Читать книгу: «Одной крови», страница 17

Пока он наблюдал, как сладкая парочка удаляется, дверь, за которой около часа назад скрылась Эвелин, приоткрылась. Наружу высунулся огромный качок с широким лицом, оглядел пустынную улицу, удовлетворенно кивнул и захлопнул дверь. Щелкнул замок, означающий только одно – все, кто должен был выйти, уже покинули это место.

Крис беззвучно выругался, раздумывая над тем, что делать дальше. Если это увеселительное заведение, а скорее всего так и было, ведь все выходили оттуда разодетые и подшофе, то у него должен быть и черный вход для доставки или для работников. Прикинув, в какую сторону ему двигаться дальше, парень решил пройти вдоль здания налево и посмотреть, что там находится. В руке приветливо мигнул экран смартфона, но это была не она, не Эвелин. Рози спрашивала, когда он вернется домой. Решив, что ответит позже, Крис погасил устройство и сунул его в карман бомбера. Не до семейных бесед ему сейчас.

Но за углом было настолько темно, что смартфон пришлось снова вытащить и включить фонарик.

Крис уже всерьез волновался, но звонить девушке пока не хотел. Вдруг всё идет по плану и ей просто нужно больше времени? А он запросто может всё испортить своим звонком. Холодный спёртый воздух в этом закоулке заставил его поёжиться и еще раз проклясть себя за такую беспечность. Эвелин уверяла, что всё под контролем, она сможет подчинить себе волю этого Нейта. И она настаивала, что пойдет одна. Если всё закончится хорошо, больше он ее никогда в жизни не отпустит одну. Даже на расстояние вытянутой руки.

Под ногами и вокруг не было ничего, достойного внимания. Мусор, какие-то зловонные лужи да пустые бутылки. В некоторых местах бетонные стены были размалёваны яркими, но бессмысленными граффити. Пару раз от света фонарика во тьму удирали крысы. Крис вздрогнул, когда большой черный кот протяжно мяукнул и перепрыгнул с пожарной лестницы на парапет высокого забора, шикнул ради приличия и умчался догонять разбегающихся крыс.

Снова свернув, как ему казалось, в правильном направлении, парень почувствовал, что наступил на что-то хрупкое и плоское. Осветив пространство под ногами, он поднял изящный беленький смартфон с большой диагональной трещиной на экране. Сердце забилось быстрее, когда он узнал его. Это ее телефон. Но почему он здесь? И где Эвелин? Он поднял фонарик выше и огляделся.

Нехорошее предчувствие усилилось, стоило ему понять, что ее смартфон разбился не просто так. Позади послышались шорохи, и это точно были уже не крысы. Резко обернувшись, Крис встретился взглядом с тем, кого отчаянно не хотел бы видеть.

– Как хорошо, что Ромео оказался так туп, что сам пришел сюда, – его ядовитый голос выражал пугающую удовлетворенность.

– Где она? – Крис очень постарался, чтобы его вопрос звучал твёрдо. Но страх за Эвелин просочился наружу, заставляя голос дрогнуть.

Стоящий напротив вампир противно оскалился, наслаждаясь ситуацией.

– Пойдём, дружище, – он шагнул обратно в тень, исчезая во тьме, будто обернувшись мантией-невидимкой. Лишь два ярко-красных огонька вспыхнули, разгораясь всё ярче. Голос превратился в тихий шелест, разносимый ветром вместе с осенними листьями. – Я тебя провожу. Мне как раз нужна страховка… А то твоя подружка оказалась полна неприятных сюрпризов.

А через долю секунды мир вокруг Кристиана Стивенсона померк.

***

Чувство голода стало первым, что я ощутила. Желудок болезненно сжался, а во рту будто была горсть сухого песка. Потом подступила жажда. Сколько времени прошло? Не знаю.

Когда я открыла глаза, то решила, будто это мне снится или что веки так и не разлепились, потому что вокруг была сплошная тьма – хоть глаз выколи. Пахло сыростью и плесенью, а пальцы ощутили холод твердой каменной плиты. Всё тело ныло, будто я провела как минимум сутки за тяжелым физическим трудом. Я зажмурилась в надежде открыть глаза и увидеть что-то определенное, а не темное пятно неизвестности. Но ничего не изменилось.

Потом подкатило отчаяние. Я плакала, уткнувшись лицом в коленки. Боль предательства резала сердце ножом, а пугающее будущее заставило взвыть от бессилия. Как это изменить? Картинки из детства проносились перед глазами, такие яркие, будто насмешки над грядущей смертью.

Прошло несколько часов, и я уже готова была выцарапать себе глаза. Зачем так поступать? Если хотят убить, то почему медлят? Или я должна сама загнуться от голода или жажды?

Я что-то кричала в темноту, проклиная Нейта и Марка, а заодно и Лидию, навсегда отравившую мою веру в семью. Когда кислорода продолжать не хватило, забылась каким-то быстрым полуобморочным сном.

Пробудилась резко, услышав неясный звук. Потом до ушей донеслись быстрые шаги, звон металла, скрежет ржавых петель, и в мою темницу проник ослепляющий свет.

Когда глаза к нему привыкли, я увидела высокий силуэт, держащий в правой руке большой электрический светильник-фонарь, напоминающий прожектор. Столб яркого белого света коснулся лица, отчего я резко зажмурилась и постаралась прикрыть глаза ладонями.

– Хреново выглядишь, – я услышала сухой голос Марка.

Я слабо покрутила головой, озирая пространство вокруг себя. Теперь, когда поблизости имелся источник света, мне открылась тайна места, в котором я оказалась. Обычный подвал с единственной дверью и голыми земляными стенами. Пол был залит бетоном, который от сырости и времени уже начал крошиться. А по углам его вовсю разъедала черная плесень.

– Где я?

Марк поставил на пол фонарь так, чтобы столб света был направлен в потолок. И, не вставая, протянул мне бутылку воды и пару протеиновых батончиков. Но я не спешила принимать дары, хоть желудок и взвыл волком при виде еды.

Вампир лишь тяжело вздохнул и поставил нехитрую снедь на пол. Потом снял с плеча коричневый махровый плед и кинул его мне на колени.

– В доме, где мы живем уже пару месяцев. А это, – он окинул взглядом помещение, – должно было стать хранилищем для вина у прежних владельцев. Да, видно, они закодировались. Сейчас это – твоя тюрьма.

– Как долго?

Он хмуро взглянул на меня из-под своих густых русых бровей, и мне показалось, что по его глазам скользнула тень эмоций. Только каких, я не смогла разобрать. Да и какая разница! Уже то, что он способен хоть на какие-то эмоции, повергло меня в шок.

– Недолго, – хмуро ответил он и встал, намереваясь уйти.

Как мило. Мне только что сообщили, что мои часы на исходе. Почему же я чувствую странное облегчение? Или часы напролет в этом темном подвале так отразились на моём жизнелюбии? На самом деле я устала, просто смертельно устала. Предательство Лидии окончательно отбило у меня всё желание продолжать борьбу. Главное, что Крис и Рози будут в безопасности, а остальное меня уже не сильно заботит.

– А это зачем? – я кивнула на воду и батончики. – Откармливаете на убой?

– У меня нет цели мучить тебя. Поешь.

– А Лидия?

– С ней всё в порядке.

– Я тебе не верю.

Марк снова нагнулся, угрожающе нахмурив брови. Волоски на моей коже зашевелились, будто от мороза. Интуиция вопила не злить его, но я ничего не могла с собой поделать – мне ведь нечего терять.

Но его голос прозвучал спокойно и даже почти успокаивающе.

– Зачем мне тебе лгать? С твоими близкими ничего не случится, можешь за них не беспокоиться.

– А я?.. Как…

– Ты уверена, что хочешь это знать? Лучше оставаться в неведении, поверь мне, – затем он проговорил, понизив голос до шепота: – Тебе не будет больно, я обещаю.

– Я боюсь не боли… – прошептала я себе под нос так, чтобы Марк не слышал. Но, похоже, он обладал легендарным вампирским слухом. На выходе он замедлился и обернулся, постоял так пару секунд и всё же покинул мою тюрьму, оставив фонарь, плед и еду.

Когда Марк вернулся, в руках он держал серый холщовый мешок. Я неловко встала, разминая затекшие от долгого сидения ноги. В голову прокралось отчаянное чувство нереальности происходящего. Будто я в кинотеатре и смотрю не самый хороший фильм, понимая, что конец у него будет еще хуже.

Марк беззвучно приблизился и накинул мне на голову пресловутый мешок. В нос ударил резкий запах пыли. Я дважды чихнула, а вампир лишь шикнул на меня, призывая к тишине. Постаралась через грубую ткань почесать нос, но меня одернули.

– Зачем это? – я имела в виду мешок.

– Так нужно. Не трогай руками.

– А ты мне их не свяжешь? – угрюмо спросила я.

– Зачем? – Марк будто насмехался, повторив мой вопрос. Или мне показалось, или он ухмыльнулся?

– Ну, Нейта я немного потрепала ловким взмахом руки. Хотя, если честно, я даже не помню, как это провернула.

Это была правда. Похоже, тогда это был неконтролируемый выброс адреналина, и, как повторить его, я не знала. Поэтому нечего и надеяться спасти себя этим способом. Слишком уж этот способ ненадёжный.

– Можешь назвать меня наивным, но я уповаю на твое благоразумие.

– Ты точно не наивный, – протянула я задумчиво. – Только я не могу понять, ты мне так доверяешь? Или просто понимаешь, что ваши аргументы чертовски убедительны?

– И то, и другое. Следуй за мной.

Я ощутила прикосновение холодной ладони к своей. Марк взял меня за руку, медленно повел вперед. Я старалась заполнить голову чем угодно, только не мыслями о грядущем. Но это было трудно. Плохое предчувствие, словно яд, разливалось по крови с огромной скоростью. Поэтому я размышляла, почему сейчас со мной возится Марк и куда подевался Нейт. И чем сейчас занят Крис? А еще всё это время, сидя в холодной комнате, укрывшись пледом, вспоминала те немногие разы, когда мы были вместе.

Но я не плакала, заставляя себя держаться. А еще дала себе обещание, что моих слёз эти уроды не увидят.

Если бы тогда я могла представить, как сильно ошибаюсь…

Мы поднялись по лестнице и вышли во двор. Я ощутила свежий холодный ветер, который проникал под мешок, и вдыхала его, будто это мои последние вдохи.

– Садись в машину, только аккуратно, – проговорил откуда-то Марк.

Затем я услышала звук открывающейся автомобильной двери. Мотор взревел, будто перепуганный пёс. Я ощутила мерную вибрацию мощного автомобиля.

– Что за марка? – спросила я, чувствуя, как мы тронулись.

– «Бьюик». «Ле Сейбр».

– А год?

– Шестьдесят пятый.

Я хмыкнула. Вампиры и ретроавтомобили – это становится клише. Я пожалела, что не могу осмотреть хотя бы салон изнутри. Проведя ладонью по обивке сиденья, я ощутила мягкую, обволакивающую прохладу натуральной кожи и горько вздохнула, вспомнив дедушкин джип, который мне так и не суждено отремонтировать.

– Круто! Держу пари, не меньше ста восьмидесяти лошадей, в цвете «черный жемчуг».

Я почти видела, как Марк ухмыльнулся.

– Двести восемь, капот в оттенке «красный бархат». Я три года искал «черный жемчуг», но не повезло. Либо он просто сыплется, либо стоит движок от «Форда», в лучшем случае от классики.

– У тебя впереди еще столько времени, – с горечью отозвалась я. – Еще успеешь найти свою «черную жемчужину».

Остаток пути мы проехали молча. Автомобиль сначала изредка потряхивало, но шоссе было достаточно ровным и прямым, без изгибов. Потом мы свернули на просёлочную дорогу, и подскакивать на кочках я стала намного чаще.

Отчаяние тугим комком подкатывало к горлу, но я старалась держаться изо всех сил. А когда «Бьюик» наконец затормозил, я поняла, что меня подташнивает, и вовсе не из-за неровностей дороги. Я притихла, выжидая, когда Марк выпустит меня из машины.

Но вместо спокойного, холодного голоса услышала вкрадчивый, чуть нагловатый тон Нейта.

– А я тебя уже заждался, куколка! Чего так долго? – вопрос был адресован высокому вампиру.

С моего лица наконец сняли мешок, но я была не особо рада этому.

– Ты не рада меня видеть? – издевался Нейт. – А вот я скучал по тебе, милая сестрёнка.

– Никакая я тебе не сестрёнка! И слава богу! Сестрёнок не пытаются насиловать только ради того, чтобы продемонстрировать своё превосходство!

– Не понял! – перебил Марк, каким-то непостижимым образом оказавшийся рядом. – О чем она?

– Хватит презрительно кривить рожу! Да, я хотел позабавиться, но она…

Марк резко ударил Нейта под дых, так сильно, что тот отлетел на три метра и врезался спиной о ближайшее дерево. Я ошарашенно распахнула глаза: удар такой силы я видела впервые, как и неприкрытую злость в глазах Марка.

Похоже, в глубине души Марк не надеялся, что Нейт проглотит обиду и они мирно разойдутся приносить меня в жертву. Лицо темноволосого исказила гримаса гнева, а глаза полыхнули алым. Он выпрямился, и в его руках блеснуло лезвие. Я ахнула. Это был тот самый складной нож с красной рукоятью и вязью черных тонких линий. Подарок Криса.

Всё произошло просто молниеносно.

Клинок взмыл в воздух и вонзился Марку в грудь. В слабом ночном свете расплывающееся пятно крови было еле заметно. Высокий грязно выругался и выдернул нож одним рывком, даже не зажмурившись. Он что, не чувствует боли? Затем швырнул его, целясь в аккурат противнику между глаз, но Нейт с ловкостью кошки поймал его. Он победно скалился, тяжело дыша. А Марк смотрел на него с холодной злобой.

Может, Марк убьет Нейта и мне удастся сбежать? А с высоким я как-нибудь договорюсь. Такая отчаянная мысль пронеслась у меня в голове. Возможно, всё, что я успею, – это сделать пару шагов, перед тем как меня схватят. Стоит ли оно того? Стоит ли призрачная попытка бегства жизни Криса и Рози? С замершим сердцем я поняла, что нет, не стоит. И осталась стоять, приросшая к маленькому пятачку пожухлой травы.

Марк тем временем подошел вплотную к Нейту.

– Мы сто лет искали способ и средства на призвание души моей сестры, а ты был готов потерять всё в одну ночь?! Что если бы ты ее покалечил? Если бы не сдержал своих животных инстинктов и она умерла от потери крови? Ты мог в одночасье погубить всё, что мы строили столько времени! И ради чего?!

– Да, я был неправ! Ты это хотел услышать? Не сдержался… Но всё же хорошо!

– Только потому, что она смогла дать тебе отпор! И после этого…

– Хватит, – перебил его Нейт. – Мы тут по делу. Давай уже заканчивать. Я не намерен сегодня меряться силой, я хочу наконец прижать Лиру к себе.

Я почувствовала холод в пальцах, когда они оба разом обернулись и посмотрели на меня.

– Шагай вперед, – приказал Нейт.

Стараясь не обращать внимания на холодеющие руки и непроглядную тьму вокруг, я молча пошла в указанном направлении. Спустя минут десять деревья и колючие кусты стали расступаться, и мы вышли на небольшой участок открытого пространства. Стало немного светлее.

Посреди прогалины возвышалось одно-единственное дерево, полностью сухое, со скрюченными в разные стороны ветвями. А под ним – плоский белый камень, по форме напоминающий пятиугольник, и пять зажженных толстых свечей, расставленных по земле. Они отбрасывали танцующие блики пламени на мою будущую могилу.

– Где мы? – шепотом спросила я.

– Это место называют Угол Равновесия. Мы искали его координаты тринадцать лет. Но оно тщательно охранялось ведуньями. Пятиугольный камень означает пять основных элементов силы: огонь, воздух, вода, земля и кровь. А дерево – это и есть Закон Равновесия. Оно взирает на пять элементов свысока, будто указывая на их истинное место, и не дает одному из них взять верх над остальными.

– И что дальше?

– Всё просто. Здесь должна пролиться кровь, которая напитает землю под деревом. Душа должна покинуть тело. Лишь тогда Закон Равновесия посчитает размен достойным и внемлет нашим условиям.

– Мне нужно лечь туда? – я разговаривала лишь с Марком, стараясь не смотреть на Нейта. И кожей ощущала, как его это бесит. В ночи нарастал гул его дыхания, грудь вампира вздымалась всё выше и выше.

В свете появившейся луны камень озарился лёгким сиянием. Было странно ощущать это, но я чувствовала вблизи него неясные вибрации, хотя разгадать их природу не могла. Потом изнутри поднялось понимание.

Это сила.

Всё место посреди леса пропитано древней силой, древнее двух вампиров, древнее бабушки, даже древнее этого леса. Холодный камень так и манил прикоснуться к нему, будто говорил, что в нём нет ничего страшного. Просто он… другой. Не из этого мира. Как и дерево. Как и я.

Я смотрела на пятигранную плиту, на которой мне суждено умереть, и уже не боялась. В этом месте я родилась. Вернее, часть меня, скрытая глубоко внутри. В этом месте мне и уготовано упокоиться. Без боли, без страха, без злости.

Переведя взгляд на Марка, я задала лишь один вопрос, который меня сейчас беспокоил:

– Где Лидия?

Но ответил мне Нейт, насмешливо растягивая слова:

– Она не захотела приходить. А я звал. Говорил: «Как это так! Твоей любимой внучке выпустят кровь, как ягненку…» Но матушка сказала, что это слишком тяжело для неё…

Я замерла, стараясь переварить услышанное. И тут пошел дождь. Я взглянула в чернильное небо, не найдя на нём ни единой серой тучи. Луна продолжала светить, свечи продолжали гореть. Лишь капли воды срывались и, падая на моё лицо, смешивались со слезами боли.

Она не пришла. Не смогла или не захотела. Я не знаю. И мне уже не проститься с ней. Так больно… Ведь последний раз, когда мы виделись, ей пришлось рассказать мне о своем предательстве.

– Тогда давайте покончим с этим, – сказала я коротко и направилась в сторону камня.

Но Нейтан был недоволен. Он хотел видеть мою истерику, муки, может, мольбы о пощаде. Поджав губы, вампир молча наблюдал за моими движениями, как хищник, притаившийся в высокой траве.

Мне было плевать на его мнение. Еще пара минут, и мы вообще перестанем дышать одним и тем же воздухом.

Камень был слегка прохладным, но мокрым и угловатым. Лежать было неудобно, особенно под дождём.

Марк приблизился, держа что-то в руках, стал у изголовья, глядя на меня сверху вниз. От дождевой воды, заливающейся в глаза, я не могла разглядеть его лица. Вампир рассыпал вокруг горсть земли, которую держал зажатой в кулаке, и что-то проговорил себе под нос. Потом вытащил из кармана куртки сложенный вчетверо белый листок бумаги и поджег его от ближайшей свечи. Я видела, как негаснущее пламя поглощает бумагу, и гадала, что же там написано.

Когда огонек догорел, в руках высокого вампира остался лишь черный пепел. Он растер его между пальцев, смешивая с дождевой водой, и что-то начертил у меня на лбу. Затем достал откуда-то из-за пояса длинный изогнутый клинок с красным лезвием. Я затаила дыхание в ожидании боли, но Марка прервал резкий голос Нейта.

– У меня же для тебя подарочек…

Пришлось скосить глаза, пытаясь увидеть темноволосого. Но дождь мешал.

– Крис? – воскликнула я, не веря своим глазам. И сразу попыталась вскочить, но ничего не получилось. Руки и ноги не двигались, хотя я не была связана.

– Да, это один из этапов ритуала. Когда пепел касается твоей кожи, то обратного пути нет. Ты можешь только наблюдать за тем, как приходит расплата.

– За что? – выдохнула я.

– За то, что нарушила условия моей игры. Ты пыталась переиграть меня, а ведь я предупреждал, что так делать не следует, и говорил, что пострадают близкие тебе люди. Но ты не послушалась и пыталась убить меня. Дважды.

– Не надо!

– Надо, Эвелин. За всё в этой жизни приходится платить.

Будто во сне, я видела, как взгляд Нейта приобретает звериные, хищные черты. Глаза алеют, а когти, сжимающие горло Криса, удлиняются. Мгновение, единственный росчерк правой руки вампира – и кровь моего любимого капает на землю. На его шее четыре огромных пореза, несовместимые с жизнью.

Марк дернулся, но поздно. Тело Кристиана упало на землю, а жизнь ушла из голубых глаз. Я кричала, звала его, умоляла не умирать, но в глубине души понимала, что всё тщетно. Нейтан поставил точку в нашем неравном противостоянии.

Боль была такой сильной, что я даже не заметила, как блеснуло красное лезвие в руках Марка. Конечно, ритуал нужно завершать. Драгоценное время утекает, а теперь и моя жизнь вместе с кровью.

Я ничего не чувствовала, лишь слышала собственный крик в голове. А вокруг воцарилась тишина. Именно так звучит ночь, пронизываемая всполохами силы и окутанная запахом крови. Моё сознание угасало, сливаясь с камнем, с деревом, с тишиной. Лишь голубые огоньки глаз я видела перед собой. Но и они померкли, остались лишь тени.

«Если так выглядит смерть, то всё не так плохо».

Эпилог

Марк с тоской смотрел, как последние капли крови капали на коричневую траву и тут же впитывались в холодную землю.

Дерево приняло жертву. Кровь того, кто погубил Лиру, и того, кто призвал ее душу, оказалась ключом к жизни его сестры. Да, формально это он провел ритуал, но в условиях сделки было вписано имя Нейта. Кровью Нейта. Поэтому должно сработать.

Окинув взглядом хрупкое мертвое тело девушки, раскинувшей окровавленные руки в стороны, Марк с сожалением отметил гримасу боли, исказившую бледное лицо. Он прикрыл ей веки и убрал с лица мокрые волосы. А ведь он обещал ей, что больно не будет. И он соврал.

Вложил в холодеющие пальцы кулон с аметистом, который почему-то хранил после убийства Эвелин-самозванки, той белобрысой девчонки в безвкусном блестящем платье. Руки аккуратно упокоил на груди, преподнося умершей еще один дар – складной нож с красной рукоятью. Он держал его при себе всё это время. Ему показалось, что он ей дорог.

Отступив на пару шагов, Марк молчаливо наблюдал, как то, что было ранее симпатичной рыжей девушкой, обращается в пепел и развеивается по ветру. Кровь испаряется, как вода, пролитая на раскалённый от солнца камень. Не осталось ничего, лишь бледное сияние жертвенного алтаря.

– Нужно встретить Лиру. Она не захочет долго ждать, – поставил точку Нейтан и зашагал в сторону машины, переступая через труп парня.

Путь к нужному месту прошел в безмолвии. Час на машине к старому семейному поместью, потом еще десять минут до кладбища.

Марк Палмер вспоминал цвет ее глаз. Но не сестры, нет. Эвелин. Они были глубокими, как тёмный шоколад. А кровь с привкусом корицы. Он врал Нейту, ее кровь была на вкус много лучше любимого вина «Карменер». Она захватила его сознание после первого же глотка.

Теперь девушка мертва. Но почему он не может выкинуть из головы мысли о ней? Он видел много смертей, но даже после смерти Мелани он не чувствовал себя таким опустошённым. Что же она с ним сделала?

Тьма семейного склепа Гилфордов охотно впустила в себя двух вампиров. Им не нужен был свет, они всё видели прекрасно: и вековую пыль, и вязкую паутину, и мраморные надгробия родственников Нейта. Белые статуи приветствовали гостей немым взором слепых глазниц. Наследник Гилфордов в предвкушении ускорил шаг, оставляя друга позади.

Для Лиры они зажгли смартфоны, боясь напугать девушку своим приближением.

Она ждала их, восседая на плите, под которой покоился брат Нейта, и задорно покачивала стройной обнаженной ножкой, закинутой на вторую.

– Наконец-то! Вас двоих только за смертью посылать! – звонко хихикнула она и с легкостью спрыгнула вниз.