Читать книгу: «Люди до. Новая история», страница 5

Зоин подвигает свой стул ближе ко мне, и снова меня обнимает. Только в этот раз крепче, так, что я не могу выбраться из его объятий. Мое дыхание затруднено, но истерика постепенно проходит. Когда же я, снова, полностью себя контролирую, Зоин разжимает руки и смотрит в мои глаза.

– Прости меня, детка. Я не догадывался о том, что происходит. Выходит это не я пытался обыграть их, а они играли меня? Забавно, эта война – дело рук Вила, того кто отвечает у нас за безопасность. Помнишь его? – Я киваю, еще бы не помнить того кто вместе со мной обыскивал укрытие и раздобыл оружие, для начала войны против Основного города. Это он был непреклонен в своем решении. – Он и будет отвечать за последствия! – Словно чувствуя мой негативный настрой, резюмирует Зоин. Он по настоящему зол, такого выражения на его лице, я не видела ни разу. У него в глазах отражение тех эмоций, о присутствии которых я не подозревала. Этот человек может быть не только милым и добрым, но так же он таит в себе разные оттенки личности. Настоящей, целостной, стоящей личности. Мое уважение к этому человеку заметно увеличилось, а пока он в таком состоянии, я честно – его побаиваюсь. Поэтому, решила сменить тему и продолжить разговор. Но поскольку тарелка, стоящая передо мной окутывала своими ароматами, я не смогла удержаться и начала есть.

– Значит ты не «Против», что я на время укрылась в твоем доме и согласен быть моим соучастником в побеге?

– О чем речь, теперь – точно «За»! – Отвечает Зоин, все еще сверкая глазами.

– Тогда следующий вопрос, который волнует меня больше всего в данный момент. Я не должна была терять сознание по приходу в твой дом. Я должна была просить твоего укрытия и твоей помощи. Мое состояние помещало мне это сделать. Поэтому, прошу сейчас. Помоги мне, пожалуйста. – Я смотрю в его глаза. Ищу поддержки.

– Я уже помогаю, и дальше буду делать все, что потребуется! – Заверяет меня Зоин. Теперь, я готова, раскрыть свою сообщницу.

– Я бежала не одна. Мне помогла еще одна девушка. Ее имя Кара. Она не смогла вынести дороги, ей стало плохо, и я спрятала ее у стены одного из домов, неподалеку отсюда. Она нуждается в медицинской помощи.

– Что же ты молчала, нужно поскорее ее забирать, пока кто-то другой ее не заметил. – Он встрепенулся с укоризной, смотря в мою сторону. Я и сама чувствую свою вину. Мне сложно было сделать этот выбор, оставив ее одну. Но и довериться Зоину, не удостоверившись, что он будет целиком и полностью на нашей стороне – не могла. Вот если бы мы смогли добрести вместе до дверей его дома, то выбора у нас не было. Пришлось бы безоговорочно принимать его решение. Но так, как я пришла одна, то должна была убедиться, что Каре ничего не угрожает, с его стороны. В общем, все запутанно в моей голове. Я и сама не знаю, правильно поступила, или нет. От чего теперь, нервно перебираю пальцы и края одежды. А Зоин, встает со своего места, и начинает собираться.

– Где конкретно ты ее оставила? – Кричит уже из коридора. Я решила не кричать, а выйти к нему и спокойно ответить.

– У дома, что рядом с парком. Было темно, никаких примет больше я не помню. Стена была кирпичная. Там много кирпичных домов?

– Не очень. Я обсмотрю каждый, со всех сторон. Ты – чтобы не выходила из дома и никому не открывала. – Сказав это, он захлопнул дверь и несколько раз повернул ключом в замочной скважине.

Интересно, как же я могу выйти, если он меня закрыл. Хотя, зная меня, я нашла бы выход. Но в данный момент мне этого не требуется. Я в безопасности, мою подругу спасают, впереди – дорога, которая приведет меня к друзьям. Я – почти счастлива. Не хватает только еще одной тарелки с этой безвкусной кашей и ванной комнаты. Что я, с радостью, принялась исполнять.

Глава 7.

Я хорошо выспалась, наелась и привела себя в порядок, и теперь мне было нечем себя занять, кроме как слоняться по дому, нервно теребя волосы, то расплетая, то снова убирая в хвост. Уже сутки, как я покинула место своего заточения, но я так и не чувствую свободы. Я снова заперта, снова жду, когда что-то произойдет, чтобы начать действовать. Убеждаю себя, что все должно идти по плану, что все образуется, но сама слабо в это верю, поскольку за последнее время ничего само не разрешалось, приходилось принимать решительные действия, чтобы что-то изменить или поправить. Сейчас я не могу исправить свою ошибку, я должна ждать пока другие исправят мои неверные действия. Мне от этого не по себе и я не могу найти себе места. Мое бездействие давит на меня сильнее, чем заключение под стражей в одиночной камере, ведь тогда я надеялась, что сама смогу все изменить, а теперь, я не должна предпринимать ничего. Только ждать. Зоин все уладит, он справится. Но мне страшно.

Несколько раз в доме звонит панель для связи, но я не могу ответить. У меня теперь нет прав и нет личности, которую я бы смогла предъявить при разговоре с другими членами общества. Я беглянка, которую разыскивают. Я та, кого считают опасной для общества и города. И я совсем не против его покинуть, лишь бы меня оставили в покое. Я хочу вернуться в Коммуну к своим друзьям и никогда больше не возвращаться сюда. Но возможно ли это? Сколько мне предстоит сделать, чтобы получить такой шанс ни от кого не зависеть?

Наконец мои размышления прерывает звук скрежета входной двери, и я замираю на месте, ожидая оклика Зоина.

– Лин, это я. – Его голос встревожен, наверное, решил, что я снова сбежала.

Я выбегаю из кухни, в которой завершила свои метания по дому, и подбегаю к Зоину. Он выглядит также взволнованно, как и говорил.

– Все в порядке? – Я ужасно переживаю и чуть не срываюсь на крик, подбегая к нему.

– Не совсем. Если то место, где ты оставила свою подругу, ты указала верно, то я не смог ее там отыскать. Но я нашел это. – Он протягивает руку, а на его ладони небольшой кусочек хлеба, как раз тот, что я положила Каре, перед тем как покинуть ее. Я киваю, не могу ответить и слова. Зоин, видит мою растерянность, и продолжает. – На том месте я обнаружил много следов от ботинок. Скорее всего, ее отыскали раньше нас. Ты говорила ей, куда вы идете, называла адрес? – Зоин ждет от меня ответа, ждет, что я начну действовать, именно этого я тоже от себя жду. Я включаюсь в разговор, как бы больно мне не было осознавать провал.

– Нет, не говорила. Я не знаю адреса, и имя твое не называла, говорила, что есть друг, который нам поможет.

– Хорошо. Есть шанс, что меня не сразу вычислят, но нужно действовать немедленно. У нас больше нет времени, чтобы обдумывать и вытачивать план твоего спасения. Теперь нам поможет только скорейшее бегство. Твои вещи собраны?

– У меня нет вещей.

– Возьми в комнате Лёна рюкзак и все, что сможет пригодиться. Ты еще не забыла, как правильно собираться в дорогу.

– Нет, не успела, я все время в пути.

– Хорошо, – снова одобряет он, – тогда быстрее собирайся, у тебя десять минут. – Он отпускает меня и сам идет к своей комнате, чтобы собрать то, что понадобиться ему.

В комнате Лёна, все осталось на прежних местах. Словно он и не покидал ее. Все выглядит так же, как я видела в последний день моего пребывания в Новом городе, перед тем как мы вчетвером вышли с оружием в Основной город. Или в тот день, как я первый раз проснулась в этом доме. Ничего не поменялось, не хватает только Лёна и его шуточек в мой адрес. Нос щекочет от подступивших слез, но я беру себя в руки, помня о времени. Сейчас не подходящий момент себя жалеть. Нужно исправлять ошибки, которые я допустила. В шкафу Лёна, я нахожу рюкзак и набиваю его теплыми вещами, пледом с его кровати, и беру из ванной комнаты бинт и какие-то растворы, которые помогут мне при ранах и ссадинах. Еще, переодеваю свою форму на более подходящую одежду. Джинсы Лёна и его же рубашка с длинным рукавом. Ночи сейчас холодные. Вся одежда болтается на мне, но ничего страшного, других вариантов тоже нет. По истечении выделенного мне времени я подхожу к кухне, а Зоин уже упаковал пару контейнеров с пищей, и кладет их в мой рюкзак.

– Ты быстро, молодец. – Одобряет он, а я лишь незначительно улыбаюсь.

– Не быстрее тебя. – Уточняю я, ведь Зоин уже собран и успел приготовить еды в поход.

– Мои вещи всегда собраны, я заранее был готов к такому раскладу событий, так что это не считается. – Он улыбается, а его взгляд, сосредоточен и насторожен. – Нам пора. Я выхожу первый, и подгоняю свою машину к двери. Потом, ты быстро садишься, не привлекая внимания, и мы уезжаем. Понятно?

– Да. – Коротко отвечаю я, и оглядываю дом, столько раз приютивший меня. Я часто была в опасности, но за этими стенами, я чувствовала себя спокойно, словно в родительском доме, где всегда примут, обогреют и утешат.

Зоин уже за порогом, а я наблюдаю в маленькое окошечко, радом с входной дверью, когда мне следует выйти. Вот, машина подъезжает вплотную к порогу, и я немного приоткрыв дверь, протискиваюсь в проем, пригнувшись, залезаю в машину, двери которой Зоин отворил для меня.

– Теперь ложись на сиденье, и не высовывайся, пока я не разрешу, даже если очень захочется. Ясно?

– Ясно. – Почему то шепотом, отвечаю я, и утыкаюсь головой в сиденье, стараясь компактнее свернуться в клубок, чтобы не было видно человеческого силуэта через окна.

Так мы едем довольно продолжительное время. Меня укачало, и я несколько раз проваливалась в сон, но от того, что мои руки и ноги затекли, от долгого пребывания в одной и той же позе, я не могу полностью расслабиться. Машину начинает сильно трясти, и я не могу находиться в одном положении, скатываясь с сиденья.

– Зоин, что происходит? – Я нарушаю напряженное молчание.

– Приходиться ехать в обход, кругом посты, загораживающие главные выезды из города. Но дорога плохая, боюсь, придется оставить машину, когда совсем не сможем ехать. Ты можешь сесть, здесь никого не должно быть. – Зоин сосредоточен на дороге, и не оборачивается, разговаривая со мной. Но по его голосу, я могу понять, насколько сложна ситуация, в которой мы находимся.

Я сажусь на сиденье, крепко держась за спинку переднего кресла, рядом с Зоином. Местность, по которой мы едем, действительно так плоха, как я себе представляла, раскачиваясь на кочках. Кругом ямы, деревья и кустарники, которые все сложнее объезжать, чем глубже мы проезжаем. Дорога, похожа на ту, по которой вел нас Лён, когда мы выбирались в Основной город. От того, что я представила, что мне снова придется преодолеть этот путь пешком, заныли ноги. Я давно не тренировалась в походах, давно не перетруждала мышцы, чтобы повторить этот путь, опять. Мне будет сложнее, но вот Зоин? Справится ли он? Ведь его возраст и недостаток тренировок скажутся на скорости, с которой мы пойдем, а нам нельзя терять время. За нами могут идти. Не трудно вычислить друга, которого я имела в виду, сопоставив все факты. А если они докопаются до родственных связей, что не так сложно сделать, то все станет ясно. Теперь и глава правления будет в розыске, пополняя черный список Нового города.

Машина останавливается, ныряя колесом в глубокую яму, которую Зоин не смог объехать. Колесо петляет, пытаясь выбраться, но лишь прокручивается на месте.

– Это все. Здесь нам придется выйти и идти пешком. Плюс в том, что половину пути мы проехали.

– А минус? – Подталкиваю я Зоина, чтобы он не приукрашивал действительность для меня.

– Минус в том, что найдя мою машину, они будут точно знать, кто тебя сопровождает, и в какую сторону мы направляемся.

– Значит, нужно их запутать. Прикроем машину ветками, а потом пойдем разными дорогами, оставляя следы в разных направлениях.

– Хорошо придумано, но это опасно. Поодиночке нас легче будет отловить.

– Это если бы они знали, где нас ловить. Нужно попробовать.

– Возможно, ты права. У меня нет других вариантов, будем пробовать.

Зоин соглашается, как и все другие, кому бы я ни предлагала свои варианты. Но проблема в том, что все мои планы были идеальны и хорошо продуманы, но каждый раз вмешивались обстоятельства, которые все рушили от начала и до конца. Поскольку других вариантов нет, придется снова положиться на меня. А если что-то пойдет не так, то это будет еще один камень на весах моей совести, увы, не в мою пользу.

Мы ломаем ветки деревьев, которые с трудом поддаются, но должны помочь нам и укрыть машину, чтобы хотя бы издали ее не сразу опознали, а быть может, и прошли мимо, не придав должного значения горе веток, таящих под собой груду металла. У меня появился шанс, для разговора, который я откладывала, из-за недостатка времени и обстоятельств не позволяющих высказать то, что интересует меня долгое время.

– Зоин, я хочу обсудить с тобой не самую приятную тему. – Предупреждаю его, перед тем как начну высказывать упреки и доводы. – Как ты знаешь, я виделась с мамой, и не могла обойти в разговоре тему нашей встречи.

– Да. – Настороженно соглашается он, немного замедлив работу. Я же наоборот обрываю ветки чуть более усердно, стараясь подавить волнение действием.

– Мама помнит тебя, и отзывалась о тебе с теплотой, – начинаю издалека, чтобы разрядить обстановку, – но когда я упомянула о брате, которого она так давно не видела, и с которым я имела возможность встретиться, она ответила бурным возражением. Она уверяла меня, что если бы родила двойню, то, несомненно, была бы в курсе этого. Она лишь мечтала о сыне, которого не могла иметь. – Я заканчиваю и жду ответа, жду объяснений. Но Зоин медлит, и когда я уже не надеюсь на его ответ, он все же говорит.

– Я, так же как и твоя мама, очень хотел сына. Я ждал возможности встречи с ней, снова, и каждый раз совет отказывал нам в этом, ссылаясь на непродуктивность органов твоей мамы к воспроизводству. А когда я потерял надежду на нашу встречу, случилась трагическая случайность, повлекшая за собой всю цепь событий. Мой близкий друг имел сына, я его тоже любил, словно родного, все время забирал, и даже воспитывал, когда друг был на работах. Он служил в отделе оповещения, отвечая за связь между членами города, я отвечал за связи с общественностью, только вступив в должность главы правления. Случился обрыв линий, после сильного ливня, и мой друг вызвался добровольцем на работы по восстановлению линий связи. В тот день я потерял друга, а Лён отца. Он был совсем крохой, его звали Кен. А когда я оформлял документы, чтобы забрать под свою опеку мальчишку, но предложил переименовать его. Мне не отказали, а я выбрал ему новое имя, что так созвучно с тобой, моим первым ребенком, которого я любил, даже не имея возможности встретиться. Я воспитал Лёна, и ни разу не говорил ему о его отце, желая, чтобы он не познал горечи утраты в своем сердце и всецело принадлежал мне. – Зоин прекратил свой рассказ, а я, пораженная этими событиями, не могла вставить и слова. Мы продолжали работать, молча, не нарушая раздумий каждого, но вскоре у меня появился еще вопрос, который я не смогла сдержать.

– Значит, Лён, не приходится мне братом, – констатировала я, – тогда как объяснить ниши совпадения в тестах, это ты подстроил?

– Я хотел вмешаться и исправить тесты, чтобы нам встретиться, но мне не пришлось. Идеальное совпадение было установлено без моего участия. Возможно, вы вправду, подходите друг другу. Но сердцу не прикажешь, верно? – Зоин смотрит на меня, а в глазах его хитринка, которая заставляет мои щеки разгореться румянцем.

Оставляю его вопрос без ответа. Он и так все увидел на моем лице, зачем же подтверждать его слова.

Наша работа окончена, и пора расходиться.

– Где мы встретимся, и в какие стороны пойдем? Я плохо ориентируюсь в этой местности. – Я даю Зоину возможность скорректировать свой план и довести его до идеала, насколько это возможно.

– Я пойду тем путем, – Зоин указывает рукой в сторону правее от того места, где мы находимся, дорога не внушает мне доверия, но я слушаю дальше, – а ты, пойдешь туда, – он протягивает руку в противоположную сторону от его дороги. Этот путь более расчищен и прост, по сравнению с тем, что выбрал для себя Зоин. Придется применить все свои способности внушения, чтобы разуверить его.

– Не совсем верно, – начинаю я, – ведь у меня больше возможности быть пойманной. Меня разыскивают, а ты член правления и не каждый способен тебя остановить, уважая твои решения, и страшась твоего слова. – Отличный заход, но Зоин еще не понял, к чему я клоню, и внимательно слушает меня. – Этот путь, что ты выбрал себе, лучше укрыт деревьями и ямами, я смогу спрятаться и просидеть там незаметно, если на мой след нападут. А путь, что ты предложил мне, подойдет для тебя, так как он более чист и прост. Ты, надеюсь, сможешь воспользоваться своим высоким положением в обществе, если будешь найден.

– Возможно, ты права, но твой путь сложнее, тебе будет не просто его преодолеть. – Зоин, почти согласен. Осталось надавить на свой опыт, и все пройдет успешно.

– Я справлюсь, у меня было немало дорог, которые научили меня передвижению в сложной местности, и моя натренированность должна мне помочь.

– Похоже ты права. Хорошо, – снова соглашается он, – пойдем, как ты скажешь. Мы встретимся на границе города. По мере того, как мы будем углубляться в пути, держи курс на сближение, все время немного правее, а не прямо. Я буду стараться держать левую сторону. Когда мы встретимся, будем неподалеку друг от друга, так что сможем разглядеть. – Зоин, смотрит на свои часы, и отдает их мне. – По моим расчетам ты должна появиться на границе не позднее одиннадцати вечера. Я раньше. Так что если ты будешь на месте и не разыщешь меня, то проходи сквозь купол и иди дальше. Это значит, что я не справился с дорогой.

– Нет, – возражаю, – я уже много кого бросала, а тебя оставить не смогу.

– Сможешь, у тебя не будет выхода. Идти назад, в город, чтобы спасти меня – глупо. Я сам смогу о себе позаботиться в своем городе, а ты, лишь загонишь себя в ловушку, которую они для тебя подстроят, если доберутся до меня.

Я все понимаю, он прав. Киваю и уже готова уйти, но не смогла не обнять его, сама. Он для меня уже больше чем друг, он для меня отец.

Мы расходится в разные стороны. Мой рюкзак непривычно давит на плечи. В этот раз некому было жалеть меня, и собирать рюкзак лишь наполовину. Сама я, всегда была уверена, что на пользу такая забота мне не пойдёт. Но от того, что я редко носила до краев набитый рюкзак, мои плечи начинают ныть, как только я проходу незначительное расстояние своего пути. А выбрав эту дорогу, идти мне сложнее, чем я ожидала. Я постоянно запинаюсь на кочках и падаю в ямы, которые не различимы в сумерках, опустившихся на город. К тому же одной проходить этот путь достаточно страшно. Я вслушиваюсь в каждый шорох и замираю, после понимаю, что все звуки, что мне чудились, издаю я сама, и, успокаиваясь, иду дальше. Мне не с кем поговорить, меня некому поддержать, а темнота все сгущается, нависая надо мной – застилает глаза. Если меня найдут, то возможно не узнают. Я так слилась с местностью, вся покрыта листвой и грязью, что если лягу на почву, то сойду за очередную кочку на дорожке.

Вспоминаю, что не успела обсудить с Зоином, слова Совета Основного города. Надеюсь, при встрече у нас будет больше возможностей для разговора, если наша встреча вообще состоится! Стараюсь не переживать раньше времени и сосредоточиться на дороге. Я, держусь правой стороны дороги, постоянно срезая путь. Если я не заблудилась в этой темноте, то вскоре должна выйти к куполу города. Луны почти не видно, она редко выглядывает, освещая все в округе, но потом снова прячется за тучами, нависшими над городом. Не хватает только дождя, чтобы вымокнуть, и застрять в грязи непроходимой местности. Словно услышав меня, небо грохочет и проливает на меня свои первые капли, грозящие в скором времени умножиться в своём количестве. Нормальная погода для этого времени года. Лето заканчивается, кончается и пора засухи, теперь наступает черед гроз и ливней, сулящих залить города. Говорят, стихия раньше была более предсказуема и спокойна, но после того, как изменили этот мир, обрушивая на него весь свой гнев, природа отвечает на их агрессию своей, и ещё не скоро успокоится. Летом засухи, осенью ливни, зимой холод, грозящий извести остатки населения земли к нулю, лишь весной все успокаивается и временное затишье даёт людям шанс на восстановление сил, перед новой борьбой.

Дождь усиливается, и деревья уже не спасают, а наоборот, собрав на свои большие листья воды, теперь поливают меня, лишь я слегка задену их рукой. А прохладный ветер, становиться невыносимо холодным для меня, поскольку всю одежду можно выжимать, настолько я промокла. Мои движения становятся медленнее, от того, что я скольжу по размокшей почве, и чаще падаю, измазываясь грязью. Хорошо, что мой рюкзак не пропускает влагу, и как только дождь закончиться, я смогу переодеться в сухие и чистые вещи. Только бы добраться до края города и встретить там Зоина, пусть и промокшего, но готового к дальней дороге вместе со мной, ради меня. Теперь я слышу только шум дождя, и шаги преследователей меня больше не беспокоят. Вряд ли отряд, направившийся на мои поиски, будет идти за мной по такой погоде. Они решат переждать дождь, думая, что я поступлю так же. Но они плохо меня знают, и это даёт мне небольшую фору перед ними. Я дрожу от холода, мои зубы стучат друг о друга, но это меня не остановит, вскоре я должна встретить Зоина и коснуться купола своей дрожащей рукой, а дальше моя территория, в которой я смогу укрыться до наступления утра.

Все наступает неожиданно, я натыкаюсь на купол, ещё не ожидая края города. Я восстанавливаю дыхание, несколько минут стоя на месте, прижимаясь спиной к стволу дерева, и оглядываюсь по сторонам. Сквозь струи дождя ничего не разглядеть, и я молю дождь прекратиться, но он испытывает меня и не желает подчиниться. Тогда я поднимаю руку и пытаюсь разглядеть стрелки циферблата на часах. У меня никогда не было наручных часов, они доступны только высшим чинам, как Основного, так и Нового города. Это ещё один подарок от отца, после крестика, на мой день рождения. Может он их попросит обратно, но мне было приятно обладать ими, пусть и недолго. На часах стрелки сошлись вместе, не желая разлучаться. Уже двенадцать ночи, и я на час отстала от назначенного времени. Это значит, что Зоин прождал меня намного дольше, чем планировалось и подверг себя большей опасности, стоя на открытой местности, чтобы встретить меня. Я решаю пройти по краю купола в сторону, где возможно должен быть Зоин. Что если я сбилась с пути, и он ждёт меня немного дальше. Я ничего не вижу дальше вытянутой руки и вода, стекающая по моим волосам, застилает глаза, ещё сильнее осложняя мне осмотр. Приходиться постоянно вытирать струи дождя с лица руками. Но наконец, ливень стихает, сжалившись надо мной, и становиться легче, хоть и холод не проходит, а лишь усиливается. Я не вижу Зоина нигде, тогда начинаю вглядываться в землю, наверняка он оставил свои следы на грязи. Вот и они. Но их намного больше, чем я ожидала увидеть. К тому же, прямо по периметру купола, проходят следы от колёс машины, и там где я сейчас стою, и там, где я была до этого. Это значит, что эта местность постоянно патрулируется. И скорее всего Зоин не смог избежать встречи с охраной, ведь стоял он здесь достаточно долго, чтобы попасться в эту ловушку. Я в панике. То, чего я так опасалась, случилось и мне придётся уйти одной. Бросить Зоина, как я обещала ему, перед тем как разойтись. С трудом пересилив свои чувства, чтобы не броситься на его поиски, я касаюсь рукой купола и проходу сквозь преграду, именно в тот момент, как слышу шум мотора вдалеке. Если бы я помедлила ещё несколько минут, то была бы схвачена и снова закрыта под замок. Только в этот раз, уверена, что меня бы уже не выпустили из одиночной комнаты, и мучили своими тестами до конца моих дней, или пока не выдавили из меня всей информации, которой я владеют на данное время.

Больше и не мечтаю о скором отдыхе, бегу со всех ног. Ведь если меня заметили люди в машине, то вскоре нагонят. А мне нужно успеть добраться до деревьев, что укроют от машин, своими зарослями кустарников и едва проходимой местностью. Моё дыхание окончательно сбито, и я хватают воздух раздраженными лёгкими, готовыми сгореть и лопнуть от нагрузки, которую я им предоставила, а еще этот груз на спине, но я продолжаю быстрый шаг, на какой только способны мои ноги. Организм успел привыкнуть к оседлости, ему трудно снова восстановить прежние темпы. Мышцы горят, но понемногу успокаиваются, как бы смиряясь с уготовленной им судьбой. Я легко приду в норму, ещё день пути, и будет легче. Может, я зря себя уговариваю, поскольку больше не могу передвигать ноги, и падаю на мокрую землю, любезно накрытую мягкой листвой. Мне необходим этот отдых, как бы я не старалась подняться и пройти ещё немного вглубь, на такие отважные поступки мой организм не согласен. Сворачиваюсь в клубок, чтобы хоть немного сохранить тепло, и закрывают глаза. Меня не найдут раньше утра. Я и сама не понимаю, куда забралась в поисках укрытия, а те, кто меня разыскивает, и подавно не бывали на этой территории. Как только дыхание успокаивается, мои мысли начинают плыть свободным потоком, не контролируемые сознанием, я погружаюсь в сон, позволяющий забыться, и хоть ненадолго побыть в покое.

Глава 8.

Утро будит меня первыми лучами, что смогли пробраться сквозь густую листву. Я продрогла так сильно за эту ночь, что если бы не моя усталость, вряд ли смогла расслабиться и уснуть.

Я встаю на ноги и разминаю затекшие конечности. Бок, на котором я спала, покрыт грязью и листвой. Лицо тоже. Дождь не смыл с меня и половины того, что я умудрилась нацеплять на свои волосы, кожу и одежду. Нужно найти ручей, или что-то вроде того, чтобы хоть немного привести себя в порядок, и продолжать бег. Медленно пробираюсь по зарослям и вслушиваюсь в звуки проснувшейся, вместе с солнцем, природы. Мне везет, я натыкаюсь на небольшой ручеек с заводью, еще до того, как успела услышать его журчание. Воздух еще не прогрелся и сейчас достаточно прохладно, но у меня нет времени ждать. Я раздеваюсь и захожу в ледяную воду, сковавшую мои ноги с первых шагов. Быстро окунаюсь с головой и растираю волосы, лицо и тело руками. Грязь отстает неохотно, но после всех усилий, приложенных мной к заледеневшему телу, выходит достаточно неплохо. Выбегаю из воды и встаю под лучи солнца, которые проникают сквозь листву. Солнце еще греет, даже после такой холодной ночи, и я наслаждаюсь разливающимся по телу теплом. Когда немного обсохла – одеваю чистую, сухую одежду. Хорошо, что рюкзак собирала я сама, а то осталась бы без всего. Одеяло пролежало на дне рюкзака зря, я не смогла им воспользоваться, была слишком слаба, чтобы его достать, а еще слишком мокрая и грязная, я пожалела плед, который могла испортить, ведь он мне может еще пригодиться. Из шкафа Лёна я выжала все, что только смогла. Когда он мне предлагал свою одежду в прошлый раз, то у меня не было возможности выбрать, пришлось резать то, что он предложил. В этот раз, я отыскала на дне шкафа стопку вещей, которые Лён носил несколько лет назад. В хорошем состоянии и по размеру подходят намного лучше. Черные штаны и серая толстовка с капюшоном. Одежда прилегает к телу и греет своим внутренним слоем подшивки, которую клеят на наших ткацких фабриках. То, что нужно, для осенних прогулок. Стирать и сушить вещи, что сняла, мне некогда, пришлось запихать их в рюкзак в ужасном состоянии. На ходу вытаскиваю хлеб, мясную палочку и воду. Больше не могу тратить время, комфорт мне может дорого стоить. Я иду, ступая ногами на почву, как можно тише, чтобы не привлечь к себе внимания зверей и преследователей. Стараюсь смотреть на положение солнца, чтобы не сбиться с пути. Когда Тим вел нас к Новому городу, он все время вглядывался в расположение светил на небе, и корректировал наш путь. Я иду в обратном направлении, учитывая это, регулирую ситуацию под себя. Солнце светит мне в спину, к вечеру, попытаюсь ориентироваться по звездам (если не предвидеться дождя). Когда стемнеет, я должна быть на поляне, которую успела полюбить, с которой связано много воспоминаний.

Иду, пряча себя за листвой и ветками деревьев. Пока не просохла земля, и окончательно не распогодилось, у меня есть шанс прятаться и идти тенью, не привлекая внимания лесных жителей. Когда я разглядывала карту местности, на уроках истории, то за границами Основного города обозначалась пустота и выжженная солнцем местность. Я верила в это, пока своими глазами не увидела обратное. Здесь огромные деревья, своими размерами они превосходят всю растительность Основного города. Здесь есть реки и горы, много зелени, даже в это осеннее время года. Листва опадает, но еще не потеряла своих красок, лишь некоторые листья пожелтели. Здесь трудно будет обнаружить меня людям, но мне не охота попадаться на глаза животным, обитающим в этих краях. С одним я уже встречалась, и наша встреча не была радушной и приятной. Я содрогнулась, вспоминая, как нависшее надо мной животное пыталась зацепить мое лицо огромными клыками, торчащими из его пасти. Сейчас рядом со мной нет никого, кто бы смог меня спасти от встречи с каким-либо зверем. А сама я вряд ли справлюсь. Пора выходить из тени, укрывающей меня листвы на открытую местность, где мне будет проще ориентироваться и спасать себя, при необходимости. Так говорил Тим, и я ему верю.

Я уже вижу просвет, между зарослями. Солнце светит ярче, а листвы все меньше. Меня останавливает дикий рев какого-то зверя, неподалеку от меня. Я останавливаюсь на месте и жду, когда он раздастся снова, чтобы бежать в противоположную сторону. Страх, заковавший мои ноги, не дает мне ступить и шагу. Я приклоняюсь к земле, поскольку не могу больше доверять своему телу. Раздается еще один вопль, пробирающий до глубины души. Я вздрагиваю, и еще не соображая, что делаю, бегу на зов, а не от него. Я обдираю руки и лицо об ветки, которые не успеваю отмахивать от себя, так стремительно я бегу. А когда натыкаюсь на зверя, нарушившего мой покой, то останавливаюсь на месте и разглядываю его. У меня есть такой шанс, поскольку это животное не может сдвинуться с места. Оно приковано к земле тяжелым деревом, повалившимся от вчерашней непогоды. Оно похоже на волка из картинок наших учебников по биологии, но обезображено ободранной серой шкурой и неестественно большой пастью, по отношению к телу. Глаза зверя желтые, большие и очень напуганные. Первое, что приходит мне в голову – это как-то помочь бедняге, но разум твердит убираться отсюда, подальше, пока на его вопли не сбежались другие звери. Я все понимаю, но не могу совладать с желанием помочь этому измученному животному. Медленно подхожу ближе и наклоняюсь над деревом, подальше от страшной пасти, рассматриваю внимательнее, прикидывая варианты как быстрее можно помочь бедняге. Дерево нужно приподнять, чтобы застрявшие под его корой лапы смогли шевелиться. Зверь поднимает на меня свои глаза и вглядывается внимательнее, рассматривая, не угрожаю ли я ему. Видимо, не почуяв от меня опасности, или просто от боли, которую не может больше терпеть, голова его снова опускается на землю, а я встаю и ищу крепкую палку, которой смогу подпереть основание дерева и дать возможность высвободить лапы. Упавших веток много, и я беру самую большую и толстую из них. Подсовываю один конец под дерево, а за второй – хватаюсь руками, и нажимаю всем телом вниз, наваливаясь на нее. Срабатывает. Дерево слегка приподнимается и животное, со скоростью, которую я не ожидала увидеть от раненного зверя, выскакивает из-под него. Зверь отбегает на недосягаемое расстояние и останавливается, разглядывая меня своими страшными глазами. Мне снова становиться страшно, но я не делаю резких движений и стою на месте, тоже наблюдая за его реакцией. Спустя несколько мгновений или минут, счет времени которых я от страха не могу определить, зверь разворачивается и уходит. Волна облегчения накатывает на меня, и я сажусь на землю, все еще дрожа всем телом. Когда волнение и страх проходят, беру себя в руки, чтобы двигаться дальше. То, что я спасла одно животное, не спасает меня от появления других, более агрессивных и не раненных.