечать, уверяя, что да – все уже хорошо, нет – дополнительные дни не нужны и да – выйдет прямо завтра, конечно, нет – не торопиться, и так пробыла дома достаточно долго.

– Ну, тогда жду вас завтра с утра в моем кабинете вместе с Николаем, у меня для вас есть предложение и разговор по проекту, который вы с ним ведете.

Женька с удовольствием вдыхала особый офисный воздух, вот уж не думала, что может соскучиться по запахам перегревшегося ксерокса и свежей бумажной пачки. Даже сотрудники, с которыми и так отношения были довольно приятельскими – казались хорошими друзьями. Каждый старался улыбнуться или махнуть рукой, спросить все ли нормально или по-другому выразить участие. Возле лифта, немного не доходя до него, Ник придержал Женьку за локоть и еле заметно улыбнулся. Он старался не выдавать себя, но Женька прекрасно поняла, что он вспомнил про скользкую плитку и то, как она буквально свалилась на него в момент знакомства в лифте. Женька глянула на Ника и прыснула смехом. Это действительно было смешно. Ник и Женька хохотали, не произнеся ни слова.

Дверь в кабинет шефа была такой же, как и все остальные, шеф не любил условностей и вычурности. Простой офисный стиль, секретарь, которая махнула головой, показав, что он ждет и пара больших вазонов с зеленью – вот и все, что отличало его от любого другого кабинета в их проектной организации.

– Евгения Павловна, Николай, присаживайтесь. Про здоровье больше вопросов задавать не буду, да и тянуть с целью вызова тоже. Дело в том, Николай, что ваш руководитель, созванивался со мной по поводу реализации первой очереди внедрения проекта и у него возникли трудности. Был не учтен детальный рельеф местности и в городок, газификацию, которого сейчас проводят лучше приехать. Кроме вас двоих мне и послать больше некого – Женя ведет расчет проекта, вы, Николай – даете и контролируете соблюдение всех параметров. Нужно ехать и смотреть. Проект большой и серьезный. Есть ли какие-то вопросы или проблемы, которые могут помешать командировке? Я надеюсь, что двух недель будет вполне достаточно. Гостиница там неплохая, городок молодой и благоустроенный. Сделаете работу, заодно и развеетесь от всех московских приключений. Может и поможет.

Женька и Ник сидели молча, немного растерявшись от перспектив такого, довольно далекого путешествия, но с другой стороны – это не первая командировка для обоих и, в конце концов, это всего лишь работа.

Закрыв за собой дверь – Женька взглянула на Ника.

– Я рад. Честно рад. И тоже только что об этом узнал. Хорошая возможность подышать свежим воздухом. Но если ты захочешь, чтобы это путешествие было просто детальным ведением проекта – так и будет. Решать тебе.

С этими словами Ник схватил Женьку за руку и буквально поволок за собой по коридору.

– Пошли скорее, обрадуем Лиду. В кои-то веки мать-наседка не сможет заботиться о своем цыпленочке.

Ник опять захохотал, Женька улыбнулась. Иногда забота Лиды действительно была излишней, но она всего лишь очень хорошая подруга и за это её винить нельзя никак. Да Женька и привыкла уже к тому, что Лида немножко остужала ее темперамент, советовала дельные вещи и никогда не была равнодушной.

61.

Сборы в Поднебесную были недолгими, Женька взяла только ларец с украшениями и платья, на этом настоял император Ван Со.

– Все вещи в императорском дворце заказывались для тебя, они не могут иметь других хозяек. В каждом хэнбоке и каждой шпильке – моя забота и твой образ. Ты уже многое узнала о моей стране, многое для тебя стало простым и доступным, поэтому взглянув на любую драгоценность – ты понимаешь, о чем я думал. Лепестки сливы, персики, грибы пуллочхо – все это символы моей страны, все это говорит о чем-то и я рад, что ты понимаешь этот язык вещей. В каждой вещице – частица меня. То, что было куплено только для тебя – не даст тебе забыть ничего из прожитого здесь.

Женька старалась улыбаться и не плакать, тем более, что ситуация уже предельно зашла в тупик и это был выход. Ей все больше и больше нравился Хань Юшенг. Простой, понятный, не связанный короной и обязательствами перед троном. Мужчина, которого можно любить. В то же время Ван Со навсегда занял кусочек души и сердца – властный, мудрый, предусмотрительный сын Неба – мужчина, которого любить нельзя.

Как и обещал император – провожающих не было, Женька не переживала по этому поводу, две ее подруги были уже не в этом мире. Ночь перед отъездом Женька провела не только в размышлениях, но и в храме Будды, принеся еду – рисовую кашу, соленья из трав и суп, проследив, чтобы там не было чеснока и перца, в поминальной еде это не допускалось. Поставив все подношения перед табличкой с именем Бай Ён и выражая признательность за заботу, которую проявляла девушка, Женька, как умела, помолилась и о Ксяо Ли, хотя ее похоронили, как преступницу. Она понимала, что Ксяо Ли – такая же жертва интриг императрицы Хванбо, как и ее подруга-служанка.

Просидев несколько часов в храме, Женька думала, что сейчас совершенно не хочет возвращаться в свой мир, она действительно желала провести эту последнюю ночь в Корё, стране, куда привело её Небо, где она встретила Черного Принца, где произошло столько смешного и грустного. Она успела полюбить и это место, и этих людей, хотя изначально, это казалось невозможно. Безумно много контрастов, слишком странно, сумасшедшее невероятно.

Сидя у дворцового домика с покатой бамбуковой крышей, вдыхая чистейший воздух, наполненный ароматом отцветающих осенних хризантем, странно было думать о Москве, офисе, проектах… Даже начинающиеся отношения с Ником отсюда казались надуманными и ненастоящими.

Коробочки с едой, воду и все необходимое для пятидневного путешествия должен был взять Хань Юшенг. В его повозке планировалось и ехать. Кроме того было две лошади, одна – для Лей Ченя, а другая для него – можно было неспешно скакать, если надоест тряска от колес. Небольшая свита, состоявшая из десятка человек, оставшихся с Юшенгом – также должна была двигаться на лошадях и паре телег.

Как только занялся рассвет – процессия была готова. Женька давно проснулась и надела дорожный костюм, в котором будет удобно сидеть на лошади, если захочется – она уже неплохо освоила верховую езду. («Надо будет как-то предложить Лиде – не брать такси, а заказать пару лошадей и верхом добраться до офиса», при этой мысли Женька улыбнулась, хоть как-то скрасив блеснувшими глазами печаль момента). Хань Юшенг и его слуга – Лей Чень отдавали последние указания и проверяли все ли сделано. Мэн Хо стоял возле императора немой статуей и следил, чтобы не произошло никаких случайностей.

– Чжен, ты никогда не будешь гостьей в моей стране. Это твой дом, чтобы ни случилось. Ты знаешь, что я чувствую тебя, мою Деву времени. Ты знаешь, что я всегда помогу тебе. И ты знаешь, как сюда попасть. Юшенг – я не буду повторяться. Ты получил дар ценою в твою жизнь. Береги его. Береги Чжен.

С этими словами император Ван Со обнял Женьку и Юшенга. Прощание было коротким, все слова уже были сказаны и что-то добавлять стало бы излишним. Лошади тронулись, колеса застучали по каменистой дороге. Впереди была другая страна и еще одна жизнь для Женьки – Девы времени. И задача – изменить судьбу человеку, от которой зависела дальнейшая история двух государств.

Часть 2. Чжунго

1.

Путешествие планировалось долгим – пять дней пути, если не возникнет непредвиденных обстоятельств в виде нападений, поломок, болезней и многого другого. Женька сначала не придала этому особого значения. Первые несколько часов монотонной тряски в повозке она думала о Корё, о Ван Со, о Хванбо, о том, как странно все вышло и могло ли получиться по-другому если бы … Эти "если" так перемешались в голове, что через какое-то время Женька запуталась в причинах и следствиях.

– Случилось, как случилось. Странно только, что я опять еду с мужчиной и, опять в неопределенном статусе… Все так запутанно… Юшенг мне нравится, я вижу, какими глазами он смотрит на меня, но, все опять повторяется… Как дальше сложится эта безумная в истории и времени жизнь?

Решающей Женькиной мыслью, перед тем, как заснуть, было: "Всегда можно вернуться назад. Сделаю, что смогу для Юшенга, и никто меня больше не удержит. Москва – встречай свою деву. Деву времени. Ой, скажи кому – точно подумают, что перегрелась в солярии". Женька заснула. Мерное покачивание повозки способствовало, а способность спать чуть ли не на ходу – усугубляло. Сон был спокойным и крепким, повозка просторная, воздух прохладный и свежий, с разговорами никто не донимал. Хань Юшенг понимал состояние девушки и решил не беспокоить ее лишним вниманием, тем более, что неспешным шагом двигаться на лошади ему было даже привычнее, чем в телегах и повозках. Да и Лей Чень, как всегда рядом, и с ним всегда есть о чем поговорить.

Хань Юшенг переживал за Женьку – как она перенесет дорогу, как воспримет смену одной страны на другую и, загоняя главную мысль как можно дальше, но, тем не менее, постоянно думал – сможет ли она его полюбить. Не получится ли так, что Небо, сделавшее такой подарок, оставит его затем одного. Изменение судьбы – этого не могут даже шаманы, хоть и стараются. Это может сделать только она. Дева времени. Чжен.

– Как странно, если б я не увидел Чжен, не смог ее почувствовать, не влюбился бы, то сейчас я ехал бы домой один. К своей судьбе – судьбе быть убитым Чо Люн… А если бы Хванбо не пыталась убить Чжен всеми способами, то Ван Со не простил бы мне даже взгляда на свою наложницу… Меня казнили бы за покушение на собственность императора… Как много тончайших нитей сплелось между нашими судьбами. Мы в них, точно, бусины на паутинках. Обрывается одна и вот уже весь рисунок нарушен. Вечер наступил, нужно останавливаться на ночь и зажигать костры. Ночи темны. Люди голодны и устали. И надо позаботиться о Чжен, все произошло слишком быстро и внезапно, чтобы она чувствовала себя комфортно и уверенно.

Когда Юшенг поравнялся с повозкой и заглянул в окно, предварительно постучав по деревянной обшивке, Женька уже не спала. Подав знак своему слуге, он остановил всю вереницу сопровождающих и приказал готовиться к ночлегу. Люди одобрительно загудели и стали стаскивать узелки с продуктами, лошади воспользовались моментом и потянулись к траве.

Женька сидела в повозке, уставившись в одну точку. Лицо выражало крайнюю степень недовольства, смешанного с удивлением. Только что совершенное открытие абсолютно не радовало. Выспавшись как следует и подумав обо всем Женька хотела открыть портал и вернуться домой. Зачем ехать пять дней, если можно пропустить всю эту дорожную скуку и тряску, а потом сразу попасть в пункт назначения. Она уже начала сгущать воздух, как подумала что уходить, не предупредив не вежливо, Юшенгу надо бы что-то сказать, чтобы он не волновался и не искал её. Ну, например "до встречи в…" и тут Женька поняла, что не знает куда едет. Для того чтобы разрезать время и пройти сквозь него – нужно четко представлять место, куда попадешь, а вот что это за место и каким оно будет Женька не знала. Может попробовать вернуться прямо в повозку? Но она движется, а вдруг портал привязан к географическим координатам, а не объекту? Инженер и физик в Женькиной душе издевательски подсовывали ей одну версию за другой. Как она шлепается мимо повозки, как оказывается в похожей повозке с незнакомыми людьми (здесь Женька фыркнула смехом, это было смешно даже в воображении), как скачками портала пытается догнать движущийся объект и подобное… По всему получалось что "сходить" домой можно только во время стоянок. Вот это и не радовало. Вот вообще. Женька еще помнила Монголию и верблюдов. Теперь дорога в Чжунго, лошади и пять дней без душа выглядели совсем по-другому. Хотя нет. На стоянках все же можно попробовать быстренько "сбегать" домой.

Пока Юшенг бродил возле повозки, думая, о чем так переживает Чжен, помощники уже сделали нехитрый ужин и принесли две чашки риса с вяленым мясом и овощами.

– Чжен, я несу тебе еду и стараюсь, как следует позаботиться. Юшенг забрался внутрь и сел на скамью напротив Женьки.

– Ешь. Это не очень разнообразно, но сытно и вкусно. Нам еще долго ехать.

– Хань Юшенг, я благодарна за заботу…, – Женька решила не тянуть с главным, – Но мне нужно немножко… исчезнуть. Лучше мы обсудим этот вопрос сразу. Я вернусь к утру. Сюда же, прямо в повозку, только прикажи, чтобы она не покидала этой точки, пока я не вернусь. Пожалуйста.

Решив, что этого достаточно и больше ничего не уточняя, Женька просто растаяла в воздухе. Юшенг первый раз видел это так близко. Доли секунды не то в глазах, не то в воздухе еще виднелось слабое мерцание и все. Он сидит на скамье один, будто Чжен никогда и не было. Только ощущение в душе такое, словно в этом мире стало пусто. Совершенно четкое ощущение пустоты. Помотав головой и, скорее по привычке, протерев глаза, Юшенг вспомнил, что такое же мерцание видел в пруду, куда они упали. Тогда вода была мутной, показаться могло всякое, тем более видение, когда девушка тает, как облако в небе. «Чжен вернется. Чжен обещала. И Чжен попросила не трогать повозку. Я просто буду ждать и сделаю то, что нужно». Юшенг был не просто придворным, он был военным и он умел ждать и исполнять. Чашка риса остывала на скамье совершенно нетронутой.