Читать книгу: «Никому не говори!», страница 9

Глава семнадцать

Антон

Мы увезли Ксюшу и её сына в тот же вечер. Скинули Стасу координаты моей квартиры, где я хотя бы временно спрятал женщину и ребёнка, и, дождавшись пока оба устроятся на новом месте, вернулся на кухню к своим напарникам. Ответ от самого необычного из нас пришёл мгновенно. «Буду через пятнадцать минут». Что ж ждём. Будто выбор есть.

Илья, перестраховываясь, поставил по периметру свою охрану и… выдал остальным оружие. Это удивило, но вопросов не вызвало. Все мы знали, кто он, а стволы в руках только придавали уверенности в безопасности. Если к нам и заглянут незваные гости, уйти, как минимум, целыми у них не выйдет. Наверное, в этот момент я окончательно понял, что моя жизнь больше не станет прежней. Что больше я не смогу с чистыми руками выполнять свою работу, и больше не будет в моей жизни той стабильности, как раньше. И я даже не знал, печалило ли меня это или же наоборот – придавало смысл и ценность собственному существованию.

В заднем кармане завибрировал телефон, и я вышел на балкон, чтобы спокойно поговорить. Нина. Я и забыл про неё со всеми событиями и переживаниями – поездка сюда, озабоченность безопасностью маленькой семьи Женьки, неизвестность будущего и вечные думы как сделать так, чтобы уберечь две ни в чём не повинные жизни и самому при этом хотя бы не сдохнуть.

Долго решался отвечать на звонок. Что я мог сейчас ей сказать? Что предложить? Но в том, что она мне нужна сейчас и здесь сомнений не вызывало.

– Да, Лисёнок.

Удивительно. Я никогда не проявлял нежности к своим женщинам, а вот с Ниной не выходило держать язык за зубами.

– Ты сейчас занят?

Я оглянулся назад и посмотрел на ещё не полную компанию своих ребят через пластиковые окна.

– И да, и нет. Что-то случилось?

Она вздохнула устало и хмыкнула.

– И да, и нет. Но это не телефонный разговор…

– Я за тобой приеду через десять минут, – прервал я её на полуслове, осознав одну простую истину – я жутко по ней соскучился.

– Хорошо. Я жду.

Как же я обожал её вот такую податливую. Она не закатывала истерик и со всем соглашалась. И из-за этого мне хотелось считаться с её мнением.

– Ты же не против, если я приеду?

– Нет. Мне тоже надо с тобой увидеться. Если хочешь, я и сама могу подъехать…

– Нет, Нина! – возразил я поспешно, боясь даже представить, что она покинет безопасную территорию сама. – Мне важно знать, что тебе ничто не угрожает. Поняла? Сиди и жди.

Лисёнок фыркнула, но согласилась. Скинув звонок, вошел обратно в дом и, предупредив ребят об отлучки, уехал в её клуб. Народу было море. Длинная очередь выстроилась у входа в надежде попасть внутрь, но, видимо, места уже не было. Оба зала были переполнены, а когда я беспрепятственно прошёл внутрь, то услышал за спиной рокот недовольных голосов. Как же хорошо, что я в отпуске. Жалоб завтра было бы просто уйма, а обезъяник, наверное, уже ломится от «постояльцев».

Громкая музыка долбила по ушным перепонкам так, что я чувствовал их вибрацию при каждом слишком высоком или низком децибеле. Ко мне тут же подошёл Паша, пожал мне руку и указал где я могу найти Фризер. Малышка сидела на втором этаже VIP-балкона и потягивала мохито. Не дай бог он с алкоголем – отшлёпаю чертовку. Направился к лестнице, где стояли два широкоплечих мужика, но те не стали меня пропускать к ней, молчаливо преградив мне дорогу. Парни были хороши собой. На зрительную оценку. Вот только натренированному взгляду было отлично видно, что эти два идиота на стероидах отца Нины.

Владимир Фризер проделал огромную работу и сделал настоящий рывок в развитии медицины. Он смог добиться невероятного прогресса в области увеличения частей тела без хирургического вмешательства. Мгновенно действующие обезболивающие. Нервные стимуляторы, позволяющие преодолеть громадное расстояние без передышек на своих двух. Адреналиновые коктейли. Но где прогресс, там и регресс. Многие пытаются втюхать доверчивым глупцам подпольную продукцию, которая не только действует в ущерб организму, но и травмирует тело. Эти двое не исключение. Надувные шарики не только не причинили бы мне существенного вреда, но и потешали бы моё самолюбие, поэтому я лишь тяжело вздохнул, прикрыв глаза от усталости. Разбираться не было сил. Четыре часа за рулём, истерики Ксюши и надрывный плачь младенца на заднем сидении выбили меня из привычной калии. Не то, чтобы я не любил детей, просто не был готов к общению с ними.

– Слушайте, просто уйдите с дороги. У меня нет желания с вами возиться.

– Не положено, – пробасили двое из лорца, скрещивая на груди руки. Да чтоб вас!

– Мне плевать, что вам положено, а что нет…

– Слушай, вали от сюда. Нам проблемы не нужны…

Но тут его прервал желанный голос, который раньше стоял у меня в печёнках, а сейчас ласкал слух:

– Пропустите, пока у вас действительно не появились проблемы.

Как по мановению волшебной палочки двое расступились, и я поплёлся за Фризер. Преодолев лестницу, свернули к коридору, где находилась комната девушки, но прошли в кабинет. Всю дорогу смотрел на попку, обтянутую лоснящейся тканью до самых пят, и скользил по обнажённой спине с ровной линией позвоночника. Она возбуждала меня одной своей походкой, при которой ягодицы девушки покачивались в такт только мне известной музыке. Поэтому, когда за моей спиной закрылась дверь, в то время как девушка щёлкнула тумблером на глушилке и положила сотовый рядом, я сразу прижал её к столу, стиснув булочки в руках.

– Как же мне нравится твоя задница, Фризер, – прошептал я, ведя носом по идеальному изгибу шеи. – Думаю, скоро мы и ею займёмся.

Я знал, что Нина не баловалась анальным сексом, и отлично понимал её страх, поскольку спина тут же напряглась. Это насмешило. Как бы малышка не старалась выдать себя в ином свете, её неопытность всё равно легко раскусить. Провёл ладонями по бархатной коже спины от поясницы к плечам, стаскивая лямки платья, которое упало к её ногам чёрной лужицей. Вынул две палочки из скрученных волос, и те шёлковым водопадом рассыпались по груди.

– Антон…

– Шшш, – прервал её, убирая блестящие локоны на одно плечо и прикасаясь губами к открытому участку кожи под ухом. – Дай мне на тебя посмотреть.

Как же она молода. Ей бы прожигать жизнь на танцполе и за барной стойкой, но она играет придуманную ею роль. Это заводит, но… Меньше всего я хочу, чтобы она в этой игре потеряла себя. Вдохнул запах её волос. Лаванда. Это лаванда. И виноград. Повёл носом к изгибу, а пальцы зарыл в мягкость её волос. Удивительно. С виду они жёсткие и непокорные, а на ощупь словно шёлк. Провёл ладонями по её бокам и зацепил тонкие нити трусиков, от которых было только название. Стянул их, позволил упасть на пол и стащил с себя футболку с ветровкой. Прижался грудью к её спине, целуя заднюю сторону шеи и прижимая её к себе.

– Как ты красива, Лисёнок.

С её губ сорвался тихий вздох, дыхание с каждой секундой становилось всё чаще, а сердце… Частоту его ударов я чувствовал грудью. Маленький глупенький лисёнок. Кого ты пыталась обмануть, моя маленькая? Старого пса? И ведь почти получилось, я попался на её удочку, словно мальчишка. Интересно. Пожалею я об этом или нет?

– Антош…

Стонет, протягивая букву «Ш», а меня аж ведёт от этого. Поглаживаю рёбра одной рукой и ввожу палец другой в её мягкие складочки. Дразню клитор, наслаждаясь реакцией малышки, а затем проникаю глубже. Нинок стонет, нагибаясь вперёд и упираясь о стол руками. Мне безумно нравится её чувственность. Это единственное, что в ней не фальшиво. В груди вдруг просыпается странная тоска от мысли, что даже со мной, даже сейчас она может играть роль, врать, притворяться, а я не могу этого изменить. Не могу заставить её быть собой всегда, и не понимаю причин её актёрства.

Целую её позвоночник, вытаскивая из-за пояса пистолет, и кладу его рядом с её ладошками. Пальцы с трудом справляются с замком ремня и джинс. Желание обладать ею сейчас было просто невыносимо. Штаны с грохотом падают на пол, и я в благоговейном предвкушении прижимаюсь к её попке, упираюсь между упругих полушарий и растягиваю её лоно, подстраивая под себя. Нина выдыхает мат и тут же всхлипывает, а меня всего трясёт от удовольствия. Моя девочка. Чёрт. Я повёрнут на ней! Болен ею! Околдован!

Разворачиваю к себе лицом и провожу пальцами свободной руки по щекам и губам. Как она красива! Оливковая кожа так нежна и маняща. Алые губки призывают к поцелую. Я вынимаю из неё свои пальцы и провожу им по её губам, хочу проверить, хочу знать, и она всасывает их, ухватившись за кисть. Блять! Что ж ты со мной делаешь? Почему ты так идеальна?

Вхожу в неё резко, болезненно, ловлю каждое изменение в её лице, а ей это, сука, нравится! Ей нравится моя грубость и настырность, нравится, как я показываю ей своё превосходство, а у меня только одна мысль под коркой зудит: «Заставить её желать только меня». Заставить хотеть только меня, приручить её сексом к себе, расстараться так, чтобы никто со мной не сравнился, чтобы все были блеклыми и пустыми по сравнению со мной! Я хотел видеть её у своих ног. Хотел, чтобы она и думать не стала о других мужиках, что увиваются вокруг неё. Походу я совсем безнадёжен.

Ловлю её стоны, двигаясь назад, чувствую, как сжимаются мышцы, как её всю трясет от удовольствия, как ногти впиваются мне в спину, раздирая её полосами багровых отметин, а сам безмерно кайфую от всего, ловя настоящий экстаз от секса с ней. Что ж хорошо-то так? Я словно в грёбанном раю. Вдалбливаюсь в её податливое тело, и самому хочется быстрее и сильнее, и глубже. Нина. Нина. Нина. Только её имя в мозгах. Только звук её голоса и стонов. И эмоции, которые переполняют меня, готовые вот-вот прорваться, разорвав грудную клетку в клочья. Моя Нина. Моя девочка.

С громким криком выгибается, откинув голову назад, а я продолжаю двигаться, упиваясь её особенностью множественных оргазмов. Меня самого подкидывает от каждой её судороги и уносит эйфорией куда-то вдаль, куда-то очень высоко. Кончаю со стоном в её ухо и обнимаю, прижимая к себе, словно самое дорогое и хрупкое, что имею. Мысли коршунами кружат в голове, утаскивая в водоворот ревности и злости. Не знаю почему. Может, потому что хочу владеть ею единолично. Может, потому что проснулись-таки собственнические качества, которые рычат во всю глотку: «моё». Я готов рвать за неё глотки зубами. Готов запереть её в своей квартире, посадить на цепь, если потребуется. Только бы видеть её подле себя. Знать, что она моя.

Сжимаю волосы в кулак на её затылке, оттягиваю голову назад и припадаю ртом к шее, оставляя на ней сильный засос. Метку. Клеймо. Визитную карту. А она лишь улыбается, запутываясь изящными пальчиками в моих волосах.

– Ты принадлежишь мне, – шепчу ей в ухо, словно помешанный, и прикусываю до боли кожу, – только мне.

– А как же… Варя?

Я непонимающе смотрю на неё. О чём она? О ком?

– Какая, в жопу, Варя?

Она со вздохом улыбается, расслабляется и качает головой.

– Никакая. Бред просто. Не бери в голову.

Не бери в голову. Бред. Перемещаю руки с затылка на скулу и обхватываю талию другой. Нужно расставить все точки над «i». Я не хочу больше иметь случайных связей. Хочу принадлежать ей. Хочу знать, что меня ждут и мне есть к кому возвращаться.

– Варя, Надя, Катя. Насрать мне на них с большой колокольни. Мне ты важна, Нина. Для тебя я хочу жить дальше. И возвращаться живым к тебе.

Распахнув свои глазки, долго смотрела мне в лицо, а я провёл пальцем по её губам.

– Хочу, чтобы ты была моей, Фризер. Только моей. Согласна?

Она заторможено кивнула, но тут же взяла себя в руки.

– Д-да. Да, если и ты будешь принадлежать только мне. У меня на этом пунктик.

Я скривил губы в довольной усмешке. Кто бы мог подумать иначе? Чтобы Фризер, и без своих условий. Настал бы конец света.

– Хорошо. Я согласен. Но раз у нас идёт торговля, то тоже выставлю цену.

Она поднимает одну бровь и улыбается в молчаливом интересе, а я вожу пальцем по скуле и шее.

– Наедине со мной ты всегда будешь самой собой. Без игр, ролей и фальши.

Глаза растерянно забегали по моему лицу, и улыбка сошла на «нет».

– С тобой я настоящая. Сейчас я настоящая, Антон.

Шепчет, будто тушуясь или пугаясь чего-то, а я слишком поздно понимаю, что смотрю на неё так же, как и на своих бойцов. Поспешно крепко жмурюсь, чтобы вернуть себя к ней, и неожиданно понимаю, что у меня просто нет для неё личины. Любой человек показывает себя по-разному в той или иной компании, и я не исключение. Среди своих бойцов я командир – холоден, решителен, твёрд. В ментовке я капитан – дотошен, упёрт и всегда показывал взрывной характер. Для врагов… лучше не знать. А для неё не знаю, какой я. Я не знаю каким хочу себя показать. И стоит ли? Ответ приходит довольно быстро – Нина не неженка. Она выдержит меня любым.

Веду губами по её щеке, втягивая в себя уже родной запах.

– Никогда не бойся меня, Лисёнок. Ты единственная, кому я не смогу причинить вреда. А теперь одевайся. Хочу тебя кое с кем познакомить.

В достоверность своих слов, вышел из неё, ещё раз смяв губы своими, и натянул штаны. Малышка несколько разочарованно посмотрела на ширинку, но послушно потянулась за платьем, однако, плавки не надела.

– И с кем же ты хочешь меня познакомить?

– С моей семьей.

Специально выпалил это не подготовив, чтобы видеть её реакцию. Взгляд замер на мне, тело окаменело, так и не водрузив лямку на плечо, а губы сжались в одну линию. Трудно сказать, недовольна она или напугана. А может, всё вместе?

– Тебе не кажется, что ты несколько торопишься?

Напугана. Я рассмеялся её реакции и щёлкнул по носу.

– Успокойся, Лисёнок. Мамы и папы у меня нет, а моя семья не совсем обычна, но в последнее время нам предстоит много работать вместе, поэтому не представить тебя я просто не могу.

Она рассеяно кивнула.

– Звучит действительно странно, но ладно. Я только душ приму.

И, конечно же, душ мы приняли вместе.

Глава восемнадцатая

Нина

Скачать, что я счастлива – не сказать ничего! Я как тот самый ЧП[?] была готова парить на крыльях ночи, как «Аврора» пересекать моря и океаны, потому что рядом со мной был не просто любимый человек, а единственный, кому могу доверять. Достойный человек, который, я уверена, никогда не придаст. И мне было так стыдно, когда ляпнула про Варю… О чём я только думала? Если бы его сердце было занято другой, то никакая сделка не удержала бы его рядом со мной. То, что у меня вообще вышло заставить его обратить на меня внимание, это уже большая удача.

– Ты хотела о чём-то поговорить со мной, – напомнил Антон, пока мы ехали к его дому.

Он не захотел оставлять свой гелик возле «Люкса», поэтому мои люди сейчас ехали за его громадиной на своих внедорожниках. Я провела пальцами по его руке, которая сжимала мою на коленях, и кивнула. Я истинно верила в поговорку – доверяй, но проверяй, а единственный человек, который мог мне в этом помочь, это Антон.

– Можно ли как-то проверить достоверность заключения о смерти десятилетней давности, если патологоанатом вынес другие вердикты?

Он нахмурился, окинув меня растерянным взглядом, и снова посмотрел на дорогу.

– Если он жив, то можно попробовать добиться признания от того, кто делал вскрытия, или же найти его помощника. Они не работают в одиночку. Или, как вариант, попробовать найти записи этого вскрытия. Как правило, они находятся в архиве.

– А если его заставили написать ложное заключение, а потом убили? – не унималась я.

Он нахмурил свои густые брови сильнее, от чего между ними пролегли две складки.

– Через судебную экспертизу. Она покажет достоверность печати, сколько лет бумаге и проведёт своё расследование. Больше никак. Меня напрягают твои вопросы, Лисёнок. В чём дело? У тебя что-то случилось?

Я покачала головой.

– Не совсем. У моего знакомого, появись проблемы с одним очень влиятельным лицом. Он пришёл ко мне за помощью и предложил в оплату кое-что очень важное для меня. Из-за этого я не могу ему отказать.

– И это то самое заключение, о котором ты спрашивала?

Я кивнула.

– Чьё оно?

– Моей мамы.

Он свернул на главную улицу, а я залюбовалась. Антон так легко управлял своим автомобилем, будто за рулём с пелёнок, когда я терялась, стоило только сесть на водительское место. В девятнадцать я честно прошла обучение в специализированной школе, но на экзаменах два раза провалилась, а потом просто плюнула, поняв, что это не моё. Не всем суждено крутить баранку. Было грустно, но что поделать? Не буду же я устраивать аварии, только для того, чтобы потешить себя.

Какое-то время Захаров что-то прикидывал в уме, потом снова кинул на меня какой-то странный взгляд и сжал крепче пальцы на руле.

– И с этой бумагой ты уверена, что именно отец напичкал твою мать наркотой, из-за чего она и погибла, – пробормотал он, констатируя факт. – Что ты собираешься делать с этим?

Я в сотый раз удивилась его острому уму. Отсеял ненужное, соединил известное и сделал верные выводы. Он не спросил меня, буду ли я мстить отцу и не пытался отговорить, что ещё не менее важно для меня.

– Не знаю, – призналась я честно. – Отец очень влиятелен, а у меня пока недостаточно связей, чтобы соревноваться с ним. Но и оставить это я не могу. Мама… Понимаешь, она любила его. Очень. И она была очень доброй. Я не помню, как они общались между собой, но помню, как часто натыкалась на плачущую маму и…

Я замолчала, погрузившись в воспоминания, когда напоролась в ванной на неё. Она сидела на унитазе и сжимала в руках тест. Беременна. Она была тогда беременна. Господи. Почему я раньше не перебирала в голове эти воспоминания?

Я почувствовала, как автомобиль начал парковаться у обочины и подняла взгляд на Антона. Он повернулся ко мне корпусом и взял моё лицо в руки. Большие пальцы прошлись по щекам и губам, а глаза с теплотой вглядывались в мои.

– Я понимаю, малыш. Правда, понимаю какого это – терять близких тебе людей. Но прошу тебя не делать глупостей. Дай мне несколько дней, чтобы разгрести бедлам с Ксюшей и её сыном и найти для них безопасное место. Потом мы обмозгуем, что делать с твоим отцом. Хорошо? Не ввязывайся в это сама, Лисёнок. Спешить здесь нельзя.

Я кивнула, понимая, что он прав, а Антон прижался к моим губам, а потом закусил нижнюю.

– Чёрт, твоя покорность меня с ума сводит, – прошептал он, когда оторвался на мгновение, тяжело дыша.

Я провела пальцами по его шее, слегка царапая ногтями, а его аж затрясло. Боже. Я безума от этого мужчины! От его реакции на меня, я чувствовала, как увлажняюсь внизу. Я хотела его. Сейчас. Но он с разочарованным стоном оторвался от меня и начал выруливать на дорогу. С моего лица не слазила довольная улыбка. Как же я счастлива только от того, что он рядом! А ведь он с самого начала нашего знакомства только и делал, что поливал грязью, а теперь посмотрите на него – он улыбается, целует меня, будто я самое хрупкое создание на планете. И он такой разный. То настоящая статуя изо льда и камня, то проснувшийся вулкан, то самый оголодавший зверь. С ним никогда не будет скучно.

– Антон? – позвала я, поддавшись порыву.

– Да, малыш.

– Я люблю тебя.

Я произнесла это тихим шёпотом, будто прыгая с обрыва, и в ужасе ждала его реакции. Впервые в жизни я сказала эти слова мужчине, которого действительно любила, а не обманывала, чтобы получить желаемое, и я чувствовала себя уязвимой. Но Захаров широко улыбнулся и прижал мою ладошку к губам, а затем так же шёпотом произнес:

– И я тебя, Лисёнок. Ты даже не представляешь насколько сильно.

Я заулыбалась и провела пальцами по его губам. Такие мягкие и до сих пор припухшие после марафона. Но машина начала заезжать во двор и парковаться возле новостройки. Мои люди тоже поступили так же рассосредотачиваясь по периметру дома, а мой телефон ожил, оповещая о сообщении. «Обнаружили двадцать пять человек охраны. Чьи неизвестно. Что предпринять?». Двадцать пять?

– Антон! – позвала я, пока он ещё не вышел, и протянула ему сотовый.

Он быстро пробежался по тексту глазами и кивнул.

– Вообще-то их сорок. Охрана моего брата. Пусть ничего не делают и могут вообще валить в клуб. Здесь ты в большей безопасности, чем там с ними.

Я кивнула и отправила Паше только чтобы не высовывались и не нарывались.

– Брат? Я думала, у тебя нет родственников.

Он кивнул и постучал большим пальцем по рулю, будто обдумывая следующие слова:

– Мы вместе служили по контракту, – он в раздражении сжал губы, будто чем-то недоволен, и осмотрелся вокруг, а потом повернулся ко мне и потянулся к моему лицу. Шершавые пальцы приятно ласкали кожу, и я бы точно замурлыкала, если бы умела. – Прости, малыш, но это пока всё, что я могу сказать. Верь мне, хорошо? Ты в безопасности. Я бы не привёз тебя сюда, если бы не был уверен.

– Я знаю. Я тебе верю.

Он улыбнулся и потянулся ко мне за поцелуем, от которого снова снесло крышу. Чёрт. Как же он нравился мне таким – нежным, ласковым, любящим. Я чувствовала себя окрылённой рядом с ним. Чувствовала себя обычной женщиной под надёжной защитой. Но в его кармане зазвонил сотовый, прерывая нас на самом интересном.

Он принял звонок с раздражением, и мне было приятно осознавать, что он тоже недоволен этому звонку.

– Да. Вы задолбали уже, Влад! Ща я приду!

Он скинул и вышел из машины. Пока я отстёгивала ремень безопасности и надевала капюшон, Антон обогнул свой автомобиль и открыл мне дверь. Мой джентльмен помог мне выбраться на улицу и тут же прижал меня к машине своим телом, накрыл мои губы своими и крепко сжал в ладонях ягодицы. Я пробралась под футболку, упиваясь твёрдостью его тела. Дыхание перехватило от его близости и страсти, но ведь нас могли увидеть. Могли понять, что между нами не только работа. А мне плевать. Я ластилась к нему, прижималась, желая его тепла, грубости и настырности. Наверное, я всё-таки сошла с ума, иначе я не могу объяснить почему так нуждаюсь в нём. Словно он мой воздух. Мой глоток живительной силы.

– Нужно идти, – прошептал он, покрывая мою шею поцелуями, но как же трудно оторваться нам обоим. – Нас уже ждут.

Я кивнула и потерлась об бугор в его штанах, вызывая тихий стон. Какой к чёрту «идти»?! Я и шага ступить не могу! Он так нужен мне! Его руки пробрались под толстовку, заставляя меня выгнуться ему навстречу и со стоном притягивать его к себе. Мышцы под моим ладонями перекатывались, словно настоящие бильярдные шары, восхищая своей чёткостью форм, будто гладишь тигра, который затаился в прыжке.

– Что ж ты творишь, Лисёнок? – пробормотал он, открывая заднюю дверь машины и усаживая меня на сидение, всего лишь ухватившись за талию.

В течение двадцати минут Антон наглядно демонстрировал мне качество амортизаторов своего гелика и был готов на ещё один заход, но нас снова прервали телефонным звонком. Приведя себя в порядок с помощью влажных салфеток, которые мне предложил Антон, мы всё-таки добрались до квартиры, хоть все стены в подъезде и были нами облюбованы. Когда Захаров потянулся к звонку, я остановила его и поправила волосы.

– Я нормально выгляжу? У меня губы горят, как вареники, наверное, сейчас. Чего ты смеёшься? Я, наверное, на панельную девку сейчас похожа!

Антон притянул меня к себе и снова накрыл мои губы в поцелуе. Блиииин! Я в восторге!

– Ты выглядишь просто потрясающе, Нинок. Успокойся, всё будет в порядке. Там все взрослые люди и не их дело, что я с тобой делаю, делал и буду делать. Ты поняла?

Я кивнула, ещё раз пройдясь по волосам ладонями и взбив их, чтоб хоть как-то скрыть тот кавордак, что устроил мне Захаров. Поправила кофту, застегнула молнию на груди и кивнула, но он так и не позвонил. Я перевела взгляд на него и глазам не поверила. Он смотрел на меня будто заворожённый, ловил каждое движение с нескрываемой жадностью, и от этого у меня перехватило дыхание. Я не стала наряжаться как на подиум и даже не красилась, а волосы после душа высохли в естественной укладке. Большая толстовка скрывала под собой многое, а рваные джинсы подчёркивали мой зад, но с его взглядом я чувствовала себя богиней. С ума сойти! О таком мужчине только мечтать можно!

Да и он у меня тоже хорош собой. Высокий, широкоплечий, мускулистый. Да, он лишь слегка потерял форму, сидя в кабинете. Да, у него просто жуткий несносный характер. Но он тот самый принц, о котором я мечтала бы, будь обычной студенткой. Его силе духа мог позавидовать любой, а острого ума стоит опасаться как огня. В нём столько плохих и хороших качеств, что по отдельности они пугают, но вместе приводят в восторг!

– И долго вы будите тут стоять?

Я с лёгким испугом посмотрела на распахнутую дверь и… подзависла в изумление. Перед нами стоял самый настоящий альбинос! Белые как снег волосы, брови, ресницы, борода, кожа. Даже губы были бледнее обычных, а невероятный контраст с тёмно-серыми глазами делал его будто с другой планеты. Вот только хмурость взгляда говорила мне, что не особо-то он и рад моей персоне. Высокомерно вздёрнув бровь, встретилась с его недовольством и, цинично оценивая, оглядела с головы до пят. Дорогой серый костюм, бежевая водолазка, брюки со стрелками, не менее дорогие туфли. На минуту усомнилась в простоте своего мужчины. Если у него такие друзья, то чего мне ждать от него, но тут же откинула эту мысль. Захаров бывший вояка и обычный мент. Что от него можно ожидать?

– Ты как всегда вовремя, Стас.

Стас перевел взгляд на Антона и улыбнулся… как-то слишком хищно, что я машинально взяла Захарова за руку и придвинулась ближе к нему. Не нравится мне этот альбинос. Я привыкла видеть их на подиумах или в соцсетях. Такие виды никогда не расхаживают вот так просто, и встретить такого… представителя в обычной жизни сравнимо с большой удачей.

– Всего лишь проявляю гостеприимство по отношению к твоей девочки. Тебе не кажется, что немного грубо держать её у порога?

«Твоей девочки»! Ого! Как у них всё обозначено.

– Если бы ты сдвинул свои лишние килограммы в сторону, я бы уже давно её провёл в мою квартиру, на пороге которой ты стоишь.

Глаза зажглись пламенем праведного гнева, а лицо молодого мужчины покрылось светло-розовыми пятнами. Покраснел что ли? Но Антон не дал ему вставить хоть слово.

– Кстати, познакомься. Нина – моя, как ты правильно выразился, девочка.

Стас ткнул в Антона пальцем всё так же скалясь.

– За лишние килограммы я тебе припомню, шутник хренов, – пробормотал он и перевёл своё внимание на меня, протягивая мне ладонь. – Стас. Рад знакомству.

Я вложила руку для пожатия, но он потянул меня за собой вглубь квартиры. Антон вошёл следом, но, кажется, его только забавила эта ситуация.

– Как странно видеть такой нежный цветок в обществе этого неотесанного мужлана. Не понимаю, что вас в нём только привлекло…

– Нарываешься, Бакс Бани.

Бакс Бани? Я вырвала руку из крепкого захвата альбиноса, и начала разуваться, потому что ответить мне не дал вышедший на голоса Вадим. Ну хоть кого-то я знаю!

– А! Хозяин почтил нас своим вниманием, – выдал тот и кивнул мне, – привет Нина. Как поживаешь?

Я пожала плечом и неопределенно пробалансировала рукой в воздухе.

– Привыкнешь.

Он скрылся, и мы втроём прошли в гостиную, где меня встретило ещё четверо мужчин. Антон обнял меня за плечи, представляя каждому меня и мне их.

– Кирилл, – он указал на очень серьёзного здоровика с тёплыми карими глазами в чёрной футболке и серых спортивных штанах, – Данил, – я перевела взгляд на высокого, но менее широкого, чем остальные парня лет двадцати восьми с удивительным янтарным цветом глаз, – Влад, – я сглотнула слюну, вспомнив, где видела этого мужчину просто невероятных размеров с изуродованным шрамом лицом, и перевела взгляд на последнего. Мысли разбежались в разные стороны, руки задрожали, и мне пришлось спрятать их за спиной, а земля перестала вращаться при виде ехидной ухмылки на узком лице блондина. – Илья.

Илья. Семья Антона. Друг. Возможно, брат. И он же Грешник. Твою жеж мать!