Читать книгу: «Через Суть Сердца. Книга 1. Апокалипсис», страница 7
– Что ты сделала с кровью Сэра Дардиона?
– Ничего, добавила в коллекцию.
– Почему не открыла колбу?
– Я не знаю, как её открыть.
– Разбить? Пробовали?
– Что, если это повредит содержимое? Что, если это содержимое опасно?
– Можно было бы предпринять некоторые меры…
– Но почему тогда Сэр Дардион её не открыл?
– Может, не успел?
– Думаешь, он нашёл её в той деревне? Прямо во время битвы? А может он уже пробовал её вскрыть? И не получилось?
– Если это – самое главное, то…
– Я не знаю, – вздохнула я. – Я уже ничего не знаю.
– Если ты не знаешь, то мы уж и тем более, – пробормотал отец.
– Я стараюсь изо всех сил, пап. И прошу тебя просто не отвлекать меня.
– Обещаю: больше не буду.
– А я обещаю сообщать о каких-либо ощутимых подвижках.
– Вот и договорились.
X
Вайенти всё ещё держался, когда я пришла к нему на закате. Ну или мне показалось, что он держится. Мужчина судорожно дышал сквозь плотно стиснутые зубы и смотрел в пустоту прямо перед собой. Овощи, которые принесли для него на обед, были разбросаны по всему полу, а кружка, перевёрнутая, стояла в луже воды. Он больше не говорил.
– Моя госпожа, – войдя за мной, сказал один из стражников. – Позвольте доложить вам…
– Позволяю, – произнесла я, смотря на Вайенти.
Моё сердце разрывалось от вида скрюченных рук мужчины, тёмно-бордовых – уже не красных – век и напряжённых жил на шее. Я не могла сказать точно, понимает ли он что-то или уже нет.
Стражник прочистил горло перед тем, как начать говорить.
– Ваш заражённый напал на слугу, принёсшего еду. Он схватил его за рубашку и ударил о клетку. Прошу вас не приближаться к нему без необходимости. Есть он всё равно ничего не ел с самого начала.
– Мой… ангел, – прорычал Вайенти, впившись руками в прутья клетки. – Жажда… нет… сла-а-а-адость…
– Он остался жив?
– Ну, как видите. Могу убить, если…
– Слуга.
– А, да, я оттащил его от клетки. Кровищи было… он рассёк бровь.
– Понятно.
– Я побуду с вами. Вы не можете остаться без защиты.
– Ага, – отозвалась я. – Прикажи найти Айель.
– Она уже была здесь… Искала вас, но…
– Теперь я буду ждать её здесь.
– Как прикажете, госпожа, – стражник поклонился и, не упуская меня из виду, крикнул приказание в коридор. Ему отозвались, и мужчина молча склонил голову под моим взглядом.
Я сделала шаг к клетке. Заражённый продолжал жадно смотреть на меня, но не тянул руки. Пока ещё не тянул. Я чувствовала: уже скоро.
– Оно… – прорычал Вайенти, – не прекращает…
– Я знаю, – тихо сказала я. – Что… – Чувство вины захлестнуло меня, и я не смогла произнести этот вопрос. «Что ещё ты чувствуешь?» – Это звучало бессердечно. Эгоистично. Излишне.
Какая теперь разница, что он чувствует? Как эти знания помогут мне? Никак. Я не могу ничего сделать ни с Вайенти, ни с белкой, ни с кем бы то ни было ещё.
Айель вошла в кабинет и остановилась возле стражника, который не хотел оставлять меня одну.
– В-вы звали меня, госпожа?
– Я пропустила что-нибудь?
– Кроме нападения – нет, принцесса, – ответил за неё стражник.
Девушка кивнула.
– Принеси белку, – попросила я, а сама пошла в большую варочную комнату.
Ученики Сэра Дардиона, проводившие больше всего времени в этой комнате, вопросительно уставились на меня. У одного из них была перевязана голова.
– Почему ты здесь? – спросила у него я. – Не дома…
– Это пустяк, – отозвался мужчина. – Просто царапина.
– Стражник сказал, что заражённый ударил тебя о клетку. Как это произошло?
– Не вполне ударил. Он схватился за меня и… то ли начал падать, то ли ему ногу свело, и, в общем, он потянул меня за собой.
– Заражённый что-нибудь говорил?
– Просил сладость, – сказала женщина. Мать рыжеволосой девочки.
Я, вроде бы, знала её имя – Сэр Дардион называл его при мне, – но никак не могла вспомнить. Какая из меня теперь принцесса? Перестала запоминать имена своих же подданных и слуг. Мне было ужасно стыдно, и я решила не спрашивать, как зовут эту женщину. Узнаю потом. Может быть, услышу от помощников или спрошу у Айель. Наверняка при знакомстве все называли ей свои имена…
– Я давала список… с лекарствами, – пробормотала я.
– Да, принцесса. Все отвары по списку готовы. Желаете, чтобы принесли их в ваш кабинет?
– Да, пожалуйста, – отозвалась я и развернулась. Затем всё же пересилила себя и спросила: – Как твоё имя? Твоё и твоей дочери.
– Ингрид. А мою дочку зовут Понфи. Полное имя – Понфелла, но никто её так не называет. – Женщина улыбнулась.
– Спасибо, Ингрид.
Айель уже ждала меня в кабинете. Белку она поставила на мой стол, а сама отошла подальше, к стражнику. Мужчина с каким-то чрезмерным любопытством рассматривал мою ученицу, и мне это не понравилось. Айель стояла возле него потому, что боялась дедров, а он и пользовался этим, чтобы пожирать её глазами.
– Выйди, – сказала я стражнику.
– Но госпожа, он опасен… – пробормотал мужчина.
– Это приказ, – проговорила я. – Я прекрасно сама справлюсь с дедром в клетке.
– Я не могу оставить вас одну! – уже более уверенно возразил он.
– Я не одна, – спокойно ответила я. – Айель владеет мечом не хуже любого стражника. Оставь нас.
Поколебавшись, мужчина всё-таки вышел и закрыл за собой дверь.
– Но я не владею мечом, – прошептала Айель.
– Самое время научиться, – ободрила её я. – Приходи на наши с Карин тренировки.
– Вы очень добры ко мне, госпожа. И…
– Да?
– Спасибо, что прогнали его. Ферел давно смотрит на меня…
– И это ещё одна причина научиться защищать себя, – сказала я.
– Спасибо, – проронила Айель.
Ингрид во главе нескольких учеников Сэра Дардиона внесла в кабинет ящики со склянками. Каждая из банок была аккуратно подписана одним и тем же почерком, и женщина стала перечислять, в каком ящике находятся какие препараты.
– Как думаешь, какой может помочь? С чего начать? – спросила я, рассматривая буквы на листках бумаги, прикреплённых к банкам.
– Простите, я травница, а не лекарка, – поклонившись, сказала Ингрид.
– П-позвольте посмотреть, – робко произнесла Айель.
Я отодвинулась ближе к Вайенти, с сопением наблюдавшим за нами. Он по-прежнему не тянул руки, но на полу уже начертили такую же линию, как в комнате дедров – чтобы никто ненароком не попал в зону поражения. Карин была права – помощники, хоть и не проявляют никакой инициативы в попытках найти лекарство, не совсем уж бесполезны. Если бы не эта линия, каждый раз подходя к своему столу, мне приходилось бы проверять, на достаточном ли расстоянии я нахожусь от Вайенти, чтобы он не смог достать до меня и схватить.
Заглянув в третий ящик, Айель с ужасом посмотрела на меня:
– Вы готовите яды?
– Мы уже пробовали яды, – ответила я. – На дедров они не действуют так, как на людей.
– А как они действуют? – спросила моя новая ученица.
– Чаще всего – ускоряют процесс заражения, – нехотя призналась я. – Как будто дали им скверну, но бывали и случаи, когда просто ничего не происходило. Так что, возможно, какой-то из ядов сможет помочь в излечении.
– Но мы ведь не знаем даже, сколько капель нужно добавлять!
Я кивнула.
– Приходится каждый раз придумывать.
Айель выбрала склянку с раствором души вина, еловых шишек и ещё чего-то – я не знала рецепт на память.
– Если вы хотите дать это Вайенти, то лучше попросить кого-нибудь его подержать.
– Это не нужно, – вздохнула я. – Для этого здесь белка.
Подойдя к птичьей клетке, я дотянулась до воронки и продела трубку между прутьями. Сколько раз я уже делала это, и ни разу ничего не помогало. Мы бродим в темноте, словно слепые детёныши. Но даже понимая это, я надеялась, что наши попытки могут хоть что-то изменить, исправить, помочь в будущем. Возможно, когда-нибудь, я действительно вылечу эту белку. Она ведь всё ещё не мертва. Её тушка цела, нет ни одной раны. Может быть, её глаза больше никогда не станут видеть, но если мы найдём лекарство, то…
Почувствовав вкус души вина, если этот маленький дедр чувствует хоть какой-то вкус, белка страшно заверещала. Вайенти тоже вскрикнул и зажал уши руками, а затем начал биться головой о стену. Я растерянно смотрела на него и пыталась решить, стоит ли нам открыть клетку и рискнуть тем, что он всех нас покусает или попытается задушить, или всё же лучше оставить всё как есть.
– Мы можем что-нибудь сделать? – тихо спросила Айель у меня.
– Может, лучше пристрелить его? – предложил мужчина с перевязанной головой.
– Давайте вынесем отсюда белку, – сказала Ингрид, и я кивнула.
– Да, унесите её. И не входите сюда, пока я не позову. Я попробую его успокоить.
Айель с ужасом посмотрела на меня.
– Я не буду подходить к клетке. Просто поговорю с ним.
– Но…
– Всё нормально, – улыбнулась я. – Идите.
Когда дверь за помощниками закрылась, по моим щекам потекли слёзы.
– Вайенти, пожалуйста, перестань, – взмолилась я.
Мужчина повернул своё окровавленное лицо – он рассёк себе лоб о стену – ко мне. Заражённый смотрел на меня как-то вопросительно. Белёсые больные глаза не моргали. Вайенти, если хоть что-то в нём осталось теперь от того мужчины, каким он был когда-то, покачивался, словно решая, что ему делать дальше, но хотя бы перестал биться о стену.
Я взяла со стола арбалет. Мы ничего не можем сделать для Вайенти, а наблюдать за мучениями мужчины просто невыносимо. Если бы я знала, чем могу помочь, я бы обязательно помогла. Надеюсь, Вайенти понимал это перед тем, как окончательно потерял рассудок.
Он больше не говорил. Больше не мог говорить. И ничего не слышал, кроме шума, и шум этот сводил его с ума. В подтверждение моих мыслей, мужчина бросился к прутьям и стал тянуть ко мне руки. Так себя ведут только полностью обратившиеся дедры.
– Прости меня… Прости… – обливаясь слезами, шептала я. – Мне так жаль… Я не смогла тебя вылечить…
Поднятый арбалет вело из стороны в сторону, и я никак не могла прицелиться, сотрясаясь от рыданий. Вайенти смотрел на меня страшными невидящими глазами и с хрипом тянул руки в мою сторону.
Я глубоко вздохнула, утёрла слёзы и задержала дыхание. А затем спустила курок. Болт попал заражённому между бровей и прошёл навылет, откинув тело дедра к стене. Мужчина осел, всё ещё подёргиваясь, и глаза его закрылись. Я видела, или мне показалось, что видела, как они закрылись! Возможно, выстрел попал в него в момент моргания, но…
Уронив арбалет, я подошла к клетке.
– Прости. И за выстрел, и за то, что я оскверню твоё тело… – пробормотала я. – Я не хотела для тебя такой судьбы, Вайенти. Ни для кого не хотела. Но я не смогла ничего изменить.
В мой кабинет вбежали Ферел, Ингрид и Айель. Наверное, услышали, как я уронила арбалет. Мне было всё равно. Я сняла замок с клетки и опустилась на подстилку рядом с Вайенти. Теперь его лицо выражало лишь безмятежность. Чего явно нельзя было сказать обо мне. Слёзы сами собой текли из моих глаз, и я не пыталась их остановить.
– С вами всё в порядке, госпожа? – спросила Ингрид.
Я подняла глаза на вошедших. Женщина смотрела на меня с беспокойством и сожалением, но не смела приблизиться. Айель прислонила руку ко рту, и в её глазах читался ужас. Наверное, она была шокирована тем, что я пристрелила Вайенти. Стражник смотрел на тело мужчины с отвращением.
– Подготовьте стол для вскрытия утром, – произнесла я, утирая слёзы. – Айель, разбуди меня на рассвете. Свободны.
– Да, принцесса, – отозвались они хором и оставили меня одну. Наедине с ещё тёплым телом Вайенти. Я бережно распрямила его руки, пока они ещё не успели закоченеть, и уложила мужчину на тюфяк.
– Надеюсь, теперь тебе спокойно, – прошептала я. – Надеюсь, оно прекратило.
Слёзы хлынули с новой силой. Сэр Дардион, Вайенти, множество крестьян и солдат… Кто ещё погибнет в этом нескончаемом кошмаре?
«Это – самое главное», – произнёс хриплый голос Сэра Дардиона у меня в голове.
И вскочив с места, я принялась судорожно искать это «самое главное». Где я оставила колбу? Кажется, так и не вытаскивала из своей сумки…
Найдя сумку, я обшарила каждый кармашек, перевернула её, с остервенением встряхнула, но вытрясла только обломки сухих веточек и розовую пыль. В сумке колбы не было. Тогда я осмотрела стол, разбросала все черновики, перерыла все ящики. Где же она?
– Стража! – завизжала я, и на мой сорвавшийся на хрип голос сбежались все четверо мужчин, охранявших входы в лабораторию, и несколько помощников, включая Понфеллу. Девочка смотрела на меня огромными зелёно-серыми глазами и силилась сообразить, что со мной такое.
– Что ты делаешь здесь так поздно? – спросила я девочку.
– Н-но, мы живём здесь, госпожа, – проронила она.
Что? Но высунувшиеся из большой варочной комнаты помощники только подтвердили её слова. Я забыла, что Кертодольская крепость принимала беженцев со всей округи не один месяц, и они ночевали везде, где было тепло – в сторожках, в предбанниках, в пустых чуланах недалеко от комнат слуг, вокруг печи на кухне… Значит, даже в лаборатории. Наверное, люди оставались там же, где работали.
Я вздохнула и повернулась к стражникам:
– Кто заходил сюда после смерти Сэра Дардиона?!
Мужчины удивлённо таращились на меня, не в силах подсчитать точное количество.
– Я поняла, – устало отозвалась я.
– А что такое? – спросила Понфи. – Может, я смогу помочь?
Я посмотрела на девочку. Когда выжигали скверну, она видела все вещи. Может, я переносила колбу в комнату дедров? Странно, конечно, но вдруг?
– У меня пропала очень важная вещь, – проговорила я. – Это… свиток внутри стеклянного сосуда.
Помощники напряжённо смотрели на меня.
– Письмо в бутылке? – уточнил один из них.
– Можно и так сказать, но на бутылку оно не похоже.
– Я видел что-то такое у Сэра Дардиона, да сохранит Создатель его душу, – сказал другой.
– Да, – я кивнула. – Он отдал её мне перед…
У меня внезапно заболела голова, и я покачнулась, чуть не упав, но вовремя успела опереться о стол.
– Вам нужно отдохнуть, – сказала Понфелла. – Давайте утром все вместе поищем?
Другие согласно закивали и начали поддакивать.
– Ладно, – вздохнула я. – Думаю, ты права.
Одна из женщин, имени которой я не помнила или не знала, вызвалась проводить меня до моих покоев. Остальные помощники и стражники разошлись по своим местам – кто на дежурство, кто на ночлег. Тихо поблагодарив женщину, я нетвёрдым шагом побрела к своей комнате. Её помощь мне не понадобилась, однако всё равно было приятно, что кто-то всё ещё остаётся со мной рядом.
Я ожидала встретить Карин во дворе, ну или кого-нибудь из гвардейцев, но кострище, вокруг которого лежали массивные брёвна, пустовало. Наверное, все они уже спят. А я, как обычно, пересидела в лаборатории после заката.
День был слишком долгим, голова изредка взрывалась резкими пульсациями боли, но быстро затихала. Между такими вспышками я смогла уснуть. И во сне ко мне явился Вайенти.
Мужчина был здоровым, его чистые волосы отливали бронзой в ярких солнечных лучах, а в светло-серых глазах искрился живой ум. Одет Вайенти был просто, по-крестьянски, но все вещи сидели на нём очень хорошо. Может быть, рубашку и штаны для него любовно сшила жена, может быть – мать. Я смотрела на мужчину и умом понимала, что в моём сердце должна быть боль. Он только что умер, я самолично его только что пристрелила из арбалета. Но этой боли не было.
Вайенти улыбнулся и подошёл ко мне ближе, нежно убрал прядь моих волос за ухо. Он хотел сказать что-то, уже даже раскрыл рот, но с губ сорвался только пронзительный, измученный рёв дедра, содравший крышку с сосуда отчаяния в моей душе.
Я попятилась назад и вскрикнула. Здоровые черты лица мужчины начали меркнуть, небо заволокло плотными серыми тучами, и Вайенти с каждой секундой всё больше походил на того, что лежал теперь в клетке. Лицо перекосилось от боли, из горла вырывались невнятные хрипы и стоны, волосы потемнели. Я продолжала пятиться назад, спотыкаясь о камни и запутываясь ногами в траве. Оружия у меня не было, мест, куда спрятаться – тоже. Сейчас, вне всякого сомнения, он протянет руки к моей шее и задушит. Вдруг заражённый бросился вперёд, и я закричала.
От этого крика и проснулась. По моим щекам текли слёзы, горло саднило, вся ночная рубашка пропиталась потом. Я забилась в угол постели, подальше от окна и рассветных лучей, пробивавшихся сквозь занавески, и судорожно пыталась успокоиться.
В комнату без стука ворвались Айель и Меридит. Кормилица сразу подбежала ко мне, забралась на постель и обхватила, совсем как в детстве. Айель же настороженно оглядывала комнату: вдруг, кто-то пробрался в покои?
Вцепившись дрожащими руками в рукав Меридит, я старалась привести дыхание в порядок. Женщина шептала успокаивающие слова на своём родном языке и, крепко прижимая меня к себе, гладила мою спину.
– Спасибо, – всхлипывая, проронила я. – Я…
– Всё в порядке, дитя моё, – ответила Меридит. – Это просто плохой сон. Нам всем они снятся в это непростое время.
– Да…
Я утёрла лицо и приняла кубок с водой, который подала мне Айель. Девушка смотрела на меня с сочувствием, но ничего не говорила. Она понимала. И, возможно, догадывалась, что мне приснилось.
Служанки покинули меня, чтобы поспать ещё пару часов перед тем, как начнётся следующий день. Мне же уснуть снова не удалось. Я пролежала с закрытыми глазами ещё какое-то время, пытаясь заставить себя хоть немного отдохнуть, но затем встала. Мне нужно найти колбу. Если её не окажется в лаборатории, значит, кто-то её украл? Но кому это может быть нужно? И зачем?
XI
День начался с осквернения мёртвого тела Вайенти. Мне уже давно не приходилось вскрывать людей, и уж тем более делать это в солнечном свете на улице, где любой из стражников мог проклясть нас, но я не испытывала особенных переживаний по этому поводу. Я не верила в проклятия, а перевозить труп в дом Сэра Дардиона будет совершенно неудобно – да и дозволено ли? К тому же, солнечный свет был намного ярче любой масляной лампы или факела. И пусть только посмеют сказать мне что-то. Вышвырну из крепости любого! У меня больше не было желания ни с кем церемониться. Пускай боятся.
Помощники Сэра Дардиона всё подготовили, как я и попросила. На их лицах не читалось и тени сомнения. Со мной остались только самые верные делу. И я была довольна этим.
В противопоставление ученикам Сэра Дардиона, моя единственная ученица, Айель, испытывала, на вид, что-то между желанием призвать бога для спасения своей души, желанием убежать и тошнотой. Я не собиралась заставлять её надевать свиные кишки и помогать мне, с этим вполне могли справиться и остальные, но привыкнуть к мертвецам она должна. Я же привыкла.
Органы Вайенти были полностью здоровыми. Изменения в желудке и кишечнике так и не начались. Мы не давали ему скверну, а сам он съел не так много кристаллов – сла-а-адости – чтобы насытиться. Тщательно осмотрев его внутренности, я отбросила импровизированные перчатки и приказала сжечь тело. Это ничего нам не дало.
Мне хотелось крушить мебель и рвать книги. Сжечь свои дневники, убить белку и выбросить всё это проклятое оборудование. Пнув стул, я схватилась за ногу и, тихо скуля, опустилась на него. Боль только усилила моё раздражение.
– Давайте, я посмотрю, – сказала Айель. Оказалось, она вошла за мной.
– Дневники всё ещё у тебя? – спросила я в порыве этого безумия.
Девушка кивнула.
– Сожги их! – выкрикнула я, и Айель отшатнулась, позабыв про мою ногу.
Она никак не оспорила и не подтвердила мои слова. Мне было всё равно.
– Забудь. Это всё бесполезно.
– Разрезать, простите, вскрывать, тело Вайенти не нужно было?
– Я не знаю, – сбросив черновики со стола, отозвалась я.
– Но мы ведь не могли этого узнать, пока не вскрыли, верно? – успокаивающе проговорила Айель.
Ей хотелось, чтобы я снова стала привычной и спокойной принцессой, которую она знала долгие годы до этого. Как бы и мне самой этого хотелось…
– Что? – спросила я на её взгляд, и девушка тут же опустила его на свои ноги.
– Будут какие-нибудь распоряжения?
Я перебрала в голове занятия, которые могли бы меня успокоить. Мой взгляд упал на ржавый меч в углу комнаты – кто-то убил им дедра и даже не почистил от скверны после этого! Кровь превратилась в кристаллы и…
Но кровь не превращается в кристаллы. Только тело.
– Где мой дневник? – спросила я резче, чем ожидала от своего голоса.
– Здесь, – пробормотала Айель. – Но пожалуйста, не сжигайте его! Хотя бы пока я не дочитаю…
– Мне нужно сделать запись!
– Простите, – отозвалась девушка, доставая кожаный переплёт из своей сумки.
Я дождалась, пока она отдаст мне его, и вписала заметку про кровь прямо без черновика. Совершенно безобразным почерком. Я хотела было вырвать страницу, но Айель не позволила мне этого.
– Пожалуйста, не нужно вырывать. Потом перепишете заново на другой. А эту оставьте.
Посмотрев на свою бывшую – или всё ещё настоящую? – горничную, я вспомнила, что обещала потренироваться с ней в самозащите. Заодно и успокоюсь. Не буду же я бить это хрупкое создание, как это сделала бы Карин!
– Пойдём. Я обещала научить тебя обращаться с мечом, – сказала я и встала.
Айель испуганно посмотрела на меня, но повиновалась.
Оруженосцы без каких-либо вопросов нашли для моей новой ученицы мальчишечью броню и самый лёгкий тренировочный меч, чтобы она могла начать привыкать к оружию до того, как её мышцы окрепнут.
Первое занятие для меня, как для тренера, не должно быть сложным. Основы я вижу прекрасно, но в остальном мне понадобится помощь Карин или кого-то из рыцарей. Я даже не знала, кого могу попросить, если моя телохранительница не согласится. Впрочем, я могу просто приказать подобрать учителя для Айель. В последнее время я так много делала сама, что приказывать было странно.
Мы с Айель тренировали простые выпады вперёд, пронзая остриём воздух примерно на уровне живота противника, когда появилась Карин.
– Нашла себе новую телохранительницу? – бесстрастно спросила она.
Моя первая и единственная ученица выронила меч из рук, низко поклонилась герцогине Тешер и замерла в такой позе, не собираясь выпрямляться. Я повернулась к Карин, запыхавшись. В первое мгновение я могла подумать, что она шутит, указывая на неспособность невысокой хрупкой Айель держать меч, но лицо Карин выражало совершенно другое. Она надменно стояла под навесом оружейной и смотрела на Айель чуть ли не с отвращением.
– Нет, – ответила я тем же тоном. – Если мы снова попадём в волну во время выезда из крепости, Айель не помешает суметь защитить себя.
Услышав мои слова, девушка наконец выпрямилась. Всё-таки она теперь не просто служанка – она моя ученица. А это значит, я могу дать Айель титул и даже устроить её в свою гвардию после того, как она научится сражаться.
– Пойду, потренируюсь с отцом, – холодно произнесла Карин и очень плавным, почти ленивым движением, вернулась в оружейную.
Я так и осталась смотреть ей вслед, совершенно сбитая с толку. Ещё вчера всё было нормально – или уже не было? После того, как девушка охраняла меня ночью, а затем сдала меня отцу, я не видела свою телохранительницу весь день. Что-то случилось за это время? Или Карин думает, что я держу обиду на неё за то, что она подчинилась королю?
– Простите, – пролепетала Айель.
– Что? – удивилась я.
– Ну, Леди Тешер злится из-за того, что вы проводите столько времени со мной?
– Вздор! – Я улыбнулась насколько могла искренне. – Давай продолжим с выпадами.
***
Колба оказалась внутри подушки Вайенти. Он спрятал её, пока я не видела? Или это сделал кто-то другой? Пропажу обнаружила Айель, когда прибиралась в моём кабинете после того, как я, разбушевавшись в очередном поиске, раскидала абсолютно все вещи в каждой комнате лаборатории, включая малую варочную, в которой хранились самые ценные снадобья. В растрёпанных чувствах я даже разбила пару бутылок. Глаза заслезились от поднявшихся паров, и это поумерило мой пыл. Я расплакалась, позволив себе выпустить оставшуюся истерику наружу.
Айель всё это время была возле меня, не позволяя мне навредить себе. Обычно это делала Карин, и мне было ещё обиднее от того, что воительница меня покинула. Мы были слишком разными, чтобы делить все занятия вместе. Айель в этом плане была больше похожа на меня. А значит, будет более сговорчивой.
– Уходи, – сказала я ей.
– Но госпожа…
– Это приказ, – жёстко добавила я.
Девушка колебалась, осматривая комнату и пытаясь найти причину, чтобы остаться. Но причин не было – крупные дедры мертвы, то есть мне никто не навредит; беспорядок не настолько критичен, чтобы его убирала моя первая ученица; а дневники покоятся у Айель в сумке, значит я их не уничтожу. Весомым было только моё состояние, но я много раз работала в своём кабинете одна и ничего не случалось. А последнее, за что могла бы ухватиться девушка, её поддержка, мне не нужна. Айель уже и так сделала что смогла.
Вздохнув, она поклонилась мне и вышла. Слёзы так и лились из моих глаз то ли от отчаяния, то ли от едких снадобий. Я старалась не прикасаться к лицу, чтобы не сделать ещё хуже, и вся комната тонула в солёном море, застилающим мой взор. Но глаза хотя бы больше не жгло.
Я взяла колбу и, не переставая всхлипывать, занесла над ней молоток. Одной рукой в латной перчатке схватилась покрепче за стеклянный край, зажмурилась, а другой осторожно ударила по стеклу. Молоток соскользнул в бок и стукнулся о стол. На колбе при этом не осталось ни единой царапины. Тогда я поставила пустую банку из-под скверны на край и ударила молотком по ней – проверяла может, мне просто не хватило силы? Банка раскололась вдребезги.
– Чем ты тут занимаешься? – спросила Карин.
Подпрыгнув от звука её голоса, я уронила колбу. О неровный каменный пол та тоже не разбилась. Моя телохранительница кисло осмотрела пустую клетку Вайенти, разбросанные книги и инструменты, арбалет, валяющийся на полу, засохшую кровь слуги на плитке и латную перчатку на моей руке.
– Он всё, да? – проронила она, не осмелившись спрашивать о том, что именно произошло.
– Я не могла это больше выдерживать, – ответила я.
Карин кивнула.
– Ты сделала всё, что смогла.
– Просто убила его, – проговорила я. – Как какое-то животное.
– Рано или поздно это надо было сделать…
– …чтобы оно прекратило.
– Да.
Я уложила колбу в сумку, сняла перчатку и упала на свой стул. Масляная лампа, освещавшая кабинет, начинала затухать, но искать для неё топливо мне не хотелось.
– Я это, хотела извиниться, – пробормотала Карин, возя носком туфли по известковой линии на полу. – Я стараюсь присматривать за тобой, но получается, как будто я тебя каждый раз предаю.
– Да уж, – отозвалась я.
– Если тебе нужна какая-то помощь… любая… ты всегда можешь на меня рассчитывать.
– Не нужна.
Мне просто хотелось остаться одной, просто чтобы никто от меня ничего не ждал. Даже если это «просто» ответ на извинение. Лампа погасла, и в тусклом свете факелов, которыми освещался двор, я видела только очертания стола перед собой.
– Карин? – позвала я.
Ответа не последовало. Девушка ушла из лаборатории. Совершенно бесшумно. Я осталась одна в желтоватом полумраке. С улицы тянуло мясом, обжариваемым на открытом огне, и я осознала, насколько сильно хочу есть. Осторожно выбравшись в темноте из своего кабинета, несколько раз споткнувшись о книги и арбалет, я вышла на свет факелов.
Карин с королевскими гвардейцами и другими рыцарями сидела возле костра. Она даже не посмотрела на меня, и я тоже быстро отвела взгляд, не желая, чтобы девушка подумала, что я хочу поговорить с ней. Я понимала – надо, но была уже не в состоянии для разговоров. Будет ещё хуже, если я вдруг сорвусь на крик или в раздражении подберу неправильное слово. Пускай лучше так.
Ужин только что – а может быть уже и несколько часов назад – кончился, так что я не надеялась найти остатки еды в трапезном зале. Я могла бы отослать служанку и пойти к себе в покои, но мне не хотелось ждать. К тому же, на кухне всегда было тепло. Это тепло было мне жизненно необходимо. Я надеялась, оно сможет развеять стужу, которая обуревала моё сердце.
– Чур сегодня я ем из тарелки принцессы! – донеслись детские крики из кухни.
– Но ты вчера ел из тарелки короля! Не жирно тебе будет?
– К тому же, принцесса сегодня не ужинала…
Наткнувшись на поварёнка, я улыбнулась ему, но мальчик отшатнулся от меня, как от призрака, и побежал обратно. Я прошла за ним и когда вошла в кухню, дети разбежались кто куда по проходам. Неужели я настолько плохо выгляжу?
На шум вышла одна из поварих – пожалуй, самая худая из них – и вопросительно уставилась на меня.
– Принцесса?
– Не могли бы вы подать мне на подносе что-нибудь, что осталось с ужина? – неуверенно спросила я.
– Конечно! Но где ваши служанки? Почему вы сами пришли сюда?
– Я… послала их с важными поручениями. Это проблема?
– О, нет, конечно же нет, госпожа!
Я не стала спрашивать имя женщины – всё равно не запомню. Она собрала для меня печёную кукурузу, свиное мясо с хрустящей корочкой, немного зелени и сыра, а ещё пряный вишнёвый сок. Поблагодарив повариху, я унесла всё это в свои покои. Увидь меня королева, непременно отправит в монастырь. Я усмехнулась этой мысли и из-за этого пролила немного сока на поднос. Мама. Как хорошо, что у меня своё крыло!
Эйрин и Меридит, я уверена, уже спали, а Айель, после всего того, что случилось днём, мне видеть не хотелось. Я встретила нескольких других служанок, пониже рангом, чем мои личные горничные, и каждая из них проводила меня и еду в моих руках удивлённым взглядом. Принцесса несёт для себя ужин! Вот так небылица!
Когда я поставила поднос на свой стол, он уже был весь залит вишнёвыми подтёками – пока дошла от кухни, я расплескала половину бокала. Очень жаль. Похоже, сегодня я буду запивать еду в основном простой колодезной водой из кувшина.
Ну да и какая, ко всем демонам, разница!? От того, что я вкусно запью ужин и хорошо посплю, проблемы умирающего мира не решатся. Пускай я и не произношу этого вслух, я не могу излечить мор. И даже не знаю, что для этого нужно сделать. Всё это бесполезно!
Поужинав, я всё-таки уснула.
Мне не хотелось просыпаться, вставать, что-либо делать. Меридит принесла мне завтрак и раскрыла занавески, впуская солнечный свет и пряный воздух позднего лета. Но я не встала и тогда. Кормилица даже прикоснулась к моему лбу, чтобы проверить жар, и спросила, не позвать ли королевского лекаря. Я отказалась, но с постели так и не встала.
Ни Карин, ни Айель ко мне так и не явились. Ночью, после того как я… нашла колбу, Карин извинилась передо мной, а я сказала, что мне не нужна её помощь… Ох. Она обиделась на это?
Я спряталась под одеялом, чтобы снова уснуть. Это было сложно, но утомлённое тело приняло эту попытку. Однако моя телохранительница не пришла ко мне даже во сне. Может, вызвать её в свои покои? Но что я ей скажу? Возможно, стоит переждать, пока Карин немного отойдёт? Позабудет про обиду? Да, наверное, так будет лучше всего.
