Отзывы на книгу «Бабий Яр», страница 7

Помню в школе к нам иногда приводили на праздник ветеранов, которые должны были рассказать о войне. Всегда их хотелось о многом расспросить, но как-т они были не многословны. Иногда я пыталась выудить побольше из деда, но тоже не много помнил - малой еще был. Но эта книга отвечает на очень многие вопросы и восстанавливает пробелы. Она показывает главное важное, что происходило в домах, умах и сердцах людей, пока по мировой карте туда сюда перемещались флажочки войск. Когда мы читаем исторический очерк, мы видим цифры и официальные версии событий. Это тоже важно и интересно, но мне всегда было интереснее знать Как можно было вообще выжить в этом аду? как оно было на самом деле? а никак, и после немецкой оккупации в Киеве вместо 900 000 осталось 180 000, а все остальные выжили по какой-то случайности.

Вот мы живем в мирное время и не представляем, что бы мы делали упади сейчас во двор бомба. Страшно, да, но как то все абстрактно. А Анатолий рассказывает, как сперва прятались от малейшего шума самолета, а потом уже начали различать куда летит самолет, и переставали бежать каждый раз. Или как бабка с дедом, когда начинали падать бомбы, клали матрас под кровать и туда все залазили. Кровать мол крепкая, выдержит, бомба от пружин отскочит, а осколки если что застрянут в ватных одеялах и матрасе. Вот и вся хитрость, от куда бабке было знать то. А потом вырыли погреб и прятались все туда, так по радио советовали. Читаешь и думаешь про себя - ну да, что б если прибьет бомбой, то в том же окопе и схоронились. Но прятать все равно некуда было больше. Для меня подобные описания делают ситуацию более реальной. События перестают быть просто сухой частью истории. Читаешь, и перестаешь восклицать "Невероятно!", "Этого не может быть".

Анатолий Кузнецов рассказывает достаточно детально о том, что ему пришлось увидеть и пережить в свои 13 лет, рассказывает о судьбах людей, семьях, которых он знал, о том, что происходило в Киеве. Присутствуют как документальные факты и числа, так и эмоциональное описание пережитого. В книге собрано много информации не для впечатлительных. Меня сложно пронять, но даже я иногда сидела и плакала, и приходилось откладывать книгу. Пришлось пережить много пока дочитала. Сперва плакала за судьбы погибших, потом плакала за человечество, или точнее за бесчеловечность в целом, как можно было творить такую жестокость? в это просто невозможно поверить но это правда. Потом начинаешь привыкать и возникает то ли протест и ненависть, то ли ощущаешь себя одной из сотен букашек, судьбами которых ворочают взрослые мальчишки из кресел президентов.

И не могу не сказать, что читала эту книгу именно во время протестов в Киеве на Майдане независимости, и появления войск Росии в Крыму. Это еще больше усугубило какое-то ощущение безысходности. Смотришь ленты в интернете - люди кричат ругаются, махают руками, но по сути это нечто и толку мало. Как дядя в кресле захочет, как он решит, так и будет, и польется кровь если ему угодно, и пойдут или поведут на бойню. Как и всю мировую историю, и только счастливчики выживут и расскажут будущим поколениям о происходящем, как Кузнецов рассказал в этой книге.

Очень советую читать, особенно киевлянам.

Нельзя сказать, что я узнала что-то новое. Я пишу статьи по цыганской истории, включая геноцид во время Второй Мировой Войны, это значит - читаю чужие статьи, научную литературу, документы. И, поскольку судьба цыган в то время не была обособленна, узнаю и о страшных ранах других народов: беларусов, евреев, русских... Но одно дело - знать, и другое - вдруг увидеть, безжалостно-чётко, до комка в горле, мешающего делать вдох, до боли в груди. Анатолий Кузнецов сумел сделать так, чтоб я - увидела.

Наблюдательность ребёнка в сочетании с писательским талантом превращает повествование - в разворачивание картины, подробной и ясной, с беспощадностью к себе и другим, поскольку смягчению, самооправданию - как и обвинению - тут не место, автору важно именно показать, как оно было, а не порассуждать. Автор хочет, чтобы мы увидели, чтобы побывали там вместе с ним.

Больше всего потрясло - обращение с советскими военопленными. Сначала их низводят до скотского состояния, вынуждая голодать, не давая возможности соблюдать гигиену и поддерживать социальные связи, а потом лицемерно говорят - да это же животные, посмотрите, мы воюем с животными, и потому мы правы! И самый страшный эпизод - когда пленный, с помутившимся от голода разумом, пытается оторвать и съесть кусок мяса от трупа, которые их заставляют сжигать в Бабьем Яру. Кто же недочеловек - тот, кого довели до такого состояния, или тот, кто других людей доводил до него?!

Спасибо мужу за то, что познакомил с этой книгой.

И - как бы я хотела сказать "никогда больше"!

Дочитать, осилить, преодолеть эту книгу было сложно. Не потому что она плохая, нет. Наоборот, потому что слишком уж цепляет за живое. Перевалить за первую треть книги казалось вообще невероятной задачей: я бесилась, плевалась ядом в сторону автора. Заведомо узнав о том, что он ярый антисоветчик, дописывавший огромные куски в эмиграции, и натыкаясь на откровенности, от которых меня тошнило, я отшвыривала книгу с воплями "Как! Как можно ТАК..?" Автор негодовал, что Борис Полевой вычеркивал большие куски из рукописи. А я негодовала, что ему вообще дали это опубликовать.

А потом я поняла - мы привыкли к героическим книгам о войне. Эта победа все еще болит в нашей генетической памяти, плачет кровавыми слезами со снимков дедов и бабушек, прошедших через ад и сумевших не только выжить, но и отстроить страну заново. Поэтому такие книги невольно воспринимаются как попытки вытереть ноги об их честь и достоинство. Но такие книги нужны.

Этот альтернативный взгляд, это преклонение перед западным миром, описанные в начале книги, кажутся особенно отвратительными тогда, когда ты остро осознаешь, что твои предки гибли за спасение тех, кто мечтал о приходе немцев и падении советской власти... Но в сухом остатке начало книги - это просто чужая точка зрения, к тому же основанная на восприятии трагических событий ребенком, чьи родные не видели ничего хорошего в своей стране.

Когда я начинала читать, я знала, что роман документальный, и понимала, ЧТО я буду читать. Но не могла даже представить, КАК он отзовётся.

Я считаю, что каждый человек в своей жизни должен сам дойти до того, что историю надо знать. Такая созревшая позиция позволяет воспринимать материалы не как сказку, а как то, что было на самом деле, как жили люди и почему получилось то, что получилось. Дети читают историю как сказки, и только в более сознательном возрасте приходит понимание, что это было "взаправду".

В этой книге 12-летний мальчик Толик рассказывает, что он видел в своем городе. Многие киевляне поначалу воспринимали немцев как освободителей, думали, что "кончилась босяцкая власть, теперь-то мы заживем!" Но когда грабежи не прекратились ни через пять дней, ни через неделю, первая эйфория прошла. Когда появились первые приказы и первые расстрелянные, стало совсем не по себе. А после Бабьего Яра...

Это очень страшно. Страшно жить, когда не знаешь, будешь ли ты завтра сыт, будет ли можно выйти на улицу, будет ли завтра вообще...

как страшно, когда твоего друга могут расстрелять за национальность, как ты можешь ехать в трамвае только на задней площадке, как тебе плюют в лицо благополучные фрау и их дети...

Для меня самым показательным был дед. Он прямо-таки лакмус для настроений в обществе: сначала эйфория, потом недоумение. Дальше как в калейдоскопе: неверие, неприязнь, ненависть к немцам и, как итог, ожидание советских солдат как освободителей.

С насыпи вопили на чистейшем московско-русском языке: – Товарищи! Выходите! Советская власть пришла! <...> Я понял, что это такие же прятавшиеся, как мы, кинулся вверх, обгоняя их, но я уже не был первым. Там, наверху, на рельсах, обнимались, плакали, истерически визжали женщины, оборванные старухи кидались на шеи советским солдатам. Солдаты деловито спрашивали: – Немцы есть? – Нет! Нет! – рыдая, кричали им. Солдат было немного, несколько человек, очевидно, разведка. Они перемолвились, и тогда один из них выстрелил в небо зеленой ракетой. Запыхавшись, с той стороны взобрался еще один, белобрысый, добродушный, совсем уж наш хохол, какую-то вязанку в руках пер. – Ну шо, намучились? – весело спросил он. – Намучились! – завыли бабы в один голос. <...> Солдат с ракетницей дал вторую зеленую ракету, и они побежали вниз. А я не побежал – я полетел к дому, ворвался в окоп, закричал во всё горло: – Наши пришли!

Я разрываюсь: с одной стороны, я считаю, что в школьную программу такую книгу не дашь: не оценят, затрётся она на общем фоне. И с другой стороны, её должен прочесть каждый человек. Чтоб помнили. Чтоб знали. Чтоб не допустили...

Обязательная программа для каждого киевлянина, для каждого украинца. С чего начинается Родина. Но лично для меня – это ещё и машина времени. Когда-то мой муж, будучи мальчишкой в глаза не видевшим Киева, наткнулся в библиотеке на пыльную и никому не нужную книгу. Как он сам потом признался, его заворожила не только живая, увлекательная история, но и живописный пригород Киева – Куренёвка. Маленькие домики в кружевах вишнёвых садов, большая школа, в которой немцы устроили конюшню, Березовая роща, странное место под названием Кинь-Грусть, и, конечно, Бабий Яр.

Прошло лет пятнадцать, он вырос и переехал в Киев, где познакомился с девушкой. Однажды они ехали на встречу с её родителями, и парень, глядя в окно маршрутки на незнакомые места, спросил: - А как это район называется? - Это Куренёвка. Вот слева – Берёзовая роща, а это – школа, где я училась. Да-да, та самая, 1937 года постройки.

Анатолий Кузнецов рассказывает историю своего военного детства, которе прошло в том же районе, где я выросла и живу по сей день.

И пусть частный сектор давно уступил место уродливым бетонным дылдам, расположение улиц, парков и базаров осталось тем же. Читаю книгу, я с точностью до нескольких метров вычислила, где именно он жил, по какой улице шел в той или другой главе, и где находился магазин, из которого мальчик, вместе с другими одуревшими жителями, воровал бесполезные железные гайки.

Голосом, хоть и отточенным, талантливым, но в тоже время простым, человечным он говорит так, как мог бы беседовать с вами на кухне за чашкой чая. Он лишен пафоса, он не проповедует никакой идеологии, а просто рассказывает правду. И я верю каждому его слову. Хотя бы потому, что при любой власти, при каких угодно политических раскладах эта книга будет «неудобной», она всегда будет смущать и коробить. При чем всех.

Коммунистов. Потому что Кузнецов без стеснения описал, как они позорно сдавали Киев, как в отчаянии солдаты выпрашивали у женщин штатскую одежду. Он одним из первых заговорил о том, что именно наши взрывали бесценные памятники архитектуры на старом Крещатике и уничтожили тысячелетнюю Лавру.

Украинский националистов. За то, что рядом с немцами возле Бабьего Яра стояли сытые, украиноязычные полицаи в вышиванках. За идиотский лозунг: «Жиды, ляхи и москали – наилютейшие враги Украины», который – о боги!- близок многим и сейчас.

Обычных простых людей. За то, что в дни безвластия тут же кинулись мародёрствовать, что немцев встречали в буквальном смысле хлебом-солью, что на их глазах насиловали и убивали еврейский девушек, что чудом сбежавших евреев тут же, лебезя, выдавали мучителям.

Нацистов… понятно за что. И даже евреев. Потому что не рисует их единственными в своём роде, самыми несчастными мучениками, как сегодня принято. Ведь в Бабьем Яру расстреливали и цыган, и украинцев, и русских, и белорусов.

Что ещё так греет душу в этой книге – так это истинно киевский дух. То же ощущение у меня возникает, когда я слушаю рассказы своей бабушки. Образ народа не опошленный хрестоматийными стереотипами. Уж простите, но русскоязычный, интеллигентный, и гораздо более достойный, чем то сельское тупоумие, что нынче повелось величать «украинской культурой». Как же надоела эта бутафорская "ненька" в шароварах и с вареником в зубах!...

…И как до тошноты достала эта Великая Отечественная с пафосной физиономией и криком: «За Родину, за Сталина!» Потому что совсем о другом вам расскажут действительно пережившие войну. Читая Кузнецова, видишь не черно-белую агитку, а живую, цветную картину, как будто всё было только вчера. А остатки Бабьего Яра сохранились до сих пор. Только это не та искусственно вырытая канавка, гуда водят зевающих школьников на День Победы. Настоящий яр просто засыпали землёй, а сверху проложили дорогу и построили дома. Остался небольшой кусочек - он порос лесом, у него всё такие же крутые склоны. Об этом знают лишь местные жители да исследователи Киева. Мы с мужем пошли искать его несколько лет назад – теперь там детки катаются зимой на санках. Так же, как когда-то Анатолий с соседскими ребятами ходил играть в Бабий Яр. Круг замкнулся. Вот и слава Богу.

Как хорошо, что мы можем, читая эту книгу, относить ее к жанру истории, а вот для автора это была настоящая жизнь, настоящее детство, где рос он, сначала раздираемый противоречиями режимов и взрослых (но не особо задумываясь над всем этим), а потом близко-близко столкнувшись с одним из военных режимов. Эта книга - не только памятник погибшим евреям, даже, я бы сказала, не столько. Это книга-призыв ко всему человечеству, мольба о вечном мире, желание отказаться от тоталитарных режимов. Вообщем-то, к чему всегда призывают, и что никак не осуществится на нашей Земле. В послевоенные годы часто издавались книги, обличающие фашистский режим. Но чаще всего в противовес ему ставился режим основных борцов с немцами, советский. А вот автор, с цепкой мальчишеской памятью, вытаскивает на свет просчеты, ошибки, преступления обоих режимов. После этого становится удивительным, что книга была вообще издана, хоть и в оттепель, хоть и с купюрами. Интересно сравнивать обычный и курсивный, вычеркнутый текст. Видишь, какую строгую работу проводили цензоры. Не только когда вымарывали целые абзацы, но когда вычеркивали отдельные прилагательные, показавшиеся им неугодными, как резко менялся контекст написанного даже из-за таких мелких исправлений. Понимаешь гнев и отчаяние автора, под именем которого выходит в свет такой измордованный и порезанный роман. Что касается более поздних вставок, в скобках (которые больше всего критикуют в некоторых рецензиях), то они, в большинстве своем, уже менее интересны, они слишком отдалены по времени создания и по "взрослости" размышления от героя романа. Что касается его критики советского режима (злобствований, как некоторые его обвиняют), разве можем мы, "историки", его критиковать, человека, это пережившего. Говорить, нет, ты не прав, и просить посмотреть на все в свете истории. Ведь это все равно, что говорить родственнику после расстрела: ну, извини, ошибочка вышла, небольшие перегибы на местах. Но ведь историю творим! Свою личную историю не забудет ни один человек. Но у каждого строя были одновременно и свои минусы, и свои плюсы. Жесткий и кровавый режим часто давал стране прорывы в ее развитии, так можно вспомнить опричнину Грозного и присоединение Казани, тяжелые для народа Петровские времена и выход к морю, а любившая искусство и науки Екатерина не раз усложняла жизнь крупнейшему русскому ученому того времени, Ломоносову.

Читала, невольно проводя параллели между днем "вчерашним" и сегодняшним. Весь ужас "бабьего яра", зверства фашистов, геноцид , всё это еще недавно могло показаться чем то бесконечно далеким, прошедшим, как страшный сон, оставившим лишь кровавую память. Но нет. История ничему не научила людей. Уже новые , "доморощенные" фашисты, в своем зверстве даже превосходящие своих германских предшественников, убивают невинных, женщин, детей, стариков, крушат памятники, устраивают свои мерзкие шествия под нацистские речевки. Хочется процитировать автора :

Мир ничему не научился. Мир стал угрюмее. Он переполняется обманутыми марионетками, этакими запрограммированными болванчиками, которые с вдохновенными глазами готовы стрелять в любую цель, которую им укажут вожди, топтать любую землю, на которую их пошлют, а об оружии, которое в их руках - страшно подумать. Если им в глаза кричать: вы обмануты, вы всего лишь пушечное мясо и орудие в руках мерзавцев, - они не слышат. Говорят : "Злобный вой." Если им приводить факты, -они попросту не верят. Говорят : "Не было такого".

Если цивилизация сегодня в опасности, если ей суждено выродиться или погибнуть, то это произойдет с восторженной помощью доверчивых людей. Сегодня они мне кажутся опаснее самих их наглых вождей, потому что делается-то все - их руками. А их становится угнетающе много, и чудятся впереди такие Бабьи Яры, Освенцимы и всеобщие Хиросимы, какие нам еще и не снились. Хочу, чтобы я ошибался. Молюсь. Рассказываю, как ЭТО бывает. Прошу вас, люди: опомнитесь.

Не опомнились. ЭТО опять пришло , дремавшее "под боком", смрадное коричневое зло. Оно вновь оскалило свою шакалью пасть . Снова гибнут тысячи людей. А тем, кто на мировом уровне пытается остановить этот жуткий шабаш, им попросту чинят препятствия.

флэшмоб 2013 3/25 Как можно оценивать, понравилась тебе эта книга или не понравилась, как вообще можно применять подобные определения к таким книгам? Что можно написать в рецензии, отзыве о ней? Она тяжелая, страшная. Страшная своей правдой, тем, что все это действительно происходило, что это не придумано чьей-то болезненной фантазией, не списано с чьих-то книг. В этой книге нет ничего придуманного или приписанного, ничего приукрашенного или оставшегося за кадром. И от этого она становится еще более жуткой. Представьте, что вы простой беззаботный мальчишка, вам 12 лет, вы живете в Киеве со своей семьей. Все увас относительно нормально, где-то бушует война, но она где-то, а у вас все хорошо. И тут в Киев входят немцы... Знаете, чем еще страшна эта книга? Тем что все происходящее, было увидено ребенком, что автору 12 летним пацаном "посчастливилось" на собственной шкуре испытать, что значит война. Он видел и прошел через такое, что не всегда выдержал бы взрослый человек. Здесь рассказано о войне такой, какой ее редко где показывают- не героической, со множеством подвигов, и полной самоотверженных солдат, а обычной, без масок, со всем тем, что хотели бы скрыть, забыть, не вспоминать. Вот только этого нельзя делать, нельзя забывать. Мне стыдно от того, что я совершенно ничего не знала о Бабьем Яре, кроме названия, что я не имела ни малейшего понятия о том,что там творилось. Я человек, выросший на советских фильмах и книгах про солдат-героев, которые, не щадя себя, защищали нашу Родину, и я понятия не имела о том, что же творилось на самом деле. И за это мне тоже стыдно. Да, это жуткая книга, да, местами ее очень сложно читать, но ее нужно читать, об этом нужно знать. Время движется по спирали, и где гарантии того, что все не повторится?

Ну а что тут скажешь? История. Правдивая, неудобная история, от которой никуда не денешься и не убежишь. Про Бабий Яр надо знать, надо читать и помнить.Нельзя забывать про людей, который остались там. Это не просто книга,это документ. Она показывает жизнь,показывает людей,которые теряют свое человеческое обличие. Остается только один вопрос,на который страшно искать ответ:

неужели единственное, что люди в совершенстве освоили за всю историю, – это убивать?

Наверняка многие из вас слышали об этой книге. Большинство из вас ее читало. Я не писала бы на нее рецензию,если бы не правила флэшмоба. Это что-то очень личное, чем я не хочу делиться ни с кем.

Война. Ложь. Люди. Звери. В каждой строке - боль. Меня преследовал образ воя. Такого надрывного,надсадного, каким в деревнях бабы выли по умершим детям. Вой-вой-вой. Десятки,сотни тысяч загубленных жизней. Ни за что. У меня нет слов. Это нужно читать. Это нужно знать. Об этом нужно помнить.