Читать книгу: «Песочница», страница 5

– То есть, по аналогии получается, что взрослые показывают нам, детишкам, как надо? – ехидно ухмыльнулся журналист.

– Я бы сказал, что, по вселенским меркам, по аналогии, мы еще даже не детишки. Мы сопливые младенцы, которые копошатся в песочке, отпихивая друг друга, и только тянут ручки к своим первым инструментам – лопатке и ведерку.

– Мсье Маре, – прожужжал дроид, стоящий в боковом проходе, – я представляю канал Deutche Welle. – Какой же физический смысл имеет согласованное движение нескольких галактик? Или, если это творение разумных существ – то для чего? Что же такое цепочка Маркаряна?

– Как я уже говорил, мы пока только можем предполагать. Ранее думали, что галактики, быть может, попали в зависимость от какого-то сверхмассивного объекта. Но теперь, раз уж мы знаем о постороннем на них воздействии, гипотез стало гораздо больше. Возможно, это какой-то транспортный проект. Возможно – энергетическая установка. Может – исследовательская лаборатория. А если использовать вашу аналогию, мсье, – и Маре невоспитанно устремил палец на корреспондента France24, – то для этого существует интересное русское слово. Я бы сказал, что галактики цепочки, это… ммм, как это будет по-русски? – на секунду задумался Маре. – Вот! Куличики!

7

К возвращению Селин Маре взял двухнедельный отпуск.

В столицу Шри-Ланки, они прилетели рейсом русского «Аэрофлота». Суперкрыло³⁰ «прыгнул» из Ставрополя в Коломбо за час и двадцать минут, преодолев пять тысяч шестьсот километров с пятикратным превышением скорости звука. Клео больше всего понравилось ее кресло, которое при наборе высоты превращалось в «чудесный маленький бассейн». Маре не очень любил летать даже обычными самолетами. От мысли же об отказе противоперегрузочных систем суперкрыла у него вообще судорогой сводило ноги. На восторги дочери Маре оставалось только вымученно улыбаться. «Обратно полетим на обычном самолете», твердо решил он.

Прибытие кабины Обаяши³¹ ожидалось по расписанию – в 18.40 по местному времени. Как бывает, первая компания, начавшая строить космические лифты, дала свое имя всем последующим сооружениям.

Май в Коломбо – сезон дождей, поэтому посмотреть достопримечательности не вышло. Настоящий тропический ливень хлестал по огромным окнам зала прибытия аэропорта, ветви пальм то и дело с мокрыми шлепками били по стеклу.

Маре приоделся в светло-синий костюм от Gucci и надел любимый галстук Селин – оранжевый. Они с Клео вышли из здания аэропорта в переход к экспрессу до Обаяши Центра. Влажная духота словно облепила отца с дочерью с головы до ног, брызги дождя залетали даже под широкий навес перехода, и они с облегчением нырнули в кондиционированную прохладу вагона.

– Папа, – спросила Клео, когда они уселись в мягкие кресла, – а мы когда-нибудь сможем встретиться с людьми из скопления Девы, теми, которые послали сигнал?

– Не знаю, принцесса. Ведь скорей всего, они даже не похожи на нас, а похожи на каких-нибудь, например, симпатичных многоножек (Клео хихикнула). И еще – сигнал они послали много-много лет назад (точнее, почти пятьдесят миллионов лет назад, поправил себя Маре), а что они делают теперь, знают только ангелы…

– А тогда зачем? – перебила его дочь. – Зачем если они все давно умерли?

– Ну, видишь ли, я бы сказал, что они, как добрые взрослые, которые сказали нам: вы сможете! Дерзайте, боритесь, и все у вас получится! Посмотрите сюда – у нас же получилось! Да, кстати, – продолжил Маре, – я не думаю, что они все умерли. Просто сейчас живут их далекие потомки. А вот встретиться с ними… Живут-то они не в нашем мире, а как бы на его изнанке, поэтому мы не можем увидеть их, а они – нас. Но…

– Возможно, – присоединилась к нему дочь, – в этот самый миг мы можем потрогать их, только ни мы, ни они этого не почувствуем.

Маре легонько сжал в руке ладонь дочери, а свободные руки они расставили в стороны – в проход, как бы касаясь мира с другой стороны, того, где управлять гравитацией так же легко, как электромагнитными полями с нашей. «Потусторонний», подумал Маре, это слово приобретает новый смысл.

В хрустальной башне Обаяши Центра они почти сразу встретили Антуана и Софи – родителей Селин, прилетевших из Парижа встречать дочь. Софи, быстро чмокнув зятя в щеку, сразу подхватила на руки внучку, и они отправились гулять по огромному залу, сливаясь друг с другом огненными волосами. Антуан, бодрый толстяк с седой бородкой, пристроился к худощавому высокому Маре, и он стали прогуливаться вдоль окон.

– Выглядишь отменно, – подкалывал тесть Маре, трогая пальцем его пиджак. – Вылитый функционер из Академии наук. Кстати, когда в академики?

– Вот живот отращу, как у тебя, тогда можно, – ответил Маре, косясь на потертую джинсовую куртку тестя.

Антуан только добродушно похохатывал.

Прибытие кабины лифта объявили за двадцать минут, и группа встречающих быстро собралась у выхода из зоны прибытия. Маре купил большой букет огненных лилий, они с Клео и родителями Селин пробрались поближе к ограждению.

Кабина прибывала на этаж выше, и прибывающие затем спускались к встречающим по двум широким эскалаторам.

Смена с SELIN смешалась с вахтовиками с Первой Лунной базы и нескольких орбитальных станций, получилась внушительная толпа. Все они переоделись в свою одежду еще наверху, в причальном доке для челноков, и теперь эта масса людей всех цветов кожи, в одеяниях всех оттенков радуги, гомоня, смеясь и маша руками, двигалась вниз по эскалатору. Селин пока не было видно, зато Маре сразу заприметил того блондина, который клеился к его жене на записи с крысой. К изумлению Маре, этого хлыща у ограждения встречала стройная блондинка, с которой они тут же принялись жарко целоваться. Маре отвел взгляд.

Селин появилась в последних рядах. Сердечно распрощавшись с какой-то темнокожей девушкой, она подбежала к ним.

– Мама, папа! – сумку на пол, быстрые чмоки. – Моя принцесса! – Клео на руки, много-много чмоков. – Пьер Маре! – на этот раз обошлось без чмоков. Селин отступила на шаг, ее зеленые глаза смерили мужа с головы до ног. Цветов в его руках она как будто не замечала.

– Значит, вот этот мужчина посмел обвинить меня в неверности!

– Селин, дорогая, я только… – пробормотал Маре.

– Помолчи! Этот мямля, который зажимался перед монитором, стесняясь сказать, как он любит меня! Меня, которую он отправил на Луну к куче чужих мужиков на целый год!

– Дорогая, ты же сама…

– Помолчи, я сказала! Я женщина, мне нужны эмоции, чувства, страсть! Или я превращусь в рыбу!

– Мама, – строго сказала Клео, – не устраивай папе сцен!

– Помолчи, доченька ты скоро сама все поймешь. – Селин подступила к Маре и схватила его за галстук.

– И если я невинно флиртовала с кем угодно, это еще не повод предъявлять мне свою ревность, ты понял, Маре?

– Я, да…

– Взрослые люди, а ведут себя, как дети малые, – сказала Клео бабушке с дедом. Софи стояла, глядя на дочь с обожанием, а Антуан сделал внучке большие глаза и снова хохотнул.

– Поэтому дай сюда цветы! – она отобрала у Маре букет. – Быстро обними меня! И поцелуй! – И Селин первая страстно поцеловала мужа. Маре почувствовал, что тает, словно воск. Софи и Антуан захлопали в ладоши. «Браво!», крикнул тесть. – Боже, как я соскучилась, – прошептала Селин примерно через минуту. – Дурень ты, Маре. Ведь ты же знаешь, что я люблю только тебя.

– Господи, просто детский сад, – закатив глаза, сказала Клео.

КОНЕЦ