Читать книгу: «Пробуждение», страница 18

Толпа как-то сразу оживилась, и все темы ушли на задний план, оставя в центре внимания Максима.

– Парень просто потерял меня из виду. Я падал на него камнем с неба и видел, как он крутил головой, недоумевая, куда я пропал, – прокомментировал боевую ситуацию воин в черном, поразивший Максима.

– Он вчера только из Яви. Там с неба опасность может исходить только от голубя, неудачно севшего на ветку над твоей головой, – поддержал молодого бойца Леонид. – Для первого раза неплохо. Очень неплохо. Дедята ничего не преувеличил, характеризуя тебя как опытного воина… По земным меркам. Тебе положен по регламенту один день теории и два дня наблюдений за тренировочными боями, – Леонид охватил взглядом Максима. Но у меня свой подход к делу, и я тебя уверяю, что сегодняшний тренировочный бой дал тебе гораздо больше, чем три дня теории, которую ты изучишь между будущими схватками. Все в казармы, новобранцы ко мне! Когда солнце будет в сорок восьмом градусе, встречаемся здесь для разбора боя.

Воины устало разбредались, освобождая тренировочное поле, на котором еще некоторое время назад кипели нешуточные страсти.

– Рэй, – протянул руку бескрылый дух, когда они остались одни на поле.

– Максим. Можно просто Макс, – улыбнулся в ответ Смыслов. – Ты тоже первый день здесь?

– Я здесь уже три дня. После каждого сна у воинов Вальхаллы отрастают крылья. Поэтому новичков видно сразу.

– Кто тебя успел просветить на этот счет?

– Как кто? Меня здесь встретили почившие родственники. И уже сейчас я с уверенностью могу сказать, что не так страшна смерть, как ее малюют. Более того, мне здесь очень нравится.

Рэй казался очень жизнелюбивым и оптимистичным парнем, что очень импонировало Максиму.

– А по земным делам, по близким, оставленным там, не скучаешь?

– Нет, – как отрезал, сказал Рэй и сразу как-то помрачнел.

– Итак! – прервал их разговор Леонид, проводивший подопечных к выходу. – Называй меня Мастер, или Леон. У меня ты пройдешь начальный курс боевой подготовки длительностью в семь дней. В это время Макошь будет плести твою судьбу. От того, как сплетена будет твоя судьба, зависит, будешь ли ты дальше повышать свое мастерство или осваивать смежное дело.

– Разрешите вопрос, Мастер? – осторожно поинтересовался Максим.

– Валяй.

– Я видел в Вальхалле воинов, бьющихся на мечах. Как это может помочь или пригодиться в их земной жизни? Как бы Макошь ни сплела их судьбы, прогресс неизбежно ушел вперед.

– С одной стороны, это игра, позволяющая развивать реакцию и координацию воина. Это как шахматы, развивающие способность к анализу. Бетховен и Моцарт начали писать свои произведения в пятилетнем возрасте. На Земле это называется талант. Один может всю жизнь обучаться музыке и остаться неспособным сочинить незатейливую мелодию в три аккорда. В голове Моцарта музыка звучала уже тогда, когда он начал говорить. Людям невдомек, что все способности развивались у них в мире Слави путем служения делу, к которому привело их сердце. И второе, юноша. Нельзя забывать, что история, а вместе с ней прогресс, движется по спирали, и когда-то воины будут биться на бластерах, как на мечах. Я ответил на твой вопрос?

– Техника боя, в котором мы участвовали, тоже будет когда-то применима на Земле? – ответил вопросом на вопрос Максим.

– Неужели ты думаешь, что эти способности даны только тебе? Это боевая магия. Она доступна духам как светлой Нави, так и темной Нави. Как хорошим людям, так и плохим. Кроме того, в мире духов это один из немногих способов вести бой. Мы – охрана Сварги Небесной.

– От кого? – не унимался Максим.

– Етуны. Это чуждая нашему миру цивилизация. Они предпочитают не вступать с нами в боевые столкновения. Они пользуются другим оружием в совершенстве. А именно: это ложь. Во всех ее многообразных формах: иллюзия, подмена форм и понятий, обман, лесть, сокрытие правды. Ты можешь прожить целую жизнь, так и не поняв, что ты стал жертвой созданной кем-то иллюзии, созданной с целью оболванить тебя и воспользоваться плодами твоего труда. Ты можешь положить жизнь на то, чтобы создать что-то, а это что-то кладет себе в карман етун, глумливо сплюнув на твой труп. Это высшая форма боя. Ты не видишь своего врага. Он скрыт от тебя и, скорее всего, выдает себя за твоего друга, предлагая ложные цели и ценности. На кону твоя душа и жизнь, потраченная впустую. Обольстительно вдыхая в тебя ложную идею, етуны уводят тебя с истинного пути. Расставляют приманки, полагаясь на несовершенство нашего духа, замешанного на самых низменных качествах, таких как жадность, зависть, похоть, тщеславие. Еще их называют торговцами. Они не создают ничего, меняя безделушки на реальные ценности. Как в свое время у американских индейцев выменивали золото и меха на виски.

– Нам предстоит биться с ними? – подключился к разговору Рэй.

– Для них наша плотность чужеродна, как и плотность етунов для нас. Битва происходит в приграничье. И этот рубеж – наша Мирград-Земля. Только через нее етуны могут попасть в наш мир через древо Игграссиля¹.

– Это что еще такое? – широко открыл глаза Рэй.

– Этот курс будет вести Дедята. Обо всем сразу не скажешь, – закруглился Леонид. – Давайте в казармы. Гаспар расселит вас. Вместе со всеми в сорок восьмой градус на разбор боя.

Максим и Рэй отправились в сторону многоуровневых сооружений, возвышающихся над отвесными скалами. Максим представлял, что такое казармы, вспоминая службу в армии, и после апартаментов Дедяты ему не очень хотелось отправляться туда, о чем он простодушно поделился с Рэем.

– Мне все равно, – честно ответил Рэй. – Вся моя жизнь была службой. Другой я не знал.

– Поделишься? – спросил Максим, вызывая Рэя на откровенность.

– Да, пожалуй, и нечего сказать, – грустно ответил Рэй. – Мне было десять лет, когда от наркотиков погиб мой старший брат. В расцвете сил. Ему было двадцать. С того момента я знал точно, кем я буду в жизни. Повзрослев и закончив школу полиции, я получил назначение в штат Канзас в отдел по борьбе с наркотиками. Я ловил мелких дилеров и нещадно сажал их за решетку, но всегда мечтал поймать крупную рыбу. Со временем я обзавелся семьей, закончил академию и получил должность. За время моей службы в отделе у меня сложилось четкое убеждение, что наркотики распространяются системно и под хорошим прикрытием. Годы ушли на то, чтобы распутать этот змеиный клубок. Когда я решил этот ребус, передо мной открылась страшная картина. В обеспечении наркотрафика были задействованы крупнейшие чиновники и политические деятели Мексики и Соединенных Штатов. Доход от продажи наркотиков из Мексики сопоставим с прибылью, получаемой этой не слабо развитой страной от функционирования всей экономики. Наркотрафик обеспечивал благоденствие не только мексиканским чиновникам, но и процветание всей штатовской элиты, причастной к транзиту. Я попытался зацепить одну «гадюку» помельче, как зашипел весь змеиный клубок. Меня обвинили в коррупции, в организации наркотрафика. Мою жену под страхом смерти наших детей принудили дать показания против меня. Я ее ни в чем не виню. Дети дороже. Тем более что наши отношения дали изрядную трещину из-за моей службы опять же. Она много раз говорила мне, что я мало внимания уделяю ей и детям, что я помешан на своей работе, а денег в семье все равно не хватает. И в конце концов наши чувства охладели и ее отношение ко мне переросло в неприязнь. Мне вынесли обвинительный приговор, а затем убили в камере, инсценировав самоубийство. Я не смог побороть систему и не смог построить семью.

– Тебя тянет к ним? К детям? – сочувственно и осторожно спросил Максим, боясь принести боль Рэю.

– Я думаю о них каждый день. Они приходят ко мне во снах… – голос Рэя дрогнул и лицо исказила гримаса боли. – Но они даже не приходят на мою могилу…

– Откуда ты знаешь? – почти крикнул Максим, ошарашенный услышанным.

– Ты, видно, еще не знаешь, – задумчиво произнес Рэй, приводя свои чувства в порядок, – Есть дни, когда на Земле поминают ушедших в наш мир и приходят на могилы.

– Конечно, знаю. У нас эти дни называют родительскими, но этой традиции много тысячелетий.

– Ты прав. Так вот в эти дни мы тоже приходим на могилы и встречаемся со своими близкими. Они нас не видят. Зато мы их видим и слышим замечательно. Ты не представляешь, какая это боль, когда на твою могилу никто не приходит, когда ты не оставил после себя следа, когда над твоим холмиком не плачут благодарные тебе дети, – Рэй отвернулся, не в силах больше молвить и слова.

– Значит, и я смогу увидеть своих? – взволнованно спросил Максим.

– Ты разве не видел их еще? – с удивлением спросил Рэй.

– Нет.

– Когда умираешь, в голове с необычайной яркостью проносятся главные события твоей жизни. Причем становится необычайно ясно, где ты поступил верно, а где ошибся. И как могла бы повернуться твоя жизнь. Иногда это очень больно, а иногда подсознание показывает, что от этого урока жизни тебе все равно нельзя было уйти. Он положен тебе по карме. Так вот, показывается вся жизнь, момент смерти и твои проводы близкими в мир иной.

– Но я этого не видел! – почти закричал Максим.

– Странно, – почесал в затылке Рэй, – а почившие родственники тебя встречали?

– Да. Дедята.

– Только он один?

– Ну да! – почему-то возмущенно ответил Максим.

– Странно. Но я думаю, ты найдешь ответ на этот вопрос в ближайшее время.

________________________

¹ Древо Игграссиля – исполинский ясень, в виде которого северные народы представляли себе вселенную, обитаемую девятью мирами, среди которых Ётунхейм и Мирград-Земля соседствуют друг с другом.

Глава З1. Навь

В казарму Максим вошел, чувствуя необыкновенную усталость. Гаспар проводил Максима до его обители.

«Нашей бы армии такие казармы», – подумал Максим. Его обитель представляла из себя небольшое, но удобное помещение в одном из самых красивых мест города. Во всяком случае, вид на город отсюда открывался необыкновенный. Но не слышны были голоса и пение птиц, потому что обители располагались высоко на скалах, и звуки не долетали до усталых воинов. Какое-то непродолжительное время ум Максима генерировал мучающие его вопросы, но усталость, порожденная бессонной ночью, дала о себе знать, и Максим без чувств упал на прозрачное ложе, сотканное из светящихся эфирных нитей.

Ему снились сны, наполненные тревогами и чувствами прошлых воплощений. Всплывали картины из воплощений древних времен. Потом он увидел второе воплощение, третье, и так вплоть до девятого. Все картины были логически связаны событиями предыдущих воплощений и поступками, совершенными в них. После девятого, последнего воплощения, сон вернулся опять в первое, только со сдвигом во времени, где он был не маленьким мальчиком, а уже юношей, правда, пока безусым. Сны прокручивались по спирали, перенося его из воплощения в воплощение и возвращаясь обратно, словно плетя невидимый узор, в котором присутствовала определенная повторяемость и твердая логичность. Максим видел, как рождался он в своем роду, у своих потомков, внуков и правнуков. Видел, как все поступки отражаются на дереве рода и идут за ним по пятам из воплощения в воплощение, ставя перед ним задачу их разрешения вновь и вновь.

Максим проснулся от необычайной бодрости, наполнившей его астральное тело. Он поднялся со своего ложа и посмотрел на просыпающийся город.

«Как ни прекрасно небо, а такая красота для Земли недостижима», – подумал Максим, наслаждаясь увиденным. Ничто из снов не улетучилось и не стерлось, как это бывает в земных снах. Наоборот, все пережитое когда-то, начинало приобретать особый смысл, гораздо больший, чем когда он жил в физическом мире. Мир вдруг стал целостным, логичным, справедливым; законы, по которым развивалась сущность, – последовательными и мудрыми. Душа либо внимала им и развивалась, либо перечила им и находила свою погибель. А главное, физический мир стал казаться ему классом начальной школы, в котором Зоя Ивановна, учитель русского и литературы и по совместительству классный руководитель, учила его азам грамоты. В то время ему, несмышленому мальчишке, этот класс казался университетом жизни, а Зоя Ивановна – великим авторитетом. Но жизнь шла своим чередом, и опыт школьной скамьи оказался лишь небольшим эпизодом в этой богатой событиями жизни. А сейчас и сама жизнь в последнем физическом воплощении стала казаться лишь небольшим эпизодом в странствиях души.

Вдруг раздался стук. Максим отдернул тюль, определяющий границы его обители. На пороге стоял улыбающийся Рэй.

– Ну, как себя чувствуешь? Мастер велел не будить тебя вчера на разбор боя, и ты проспал очень много. Как впечатления от первых снов? – похлопал по плечу Максима Рэй и озорно подмигнул.

– Знаешь, Рэй, я почувствовал себя совсем другим человеком…

– Духом, – поправил его Рэй и, развернув его к себе, погладил по спине, – набухли уже, завтра прорежутся, – удовлетворенно констатировал он.

– Да ну? – не поверил Максим, пытаясь заглянуть себе за спину.

– Стопудово! Так говорят духи, пришедшие в Навь из России? – задорно хохотнул Рэй. – В пятом градусе солнца построение. Сегодня опять ведение боя с превосходящими силами противника. А также отработка тактических действий в группе.

***

Тренировочные дни стали напоминать день сурка: отработка техники ударов, синхронные удары в группе, асинхронное взаимодействие в группе, бой в неравных составах. Надо сказать, что буквально на четвертый день Мастер поставил в пример остальным Максима, подчеркнув, что его мастерство растет в геометрической прогрессии и что опыт, приобретенный в Яви, никогда не пропадет даром. Между тем Максим заметил, что с нетерпением ждет отбоя, чтобы окунуться в воспоминания. Сейчас он как никогда понимал, что его мировосприятие, которым он жил в физическом мире, – это мировосприятие несмышленого мальчишки. Он как будто заново вникал в законы мироздания, смотря на них через призму своего многовекового опыта. Он ощущал необыкновенную благодать, которую чувствует человек в минуты озарения, в мгновения обнаружения так мучительно искомой истины. Теперь он знал, что в жизни не встречаются случайные люди. Все они, как театральная труппа, подобранная для участия в спектакле под названием «твоя жизнь». Только актеров подобрал ты. Кого-то по закону крови. Кого-то, кто должен нам и кому должны мы, – по закону кармы. С тобой в жизни будут играть те, кого ты любил и кто любил тебя. Здесь работал закон Нави – закон притяжения подобий. Ты сам себе режиссер.

Каждый сон он видел, как развивалась история его любви к Божене, хотя в каждом воплощении она носила разные имена. Он встретил ее в своем третьем воплощении, и она навсегда поселилась в его душе. Он погиб, защищая ее и их детей, преодолев страх смерти. Жизнь в четвертом воплощении была роскошной, но излишество не позволило развратиться их душам, и они сумели сохранить любовь друг к другу. В каждом воплощении их души безошибочно находили друг друга. Их влекло друг к другу силой, которой трудно было противостоять. И какие бы препятствия ни подкидывала им жизнь, все они успешно преодолевались. И вот в шестом воплощении Максиму был дан необыкновенный голос. Женщины не давали ему прохода. И он, не выдержав испытания медными трубами, соблазнился роскошной блондинкой. Конечно же, это была Арина. Однажды не выдержав испытания, он в каждом новом воплощении проходит этот урок, который испытывает его тщеславие. В каждом воплощении его судьба и судьба Божены не сплетены Макошью воедино, а движутся параллельно, разделенные трудно преодолимыми препятствиями. Их сердца тянутся друг к другу памятью прошлых воплощений, обрекая их на страдания.

«Я сам во всем виноват! Похотливый осел! И я еще смел винить ее!» – разговаривал сам с собой Максим, нервно наворачивая круги по своей укромной обители.

«Еще три дня, и я попаду к Дедяте. Ох, и много же вопросов у меня к нему накопилось! Побыстрее бы…» – Максим улегся в ложе и с трудом успокоил себя, притянув фантом айсберга.

***

На седьмой день Максим был поставлен Леонидом старшим в фалангу, осуществляющую обходной удар во фланг противника. Под начало Максима были поставлены пять опытных воинов и Рэй, оставленный Леонидом на достажировку. Максим немало смутился от оказанного доверия. Он, конечно, понимал, что его мастерство несравненно выросло по сравнению с его дебютом. Он уже имел в полный разворот крылья и очень эффективно научился пользоваться ими. Где-то в глубине души он понимал, что его мастерство сравнимо с искусством боя многих опытных бойцов, но явно не ожидал такого аванса. Он осторожно поинтересовался у мастера насчет того, что вряд ли еще готов командовать отрядом. На что Леонид, ободряюще похлопав Максима по плечу, сказал, чтобы он воспринимал эту миссию как выпускной экзамен. Максим, услышав вполне удовлетворяющий его ответ, к тому же получил значительную мотивацию. Ему очень хотелось увидеть Дедяту. По сути, это был единственный близкий ему человек, присутствующий в этом мире. Кроме того, получив воспоминания прошлых воплощений, Максим вместе с ними накопил такое же количество вопросов, требующих разрешения.

Несмотря на огромное волнение, охватившее Максима от ответственности, возложенной на него, он не прозевал начало маневра. Можно сказать, что звено Максима решило исход боя, молниеносно вклинившись во фланг противника. Его команда оставалась незамеченной черными до последнего, решающего момента. Противник был просто не готов к внезапному появлению белых, применивших редкое искусство маскировки.

– У тебя талант, – одобрительно и даже с чувством гордости за воспитанника сказал после боя Мастер. – Смотри не растрать его в мире Яви на пустые хлопоты.

Максим вопросительно посмотрел в глаза Леонида, и тот, заметив немой вопрос в глазах ученика, добавил:

– На вино, женщин и суету мирской жизни. Все как обычно, курсант. Страсти человеческие не поражают своим разнообразием. Сегодня можете поступать с Рэем на стажировку к Дедяте, – Мастер протянул могучую руку Максиму. И в этом скупом мужском жесте читалась признательность и уважение. – А вот и он.

Максим проследовал взглядом за взглядом Мастера и увидел стоящего на входе арены Дедяту. В одно мгновение Максим оказался рядом и обнял старика.

– Ну, молодец, воин, – тепло обнял Максима Дедята, как школьника, удачно сдавшего экзамены. – Не радуйся так сильно. За время учебы я тебе еще надоем.

Глаза Дедяты трогательно светились радостным огнем.

– Зови своего друга и следуйте за мной, – отдал директиву Дедята, и через несколько мгновений вся троица оказалась в другой части города, рядом с обителью Жреца.

– Здесь будут ваши кельи, – указал на большое просторное здание Дедята.

– И это все для нас? – удивленно выпучил глаза Рэй.

– Для вас и еще нескольких сотен душ моих… абитуриентов, – Дедята улыбнулся в усы.

Максим заметил, что Жрецу явно нравилось жонглировать словами и знаниями, почерпнутыми из разных эпох…

«Опыт не пропьешь», – подумал Максим, глядя в мудрые глаза старца.

– Одним словом, общага? – спросил он уже вслух.

– Да, – подтвердил Дедята и добавил с изрядной долей иронии, – только тараканов и жареной картошки здесь нет.

– Дедята, но это уже из новейшей истории. Ты и в ней имел воплощение? – удивился услышанному Максим.

– Мы всегда знаем, что происходит на Земле. Во-первых, потому что этот мир вторичен по отношению к нашему и все, что в нем происходит, замышляется здесь, в мире идей. Во-вторых, он постоянно пополняется душами, вернувшимися из Яви и помнящими свои воплощения в деталях. Более того. В их полях все записано, как на электронных носителях. В-третьих, некоторые из нас, я, например, имею доступ к миру Яви.

– Как? – синхронно воскликнули курсанты.

– Есть технологии, – туманно пояснил Дедята. – Располагайтесь. Все вопросы по расселению к администратору. Первое занятие завтра в десятом градусе солнца. Ну, а ты навести старика, – озорно моргнул Максиму Дедята.

Затратя минимум времени на ознакомление с новым местом жительства и раздираемый накопившимися вопросами, Максим отправился к Дедяте. Солнце уже опускалось за горизонт, и небо начало наполняться необыкновенным сиянием. Дверь кельи Дедяты, сплетенная как будто из воздушной, бирюзового цвета органзы, расступилась. Максим проследовал в глубину обители Жреца и увидел Дедяту, склонившегося над книгами и рукописями.

– Проходи, не стесняйся, сын мой, – не отрывая взгляда от книг, сказал Дедята.

– Что, здесь существуют такие антикварные вещи, как печатные книги? – удивленно спросил Максим, располагаясь в кресле рядом со старцем.

– Мы считываем информацию с той формы носителя, которую предпочитаем. Я читаю в оригинале. Точнее, с фантома оригинала. У него особая энергетика. Это все равно, что сравнивать звучание живой музыки и фанеры.

– А что это за труд?

– Это работы современных авторов мира Яви. Многое из написанного задумывалось еще в мире Слави, и многое пробуждено к написанию силами Тьмы. Битва идет за умы человеческие. Какой главный закон истории?

– Что уже было, то обязательно будет.

– Помнишь! – удовлетворенно потер ладони Дедята. – А второй точно не знаешь!

– Второй? – непонимающе покосился на старика Максим.

– Человеческий опыт – это фонарь, повешенный за спиной, – поучительно ответил Жрец.

– То есть?

– То есть каждое новое поколение оголтело несется вперед, отрицая опыт поколений, не полагаясь на преемственность знаний, истории, традиций и культуры. Это любимая фишка торговцев – оболванивание народов через смешение рас и народов, через космополитизм и переписывание истории. Можно биться за души человеческие и массовым подходом.

– Какой прок им от людей?

– Душами людей пополняются ряды и силы наши. И Пекла тоже.

– Разве боги не могут остановить экспансию сил Тьмы?

– Не все так просто, сын мой. Бог дал людям возможность совершенствоваться, и у каждого есть возможность вырастить в себе великую душу. Теоретически ты можешь, по крайней мере, стать легом, то есть ангелом. Но для этого душе необходимо пройти множество воплощений, набив невероятное количество шишек, а потом, накопив системные знания и опыт, исправить их, преодолев кармические невзгоды. Кроме того, будущий лег в результате множества воплощений должен научиться давать свет, на который слетятся обыватели. Именно качествами Творца и отличается лег от светлого духа, тем более, рядового человека. Одним словом, Асгард – город богов мира Прави доступен для всех, но достижим подвигами великими. Не надо забывать, что развитие души – это не всегда путь вперед. Силы Тьмы всегда искушают человека, и скатиться в преисподнюю несложно.

Именно в свободе выбора и заложен механизм роста души. Душа должна сама научиться отделять добро от зла, зерна от плевел, важное от второстепенного, содержательное от напускного, правду от лжи, необходимое от излишества. То есть душа должна прозреть. И нашими экзаменаторами здесь выступают силы Тьмы, которые лгут, соблазняют, льстят, запутывают, обольщают, пугают, разжигают в нас жадность непомерную и зависть черную, похоть беспутную и тщеславие великое. Высокомерно глядя на людей, они считают их ничтожеством, в котором Божьего мало. Да и то малое они с радостью готовы испоганить. Как ни странно, тебе это будет слышать, но боги попустительствуют силам пекельным ради роста наших душ, устроив им пропуск через сепаратор, отделяя сливки от порожнего. Как бы определяло себя добро, если бы не было зла? Была бы тень без света?

– И что ж, дела сил Тьмы настолько хороши? – спросил Максим, испытывающе глядя в глаза Жреца.

– Их дела всегда были неплохи. Сам знаешь, сколько в людях пороков, как легко они поддаются соблазнам, страсти и страхам. Лишь небольшая часть достойна Сварги Небесной. Наша задача собрать души не количеством, а качеством, – старик задумчиво откинулся на кресло, которое мгновенно поменяло свою конфигурацию под позу Дедяты. – Когда-то, – глядя через прозрачный купол обители на звезды, продолжил Жрец, – на Миргард-Земле был Золотой век, и боги жили среди людей, опекая их и заботясь о них. Они дали им необходимые знания и законы, и даже свою кровь. Зла и лжи на Земле не было. Но люди перестали расти душой. Как малые дети, выросшие под опекой родительской, оставаясь инфантильными, эгоистичными большими детьми, не способными построить свою жизнь, а не то что взять ответственность за чужую. И тогда боги ушли, оставив людям заповеди.

– И пришли етуны? Или торговцы? Как вы их называете?

– И так, и так верно.

– Мир людей на Миргард-Земле – это срединный мир. Мир между Тьмой пекельной и миром богов – Прави. Здесь рубеж проходит, за который ни те, ни другие стараются не заступать. А за умы людские бьются одни правдой, другие – ложью.

– Что значит «стараются»? Значит, проникновения бывают?

– Да. За многие тысячелетия такое неоднократно случалось. Выползали на Землю твари Пекельного мира: драконы, великаны и прочая нечисть. И тогда приходилось вмешиваться богам. Такие революционные ситуации случаются раз в тысячелетия по земным меркам. Для этих случаев и существуют воины Вальхаллы. Они первые примут удар на дальних рубежах Мирград-Земли. Но главное, сынок, здесь, – Дедята многозначительно постучал пальцами по черепу. – Это главная цель битвы.

– И каково оружие? А главное, где исполнители? На войне всегда виден фронт и видно, чем атакует противник, – начал заводиться Максим, чувствуя, что не понимает абракадабру, несущуюся из уст Жреца.

– Это очень хорошо, когда противник пришел к тебе и сказал: «Это я. Буду бить тебя булавой. Приготовься, надень шлем и латы». А если он притворился другом и подсыпал яду в вино, и ты спокойно умер во сне, не сознавая, отчего?

– Ох, и любишь ты, Дедята, разжевать все до тюри и не проглотить. Резюмируй. Действуют они как?

– На изучение действий противника могут уйти годы местного исчисления. Етунхейм – главная обитель торговцев. Это то, что находится за чертой. Внешние измерения, крайне враждебные нам. Путем иллюзии и обмана они овладевают умами. Пример: «Вся власть – Советам, земля – крестьянам, фабрики – рабочим!». Замечательная мысль. Идея, за которую положили жизни десятки миллионов людей. В результате – ни власти, ни земли, ни фабрик. Или простой пример. Обыватель, получив доступ к финансовым средствам, не обремененным излишним контролем, начинает испытывать определенное искушение, тут же, таким образом, возбуждая в мире темной Нави определенные волнения. И духи черной Нави, возбужденные этой волной, словно запахом, по принципу подобия, прилетают к нему, искушая его с большей силой. Плохое притягивает плохое. Хорошее притягивает хорошее. Так люди связаны с миром Нави. И, скорее, не боги помогают им и наказывают их, а они сами своими мыслями и поступками. А мир Нави, в свою очередь, готовит своих адептов, которые, воплощаясь, становятся пророками, учителями человечества, учеными, великими правителями, вдохновителями идей, с одной стороны. И лжепророков, утопистов типа Маркса, Дарвина, Фрейда; тиранов, политиков, продвигающих демократию огнем и мечом, утверждающих законы о защите гомосексуалистов и разрешении однополых браков. И ты всегда выбираешь между правдой и ложью. Всегда! В этом, сынок, и есть борьба за души.