Читать книгу: «Все дороги приводят туда…», страница 4

Шрифт:

Именно за это он мне всегда и нравился.

Следующую фразу я не ожидал услышать от Игоря:

– Даже если это страшный сон кого-то из нас, то надо поспособствовать тому, чтобы проснуться. – После этого он посмотрел на меня с улыбкой: – И даже если у меня поехала кукуха и мне всё это кажется, я всё равно рад тебя видеть. Так кого ты там увидел? – он указал в сторону дорожки, по которой я не захотел идти.

Почему-то я, пусть и не до конца, понимал, кого я только что видел, кто меня звал и зачем он здесь. Это осознание возникло из ниоткуда. Интуиция подсказала.

– Это верный признак того, что надо спешить. Это… – Я рассказал ему свои догадки.

– Еб… – Игорь хотел было повернуться назад, но я его остановил.

– Нельзя на него оборачиваться. Даже если его могу видеть только я.

– Итак, надо что-то делать.

Игорь подумал и сказал одно слово:

– Крыша.

– Я же говорил: чердак закрыт.

– Знаю. Его закрыли после твоего падения.

– Сделали, блядь, доброе дело! Теперь уж точно никто не прыгнет!

– Иронично, – усмехнулся Игорь. – Могли бы и тогда закрыть.

Я принялся думать.

– А у кого ключ?

– В душе не ебу. – Игорь пожал плечами. – Типа мы раньше интересовались, у кого обычно хранятся ключи от чердака!

И то верно.

Перейдя через дорогу, мы пошли в сторону того пятиэтажного дома.

Всю дорогу у меня гудели ноги. Сначала я решил, что это после нашего с Игорем «забега» от кладбища, но…

– Ох, сука, – выдохнул я.

Ноги в один миг начали болеть в десять раз сильнее. Мы остановились и я потёр бёдра и голени, но от этого стало еще больнее. Теперь вместе с мышечной и суставной болью была еще такая, будто бы мне ноги ножом исполосовали. Заметив красные пятна на джинсах, я поспешил их подкатить.

– Твою мать!

Кожа на ногах начала слазить, образуя кровоточащие раны. От чего это?

– Ваня, твоя рука!

Я посмотрел на руку, которой на эмоциях ударил об лавочку. Начиная от ребра ладони и заканчивая предплечьем шли такие же раны.

– Ты будто с велика упал, – удивленно сказал Игорь.

– Или с пятого этажа.

Очередная страшная догадка появилась мгновенно. Надо поторопиться, времени у меня осталось мало.

Мы шли к тому самому дому.

Я увидел, что произошло с отвалившимся куском кожи на руке – он превратился в пыль. Из этого появился вывод о том, что у меня не просто проявляются травмы после падения, а я просто-напросто рассыпаюсь.

– Господи, только бы успеть до того момента, как конечности начнут отваливаться, – процедил я сквозь зубы, когда почувствовал боль в спине и на ней.

Игорь на это ничего не ответил. Просто спросил.

– Мы туда придем. А что делать будем?

Я вздохнул и попытался сказать более спокойно:

– Я не знаю. Но нужно в любом случае находиться там. В ближайшее время. Если мы будем медлить, я к тому времени уже сдохнуть успею. Во второй раз.

– И то верно, – сказал Игорь, подкурил сигарету и взял меня под руку, чтоб идти легче было. Никоторые люди на нас смотрел с подозрением, но, слава Богу, никто не спрашивал, что случилось.

– А ты уверен, что нам нужно именно туда?

– На все сто. – Об этом мне говорила интуиция, причем с каждым шагом она «орала» всё больше и больше. Надеюсь, это не самообман.

Вдруг в моей голове раздался тот же голос, который слышал только я:

– Не спеши так! Повернись ко мне!

Я не стал оборачиваться назад.

«Тебя нет. Исчезни», – мысленно сказал я.

– Не глупи. Мы же оба всё прекрасно знаем.

«Исчезни»

– Своей участи не избежишь!

На этот раз я решил проигнорировать голос. Я чувствовал, что это единственный способ, чтобы он заткнулся. Только я могу его видеть и слышать, а значит, что только мне решать, есть он или нет. Его нет и всё!

Надо переключить мысли на другое.

Подумав о том, как меня уносит обратно во времени и на всю обстановку в целом, я всё-таки сделал вывод о том, что я не возвращался из мира мёртвых, а просто переместился на год вперед и теперь мне дается шанс вернуться обратно. Всё делается для того, чтобы я полностью осознал свою ошибку и ощутил то, как хороша жизнь и что за нее надо хвататься. Тот факт, что я сейчас рассыпаюсь в прямом смысле этого слова, – тому доказательство.

Но почему это всё происходит? Почему появился второй шанс? Может, у всех смертников так устроено и большинство из них просто не проходят этого испытания или из-за слабости, или просто потому, что жить не хотят? А те, кто возвращаются, это помнят? А я вспомню это или забуду? А если забуду, то будет мелькать только во снах? А, может, я один такой, у кого второй шанс появился потому, что мне ещё надо много сделать в своей жизни? Или я один на миллион и нас таких мало?

Мы проходили недалеко от моего дома.

– Только бы никого из знакомых не встретить, – прошептал я.

– Надень капюшон, – посоветовал Игорь.

Я с болезненной гримасой натянул капюшон на голову.

У меня возникла мысль о том, что если бы я был героем фильма, то события вокруг меня были бы ещё страшнее, чем есть. Вполне возможно, что смерть привела бы к таким последствиям, о которых даже думать страшно. Но есть один нюанс – это реальная жизнь и порой ощутить всю боль своих ошибок можно у себя в голове и без постороннего вмешательства. Ведь, по сути, моя смерть никого больше не убила. Только причинила душевную боль моим близким. Осознание этого и моя совесть, которая, на удивление, имелась, позволили мне понять, каким я был кретином.

Что не даёт мне сойти с ума?

Вдруг я на мгновение начал чувствовать падение и перед глазами всё расплылось. Что это было? Эта хрень, что идет по телу, еще и по мозгам дала? Или я опять переместился назад во времени? Да нет, не похоже. Мы всё также идем вперёд и в прошлых местах не оказываемся.

– Походу, тебя капюшон спасает, друг, – сказал Игорь. – На тебя подозрительно пялится женщина возле твоего подъезда.

Я искоса глянул на неё:

– Соседка.

Теперь понятно, что произошло. Меня чуть не узнали, а я чуть не переместился на одну-две минуты обратно.

– Налево, направо? – спросил Игорь на развилке.

– Давай налево. Так короче.

Через несколько метров мы столкнулись с нашей одноклассницей Олей.

– А-а-а-а! – закричала она, увидев меня, но потом я снова ощутил падение и открыл глаза на развилке.

– Налев… – хотел было спросить Игорь, но я его перебил:

– Направо давай. Слева сейчас Зуева выйдет.

– А ты откуда знаешь? – удивленно спросил друг.

– А мы там только что проходили, – ответил я спокойно.

– Что? Как? – Игорь сначала не понял, а потом до него дошло: – Но почему я не помню?

– Потому что переносит обратно только моё сознание. И только я могу помнить.

– Но я же с тобой иду.

– Так а ты и не умирал.

Я оказался возле этого подъезда уже в третий раз. Почему-то у меня было ощущение, что если здесь всё началось, то здесь же всё и закончится.

Сейчас мы сидели на лавочке. Я чувствовал, как меня всё больше и больше одолевают боли по телу и спазмы. Джинсы и кофта под курткой были все в крови. Почесав лицо, я поморщился и увидел на пальцах окровавленный кусочек кожи.

– Сука, – прошептал я.

Друг с сочувствием посмотрел на меня и спросил:

– Ты уверен, что нам нужно именно сюда?

– Да.

В этот момент у меня не было ни капли сомнений. Осталось только дождаться нужного момента, который, как обычно, наступает, когда время на исходе. Я не представлял, что конкретно нужно делать. Но интуиция меня подстегивала.

– Перестань бороться! Всё без толку!

Я помотал головой, но ничего ему отвечать не стал.

В этот момент у меня в голове что-то щелкнуло и это заставило встать с лавочки.

– Идем, – сказал я, и мы с Игорем пошли к входной двери.

Послышалось пикание домофона и вышел тот самый мужчина, который предлагал мне помочь найти телефон в самом начале.

«Круг замыкается», – .

Увидев нас, он от неожиданности выронил какой-то ключ.

Интуиция перед страхом смерти достигла своего пика.

– Ключ от чердака. – Это был не вопрос, а утверждение.

– Да, – выдавил из себя мужчина, испуганно посмотрев на моё окровавленное лицо.

В этот миг я, забыв про все боли, нагнулся и подобрал ключ.

– Ты чего?! – закричал мужчина.

Я начал его отталкивать, чтобы проскочить в подъезд, но тот всё равно не давал пройти. Меня это разозлило, и я с ключом в кулаке ударил его по лицу, после чего почувствовал ослепляющую боль в руке. Кожа стесалась до самых костей, а те настолько ослабли, что не выдержали и сломались при ударе. От этого на мгновение перед глазами всё побелело.

Ключи я выронил, но Игорь успел их подхватить и сунул мне в другую руку.

– Беги! – крикнул он.

Я, хромая, устремился в подъезд, а Игорь тем временем сдерживал разъяренного мужчину.

Сетуя на судьбу, что в пятиэтажных домах не делают лифтов, я с болью в коленях устремился вверх по ступенькам.

«Только бы ноги не сломались!», – подумал я и посмотрел на руку. Истекающая из нее кровь, капая вниз, превращалась в пыль.

Ключ я положил в карман куртки и застегнул тот на молнию. Я помогал себе, хватаясь за перила здоровой рукой.

Стиснув зубы от боли, я почувствовал, как один из них опасно затрещал.

«Всё, что угодно, только не ноги и не рука!», – взмолился я про себя.

Пройдя второй этаж, я посмотрел в окно между двумя лестничными площадками. Мужик хоть и в возрасте, но крепкий. Однако у Игоря получалось его сдерживать. Увидев, как друг зарядил ему ногой в колено и тот упал, я взмолился, лишь бы у него не было проблем с законом после этого.

А их и не будет! Ничего этого не будет! Я справлюсь!

Пройдя четвертый этаж, я еще раз посмотрел в окно: теперь к Игорю подбегало два человека.

– Пиздец! – выругался я вслух.

Спокойно! Ничего этого не будет! Иди вверх!

Проходя мимо квартиры, в которой раньше жил, я молился, чтобы именно в этот момент не вышла тётя Инна. Но тут, как назло, в двери послышался щелчок и она приоткрылась.

Меня настиг ступор.

– Чёрт! Совсем забыла! – послышался голос маминой подруги, и потом дверь закрылась.

В этот момент я ускорился настолько, насколько можно, и, достигнув дверей на чердак, начал доставать ключ из куртки. Едва не выронив, я трясущейся рукой вставил его в замочную скважину и, собрав остатки сил, сделал два оборота против часовой стрелки. Как же это сейчас трудно!

Когда послышался щелчок, я распахнул дверь и поднялся по ступенькам на крышу.

Увидев его, я остолбенел.

– Думал избежать встречи со мной, друг?

Мой двойник стоял передо мной, преграждая путь к краю крыши.

– Зачем ты противишься? Ты же сам этого хотел!

Я видел, как при разговоре шевелятся его губы, но голос, такой же, как и у меня, доходил до меня не снаружи, а изнутри. Он был в моей голове.

– Потому что я хочу жить.

Это было то самое, что образовалось внутри меня во время моих мыслей о смерти. И вот оно вылилось в реальность. Мою реальность.

– Ты способствовал моей смерти.

Тем временем я чувствовал, как по телу начинают идти всё новые раны.

– Ты сам создал меня. И сам хотел этого.

Двойник начал подходить ближе. С каждым шагом я замечал, что у него появляются раны на тех же местах, что и у меня. Только он, кажется, этого не замечал.

– Ты должен был умереть, но оказался здесь. Нам обоим уготована смерть. Судьбу не поборешь. Мы одно целое. Мертвый я – мертвый ты.

Он стоял вплотную ко мне.

– Я – это не ты, – морщась от боли, проговорил я. – Если тебе уготована участь быть дохлым – мирись с ней. Я буду жить.

После этого я врезал ему по челюсти левой рукой, но в тот же момент ощутил боль не только в руке, что было уже ожидаемо, но и на лице в том же месте, в которое ударил противника.

Скрючившись от боли, я слышал его смех.

– Я же сказал: мы одно целое. Не сопротивляйся. Время тебя уже почти убило, как это сделало со мной. Судьбу не поборешь.

«Судьбу не поборешь» – эти слова раздались эхом в моей голове.

В этот момент меня озарило.

– Может… побороть не… не смогу, – еле ворочая языком, говорил я. – Но избежать точно получится. Это мой выбор.

Я собрал остатки сил и, не оборачиваясь, захромал к краю крыши.

Мой двойник не пытался меня схватить. Только говорил, а я старался его не слушать.

– Твой выбор – бежать? Боишься своей участи? Трус! Неужели ты веришь, что можешь спастись?

Когда подошел к краю и встал возле поломанного поручня, который почему-то так и не починили после моей смерти, я услышал елё доносившиеся слова.

– Неужели ты в это веришь?!

Оттолкнувшись, я закрыл глаза и полетел вниз. Это был прыжок веры.

Вдруг мой полёт прекратился и меня рвануло назад. Я почувствовал, что лежу на чем-то мягком. До меня доносились чьи-то голоса.

Я открыл глаза и увидел, что лежу в больничной палате. А возле выхода стоят мои друзья, родители и врач. Они что-то обсуждали.

– Эй, – выдохнул я.

Все повернулись ко мне.

– Очнулся, – сказал Игорь.

Как ни странно я оказался одним из тех везунчиков, которые выжили, упав с большой высоты.

По рассказам ребят, я успел удачно сгруппироваться в воздухе, а потому только сломал ногу. Также своё дало то, что я приземлился на клумбу, а не на бетон. Так что, можно сказать, мне повезло. Тем более, приземлись я на один метр левее, то налетел бы на торчащий из земли камень. Тогда бы всё было намного хуже.

Только проблема в том, что я этого не помню.

– Скорее всего, из-за шока, – сказала тогда Алина. – Из-за него бывают пробелы в памяти. Тем более, в такой ситуации.

– Ну да. А я что-то делал? Ну, орал или говорил что-то?

– Сначала ты орал, – рассказывал Игорь. – Потом, когда мы спустились, ты что-то пробормотал и отключился. Мы не могли привести тебя в чувства.

– Да, – кивнула Алина. – Пока был в отключке, ты что-то говорил. Как во сне.

– И что же я сказал?

– Я различила только слова «я призрак» и еще ты что-то про телефон говорил… или ты его потерял, или что-то еще. – Она достала из кармана телефон и положила на тумбочку возле моей кушетки. – Я его у себя хранила, пока тебя Скорая везла.

– Сынок, что тебе такого привиделось? – спросила мама.

Она сидела на соседней койке. Было видно, что она недавно плакала.

– Не могу вспомнить.

Конечно же, определенную часть моего видения про смерть я мог вспомнить, но решил и этого не говорить. Пусть пока что это будет тайной.

Вечером, когда родным и близким навещать меня в палате уже было нельзя, я лежал на своей кушетке. Травмированная нога в гипсу мирно лежала на кровати, а здоровую я свесил на пол.

Я пытался вникнуть в текст книги, которая у меня была скачана на телефон, но так и не смог. Меня терзали мысли о том, что я увидел, пока был в отключке.

Неужели это было сном?

Интересно, что было бы, если б я в нём не прыгнул с крыши? Я бы не очнулся тогда?

Вдруг ко мне в палату заглянул пожилой мужчина в клетчатой рубашке и серых джинсах. В руке он держал курточку.

– О, вы очнулись, юноша! Как у вас дела?

Я очень удивился его появлению, но всё же не подал виду.

– Ну… – мой взгляд был устремлён на сломанную ногу. – Осмелюсь сказать, что хорошо.

– При падении с пятиэтажного дома это даже отлично. – Мужчина прошел в палату и сел на одну из коек.

Я удивленно посмотрел на него.

– Не удивляйтесь. Вокруг вас сегодня столько хлопот, что трудно было всего не услышать.

– А… ну да…

Что ему от меня нужно?

– Если что, у меня в палате напротив сын лежит. Перелом ключицы. Я с ним сидел и всё слышал.

– Ага… Но сейчас же время посещений закончилось.

– Знаю. Но договориться можно с кем угодно, – улыбнулся тот. – Собственно говоря, я бы не пришел к вам только что, если бы… если бы не был так поражен.

– Тем, что я выжил? – недоумевая, спросил я.

– Тем, что у вас случилось то же самое, что и у меня в молодости.

Теперь у меня возник интерес.

– Вы тоже упали с пятого этажа и обошлись только переломом?

– Да. – После этого мужчина наклонился и похлопал себя по левой ноге. – Уже много лет прошло, а на погоду до сих пор ноет. И у вас так же будет. Но мы своего рода везунчики.

– Это да, – я попытался улыбнуться.

После этого он опустил голову, что-то промычал и резко спросил:

– Что вам привиделось, пока вы были без сознания?

– А вы откуда… – Я осекся. – Это тоже случайно услышали из соседней палаты?

Почему его это интересует?

– Да. Итак, что же вам привиделось? – он встал и начал медленно подходить ко мне.

С каждым шагом мужчины мне всё больше и больше казалось его лицо знакомым. Как будто какой-то близкий родственник, о котором я не знал.

– А зачем вам это? – спросил я, стараясь скрыть волнение.

– Да так. Просто интересно. – Старик облокотился о подоконник, возле которого стояла моя кушетка и начал смотреть на ночной город. – Я очень хорошо разбираюсь в снах.

Я молчал. Он сделал паузу и продолжил.

– С помощью них мы можем решать проблемы, которые никак не усваиваются в нашей голове. – Мужчина повернулся и посмотрел мне прямо в глаза. Сейчас его лицо стало ещё более знакомым, чем до этого. Почему он походил на… да нет! Не может быть!

– Мало кто знает, что во сне может решаться наша дальнейшая судьба. Это касается как вопросов о жизни и смерти, так и борьбы с самим собой.

Он отошел от окна и направился к выходу.

– Но, если не хотите мне говорить, это ваше право. В таком случае спокойной ночи, молодой человек. – Перед дверным проёмом мужчина ко мне повернулся. – Мы с вами уже никогда не встретимся. Поэтому желаю, чтобы вам не только всегда везло так, как сегодня, но и побольше сил для преодоления всех трудностей. Запомните: судьба всегда будет ставить разные препятствия, но бороться с ними или нет – это уже ваш выбор.

– Спа… спасибо, – заикаясь, выдавил я.

После его визита я не мог уснуть всю ночь.

Наутро я с помощью костылей, которые мне привезли родители, вышел из своей палаты и направился в ту, что напротив.

– Вам чего? – ко мне подошла медсестра. – Там никого нет.

Это ввело меня в ступор.

– А… а… а тут разве никто не лежит с поломанной ключицей? – Я решил спросить напрямую.

– С чего вы взяли? В нашем отделении с поломанной ключицей никого сейчас нет.

Не зная, что ответить, я задал следующий вопрос:

– А тут вчера не было пожилого мужчины? Ну, он в клетчатой рубашке и серых джинсах… Он ещё до позднего вечера здесь оставался.

– Нет. – Медсестра помотала головой.

Больше этого странного старика, лицо которого было настолько знакомым, будто было моим собственным, я нигде не встречал.

Прах

Сделав уборку, Оля встала посреди комнаты и осмотрелась.

Вроде, порядок, но что-то всё равно не так. Что-то еще надо сделать. Но что?

Её взгляд упал на тумбочку со стеклянными дверцами, заполненную книгами. Родители ещё давно поставили её в Олину комнату, поскольку другого места в квартире для неё не было.

Девушка часто наводила здесь порядок, так как он нарушался довольно быстро после каждой прошлой уборки. Оля объясняла это тем, что у творческих личностей постоянно такое. Хотя в глубине души она понимала, что дело далеко не в этом. Просто-напросто девушка имела некоторые качества характера, присущие мальчикам. В это входит и склонность к беспорядку в комнате.

Процесс уборки всегда проходил по-разному: при вялом настроении она лениво ходила по комнате и, сделав кое-как, уваливалась на кровать и лазила в телефоне, а при активном – носилась туда-сюда и, закончив со всем, искала глазами, что еще надо исправить. Сейчас же был второй случай, а её внимание привлекла тумбочка с книгами.

Она сама не заметила, как подошла к ней, начала доставать пыльные книги и разглядывать их. Почему-то сейчас это вызывало интерес.

Перебрав большую часть, Оля заметила за большим красным томом что-то черное. Это оказалась записная книжка в мягком переплёте, которая была ей такой знакомой. Но девушка не могла понять, почему.

Оля открыла её, и когда увидела корявый почерк на первой странице, у нее начали всплывать воспоминания.

Ей тринадцать лет.

Она приехала к бабушке и дедушке в деревню на две недели. Двоюродный брат, который был на год старше её, приедет только завтра.

Поговорив и пообедав с внучкой, бабушка и дедушка пошли вздремнуть на часок. Оля же уснуть не могла и вышла на улицу, думая, чем себя занять. Выйдя за двор, она оглянулась: по уличке шло всего несколько домов, за которыми были видны огороды. Хозяева попрятались от жары, поэтому на улице она была одна. Её взгляд упал на тропинку, ведущую к озеру, и Оля пошла по ней, думая о своём.

Озеро было маленьким – где-то восемь метров в диаметре. В детстве она любила в нём купаться и дурачиться вместе с братом. Посмотрев влево, она увидела объект, к которому ей с братом всегда запрещалось подходить, – старый деревянный дом, крыша которого от старости уже начала покрываться мхом.

Когда они с братом спрашивали, кто в нём жил, им говорили, что какой-то мужчина использовал эту территорию в качестве дачи еще лет двадцать назад. О том, кто он такой, никто никогда не знал, поскольку тот всегда избегал знакомства с местными. Всё, что о нем было известно, так это то, что его звали или Леонид, или Сергей. Видели его только тогда, когда он работал в своём огороде и периодически выходил в магазин.

Но в каком-то году он не приехал сюда летом и после этого никто никогда его не видел. Ходили разные предположения: кто-то говорил, что ему просто надоело сюда приезжать, а кто-то вовсе утверждал, что он умер.

Бабушка с дедушкой строго-настрого запрещали заходить в дом: во-первых, это чужая территория, во-вторых, не исключена возможность того, что дом может обвалиться.

Несмотря на запреты, у Оли всегда было яростное желание туда пробраться. Брат же отнесся к словам родных всерьёз, поэтому и сам начал запрещать сестре туда заходить. А сделать это так, чтобы он не узнал, было просто невозможно, поскольку тот постоянно был с ней. Но сейчас… Сейчас никого рядом нет, поэтому соблазн был слишком велик.

Повинуясь ему, Оля зашагала прямо к дому, уверяя себя, что всё равно ничего не случится. Скорее всего, дом закрыт, а выбивать окно ей очень не хотелось. Много шума.

Став возле калитки, она впервые оглядела его: не очень-то и большой одноэтажный домик. Такой только под дачу и использовать, да и то, ненадёжно.

Оля опустила дверную ручку вниз, открыла калитку и прошла во двор, весь заросший бурьяном, который был выше её самой. Отодвигая заросли, она подошла к деревянному крыльцу и принялась подниматься по нему.

ХРУСТЬ!

Одна из прогнивших ступенек не выдержала и нога девочки провалилась вниз. Сдерживая крик, она вздохнула и вытащила разодранную до крови ногу.

Больно, но терпимо. Бабушке с дедушкой скажет, что гуляла, спотыкнулась и упала. Они не должны удивиться, такое постоянно случалось, когда она к ним приезжала.

Но кто знал, что это окажет влияние на дальнейшие события…

Оля осторожно поднялась по ступенькам и встала возле порога. Подергав ручку деревянной двери, она, как и предполагала, обнаружила её закрытой. Ну вот. Зайти она не сможет. Значит, беспокоиться не о чем. Сейчас она просто походит по территории и всё. Будет галочка в списке её приключений.

Обойдя дом по кругу, она обнаружила, что все окна заколочены досками, причем изнутри. Походу, хозяин постарался, чтоб в дом не заглядывали. Хотя, при особом желании, в дом можно было проникнуть. Странно, что этого никто не делал все эти годы. Или делал, но замел следы?

Когда Оля посмотрела вверх, то заметила дыру в крыше, из которой торчала давно высохшая толстая ветка, упавшая с возвышающегося над домом деревом.

Как бы туда добраться?

Весьма кстати девочка заметила лежащую на земле старую деревянную лестницу. Смотря по очереди то на неё, то на дыру в крыше, она думала, взвешивала все за и против.

Это путь попасть в дом без шума.

Тебя могут заметить издалека.

Дыра в крыше выходит в сторону леса.

Ты можешь упасть! Ступеньки могут быть прогнившими.

Оля потрогала каждую ступеньку, вздохнула и потащила лестницу к дому.

Было трудно. Лестница тяжелая, а заросли мешали пройти вперед. Такое чувство, будто ее что-то останавливает. Но всё же Оля справилась и прислонила лестницу к крыше. Тряся ее, она прошептала:

– Шатается.

Надо осторожней.

Она стояла в нерешительности еще минуту, потом вздохнула и полезла вверх.

Стараясь не упасть, она перелезла на крышу и полезла на четвереньках вверх, к дыре.

Оля заглянула в нее. Увидев пол чердака, она спустилась вниз и повисла. Оценив в полумраке расстояние до пола, отпустила руки и приземлилась. В тот же момент у нее возникла мысль о том, что пол может проломиться. От этого она вздрогнула и принялась на присядках ходить по чердаку в поисках люка.

А вот и он.

Оля взялась за выступающие доски и подняла вверх. Люк поддался, показав дыру. Девочка достала из кармана кнопочный телефон, включила на нем фонарик и посветила вниз.

Под люком на красном пыльном ковре стояло такого же цвета кресло. Рисково, но сдаваться в конце пути как-то не очень.

Беги отсюда!

Оля спустила ноги вниз и, ухватившись за деревянную балку, повисла. Она приземлилась на кресло и завалилась вместе с ним.

– Фух, – выдохнула она, поднялась на ноги и осмотрелась.

Из мебели в комнате были кресло, на которое Оля приземлилась, старая кровать с сеткой, застеленная заплесневевшим покрывалом, комод и прикроватный столик.

Девочка подошла к комоду и открыла его. Найдя черную записную книжку, она взяла её в руки и сдула с неё пыль.

На первой странице красными чернилами было написано только одно предложение.

Прах будет сыпаться на протяжении всех отнятых годов.

Почерк был довольно корявый, но разобрать надпись девочка могла. На следующих двух страницах было написано то же самое. Дальше страницы были пустыми.

– Странно… – прошептала она.

Подумав, что тетрадь уже больше никому не нужна, она взяла её под мышку и решила рассмотреть дома втайне ото всех. Может, где-то ещё будет какая-то запись.

Оля пошла в следующую комнату, которая оказалась и кухней, и проходной. Дверь с этой стороны, как и окна, оказалась заколоченной досками. В углу стояла переносная газовая печь, от которой шел шланг к газовому баллону (интересно, а в нём газ еще остался?), возле умывальника была тумбочка, над которой висела полка с посудой, состоящая всего из двух глубоких тарелок и одной жестяной кружки. А в противоположной стороне стоял старый холодильник, который, как и ожидалось, был пуст.

Когда Оля увидела дымоходную трубу из пола, это натолкнуло её на одну мысль, и она принялась светить фонариком по деревянному полу. Обнаружив люк, она открыла его и спустилась вниз по деревянным ступенькам.

В подвале находился камин, давно почерневший от сажи. Его размеры были настолько велики, что в нем запросто поместился бы взрослый человек. Устье было закрыто крышкой.

В целом, больше ничего не вызывало интереса.

Но вдруг Оля заметила небольшой проход в углу подвала и поспешила к нему. Он ее вывел на лестницу, выложенную из дикаря, которая шла вверх. Наверху обнаружился квадрат из досок – люк, закрывающийся на две щеколды по обеим сторонам. Отодвинув их, она надавила на него. Было трудно, но крышка откинулась. Её залил поток дневного света, приглушенный кучей зарослей.

Потайной выход?

Её заинтриговала эта находка. Сразу появилось ощущение еще большей загадочности этого места и радость, что отсюда можно будет легко выбраться. Ну и вернуться обратно, если захочется.

А сейчас можно еще осмотреться. Вдруг что-то интересное найдется.

Она закрыла крышку люка и спустилась обратно в подвал.

Осмотрев его с другой стороны, Оля заметила деревянный коробок под лестницей, ведущей из дома. Подойдя к нему, она выдвинула его и сняла крышку. Находка поразила её: большие песочные часы примерно тридцати сантиметров в высоту. Только в нижней части вместо обычного песка было что-то другое. Серое.

– Серый песок?

Девочка перевернула часы в руках, заставив содержимое сыпаться вниз.

Вдруг сверху в доме послышалось какое-то движение. Она устремила взгляд на выход из подвала и застыла. После этого прямо за ее спиной послышалось нечто, походившее на шепот. Девочка резко развернулась и в этот же момент крышка камина с грохотом упала на пол, показав устье, в котором слышалось какое-то движение.

Оля забоялась светить в ту сторону, поэтому опустила фонарик и побежала вдоль стены к тайному выходу.

Выбравшись через люк, она захлопнула его, тем самым сделав неприметным среди участка земли, окруженного зарослями.

Выбегая с территории дома, она взяла лестницу и перетащила ее в заросли, чтоб хоть как-то скрыть свои следы своего присутствия.

Вспомнив всё это, Оля захлопнула записную книжку. Как эта штука оказалась у неё дома? Кажется, она тогда прибежала в дом бабушки и дедушки и увидела, что те уже не спят. Дальше она тайком спрятала ее у себя в портфеле от чужих глаз, чтоб потом лучше рассмотреть. Когда же приехал двоюродный брат, Оля и вовсе про неё забыла. А каким образом записная книжка оказалась в этой тумбочке – непонятно. Скорее всего, во время перестановки случайно завалилась или она по каким-то причинам неосознанно запихнула её туда. Впрочем, это неважно.

Важным является только то, что Оля нашла эту тетрадь. И так уж совпало, что завтра она должна поехать всей семьей туда же – к бабушке с дедушкой. Впервые за пять лет. За это время родственники в основном к ним приезжали, но Олю и ее брата почему-то больше не отвозили в деревню.

Она вновь взяла записную книжку в руки и открыла на первой странице.

Прах будет сыпаться на протяжении всех отнятых годов.

Вспомнив, что вместо песка в часах было что-то другое, серое, Оля судорожно вздохнула, снова закрыла тетрадь и предалась раздумьям.

Начало десятого утра.

Оля сидела на заднем сиденье машины с наушниками в ушах. Мама что-то говорила отцу, а тот молча слушал и следил за дорогой.

Особой радости от поездки девушка не испытывала. Три раза за ночь она просыпалась от кошмаров: в первом она стояла перед этим грёбаным деревянным домом, из дымоходной трубы шел дым, а где-то снизу слышались крики боли; во втором она держала записную книжку, а из нее шел дым и различные голоса; в третьем же она снова была тринадцатилетней девочкой, переворачивающей песочные часы с прахом внутри, а из печки сзади неё доносился шепот, и потом на неё что-то ринулось. От последнего сна она вскрикнула и едва не упала с кровати.

В Олиной голове велась дискуссия.

«Это обычные ночные кошмары. Не надо себя накручивать»

Уверена?

«Да. Просто нашла эту долбаную тетрадь, вспомнила момент из жизни и накрутила себя»

Вот именно! Вспомнила момент из жизни! Ты не отрицаешь того, что это было!

«Думаю, мне просто показалось тогда. Были обычные порывы ветра или что-то еще… Да что только не может надумать тринадцатилетний ребенок!»

Можно было бы поверить, если бы тебе тогда было лет восемь, девять… Даже десять! Но тринадцать… Нет! В этом возрасте ты могла бы накрутить себя чем угодно, но только не этим! Признай: ты видела то, что было на самом деле! Ты видела то, каким ОНО и было!