Читать книгу: «По ту сторону Алтайских гор», страница 5

Глава 9

Сомлев от удушающей духоты, я проснулся в поту. Солнце сильно нагрело палатку.

Вчерашнее казалось каким-то наваждением. Удивительно осознавать, что я теперь военный. А военные, судя по всему, должны находиться на службе. Натягивая форму на ходу, я приблизился к шумной толпе у штаба.

«Опять волнения недовольных?»

– Что происходит? – обратился я к долговязому очкарику в спецовке техника.

– Торжественное поднятие флага Российской Федерации. Вы, разве, не в курсе?

Нет! Мне снова никто ничего не сказал. Вдруг, пропускаю что-то важное. Меня обуяло чувство полной растерянности. Я догадался лишь аккуратно протиснуться сквозь толпу.

Послышался топот. На плац стали выходить колонны солдат. Они становились отдельными «коробками» по несколько сотен человек в одну линию. Через минуту ко мне подошёл Пётр.

– Здравия желаю! Случилось что? Вид у тебя потерянный, – заметил майор.

– Да не знаю, у кого получить дальнейшие указания.

– Что же, держись пока возле меня. Тут как раз штабные работники. Полагаю, твоя работа будет при штабе.

И вот на плац выпорхнула стайка девушек. Все красавицы как на подбор: высокие, стройные, с румяными лицами. Кажется, часть из них я видел вчера на вечере. Правда, посиделки с алкоголем не сказались на их внешности. В их адрес со всех концов плаца полетели задорные шуточки. Девушки с пунцовыми лицами, немного поплутав, примкнули к нашей толпе.

Трибуна на другом конце площади пустовала. Начальство явно задерживалось, и командиры приступили к осмотру внешнего вида своих подчиненных. Народ коротал время в общении, над плацем слышался гул, напоминавший рокот прибоя.

Я прикинул приблизительную численность находящихся здесь войск. Навскидку вышло пять-шесть тысяч человек.

– Не маловато ли будет солдат для завоевания целой мифической страны? – поинтересовался я у Петра.

– Здесь собрались далеко не все войска, а только сводный отряд от каждого подразделения, – ответил он. – Сам экспедиционный стрелковый корпус насчитывает в своем составе свыше пятидесяти тысяч человек. Плюс – три тысячи гражданского персонала. В составе двенадцать стрелковых бригад, одна горно-кавалерийская бригада, два инженерно-саперных полка, полк беспилотной авиации. Кроме того – нескольких других более малочисленных, но не менее нужных подразделений.

– Если у нас тут полная секретность, то как смогли задействовать такое количество кадровых?

– Солдаты корпуса – сплошь отобранные наёмники. Пришлось создавать частную военную компанию, – последовал его ответ на мой вопрос.

Я внимательно оглядел оснащение подразделений в поле зрения: у них на вооружении находились старые добрые автоматы Калашникова, пулеметы "Печенег", снайперские винтовки Драгунова, гранатометы и крупнокалиберные пулеметы "Корд". А у миномётных батарей – восьмидесяти двух миллиметровые минометы и другое оружие советского образца.

– Всё оружие мне знакомо ещё по срочке. Не вижу ничего инновационного. Полковник Козлов ведь говорил о новых разработках. Где они? Ладно, есть, разве что, экзоскелеты. Но не тут, – подметил я.

– Поверь, ещё увидишь. Мы успели обкатать немало образцов, не имеющих аналогов. Да, советское оружие, конечно, уступает свежим разработкам. Но по простоте, дешевизне и надёжности оно его превосходит на голову. В условиях полной оторванности от центров снабжения – это важный критерий, – рассудил майор.

– Когда же вы успели провести испытания?

– Наш корпус создали по секретному приказу два года назад.

Едва он успел проронить последнее слово, прозвучала команда "Смирно!". Перед личным составом появилось командование корпуса. Впереди шёл Громов, самый молодой в истории современной России генерал-майор.

– О, Егор Анатолич! Немало мы с ним повидали, – загадочно протянул мой собеседник и при этом заговорщицки подмигнул.

Снова была дана команда «Смирно!». На трибуне появился генерал-губернатор.

Раскатисто прозвучала команда:

– К поднятию флага Российской Федерации приступить!

Знаменщик чётким строевым шагом подошёл к дежурному по части, получил от него знамя, а затем при помощи двух солдат прикрепил его к тросу высокой деревянной мачты и доложил Егору о готовности к подъему. После соответствующего приказа знамя, трепеща на ветру, плавно поползло вверх. Затем заиграл гимн.

Присутствующие захлопали после исполнения. Следом до нас докатился измененный до неузнаваемости и усиленный звуковым оборудованием голос Воронцова. Он в своей манере говорил о доверии, которое нам оказало Отечество, о благородных целях миссии и нашем следе в истории человечества.

Когда генерал-губернатор закончил, послышались бурные овации. После серии команд вся военная колонна под традиционный марш строевым шагом, держа равнение направо, прошла по плацу и двинулась по направлению дороги с горы. Нашу же группу пригласили в штаб.

Сегодня техники уже почти закончили монтировать устройства связи. Пётр привёл меня в комнату, где на стене висела огромная панель, состыкованная из девяти панелей поменьше. На неё в режиме реального времени выводилась информация с камер беспилотных летательных аппаратов.

Передо мной проплывали дикие чащобы, чередовавшиеся пёстрыми лугами, прошитые серебряной паутиной бесчисленных рек и озер. Везде спокойно гуляли стада бизонов, туров и оленей.

В комнате же царила суета и стоял галдёж. Сидящие активно переговаривались, пытаясь устранить возникающие ошибки в работе системы. А их оказалось немало – обычное явление для первых дней.

Я же продолжал наблюдать за животными на экране. Вскоре мне показалось, что на меня устремлены насмешливо-ехидные взгляды сидящих за пультами работников.

– Этот вот адъютант его величества? – услышал я шёпот кого-то из ответственных за видеотрансляцию.

Тут появился Егор, порозовевший и очень довольный. По его выражению лица и запаху, мне стало ясно, что начальство теперь отмечало удачно проведённое торжественное мероприятие.

– О, мой помощничек заявился на службу! – добродушно воскликнул Громов.

– Так точно!

После он поинтересовался, получил ли я вещевое довольствие, и, получив отрицательный ответ, отправил меня на вещевой склад со специально позванным старшим лейтенантом.

Это был огромный, явно за два метра ввысь, парень рыхлого телосложения. Выглядел он совсем не по-армейски.

– Будем знакомы, – протянул я руку лейтенанту.

– Алексей, – назвался он. – Аналитик.

А дальше начал рассказывать какие-то истории из жизни.

На складе усатый прапорщик, всё время сверяясь со списком, выдал мне такую кучу вещей, что, если бы не Лёха, я их ни за что за раз бы не донёс до палатки.

Хотя непринуждённая болтовня лейтенанта мне не особо нравилась, я понимал, что такой человек вряд ли способен на интриги, подлость или сокрытие информации. Он, как говорят, держать камня за пазухой не будет.

Кстати, место жительства, как я не сопротивлялся, всё же в тот же день пришлось поменять. Мне предписывалось жить в одной четырёхместной палатке с Алексеем. Теперь я стал обитателем военной части Городка.

С первых дней нашего пребывания на опорной базе, получившей название Городок, началось активное строительство. Благо, было из чего строить. В окрестных лесах нашлось много штабелей сухого высококачественного леса, как будто специально заготовленного кем-то. Это было первым убедительным свидетельством наличия тут аборигенов. Правда, сами они пока не показывались.

Вскоре заработала мощная газогенераторная электростанция на дровах, дававшая достаточно электроэнергии для быстро вводящейся в строй промышленности и удовлетворения всех нужд обитателей нашей базы. Свет провели даже в палатки простых работяг. Когда специалисты пробурили скважину, у нас в достаточном количестве появилась вода. Освоение дикого края началось.

Глава 10

У подветренной стороны штаба толпились озябшие офицеры. Большинство из них курило, стоя спиной к освежающему ветерку, обыденному погодному явлению на горе. Кокарды, звёзды на погонах блестели под яркими утренними лучами. День по обыкновению начинался с развода на улице. По приказу дежурного офицера корпуса на службу заступала новая смена, а начальники отделов получали задания.

Служба в штабе уже успела превратиться для меня в рутину. Новый рабочий день для состава аналитического отдела почти ничем не отличался от старого. Красноглазые наблюдатели практически сутками сидели за мониторами самых современных компьютеров, обрабатывая информацию со всевидящих камер единой системы беспилотников, донесения разведки и журналы о происшествиях в расположении стрелковых бригад. Данные непрерывным потоком стекались в их руки, облекались ими в форму. Гудящие принтеры выплёвывали из себя пачки тёпленьких листов бумаги, которые подшивались в объёмные папки.

– Наконец-то три дня нервотрёпки позади! – радовался Лёха, орудуя дыроколом на рабочем месте. – Кстати говоря, товарищ капитан, вы ведь мне потом расскажете, что обсуждали на расширенном совещании?

– На каком? – с недоумением ответил я.

– Которое сегодня вечером пройдёт. В семь часов, если не ошибаюсь, – мой сосед по палатке задумался. – Говорят, там озвучат какие-то сенсационные факты. Вас, выходит, не приглашали?

Увы, не приглашали. Правда, новости от Алексея меня заинтриговали. Сразу возникло желание посетить это мероприятие. Вот только есть огромная вероятность, что простого капитана там и не ждут. Если попроситься вместе с Егором, то он может отшить. И тогда мой мозг сгенерировал план, достойный шпионского боевика.

В назначенный час я подкараулил Громова в коридоре и увязался за ним, держась на небольшом расстоянии. Направился мой сослуживец в резиденцию губернатора. На входе стояли знакомые бойцы из военной полиции. На моих глазах они, сверяясь со списком, пропустили несколько человек в штатском, но при появлении молодого генерал-майора расступились, встали по стойке смирно и взяли под козырёк.

Егор безразлично прошёл мимо, не обращая на них внимания, а я спокойно прошмыгнул следом с серьёзным лицом. Потом в большом актовом зале занял место на заднем ряду. Тут собралось около полусотни человек. Поближе к широкой кафедре, предназначенной для троих спикеров, находились начальники и замы производственных отделов, а ещё – военные, рассаженные по старшинству. Позади них ютились учёные.

На стене висела огромная панель. На неё в режиме реального времени выводились изображения части Шамбалы, по размерам сопоставимой с областью России средней руки. Об этом можно было судить по плашке с обозначением площади в квадратных километрах.

Возле кафедры стоял стол, который занимала группа молодых офицеров из отдела планирования операций. "Планировщики" что-то оживлённо обсуждали, перебирая кипы документов.

Минут через пять прозвучала команда "Офицеры, смирно!". В зал заседаний вошли Воронцов и Козлов. Они заняли места за кафедрой. Генерал-губернатор открыл тоненькую папку, подготовленную для него, окинул её строгим и внимательным взглядом, словно освежая что-то в памяти, затем поднял голову и неожиданно для себя обнаружил, что все присутствующие, даже гражданские, до сих пор стоят по стойке.

– Вольно! – с тенью смущения произнёс он, а затем приступил к основной части. – Дорогие мои, поздравляю с успешным завершением первого этапа миссии! В нашей промышленной зоне, занимающей половину плато, уже ведётся интенсивное строительство и ввод в эксплуатацию различных цехов. Привезённые запасы имеют лимит. В первую очередь мы должны наладить производство боеприпасов и иметь стабильную продовольственную базу. Ставлю задачу через месяц выйти на обеспечение лагеря всем необходимым!

Далее руководители отделов поочередно вставали и докладывали о проделанной работе, а также о возникших проблемах. Вот только обсуждение вариантов их решения вылилось в жаркие споры и взаимные обвинения между смежниками. На протяжении сорока минут монотонные перечисления известных мне фактов и последующая ругань вгоняли в скуку. Я успел пожалеть, что сунулся сюда.

Интереснее стало, когда докладчики коснулись разведданных. Оказалось, на территории, которую мы хотим взять под контроль, нет никаких крупных населённых пунктов в привычном нам понимании. Только несколько тысяч небольших и очень удалённых друг от друга селений максимальной площадью в треть гектара. Взявший слово антрополог в модных круглых очках и с невоенной пышной шевелюрой назвал такие поселения хуторами и предположил, что в каждом доме живут несколько близкородственных семей, а ячейками общества являются кланы. С учётом количества обнаруженных поселений, он оценил общую численность населения области примерно в сто двадцать тысяч или в двести тысяч душ.

Из выведенных на экран снимков стало ясно: туземцы ограждаются высоким сплошным частоколом из отёсанных брёвен. Зачастую двор представлял один двухэтажный дом в окружении хозяйственных построек. Основной хозяйственной деятельностью местного населения являлось коневодство. Кроме довольно многочисленных табунов лошадей, охраняемых отрядами вооруженных пастухов в компании огромных собак, других одомашненных животных не наблюдалось.

Смотря на быт местных, я явственно себе представил, как они, ни о чём не подозревая, живут и растят детей, любят, мечтают. А тут мы, жестокие и циничные, готовим коварные планы их порабощения и уничтожения.

Далее выступили археологи. Их команда воссоздала более раннюю картину Беловодья и показала руины древних городов, мегалитические сооружения и следы от густой сети дорог прошлого. Напрашивался вывод: когда-то в мире по другую сторону Алтая существовала развитая цивилизация, которая исчезла по непонятным причинам. Процесс заочно связали с природной катастрофой или пандемией, ведь даже у нас каких-то несколько столетий назад эпидемии болезней свирепствовали и забирали с собой миллионы жизней. Впрочем, древнее вымирание и нынешняя технологическая отсталость казались многим играющими нам на руку факторами.

Под занавес совещания приступили к обсуждению наступательного плана. Подходящим командованию виделось юго-западное направление по долине реки заметно шире Ангары. В рассекреченных для "Новой Земли" документах столетней давности она значилась в качестве Млечной. Возможно, составители карт позаимствовали наименование из сказания староверов-бегунов. А, может, назвали её из-за того, что во время открытия она была цвета разбавленного молока, причина чего крылась в беловатых осыпях её крутых меловых берегов. Млечная брала исток с ледников той самой горы, у которой мы начали переход, величаво катила свои воды на полтысячи километров строго на юго-запад, а затем резко поворачивала на север.

Авангард составила выделенная оперативная группа «Запад» в пятнадцать тысяч человек. Её командиром назначили одного из офицеров оперативного резерва штаба. На всех остальных направлениях нашим войскам предписывалось занять сплошную оборону, преимущественно – по естественным преградам в виде скал и речушек. Сама же наступательная операция получила громкое имя «Багровый рассвет». Наверное, из-за того, что мы наступали с востока.

Глава 11

Запах крепкого конского пота, смешанный с ароматом луговых цветов, сопровождал нас, когда мы с молодыми офицерами в составе инспекционной группы мотались по степи от одной маршевой колонны к другой. На календаре значилось седьмое июня. Войска принялись покидать исходные рубежи и пересекать загодя наведённые переправы через реки, продвигаясь вперёд и совершая переход незримого Рубикона. Не было полагающейся в таких случаях артиллерийской подготовки наступления, ведь не было и крупных скоплений врага. Поступали донесения о появлении небольших конных отрядов в несколько сотен всадников, вооружённых допотопным оружием: копьями, саблями и луками. Что меня удивило, они изначально не проявляли никакой враждебности, а только бравировали с безопасного расстояния и удалялись прочь. Приказа стрелять на поражение первыми наше командование не давало.

Долину, которую нам предстояло занять, с чьей-то подачи окрестили "Страной тысяч рек и озёр". Но к этому названию с успехом можно было добавить "и тысяч островов". На многочисленных островках гнездились птицы. Они, встревоженные шумом непрошенных гостей, взлетали огромными стаями и в некоторых местах даже ненадолго закрывали собой солнце.

Высокопоставленные офицеры штаба в замыкающей части колонны при мне вслух грезили тем, что после завоевания отхватят себе лучшие куски земли и построят на них шикарные поместья.

Стрелковые бригады из-за полного отсутствия дорог старались по возможности придерживаться звериных троп. Блики играли на обильно смазанных воронёных частях их экзоскелетов и вооружения. Их размеренный топот нарушали лишь конные разъезды, рыскавшие по округе в поисках затаившегося врага да стрёкот двигателей БПЛА "Дозор-М".

Передовому подразделению предстояло форсировать порожистый приток Млечной с интенсивным течением. В ожидании наведения новой переправы бравые ребята поснимали с себя экзоскелеты и принялись отдыхать. А вот верховым из рот материального обеспечениям надо было сначала снять вьюки с провиантом и боеприпасами, а ещё обязательно напоить животных. С собой они также везли миномёты, осколочных мин которых по задумке с лихвой хватало, чтобы успешно бороться с живой силой небронированного противника. Важной характеристикой являлась и мобильность такого оружия: вес другой пушки, сопоставимой по калибру, достигал целой тонны.

Вскоре над полевыми кухнями, перевозимыми тоже вьючно, закурился дымок. Потянуло ароматами готовящейся пищи. Но солдаты не ограничились лишь ассортиментом этих кухонь: они стреляли птицу и жарили прямо на кострах. По горам мусора и толстому слою перьев можно было легко понять, в каком месте недавно останавливались на привал.

Лишь после обеда личный состав инженерно-саперного батальона принялся за работу. В ближайшем лесу истошно завизжали бензопилы, а на месте, определенном под переправу, вразнобой застучали топоры и молотки. Воздух к тому моменту ощутимо прогрелся. Некоторые бойцы разделись и полезли в воду, ухая от холода. В промежутках между ударами сваебойки слышались их разговоры.

Один из купающихся, парень по прозвищу Немец, спросил у сослуживцев:

– Как вы думаете, какие у этих дикарей женщины? На наших похожи аль на азиаток? Может, на индианок?

– На дикарке жениться удумал?

– Не-а! Мы ведь рано или поздно перебьем всех ихних мужиков, останутся одни бабы. Так чего добру пропадать?! – посмеялся Немец.

Затем он замолк и резко погрузился в воду, рухнув головой вперёд. Плавающие рядом заметили в его спине стрелу с белым оперением. Красными струями расплылась кровь. Вскоре и очевидцев произошедшего накрыло целым роем жужжащих стрел. Началась суматоха. Послышались заполошные крики:

– К оружию!

Прежде всего наши открыли суматошный огонь по густым зарослям на противоположном берегу. Миномётчики спешно подготовили свои орудия и наказали стоящим рядом зажать уши. Миномёты ухнули. Через пару-тройку секунд в предполагаемом месте скопления нападающих смертоносными цветами разорвались мины.

Батарея целых пятнадцать минут утюжила опасное место. Целые кустарники вырывало с корнями, деревья превращались в щепки. Однако перешедшие по мосту спустя время не смогли найти в воронках от обстрела ни одного погибшего врага или даже следов крови. А вот мы понесли ощутимые потери. В мобильном госпитале появились первые полторы сотни раненых. На большой ровной поляне под горой, спешно отведённой под кладбище, вырыли первые тридцать семь могил.

Вечером прошло штабное совещании по итогам дня. Стало ясно: войска с поставленной задачей справились, хоть и с неожиданно высокими потерями. На основе нового боевого опыта в спешном порядке составили и приняли новые инструкции.

Например, нам запретили приближаться к раненым врагам и добивать их. Посчитали, лучше оставлять их умирать медленной и мучительной смертью, что, думается, неизбежно при таком низком уровне развития медицины. А случилось вот что. По заданию учёных группа солдат планировала взять для изучения образцы вооружения. Наш боец подошёл к мёртвому, как ему казалось, врагу, неосмотрительно подняв при это пуленепробиваемое забрало шлема. Враг же из последних сил метнул нож в глаз, нанеся смертельное ранение, а после, явно радуясь успеху, испустил дух.

В последующие дни потери снизились, но совсем избежать их не удавалось. Через неделю, продвинулись вперед, а вести с фронта превратились в обычную рутину. И многие офицеры в курилках заводили разговоры о том, чем они здесь займутся после войны, окончание которой, как им виделось, наступит максимум через месяц. А между тем с каждым днём силы врага все возрастали. С камер наблюдения разведывательных дронов мы видели, как из глубины этой враждебной страны к линии фронта нескончаемым потоком идут конные отряды. Аборигены избрали тактику партизанской войны, устраивали засады или нападали ночью, а также уничтожали караваны с оружием, боеприпасами и продовольствием. Пересечение многочисленных рек стало для экспедиции самым настоящим испытанием. После постройки мостов нам приходилось оставлять для них охрану. Иначе они сгорали после диверсий.

Как-то в наш научно-исследовательский отдел доставили долгожданную группу пленных, и сам Егор решил поучаствовать в их допросе. В комнату с полиграфом ввели первого из них. Три здоровенных спецназовца силой усадили его на стул и на всякий случай примотали к спинке веревкой, а затем встали позади него. Один из них, словно оправдываясь, проронил, тяжело дыша:

– Дикари сильные, падла. Даже втроём тяжко!

Пойманный был голым по пояс, на нём сидели выцветшие штаны на подвязках из грубого материала. На вид лет – лет двадцать пять. На лицо нисколько не отличался от большинства наших солдат, хотя к тому времени мы уже знали, что расовый состав туземцев пёстр. Сложён пленный впечатляюще, как атлет: широкие плечи, мощная грудь, а руки, оплетенные крупными венами, бугрились мышцами. В глаза бросались его большие ладони с толстыми узловатыми пальцами, покрытые грязной коркой мозолей. Один его глаз был карим, а другой – оплывшим и кровоточащим.

Техник подошёл к нему и, держась как можно дальше, закрепил на его теле датчики осциллографа. Тот настороженно и без единого намёка на боязнь незнакомцев наблюдал за всеми.

Допрос начали три лингвиста, сидевшие за отдельным столом. Они по очереди задавали ему вопросы на разных языках, очень внимательно следили за его реакцией и делали записи в тетрадях. Несмотря на полное молчание допрашиваемого, я заметил на их лицах удовлетворение.

Потом в комнату привели второго. Его запросто можно было принять за жителя Средней Азии. Как и предыдущий, он не заговорил. Та же история повторилась и с остальными.

Уже после окончания допросов лингвисты сообщили, что язык аборигенов, скорее всего, имеет основу, близкую к основе тюркских языков. Вероятно, наши миры действительно тесно соприкасались в прошлом. Видимо, не случайно по другую сторону перехода живут именно тюркоязычные народы, а Алтай иногда называют их родиной.

Только вот никто не придумал, как использовать полученные знания из-за необыкновенного упрямства местных. Архивные данные об их свирепости и непоколебимости подтвердились. Даже командир спецназовцев в звании старшего лейтенанта отметил, что "проверенными" методами разговорить этих языков или добиться от них чего-либо не получилось, всё оказалось без толку. Будучи бывшим спецназовцем, я об этих методах прекрасно знал. Конечно же и раньше, в прежние времена, попадались невероятно стойкие вражеские пленные. Но, возможно, впервые в истории из целой дюжины ни один солдат не проронил ни слова. Стойкости этих воинов оставалось лишь позавидовать.

Лично меня удивила экипировка населения Шамбалы. Несмотря на общую технологическую отсталость цивилизации, их доспехи, лёгкие и прочные, дополненные тяжёлым кожаным нагрудником с кармашками, куда помещались кованые метательные ножи, по своим защитным свойствам едва ли уступали нашим бронежилетам. Аналитики сравнили описания этих экземпляров обмундирования с описаниями времён войны столетней давности и пришли к выводу, что научно-технический прогресс туземцев всё это время стоял на месте.