Отзывы на книгу «Бабий Яр», страница 12

Говорят, что прошлое нужно оставлять в прошлом: забывать, вычеркивать из жизни и на миг представить, что это страшный сон. А что если это "прошлое" настолько ужасно и хранит в себе: людскую боль, унижение и не просто смерть, а жестокое убийство?! Как такое можно забыть и как с этим можно смириться. Наравне с героическими подвигами идет дань памяти тем, кто это пережил и тем, кто это не смог пережить( у них просто отобрали жизнь и таким зверским способом). И что это за адская сила такая в человеке, которая могла позволить издеваться уже над бездыханными телами? Насколько нужно ненавидеть, чтобы такое совершить...Или насколько нужно быть равнодушным к человеческой жизни, чтобы пустить уйму людей, простите, на "убой". Будто это что-то ненужное, что-то отвратительное. Пишу это и у меня мурашки по коже...Читая  написанное( даже не получается сказать книгу, ведь это не выдумка автора, а явь и сам автор подчеркнул, что это "документ"), приходишь в ужас и над каждой строчкой спрашиваешь себя: "Неужели такое возможно?" Я несколько раз откладывала и не могла себя заставить взять книгу в руки снова, потому что мне было больно это читать. Не хочется даже комментировать это, ведь простые слова не обозначат важности всего происходящего в прошлом. Чтобы не задеть чьи-то чувства своими высказываниями, я просто хочу, чтобы мы оставались людьми. Нельзя, чтобы чья-то уродливая душа могла нанести урон другому человеку, ведь именно такие души способны на зверства. Власти может быть всегда мало человеку и он уверен в ее безграничности.  Лучше пусть у нас формируется безграничная любовь к друг другу, чем огромное ЭГО, убивающее все вокруг! Всем мира и добра! С уважением.

Эта книга написана человеком, у которого украли душу, убили радость. Она тяжёлая не столько воспоминаниями о тысячах убитых, варварствах и изуверствах, сколько безнадежным взглядом автора на всё. Есть большая злобная Власть - и есть маленький человечек, микроб, который от этой власти всегда страдает. И сам главный герой ведёт себя совсем не по-геройски, и размышляет он гаденько, и люди вокруг него далеко не святые. И все 700 страниц об этом - как лгут, воруют, издеваются, совокупляются, напиваются, убивают и убивают, скрывают преступления, замалчивают правду. Ни капли радости, ни капли любви.

Осуждать автора за это даже в голову не приходит. Мало того, что он видел и слышал - он вообще чудом выжил.

В который раз думаю, что до нас дошли только свидетельства счастливчиков, столько было у них возможностей погибнуть, но Бог их хранил для чего-то, возможно, для этих книг.

Все молча здесь кричит, и, шапку сняв, я чувствую, как медленно седею. И сам я, как сплошной беззвучный крик, над тысячами тысяч погребенных. Я - каждый здесь расстрелянный старик. Я - каждый здесь расстрелянный ребенок. (Е. Евтушенко. Бабий Яр)

Привет. Привет, человек, читающий этот пост. Привет, знакомец, незнакомец, каждый. Если ты прочитаешь эту книгу сердцем, то ты больше никогда не посмеешь сказать, что человек – совершенное существо.

Что читаешь? Бабий Яр. Бабий Яр? Хм. Сейчас скачаю себе.

Я одолела её за 4 дня, кажется. Я в ужасе глотала страницу за страницей, я глотала слезы и срывающиеся вопросы, потому что ответов на них нет. Мне 23 года и я понимаю, что ненависть – это хаос, а любовь – гармония. Так почему они не понимают?

Мам, давай я тебе почитаю, а? А то мне страшно и больно. Ладно? Я вслух. Ты можешь даже не слушать, но можно я почитаю тут?

Здесь спросили, о чем книга, а я не задумываясь ответила – о геноциде евреев. А потом стала думать, перечитывать закладки, заметки. Нет. Не-а. Она далеко не только об этом. Бабий Яр – это символ. Это символ страданий, которыми пропитана книга, символ боли, зверства, трагедии, желания жить, предательства, голода, безнадежности, страха, ненависти, воли, памяти. Любви? Нет.

Представляешь? Они стояли в очереди, как скотина на убой. Пустили слух, что их в Израиль переправят, забрали паспорта, ключи, драгоценности. Раздели. Поставили в очередь. А потом застрелили. Тысячи. 20 тысяч за один день. Представляешь? Как такое возможно, как? Почему они стояли? Почему они, слышав выстрели, понимая все, стояли? Что за покорность и страх, что за чудовищное послушание? Ведь их больше было. Я никогда не пойму этого, милый, никогда.

Анатолий Кузнецов, который пишет не художественное произведение, а роман-документ, был современником и очевидцем событий, которые рисует. Когда он был еще четырнадцатилетним Толей, он стал делать записи в тетрадку, чтобы ничего не забыть. Тетрадку он эту прятал, сохранял, а потом вышла книга. Книга, которую правительство отказывалось печатать, особенно в том виде, в котором мы с вами теперь можем ее прочитать. Чтобы нагляднее проследить чудовищные правки, которые были проделаны редакторами в 20 веке, в данном издании изъятые куски даны курсивом, дополнения автора, сделанные уже в 70е годы – в квадратных скобках. Ничего удивительного. Все знают отношение власти к подобным произведениям, которые сквозят правдой, пусть и с субъективным оттенком ненависти – имеет право. Почему я сказала, что книга не только о евреях? Да потому что тут отражен целый пласт времени, в тех же правках. Вы только вдумайтесь: вычеркнуты куски, где говорилось, что наши солдаты, отступая, шли на дохлых клячах, а немцы въезжали победно на конях-тяжеловозах. Это правда, так было. Но нельзя говорить правду, нельзя допустить мысль, что наша армия была в чем-то слабее. В книге отражена абсурдность порядков Советского Союза. Школьников заставляют заучивать фамилии, а через какое-то время – замазывать чернилами имена, вырывать целые страницы из книг с неугодными личностями. Дома – сжигаются книги: любимый том японских сказок с картинками летит в печь, потому что японцы – капиталисты.

Ты представляешь, их потом после плена ссылали в Сибирь, потому что они не на смерть сражались, а позволили себя поймать. После скотского отношения «чужих», их кинули к «своим», не менее скотским. Они не нужны были стране. Стране не нужен человек, который захотел жить. Едкие комментарии автора, которые не в бровь, а в глаз, остаются в памяти, гипнотизируют и подчиняют себе. Ты доверяешься ему и начинаешь думать, как он. Немцы пришли и немцам радовались. Они были спасителями, потому что людей измучили красные. Искусственно вызванный голод, расстрелы, ссылки. Люди жили шепотом, не зная, кто предаст в этот раз. Немцев встречали с радостью, надеясь на спасение и свободу. Но получили пепел. «Тяжелый, жирный дым», который шел три недели. Роман-документ – это не громкие слова. Вступительная глава начинается так: «Все в этой книге – правда». Когда события, описываемые в романы, становятся особенно неправдоподобно бесчеловечны, Кузнецов ссылается на эту главу.

Все в этой книге – правда. Правда. У меня вертится это в голове, но не укладывается. И это – человек? Это тот, в ком, я считала, есть любовь? Это тот самый человек, я считала, в котором есть механизм правды, бесконечное пространство внутри? Как же мне жить с этим? Зачем я взяла эту книгу? Зачем я читаю её? Зачем не брошу? Все. В этой. Книге. Правда.

Привет. Привет, человек, читающий этот пост. Я говорю тебе – подойди осмысленно к этому чтению. Может оно тебе не надо? Кузнецов написал Бабий Яр, потому что не мог иначе. Он ненавидел режим, в котором жил и творил, он ненавидел несвободу. Но ты же, читатель, тоже это ненавидишь, ведь так? Он написал, чтобы ты знал правду, но ты уже ее знаешь. Если бы мне сказали, что это будет настолько тяжело, я бы не стала читать. Так вот, я говорю – это очень тяжело и может быть не стоит читать?

Ищете книгу "хоррор"? Она перед вами. Автор беспристрастно описывает все ужасы событий в период ВОВ, во всех мерзких и ужасных подробностях. Вам будет сложно читать, но вы не сможете оторваться. Мир остановится вокруг вас. Будете только вы, книга и Бабий Яр. Запаситесь валерьянкой и вперед! Автор заставит пережить все то, что пережили жители военного Киева: страх, неизвестность, ужас, отчаяние.

Я не могу описать словами те чувства, что вызвала у меня эта книга. Возможно ли вообще такое – осознать те события, те зверства, ту жестокость? Что способно передать те события с полной достоверностью? Кино? Документы? Или вот такие книги-исповеди? Мне кажется ничто не способно, потому что если ты не хочешь видеть, не хочешь верить, ты не увидишь и не услышишь.

Я помню в детстве, в том детстве, когда еще был Советский Союз и потом пришла перестройка – эти кадры – холокоста, концлагерей, ужасы войны, взрывы, смерть – в обязательном порядке показывали по телевизору 9 мая. А я, увидев тогда только какие-то обрывки (да, я даже ни одного фильма о войне не посмотрела с начала до конца), была настолько шокирована, настолько меня это потрясло, что с детства у меня срабатывал какой-то защитный механизм. Я просто не могла видеть это. И появилось это - я «не люблю фильмы о войне», я «не люблю 9 мая», я не люблю ходить на демонстрации в этот день, и самое тяжелое для меня – эта долгая минута молчания. Я относилась к этим событиям и ко всему, что напоминало мне о войне, так как относятся к старости – не хотят признавать. Отворачиваются, избегают встретиться взглядом. Стараются как можно скорее забыть. Нет, я много знаю об этой войне. Я учила в школе все эти даты, битвы и цифры. Я училась в университете и старательно готовилась к семинарам по холокосту, и тылу в годы войны. Я хотела знать больше, и просто так брала книги в Пушкинке по II Мировой, читала документы, свидетельства. Я стала преподавать в школе, включая на уроках военную хронику, рассказывая детям подвиги советских солдат, пытаясь донести те масштабы потерь, работу концлагерей, последствия которые им сейчас трудно представить. И потом я много читала об этой войне…. Но. Только сейчас я, наконец, поняла – что это такое. Эта война. Мне потребовалось все это время, все те книги, которые я читала до этого, все фильмы, все уроки, которые на которых я училась и учила, и эта одна книга - чтобы понять, наконец – что это. Мне потребовалось так много времени… и всего одна эта книга… и я не знаю, может быть, все те усилия, все остальные книги, фильмы, учебники, фотографии – все они стоят одного – стоят вот этого романа-документа. И насколько должно быть зашорено сознание, чтобы вот так долго это доходило. Когда разумом понимаешь все. А сердцем, душой открещиваешься – потому что слишком страшно, слишком ужасно. Потому что настолько страшны те зверства, уничтожение людей, та последняя ступень скотства, чудовищности (не могу я подобрать точных слов) – что ты просто не в состоянии постичь ее. Не способен смотреть в глаза всему этому.

Дальше...

И сейчас я чувствую себя так, как чувствует человек, с которого сняли защитную оболочку – и вся та боль, все те страдания и потери стали уже не чужими, абстрактными – то, что было когда-то, а стали реальными – то, что могло быть со мной.

И мне трудно писать об этой книге. Меня потрясло все то, о чем пишет Кузнецов. Пока я читала, и до меня постепенно доходило это осознание, мне казалось, что когда я сяду за компьютер я буду говорить очень много и долго. Меня переполняло от эмоций. Эта книга испещрена моими вечными галочками, вопросами, подчеркиваниями пометками и мыслями которые прямо тут на полях, я торопливо записывала карандашом… но сейчас. Закрыв эту книгу, у меня нет сил, чтобы рассказать о ней. Я могу только сказать одно – эта единственная книга, которая вызвала у меня стыд за свою историю (потому что забыли), книга, которая рассказала о смерти и жизни так, как никто другой, которая не просто несет какие-то эмоции. Эта книга, которая донесла до меня суть войны. И мне плевать, что мои слова сейчас кажутся банальными, высокопарными или избитыми. Есть книги, которые – нет, не переворачивают твою жизнь, - меняют самого тебя. Настолько, насколько ты сам к этому готов.

До прочтения этой книги я от всей души считала себя человеком аполитичным. И старалась держаться от всех этих политических вопросов подальше, как в прямом, так и в переносном смыслах. А прочитала - и поняла, что политика, как большая, так и не очень, а касается нас всех. Она даже животных касается, и не самым приятным образом.

Я читала полный вариант этой книги, где курсивом были указаны вырезанные цензурой места. Это было не менее страшно, чем описание зверств власти - из книги просто выкинули самые тяжелые/важные/серьезные моменты - просто по той простой причине, что они не совпадали с генеральной линией партии.

Страшно переживала я и за кота Тита. К счастью, кот Тит остался жив, но в процессе пострадало немало других животных, поэтому всем, кто сильно переживает из-за мучений братьев наших меньших, советую книгу отложить. Или подготовиться к тому, что книга окажется страшной во всех смыслах. Причем гораздо страшнее, чем все триллеры, ужастики, крипипасты и фильмы ужасов, взятые вместе.

Потому что самое страшное чудовище - это человек. И страшен он не только в своем действии, но и в своем бездействии.

Вот уже второй день отхожу так сказать от прочтения сего романа и много-много разных мыслей в голове – возможно дельных возможно – не очень.

Роман-документ. Роман – воплощение советского реализма. Роман – неоднозначность.

Автор начинает произведение с того, что вспоминает-возмущается тому, через что ему пришлось пройти радт того, чтобы роман его увидел свет. Все мы хорошо ли плохо ли , но знаем историю и знаем какая в то время была цензура. Автор всю жизнь почти прожил в СССР и можно подумать не знал, что такую ярую, сущую правду вместе с ругательствами в адрес советской власти.из которой состоит его роман, ему напечатать просто не дадут. Тут уж хоть возмущайся, хоть нет.

Очень неоднозначно. Роман не только о войне. Сам же Кузнецов учит в нем читать между строк – и если так и делать, то очень любопытная картина получается.

Бабий яр – место в Киеве где расстреливали немцы сначала евреев, потом предателей, потом просто всех подряд – жителей города и не только. Как при отступлении заметали следы – сжигали трупы. Как потом советская власть не признала жертв Бабьего яра и затеяла на трагическом месте стройку одну, вторую… Это все документалистика, об этом можно узнать из многих источников.

Книга меня поразила… Не только жестокостью описываемых сцен, но и тем как на самом деле в то время были несчастны люди, тем как некоторые жители Киева встречали немцев с распростертыми объятиями, лишь бы из избавили от Сталина; тем как отступала Красная армия – бегом, перепрыгивая через огороды; тем, что автор сам проклинает советскую власть, которая губит украинский народ, вместе с Петром I и Екатериной II; тем, что НКВД взорвало Крещатик в Киеве когда туда вошли немцы, вместе со своими же Киевлянами – мирными жителями; тем что все эти ужасы с расстрелами и бомбежкой почти досконально повторяются на той же Украине… но уже сегодня. Сейчас.

Надо сказать, очень неприятна мне ненависть автора к советской власти. Это так, знаете, по инерции, потому что я человек патриотичный. Нет, я неплохо знаю историю,но тем не менее уважаю ее и люблю свою страну. Это было. У романа одно достоинство – это роман-факт. И на этом все. Эта книга не учит любить Родину, не учит чему-то хорошему. Автор сам же про себя рассказывает, каК выпускал чужих птиц, продал гнилой орех на базаре своему же товарищу, разбросал фотографии своих соседей,когда они в ужасе бомбежки бежали из дома. Да он же был ребенок – скажете вы. В 14 лет и головы на плечах не было, раз делал такие вещи, о которых и книге своей не постеснялся написать? Вот такой мол я был. Да ни в коем случае нельзя этог писать, а помнить свой позор и молчать про себя.

А как он отзывается о предателях в книге? Конечно, плохо. А теперь откройте хотя бы википедию. Он для того, чтобы убежать в другую страну доносил на поэта Евгения Евтушенко КГБ, в чем сам и признался. Что? КАК? И этот человек еще говорит нам о том, что предательство это подло? И что Евтушенко был его другом? (в самом начале)

Кстати, вот ссылка на письмо, которое пишет ему по этому поводу диссидент Андрей Амальрик http://www.igrunov.ru/vin/vchk-vin-dissid/liter/publicistics/vchk-vin-dissid-liter-amalr-kuzn.html.

А как автор ставит знак равенства между Гитлером и Сталиным, имея ввиду власти и режимы в их отношении к своиму же населени, своей стране??? Родненькие, да разве ж так можно?... я согласна, во многом сходство есть – но равно здесь явно неуместно! Никак!

Пять я ставлю за роман. Это, конечно, сила. Это история. Это, в конце концов, нужно знать. Но автору – два. Нет, единица. За предательство друзей и нелюбовь в своей стране, какая бы она ни была.

В споры вступать не хочу, это мое мнение, имею на него право, как и вы.

Это не роман, это история...

История другого поколения, у которого были совсем другие заботы, проблемы, мечты. Основной задачей было выжить, выжить несмотря на лишения, голод, войну, террор...

Книга страшная, точнее нет, страшно правдивая .

Сейчас сложно даже подумать, что людей тысячами отправляли на смерть и представлялось это чем-то вполне допустимым и нормальным.

Как выживали, как боролись, как спасались...

Думаю, такую литературу надо читать, чтобы не забывать, что на земле подобное возможно.

Да..удивительные вещи, конечно...прочитала книгу, осталась под большим впечатлением...прочитала об авторе, удивилась бесконечно..ну ладно..

Дело в самой книге, удивительная правда, не выдумка и не фантастика о том, что творилось в Киеве во время окупациии со слов свидетелей...книга заставляет трезво смотреть на мир..уже после нескольких глав падает та завеса, которую усиленно навязывают СМИ, телевизор, интернет разными телешоу, фильмами...развивая у людей беспечность и отупение.. особенно запомнились главы про сожжение книг, смертельный матч, о самом Бабьем Яре и последних его днях, о непобедимости духа, который единственно не отнять у сильных людей...тот вызов, который бросили футболисты, побег, на который отчаялись заключенные поражает удивительным желанием жить... Очень много возникало мыслей во время прочтения...к сожалению, сейчас я их растеряла, но думаю, после второго прочтения выпишу их и внесу в рецензию... Сама книга прочиталась запоем, в течении 5 дней не могла оторваться... Эту книгу необходимо прочитать, поскольку она не окрашена в розовый зацензурированный цвет..

В уже написанных рецензиях много говорится о содержании, и это объяснимо - важная, чудовищно страшная тема. Однако обратимся к другой стороне книги - к её языку. Читая, я восхищалась, перечитывала вслух и снова возвращалась к некоторым предложениям. Лаконичный язык, абсолютно живой (с присущей ему иронией и тоской, ужасом, злорадством и искренней радостью) способ подачи жесточайших страниц истории. И сколько бы ни велись разговоры о том, с какой целью писал эту книгу автор, было ли это по заказу КГБ или она направлена против всех тоталитарных режимов, ясным остаётся одно: гуманность и доброта к ближнему должны быть краеугольными камнями общества. И свобода.