Читать книгу: «Навстречу утренней заре», страница 30

Как человек действия ведьма перебирала в голове различные возможности изменить свое настроение и, конечно, уже рассматривала вариант, предложенный Эдной Хармон. Новые отношения или новая жертва прежде были отличным способом поднять дух и укрепить уверенность в себе. Но сейчас Анна даже не представляла, что она может кем-то увлечься. Казалось, все желания покинули ее. Даже полет – большая редкость для ведьмы в последнее время – перестал бодрить и не облегчал угнетенное состояние. Анна говорила себе, что даже была готова принести в жертву свои желания и удовольствия, только бы избавиться наконец от заполнившего ее разум и сердце страдания.

Впрочем, она обманывала себя, когда думала, что ничего не хочет. Больше всего Анна желала то, от чего сама добровольно отказалась. Решение расстаться с Ники было мучительным, но ведьма ни минуты не сомневалась, что поступила правильно.

Колдовской мир жесток. Даже ей, какой бы силой она ни обладала, не удастся оградить свой собственный мир от вмешательства посторонних. Анна считала, что единственным способом защитить Ники – было убедить всех, что он перестал иметь для нее значение, и позволить ему жить без нее, подальше от всего, что связано с магией.

Девушка была уверена, что все эти временные трудности рано или поздно закончатся, она вернется к привычной жизни, в которой нет места сильным эмоциям и тяжелым переживаниям, и вспомнит, что питать Эфир следует болью и страданиями других людей, а любовь – это роскошь, непредназначенная для ведьм и колдунов.

В пятницу Анна, как обещала, проводила вечер с Марселем. После ужина в небольшом кафе в центре города они решили прогуляться вдоль набережной реки Олдмен. Фотограф рассказывал о своей стажировке в Париже, делился своими профессиональными планами и пытался ненавязчиво выяснить у Анны, чем она собирается заниматься, когда закончится ее контракт с «Эл-Дабл Ю». Ведьма честно отвечала ему, что еще не знает и даже думать об этом пока не хочет. Помолчав немного, они не спеша прошли сотню метров, и тут Марсель спросил:

– Скажи, Анни, ты все еще его любишь?

От неожиданности Анна остановилась и удивленно посмотрела на молодого человека.

– Кого?

– Признаюсь, Эдна мне все рассказала.

– Все? – усмехнулась девушка. – Представляю себе, какую историю ты услышал.

– Расскажи мне сама.

Ведьма уже собиралась сменить тему, но на миг допустила мысль, что, возможно, откровенность пойдет ей на пользу. Однако подобрать подходящие слова оказалось непросто. Одну минуту она молча стояла и наконец, вздохнув, тихо проговорила:

– Да, я все еще люблю его.

– Из-за чего вы расстались? Он плохо обошелся с тобой?

– Почему ты так решил? Нет, – ответила Анна и, сделав паузу, продолжила: – Как раз наоборот.

– Что ты имеешь в виду? – не понял Марсель.

– Из-за меня он попал в беду, и мы расстались, потому что я не хотела, чтобы такое повторилось.

– О подробностях лучше не спрашивать? Так?

Анна кивнула. Фотограф задумался на некоторое время, а затем поинтересовался:

– Он англичанин? Или швейцарец?

– Вообще-то, немец, – ответила девушка.

– Вы вместе работали?

Ведьма покачала головой.

– Нет, мы даже жили в разных странах.

– Вы долго встречались?

– Два года.

Марсель сделал небольшую паузу, вероятно, обдумывая следующий вопрос.

– Ты сейчас ни разу не назвала его по имени, – заметил молодой человек.

– Разве это имеет какое-то значение? – удивилась Анна.

– Да нет, – пожал плечами фотограф. – Просто мне показалось это странным. Скажи, это вместе с ним ты была на концерте «Мистерии» в Сан-Паулу?

– Да, он тоже там был, – сказала девушка, усмехнувшись про себя этому уточнению, которое не было необходимым и даже звучало несколько несогласованно с вопросом Марселя, однако отражало истинную суть и позволило ответить правдиво.

– Он старше или моложе тебя? – продолжал интересоваться фотограф.

– Старше на пять лет.

– А…

– Марсель, – прервала его Анна, – пожалуйста, давай поговорим о чем-нибудь другом.

– Да, конечно, – тут же согласился молодой человек. – Прости. Не считай это любопытством. Мне всего лишь показалось, что ты сама хочешь поделиться.

– В какой-то момент действительно хотелось, – тихо произнесла ведьма. – Но сейчас я не уверена в том, что разговор о прошлых отношениях подходит для свидания, пусть даже дружеского.

– Не думаю, что здесь должны быть какие-то ограничения, – ответил на это Марсель. – В любом случае, мне интересно узнать о тебе больше.

Через полчаса, когда они были около ее дома, Анна поблагодарила фотографа за вечер и, проводив взглядом его машину, скрывшуюся за поворотом, невидимкой поднялась в воздух, доверяя только полету мысли и чувства, которые ей приходилось прятать в течение дня.

День рождения Марселя был первого марта. Фотограф пригласил к себе домой коллег по редакции для дружеской посиделки. Анна бродила вдоль стеллажа в гостиной Марселя, время от времени доставая и листая какую-нибудь книгу или журнал. Почти все они были посвящены фотографии. На одной из полок располагалось большое количество номеров французских глянцевых журналов, собранных Марселем за время его работы в Париже. Среди них Анна обнаружила тот номер «Числа», в котором были ее фотографии четырехлетней давности.

– Интересное платье, – Клер заглянула Анне через плечо. – Тебе бы такое пошло.

– Я в этом не уверена, – ведьма хотела закрыть номер, опасаясь, что Клер узнает ее на фото, но та взяла журнал у нее из рук и сама начала листать его.

– Неплохая подборка нарядов, – продолжала она, – хотя я, в общем-то, не люблю стиль «рок». Но вот на тебе смотрелось бы отлично.

Анна пожала плечами.

– На моделях вся одежда, конечно, выглядит прекрасно, но это еще не значит, что она пойдет всем остальным.

– О чем речь? – поинтересовался Марсель, подойдя к ним.

– Вот Анни считает, что платья на фото идут только моделям, а не обычным девушкам.

Делаж несколько секунд просматривал фотографии Анны в журнале.

– А это, кстати, не модель, – сказал он.

– А кто? – спросила Клер.

– Видишь, здесь сказано: специальный гость – Анна Лаумер. Так обычно пишут, когда в съемках участвует знаменитость.

– Я ее не знаю, – заявила Клер.

– Не удивительно, журнал-то французский, – ответил Марсель. – Знаете, самое интересное для меня в этих фото не наряды, уж извините, и не девушка, а имя фотографа. Доминик Гемар – вот, кто знаменитость! Человек – легенда! Непревзойденный мастер! Мне посчастливилось работать с ним. Представляете, ему шестьдесят три года, но он невероятно энергичен, бегает по площадке, сам устанавливает свет, всеми командует, очень придирчив к выбору моделей, еще не каждая из них его устроит. Он крайне не любит непрофессионалов, поэтому почти никогда не соглашается работать с немоделями.

– А как же эта девушка на фото? – спросила Клер.

– В ней должно быть что-то особенное, если сам Доминик Гемар согласился на фотосессию с ней.

Марсель еще раз пролистал страницы журнала. Затем он перевел взгляд на Анну и, нахмурившись, задумался о чем-то. Ведьма испугалась, что он как профессионал обнаружит сходство, и поспешила сменить тему, переключив внимание друзей на первую попавшуюся ей на глаза книгу.

Когда почти все гости уже разъехались, Анна предложила Марселю помочь навести порядок после вечеринки. Покончив со всеми делами, они остались вдвоем, и фотограф попросил девушку побыть с ним еще некоторое время, пообещав после проводить домой.

Приготовив Анне и себе кофе, Марсель включил ноутбук и показал ей снимки, сделанные им во время празднования юбилея в кафе «Ривер». Молодой человек заметил, что Анна весьма фотогенична, и, вернувшись к разговору о моделях, добавил, что она с легкостью могла бы составить им конкуренцию. Ведьма сделала вид, что смущена его комплиментом, и, не желая больше это обсуждать, выразила интерес к музыке, хранящейся на жестком диске его ноутбука. Прослушав несколько песен, они обсудили различные направления, и тут Марсель спросил:

– Кстати, ты уже слышала новую песню «Мистерии»?

– Нет, – ответила Анна.

– Она вчера появилась на их официальном сайте, – сказал фотограф. – И это странно, потому что обычно музыканты так просто не выкладывают новый материал в сеть.

Каждый раз, когда заходила речь о «Мистерии», девушка ощущала неприятное волнение. Все это время, проведенное вдали от дома, она запрещала себе интересоваться тем, что могло ей напомнить о Ники. Сообщение о новой песне заставило Анну испытать разнообразие противоречивых чувств.

С одной стороны, упоминание «Мистерии», как обычно, отдалось болью в сердце. С другой стороны, любопытство и жажда нового удовольствия призывали без промедления их утолить. И в то же время ведьма злилась на Ники за то, что ему удалось так быстро, в отличие от нее, прийти в себя после расставания, что он уже смог написать песню.

Между тем Марсель вышел в сеть и включил трек. Баллада называлась «Очиститься от зелья», и, прослушав ее, Анна поняла, что ошибалась, когда думала, что Ники так легко все пережил. Низкие, тяжелые звуки, гнетущие образы и голос, на первый взгляд, лишенный эмоций, но вместе с тем эта не свойственная ему сдержанность только усиливала общее мрачное и потрясающее впечатление от песни.

Анна замерла, пораженная силой и драматизмом мелодии, и как будто перестала замечать происходящее вокруг. Когда Марсель заговорил с ней, девушка вздрогнула от неожиданности. Фотограф захотел узнать, что она думает о новой балладе, но Анна отказалась обсуждать это, сославшись на то, что ей необходимо несколько раз прослушать песню, чтобы составить свое мнение о ней. Попрощавшись с Марселем, ведьма убедила его, что сможет сама добраться до дома, и, покинув его квартиру, взлетела ввысь, окружив себя звуками музыки.

Марсель

После того как Анни ушла, Марсель еще некоторое время бродил по своей квартире, находясь под впечатлением от прошедшего вечера. Швейцарка нравилась ему все больше. Несмотря на то, что между ними были по-прежнему дружеские отношения, Делаж видел, что Анни, без сомнения, выделяет его среди других. И хотя она ничего ему не обещала, фотограф решил для себя, что девушка стоит того, чтобы ждать столько, сколько необходимо.

Марсель мечтательно вздохнул и на миг закрыл глаза, пытаясь вызвать в памяти ее образ. Анни, бесспорно, была красива, но явно не старалась привлечь внимание к своему внешнему виду, в выборе одежды не изменяя джинсам и свободным свитшотам. Она была открыта и доброжелательна в общении, но сдержанна в проявлении эмоций. В работе девушка была требовательна к себе, отличалась твердостью в принятии решений и могла с легкостью убедить собеседника в своей правоте и заставить делать то, что ей было нужно, но не злоупотребляла этим, что выдавало в ней не манипулятора, а человека с очевидными лидерскими качествами.

Каждый раз, когда Марсель разговаривал с Анни или просто наблюдал за ней, он чувствовал противоречие и не знал, как его объяснить. Было ли это с ее стороны притворством, игрой, как будто она придумала себе образ скромной, немногословной девушки, а на самом деле вовсе такой не была? Скорее всего, размышлял фотограф, Анни в равной степени обладала всеми качествами, и их сочетание в одном человеке было не странностью, а ее своеобразием.

Погруженный в мысли о швейцарке, Марсель посмотрел на свой ноутбук и вспомнил о том, что его сегодня особенно поразило в девушке. Это был ее взгляд, когда она слушала новую песню «Мистерии». Фотограф никогда прежде не видел ее в таком состоянии. Ее волшебные ярко-зеленые глаза потемнели, в них зажглись искры удовольствия, смешанного с тоской и болью, как будто Анни была способна всем телом поглощать звуки печальной мелодии песни.

Марсель захотел узнать, что именно в ней так потрясло девушку, и решил снова прослушать запись. Баллада была прекрасна. И хотя она понравилась ему с первого раза, сейчас он чувствовал, что к его восприятию добавилось что-то новое. Фотограф подумал, что теперь эта песня навсегда будет связана в его голове с образом девушки. Марсель слушал музыку, и взгляд Анни, ясный и загадочный, спокойный и опасный, тут же возникал в воображении молодого человека.

Прокрутив запись несколько раз, Марсель оставил свой отзыв в гостевом разделе официального сайта «Мистерии» среди тысяч других восторженных сообщений. Вдохновленный музыкой и впечатлением от вечера и прекрасной швейцарки фотограф подписал свой пост именем «Альпийская чародейка».

Анна

– «Альпийская чародейка»? Ты это серьезно? – с улыбкой удивилась Анна.

– Ну, – смущенно пожал плечами фотограф, – такое было настроение. Знаешь, вечер, красивая музыка и ты…

– Я Марселя как раз прекрасно понимаю, – заметил Уолтер. – Анни, ты можешь очаровать кого угодно.

– Вы заставляете меня краснеть, – без тени кокетства произнесла девушка.

Они втроем обедали в кафе напротив здания редакции, и Марсель уже не в первый раз за прошедшую после его дня рождения неделю завел разговор о новой песне «Мистерии» и о том, как ее приняли фанаты.

– А какой комментарий ты оставила? – спросил фотограф.

– Я этого не делала.

– Почему? – удивился Марсель.

– Ну, не все же фанаты комментируют творчество любимых исполнителей, – ответил за Анну Уолтер. – Если бы тысячи поклонников «Мистерии» разом зашли на их сайт, у его администраторов прибавилось бы работы.

Закончив обед, они вернулись в редакцию. Когда они вышли из лифта на пятом этаже, то столкнулись с Линдой Кэмерон из отдела верстки.

– О, Анни, – сказала Линда, – там тебя ищет какой-то молодой человек.

Ведьма озадаченно нахмурилась. Она не представляла себе, кто бы это мог быть, так как здесь у нее не было знакомых не из числа сотрудников редакции, а из прежних друзей никто не знал, что Анна в Летбридже.

Войдя в офис, девушка окинула взглядом огромное помещение и, не заметив нового человека, направилась к своему столу, продолжая перебирать в голове возможные варианты. Вскоре она увидела того, чье появление здесь было сложнее всего предположить.

Ники стоял спиной к окну и с едва заметной улыбкой смотрел на Анну. Она замерла от неожиданности и не могла пошевелиться, почувствовав, как ее сердце и сосуды как будто слились в единый, невероятных размеров молот, который своим оглушительным боем мгновенно парализовал все ее тело. В голове ведьмы за секунду вспыхнули тысячи мыслей, заполнив ее сознание хаосом и невозможностью ни о чем думать.

Анна слегка покачала головой, пытаясь прийти в себя. Она знала, что ее друзья и коллеги, заинтересовавшись неожиданным посетителем, наблюдают за ними. И, должно быть, предположила девушка, со стороны ее поведение выглядит странно. Анна продолжала стоять на месте не в силах сделать шаг. Ники сам подошел к ней и, с некоторым сомнением заглянув в ее ярко-изумрудные глаза, сказал по-немецки:

– Здравствуй, Анна.

Окончательно справившись с потрясением, ведьма улыбнулась молодому человеку. Ее взгляд заблестел от предвкушения игры. Впервые за долгое время она почувствовала, как в клетках тела нагрелся Эфир. И первая мысль, которая сформировалась в сознании Анны, звучала так: как глупо было отказываться от себя, своей сути и удовольствия.

– Как ты меня нашел? – спросила ведьма.

– Ты попалась в мою ловушку, – с улыбкой ответил Ники и, видя ее удивленный взгляд, добавил: – Я потом расскажу, если захочешь, – затем он посмотрел на окружавших их сотрудников редакции, которые не спешили возвращаться к работе. – Кажется, мы снова устроили небольшое представление, – сказал музыкант.

– Это бесспорно, – весело согласилась девушка. – Зрители точно не остались разочарованными.

– Хочешь их еще больше порадовать? Тогда разреши мне тебя поцеловать.

Как только Анна, не задумываясь, кивнула ему в ответ, Ники одно мгновение наслаждался ее сверкающим нетерпеливыми искрами взглядом, а затем нежно и уверенно прикоснулся к ее губам.

Ники

Когда Анна ушла, Ники злился и ненавидел ее еще долгое время. Его раздражало любое напоминание о девушке, и даже с друзьями он отказывался обсуждать причины их расставания. Раньше рядом с Анной музыкант думал, что если такое случится, он не сможет до конца прийти в себя, это отрицательно скажется на творчестве и навсегда его изменит. Но когда это произошло, Ники казалось, что он чувствует только злость, которая не позволяла ему погрузиться в отчаяние, а наоборот, как будто подгоняла его, заставляя работать с удвоенной силой.

Концерт за концертом, запись новых песен в студии – Ники не разрешал себе останавливаться, боясь, что отдых и свободное время он будет тратить на мысли об Анне, и это неизбежно приведет его к страданию. Два месяца прошли в этой напряженной гонке. Музыкант терял силы, злость отступала, сменившись грустью и желанием остаться одному. Ники стал проводить больше времени дома, и музыка помогала ему преодолеть боль.

Он сидел в домашней студии, и настроение, унылое и возбужденное, удрученное и беспокойное, направляло его пальцы, которые как будто сами собой скользили по клавишам. Песня соединила в себе все, что Ники пережил. Волшебство и расставание, ненависть и печаль звучали в каждой ноте угрюмой мелодии. Когда баллада была готова, музыкант наконец смог понять, что он по-настоящему чувствует, и как ему следует действовать дальше.

Он признался себе, что все еще любит Анну, и не представлял, что может прекратить это делать. И поэтому единственно правильным выходом, на его взгляд, было сказать ей об этом.

Конечно, Ники надеялся, что ему удастся убедить ее вернуться, но при этом готовил себя к тому, что Анна откажется изменить свое решение.

Молодой человек отбросил мысли о ее возможных новых отношениях, о том, что благодаря магии ведьма легко, в отличие от него, пережила их расставание. Ники думал только об одном: он должен увидеть Анну и поговорить с ней.

К его удивлению, сделать это оказалось непросто. Девушка не отвечала ни по одному из ее телефонных номеров, которые были у музыканта. Позвонив Францу, Ники узнал, что Анна временно передала все свои дела и уехала, не сообщив никому, где она будет находиться и когда вернется. Из разговора с администратором Эосберга молодой человек понял, что Венцель действительно не знает, где Анна, и сам ждет ее возвращения. Попросив у Франца номер телефона Д’Араго, Ники решил связаться с французом.

– Жан-Пьер, – сказал музыкант после приветствия, – я бы хотел встретиться с тобой.

– Хм, – усмехнулся колдун и, несколько помедлив, ответил: – У меня сейчас очень много дел. Я готовлюсь к новой выставке.

– Я не отниму у тебя много времени и могу сам приехать к тебе.

– Я не вижу в этом необходимости, – холодно сказал француз. – Ты, должно быть, ищешь Анни. Так вот я не смогу тебе в этом помочь.

– Давай обсудим это при встрече, – настаивал Ники.

– Я не понимаю, чего ты от меня ждешь, – ответил Жан-Пьер и, рассчитывая закончить диалог, добавил: – Извини, я, правда, очень занят.

– Где ты находишься? – не собираясь отступать, спросил музыкант.

– Ники! – потеряв терпение, воскликнул колдун. – Ты на самом деле не способен уловить в моих словах мое нежелание встречаться с тобой или только делаешь вид?

– Жан-Пьер, – спокойно произнес молодой человек, – неужели ты боишься, что при встрече не сможешь мне солгать, что тебе неизвестно, где Анна?

– Хорошо, – сдался француз. – Я жду тебя завтра к восьми часам в моем поместье.

Самолет из Дюссельдорфа приземлился в аэропорту Шамбери в пять часов вечера. Взяв напрокат автомобиль, Ники прибыл в поместье Д’Араго к восьми. Хозяин дома ждал музыканта в большой гостиной, куда молодого человека проводил дворецкий. Жан-Пьер сидел в кресле с высокой спинкой и держал в руке бокал с коньяком. Он был явно враждебно настроен и даже не скрывал, что в данный момент раздражен. Когда Ники вошел в комнату, колдун сделал вид, что пытается изобразить гостеприимного хозяина: он небрежно кивнул молодому человеку и указал на диван напротив.

– Коньяк, вино, кофе? – с демонстративным равнодушием спросил француз.

– Ничего.

– Ты теперь отказываешься от напитков, которые предлагают тебе колдуны и ведьмы? – усмехнулся Д’Араго.

– Вроде того, – ответил Ники.

– Итак, – произнес Жан-Пьер, сделав глоток из бокала, – что ты такого хотел сказать или спросить, о чем нельзя было говорить по телефону?

– Я собираюсь убедить тебя помочь мне найти Анну, – спокойно и уверенно сказал музыкант.

– Хм, зачем я буду это делать? – холодно пожал плечами колдун. – Анни – мой близкий друг. Если она не хочет, чтобы ее нашли, то выдав ее, я нарушу законы дружбы. Ты так не считаешь?

Ники молчал, пытаясь оценить вероятность того, что Д’Араго известно, где Анна.

– Я считаю, что ты скрываешь ее местонахождение по другой причине.

– Может, и так. Но что это меняет? – с вызовом ответил Жан-Пьер и добавил с заметным раздражением: – В любом случае, этот разговор не имеет смысла, потому что я не знаю, где сейчас Анни.

Музыкант задумался над тем, что мешает ему поверить французу: неприязнь к нему как к человеку или как к колдуну-разрушителю. Между тем Д’Араго продолжил:

– Почему бы тебе не обратиться к Франсуа? Ему наверняка все известно. Я понимаю, это будет сложно. Он крайне предан своей хозяйке, даже больше, чем…

– Чем ты? – спросил Ники с легкой насмешкой.

Глаза Жан-Пьера гневно сверкнули. Он резко подался вперед, и бокал исчез из его ладони.

– Ты думаешь, что хорошо ее знаешь? – озлобленно произнес колдун. – Я тебя разочарую. Анни – жестокий и самый опасный разрушитель. И отношения с тобой этого не изменили. Тебе еще повезло, что она пожалела тебя и не стала разбивать сердце.

– Представляю, как тебе бы этого хотелось, – сказал Ники, которому доставляло определенное удовольствие выводить из себя этого самовлюбленного француза. Тот даже не пытался сдерживать себя. Он вскочил с кресла, его глаза разъяренно пылали, а вокруг пальцев рук заблестели вспышки Эфира.

– Ты способен осознать, насколько ты сейчас уязвим и ничтожен, находясь в одной комнате с могущественным носителем магии?

Ники скептически поднял брови.

– Вряд ли таким уж могущественным.

Это замечание оказалось решающим, и яркая магическая вспышка от руки Д’Араго угрожающе устремилась в тело молодого человека, но, не долетев миллиметра, рассыпалась на множество искр. Музыкант поднялся с дивана, осматривая себя. Не обнаружив никаких повреждений, Ники понял, что сработало защитное заклинание Анны.

– Я думал, разрушители лучше владеют собой, – усмехнулся он. – Впрочем, я могу судить только по одному из вас.

Жан-Пьер озадаченно смотрел на музыканта. Ярость в его взгляде сменилась удивлением. Вторая атакующая вспышка только подтвердила неуязвимость Ники, который лишь снисходительно улыбался, ожидая, когда колдуну надоест испытывать на нем свою магию.

– Невероятно! – воскликнул француз. – Ей все-таки удалось это. Ты даже не представляешь, насколько трудно создать заклинание от враждебного магического воздействия, чтобы оно смогло защитить от нападения такой силы. Что бы ты там себе ни думал, я все-таки – не самый слабый колдун.

– Я знаю, Жан-Пьер, – примирительно сказал Ники. – И я вовсе так не думал, когда говорил это.

Д’Араго кивнул ему и, задумавшись, некоторое время молчал. Затем он повернулся к молодому человеку и произнес:

– Прости, Ники. Я считал, что это ты виноват в том, что Анни скрылась от всех друзей.

– Значит, ты действительно не знаешь, где она?

– Когда мы разговаривали с ней последний раз, она сказала, что едет в Канаду кататься на сноуборде, заявила, что не хочет никого видеть, и не знает, когда вернется. Так что Канада это все, что мне известно, – развел руками колдун.

– Ну, хоть что-то, – отстраненно проговорил Ники, обдумывая возникший в голове план.

– Как ты собираешься ее искать? – спросил Жан-Пьер. – Анни – самая сильная ведьма. Если она решила ото всех скрыться, то никто не сможет ее найти, тем более ты. Извини, – улыбнулся француз, – я имею в виду человек, не владеющий магией.

– Сомневаюсь, что Анна предполагает, что я буду ее искать, – ответил музыкант, вставая с дивана. – Так что у меня будет преимущество, – он помедлил и, посмотрев на колдуна, сказал: – Спасибо, Жан-Пьер.

– Ники, подожди, – остановил его Д’Араго. – Желаю удачи. Правда.

Вернувшись домой, Роннет встретился с Юргеном Кунцем, администратором официального сайта «Мистерии», и узнал у него о возможности отслеживать посещение сайта фанатами. Кунц установил программу, которая могла фиксировать частоту посещений сайта пользователями и их ай-пи-адреса. Затем Ники приступил к записи баллады «Очиститься от зелья», которую он сочинил после расставания с Анной. Этой песней он надеялся привлечь ее внимание и заставить ее обнаружить себя в сети.

Музыкант понимал, что у него мало шансов узнать девушку среди тысяч поклонников, но верил в удачу и надеялся благодаря программе ограничить круг поиска.

Новая песня появилась на сайте двадцать восьмого февраля, и Ники лично следил за реакцией фанатов не только на официальном сайте, но и на всех известных ему ресурсах, посвященных тяжелой музыке. Молодой человек знал об особенности Анны много раз подряд прокручивать понравившуюся песню, поэтому, когда статистика посещений сайта выявила три ай-пи-адреса в Канаде, с которых производилось максимальное количество прослушиваний нового трека, Ники с надеждой предположил, что один из этих адресов принадлежит Анне.

Чтобы выяснить это музыкант решил обратиться в одно частное детективное агентство. Он сообщил профессионалам все, что ему было известно о местонахождении девушки. Один из детективов, владеющий французским языком, поехал в город Сен-Жером, лежащий недалеко от Монреаля, другой взял на себя Ванкувер, а Ники отправился в Летбридж. Конечно, он мог бы полностью довериться профессионалам, однако подумал, что не выдержит ожидания, и к тому же у него была еще одна причина считать Летбридж наиболее перспективной целью.

Дело в том, что один из комментариев поклонников на официальном сайте был оставлен пользователем по имени «Альпийская чародейка», также находящемся в Летбридже. И хотя Ники понимал, что вероятность того, что это – Анна, была крайне мала (во-первых, стиль сообщения не соответствовал стилю речи девушки, и, во-вторых, она вряд ли бы выбрала себе такой псевдоним), тем не менее, он хотел верить, что этот знак судьбы приведет его к желанной цели.

Прибыв в Летбридж к вечеру седьмого марта, Ники остановился в гостинице «Чарльз Стрит» и собирался завтра встретиться с Хью Барри, местным полицейским в отставке, занимающимся частными расследованиями.

На следующее утро мистер Барри, получив от молодого человека всю информацию, заверил Ники, что, если Анна в Летбридже, то он гарантированно найдет ее, после чего, договорившись встретиться с музыкантом вечером, отправился выяснять, кому принадлежат два ай-пи-адреса – фаната, который тридцать раз прослушал песню, и обладателя псевдонима «Альпийская чародейка».

Ники не оставалось ничего другого, кроме как терпеливо ждать вечера. Не зная, чем себя занять в незнакомом городе, молодой человек бродил по набережной и через некоторое время поймал себя на мысли, что с надеждой вглядывается в лица проходящих мимо девушек. Интересно, подумал Ники, если Анна все-таки в Летбридже, какова вероятность, что она вот так вдруг встретится ему на улице?

Приказав себе отбросить приятные, но нереальные фантазии, музыкант зашел в первое попавшееся ему кафе, чтобы выпить кофе. Окинув взглядом небольшое помещение, Ники занял место за столиком у окна. В кафе было немноголюдно, вместе с ним всего пять посетителей. За соседним столом сидели две девушки и что-то оживленно обсуждали.

– И знаешь, что на этот раз? – возмущенно обратилась одна из них к своей собеседнице. – Представляешь, ей не понравилось слово «узреть». Якобы оно не соответствует стилю статьи. Я до сих пор вне себя! – гневно выдохнула она.

– Камилла, успокойся, – сказала ее подруга. – Поверь, она не стоит твоих нервов.

– Я знаю, но… – явно не желая следовать ее совету, ответила Камилла и, достав из сумки несколько листов с текстом, продолжила: – Нет, Шеннон, ты только послушай, что она мне тут написала. «Слово «узреть» относится к высокому и поэтическому стилю, и его использование в публицистике возможно только в ироническом контексте». А моя статья, по ее мнению, не тот случай.

– Забудь, – Шеннон опять попыталась ее успокоить. – Зачем придавать такое значение словам какой-то там… Кем она работает?

– Всего лишь корректором, – вновь возмутилась Камилла. – И меня удивляет, почему все вокруг ее слушают, и Эдна, и Блэйз. Мужчины вообще ведут себя неадекватно в ее присутствии. Как будто у них отключаются мозги. И главное, непонятно, что в этой швейцарке такого особенного.

До этого момента разговор девушек развлекал и забавлял Ники. Но последняя фраза Камиллы заставила его прислушаться к диалогу с особым вниманием.

– Сколько ей лет? – спросила Шеннон.

– Точно не знаю, где-то около двадцати пяти.

– Она, правда, так хороша собой?

– В том-то и дело, что ничего особенного, – повторила Камилла и, усмехнувшись, добавила: – Кажется, что ей неизвестно слово «парикмахер», и, похоже, она так увлечена стилями речи, что не обращает внимания на стиль в одежде. Носит какие-то бесформенные вещи.

– Чем же в таком случае она привлекает мужчин? – удивилась Шеннон.

– Я сама не могу понять, – с презрением в голосе проговорила Камилла. – Но кто-нибудь из них постоянно находится около нее. Обычно это наш фотограф Марсель Делаж. Знаешь, что меня бесит больше всего и, кстати, не только меня? Когда они начинают говорить друг с другом по-французски.

– Да, помню, ты рассказывала, что это ее родной язык.

Прежде чем Камилла успела ответить подруге, Ники обратился к ним:

– Простите, что вмешиваюсь в ваш разговор. Я стал невольным слушателем, – улыбнулся музыкант. – Дело в том, что я разыскиваю девушку, похожую по описанию на ту, о которой вы говорите. Не могли бы вы мне помочь?

Камилла окинула взглядом привлекательного молодого человека и с улыбкой указала ему на стул за их столом.

– А вы из полиции? Она совершила какое-то преступление? – заинтересованно расспрашивала Камилла.

– Я пока не уверен, что речь идет об одной и той же девушке, – осторожно остановил ее Ники. – Как ее зовут?

– Анни Д’Орор. Это она?

Музыкант пожал плечами.

– Имя может быть ненастоящим.

– Я так и знала, что она скрывается от полиции! – торжествующе воскликнула Камилла.

– А почему вы так решили?

– Она переехала в Летбридж из Лондона, только подумайте, в провинциальный канадский город из столицы Великобритании! Обычно все стремятся сделать наоборот.

Ники согласно закивал головой и задал следующий вопрос: