Читать книгу: «Пока не кончится дождь. Сборник рассказов», страница 11

«Что?!» – Крис панически пытался пошевелиться, но не смог даже моргнуть.

– Интересно на что его запрограммируют?

«Эй, что значит запрограммируют?!»

– Известно на что, – хохотнул тот, что в кепке.

Лифт остановился. После яркого лифта, полутьма коридора показалось Крису абсолютно непроглядной. Усталость навалилась на него ватным одеялом, Крис слегка расслабился и, кажется, уснул.

***

Свет вновь резанул по глазам. Крис по-прежнему не мог ни закрыть их, ни отвести взгляд.

Теперь он лежал внутри матового куба, погруженный в какую-то белесую жидкость, больше похожую на кисель. Кожу приятно покалывало.

«Может, до них наконец-то дошло, что я жив» – с надеждой подумал Крис.

– Где это видано – не роботы для людей, а люди для роботов? – донеслось до него чье-то ворчание. – Я на такое не подписывался. Мы вообще не с этого начинали и нано программировали не для этого.

– Не ворчи, – более молодой голос прервал монотонный бубнеж. – Сам знаешь, как долго ткани выращивать, а тут все готовенькое. Тем более клонирование так и не утвердили. Не говоря уже о том, как это затратно. А финансирование у нас сам знаешь… Тяп ляп и абы как.

– Ты сам-то себя слышишь? – спросил первый. – Словно жрецы Вуду какие-то шаманим здесь, а он, между прочим, человек. Живой человек.

– Ага, был, – огласился второй. – Теперь вот вторую жизнь ему даруем, – голос хохотнул.

Покалывание усиливалось, казалось, что теперь щекотно даже внутренним органам.

– Вот только о зомби мне не говори.

– А что? Скажу! Вот мы из них зомби и делаем. Берем живое тело, помещаем в него наномеханизмы, программируем и опа – готовый исполнитель. Робот по функциям – да, био – а то ж! А суть то не изменилась – зомби и есть.

– А кто ж виноват, что человеческое тело так многопригодно. Да и что тут плохого? Берем тела людей, находящихся в коме, у которых по медицинским показателям, шанс вернуться к жизни минимален, и восстанавливаем наномеханизмами. Почти бессмертие.

– Ну да – почти, если бы не побочный эффект – человек при этом процессе не становится полноценным членом общества. Зомби и есть.

– А слышал про ту аварию, в которой этот бедняга пострадал? Говорят, там сбой у био был.

– Да какой там сбой?

– Сбой, точно тебе говорю. Он, похоже, из комы-то вышел. Вот и разбил кар от неожиданности – представляешь, приходишь в себя, а та-ам…

– Не может быть! У того вообще все безнадежно было!

Голоса замолкли.

Крис задохнулся от услышанного. К роботам уже давно все привыкли, о нано тоже наслышаны, но о таком?! Кто бы мог подумать – этими же нано можно болезни лечить! Людей! А они! Кукол себе понаделали!

– А вдруг он был не в коме, когда мы его нано накачивали? – послышалось вновь.

– Синдром изоляции?

– Да. «Запертый человек». Нет произвольных движений, не возможно издать звук, не реагирует на окружающее из-за тетраплегии и паралича бульбарной, мимической и жевательной мускулатуры. При этом бодрствует и ориентирован в собственной личности.

– Бре-ед!

– Бред – не бред, а возможно.

– Да там шанс – один на миллион.

– На миллион – не на миллион, но бывает же?!

***

Автоматически водя ладонями над магическим шаром, Крис недоумевал. Все движения его тело выполняло отдельно от его желания. Молодой человек открывал рот, его язык шевелился, гортань издавала звуки, но сам себе хозяином Крис уже не был. Запертый в своем собственном теле, он все осознавал, но повлиять ни на что уже не мог.

Магический шар потеплел. Перед внутренним взором Криса развернулся видео экран – это наномеханизмы вывели на радужку нужное изображение.

– Ваш сын поступит в Университет, – сказал Крис. Вернее стайка запрограммированных наномеханизмов, управляющих его телом.

«Уже поступил, – подумал Крис. – но родителям не успел сказать».

Экран сменился – сейчас вместо табеля сына сидящей перед ним женщины была ее медицинская карта.

– Очередной медицинский тест вы пройдете.

За доли секунд программа проанализировала историю предыдущих обследований и, сопоставив вероятности, сделала вывод.

Женщина облегченно вздохнула.

«Обман, кругом обман, – подумал Крис, – никакой магии, технология и обман. А уж когда технология стоит во главе обмана…».

Посетительница вышла. Тело Криса откинулось на спинку кресла. Молодой человек не устал, его тело теперь никогда не уставало, просто нано решили, что так правдоподобнее.

Полог шатра колыхнулся, впуская следующую посетительницу «Лавки предсказаний».

***

Юна зажмурилась. После залитых солнцем аллей иллюзион-парка полумрак «Лавки предсказаний» на некоторое время лишил ее зрения.

Облаченный в темно-синий халат, расшитый звездами, био-робот сидел в глубоком кресле. Его остроконечный колпак слабо лучился, отражая пульсирующий свет магического шара. На лице био застыла добродушная улыбка, глаза скрывали очки с толстенными стеклами. Если бы не длинные усы, свисающие до груди робота, Юна готова была поклясться, что перед ней Крис.

Девушка непроизвольно всхлипнула.

«Маг» придвинулся к столу, поводил ладонями над сферой.

– Что меня ждет? – произнесла девушка.

Био-робот не ответил. Он сидел покачиваясь, глаза за линзами очков странно бегали, руки подрагивали.

«Зависла программа?» – удивилась девушка, она никогда даже не думала, что это возможно с био. Со старыми моделями-то все понятно…

– В скором времени тебе предстоит выйти замуж. Последует приглашение на перспективную работу. Вижу троих детей, – произнес био-робот, тяжело дыша.

Юна слегка улыбнулась. Не шее дрогнула синяя венка.

«Кожа стала совсем бледной, почти прозрачной», – с горечью подумал Крис.

– Спасибо, – Юна поднялась и, обернувшись у выхода, спросила: – С вами все в порядке? Мне показалось…

– Все хорошо, – глухо произнес био-робот.

***

Крис никак не мог успокоить дрожь в пальцах. Внутри его тела боролась программа наномеханизмов и человек, которым он некогда был, а перед глазами стоял электронный лист медкарты Юны.

«Лейкоз» значилось на виртуальном экране.

Не покидай

– Ух ты! – круглолицая белокурая девчушка кубарем скатилась с лестницы и кинулась к красочным коробкам разложенным под елкой.

– Отдай! Это мне! – подскочил к ней вихрастый мальчишка с нахальными смешинками в глазах.

– С чего это тебе? – поджала губы девчушка, украдкой задвигая ногой прямоугольный сверток дальше под диван.

– Я старше! – подбоченился брат.

– А я младше! – показала язык девочка. – Старшие должны уступать младшим!

– Чушь! – сморщил нос мальчик. – Младшие должны уважать старших!

– Вот именно, – хихикнула малышка. – Уважать, а не отдавать все самое лучшее.

– Ах ты, пятилетка мелкая! – мальчишка бросился на сестру, повалил ту на ковер и принялся щекотать.

– А ты… А ты… – задыхалась от смеха девочка. – Зубокрылый носоглот!

Внезапно мальчик перестал мучить сестру, побледнел, закашлялся и тяжело дыша привалился к дивану.

– Позвать маму? – девочка подползла к брату.

Тот отрицательно мотнул головой.

– Сейчас, – прошептал он. – Сейчас все пройдет…

Девочка прижалась к мальчику.

– Хочешь, я отдам этот подарок тебе?

– Нет, – слабо улыбнулся брат, – он твой. Небось там очередная кукла.

Девочка горько вздохнула.

– А Сауру у меня Данька отобрал.

– Ох уж этот Данька, – тихо сказал брат. Нормальный цвет лица постепенно возвращался к мальчику. – Хочешь, поговорю с ним? По-мужски.

Девочка с восторгом посмотрела на брата.

– А ты, правда, можешь?

– Я все могу, – уверенно отозвался мальчик.

– Ой, а пусть он мне тогда еще и машинку вернет. Ну ту – пожарную с блестящим гидрантом. Твою. – Девчушка смущенно опустила глаза.

– Ах вот куда она подевалась! А кто говорил – «не видела, не знаю»?, – попытался улыбнуться брат. Улыбка вышла кривой и грустной.

– Только ты тогда забирай меня из садика, ладно? Тебе разрешат, ты большой, – и, помолчав, добавила: – Уже в первом классе.

– А кто дразнился зубокрылым носоглотом? – строго сдвинул брови мальчик.

– Я же не серьезно!

Брат поднялся, потрепал сестренку по голове.

– Пошли завтракать. Чур, маме ни слова!

***

Тихое шипение привлекло внимание Веры. В небольшое отверстие внизу двери, напоминающее лаз для кошки, просунулась рука с подносом.

Вера поморщилась, но все же подошла и подняла свой обед. В герметичных контейнерах находилось хорошо прожаренное мясо, овощи, фрукты и даже десерт – крохотный трюфель, украшенный листиком мяты. И глянцевый белый прямоугольник с безликой машинной надписью «Приятного аппетита». Веру передернуло.

«Брат заботится о тебе», – вспомнила девушка слова матери. – «Он всегда будет о тебе заботится».

– Чертов псих, – пробормотала Вера, вскрывая контейнеры с едой.

Осторожно обнюхав еду, девушка отщипнула кусочек мяса. Вера уже давно поняла, что брат не собирается ее травить, но никак не могла противостоять этой привычке.

Покончив с обедом, Вера подошла к окну.

Некогда стекло покрывала плотная матовая пленка, девушка уже давно отодрала ее. Со своего сто семидесятого этажа, она не могла видеть улицы и людей, но одна лишь мысль, что они там, почти рядом, придавала ей сил.

«Птичка в клетке.

В клетке птичка.

Что же не поешь, сестричка?» – вспомнила Вера слова детской песенки.

Солнечный лучик, пробившись сквозь плотные облака, заглянул в окно. Прочертил линию на полу, взлетел на пыльный стол, оттуда перебрался на книжную полку и там солнечным зайчиком запрыгал по корешкам книг.

Судя по потрепанным томикам, пометкам на полях, сделанных ее рукой, в этой комнате девушка провела немало времени, но помнила лишь последние три месяца.

Кроме этого Вера отчетливо помнила свое детство: жаркий прибрежный городишко, запах апельсинов и соленой воды, свой восторг при виде небоскребов, когда семья перебралась ближе к центру, пригородные домишки – просторные и не очень, уютные и совсем необжитые – на городскую квартиру у отца в то время не хватало денег.

Они постоянно переезжали. Брат страдал редкой формой заболевания крови, и в поисках прогрессивного лечения семье приходилось исколесить полстраны. В то время активно пропагандировались новые технологии по клонированию человеческих клеток, выращивались улучшенные симбиоты, была заявлена технология производства био-оболочек…

Настойчивость родителей была вознаграждена сторицей – после очередного экспериментального лечения брат полностью выздоровел, отец получил перспективную работу, и семья очутилась здесь – в просторном пентхаусе.

А как Вера радовалась, получив наконец-то свою собственную комнату! Теперь эта радость казалась ей насмешкой судьбы.

«Если бы родители только знали, какое чудовище они спасли…» – временами думала Вера, в глубине души понимая, что и тогда они бы сделали все возможное чтобы спасти своего сына.

«Семья – это самое главное», – каждый день говорил отец за ужином. – «Что бы с тобой не происходило, ты всегда можешь рассчитывать на свою семью. Семья – твоя опора».

А потом отец ушел. Не вернулся с работы, не позвонил, а через неделю, когда мать с братом сбились с ног в его поисках, прислал мейл – дескать, коллега ждет от него ребенка и он уходит к ней.

Веру его предательство подкосило.

«Сегодня тебе четырнадцать, ты мечтаешь о личном био-роботе, а завтра – ты мучительно пытаешься найти ответ на вопрос «почему?» – Вера отчетливо помнила, как хлопнула дверью, бросилась на диван и прорыдала всю ночь.

Последующие события Вера помнила смутно. Она внезапно осознала себя стоящей посреди гостиной. Ее руки дрожали, сердце бешено колотилось, Вера задыхалась, словно недавно бежала. Возможно, так и было, потому что дверь распахнулась и в комнату влетел брат.

Он обнял Веру за плечи и начал рассказывать жуткие вещи. Девушка не верила, отбивалась, рыдала и кричала, что он врет. Не может быть, чтобы родителей больше не было. Брат говорил что-то еще, но Вера не понимала, да и не хотела понимать, она бросилась в свою комнату, вытолкала брата за дверь, закрылась и запаролила вход…

Неделю она не выходила и отказывалась от еды, а когда наконец захотела выйти, то не смогла.

Брат сделал ее узницей в своем же доме.

«Он просто свихнулся. Сошел с ума», – отстраненно думала Вера, рисуя на стекле геометрические фигуры. Стекло запотевало от ее дыхания, ромбы и квадраты получались уродливыми и кривыми. – «Рехнулся и решил удержать меня во чтобы то ни стало».

Одно было не понятно, почему ее не ищут? Школьные друзья, дальние родственники – неужели никто из них ни разу не поинтересовался у брата где Вера?

Много раз девушка пыталась выломать дверь, разбить окно… Герметичный пластик нано-стекла пружинил под ударами, запароленая дверь от соприкосновения с металлическими ножками стула даже не поцарапалась.

Когда силы покидали ее, Вера ложилась на кровать и провалилась в сон.

***

Программа «Последний человек» шла с восьми до десяти вечера. К этому времени Антон успевал прибежать с работы и начать готовить ужин.

В этот раз человека нашли в Японии. Тонкий подросток дико озирался на камеры и пугливо передергивал плечами. Антону было его нестерпимо жаль, особенно учитывая, что того ждало в ближайшие два часа.

Не смотря на неоправданную жестокость игры, Антон не мог не смотреть передачу – ТВ-сигнал фиксировался, его отражение считывалось с радужки, а отчет отправлялся на самый верх. Смотреть программу было принято, а значит обязательно.

В последнее время живых людей находили все меньше, а их отлов и отстрел транслировали со всеми подробностями. Никакой цензуры – слишком редким стало это сомнительное удовольствие.

«Смотрите», – говорил голос за кадром, – «какие они были хрупкие, неприспособленные к жизни, грязные, уродливые…» В голосе слышалось торжество и самодовольство.

Антон поморщился.

«Сам-то от них сильно отличаешься?» – мысленно обратился он к ведущему, нарезая салат.

На экране всхлипывающий человек сыпал проклятьями в камеру.

Стараясь не фиксировать увиденное в памяти, Антон наблюдал за мучениями юного японца.

– На сегодня все! – радостно прокомментировал ведущий. – Ждем вас завтра у экранов. Не пропустите – следующая программа может оказаться последней. Людей почти не осталось!

Пошли титры, затем экран замигал разноцветной рекламой.

– Цвет глаз по вашему выбору! Все-все-все, у кого остались запрограммированные хозяевами парламенты внешности – приходите к нам. Ваша проблема – наше решение!

Затем экран покрылся пульсирующими полосами:

– Мы – гармоничный результат сочетания технологии и эволюции. Мы – лучшие из возможных представителей этой вымирающей планеты. С нами она вновь станет прекрасной, – вкрадчиво произнес красивый бархатный голос. – Если вам известны места нахождения людей, сообщайте. Впишите свое имя в новую историю.

Антон с облегчением выключил экран – покрывающие одну из стен гостиной нано-трансляроты недовольно минули и погасли – и начал упаковывать приготовленную еду в герметичные контейнеры.

***

– Понимаешь, сын, – отец взял мальчика за плечи и посмотрел ему в глаза. – Мы – семья. Сестра у тебя одна, ее нельзя обижать.

– А че она?..

– Не че, а что, – поправил отец. – Она девочка, тем более младше тебя. Ты должен оберегать ее и помогать, а не ругать…

– Она порвала мою книгу, – перебил отца мальчишка. В голосе звенели слезы.

– Ну-ну, – обнял его отец. – Тут мы, конечно, с матерью тоже виноваты. Ты долго болел, мы на много закрывали глаза. Но теперь все хорошо, – отец отстранил ребенка, – ты здоров и ты должен служить для сестры примером. Должен защищать ее…

– Я защищаю, – насупился мальчик, – а она рвет мои книги. Купите ей био-робота, пусть она оставит меня в покое…

Подошедшая мать охнула и всплеснула руками. Отец строго и, как показалось мальчику, встревожено посмотрел на нее.

– Ты ее брат, она никогда не оставит тебя в покое, а ты никогда не оставишь ее, – спокойно и твердо сказал отец.

***

Вера со злостью пнула дверь. Пульт ввода пароля пискнул и заискрился. Девушка отпрыгнула. Перебой в электропитании – ситуация редкая, но спасительная: все двери в здании автоматически разблокировались.

Девушка высунулась в коридор – темно. Но это сущая ерунда по сравнению с манящей спасительной свободой.

Вера на ощупь направилась к входной двери. Если она правильно помнила, а забыть за три месяца нереально, выход должен быть через две двери по левую сторону от ее комнаты.

Толкнув нужную дверь, Вера очутилась в темном помещении. На лестницу это совсем не походило, и девушка уже собиралась выйти, когда на потолке вспыхнули лампы дневного света. Включился аварийный генератор.

Вера замерла. Темно-фиолетовые драпировки на окнах, шкафы светлого дерева, графические рисунки в массивных рамах на стенах, фотографии на секретере, шелковый халат небрежно брошенный на спинку кресла… По ошибке девушка зашла в спальню родителей.

К горлу подкатил упругий комок. Вера сглотнула и тут же задохнулась от ужаса.

На кровати сидел брат. Поджав ноги и опустив голову на грудь, он словно изучал внезапно ставший безумно интересным узор на ковре.

Он не обращал на Веру никакого внимания.

Стараясь не дышать, девушка отошла к двери, ковер приятно пружинил под ногами. И тут ее взгляд зацепился за халат. Вернее за кудрявую макушку, возвышающуюся над спинкой кресла.

Прерывисто дыша, Вера обогнула кресло.

Она часто заморгала, не веря своим глазам – на кресле сидел ее брат. Такой, каким он был до своей болезни. Вихрастый, веснушчатый мальчишка с озорными искорками в глазах. Сейчас глаза невидящим взором смотрели прямо на Веру. Девушка опустилась на колени и прикоснулась к его руке. На глазах выступили слезы.

Кожа ладони была сухой и холодной, но приятной на ощупь. Словно прикасаешься к кожаной сумочке.

Глаза наполнились слезами. Боже, только не это! Нет, не может быть! Вера давно забыла, решила, что тот разговор родителей ей всего лишь приснился.

Нет!!

За что?!

– Господи, за что?! – Вера приоткрыла дверь своей комнаты и в щелку увидела мать в изнеможении упавшую на диван. Та покачивалась из стороны в сторону, пряча лицо в ладонях.

– Милая, успокойся, давай подумаем о словах врача, – отец стоял напротив нее, спрятав руки в карманах.

– Нет, нет. Об этом не может быть и речи.

– Дорогая, – отец сел на диван рядим с женой. – Это наш единственный выход. Запись человеческого сознания на матрицу процедура абсолютно безопасная и безболезненная. И в случае чего мы сможем…

– Нет!! – мать вскочила с дивана. – Я не позволю!

Отец сидел смотря на дверь Вериной комнаты. Девочка испугалась, что отец сейчас ее заметит, и, отпрянув от двери, нырнула под одеяло. Голоса стали смазанными и приглушенными.

– … мы сможем закачать его…

– Нет!! Ты слышишь меня – нет!!

– Не будь такой эгоисткой. Подумай о Вере. Мы с тобой не вечны. Ты хочешь лишить ее брата?

– Он уже не будет… – Вера услышала судорожный всхлип.

– Будет.

– Но он не вырастет! Не изменится!

– Био-оболочки универсальны… и их можно менять…

– Вера? – на пороге родительской спальни стол Антон.

– Кто ты?! – девушка вскочила и схватила попавшийся ей под руку увесистый книжный том с ночного столика.

Девушка поймала себя на мысли, что ей было гораздо легче смириться с мыслью, что её брат свихнулся, чем с этим…

– Я спросила кто ты?!

– Я Антон, твой брат, – юноша сделал шаг к ней.

– Не подходи! А он, – она махнула книгой на сидящую в кресле био-оболочку, – тоже мой брат? Или он? – взгляд упал на сидящего на кровати.

Антон замешкался.

– Прости, мне нужно давно было избавиться от них, но я… думаю, вы назвали бы это ностальгия… Мое создание подвергалось перекачке несколько раз и мне было приятно видеть более молодые копии самого себя.

Вера задохнулась. Воспоминания шевельнулись в памяти.

– Я не верила, – пробормотала девушка, – никто не верил, что это возможно…

Антон ее понял, грустно кивнул.

– Моя сознание является неотъемлемой частью сознания твоего брата, я отождествляю себя с ним, фактически им не являясь…

– Они говорили… – Вера задыхалась. – В каждой программе твердили, однажды машины станут умнее, обретут свое собственное сознание… Нет, нет!!

– Послушай, я все могу объяснить, – Антон, вернее его полная копия, протянул к Вере руки.

– Нет!! – девушка швырнула в него книгой и, увернувшись, выскочила в коридор.

– Стой!

Био-робот нагнал девушку у входной двери.

***

– Значит, людей почти не осталось? – Вера сидела в углу дивана, пождав ноги и обняв колени руками.

– Нет, – покачал головой Антон. – За ними охотятся, и проводят показательную казнь.

– А тем, кто их скрывает что будет?

Антон пожал плечами и промолчал. Вера вздохнула.

– А мои родители?