В “Ирландии”, как и ожидалось, свободных мест не было, как и кислорода. На танцполе перед с сценой с музыкальными инструментами толпились разгоряченные люди, похоже, что рок-группа объявила о перерыве совсем недавно – а до этого здесь был апокалипсис. Ася сморщилась, учуяв кисловатый запах пота. Потом развернулась к бару и увидела, что народ немного поредел возле него – можно пробиться и что-то заказать.
Она подошла ближе и увидела, что чуть поодаль стоял высокий и широкоплечий парень. Он повернулся лицом – улыбка лучезарная, как у Юрия Гагарина.
– Красивый, – когда Лиля подошла к бару, то сразу обратила на него внимание. Она уткнулась подбородком в сложенный из рук замок и стала неприкрыто пялиться на него.
– Ты хочешь с ним познакомиться? – спросила Ася.
– Не хочу знакомиться сама. Сначала заведу разговор с барменом, а там и этот красавчик к нам подтянется.
Уже через считанные секунды она умудрилась как-то пролезть через толпу к бармену и сделать заказ. Между делом они, конечно же, разговорились. Вот она уже общается с кем-то из компании того парня. А через несколько минут уже с ним. Теперь ее внимание поглощал новый объект воздыхания.
Ася прикинула шансы – самое время бежать домой. Она подхватила свое ярко-желтое пальто и поспешила к выходу. По пути рука сама потянулась к сигарете. Спустившись по кованной лестнице, Ася встала рядом с баром и выудила из сумочки синий “Мальборо”. Рядом столпились несколько подвыпивших компаний, которые курили и общались. Один неприметный брюнет, который стоял неподалеку, обеспокоенно похлопал себя по карманам пальто, а потом чуть стесняясь обратился к Асе:
– Извини, есть прикурить?
Она выдохнула густое облачко дыма, и молча протянула трепещущий на ветру огонек. Парень, на вид ее ровесник, с облегчением улыбнулся и, заслонив его рукой от ветра, подкурил.
– Спасибо.
– На здоровье.
Он пожал плечами и стал буравить взглядом асфальт.
– Знаю, что вредно, но бросить не могу.
“Только не это”, – подумала она. Меньше всего ей сейчас хотелось выслушивать неинтересный треп незнакомца у бара. Может, он отвяжется, если она подождет, думает Ася. Но проходят секунды, а он все еще стоит на месте.
– Часто здесь бываешь? – попытался второй раз завязать разговор незнакомец.
Она присмотрелась к нему внимательнее. Он был какой-то нескладный, слишком худой, немного сгорбленный. В нем не было привлекательной или запоминающейся черты. Правильная формулировка здесь была такая: он был никакой, – нельзя было сходу подобрать слова, чтобы точно описать его. У него были обычные темные волосы, он был невысокий и не низкий, пожалуй, чуть выше Аси. Лицо ничем не примечательное.
Ася подумала и ответила ему:
– Бываю иногда.
– Уже уходишь?
– Ага.
– Жаль, – открыто признается он, а потом вздыхает, вглядываясь в ее лицо. – Меня зовут Глеб. Я тут тоже иногда бываю.
После двух лет отношений Ася отвыкла от некоторых вещей, в их числе легкий флирт и попытки познакомиться. Вот и сейчас – она стояла и не знала, как реагировать, а парнем, судя по его виду, с каждой секундой ее молчания все больше овладевали неловкость и робость.
– Я – Ася.
Какое-то время они стоят молча, а потом он вновь заговаривает.
– Как тебе музыка сегодня?
– Репертуар – полное дерьмо.
– А что бы ты хотела послушать?
Она немного удивилась тому, насколько интимным показался этот вопрос. Она не привыкла с кем-то говорить о музыке. Обычно то, что нравится ей – мало интересует кого-то еще.
– The Matrixx, – отвечает она, не в силах остановиться.
– Клевая группа… Я вообще все творчество Глеба Самойлова уважаю. Хочешь прикол? У меня, короче, отец тусил под “Агату Кристи” в свое время. Очень ее любил. Меня типа в честь Глеба Самойлова назвали, – он сразу стал выглядеть увереннее, когда речь зашла о чем-то ему знакомом.
Ася не ожидала такого ответа. Она улыбнулась ему, на этот раз по-настоящему, и ей показалось, что между ними сразу что-то изменилось.
– Ты тут? Поехали домой, концерт уже кончился, – послышался со стороны входа в бар жалобный голос Лили.
Ася оборачивается к ней, а потом смотрит на своего нового знакомого. Перед ее уходом они обмениваются контактами. Когда Ася садится в такси, то видит, как к Глебу кто-то подходит.
– Здорово, есть прикурить?
– Да, держи.
После этого Глеб сразу нашел и достал из кармана зажигалку. На его уловку Ася лишь усмехнулась.
Часть 2.
Между Асей и Денисом в последний год их отношений частенько проскакивали ссоры из-за ерунды. Например, ей показалось, что он очень грубо ответил, а ему не понравился тон, которым она высказала претензию. Слово за слово – и вот они уже переходят на личности: “А вот ты тогда…”, “Да с тобой невозможно разговаривать…”.
– Неблагодарная. Мне вот интересно, твой рот умеет исторгать хоть что-нибудь хорошее? – говорит он ей в конце, а потом берет сумку со своей спортивной формой и просто уходит на тренировку.
Ася остается одна в квартире и начинает лихорадочно думать и винить во всем себя. “Я стала грубее с возрастом”, – думает она.
Она начала встречаться с Денисом, когда ей было девятнадцать. Тогда ее восхищало в нем абсолютно все, ей казалось, что о всех вещах он судит правильно. Теперь ей было двадцать два года, и в чем-то она уже с ним не соглашалась. Особенно она злилась, когда он говорил о ее планах, как о чем-то незначительном.
– А почему я не могу быть редактором? – возмущалась Ася, когда он советовал ей после выпуска из университета “не мается ерундой”, а идти сразу в “хорошую и денежную” пресс-службу при каком-нибудь ведомстве. “Но я хочу редактировать авторские тексты, а не писать блевотные пресс-релизы”, – говорила она ему. На что он отвечал ей: “Ты рассуждаешь, как ребенок”. Обычно на этом аргументе их препирательства заканчивались. Ей нечего было на это возразить, потому что иногда она сама так думала, поэтому и задвигала на дальнюю полку мечты о карьере редактора.
Когда после выходных приходит сообщение от Глеба во “Вконтакте”, Ася удивляется. Об их разговоре у “Ирландии” она уже позабыла.
В сообщение вложено несколько песен от андеграундных рок-групп и местечковых бардов и написано: “Привет. Хорошего дня!” Она решила пойти по самому простому пути и написала стандартный ответ: “Привет. Спасибо, и тебе” После этого переписка заглохла, и она отложила телефон.
Лиле ее новый знакомый сразу не понравился. Оказывается, они были шапочно знакомы.
– Этот придурок встречался с одной моей знакомой. Поступил он с ней, как скотина. Бросил ее и везде заблокировал. Таким, как он, плевать на чувства других. Лучше не трать свое время.
Ася так и планировала, но после обмена несколькими сообщениями о музыке и погоде, диалог завязался сам собой. В соцсети Глеб был живее и интереснее, так ей показалось.
Ася. Большое спасибо за музыку. Ты скинул крутую подборку
Глеб. Не стоит благодарности. Все равно на работе сегодня был один тупняк. Я почти ничего не делал.
Ася. Клевая работа. Хочу себе такую.
Глеб. Бойся своих желаний.
Ася. Почему?
Глеб. Я работаю юристом. Ты же знаешь, каким ужасным канцелярским языком описываются все документы? А теперь представь, что со временем юрист не просто говорит таким языком, он еще и на нем думает.
Ася. Какой ужас!
Глеб. Ага, ненавижу юриспруденцию.
Ася. А почему пошел туда?
Глеб. Потому что это хорошие деньги. Я люблю их и коллекционирую. Нужно же что-то коллекционировать? А вообще я когда-то хотел быть героиновой рок-звездой.
Ася. Мне жаль, что у тебя не вышло.
Глеб. Ага, но зато вены целые и СПИДа нет.
Она улыбнулась. Шутки у него были своеобразные, но они ей нравились. Еще он часто делился интересными фактами из биографий любимых рок-музыкантов, рассказывал о том, как сам ходил на их концерты. “Мне нравятся живые выступления братьев Самойловых, особенно Глеба. Как-то раз он прилетал сюда, пел в концертном зале. Атмосфера была удивительная, я чувствовал, что боль и вселенская тоска пронизывают меня. Когда он на сцене, то внутри него будто бушует сверхъестественная сила, и она подчиняет себе других”. Глеб умел рассказывать о музыкантах так, что они сразу становились для нее интересными.