Читать книгу: «Никому не говори!», страница 8

Глава пятнадцатая

Антон

Два часа в дороге пошли мне на пользу. Я смог осмыслить всё, что произошло за эти считанные дни и не свихнуться окончательно, что было сложно. Чёрт. Это же надо, какую кашу мне предстоит расхлёбывать в ближайшие годы, потому что за один день это точно не провернуть. Раз за разом прокручивал в голове список имён, пытаясь понять с кого начать первого, хоть и знал насколько это бесполезно. Из Петры мне до них не добраться, а значит нужно перебираться в Мову, но согласится ли Нина на это? Ещё и с ней нужно что-то решать, ведь не просто так она вцепилась в свой «Люкс» и на неё объявили охоту. Я разрывался между безопасностью любимой женщины и жаждой справедливости во имя своего друга.

Чёрт. Когда же жизнь уже повернётся ко мне своим рылом?

Дом Жени встретил нас странной тишиной. Просторный частный дом с хорошим таким куском участка. Калитка оказалась открыта и мне это не понравилось – в свете последних событий вполне возможно, что ублюдки решились зачистить следы, и не погнушались бы убить женщину и младенца. Я достал пистолет, что всучила мне Фризер, и снял его с предохранителя под удивлённым взглядом Вадима. Буркнув ему, чтобы ждал меня тут, прошёл во двор, но увидел машину и успокоился. Девушка, видимо, только вернулась из магазинов и сейчас выуживала из багажника пакеты с продуктами, зарывшись в отсеке по пояс. Спрятал оружие обратно за спину и постучал по железу, привлекая внимание рыжей бестии. Реакция не заставила себя долго ждать. Она резко выпрямилась, но ударилась затылком о крышу и зашипела разъярённой кошкой.

– Мать твою, Захаров! Чтоб тебя черти в аду встречали!

Ксюшка была уникальной женщиной. Учитель начальных классов по русскому языку. Она могла материть нас добрых три часа и при этом ни разу не повториться. Мы все уважали её за чистую и верную любовь к нашему Женьки. За то, что дождалась его с последнего контракта, за то, что была вот такой сильной, дерзкой девочкой Петросяна. У Ксюшки были тёмные рыжие волосы, которые мелко курчавились во всю длину, и огромные раскосые глаза цвета весенней зелени. Она была красавицей и очень любила детей. Парень так гордился своей женой. Мы все гордились ими обоими, а теперь… Теперь мне предстоит рассказать о смерти её любимого.

– Привет, Ксюш.

Мой голос охрип. Улыбаться не было сил. В другой ситуации я бы перекинулся с ней парой колкостей, а потом взъерошил все эти кудряшки, зная, что она потом час потратит, приводя их в норму. Но сейчас ей стоило только посмотреть мне в глаза, чтобы понять – случилась беда. Беда с её мужем. В ту же минуту улыбка сошла с алых губ. Она побледнела, заметив Вадима. Раздался звук мотора у ворот дома. И этого оказалось достаточно. Все ехали к ней. А Жени нет.

Девушка зажала рот руками, и она начала оседать на холодный бетон двора с глухим криком. Я подскочил к ней, обнимая и усаживая на колени, пока она выла от горя потери мне в грудь. Её трясло от боли, а я даже не знал что сказать. Просто укачивал на руках как маленькую девочку, поглаживал её по спине и кудряшкам, желая, чтобы это быстрее закончилось.

Из-за кузова выбежал Клим и резко выдохнул, тормозя на одном месте. Он сел на корточки, протирая лицо ладонями, и смачно выругался. Чернов и Данил потянулись к девушке одновременно, взяли её за руки, выражая свою молчаливую поддержку. Верно. Мы всегда будем рядом. Всегда поможем и защитим. Ксюша тоже наша семья. Теперь она одна из нас, только потому, что была дорога Женьке.

Я долго сидел, сжимая молодую женщину в объятьях, пока она не затихла и не обмякла. Слёзы текли по её лицу даже во сне. Перехватив ее под коленями, понёс в дом и уложил на кровать в спальне. Укрыв толстым пледом, вышел в гостиную и нашёл там ещё одно родное лицо. Кирилл. Они вместе с Вадимом работали в «ОМОНе», но сейчас у него, кажется, был отпуск. Отлично отдохнул, как говорится.

Мы поздоровались, крепко обнявшись, и молчун вопросительно посмотрел на меня. Помня слова Женьки о камерах и жучках по всему дому, я выдал официальную версию событий – скорешился с майским подрывником, сделал глупость, пустил пулю в лоб. Демонов не поверил не единому моему слову, как и Климов. Правду знал сейчас только Вадим, а говорить начистоту нельзя. Это бесило, но парни поняли, что не всё так просто.

После моего монолога на камеры, в комнате повисла тишина. Каждый был в своих мыслях. Вот только младенец где-то в глубине дома был против и разразился тонким, но горестным плачем, от которого сжалось сердце. Меня захлестнула паника. Мать в отключке и наверняка не услышит сына, а у меня опыта обращения с такими маленькими детьми нет. Однако на помощь пришёл Вадим.

– Пойду, гляну.

Парень вышел, а я устало плюхнулся в кресло, сцепив пальцы в замок и прижав внутренними рёбрами ко лбу. Вдавливая большие пальцы в глаза, мечтал, чтобы всё снова стало как прежде, чтобы у меня была возможность остановить это безумие. Это не может быть правдой! Не может, чтобы близких и любимых вот так просто выдирали из жизни с корнем, не давая и шанса проститься. Перед мысленным взором встал образ Нины в те моменты, когда она позволяла себе стать собой. В её красивых глазах было столько любви, теплоты и нежности. А сегодня в них был страх, и я отлично понимал, что она не за себя боялась.

Вскочил на ноги и поспешно вышел на задний двор, доставая телефон. Крутил его в пальцах и думал, стоит ли ей звонить. Долго наворачивал круги вокруг бассейна, не зная как поступить, но в итоге сдался, набрал. А она скинула. Хах. На что я надеялся? Просто ведь хотел услышать её голос. Удостоверится, что она в порядке и её жизни ничего не угрожает. Может, я дебил? Кретин, который выдумывает то, чего и в помине нет? «Всего лишь люблю тебя». Можно ли считать эти слова за признание с учётом того, что их говорит Нина? Важен ли я для неё или только секс?

Убрав телефон, поплёлся обратно в дом. Сейчас были куда более важные дела, которые требовали внимания. Сердечные стенания подождут, когда я разгребу это дерьмо… А разгребу ли? Когда этот хаос закончится? И закончится ли он вообще? Больше волновал вопрос, справлюсь ли я? Там, на войне, всё было гораздо проще. Главное быть готовым, просчитывать каждый шаг наперёд, смотреть на ситуацию со всех сторон, анализировать и принимать решения. Здесь… В мирном обществе… Здесь другие враги. Им не пустишь пулю в лоб и не уйдёшь безнаказанно. В любой момент может случиться прокол всего лишь из-за человеческого фактора, неудачного стечения обстоятельств, да даже ничего не значащее слово может сыграть против тебя. Здесь другие враги, которые с удовольствием вонзят нож в самое слабое место и провернут лезвие, пока не поймут сдох ли ты или ещё трыпыхаешься.

Вернувшись в дом, обнаруживаю только что приехавшего Влада и уже на автомате вываливаю то, что и остальным, а сам шарю взглядом по углам, полкам шкафов с книгами, цветочным горшкам и статуэткам. В углу на видном месте висит сферической формы камера, но её Женька сам поставил, чтобы семью защитить. Мысленно усмехнулся этой мысли. Жил ради их безопасности, а себя защитить не смог. Эгоистично так думать, наверно, но сейчас мне было паршиво, блять! Я тоже потерял близкого человека! И мне тоже больно! Каждый раз было больно, когда на смену погибшим солдатам в моём отряде приходили другие и тоже погибали. Я потерял пятерых. Помнил их имена, голоса, повадки. И не смог уберечь от смерти. Принимал не правильные решения или давал слабину. Хреновый из меня командир. Не специально, но загубил пятерых молодых парней. Чернову только повезло – война закончилась прежде, чем он успел бы погибнуть, а остальные оказались живучими чертями, за что я им дико благодарен.

Ксюша проснулась ближе к закату. Спустилась вниз, окинула отсутствующим взглядом шестерых парней и кивнула каким-то своим мыслям.

– Ну что ж, – начала девушка безжизненным голосом, – пойдёмте. Кормить вас буду, здоровяков.

Да. Мы все были не малых размеров. Да и как иначе? Годы тренировок, оттачивание навыков… пока не перестали нуждаться в наших услугах, но тело ничего никогда не забудет.

Оставшись наедине со своими мыслями, откинулся на спинку дивана и рассеянным взглядом пробежался по обстановке. Из кухни доносились голоса и визгливый смех младенца. Дом на мгновение показался живым, но всего лишь на мгновение, потому что потом я заметил маленький объектив за ножкой тумбочки с множеством дисков и старых кассет. В один миг ощутил себя в центре террариума с самыми ядовитыми змеями на планете. Значит, он был всё-таки прав, и каждое правдивое слово могло бы навредить моей семье.

Склонил голову на бок, встал и подошёл к объекту моего внимания. Камера была не большого размера, примерно с пишущую ручку, и такой же формы. Она крепилась к самой задней ножке и за раскидистыми ветвями какого-то папоротника была почти незаметна. Огромная удача, что я на неё наткнулся, теперь стала проблемой. Ну, нашёл я её. И что дальше? Что мне с ней делать? Спрятать? Показать сейчас и напугать Ксюшу? Одно я знал точно – девушке с сыном нельзя здесь больше оставаться.

Повертел вещицу в руках и сломал её пополам. Если дом утыкан этими штуками, то найдём ещё. Из удлинённого корпуса торчали проводки и динамики. Интересная штука. Я таких ещё не встречал. Может какая-то новая разработка? Вот что-что, а военная техника никогда не стоит на месте в развитии. Каждый день появляются всё новые и новые разработки, которые искренне приводят в восторг своей функциональностью, скрытностью и техничностью…

– «Клоп-3Н5», – слышу за спиной голос Данила, – разработана полгода назад. Дорогая и мощная штука. Радиус слышимости десять метров, чёткая картинка, обратную связь ловит на три километра вокруг.

Клим был технарём в нашем отряде. Взлом компов, добыча инфы из недр интернета и серверов спецслужб, наблюдение со спутников. Он чёртов компьютерный волшебник! Не удивительно, что парень знает о таких вещах. Первое время Данил пытался быть честным и примерным гражданином Русской Республики, но как только узнавали, что он умеет, сразу пытались избавиться от такого опасного сотрудника. Идиоты. Будто это помешало бы ему.

– Нужно спрятать Ксюшу и Диму, – озвучил я свои предостережения другу. Если они пользуются такими дорогими вещами, подглядывая за жизнью матери и её ребёнка, то, что уже говорить об остальном? Чёрт. Кажется, мне не по зубам эта война. Ладно, подумаю об этом, когда разберусь с похоронами.

– Чёрный говорит ты в отпуск ушёл.

Я посмотрел в яркие, почти жёлтые глаза Клима. Он не спрашивал. Просто констатировал факт, но и озвучил то, что его волнует.

– Сейчас я нужен тут.

Я замолчал, надеясь, что действительно нужен только тут, а Клим кивнул. Больше вопросов не последовало, да и сказать толком ничего не выйдет, и парень это отлично понимал. Данил развернулся и ушёл обратно. Спустя мгновение услышал его голос, порадовавшись, что друг взял на себя эту роль и мне не нужно ставить Оксанку перед ещё одним фактом – сюда они больше не вернутся. Удивительно, но девушка спорить не стала. Молча, кивнула и пошла собирать вещи, а ко мне вышел Кирилл. Он, всё так же молча, подошёл с кружкой кофе, пихнул её мне и забрал прослушку. Повертел в руках и вперил в меня вопросительный взгляд. Я кивнул. Это всё что ему требовалось.

За годы совместной службы мы научились читать мысли друг друга, и уже не было необходимости задавать вопросы. Демон желал мести и его волновало только с ним ли я. Я согласился. А другого ответа не существовало. Каждый в этом доме жаждал утолить свою ненависть и ярость. К чему играть роль правильных мальчиков – мы никогда ими не были. Претворялись хорошими, маскировались под привычные рамки окружающих людей, сливались с обществом и ненавидели нынешнюю жизнь. А теперь тормоза сорваны – нам объявили войну. Не осознанно. Не ведая. Но пощады не будет.

За нашими спинами с грохотом открылась входная дверь, привлекая всеобщее внимание к взбесившемуся гостю. Илья. Синеглазый блондин метал гром и молнии, пытаясь хоть что-то сказать, но не выходило. Остановив немигающий взгляд полный ярости и ненависти на мне, он подлетел и замахнулся, и я бы точно получил в рыло, если бы ни Кирилл, который перехватил кулак и, вывернув руку, впечатал напарника в пол. Я же успел только назад отступить и удостовериться, что кофе не расплескалось. Всё-таки я старею. Ожидаемо ведь, что кто-нибудь из нас по любому бы захотел начистить мне квакальник.

– Ты отвечал за нас! – орал парень, пытаясь выбраться из захвата. – Ты отвечал за него, грёбанный ты ублюдок! Кто ты после этого?! Кто?! Сколько ещё должны подохнуть, чтобы в тебе хоть что-то проснулось?! Отпусти, блять, Кир!

Я кивнул Кириллу, и Илья поднялся, но тут же ухватил меня за грудки куртки.

– Что? – шипел блондин сквозь стиснутые зубы. – И на это закроешь глаза? Ничего не предпримешь? Какой ты, в жопу, командир тогда?

Мне стоило огромных трудов взять себя в руки и холодно взглянуть на бойца. То, что я скажу далее, причинит боль Ксюше, которая выскочила на шум, но и заставит меня чувствовать себя настоящей тварью.

– Женя нарушил закон и повёлся на большие деньги, Илья. Ему было плевать на убитых им людей. Почему я должен печься о чести очередной гнили?

Илья ошарашено отпустил мою ветровку и отступил на шаг, во все глаза смотря мне в лицо.

– Ты не можешь так поступить…

– Могу.

– ОН ОДИН ИЗ НАС!!! – взревел парень, тыча мне пальцем в лицо.

– Был. Сейчас это всего лишь тело, и я не собираюсь из-за него впригаться в дерьмо, только для того, чтобы потешить твоё самолюбие, боец. И если ты сделаешь хоть шаг в этом направлении, я сам лично пристрелю тебя…

– Да пошёл ты! Мы не на задании, и я не обязан тебе подчиняться!

Илья всегда был горяч головой. Взрывной характер и преданность своим принципам и нам порой разрывали его на части, но он всегда находил выход и способ держать себя в руках. Но не на этот раз. И я его не винил. Он имел на это полное право. Илья и Женя были гораздо близки друг другу, чем мы все вместе взятые. Лучшие друзья с пелёнок. Они были всю жизнь рядом.

Я намеренно опустил взгляд на руки Кирилла, который до сих пор сжимал устройство слежения в руках, и Илья это заметил. Как только он понял, что именно вертит в пальцах Демон, до него начала доходить суть всего балагана.

– Мне нет дела до твоих задетых чувств, боец. Либо подчиняйся, либо проваливай. Больше из моих людей никто не погибнет.

Он обвёл ошалевшим взглядом всех собравшихся и коротко кивнул, пытаясь восстановить дыхание, осознавая, наконец, что получит желаемое, как и мы все.

– Я понял, ком. И принял.

Глава шестнадцатая

Нина

Проводив Захарова, села за разгребание рутины. Раз пару дней его не будет, у меня появится время привести дела в порядок. Уже через три часа глаза просто резало от бесконечного количества цифр, а столбики и таблицы пестрили перед взором, не исчезая. Зажала пульсирующие виски пальцами и сделала глубокий вдох. Список, что показал Антон, до сих пор крутился в памяти. Она у меня была фотографической и мощной. Я могла бы вспомнить, что видела даже спустя десятки лет. Сбой произошёл лишь один раз, когда умерла мама. Со мной тогда психологи работали, объяснили это тем, что память сама блокирует воспоминания, и поэтому не могу помочь следствию. Всё, что я помнила, это что пришла домой после школы, потом мамину руку с синяками на полу за открытой дверью её спальни, а после следователя, который в присутствии адвоката отца брал у меня показания. Мне было тринадцать тогда…

Отбросила мрачные воспоминания и уставилась в монитор компа. В коридоре пусто, зал забит битком, а официанты еле поспевают носить алкоголь. Я зря волновалась о репутации клуба. Мы не успели даже открыться, а у входа уже было человек сто. Такого потока даже в выходные не было.

Решив размяться, прошла на балкон второго этажа и начала наблюдать за происходящим внизу. Мне моментально принесли мой мохито без алкоголя и виноград, и я откинулась на спинку, поглядывая вниз на танцующих людей. Хотела бы и я вот так, ни о чём не думая, беззаботно отплясывать под громкую музыку, подняв руки над головой. Иногда я жалела, что трачу свою молодость на управление клуба и сбор информации о предполагаемых конкурентах. Ведь в двадцать три года нужно отжигать, а я веду незримую борьбу с единственным родственником на планете. А иногда я наоборот радовалась, что стала той, кто я есть. Восемнадцать лет я тряслась от одного взгляда отца, а теперь? Теперь мы обе свободны. Относительно свободны.

Я понимала, что это не продлиться вечно и имеет свою цену, но пока что я слаба. То, что у меня есть сейчас слишком незначительно и лишь слегка поколеблет авторитет отца перед его врагами и союзниками, а значит, нужно больше. Вот только где это «больше» взять?

От раздумий меня отвлекли громкие выкрики и возня внизу. Драка. Молодняк часто махал кулаками, перебрав с алкоголем. Высокие градусы, раскрепощённость, слово за слово и вот уже и собеседник не так вежлив с тобой, и каждое его слово воспринимается как-то иначе. Я наблюдала, как к бунтующим подбегают мои люди, скручивают буйных клиентов и уводят из клуба, и окаменела, когда увидела у подножья лестницы своего бывшего. Ему-то что тут надо? Мы расстались не то, чтобы плохо, но и продолжать общение не было смысла. Я получила что хотела, а он… не знаю. Мне было плевать. Единственное, что меня в нём привлекало на тот момент – его умение трахаться. Тогда для меня это было «умением», он уделял предварительным ласкам достаточно времени, заводя меня почти до предела, а сейчас понимала – ошибалась. В принципе, каждый мой парень на тот или иной момент был для меня уникален, как, впрочем, и Захаров сейчас, но с Артёмом, мне казалось, было иначе. Я думала, что любила его. И опять же – ошибалась.

Дойти до меня беспрепятственно ему не дали. Ещё на входе на этаж его остановили два здоровенных мужика, опустив на его плечи ладони, и предостерегающе покачали головой. Парень им что-то сказал, но это не подействовало, тогда Тёма начал упрашивать. Видимо, сжалившись над ним или проникнувшись словам, один из охранников подошёл ко мне и наклонился к уху.

– Говорит, что разговор очень важен, – пробасил мужик, имя которого я так и не запомнила. – Что с ним делать?

Я встретилась с умоляющими карими глазами за тонкой оправой очков и дёрнула пальцем, чтобы пропустили. В ту же минуту ему позволили ко мне подойти. Артём не был сногсшибательным красавчиком, но он быстро располагал к себе людей. Наверное, именно поэтому ему удалось сделать карьеру в модельном бизнесе, а после открыть своё дело.

– Привет, Нинок. Давно не виделись.

Вся эта ситуация меня забавляла. Я не понимала, от чего вся охрана воспринимала меня как какую-то «крестную мать», но они упорно отказывались вести себя иначе. Стояли в тёмных углах, скрываясь от лишних глаз и стараясь не привлекать к себе внимание. Одевались, как «Люди в чёрном», игнорируя факт, что мы, мать вашу, в клубе! И эта их мания передавать из уст в уста сведенья о моих привычках и предпочтениях, как с тем же движением пальца, но они словно помешанные фетишисты, следовали какому-то своему кодексу, играя роль бюджетного Джона Уика. И, будь я проклята, но это производило впечатление на других людей, заставляло их трепетать передо мной, точно так же, как и Артёма.

Скромная улыбка подрагивала на полноватых губах, плечи напряжены, локти на коленях и взгляд заискивающий, нервный против моего уверенного и циничного. Я лишь слегка усмехнулась, отпивая из круглого фужера напиток.

– Здравствуй, Артём. Что тебя ко мне привело?

Он сцепил руки в замок и посмотрел на них, а потом снова на меня. Это что? Страх? Чего ты боишься?

– У меня есть информация для тебя. Она тебе и понравится, и не понравится. Но мне нужна услуга.

Я вздёрнула бровь и повела кончиком пальца по краю бокала. Что ж он такого может мне предложить?

– И какого рода услуга тебе нужна?

– Защита и покровительство.

Ого. И кому же он перешёл дорогу?

– От кого?

– От Грешника.

Твою мать! Ну почему всё всегда так сложно?

– Что ты сделал?

Мне показалось или на этих впалых щеках появился румянец?

– Обдолбался в его клубе.

Ясно. Несмотря на своё прозвище, Грешник ненавидел наркоту. Он пресекал её в любом виде на своей территории, а Артём нарушил это условие, зная об этом. Однако рыльце Грешника тоже не без грешка. Ходил слушок, что он долгое время был контрактником, как и Захаров, и не смог полностью избавиться от адреналиновой зависимости. Поэтому блондинчик открыл подпольный бойцовский клуб без правил и сам принимал в нём участие. Лишь одному человеку удалось его победить – некий Волк. И я видела тот бой. Они словно рыси или тигры перемещались по рингу, переговариваясь между собой и перешучиваясь. Даже когда наносили друг другу точные удары, улыбки так и не сходили с их уст, поражая хладнокровием и спокойствием этих двух бойцов.

Вот только Артём всего лишь «обдолбался» в его клубе, а не торговал ею. Этого мало, чтобы объявить охоту.

– И что ещё?

– И, кажется, устроил там пожар.

Понятно. Я по своему опыту знала, сколько проблем приносить подобное. Даже если виноват клиент, клуб всё равно осаждают проверками, что мешает заработку. Учитывая то, что Грешник ведёт свою деятельность в Мове и мы никогда не были соперниками в бизнесе, я не знала о нём ровным счётом ничего, кроме о тех шести лет, что он провёл на войне, и ублюдок был кристально чист. С виду обычный боец, выполняющий обычные поручения, но что-то мне подсказывало, что это далеко не так. Интересно, какова сумма задолжности Артёма или здесь что-то другое?

– Почему ты просто не выплатишь долг?

– Потому что я банкрот. Он лишил меня всего. Мало того, что я гол, как сокол, так он ещё и спустил на меня всех моих врагов.

Ситуация всё интереснее и интереснее. Тут точно что-то личное. Смогу ли я противостоять такому сильному бизнесмену, как Грешник, ведь за два года даже я не смогла узнать хотя бы его имени. Ни возраста, ни группы крови, только это прозвище. Будто его вообще не существует.

Я вертела в пальцах бокал, всматриваясь в глаза парня напротив, и прикидывала в уме все расходы и нюансы. Ну, допустим, каким-то образом я смогу защитить Артёма. Людей у меня хватает, денег тоже, о связях я вообще молчу, но вот то, что этот Грешник для меня белое пятно, меня совсем не радует. Что от него ожидать? К чему быть готовой? И тут же приходит ответ – ко всему.

– Артём, Артём, – я укоризненно покачала головой, – чтобы идти против Грешника, мне нужна очень сильная мотивация, приятель. Что такого ты можешь мне предложить?

Он достал из внутреннего кармана серого пиджака свёрнутый вдвое лист.

– Здесь кое-что касаемо твоего отца и матери десятилетней давности. И поверь, это стоит любых затрат.

Я усмехнулась.

– Что мешает мне просто убить тебя и забрать это себе?

Он нервно улыбнулся.

– Ничего. Но кто потом с тобой будет иметь дела, если это всплывёт? Да и я надеюсь, что от той девушки, которую я знал, осталось хоть что-то.

Холод растёкся по моим венам. От былой девочки не осталось и следа, но любопытство всё же взяло вверх. Что там такого на моих родителей? Ещё и десятилетней давности…

Так! Стоп! Даже не думай надеяться, разочарование будет слишком велико.

– Откуда мне знать, что ты не фальшивишь, Темон?

Я знала куда бить. Эта вариация его имени, томный голос и проглоченная буква «Н» моментально привели его в боевую готовность. Карие глаза потемнели, взгляд осоловел, кадык нервно дёрнулся, но он тут же крепко зажмурился и потряс головой.

– Грязно играешь, Нин. Ты сама прекрасно знаешь, что я не вру.

Я легко улыбнулась и покачала головой.

– Тёма. Мне мало твоего слова. Ты даже не представляешь, о чём меня просишь. У нас с Грешником разные территории и они не пересекаются. Мне не зачем развязывать войну с этим человеком…

– Нин, мне больше не к кому идти, – в отчаянии прервал он меня, сложив ладони в мольбе. – Если он доберётся до них, я этого не переживу! Помоги мне! Умоляю!

Я откинулась на спинку диванчика и положила на неё локоть. «О них»? Как интересно.

– Тогда будь со мной откровенен, Артём. Кого именно я должна защитить?

– Мою жену. И дочь.

Неожиданно.

– Я сам не знал, что являюсь отцом уже пять лет.

Вот как. Мы с Артёмом ровесники, и тут только один вывод – в восемнадцать он не особо заботился о защите. Господи, как же меня пронесло, и я ни разу не забыла о резинках с ним! Почему-то только эта мысль посетила меня при упоминании о незапланированной беременности. Как бы то ни было, думал ли Артём своей головой сейчас? Да, он пытался защитить семью, но какого будет им без него? И как долго оберегать их смогу я?

– Насколько ты сейчас адекватен, Артём?

Он моргнул и тряхнул головой, опустил её ниже, провёл руками по волосам и отрицательно покачал головой.

– Не очень. Мою квартиру взорвали, на машине перерезали тормоза, а в утреннем кофе оказался мышьяк. Я чудом до тебя добрался. Думал, твои амбалы мне голову открутят один взглядом, с моей-то везучестью сегодня. Я в отчаянии, Нин! Я… – он поднял на меня полные боли глаза. – Помоги мне.

Господи. Сколько же врагов у него? А Грешник хорош. Что-что, а проучил мальца он знатно.

– Покажи мне, что на листе.

Но он покачал головой.

– Пойми меня правильно. Это, – он махнул бумажкой, – было гарантией защиты от твоего отца долгих десять лет. Передав его тебе, я лишу родных безопасности.

Интересно, это тот самый козырь или у него ещё есть карты в рукаве?

– Тогда зачем ты отдаёшь его мне?

Стараясь абстрагироваться от своих эмоций, я наблюдала за каждым изменением в его мимики, движениях, позе. А он лишь гадливо усмехнулся, положил лист на столик между нами и подвинул его мне пальцем.

– Потому что ты сама начнёшь ему мстить, и это будет гарантией на безопасность моей семьи.

Я опустила глаза на лист, страшась и предвкушая того, что там увижу. Неужели это то самое? То, чего я так жаждала с момента смерти моей матери – мой билет к свободе? Прошло всего десять лет, а кажется, что целая жизнь. Всю свою жизнь я ловила на себе взгляды, которые откровенно говорили, что я дочь наркоманки. Что я гниль этого мира, и не достойна права на существование, потому что от «такой» женщины может появиться только убогое отродье. Я ненавидела этих людей настолько сильно, что стала играть желаемую ими роль. Выстраивала образ блудницы и терпела опыты отца только ради того, чтобы воткнуть им клинок в самое их поганое сердце. Стереть ублюдков с лица земли и очистить имя матери – вот моя цель. Да. Я ничего не помню о том дне. Но я помню маму. Помню, какой она была. Каким добром светились её глаза, и сколько любви она вкладывала в свои объятья.

Подняв лист, развернула его, не сразу поняв, что задержала дыхание. Взгляд зацепил лишь пару строк и несколько слов, чтобы удостовериться – это оно. Это то, что я искала. То самое доказательство, которое избавило меня от сомнений и подталкивало к действиям.

На отлично сохранившемся документе чёрным по белому были выведены нужные мне два слова – «насильственная смерть». Дата. Подпись. Печать. И имя моей матери.

– Откуда у тебя это?

Он тяжело вздохнул на мой ледяной тон, но пробормотал:

– Мой отец непосредственный участник. Я не знал, Нина. Только сегодня догадался.

Я прищурилась, а мой телефон пришёл в движение, завибрировав от входящего звонка. Я сбросила звонок даже не глядя, потому что меньше всего сейчас хотела слушать кого-либо.

– Догадался? Ты догадался? Ты меня за дуру принимаешь?!

На последнем вопросе моя выдержка дала трещину, и я всё-таки зарычала от ярости. Он догадался. Смышлёный ты наш! Что ж ты десять лет назад не догадался? Почему никто ни о чём не догадывается вот так?

– Ну а откуда у него ещё эта бумага?! – воскликнул Артём, восприняв угрозу в моём голосе не так, как надо, но тоже в правильном направлении. – В тот день он сутки дома отсутствовал, на звонки мамы не отвечал, вернулся весь всклокоченный, разбитый. А вчера нашёл в его сейфе вот это! Что ещё тебе приходит на ум?

Я усмехнулась его не дальновидностью. Видимо, на эмоциях он просто не мог предположить, что роль его родителя была тогда немного иной. Он был следователем. Это после все знали его как начальника безопасности конкурента моего отца.

– Твой отец вёл это дело, а потом ему пришлось закрыть его за отсутствием состава преступления, Артём. После он уволился. Почему он вообще отдал тебе это?

– Он не отдавал, – пробасил хрипло парень, сжимая переносицу. – Его убили неделю назад.

Вот как. Ну что ж, хоть какая-то часть головоломки сошлась. Точнее натянулась. Отец Артёма, Иннокентий Павлович, каким-то образом узнал о махинациях моего отца и папа об этом тоже прознал. Вот бывший следак и решил подстраховаться. В подлинности этого заключении о смерти не было сомнений. Время отложило свой отпечаток на бумаге, а имена, даты и печати совпадали.

Я сложила листок снова пополам и постучала пальцем по сгибу, возвращаясь мыслями к просьбе Артёма. Грешник. Тёмная лошадка в очень прибыльной сфере. Почему он так озлобился на Артёма из-за какого-то поджога и употребления наркоты?

– Почему ты просишь защитить только мать с ребёнком? Неужели решил стать мужиком и разобраться со своими проблемами сам?

Он усмехнулся.

– Не знаю получиться ли, но я хочу попытаться.

– И каким образом?

Он пожал плечами, мол, ещё не придумал. Я ещё раз постучала по необходимой мне вещи в руках и щёлкнула пальцами. В ту же секунду мне принесли мой блокнот и ручку. Я записала адрес и протянула его Артёму.

– Отправлю с тобой пару своих людей. Забираешь жену и сына, и вас отвезут по адресу. Там вы будите в безопасности, пока я не решу твою проблему. И не спорь! – тут же возразила я, видя, что он подобрался. – В таких вопросах лучше тебе не встревать между нами. Надеюсь, ты меня хорошо понял?

Артём кивнул, пока я отправляла распоряжение Паше по телефону, и ретировался, а я снова продолжила наблюдать за толпой, сжимая в дрожащих руках бумагу.

Ну, что ж Грешник. Надеюсь, мы с тобой договоримся.